Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Я это очень ценю, ламантин – Джимми засмеялся, за что и получил легкий удар ладонью по голове

– И как ты без мозгов живешь? Удивительно – после этих слов, Саманта ускорила шаг, словно убегая от паренька – Догоняй, черепаха

– Я черепаха? – Джимми быстро отправился вслед за девушкой.

Не было ни криков, ни ругани, ни скандалов. Впервые за долгое время, Джимми вновь обрел счастье. Парня уже не волновали высказывания Кэтрин, ссоры с мамой. Был лишь миг. Три дня. Время, которое обещало дать улыбки, покой, умиротворение душе.

Вечер подкрался незаметно. Разговоры, стихи, прогулки. Минуты таяли на глазах. На улице уже темнело. Люди спешили по укромным домикам, в воздухе пахло летом, а сверчки весело стрекотали около пышных деревьев, которые своей «прической» могли заслонить даже звезды. Девушка медленно раскачивалась на качелях, держа в руке бутылку алкогольного напитка, а парень стоял рядом с ней, рассказывая о своих снах, приключениях, моментах из жизни. Джимми и сам не заметил, как разговор принял более серьезные очертания.

– Помнишь, я говорила, что до сих пор люблю бывшего парня? – стеснительно и настолько тихо, что даже шум деревьев мог затмить слова, спросила девушка

– Помню. Знаешь, я не хочу об этом говорить. И если ты меня не любишь, то я все равно буду рядом. Мне плевать. Ты дорога мне, вот в чем дело – без эмоций, сдавливая обиду в душе, словно прессом, ломая кости, которые возвращаются мыслями, ответил Джимми

– Да, но вся суть в том, что я обманула тебя. Я безумно хочу быть с тобой. И знаешь, люблю именно тебя – девушка заулыбалась, наблюдая за тем, как у парня на широко распахнутых от удивления глазах начали проступать капли соленых слез – Ну ты чего? Иди ко мне, обниму

Джимми, сильно обхватил плечи девушки, начал твердить на ушко: «Люблю, спасибо, спасибо, малыш». Саманта лишь улыбалась, поглаживая голову парня. «Неужели? Я так счастлив!» – мысли кружили голову парня, словно колесо с цифрами лотереи, которые собирались в одну нужную комбинацию. Поцелуи, объятия, слезы, но теперь они лились лишь от счастья. Молодые люди еще долго сидели около качелей, рассматривая звезды, болтая о разных делах, вещах, и когда на улице совсем стемнело, они отправились домой.

В квартире никто не спал. Разные голоса доносились с кухни. Сосед снова привел свою будущую жену. Джимми скользнул через большой зал, и оказался в комнате Саманты, пока та отправилась на кухню. Через некоторое время девушка вернулась, держа в руках бокалы и бутылку красного вина, купленную в соседнем магазине.

– А может, не надо было покупать вино? – с вопросительной интонацией прозвучал голос Джимми

– Если не хочешь, то я сама выпью – девушка улыбнулась – Какой фильм будем смотреть? – Саманта показывала взглядом на стопку дисков, которые лежали около стены.

Пока Джимми искал интересный фильм, девушка подключила компьютер, налила два бокала вина и легла на кровать. Джимми незамедлительно присоединился к ней, обняв за талию.

– Как же долго и часто я об этом мечтал – произнес парень, улавливая глазами яркие блики экрана, на котором транслировался какой-то малопонятный фильм

– О чем именно?

– О том, чтобы вот так лежать с тобой. Вдыхать аромат волос, не думать о проблемах и заботах. Просто лежать, обняв тебя, чувствовать твое тепло, слышать твой сладкий голос. Это великолепный вечер. Я в одной постели с самой красивой и милой девушкой на всем белом свете – застенчиво, краснея, ответил парень, поцеловав Саманту в щечку

– Как приятно – девушка сделала глоток вина, поставила два бокала на табуретку и перевернулась личиком к парню – Что ты сейчас хочешь? Фильм смотреть?

– Угадай – Джимми улыбнулся, проводя ладонью по спинке девушки.

Они еще долго не могли уснуть. Занятие любовью превратилось в большее. Это было лучше, чем небо, изящней, чем красная тонкая лента, парящая на черном фоне.

Темная комната. Всепоглощающая тьма окутывала каждый уголок этого помещения. Обстановка предавала лишь ужаса в довольно страшную картину. Ветер творил своими порывами по открытым окнам, издавая удивительные, мелодичные звуки, шатая тяжелые красные шторы, будто они не имели веса, и играли с ним в один и тот же танец, ведомые холодным воздухом. Комната была почти пуста, не считая пары картин, висевших на дальней стенке, старых часов с большим маятником и кресла, которое одиноко стояло в углу, удерживая на себе лишь вес тела, сидевшего на нем.

Действительно, на кресле находилась фигура. Это был молодой паренек девятнадцати, двадцати лет, с туманными глазами, темным покровом волос на голове, его пересохшие губы едва держали сигарету, которая потухала с каждой минутой, руки были сложены на коленях, и очень нервно перебирая пальцами, он будто играл на невидимом пианино, пытаясь попасть в ритм звукам ветра. Глубоко затянул в себя ядовитый и горький дым, благодаря чему уголек осветил настолько ярко, что можно было увидеть его задумчивые глаза. В них не было дна, лишь долгая бесконечность в никуда.

Переведя взгляд на часы, он вдруг заметил, что вместо большого сверкающего маятника теперь ими руководит тряпичная кукла с зашитыми глазами и ртом, повешенная на петле из ярко – красной нити. Его зрачки начали расширяться, сердце участило свой ритм, мельчайшие капли влаги застыли в уголках глаз, руки начали скользить по коленям, оставляя их, страх расстилал свое влияние на каждую клеточку тела. Вдруг, он услышал странный звук из другого угла комнаты. Из полной темноты, начали виднеться трещины, которые расползались на всю комнату. Это напоминало, как трескается первый лед на застывших лужах, так же красиво и грациозно, рисуя какие-то не ведомые знаки, соединяясь паутиной, нетронутой чужими руками.

Пропасть. Пол разлетелся на тысячи малейших деталей, земля ушла, теперь только пустота и эта завораживающая иллюзия полета в неизвестность, в полную темноту звуков и кадров прошлого. Так долго, он медленно спускался вниз. Глядя на свои руки, парень потерял голос, от того, что уловили глаза. Вены наполнялись кровью, перестав циркулировать, они, будто закупорились в кистях, и темно – красная жидкость заставляла их расти в объеме. Кожа растягивалась, принося невыносимую боль каждой клеточке тела, будто порезы возникали на руках, из которых сочилась эта жидкая субстанция, не имеющая начала и конца, она обволакивала руки, казалось, что кровь живет сама по себе. Невыносимая боль.

Пропасть подошла к концу, и маленький и ничтожный, на фоне этих картин, человек упал на что-то мягкое, со всей силы зажмурив глаза. Слегка приоткрыв веки он, паникуя, начал ощупывать себя, зрачки бегали, осматривая стены. Такой яркий свет. Все было настолько белым, что даже было больно воспринимать это. Вдруг его рука коснулась дна. Это напоминало какую-то ткань, довольно старую и потрепанную. Оглядевшись, он не мог поверить. Вокруг него лежали сотни, тысячи кукол, разорванных и целых, с зашитыми ртами, глазами, кукол, которые в точности были похожи на ту, что так спокойно и грациозно раскачивалась на маятнике. «Боже, что это?» – на миг промелькнуло в мыслях. Пытаясь подняться, он испытывал нечеловеческую тяжесть, эти страшные лица не хотели отпускать его, ноги вязли, уходя все глубже в кучу тряпичных уродов. Это своеобразное болото затягивало тело в себя. «Помогите!» – сорвалось с его уст, безнадежный крик, лишь подобрало эхо и понесло наверх, разбивая на множество голосов.

Джимми с ужасом открыл глаза, тяжело вдыхая замкнутый в цепи воздух. Парень чувствовал, как его ладонь сжимает чья-то рука. Он повернул голову в бок, увидев испуганное и расстроенное личико Саманты. Парень даже не сказал ни слова, лишь прижал девушку к себе, так крепко, насколько хватало сил.

– Кошмар? – грустно спросила Саманта

– Да

– Тебе нужно обратиться в больницу. В такие моменты ты меня очень пугаешь. Да и все наши ссоры, мне кажется, с тобой что-то не так

– То есть, по-твоему, я – псих? Ну как скажешь! – Джимми с обидой в голосе, отвернулся к стене

– Я не это хотела сказать, маленький мой – признавая свою вину, произнесла девушка, обняв парня, и начала целовать его плечи – Засыпай малыш.

В принципе, поцелуи и мягкий голос очень быстро убаюкали парня. Солнце ярко светило в окно, а из открытых дверей балкона дул легкий ветерок. Пробегая по ногам, он, словно руками, нежными прикосновениями будил парня. Джимми долго ворочался, пытаясь найти в кровати Саманту, но ее не было. Парень вскочил тут же. Обстановка комнаты, незнакомые звуки улицы, разбросанное нижнее белье Саманты говорили о том, что это было не сном. Он и вправду находился рядом со своей мечтой. В комнате девушки не оказалось, и Джимми, одев шорты и футболку, вышел в зал, пробираясь к кухне.

В квартире было пусто. Лишь силуэт девушки маячил на кухне. Она что-то напевала. «Почему все поют, когда готовят?» – подумал парень и сделал шаг вперед.

– Доброе утро – Джимми нежно обнял Саманту, но та вздрогнула от неожиданности

– Напугал меня! Негодяй!

– Я такой страшный? – удивленно, в шутку спросил Джимми, но девушка лишь поцеловала его в ответ. Этого было достаточно, чтобы убедиться в обратном – Я красавец! – воскликнул парень

– С чего ты это выдумал? – девушка переворачивала лопаткой котлеты, улыбаясь, смотрела в глаза Джимми

– Потому что, когда принцессы целуют кого-либо, то тот человек явно красив. Ведь, они знают толк в выборе

– Ну, еще они целуют лягушек – Саманта громко засмеялась

– Коза – Джимми улыбнулся и легонько ударил ладошкой по попе девушки – Что ты там готовишь?

Саманта ничего не ответила. Когда молодые люди покушали, они снова уединились в комнате, после чего, все тот же запах табака витал на балконе, перемешиваясь с разговорами и смехом.

– Я так люблю эту песню – произнесла девушка, подпевая в такт музыке, которая доносилась с колонок – Навевает воспоминания о молодости

– Словно ты сейчас старая – усомнился Джимми – И, кстати, у нас разные музыкальные вкусы. Заметила?

– Зато нам нравятся одинаковые фильмы. Я вообще не пойму, почему люди ищут тех, кто полностью разделит их вкусы. Разве так интересно? Интересно быть роботом, который не может вырваться за пределы заложенных программ? Прожить всю жизнь, зная, что есть лишь единственный правильный выход, нужное решение, стараться ограничить мир вокруг себя. Человеку дана возможность познавать что-то новое, но вместо этого он ищет свою копию, ограничивая себя в закрытом сейфе. Эгоизм – высказала Саманта, затянув еще немного горького дыма – Знаешь, я очень рада тому, что ты такой странный, своеобразный. Мне так хорошо с тобой. Слышишь?

– Да. А наши ссоры?

– И что? Да, они есть. Но разве любовь – это безмятежность и легкость? А как же огонь, который в злобе сжигает сердце страстью? Я лучше буду любить тебя, чем свою точную копию. Вот и весь секрет

– Ну да – задумчиво произнес парень – К тому же, ты даже не представляешь, как тебя тяжело любить – Джимми засмеялся – Ты же ненормальная!

– Чудак – сдерживая улыбку, сквозь зубы, сказала Саманта – Так, пошли собираться

– А куда мы?

– Топить тебя пойду, чтобы ты замолчал навсегда

– Ты так хочешь моей смерти?

– Нет, но было бы неплохо – улыбаясь, отвечала девушка – Так я пошла собираться. Докуривай и начинай одеваться

– Куда мы?!

– Город тебе покажу. Или ты собрался днями в комнате сидеть?

– Знаешь, если с тобой, то я готов не выходить отсюда никогда

– Да ладно тебе – смущенно ответила Саманта – Ведь, там за окном такой большой мир, солнце, деревья, небо, теплый воздух, приятный аромат лета. Разве не прекрасно?

– Тут тоже. Все это так приятно слилось в тебе – Джимми улыбнулся – Когда твои соседи придут?

– Вечером, наверное. Они же на работе. Кстати, увидел, как я тут живу? Вообще не общаюсь с ними. Редко бывает, но и то, когда мне скучно. Надеюсь, теперь ты перестанешь ревновать меня?

– Я ревную тебя даже к ветру, который ласкает твою кожу

Джимми так и не смог сказать о причинах, которые вызывали ревность и ненависть в его груди. Да и как об этом повествовать? Все эти картины, которые без спроса врывают в голову, показывая мерзкие похотливые кадры тихих ночей. Да и голос уже давно не тревожил парня. Он спрятался. Казалось, он просто боялся девушки, как звезды страшатся упасть с неба. И нет, этот страх не являлся ужасом смерти, лишь мелкая фобия перед чужими глазами, которые так пристально рассмотрят его под микроскопом. Джимми старался не думать об этом, утопая в теплых лучах любви, ласкающих его сердце.

Маленькие тучи, словно родные души, ищущие друг друга долгими годами, соединялись на небесном полотне, закрывая собой величие огненного солнца. Дул легкий ветерок, который, будто вязаный плед, окутывал тело, согревая его холодом осени. И как приятно, когда в жаркие дни лета врывается дождь, чтобы подарить земле касание слез, слетающих с неба, рисующих целое полотно звуков и картин. Люди старались покинуть открытый воздух, скорее оказаться в бетонных квадратах, чтобы вновь топить себя в электронных механизмах жизни. И только паре влюбленных было плевать.

Молодые люди зашли в магазин, и пока Саманта выбирала что-то среди долгих верениц торговых рядов, в глаза Джимми ворвался образ старых аппаратов с игрушками. Парень отправился прямо к нему. Говорили, что в них невозможно выиграть. Молодой человек всаживал монетки в круглую дырку, управляя механической рукой, но каждая попытка не приносила успеха. Вскоре, к нему подошла девушка, держа в руках небольшой пакетик.

– Пошли? – спросила Саманта

– Нет. Постой. Я теперь отсюда так просто не уйду – не отрывая взгляда от прозрачной кабины, внутри которой находились мягкие игрушки, ответил Джимми

– Ты совсем с ума сошел? Посмотри, на нас все пялятся. Ты же не ребенок, Джимми

– Да пусть смотрят. Мне главное, чтобы ты не считала меня чудаком, а мнение всех этих глаз для меня не играет роли. Выиграю для тебя пингвина, и пойдем

– Да я такую игрушку и сама связать могу

– Нет. Дело не в этом. Я скотина, которая даже не дарит тебе подарков – Джимми зацепил игрушку, но она вновь упала вниз – Малыш, у тебя мелочь есть?

– Пошли уже – Саманта засмеялась, уводя парня от аппарата

– Я тебя запомнил! Мы еще не закончили! – громко говорил Джимми, указывая пальцем на автомат с игрушками – Ты меня понял?!

– Да ты издеваешься? – не выдержала девушка и засмеялась еще громче – Прямо рыцарь в блестящих доспехах

– Все для Вас, принцесса – Джимми опустился на колено, держа ладонь Саманты – Вы так прекрасны в свете неоновых ламп

– Вставай! Пингвин! Ты меня смущаешь сильно. Я сейчас стану красной, как спелый помидор. Тебе это надо?

– Может быть – ответил парень, поднимаясь с колена

– Пошли! – девушка легонько толкнула Джимми в спину, на что парень лишь смеялся

Стеснение? Голос в голове? Они сдохли в мерзких конвульсиях! Словно кто-то порезал их на мелкие кусочки, как извращенный маньяк, чтобы выбросить в реку, утопив в багровой жидкости. И каждый порез, будто высшая степень наслаждения, пронзал тело, оставляя беспрерывное чувство удовольствия. Каждый сантиметр их нежной кожи рисовало лезвие ножа, замыкая в бесполезном сейфе. Казалось, можно было услышать их пронзительные стоны, которые вырывались из пасти, пугая пролетающих птиц, смотрящих глубоко в пропасть, где разложившиеся трупы ласкали воздух своей вонью. И этот трупный аромат, как вершина красоты и злодейства, мрачный ребенок их первой ночи, так нежно плакал под симфонии души. Он медленно так поднимался все выше, чтобы его впитали тяжелые тучи, отнесли за горизонт и высыпали рвотной массой чистых капель на лица прохожих. Так долго Джимми ждал мертвого дождя, где превосходство и уныние упадут на землю, оставив ее догорать от стыда, который слишком тих в объятиях осени. А семена спокойствия в земле почувствуют вкус влаги, новый виток жизни, и прорастут до неба, чтобы сгнить, оставив лишь легких призраков, чтобы подарить очередную линию существования. Смерть рождает жизнь. И понимание этого факта – превосходство биологического разума, над кучей поломанных металлических сердец.

Влюбленные уселись на лавочку в дальнем углу двора, который был замкнут в своеобразный квадрат бетонных коробок, зажимающих в себе десятки, а то и сотни, бессмысленных жизней. Рядом находилась детская площадка, но на ней никого не было. Будни. Люди спешили по делам, на работу, торопясь в длинных очередях, стараясь ухватить сладкий момент долгих лет. Но как искать красоту, если глаза давно закрыты? Веки слились в единую пелену в тот момент, когда детство медленно убегало сквозь израненные пальцы, и теперь лишь запрограммированные особи, ждущие своей бесцельной смерти, населяли мегаполисы, издеваясь над величием планеты. Не видеть превосходства в каждом элементе жизни – самая мерзкая шутка над миром. Когда-нибудь они поймут, но не смогут разорвать сросшиеся веки.

– Почему ты меня ревнуешь-то? – Саманта нарушила тишину

– Потому что боюсь однажды потерять тебя. Просто это, как проклятие. Дорогие женщины уходили из моей жизни, начиная с Челси и заканчивая мамой. А ты заменила мне сразу всех людей. Поверь, я готов, чтобы нас закрыли в квартире и не выпускали больше, главное – ты рядом. О большем я и мечтать не мог

– А если бы увидел, что со мной кто-нибудь знакомится?

– Поговорил бы с ним

– Тогда тебе стоит завести список и внести туда целый район. Я же работаю в большом магазине – произнесла Саманта, а затем дополнила – Для животных

– И что?

– А у каждого дома есть кот

– Нет. У меня нет – невозмутимо ответил Джимми

– Это понятно. Ты же такой один чудак, а нормальные люди заводят кота

– А может, я не хочу попадать в это определение, не желаю быть нормальным, не могу – Джимми замолчал на секунду – И не хочу, чтобы ты была идеальной. Что ты хотела сказать своим местом работы?

– Приходит много людей, некоторые знакомятся, заигрывают. Я хочу, чтобы ты понимал. Они не нужны мне, у меня есть ты, а вот друзья в незнакомом городе не помешают. Ведь так?

– Не знаю – опустив голову вниз, ответил парень – Я все понимаю, но все равно ревную. Буду стараться ради нас. Хорошо?

Саманта одобрительно кивнула головой, поцеловав парня в уста, затем пригубила из бутылочки, в которой искрился алкогольный напиток. Тучи окончательно затянули небо и заплакали крупными чистыми каплями дождя. Люди бежали по улице, прикрывая голову газетами и руками. Они так бояться промокнуть, заболеть, но никто из них даже не пробовал насладиться небесной росой. Молодые люди сидели под деревом, которое, своей пышной и могучей прической, закрывало их от дождя.

– Хочу уехать в Лондон – задумчиво произнес Джимми

– Мечта?

– Да – коротко ответил парень, а затем грустно добавил – Несбыточная мечта

– Почему?

– Потому что денег надо много, которых у меня и так нет. У меня даже нет средств, чтобы сделать тебя счастливой

– Ты думаешь, мне нужны деньги, чтобы быть счастливой? Нет. Меня злит такое отношение. И знаешь, я, по всей видимости, – монстр, который ненавидит свою семью. Можно ли так?

– Почему ты их ненавидишь?

– Они никогда не понимали меня. Мама меняла отцов, и эти черные годы длились, как вечность. У них всегда были другие приоритеты: деньги, церковь. А мне хотелось тепла и любви. Даже сейчас мама лезет в мою жизнь. Вечно твердит о том, что мне надо найти богатого, солидного парня. Но я не хочу быть, как она. Мне нравишься ты, хоть и чудак. Скажи мне честно. Я монстр?

– Нет – тихо ответил Джимми.

Парень ловил мысли внутри своей головы. Ведь, его жизнь и отношения с матерью были похожи на то, что описала Саманта. Вечный круг из стыда и ссор. Да и он, видимо, был всего лишь глупой ошибкой в этой жизни. И дело не в отношении или разговорах. Здесь все намного глубже. Наверное, каждый из нас чувствует любовь в своей груди, но место, где мать должна лелеять ангела на своих руках, уже давно потерянно в оскалах. Из глаз пробивались частички слез, которые Джимми спешил укрыть рукой, чтобы не показать возлюбленной дивный танец химической реакции. Обида сжимала сердце, а в голове, в отдаленной части разума, слышался спор, словно два голоса лаяли друг на друга под осенним листопадом, чтобы ветер закружил их в полете, высыпав на души ливни взаимных обвинений. Джимми обнял девушку. И тот момент, когда в ней соединились все черты любимых, дорогих – кульминация любви.

– А про мечту – начала Саманта – Не отказывайся никогда от нее. Мечта – единственная ценность, которая есть у человека. Я отказалась от многого и теперь жалею. Не бросай ее на растерзание семьи, друзей, знакомых. Просто иди вперед, я знаю, у тебя все получится. Мечта, как хрупкая материя между мирами, храни ее в ладонях. И знай, я верю в тебя, чудак. Я люблю тебя

Джимми посмотрел в красивые глаза, которые пытались укутаться в слезы, и прижал девушку к себе, со всей силы.

– Ты не монстр. Я боюсь представить, если не станет сестры. Эти родственники меня задушат, перекрыв весь кислород

– У тебя есть я

– Да. И мне безумно приятно, что во все эти моменты, когда их упреки переполняют мой разум, ты рядом. Мне так хорошо с тобой. Именно в тебе я могу спрятаться, укрыться от всего гнева, который сносит мне голову

– Хватит о грустном, чудак – Саманта прижалась еще ближе

Молодые люди так и просидели на лавочке под деревом до самого вечера. На улице темнело, стало прохладно, и девушка заторопилась домой. Удивительно, но она даже заставила парня сидеть с ее друзьями на кухне, говорить о чем-то. Джимми лишь кивал головой на все советы и вопросы, зная, что скоро Саманта уедет отсюда в родные края, где они соприкоснутся устами и медленно проживут всю жизнь в радости и счастье.

– Ну что? Не будешь теперь к ним ревновать? – спросила девушка, едва переступив порог собственной комнаты

– К ним? Нет – Джимми поцеловал ее

– Какой фильм посмотрим?

– Фильм?

Джимми нежно начал целовать шею Саманты, медленно укладывая ее на кровать.

– Зачем нам фильм?

Ночь была прекрасной, легкий морозец бил с балкона, словно аромат тех далеких звезд, который ты можешь прочувствовать, лишь закрыв глаза, вдохнув прекрасный воздух, и уйти от мирских желаний. В постели два силуэта дарили друг другу очередную ночь любви. Жаркие стоны, царапины на телах, нежные слова. Это было так великолепно, словно новый рисунок забытых мастеров, где силы брошены не на картину, а внутрь полотна. И наслаждение, что пропитало комнату, так и не утихло до самого рассвета.

Шесть утра показывали электронные цифры на узком табло. Джимми вдыхал никотиновый горький аромат на балконе, а Саманта сидела рядом.

– Знаешь – начал Джимми – Наверное, это полнейшая глупость, но я всегда хотел проснуться на рассвете и увидеть, как солнце покидает горизонт, чтобы в душе все стало хорошо, почувствовать себя нужным и свободным

– А что мешало?

– Не знаю. Просто хотелось увидеть рассвет, чтобы почувствовать величие жизни

– Но сейчас не сможешь, ведь из-за туч солнца не видно

– Но ты рядом со мной, а значит, это самый прекрасный рассвет в моей жизни

– А что для тебя жизнь? Смысл жизни

– Жизнь – это огромный крематорий

– Почему?

– Я постараюсь объяснить. Люди умирают, некоторых закапывают глубоко под черную землю, одев в деревянную пижаму, положив в ненужный ящик. Затем ставят плиту, где, как и всегда, будут врать о том, что человек был лучшим во всем мире. Слезы, минорные ноты, подхватит ветер и унесет в другие берега. Затем будут лететь года, и, одним и тем же числом, к плите будут приходить люди, чтобы пустить иллюзорные слезы и отдать частичку боли, которая с годами забывается. Затем дети или внуки переедут в другие города и с неумолимым течением времени забудут навсегда об этой плите и об останках, закопанных глубоко в землю, туда, где больше нет жизни. А некоторых везут в крематорий и там сжигают. Все те же слезы и боль, но пепел, оставшийся от не живой плоти после того, как огонь устроил самосуд, спалив все грехи и память человека, небрежно бросят в холодную урну. А эти урны, с красивыми стихами и высказываниями, увезут с собой плачущие люди, чтобы поставить дома на полку и каждое утро просыпаться и видеть абстрактный, иллюзорный, обманчивый силуэт такого доброго и хорошего человека. Время будет идти, но в переездах урну не потеряют, и душа в форме пепла останется навсегда, как памятник света и хороших слов, что когда-либо были сказаны. Именно этот священный сейф будет тяжелой ношей для каждого. А теперь, представь нашу жизнь. И хотя бы на секунду что наша душа – это урна. Все воспоминания – люди. Время – всепоглощающий огонь, который не составляет права на жизнь. Неважно, какие кадры будут сожжены: любовь, потеря, события. Все заканчивается и переходит из красок радости во мрак негатива, от осознания того, что больше не повторится. Время сжигает, оставляя лишь пепел, который отлаживается в урне. Она так же постоянно с тобой, груз печали и тоски. Чем больше воспоминаний, тем больше пепла, и очевидно, все меньше и меньше места в урне, но больше веса. А ведь она стоит на узкой полке, на самом видном месте, но, увы, закрыта – Джимми сделал небольшую паузу – С бегом стрелок циферблата, снежным календарем, который тает с приходом первых лучей солнца, в печали, останавливая не надолго разум, закрываешь глаза и начинаешь вспоминать каждый момент жизни, в итоге, все ближе подбираясь к урне. И каждый фрагмент – это касание стен сосуда. Касания незамедлительно приводит к толчкам, отчего миниатюрный гроб начинает шататься. Естественно чем больше кадров, тем больше размах. Урна начинает кружиться и еле держится на полке. Но мы с тобою люди и не умеем останавливаться в нужный момент. И сосуд срывается. Он летит вниз, так медленно и плавно, его можно еще поймать, но процесс уничтожения уже не остановить, механизм запущен, борьба с системой перестает иметь смысл. Урна ударяется об холодный пол и разлетается на тысячи осколков, и весь пепел становится свободным. Он обволакивает каждую клетку мозга, уходит в уши, в легкие, не дает дышать. Все воспоминания смешиваются в один единый бред, убивая все живое и доброе. И вот эта грань, когда нет настоящего, есть будущее, которое определит твое положение в мире. Сильные люди найдут тысячи осколков и склеят урну, затем, кропотливо, не торопясь будут собирать крупицы черного, как тьма, пепла, найдут, уложат обратно и закупорят крышку. Они научатся на своих ошибках и больше никогда ее не тронут. Слабые будут на грани, руки опустятся, и высота будет манить к себе. Затем только крыша, ночь и тишина. На часах полночь. Подойдя к краю, они посмотрят вниз, пустят слезу, соленный миниатюрный океан сползет по щеке. Сделав шаг, полетят к земле, наслаждаясь иллюзией полета, но это лишь иллюзия, безупречный фокус жизни. Полет, свобода, но куда? В неизведанные просторы, там лишь тишина. Они почувствуют удар о холодную гнилую землю и подарят миру день, где их уже нет.

– Вот за это я тебя и люблю, чудак – Саманта улыбнулась

– Надо ехать за билетом. Жаль, что мой рай окончен

– Ты сам справишься? Я пока до работы доеду, узнаю все

– Что?

– Во сколько мне завтра выходить

Джимми не торопился к вокзалу, по пути он заходил в разные магазины, улавливал на себе отвратительные взгляды общества, чтобы насытиться ими. Всегда больно, когда заканчивается райская дорога наслаждений. Так тяжело хвататься руками за карниз, чтобы не сорваться вниз, не появиться в доме, где каждая минута отдает запахом упреков и ненависти. Джимми хотел побыть еще со своей возлюбленной, но шансов не было. Потерять это мгновение, как получить пулю в свою голову, которая, разламывая кости на мелкие детали, освобождала сотни комплексов и страхов. Щелк. Всего лишь память летает над трупами войны, их стоны и мольбы, но циферблат неподкупен. Он слишком жесток, чтобы выделить вам те минуты блаженства.

Электрички, метро, автобусы. Это так знакомо парню, казалось, уже стало родным и привычным. В каждом километре, что сжигали тяжелые колеса, Джимми чувствовал частички той любви, которая невиданным фениксом взлетала к небу, чтобы сгореть дотла, но возродиться вновь, не показав секундный момент пропажи. На улице было мерзко и сыро, но молодой человек наслаждался каплями влаги, застывшими в воздухе, словно новая жертва паука путается в его кружевах, ожидая лишь смертного мига. И от него не убежать. Она будет поглощена, как и эти капли доброты и людской злобы. Вскоре, Джимми добрался до вокзала.

В здании было тепло. Электронный голос оператора диктовал станции, пути отправления, время. Казалось, в нем нет жизни. Словно с другой стороны микрофона нет души, лишь электронные волны голоса, которые остались еще с восьмидесятых годов. А значит, смерть транслировала свое дыхание в каждую голову этих роботов, программируя их на самоуничтожение, растянутое на долгие годы вперед. Очередь к кассам тянулась чуть ли не от самых дверей. Все так стремятся уехать от душного мегаполиса, пропитанного ароматными симфониями лета. Джимми занял место в очереди, улавливая музыку, которая лилась из наушников, облагораживая такой мерзкий момент. В голову влетали мысли, как капли крови попадают в шприц, наполняя его красным цветом.

– Следующий – раздалось из окошка кассы.

К нему тут же подошел человек, за спиной которого Джимми сжимал деньги, чтобы выкинуть их на прилавок, взяв билет в ад. Сердце бешено стучало, а ритм крови превратился в легкую симфонию грусти. Еще чуть-чуть и парень останется в темноте.

– Здравствуйте – обратилась девушка, находящаяся за кассой, к молодому человеку

– Привет – коротко бросил Джимми, назвав город, парень спросил – Есть билеты на сегодня?

– Да, есть. На восемь и на девять часов

– А который сейчас час?

– Одиннадцать утра. На какое время Вам билет?

– Простите, но не сегодня – Джимми улыбнулся.

Парень выскочил из потных объятий вокзала. Подняв голову к небу, он улыбнулся, вдыхая аромат улицы. Такой гнилой воздух. Но именно в нем Джимми находил наслаждение. Вернее не в нем, а в мыслях, которые тот рисовал перед глазами. И в них читалось лишь желание продлить рай хотя бы на минуту. Как же это глупо. Дарить себе все больше наслаждения, чтобы безропотно потом отнять, причинив еще больше боли. Каждая секунда волшебства продлевает секунды ужаса. Как при раскрытии жалкого фокуса, когда люди поверили в магию, им открывают глаза. Досада. Чудес не бывает. Резкий телефонный сигнал вырвал Джимми из его мыслей, где рисовались новые кадры театра.

– Алло – произнес парень

– Купил билет?

– Нет. На сегодня до моего городишки нет билетов, только на завтрашний вечер. Что мне теперь делать?

– Ничего. Садись на электричку и приезжай назад