Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Это еще почему?! – Кэтрин повысила голос – Тебе обязательно туда нужно! Или ты вообще ничего не понимаешь?!

– Да я боюсь туда ехать! – голос Джимми задрожал – Ты там была?! Нет

– Я не псих! Заметь это. А ты только и можешь, мучить меня и всех окружающих! Смотрите на меня, какой я бедный и несчастный. Я боюсь. Будь мужиком! – Кэтрин плохо, но чем-то похоже, пыталась имитировать голос парня – И сейчас заплачь! Что? Сейчас тоже убегать будешь?! Мне уже по шею твои выходки! Боится он! Хватит играть в свои роли, ты нормальный, и я не поверю ни одному твоему слову!

Парень очень медленно надевал кроссовки, выслушивая крик сестры. Слезы подступали к глазам, но Джимми сдерживал их. Затем накинул куртку на плечи и вышел. Он не знал куда идет, ведь это уже не первый, да и не последний выход из дома, потому что его вряд ли кто-либо поймет. И все казалось таким простым, придти и сказать о своих проблемах, быть может, тогда Кэтрин приняла бы его и дала хоть капельку любви и понимания. Но это было выше его способностей. Мысли вновь кружились мимо образа Саманты. Затем пальцы, легко и быстро, набрали номер телефона. Гудки.

– Что тебе? – вдруг раздался нежный голос

– Привет – дрожащим голосом произнес Джимми

– И тебе того же. Что хотел?

– Поговорить с тобой

– Нам не о чем разговаривать. Что с голосом? – спросила Саманта – Снова обидел кто? Или сам себя?

– Да – Джимми не сдержал слез – Просто хотел поговорить с кем-то родным, кто понимает меня

– Это явно не я – усмехнулась девушка – Раньше понимала, ты был родным. Теперь нет, уж извини

– Давай сделаем как раньше. Ты у подруги? Я приеду, могу даже сейчас вызвать такси – голос становился все печальней – Прошу

– Пока. Никого не слушай, ты хороший и талантливый – голос оборвали короткие сигналы.

Джимми пытался снова и снова набирать на знакомый номер, но трубку уже никто не брал. Он сидел на лавочке, тихо всхлипывая, продолжая думать, мечтать, желание смерти становилось все сильнее. Держа в руке алкогольный напиток, приобретенный в ларьке неподалеку, парень заливал его в пасть, продолжая набирать номер. Время шло, и стрелки часов перевалили за полночь, но Джимми все также усердно набирал номер. Он не помнил, сколько звонков уже сделал, но телефон мигал, извещая о разряженном аккумуляторе. Гудки шли не переставая. Число попыток Джимми связаться со своей любимой явно превышало сорок, пятьдесят. Вскоре, в телефонной трубке раздался мужской голос.

– Алло

– Ты еще кто такой?

– А зачем тебе мое имя? Что ты хочешь?

– Саманту позови – зло внутри Джимми начинало подниматься, но парень старался не подавать виду

– Она занята – голос был грубым и уставшим

– Интересно, чем? Почему такой недовольный у тебя голосок? – с насмешкой спрашивал Джимми, пытаясь угомонить фонтан зла, который испепелял каждую клеточку добра в его душе

– А ты был доволен, если бы тебе мешали заниматься любовью?

– Я же не знал – спокойно продолжал Джимми – Нравится?

– Очень

– Я надеюсь, что ты носишь в себе СПИД – продолжал парень, уже не сдерживая зла – И это будет прекрасным финалом. Не находишь?

– За такие слова и по лицу дать можно – голос в трубке был явно разозлен – Потом посмотрим, как ты заговоришь

– Приезжай и дай. Будет весело, ублюдок – Джимми смеялся в трубку, но это уже больше походило на безумие и истерику

– Мне и тут хорошо – голос резко оборвался.

Джимми швырнул телефон на землю, взявшись руками за голову, и немного наклонился. Перед глазами мелькали пошлые сцены разврата, тела соприкасались, стоны. Все это бушевало ураганом в голове парня. Молодой человек резко ударил бутылкой по лавочке, так что она разлетелась на множество мелких осколков, которые предстали его взору. Глаза заблестели. В голове уже продумывалась картина смерти. Дрожащими пальцами, капая на песок слезами, Джимми поднял небольшую часть стекла, и сильно сжал ее. Затем проводя по ладони, перевел на руку и затаился.

Стекло медленно скользило по руке. Кожа, словно молния куртки, открывалась перед глазами Джимми. Красная, липкая кровь каплями сочилась на морозный декабрьский воздух, то застывая, то скатываясь вниз, капая с кончиков пальцев. В зрачках Джимми отражался небольшой багровый ручеек. Каждый разрез, словно придавал новый прилив в бездонную реку, которая так плавно собиралась в ладони. Великолепный момент. Мысли парня были бессвязные, но каждая из них пыталась влиться в бешеный поток, чтобы создать одну большую и прекрасную историю. В крови молодого человека, будто собирались тысячи рассказов, воспоминаний. Словно жизнь текла перед глазами, виднелись улыбки, слезы, смех, боль, меланхолия, досада. С каждым порезом, рука все сильнее трусилась, заставляя парня вводить стекло глубже. Словно барабанная дробь била в ушах, прекрасный спектакль, который близится к своей кульминации в виде темно – красного фонтана эмоций, диалогов. И вот, зрители затаив дыхание, устремив глаза лишь на сцену, наблюдают, как медленно погасает свет, чтобы вновь вспыхнуть пламенем, подарив красоту феерических звуков, заставив всех этих жалких людей рукоплескать чарующему калейдоскопу вселенной. Момент.

Выстрел. Словно мощнейший разряд тока, пронесся в голове Джимми. Осколок темного стекла выпал из рук. Глубокий вдох. По пальцам текла кровь. Парень тяжело дышал, держа глаза широко отрытыми. В его голове разрасталась мысль, которая уничтожала все, склеивая в один главный и потрясающий момент. Парень встал с лавки, ногами втаптывая и размазывая об асфальт кровь, направился вперед по улице, освещенной фонарями. Он оставлял за своими шагами лишь тень и пару красных актеров своей пьесы.

Ночная аптека находилась в конце улицы. Джимми не спеша выложил из кармана монетки себе на руку, пересчитывая их. Металлические круги, с изображенными на них цифрами, обволакивались липкой и мерзкой субстанцией. Переложив монетки в другую руку, парень зашел в аптеку, затем приобрел бинт и покинул бетонный квадрат, пропитанный запахом лекарств. Сидя на лавочке возле своего подъезда, он тихо бинтовал раны, что-то твердя себе под нос. Возможно, это и была та идея, которая взорвала его мозг, не дав обрадовать собравшуюся публику. Когда парень закончил, то сверток с аптеки полетел в мусорное ведро, а сам Джимми, слегка шатаясь, отправился домой.

Время было уже позднее, и Кэтрин спала мирным сном в своей комнате. Джимми разделся, и прошмыгнул к себе. Сев на кровать, парень достал из-под подушки скомканную тетрадь и ручку. Найдя пустое место в своем дневнике, которых было не так много, он приложил к нему железный кончик стержня и начал что-то записывать.

«15 декабря 2011 год.

Привет. Ты нужен мне.

Сегодня я впервые в своей жизни осознано нанес себе увечья. В виде разрезанных рук. Я не знаю, почему решил сделать это, но благодаря тому, что осколки стекла оказались слишком мелкие, мое усталое сердце все еще бьется. Образ крови до сих пор стоит в моих глазах. Она так красиво покидала мой организм. Но сейчас дело не в этом.

В порыве отчаяния, боли и грусти, я совершил ужасный поступок. Не потому что я не хочу умирать, а почему он так омерзителен? Ведь я проявил полное неуважение к идеальному финалу моей жизни. Долгое время меня мучил один вопрос. Почему некоторые люди заканчивают жизнь самоубийством? Возможно, в этом виноваты эмоциональные потрясения, если так, то каждый человек, убивший себя из-за каких-то ссор, не заслуживает уважения и памяти! Может мои слова выглядят очень грубо и цинично, но я не смогу забрать их назад, даже под дулом пистолета! Ни одна проблема не заслуживает стать причиной смерти! Почему? Я постараюсь объяснить!

Смерть – идеальное искусство. Многие осудят меня за эти мысли, но я должен их излить. Вся наша жизнь как холст прекрасных красок, мы рисуем картины печали, скорби, радости, богатства, счастья. Все люди пытаются найти баланс между черным и белым, но его нет. Если вы умираете по своему желанию после какого-то случая – это лишь блик, глупость, безумство. Так нельзя. Смерть – прекрасный, идеальный финал, но лишь когда она не спонтанна.

Долгие недели, месяцы, годы я растягиваю свое самоубийство. В мире бушующих эмоций, черных красок и великолепных грустных картин. Через проблемы, которые я сам, осознано, не хочу отпускать, через сотни приступов меланхолии, втягивающей в свои липкие объятия, через потоки потрясающих и чистых слез. Каждый шаг все больше прибавляет мазков на сером фоне полотна. Хм. Смерть – великолепный итог моей жизни. Красное пятно на черном и сером горизонте, будто старые киноленты, в которые вдохнули жизнь чьей-то невидимой кистью. Думаю, теперь все стало более понятным. Вся иллюзия во времени, волшебство. Чем медленней ты себя ведешь к этой черте, тем прекрасней будет эскиз. Я сочинил стих, думаю, последнее четверостишие прекрасно описывают мою теорию.

Медленно убить всю жизнь

Чтобы построить эшафот

С карниза сорваться вниз

Картина смерти – хорошо

.

Лишь фотография, я знаю

Я всех вас снова обманул

Ведь я невинно так играю

Что бы создать беззвучный шум

.

Чтобы прочувствовать иллюзию

Обман всея и колдовство

Полет к земле – это искусство

Все остальное баловство

.

Накину нити на деревья

Водой живой их опою

И пусть они взлетят до неба

Как можно туже затянув петлю

.

Есть еще один момент в этом. Мой дневник. Ты! Если я доведу себя до черты, то буду жить вечно, благодаря тебе. В этих строках вся моя жизнь, мысли, душа. Возможно, тебя найдет Кэтрин, и твои страницы появятся в газетах, в статьях бездушных людей. «Пособие по самоуничтожению». И тогда моя смерть обретет еще больший размах в умах серых лиц. Разве это не гениально? Лишь после смерти признаются таланты. Быть может я один их них. В это тяжело поверить, но стоит рискнуть. В любом исходе моя смерть – идеальный финал прожитых дней.

Насладиться моментом, когда вся жизнь уходит через последний вздох опустевших легких, и сердце перестает качать грязную кровь по разрушенному организму – великий дар. Вряд ли вам дано понять это, но я и не удивлен».

Парень закрыл тетрадь, в которой осталась лишь половина одной страницы, и бросил ее в угол комнаты. Некогда белый бинт был ярко – красный от крови. У парня кружилась голова, но он решил вновь перемотать руку, промыв ее холодной водой.

Перед зеркалом в ванной комнате, Джимми вновь искал внутреннего диалога с персонажами своего великолепного «Иллюзория». Долго ждать не пришлось.

– Привет – пронеслось в голове Джимми

– Я ждал вас – по привычке полушепотом, отвечал парень – Хотел поговорить о происходящем. Понимаете, я убиваю сам себя, или вы делаете это. Не знаю. Одна моя часть не отпускает из вечной холодной депрессии, а вторая вырывает ненавистью, будто желчь льется из моей глотки, заставляя все чаще задыхаться. Почему? Зачем я разговариваю с вами? Или один? Это невероятно и не объяснимо. Превратить свои мысли в персонажей! Как так?!

– Ты вроде умный парень, и ведь писал о нас, а понять так и не можешь. Да, есть вероятность того, что ты разрушаешь сам себя, но ведь мы не просто мысли. Разрыв твоей души шел уже давно. В страхе, грусти ты сам дал нам жизнь! Имена! Только смех вырывается теперь! Страшно? Ты великолепен, пожертвовав своим внутренним миром, убив его, ты породил нас и свой излюбленный «Иллюзорий». Пойми

– Нет!

– Разве? Мы знаем все о тебе, твоем существовании. Мы и есть твоя жизнь! – после сказанного, голос в голове начал язвительно смеяться над парнем

Джимми резко отвернулся и вышел из ванны, ноги подкашивались, а в глазах темнело, тело трясло. Парень сел на угол кровати и начал обматывать раны, через которые все еще сочилась кровь, чистым белым бинтом. Вскоре, он перевязал руку, скинул с себя одежду и рухнул уставшим телом на мягкую материю. Еще очень долго Джимми не мог уснуть, прокручивая в голове события, и моменты своего существования, и кадры, произошедшие этим странным вечером. Словно что-то изменилось, и мир уже не вернется в свои ориентиры.

Такой темный и загадочный яблоневый сад. Туман раскинул свои холодные, мерзкие объятия на всю его территорию. Плотность влаги была огромная, в связи с этим глаза перестали улавливать то, что находилось максимум в десяти метрах от них. Белые слои были ощутимы касанием ладони, их можно было раздвинуть, раскрыв себе путь вперед. Ночная тишина, которую нарушали лишь сильные порывы холодного ветра, играя невообразимые симфонии. На небе все так же светила яркая полная луна, находящаяся в центре великолепного, манящего и завораживающего сердце, хоровода блистательных звезд. Небосвод, место, где все такое далекое, казался таким красивым, будто величайший художник рисовал невидимой кистью все великолепие мира, все его богатства, нанося на черный холст. На земле же все было по-другому. Корявые и черные деревья виднелись неподалеку, всепоглощающий туман съедал каждый сантиметр воздуха, холодный ветер пробирал тело.

Джимми ступал небольшими шагами на вязкую почву, казалось, ноги прилипали к ней, и каждый следующий шаг был все более сложным. Раздвигая руками туман, парень шел в темную неизвестность тишины. Все ближе он подбирался к невысоким деревьям. Глаза улавливали силуэты, которые свисали с деревьев. «Что это? – мысли не давали покоя – Где я вообще? Что за странное место? И как покинуть этот тайник страхов?» Наконец-то, Джимми добрался до ближайшего дерева. Парень облокотился на него рукой, слегка пригнулся и быстро дышал, показывая всем своим видом, как сильно он устал. Ноги безумно болели, им стоило невероятных усилий добраться сюда, под это черное дерево.

Внезапно, что-то коснулось плеча. Джимми поднял глаза к верху. С дерева свисало мертвое тело. Шея была передавлена петлей. Черный плащ с глубоким капюшоном свисал с бренного бледного тела. Кожа на руках покрывала, ни жилы, ни мясо, она лишь обтягивала острые кости, концы которых выпирали наружу. Бледное лицо было в полумраке от натянутого капюшона, но все равно отчетливо виднелось. Впавшие щеки, глаза, огромные синяки и сухие губы. Тело медленно раскачивалось на ветру, Джимми стоял и не мог отвести глаз, он был шокирован до глубины души. Страх приливал волнами, и сердце с бешенной скоростью выбивало монотонный ритм.

Вдруг, голова трупа повернулась в сторону Джимми. Глаза широко распахнулись, рот медленно начал открываться, и из него лился какой-то не понятный звук, будто тело хотело что-то сказать, протягивая костлявые руки к Джимми. Парень резко сорвался с места и начал убегать. На каждом из деревьев весели подобные тела в черных плащах, и все они смотрели вслед убегающему человеку, издавая пугающий и омерзительный звук. Джимми пытался бежать все быстрее, но это не выходило, так как ноги вязли в почве, казалось, она забирала парня к себе, затягивая все глубже. Сад кончался. Молодой человек слышал за спиной все те же звуки, но не оборачивался, он был слишком напуган, в то время звуки становились все громче и ближе. Вскоре Джимми выбежал из леса и оказался на пустынной равнине. Ноги ужасно болели. Не было сил стоять, и уставшее тело рухнуло на землю. Почва была слишком жидкая и вязкая. Джимми открыл глаза и только потом понял, почему было так тяжело. Не было грязи, песка, была только багровая кровь, которая медленно ползла всюду. Казалось, вся планета поглощена ею. Джимми не мог придти в себя. Невероятный страх овладевал им. Парень резко развернулся лицом к саду, но его уже не было, лишь белоснежный туман с багровой смесью.

Из тумана медленно показались тела, которых так боялся Джимми. Но они не весели, как несколько минут назад, а свободно парили в воздухе, лишь концы сорванных петель касались потоков вязкой крови, обволакивающей землю. Они с каждой секундой приближались. У Джимми больше не было сил убегать, да и не было смысла, своеобразные монахи находились повсюду. Слезы скатывались по щекам, мысли терзали голову. «Это конец» – подумал Джимми.

– Кто вы такие!? – сорвалось с его уст

– Иди к нам – мелодично, хором кружились в воздухе слова – не бойся, мы не причиним тебе вреда. Мы заберем тебя туда, где ты особенно важен. Пошли

– Нет! Я не могу! Оставьте меня! Я слишком слаб, я умоляю, оставьте меня в покое! Я не хочу!

– Разве? Но ты обязан отправиться с нами. Это твоя судьба. Ты пойдешь сам или мы заберем тебя

– Нет! Прошу не надо – голос был сорван, Джимми задыхался, когда говорил эти слова, упираясь руками в кровь, спускал туда свои слезы

Капля за каплей, слезы падали в багровый вязкий океан. Они начинали расползаться, растворяя кровь. Джимми видел свое отражение – морально выжатого, уставшего паренька. Он не понимал, за что все это. Тела приближались, с них капала кровь, дополняя океан. Джимми поднял глаза, все вокруг было багровым. Взгляд в небо. Некогда яркая и чистая луна, блестящие звезды, теперь были окрашены кровавой ненавистью, симфонией мертвой тишины. С неба посыпались капли дождя. Но это не было той влагой, к которой так привык Джимми. Теперь сверху лились несмолкаемые потоки крови, орошая землю. Стена багрового дождя была не проницаемой, она становилась все сильней. Вся одежда была в крови, по губам текли небольшие ручейки, вытекающие из глаз. Парень снова опустил голову и молча сидел, пока сотни трупов парили над ним, говоря бессмысленные фразы.

– И куда я попаду? – спросил Джимми

– Туда, где тебя ждет вечная осень

– Я согласен – промолвил парень – Забирайте!

Джимми вытянул руки вперед, ожидая, что будет дальше. Мертвые ладони начали касаться кожи, подбираясь к лицу. Парень еле терпел, страх, слезы переполняли его, хотелось убежать, но не было сил. Еще немного и дальше пустота.

– Нет! – закричал Джимми и открыл глаза – Нет!

Все исчезло, лишь потолок был перед глазами. Руки нервно ощупывали каждый сантиметр. Джимми находился в своей кровати. Из его глаз по-прежнему лились слезы, а сердце бешено билось в груди. «Это сон? Снова сон! Ненавижу! Да что со мной происходит!?» – мысли кружились ураганом в голове. Джимми лежал и не мог пошевелиться, тело покрыто каплями холодного пота, под головой лишь сырая подушка. Во рту сухо, тяжело дышать. «Когда все это кончится? Лучше умереть» – шепотом произнес Джимми.

Вновь вернулись ночные кошмары, что так безмятежно лежали в закрытых полках «Иллюзория». Парень распахнул шторы, его разум так хотел увидеть снег, но белой «смерти» еще не было. Вместо нее капал мелкий дождь, превращая песок в монотонный сгусток грязи, который разрезали колеса, проезжающих машин. Джимми снова вернулся в кровать, мокрую от слез и пота. Телефон играл глупую мелодию будильника, заведенного на десять часов, но парню было лень даже протянуть руку, чтобы его отключить. Вместо этого он кое-как придвинул к себе компьютер и зашел в электронную почту. Одно сообщение виднелось на экране.

«02:55. 15 декабря 2011 года. Отправитель: Ведьма.

Надеюсь, ты там не совершил глупостей? Я звонила тебе, но ты не поднимал трубку. Извини, конечно, но вчера просто взбесил. Вывел из себя всех обитателей дома. Не знаю, зачем я это пишу, но хочу, чтобы ты знал. С тобой говорил муж моей подруги. Я в это время находилась рядом. Мы просто вышли покурить. Злилась на тебя и попросила его сказать, что будто мы занимаемся любовью. Ты сеешь во мне слишком много ненависти, и она уже захлестывает. Извиняться, за сказанное им, не собираюсь. Очень тебя прошу, не пиши сюда больше! Я не хочу слышать твой голос и знать о тебе! Ненавижу! Пока!»

Джимми читал письмо усталыми, полузакрытыми глазами. Его не волновало то, что писала Саманта, ведь она объяснила, а значит, все еще любит парня. Как минимум ему так казалось. Молодой человек нашел в себе силы и ответил.

«10:10 15 декабря 2011 года. Отправитель: Джимми

Спасибо, что объяснила, но уже поздно. Ты права, я наделал глупостей, хотя это не важно. Я все равно буду ждать тебя. Пока»

Боль в руке не давала покоя, из-за чего парню пришлось встать и долго рыться в ящике с медикаментами. Вскоре, он нашел болеутоляющее, принял две таблетки и вновь вернулся в кровать. Джимми никуда не хотелось идти, что-то решать, о чем-то думать, лишь пустота этого дня и долгие секунды грусти, которая доводила парня до слез. Взгляд был уставлен в экран компьютера, который транслировал какой-то зарубежный фильм о жизни и смерти, но мысли летали далеко за пределами, в мечтах, мало отличавшихся от реальной жизни. Там так тепло. Это очень странно, но именно холод грел парня сильнее всего на свете. Потрясающий момент слияния реальной действительности и придуманного танца образов и красок. Что могло быть лучше? Джимми знал ответ.

День менял освещение комнаты, уже Кэтрин что-то готовила на кухне, но парень так и не мог встать с кровати. «Она в любом случае увидит этот бинт. Что ей сказать? Думай Джимми. Нельзя чтобы она узнала! Иначе вопросы, объяснения, нравоучения. К черту! Не хочу!» – твердил себе под нос молодой человек.

Парень вышел из комнаты, перед ним стояла Кэтрин, сразу обратившая внимание на руку.

– Боже, Джимми, что случилось? – испугано спросила девушка

– Доброе утро. Все в порядке. Собака вчера расцарапала – глядя в глаза, врал парень

– Ты что? Надо обратиться срочно к врачу. Это не шутки. Вдруг она заразная. Так, пей чай, я пока соберусь, и поедим в больницу

– Не надо никаких больниц. Пес знакомого. Ему сделаны все прививки. Все хорошо. Только слегка побаливает – все глубже уходя в ложь, отвечал Джимми

– Покажи!

– Да отстань ты от меня. Все просто замечательно! Что тебе еще надо?! – повысив голос, спрашивал парень – Или ты мне не веришь? Я не хочу ругаться с самого утра

– Я волнуюсь за тебя. Ты стал каким-то другим. Злым, печальным. У тебя что-то происходит? Это из-за Саманты?

– Не говори о ней в моем присутствии! Ничего не случилось. Это же я – ответил Джимми, улыбнувшись для вида – А ты мне уже сделала чай?

– Да. Он на столе. Пообещай мне одну вещь – грустными глазами Кэтрин смотрела на своего брата

– Какую?

– Не делай никаких глупостей. Если что-нибудь случится, то знай, я всегда рядом, готова выслушать и поговорить

– Хорошо

– Обещай мне! – держа за руку брата, говорила Кэтрин

– Все будет отлично. Обещаю – Джимми крепко обнял сестру, поцеловав ее в щеку – Я пойду, попью чай?

– Конечно!

Что-то скребло на сердце Кэтрин. Она была не спокойна за Джимми, но ничего не могла поделать. Парень открыл форточку на кухне, морозный воздух пробивался в нее. Молодой человек закурил сигарету, как всегда на пустой желудок, и взял в руки чашку чая. Перед его глазами мелькали картины из сна, не давая покоя усталому разуму. «Все это ведет к черте, но пока что я не перешагну грань. Это словно линия, по которой вынужден балансировать, и один неверный шаг выбьет меня из мира. Или смерть, или серые будни в глупой массе людского сброда, что в принципе, равносильно уходу из жизни» – потягивая сигарету, размышлял парень.

В доме было так уныло. Джимми оделся и вышел в подъезд. Холодный декабрьский ветер задувал в щели окон, одаривая бетонные стены бодростью и непонятной свежестью. Парень медленно курил, выдыхая дым на стекло, который превращался в туман, обволакивая каждый сантиметр прозрачного материала.

Вдруг, в подъезде раздался жалобный звук. Джимми бросил взгляд на лестницу, по которой медленно ступал худенький котенок. Его грязная шерсть покрывала тело, глазки затекли, а лапки дрожали, словно им было тяжело удерживать вес туловища. Брошенное животное, для которого улица стала домом, голодное и измученное насмешкой и жалостью прохожих. Сердце Джимми сжалось. Наверное, в этих отрезках образа, где-то в глубине души, парень видел свое отражение, мерзкое и жалкое. Котенок медленно сваливался с больших бетонных ступенек, чтобы добраться до человека, курящего очередную сигарету.

Джимми нагнулся над животным. Пальцы медленно скользили по шерсти, которая нежно обволакивала кожу рук. Казалось, котенок уже давно не получал такого удовольствия, наслаждения. Он приседал под каждым движением, издавая жалобные звуки, которые разносились по подъезду, врезаясь в уши молодого человека.

Сердце парня бешено застучало. Казалось, оно вот-вот сломает ребра, выплеснув на грязный бетон литры мерзкой черной крови. Словно электрический разряд раздался в голове, пронизывая клетки мозга иглами медленной боли. Перед глазами поплыли картины, а дыхание превратилось в прерывистые осколки стекла. Каждый глоток свежего воздуха причинял сильную боль, словно совершенные бритвы разрезали нёбо и язык, выпуская красную материю крови. Джимми медленно подобрался ладонью к голове животного. В миг, ладонь парня начала сильно сжимать череп котенка, надавливая пальцами так, что тот жалостливо начал выплевывать звуки из своей пасти. Глаза Джимми наливались кровью. Казалось, парень уже дышал ненавистью. Словно что-то вселилось в тело молодого человека. Он все сильнее сжимал голову котенка, чувствуя, как под давлением сильной руки продавливается мелкий череп. Ярость сжигала грудь, оставляя огромные пепельные следы в душе. Джимми чувствовал непонятное тепло, которое все сильнее рвалось наружу, чтобы сжечь этот чертов мир! Котенок начал тихо хрипеть, по его подбородку потек ручеек яркой крови. Сердце парня забилось еще сильнее! Глаза улавливали вены, которые проступали на руках. Казалось, он даже видел кровь, циркулирующую внутри синих стен. Еще! Еще! Череп был готов лопнуть, забрызгав стены остатками мозга и крови! Жестокость переполняла тело! Совсем чуть-чуть!

Джимми резко откинул котенка вниз, что тот ударился о стену подъезда, оставив маленькое кровавое пятно. Животное тихо стонало, стараясь уползти как можно дальше от своего мучителя. Парень с ужасом сел коло стены. Мир кружился перед глазами, превращаясь в черно-белую точку, где лишь скорбь. Джимми держался за голову. Он и сам не верил, что способен на такое. Молодой человек даже не управлял собой. Из глаз медленно сочились слезы. В уши врезался стон котенка, принося еще больше боли и ужаса.

«Нет! Этого не может быть – мысли кружились в голове – Как такое возможно?! Неужели они пожирают мое тело?! Разрезанные вены, теперь это! Нет! Не может быть! Я не могу проиграть! Ты чертов псих!».

Молодой человек еще сильнее сжал свою голову, стараясь придти в себя. Он тихо плакал на лестничной площадке, не пытаясь даже встать.

Глава 15. «Когда умирает прошлое».

Открыв глаза, Джимми тут же подумал: «Двадцать второе число. Снова этот день. Опять гости, фразы. И чему радуются люди? Поздравляют меня с тем, что еще на один год я ближе к могиле? Хм. Люди – удивительные существа. Проживаем год за годом, затем смерть. И каждый раз они дарят ненужные подарки, которые будут забыты со временем. Люди, которые даже не знают меня. Они и понятия не имеют, какой я. Все мои проблемы и прочее для них всего лишь миф. Глупо все как-то». Джимми лежал в постели, не желая подниматься, ведь стоит ему появиться в коридоре, как тут же на него накинется Кэтрин с ненужными пожеланиями, подарком. И вот он – король этого дня, а затем все по-старому. Еще около часа парень летал в своих мечтах, которые уже едва отличались или разделялись с реальностью. Все больше выдуманный мир поглощал его разум, но не тело. Затем, желание вдохнуть никотиновый дым, оказалось сильнее его воли, и пришлось подняться.

В коридоре, как и ожидалось, его встретила Кэтрин, что-то сунула в ладонь парню, это была какая-то коробочка, громко и выразительно, будто рассказывая стих, поздравила его с праздником и поцеловала в щеку. Джимми отнекивался, как мог, морщился, стеснялся, пытаясь протиснуться на кухню, держа в свободной руке сигарету и зажигалку. Кэтрин тем временем осталась в прихожей расчесывать свои прекрасные волосы.

– Джимми, только не открывай окно. На улице сегодня сильный мороз. Хорошо? – донесся голос девушки

– Я и не собирался – вновь, одев маску, с улыбкой ответил парень

– Куда сегодня пойдешь?

– Дома буду, может, вечером только пройдусь, и все

– У тебя же день рождения, глупыш. Нужно веселиться, отдыхать. Понимаешь?

– Я не хочу ничего. Возможно, и отдохну. Не знаю я, Кэтрин. Дай мне хоть проснуться толком

– Хорошо, ведь это твой день. Джимми, я на работу. Давай я вечером приду, постараюсь раньше закончить, посидим, поговорим, хорошо? – натягивая сапоги на ноги, спрашивала Кэтрин

– Конечно, договорились!

Послышался тяжелый удар двери, и вот уже сонными глазами Джимми через окно провожал Кэтрин в это холодное утро. Сигарета таяла, и пепел падал на подоконник, парень не замечал этого, ведь снова все те же мысли погружали его в другой, абсолютно тихий и спокойный мир.

Телефон тем временем уныло пищал в комнате. Звонки, сообщение приходили одно за другим. Картер, мама, папа, даже Челси написала какое-то нелепое поздравление. В нем чувствовался своеобразный страх или что-то похожее. Возможно, ей было стыдно, или она просто боялась ответной реакции. Парень взял телефон в руки и начал читать. Зрачки бегали из стороны в сторону, улавливая каждую деталь, букву, предложение. Все они были такие разные, но в то же время и очень похожие друг на друга. От банальных: «с днем рождения, расти большой, счастья, любви» и до более глубоких и теплых типа: «ты сам должен идти к своей цели, всегда будь собой». Но все они в глазах парня приобретали одинаковый смысл так сказать – «Пожелания, ради приличия». Возможно, он и не был прав, но именно так его загруженный и тяжелый разум принимал все эти буквы.

«22 декабря 2011 год.

Сегодня мой день рождения. Не понимаю, почему люди так радуются этим дням? Родился? И что? Сделал планету немного тяжелей.

Наверное, все дело в возрасте, который, подобно стрелкам циферблата, слишком быстро бежит вперед, закладывая в мозгу разрывные мины, способные уничтожить каждую деталь памяти. Все идеалы рухнут, забрав с собой те волшебные чувства праздника. Глупо все так. И люди, которые стараются цепляться за обломки детства – глупцы. Эти части не склеить. Духовная основа продолжит разрушение. Наверное, во мне больше нет детства. Осознание того, что праздник лишь очередной серый день – финиш волшебства.

Знаешь, я так давно не писал тебе писем,

Не писал эти буквы…

Знаешь, я так давно не был к тебе близок,

Не целовал твои губы…

Забудем… немое «здравствуй» выводят чернила,

Словно черникой, рисует по звукам и нитям.

«Скучала?» молчи… я знаю ответ!

Я знаю, что нет…

Эти причалы… «что у меня?»

Да все тот же сказочный лес… моих звуков

.

В этих стихах больше трупов, нежели жизни!

Нежно по линии…

Дальше от света, больше рельс, что сходят с ума -

Иллюзорные города…

Дома, усеяны серыми хлопьями неба

Боль… память… мир… твари… дом… вены…