Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

– Привет – донеслось по ту сторону аппарата – Любвеобильный мой – девушка засмеялась, пронзая слух Джимми

– Доброе утро

– Уверен? По-моему, это утро для тебя, словно мучение – Саманта засмеялась еще громче – Помнишь хоть, что вчера было? Или все, как в тумане?

– И да, и нет. Ты как?

– Я хорошо. Ведь ты меня любишь – со своеобразной интонацией произнесла девушка – Чудак, зачем ты мне такое пишешь?

– Какое?

– Про то, что ты любишь меня – смех девушки усиливался, причиняя боль Джимми, словно ему выстрелили в голову – Или ты врал, а?

– Знаешь, ты меня сейчас поставила в очень затруднительную ситуацию – улыбка растеклась на устах Джимми, маскируя боль, которая пронзала голову парня – Извини. Просто я как-то не заметил меры

– Да все нормально, милый. Как состояние?

– Ужасное. А завтра еще на футбол с другом собирались, но я пить не буду. Хватит с меня – жалостливым голосом продолжал Джимми

– Слабак – Саманта вновь засмеялась, вызвав еще больше боли в голове парня – Слушай, мне работать пора. Давай вечером спишемся?

– Хорошо. Как скажешь, миледи!

– Не называй меня так – строго кинула Саманта – Не люблю. Хорошо?

– Ладно – мирно согласился Джимми – До вечера, хомяк – парень громко засмеялся – Целую. Надеюсь, скоро встретимся

– Позже поговорим об этом, милый.

Короткие гудки, словно тикающие стрелки часов, оборвали голос девушки. Джимми скитался по квартире, наслаждаясь выходным днем. Парень присел на кровать, достав карандаш и тетрадку, и начал выводить новые буквы в чистых листах:

«2 февраля 2011 год.

Любовь.

Здравствуй, мой молчаливый свидетель. А сколько в этом мире лжи? И как часто люди прибегают к ней? Бред. Ужас. Вы можете врать, но не трогайте великое!

Любовь – лишь слово, не более. То, о чем писали поэты, барды слагали песни, теперь лишь бред. Всего лишь фраза, чтобы затащить в постель очередную. И в сутки по сто раз: «люблю тебя». Вот это бред. Как поворачивается язык у вас кричать об этом?! Ложь! Зачем руками лапать небо?! Для чего его смешивать с грязью?! Вы хотели утопить красоту в своей мерзкой похоти?! Ну, так радуйтесь, у вас это вышло! Поколение продрогших тварей! Лучше убей меня, чем исправь микросхемы в моей голове короткими замыканиями волн.

Любовь – искусство. Капля господства в сердце раба. И если есть в этом мире что-то святое, то именно любовь та часть планеты. Сколько повестей и романов написано ее изящной рукой? Сотни! В ней нет грязи, греха, лжи. Она совершенна для этого гнусного мира. Говорить каждой встречной о том, что любишь ее? Увольте. Если ты бросил кому-то эту фразу, то будь добр пронести ее сквозь всю свою никчемную жизнь! Зачем метаться и кричать? Скажи это ветру, он унесет далеко, подарит осколки всем этим людям, заставив их вдохнуть разбитые зеркала, которые порежут горло, рисуя кровью пару сердец. А где ее найти? Спорный вопрос. Ее можно обнаружить даже за углом собственного дома! Любовь – далекий космос. Представьте ночное небо, в котором утопаешь, словно в море из песка, твой разум уходит вдаль, лаская морозные просторы. И это небо не имеет лун, солнца, звезд. В нем так чисто, спокойно. Холод. Ты замерзаешь вновь, стараясь разжечь костер внутри своей души, но он не сияет. Это и есть чувства. Обыденные эмоции, которые люди зовут любовью. Бред! И вот звезда, затем другая, рождаются спутники и маяки, появляются луна и солнце, кружат в медленном вальсе, меняя сутки вновь. Рассвет, закат. И так тепло становится от прикосновений полей, усеянных сладкими пейзажами. Вот это любовь, способная превратить холод в пламя. А ты горишь, не замерзнешь в глупых чувствах, ненужных, бедных и ужасных. Каждый диалог, встреча, поцелуй – звезды, луна, солнце. Они греют твой космос, придавая надежды на следующий день. Прекрасное чувство, без масок, лжи и коварства.

Лезвие проникнет в уста,

Когда во сне соприкоснемся.

От этих снов я так устал,

Но лишь они мой воздух.

.

Я вновь проснусь, постель пуста,

А за окном уже рассвет,

И из-под век падет слеза,

От осознания, что рядом нет.

.

Я медленно пущу шаги до ванны,

Едва ступив на пол холодный,

Моя абстракция вне рая,

Умыв лицо, я стану новым.

.

Увижусь с сотнями людей,

Так мило улыбаясь им в глаза,

На протяжении сотни дней

Жизнь уже стала не моя

.

Домой я ближе к вечеру приду,

Улягусь медленно под плед,

И лишь опять пущу слезу,

От осознания, что рядом нет.

.

Еще один глупый стих. Иногда, я боюсь в тебя писать. Ты забираешь много чувств. Я такой опустошенный выхожу с твоих объятий. Это так мило. Ты, словно письма в конвертах. Я не дам тебя вскрыть. Никто не узнает об этих строках, пока не придет назначенный час. Слишком много в тебе меня. А ведь это только начало. Интересно, сколько еще лет ты готов выслушивать мои эмоции? А сколько я смогу в тебя влить? Хм. Спасибо тебе».

Этот день пролетел не заметно. Джимми не покидал пределов квартиры. Он, то смотрел телевизор, впитывая информационные каналы, которые вещали о том, как хорошо жить, то утопал в музыке, ласкающей его слух инструментальными мелодиями и прекрасным вокалом. Да и состояние для прогулок было, мягко говоря, не подходящее. Парень обдумывал встречу с Самантой, прокручивая в своем воображении тысячи разных ситуаций, моментов, исходов. Когда, где и как она произойдет? К вечеру Кэт вернулась с работы, уставшая и грустная, а сердце Джимми отпустило боль и начало стучать равномерно и плавно. Зимой темнело рано, ночь все быстрее пыталась захватить власть над этим миром, предательски вонзая звездный меч в спину горизонта. В недолгом разговоре с Картером, Джимми обсудил завтрашний день, поход на футбол, вчерашние приключения, и, отказавшись от прогулки, молодые люди попрощались. Это был очередной скучный вечер, и лишь кампания Саманты могла спасти положение. А пока девушка не пришла с работы, у Джимми было время, чтобы вновь улететь в мир своих фантазий, мечтаний и грез.

Вечер. Разговор с Самантой, шутки, смех, рассказ о своих приключениях. Все это, казалось, таким милым и невинным, как лепестки первых роз, которые не видели еще дождя, не слышали раскатов грома и молнии. Они так чисты, что даже роса не отражает багрового цвета, создавая влажную оболочку, как кристалл, чтобы удержать хотя бы миг этой красоты. Тепло разливалось в душе Джимми. Это необъяснимое чувство доброты, уюта витало в воздухе, наполняя черепную коробку парня сигналами тяжелых сообщений, падающих с грохотом на адрес электронной почты. Этот вечер был великолепен.

Утром следующего дня, утренний морозный воздух, который наполнял комнату, разрезал противный сигнал телефона:

– Алло – сонным голосом произнес Джимми

– Привет – громко крикнул Картер – Ты помнишь, какой сегодня день?

– Надеюсь, твоей смерти. Что ты хотел?

– Угадай – злобно сказал Картер

– Чудак, говори! Иначе, лучше тебе сегодня не появляться в радиусе моего зрения – ответил Джимми, стараясь открыть глаза

– Сегодня футбол – еще сильнее завопил парень – Я достал нам билеты. Как тебе такая новость?

– Нормальная – произнес Джимми, показывая голосом, как ему безразлична, так называемая, «новость» – И во сколько матч?

– В семь. Часов в пять я буду у тебя. Идет?

– Да, вполне

– Футбол! – прокричал Картер, пока его голос не сменили короткие гудки на телефонной сети.

«Чудак» – подумал Джимми, поднимаясь с кровати. Кэтрин открыла дверь комнаты. Сестра выглядела великолепно. Очередной рабочий день обязывает сотрудников иметь хороший внешний вид.

– Джимми, ты проснулся? Доброе утро. Слушай, я опаздываю на работу. Разберешься тут сам? – девушка сыпала вопросами, которые, словно молоты, ударяли по разуму парня – Или мне задержаться?

– Тебя уволят скоро, такими темпами. Ты вечно опаздываешь

– Уволят? Меня? – удивленно спросила Кэтрин – Как они могут выгнать лучшего сотрудника? Чушь! Вздор! Бред!

– Таких сотрудников на каждом углу хватает – парень засмеялся – Беги уже. Кстати, я сегодня иду с Картером на футбол

– Тебе денег дать?

– Нет. У меня свои финансы есть

– Поздно вернешься?

– Нет. Часам к десяти – спокойно ответил Джимми – А что?

– Ну, даже не знаю, стоит ли тебя отпускать – задумчиво и иронично, произнесла Кэтрин, скорчив умную гримасу – А ты сильно хочешь пойти?

– Беги уже – парень засмеялся

– До вечера, братишка – девушка мило подмигнула.

Джимми лишь кивнул головой и вновь упал на кровать, уставившись в потолок. На часах стрелки предательски убегали вперед, лаская легкими прикосновениями шершавую поверхность циферблата. Джимми расправился со своими делами и отправился в знакомый бар, где ожидал Картера, заранее оповестив об этом друга. Тот появился без опозданий, и слабые алкогольные напитки начали свое действие. Они туманили разум, создавая поток невероятного веселья. За окном проходили сотни фанатов, пьяных и радостных. Открытие футбольного сезона, после зимнего перерыва. Они что-то кричали, пели гимны своих команд. Допив напитки, молодые люди заказали еще по стаканчику и, держа их в руках, примкнули к толпе, пугающей мирных жителей своими напевами. Праздничная атмосфера витала в воздухе. Этим вирусом невозможно было не заразиться. Словно грипп, который разносится по холодному городу, влетая в открытые окна автомобилей, поражая каждое тело на своем пути. Подошвы стирали асфальт на пути к стадиону. Сотни людей пели песни, кричали, радовались и громко смеялись. Это непередаваемое ощущение праздника, который влетел в город, стирая все на своем пути. Стадион был заполнен.

Команды уже вышли на поле. И вот судья дал пронзительный сигнал к матчу. Игра началась. Тут же на соседней трибуне кто-то поджег странный предмет, который загорелся красным цветом и начал сильно извергать клубы дыма. Оранжевый туман поднимался в воздух, такой едкий и тяжелый. Люди начали размахивать флагами, крича все громче. Они гнали свою любимую команду в атаку. Джимми и Картер так же поддались всеобщему безумию. Как менялись люди в эти моменты. Будто ими управляла дикая, звериная страсть, огни в глазах, сердце бешено стучало. Даже самый тихий человек в обыденной жизни, тут терял контроль. У всех была одна цель, одна идея, мало что в мире способно так сплотить людей. Прошло немного времени, как родная команда Джимми забила красивый мяч и повела в счете. Радость переполняла, открывалось второе дыхание, крики становились все сильней, песни громче. Праздник души – лишь это подходит под описание тех самых минут. Игра была красивой, и парни даже не заметили, как уже подошел к концу первый тайм встречи. В перерыве никто так и не встал со своего места. Обсуждая сорок пять минут игры, фанаты одной стороны не могли нарадоваться, а болельщики второй раздосадовано говорили о том, что нужно менять тактику и выпускать новых игроков. Перерыв пронесся мгновенно, и команды снова ступили на ухоженную зеленую траву стадиона.

Начался второй тайм. Атмосфера на стадионе была накалена до предела. Джимми и Картер заранее начали праздновать победу, как тут же в сетку ворот залетел ответный мяч, и табло уже высвечивало ничью. Произошедшее повергло в шок фанатов команды, которая выступала на своем поле. Никто не мог поверить в то, что неизвестность наступила вновь и шансы на победу стали равны. Время второго тайма истекло, и главный судья добавил еще три минуты. Болельщики замерли в ожидании развязки.

Вдруг, защитник длинным пасом переводит мяч вперед, и между игроком и воротами остается лишь голкипер. Удар. Гол. Трибуна, на которой сидел Джимми, словно взорвалась. Радость переполняла сердца. Можно было уже заявить с уверенностью, что команда родного города все-таки добилась успеха. Звучит финальный свисток. Толпы счастливых фанатов потянулись к выходу. Они обнимали, поздравляли друг друга. Все шли с одной целью – продолжить банкет, тем самым отметить победу любимого клуба.

– Победа! – кричал Картер, обняв Джимми – Ты это видел?! Победа, Джимми!

– Успокойся, ты. Я все прекрасно видел – сдерживая улыбку, произнес Джимми – Что мы теперь будем делать, дружище?

Ответ на этот вопрос Джимми так и не получил, потому что все было очевидно. Заброшенная многоэтажка, едкий дым, эйфория и парк.

– Чего молчишь? – спросил Картер, едва открыв рот

– Задумался – ответил Джимми, наслаждаясь волнами эйфории, которые ему дарил тот туман, пропитавший легкие

– О чем?

– Что такое тень? Отражение человека? Преломление солнечных лучей? Ученые все доказали, но не искали ли они легких путей? Может тень – это душа человека? Или его прежние жизни? Когда ты идешь по улице и не видишь, кто топает за тобой, когда твоим глазам попадает только тень, что ты испытываешь? Страх? Радость? Безразличие? Спокойствие? Тревогу? Почему ты это чувствуешь? Может твой разум видит то, о чем не скажет информация, которую уловили глаза? Например, прошлые поступки человека, его душу, и что за ней таится. Ведь не зря многие душевно больные боятся теней. Возможно, их разум видит грехи. Может они намного выше нас, и на самом деле мы психи? Возможно тень – это жизнь, которую прожил человек. Тогда получается, мы живем по кругу, просто не помним этого. Ведь от освещения зависит, сколько теней будет около тебя. Чем больше мы проливаем света, тем больше жизней видим, и может, когда-нибудь прикоснемся к этой тайне. Разум – вот истинные глаза человека, только им можно понять тени. Когда наше «Я» соединится с ним, то мы обретем покой и более глубоко проникнем в неизвестную нам вселенную. Но тогда мы станем психами. Готов ли ты обменять уважение и почет на самые скрытые тайны этого мира? И все же, что такое тень?! Я думаю, каждый должен заглянуть в себя и решить, во что ему верить!

– Ты ненормальный!

– Почему? – удивленно спросил Джимми

– Откуда у тебя эти мысли?!

– Да, успокойся. Это всего лишь предположения, не более

– Твои предположения меня шокировали. В общем, надо завязывать курить – Картер громко засмеялся – Тебе нельзя, больной!

– Заткнись, ты – парень улыбнулся

– Послушай, Джимми – задушив в себе смех, серьезным голосом произнес Картер – Я должен был сказать это раньше, но не хотел портить вечер. Тут произошло кое-что

– Ученые воскресили Гитлера, а ты явно не ариец? – Джимми засмеялся

– Нет. Я серьезно. Ты можешь послушать?

– Да – парень убрал улыбку с лица

– В общем, отцу предложили хорошую работу в столице. Мы долго совещались, и он решился на переезд

– Стой – запаниковал Джимми – А как же колледж?

– Дружище, ты же понимаешь, что у нас в городе всего лишь филиал. А у отца там хорошая работа. Мать тоже не против переезда. К тому же, он обсудил все условия уже. Меня переведут в главный колледж, там я буду доучиваться. Столица – огромные возможности

– Но как же наша дружба?

– Я буду приезжать, звонить. Поверь, все будет нормально – Картер похлопал по плечу Джимми – Приятель, все будет круто

– И когда ты уезжаешь?

– Завтра утром – тихо ответил Картер

– Так, надо тебя проводить, как следует! – воскликнул Джимми

– Ты это уже сделал – парень улыбнулся – Выпьем?

Молодые люди долго сидели в сквере, изучая каждый сантиметр знакомого парка. Они смеялись, вспоминали ушедшие годы. Прохожие исчезли, оставив лишь аромат духов. В городе было тихо. Снег сыпал хлопьями, освобождая тучи от тяжелого веса. Воспоминания. Как дороги они были друзьями. Молодые люди переживали вновь, давно утерянные, моменты жизни. Они были счастливы.

Картер по-дружески обнял Джимми, сел в такси, и железная камера унесла его прочь. На белом снегу рисовались новые полосы от шин, создавая великолепную картину. Джимми долго стоял на одном месте, наблюдая, как машина увозит Картера куда-то вдаль, маскируя свое бегство под пеленой совершенного пепла, которую дарило небо, сжигая новые тучи. Уезжал не человек, исчезала деталь механизма. Множество чувств, воспоминаний, историй Джимми забыл на заднем сидении машины такси, пропахшей никотином, потом и сотнями судеб. Часть души покидала его глаза, обещая вернуться, но парень понимал, что это всего лишь слова. Небритый иммигрант управляет железным гробом, где Джимми похоронил воспоминания. Тяжелые хлопья снега били по лицу, а в глазах застыли капли росы. Лишь бензиновый запах не давал февралю заморозить парня. Спалить дотла мосты. Джимми сделал глубокий вдох, и снег захрустел под его ногами.

Зайдя домой, парень скинул с себя одежду и отправился в комнату. Музыка пронизывала колонки так тихо, чтобы не разбудить уставшую Кэтрин, вливалась в комнату, застывая в непонятном танце фантазий. Джимми был полностью погружен в мысли, и лишь молчаливый свидетель мог вновь выжать парня, словно спелые грозди винограда.

«3 февраля 2011 год.

Мысли.

Здравствуй. Я не хочу сейчас думать! Позволь просто побыть с тобой. Картер, твою мать! Даже не верится. Он всегда был рядом. С самого детства. И теперь они просто уезжают. Такое ощущение, что и я еду вместе с ними. Сколько историй сохранят эти стены?

Он обещал звонить, приезжать. И почему всегда есть «но»? Расстояние – не просто слово. Это сила, способная разрушить все, что у тебя есть. Человеческий фактор не выше убийственной мощи километров. Звонить? Ха. Приезжать раз в год? И что? Другие интересы, разные вкусы, чужие жизни. Расстояние – годы. Оно спешит, ломается, имеет свою собственную жизнь. Сколько людей морально сдохли на этих километрах? И иногда, ты так хочешь вернуться назад, перемотать календарь на пару лет, ворваться в родные места, увидеть своими глазами прошлое. Возможно ли это? Наверное, нет. Годы стирают память. Километры уничтожают чувства. И в беге этих лет не повернуть нам время. Так жаль.

.

Там, где воздух рисует картины,

Там, где ветер играет с лицом,

Там мои берега из ванили

Бережно укрывают мой сон.

.

Проходящие мимо паромы,

Там причал, тишина и тоска,

И там мир, такой огромный,

Так без спроса врывался в глаза.

.

Только вечная мокрая осень,

Золото страха, песня души,

Там деревья роняли слезы,

Желтый лист, только кружи.

.

Не спускайся на черный песок

Будь свободен и просто лети,

И на путь в этот мир повешу замок,

Там я останусь доживать свои дни.

.

Не пущу в этот рай ни кого

Он для вас слишком сер, не понятен

Моя свобода так высоко,

Кружит одна, среди серых зданий.

.

Медленно вступая на землю,

Принесу с собой плед и тоску,

Посмотрю вверх, выше неба,

Но, увы, покинуть тебя не смогу.

.

Еще один стих. И пусть он не по теме моих размышлений, но я бы хотел уплыть в этот мир. Спасибо, мой молчаливый свидетель».

Резкий звук письма ворвался в комнату, сметая оставшиеся мысли, которые терзали тело парня.

Ведьма: «Привет. Слушай, я ненадолго сегодня. Хотела сказать тебе, что пятнадцатого я увольняюсь, после зарплаты, шестнадцатого еду к подружке, а семнадцатого жду тебя»

Джимми: «Здравствуй. Почему ненадолго? Собралась куда-то?»

Ведьма: «Нет. Брат с женой приехал. Ты что? Не рад?»

Джимми: «Встрече? Еще как рад! Поверь, я буду считать дни, чтобы тебя увидеть. Скорей бы уже. Ха»

Ведьма: «Я побежала. Меня за стол зазывают. Целую тебя. До завтра, милый»

Джимми: «Беги, хомяк. Заранее самых сладких тебе снов. Целую»

Парень погасил монитор. В комнате повисла тишина, которая давила на разум, причиняя жуткую боль. Джимми сидел на углу кровати, продумывая все события, произошедшие за этот долгий день. Его глаза были устремлены на календарь, стаявший на невысокой тумбе около телевизора. Парень даже не шевелился, пронзая взглядом бумажные цифры, которые, словно заколдованные быстро побежали вперед, меняя день на ночь, тьму на свет, вырисовывая час за часом новые числа.

Глава 4. «Полет прекрасной тени».

Календарь сменил свои числа, и вот уже шестнадцатое число красовалось на его титульном листе. Джимми по-прежнему сидел на углу кровати, уставив свои глаза в меняющиеся цифры. Да и что могло измениться? Все та же работа, разговоры с Самантой, мечты о встречи и редкие крики с Кэтрин. Словно трясина, весь это быт затягивал парня все глубже в свои скучные объятия. Очередной ужасный день. Радовало лишь то, что уже завтра парень будет выплюнут салоном автобуса в холодный чужой город, чтобы он встретил ту, которая спасла ему жизнь. Джимми сотни раз представлял их встречу. Первые слова, жесты, взгляды. Какими они будут? Душа рвалась из груди, и какой-то непонятный страх владел телом Джимми. Наверное, неизвестность – самый большой кошмар этой планеты. Неудавшийся трюк отрезком в жизнь. Фокус неумелого иллюзиониста.

– Кэтрин – обратился парень к сестре, как только зашел на теплый пол кухни – Ты же помнишь, что я завтра уезжаю?

– Да – тихо ответила девушка – И я до сих пор против этой затеи, потому что не знаю, зачем ты туда едешь. Может, скажешь правду?

– Я уже тебе говорил

– Ну да, «по делам» – блестящий ответ

– А что ты хочешь услышать, Кэтрин? – раздраженно спросил парень, закуривая очередную сигарету

– Правду, Джимми

– К девушке я еду. Довольна?

– К какой?

– Глупый вопрос, Кэт. Хорошей, сообразительной леди – Джимми улыбнулся – Вечером приеду домой

– Джимми, ты бы лучше думал о будущем, а не ездил по городам – недовольно проворчала Кэтрин – Что тебе даст эта поездка?

– Твое какое дело?

– Ты живешь у меня! И я хочу, чтобы ты думал о своем будущем, а не о каких-то бабах! – прикрикнула девушка

– Знаешь, ты не права. И вообще, зачем я тебе все рассказываю? Тебе же плевать на то, что я хочу. Главное – не ударить лицом в грязь. Перед кем? Знаешь, я устал слушать ваши советы. Чего вы сами-то добились?! Только и умеете причитать!

– Уж больше, чем ты! Да ты посмотри на себя!

– Пошла ты, Кэтрин!

Джимми схватил кружку, из которой высоко понимался пар, и, быстрыми и уверенными шагами, отправился в комнату. Громко хлопнув дверью, парень сел на кровать, сжимая пальцами руки белоснежную простынь. Зло кипело где-то внутри, словно раскаленная кровь вулканов, ждущая своего момента, чтобы вырваться через его пасть, сметая все на своем пути. И под этой багровой жидкостью рушатся, плавятся целые города, и сотни жителей бегут в страхе, пытаясь спрятаться под большим куполом дождя. Но это уже не капли, лишь пепел выжженных душ, который падает с неба на хрупкий разум глупого стада. В такие моменты в душе Джимми бушевало пламя, а в голову влетали тысячи воспоминаний и мыслей. Вся боль за его жизнь собиралась в один великолепный шар. Бум! Взрыв. И осколки миниатюрной планеты сносят все на своем пути, освобождая каждый миг усталых комнат. Они пронзают разум, словно острыми иглами, оставляя в голове тонны разбитого стекла. И очень осторожные шаги ломают его, уничтожая каждую деталь механизма. Одно неверное движение, и ноги начнут кровоточить от глубоких порезов, заливая алым рассветом пол маленькой комнаты, что была закрыта внутри черепной коробки.

Парень откинулся на кровать. Стараясь успокоиться, Джимми перебирал моменты своей жизни, но натыкался лишь на разломленный ужас, воспоминания, которые он так долго пытался забыть. Молодой человек закрыл глаза. Словно выстрелами, мысли атаковали разум, превращая его в решето, дыры которого тут же заполнялись мерзкими воспоминаниями. Такое ощущение, что злоба и ярость пробивали им дорогу, чтобы мучить парня, сжимать его в конвульсиях.

Джимми отчетливо помнил тот день. Солнце едва светило, медленно поднимаясь из-за усталых многоэтажных домов, окна которые видели так много боли и эмоций, но, будто закрытые глаза, держали в себе отражение тех ситуаций. Пронзительный звонок в дверь заставил мальчика подняться со своей уютной кроватки. Маленькими ножками Джимми топал до двери. Сколько ему было тогда? Одиннадцать? Двенадцать? Неважно. Дома никого не было. Кэтрин ушла на учебу, а мама давно уже уехала в другой город. Холодный пол сковывал ступни маленького мальчика, заставляя чувствовать озноб в теле. В дверь продолжали настойчиво звонить. Это утро, казалось, таким добрым, чутким и теплым. Осень ласкала планету, рисуя на ее лице золотые узоры сухими мыслями усталых деревьев. Джимми, дернув за ручку, открыл дверь, и его взору пристал пожилой мужчина:

– Здравствуй. Малыш, а твои родители дома? – произнес старик

– Нет – обижено, протирая ручками глаза, ответил Джимми – Им надо что-то передать?

– Мальчик, а у вас телефон домашний есть? – мужчина продолжал задавать вопросы – Можно мне позвонить?

– Домашний телефон? – переспросил Джимми сонным голосом – Нет. Вы спросите у соседей сверху. У них должен быть

– Спасибо – поблагодарил мужчина и отправился вверх по лестнице, наполняя подъезд грохотом тяжелых шагов.

Джимми закрыл дверь.

Странно, но, лежа на кровати много лет спустя, парень прекрасно помнил тот день. Он, словно путешественник во времени, был там и сейчас. Видел все, что происходило. Проникал в то утро до мельчайших деталей, рисуя картины в голове. Сладкие воспоминания окутывали вуалью, ласкали бархатом, чтобы нацепить железные оковы и не выпускать никого и никогда.

Закрыв дверь, мальчик потопал на кухню. Ему было жутко интересно, почему такой важный дядька бегает по подъезду с испуганным лицом, спрашивая домашний телефон. Через тонкие шторы на кухонных окнах в помещение вливался теплый блик солнца, которое высвечивалось из-за туч, так слабо подогревая землю частями маленьких лучиков. Джимми подставил к батарее небольшую скамейку, чтобы еще лучше разглядеть прекрасную осень. Три, два, один! Мальчик, держа своими маленькими пальчиками шторы, резко раздвинул их в разные стороны. Лучик солнца ударил прямо в глаза. Джимми даже не зажмурился. Страх переполнял его разум и душу, врываясь в тело, заставляя сердце биться быстрее. Зрачки расширились, улавливая отражение ужаса, пульс ускорил свой ритм, словно песок, который переползает в колбу, отсчитывая бесконечные секунды.

Напротив окна, из которого мальчик наблюдал за мерзостью картины, стояли высокие турники. Казалось, они касались неба, срезая облака, превращая их в ровные доски, убегающие куда-то за горизонт. Именно там Джимми впервые увидел страх. Тяжелая веревка спускалась вниз с перекладины, окручивая шею мужчины. Его потрепанные вещи, мокрые от дождя, покрывали тело, обнимая жесткой тканью. Как ни странно, но его голова была поднята, а мертвые глаза направлены прямо в окно Джимми. В них не было больше жизни, такие глубокие и блеклые. Словно кто-то вытянул из них цвета. На шее виднелась синяя полоса от веревки, которая сжимала ее все сильнее. В уголках губ засохли слюни смешанные с багровой кровью. Боже. Джимми стоял не подвижно, его глаза заковывали в себя вид мужчины, лик смерти. Он так грациозно раскачивался на веревке, словно ведомый теплым сентябрьским ветром. Этот одинокий вальс в воздухе был великолепен. Такие мертвые глаза смотрели в душу Джимми, наполняя ее каким-то непонятным чувством. Страх отступил назад, и красота зачаровывала мальчика. Вокруг тела бегали люди, суетились, где-то вдалеке слышались сигналы скорой помощи, но Джимми не обращал на это внимания. Планета остановила свой бег. Этот мужчина, словно усталый ночной город. Такой тихий и безмолвный. Стоит где-то под небесным куполом, ожидая момента быть уничтоженным ядерными ракетами, запущенными неловким нажатием глупых рук. В нем нет красоты, тем более жизни. Сколько секретов хранит этот город в своих грустных мотивах? И лишь едкий дождь барабанит по крышам покинутых домиков. Он манит к себе какой-то непонятной магией, разорванной в клочья подошвами бегущих людей, как поток совершенных мыслей. Когда последний раз он видел небо? Разве смерть существует без красоты? Нет. И этот яркий свет луны, который выбивался из-за тяжелых туч, раскрашивая город, будто дешевую книжку, и был тем самым эскизом совершенства! Он так мягко, словно вуалью, заворачивает холодное тело старых зданий в бледно-желтые объятия. И лишь комбинация красок приносит искусству тот самый, единственный, особенный вид. Так было и тогда. Мертвые глаза, спешащие люди, суета врачей. Но золотые листья, ведомые ветром, танцующие свое танго, наполняя воздух чарующим ароматом осени, являлись безупречным эскизом. Мертвые глаза, блеклая осень, золотые листья и аромат – магия того утра. Джимми еще долго стоял у окна, смотря в пустое место, где когда-то висел целый город. А днем Кэтрин вернулась с учебы, нарушив этот полет длиной в несколько часов. Именно у того окна, она и нашла Джимми.

Громкий сигнал очередного письма выдернул парня из мира воспоминаний. Джимми широко раскрыл глаза, пытаясь губами уловить все больше воздуха. Мурашки бежали по телу, превращаясь в дрожь, а у уголков глаз собрались маленькие водоемы слез, готовые распуститься, рисуя по щекам узоры великолепными реками. На мониторе ноутбука ярко мигало новое письмо. Парень даже и не заметил, сколько времени он провел в своих воспоминаниях. Нажав на пару клавиш, Джимми освободил черные буквы из оков конверта, который очень сильно сжимал их в себе:

Ведьма: «Привет, милый. Я у подруги уже»

Джимми: «Здравствуй, солнце. Я очень рад»

Ведьма: «Ну, что? Готов к встрече? Или уже передумал?»

Джимми: «Передумал? Хм. Ты меня недооцениваешь. Я ее жду с нетерпением, чтобы увидеть твои бесстыжие глаза»

Ведьма: «Почему это они такие?»

Джимми: «Захотелось так. Как добралась? Никто не приставал?»

Ведьма: «Спасибо, хорошо. Нет. А что это ты так волнуешься? Дорожишь мной? Правильно, я такая одна на миллион. Ха»

Джимми: «Я и не сомневаюсь. Чем занимаетесь?»

Ведьма: «Сидим, разговариваем, вспоминаем молодость. Мы с ней учились вместе. Теперь она замужем, ребенок есть. А у меня ничего, так грустно»

Джимми: «Я могу помочь? Ха»

Ведьма: «Я тебя придушу при встрече. Будь в этом уверен»

Джимми: «Нет. Я же шучу. Мне для детей еще рано. Хотя, как знать. Может, влюблюсь в тебя и останусь навсегда с тобой. Ха»

Ведьма: «Эх, чудак»

Молодые люди еще долго беседовали между собой, не замечая, как минутные стрелки циферблата наворачивали круги, уничтожая часы до их встречи. Наверное, это было прекрасно. Джимми вновь позабыл все обидные слова Кэтрин, свои, пугающие до дрожи, воспоминания. Снова то теплое чувство, которое испытывал парень, растекалось в душе с каждым ударом по буквам клавиатуры. Джимми, словно слепой музыкант, находящийся около рояля чувств. Каждое нажатие – новая нота в симфонии большой любви. Мелодия ветра. Коснуться планеты руками, остановить время, чтобы еще немного побыть со своей великолепной тенью, которая находилась где-то близко, за сотню километров, но ее резвый пульс доносился до парня ударами клавиш. Прекрасно.

Ведьма: «Тебе спать не пора?»

Джимми: «Нет. А зачем?»

Ведьма: «Чтобы явиться на нашу встречу без синяков под глазами»

Джимми: «А тебе?»

Ведьма: «А что мне? Знаешь в чем отличие? Мне ехать до вокзала тридцать минут, а тебе часа три. Во сколько ты планируешь подняться?»