Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Впервые за долгое время, я испытал счастье. Сегодня меня даже не тянут те грезы, в которые я погружался, как батискаф, каждый вечер. Воспоминания о детстве? Я сегодня не в том порыве чувств, чтобы писать о них. Но еще один грустный стих пронзит твои листы.

Я потерял тепло, тех рук небрежных добрый сон

Меня пронзи…

Как радуга тела насквозь своею красотой

Неотразим…

И кровью поливала на асфальт, а в небе умер сатана,

Без имени, собрав тона, подняв со дна моей души кристалл.

Один момент… последний час…

Твои глаза… моя печаль…

.

Пей чай либо печатай наши строки утром строго

Запах весны…

Меня ты не тревожь! Не беспокой, не трогай!

Прошу остынь…

Отстань, забудь к моей разрушенной душе ключи,

Засыпь холодным снегом труп.

А я уйду… уйду ли я вообще? Оставь

.

Как на могиле, на моих героях возведи свой крест,

Смотрю в прицел…

Там перекрестие души, давай, стреляй!

Сосредоточься, не дыши…

Пиши мне снова пять поэм, сады, Эдем,

Где я – они…

Огни, и в них гори дотла, предсмертный крик

Земля пуста… в объятия примет тишина

Небесный взрыв… дождем навзрыд

.

Спасибо, мой молчаливый свидетель».

Глава 5. «Когда растают ледники».

Ранним утром парень проснулся от того, что чья-то рука толкала его в бок. Едва открыв глаза, парень увидел Кэтрин.

– Просыпайся – проговорила девушка – Тебе пора вставать. Во сколько ты вчера приехал? Как все прошло?

– Встаю – сонным голосом произнес Джимми и, не без труда, перевернул свое тело в сидячее положение

– Во сколько ты вчера приехал? А то мы с девчонками посидели и решили ехать к одной особе, там я и уснула

– Я так и понял, не стал тебе звонить

– Во сколько ты приехал?

– Часов в десять

– Как все прошло? – Кэтрин продолжала сыпать вопросами, словно барабанными палочками, которые настукивали знакомый мотив, в разум Джимми

– Отлично. Тебе на работу не пора? – недовольно промолвил парень, пытаясь подняться с мягкой постели

– Так, чай на столе – Кэтрин улыбнулась – Мне пора. Не скучай тут. Хорошо?

Джимми ничего не ответил, лишь скрывая сонный взгляд, в котором блестели воспоминания, заставляющие его уста разливаться в лучезарной улыбке. Казалось, в жизни наступает покой, долгожданный и смиренный.

Кто такой человек перед обстоятельствами этого мира? Частица, не более. Условный предмет, играющий свою ничтожную роль в спектакле крутящегося шара. Деталь в колеснице прогресса, которая может быть заменена при любой поломке. Ведь, после смерти, место не пустует. Оно занято посмертно, отстраняясь от вещей и забытых теней, каждый новый принесет часть старого. Парадокс. И бег колес не зависит от детали. Он стремителен, горяч, безумен, подобно потокам Везувия. И как часто колеса давят разум?

Ведьма: «Привет»

Джимми: «Здравствуй, солнышко. Ты почему не спишь?»

Ведьма: «Брат разбудил»

Джимми: «Вот негодник»

Ведьма: «Да. Но дело не в этом. У меня для тебя плохие новости»

Джимми: «Что случилось? С тобой все в порядке? Чем я могу тебе помочь?»

Ведьма: «Я уезжаю»

Джимми: «Куда? Что случилось?»

Парень, трясущимися руками, выбивал по клавишам сообщения. В голове все летело. Стараясь собраться со своими мыслями, Джимми закрыл глаза, представляя образ Саманты, но от этого становилось только хуже.

Ведьма: «К брату. Он живет в пригороде столицы. Предложил хорошую работу. Ну, в общем, дело в том, что, несмотря на свой возраст, я не могу ему перечить. Я даже не рассказывала ему о своих ухажерах, отношениях. Он слишком сильно любит меня и заботится. И вот сегодня позвонил, сказал, чтобы собирала вещи. Он живет с женой и меня забирает к себе. Прости, пожалуйста»

Джимми: «Когда уезжаешь?»

Ведьма: «Завтра. В шесть утра он заедет к подруге и заберет меня»

Джимми: «Постой, ты же хотела найти работу тут. Неужели тебе обязательно ехать?»

Ведьма: «Да»

Джимми: «Я сейчас вернусь»

Молодой человек резким движением поднялся с кровати, прихватив за собой пачку сигарет. Через запотевшие кухонные окна, на которых мороз рисовал новые картины, едва виднелись лучи солнца, отражающиеся на покрывале колких облаков. Джимми, не отводя взгляда от эскизов холода, втягивал в себя едкий дым, обдумывая каждую букву нового сообщения, которое предстоит написать. В тот момент, парень, впервые в жизни, почувствовал, как часть его души покидала тело. Она, словно отошла, чтобы принять свое решение. Это было странное ощущение. Казалось бы, вот парень, вот его решение, но что-то было не так, чего-то не хватало там, где нет добра и зла, понятий ценности и гнева, внутри, под оболочкой из грязной кожи. Докурив сигарету, пепел от которой упал прямо на пол, Джимми мигом рванул в комнату, оставляя позади небольшой коридор. Прильнув жаждущими глазами к монитору, парень быстро начал что-то писать, нажимая на холодные кнопки.

Джимми: «Послушай, только не оставляй меня одного. Не ставь на нас крест, пожалуйста. Я придумаю способ быть вместе, обещаю. К тому же, в начале марта мне придется ехать в столицу, может, и увидимся там»

Ведьма: «Зачем тебе в столицу? Если ко мне, то знай, мой ответ очевиден. Нет. Не стоит прокатывать такие деньги»

Джимми: «Не к тебе. Мне в издательство заехать необходимо, касаемо моих стихотворений. И вообще, я не позволю ставить на нас крест!»

Ведьма: «Давай поступим так: я никуда от тебя не ухожу. Мы вместе, и у нас все хорошо. А дальше будем смотреть по обстоятельствам. Идет?»

Джимми: «Хорошо»

Ведьма: «Слушай, мне вещи пора собирать. Хорошо хоть не все успела разложить. Давай ближе к вечеру спишемся?»

Джимми: «Согласен. Целую»

Ведьма: «До вечера, малыш. Обожаю тебя»

Джимми вновь лег в постель. Уставив свой взгляд в потолок, молодой человек пытался собрать в одну сеть косяки мыслей, проплывающих в океане фантазий и памяти. Он не мог выкинуть из головы то ощущение неполноценности своей души, куска, оторвавшегося для новых идеалов. Джимми не мог успокоиться, поэтому вновь достал дневник и ручку. Словно разрезая листы бумаги, парень что-то царапал чернилами в тетради, превращая еще одну страницу в отрывок его миров.

«18 февраля 2011 год.

Мысли.

Прости меня за ужасный почерк. Прости, что даже не приветствую тебя. Я напуган. Мой страх вызван реальностью. Эта тварь вновь хочет забрать у меня что-то ценное. Саманта уезжает. Это так больно признавать. Зачем судьба бросает мне кость, а потом возводит свой прицел?! Ну, так давай, стреляй! Убей меня на месте! Мне нужна она! Как гипербореям необходима милость Аполлона. Не отнимай! Оставь! Боже, что со мной? Я видел ее лишь раз, но ощущение такое, что я влюблен по горло. Этот океан чувств затягивает все глубже, не оставляя мне даже вдоха, и вскоре, я захлебнусь! Пусти! Нет! Не трогай! Оставь!

Я вновь вру ей! Ведь, какое к черту издательство для бездарности?! Ложь во благо? Бред! Зачем все это? Почему я просто не могу относиться к ней, как к мимолетному мгновению, пропитанному добром и счастьем? Ложь – способ искупления.

И почему я так сильно переживаю за нее? Любовь? Да быть такого не может! Я видел ее лишь раз, но этого мгновения хватило, чтобы растопить весь лед, который так сильно сковал мое сердце. И вновь душой моей овладел страх. Ужас перед ее поездкой. Интересно, а сердце считает километры? Чувствует ли каждый шаг родной души?!

Я так устал вливать в тебя все эти строки, в которых больше вопросов, чем ответов. И где их искать? В циферблате старых часов? Они хранят тайны прошлого, настоящего, будущего, оставляя молчаливый выстрел вашим головам. В каждом звуке стрелок рождаются чувства. Нет, не на мгновения, и не на завтра, они появились посмертно. И в этом беге строчек по твоим листам я ищу не ответы, я стараюсь откопать себя. Часть своей души, которая бьется в предсмертных конвульсиях, зарождая во мне лишь ненависть ко всему вокруг.

Извини, я сегодня не смогу порадовать тебя стихами. Время не то. Возраст не тот. Такое ощущение, что я постарел. Мгновением ударов механизма, что крутит стрелки в пыльных часах, секунда, словно год, и я так стар. Да и зачем стихи, если я все чаще утопаю в своих мечтах? Я не понимаю, как это происходит. Словно что-то внутри меня ломает клетку, вырываясь на свободу, вдыхая аромат осени около зимы. И если я раньше мечтал о море людей, которые ловят глазами мои строки, то сейчас это жалкие сотни!

Легче. Прости меня. Мне пора идти на работу. Как же я ее ненавижу!

Спасибо».

Джимми откинулся на кровати, считая минуты. Скоро на работу, которую парень уже ненавидел. Все эти глаза, души, рассматривающие его через призму стекла, словно утонченные хозяева аквариума, должны были умереть, вдохнув аромат красного вина перед жизнью, похожей на тлеющий камин, где мысли превратятся в пепел, бестолковые и слепые. Голова парня была забита вопросами, ответы на которые так и не нашли своего адресата, затерявшись в грудах пустых коробок, обклеенные марками и скотчем. Желание уйти из этого материального мира, поддаться искушению искусства было велико. Лишь необходимость в деньгах перед грядущей поездкой сдерживала Джимми от шага и подписи внизу договора. А возможно ли запечатать письма с ненавистью, которые, словно обезумевшие, носились в его душе?

А за окном ярко било февральское солнце. Казалось, оно растопит небо, которое покрывало усталую планету, но слишком холодными были его лучи. Мелькали люди, на заснеженных дорогах виднелись следы шин, скорости, ярости, с которой усталые водители жали педали. Это все было так привычно. Сонные школьники, спешащие на занятия, безразличие на лицах людей, покинувших искусство, нырнувших в поток материальных отношений. Февраль рисовал свой декаданс, наполняя возвышенными склонами город, забытый и замерзший. Джимми спешил на работу, чтобы вновь ощущать те презрительные взгляды прохожих и копить иглы совершенной ненависти. Мысли о том, что Саманта уезжает, терзали парня. И эта смесь из взглядов, фантазий и раздумий уничтожала рассудок Джимми, пробивая его отверткой, словно сердце средневековых рыцарей, разрезали блестящими мечами. Долгий путь и двери магазина.

Сегодня был очень важный день. Впервые, за все время работы, Джимми увидит начальника сети магазинов. Волнение играло в душе парня, перебирая минорные струны старой гитары. Затем, это чувство сменила ненависть. От каждого крика, который вырывался из фальшивой глотки толстого начальника, в Джимми била злость. Безупречным фонтаном она вырывалась в материальный мир, минуя все эти глупые комплексы жалких людей.

– Заткнись! – вырвалось у Джимми, удивляя всех собравшихся и наблюдающих за тем, как морда начальника морально пожирает душу паренька – Закрой свой рот!

– Что ты себе позволяешь? – удивленно, слегка опешив, спросил человек в строгом костюме – Ты забываешь, кто тут главный! – с этими словами начальник ударил кулаком по столу

– Ты забываешь, кто тут человек! Думаешь, ты нажил свое состояние, и теперь царь?! Нет! Деньги не равны количеству счастья! Ты сколько потерял друзей?! Построил от них забор, лживый кусок говна! Ты, и правда, думаешь, что твои грязные бумажки смогут заткнуть всем рты?! Нет! Они заставят замолчать лишь слабых, вынужденных подстраиваться под обстоятельства! И виноват даже не ты, а те, кто, прикрываясь гербом, рушат страну! А ты при чем? Ведь, твоя душа – раб. Ха – Джимми засмеялся – Что скажут, то и сделаешь, лишь бы сохранить частичку власти! И я надеюсь, что ты сгоришь в пламени!

Джимми швырнул в угол специальную форму, которую выдавали на работе, и отправился к выходу из магазина. Заработная плата пришла еще вчера, поэтому уже ничего не держало парня в этом разговоре. Начальник лишь провожал взглядом молодого человека, пытаясь выдавить из себя хоть часть мерзких слов, но горло было перекрыто.

Эта ненависть, казалось, она расползлась по всему торговому комплексу, въедаясь в умы сонных зевак. Джимми тяжело дышал, стараясь справиться с очередными нападками злости. И снова, то чувство, когда часть его души, словно умирая, переходила за грань наблюдения, выстраивая свои новые планы. Еще никогда в своей жизни молодой человек не ощущал таких позывов к жестокости. Весь чертов мир был переполнен объектами, которые старались уничтожить сознание парня. Нутро стонало от желания стереть ухмылки с лиц прохожих, подарить им кровавый дождь. Джимми прижался к стене, подняв лицо к небу, чувствуя, как белый пепел падает на кожу, принося легкие уколы холода. Перед глазами бежали картинки. Какие-то малопонятные фильмы. Кровь, куски мяса. Но они никак не могли собраться в долгую череду событий. В одну вереницу историй! Это раздражало еще больше. Парень приоткрыл глаза и, увидев, сколько человек на остановке, решил поймать машину такси. Это было похоже на то, как волны бьют по прибрежным скалам, с каждым ударом проникая глубже, вырезая своеобразные отметины чести! Тяжело.

Хрипящее радио, которое играло на всю свою мощность в салоне такси, ласкало слух Джимми, успокаивая его душу. Нет, это не конец. Ведь, в мире так много работы. И одна ничтожная должность не сломает устои, высеченные на величественных столбах. Как минимум, так думал Джимми.

Парня терзали десятки различных вопросов. Как обо всем рассказать Кэтрин? Что она ответит? Как примет такую новость? На какие деньги ехать в столицу? Вопросы догоняли, взрывали оболочку души, врываясь внутрь, оставляя лишь легкий аромат никотина и старых бандитских песен, которые выплевывали радиоволны. Да и плевать на эту работу, лишь материальные частицы договора имели свои проблемы. Парень даже не догадывался, как он поедет в столицу. Хотелось выбраться из этого логова бетонных оков, чтобы машина такси миновала эти дома и холодные лабиринты. Давай, шофер, дави педаль глубже! Мечты о доме, музыке, терзали Джимми. В окно парень видел проходящих людей, которые боролись с белой гримасой смерти.

Да и где тот дом, о котором так мечтал Джимми? Место, где крики и упреки важнее человеческих качеств, где насмешка играет роль заряженной бомбы, готовая взорваться, касаясь нежными осколками корпуса, разрезая ласковую кожу. И разве это дом? Сколько времени молодой человек провел, блуждая по коридорам холодной планеты, в поисках закрытой коробки чувств? Но так и не смог ее отыскать. Дом – место, где спокойствие и легкий бриз из эмоций ласкают твою душу. Есть ли он? И зачем искать бетонные стены? Может быть, дом внутри. Где-то глубоко под слоем кожи.

Джимми открыл дверь квартиры, и теплый воздух обласкал его лицо. Вскоре, должна была прийти Кэтрин. Парень так и не придумал, что сказать сестре. Его слух тревожили унылые песни, а душа, казалось, покидала тело. Злоба утихомирилась, сменив ураган на легкий ветерок ненависти, который касался осенних листьев, что так грациозно танцевали внутри его сознания. Джимми собирал по деталям механизм разума, чтобы запустить его вновь. Быть может, он уничтожит этот мир, хотя бы разобьет вальсирующие рамки стыда. И какова цена этого аппарата? Наверное, самая страшная смерть реальности.

Джимми лежал на кровати, выглядывая в потолке знакомые координаты. Он вновь уходил в объятия грез, которые ласкали его душу вуалью весенних цветов.

Ведьма: «Слушай, я забежала, чтобы тебе написать, потому что вечером буду спать, наверное, и мы не пообщаемся»

Джимми: «Почему? Рано вставать? Кстати, в котором часу выезжаете?»

Ведьма: «Брат заедет в шесть утра»

Джимми: «То есть, ты хочешь сказать, что сейчас на часах семь вечера, но ты ложишься спать? Я правильно понимаю?»

Ведьма: «Именно. А к чему эти вопросы? Не доверяешь?»

Джимми: «Не, ну мало ли. Вдруг, ты вроде спишь, но в это время держишь за руку какого-нибудь паренька?»

Ведьма: «А почему бы тебе не успокоить свой пыл. Знаешь, я тебе скажу одну вещь. Не перекрывай мне кислород, я этого не выношу. Люди начинают ревновать, кричать. Да, у меня есть много друзей, но они ко мне не навязываются. Иногда, люди могут просто дружить и хорошо общаться»

Джимми: «Не уверен я в этом»

Ведьма: «Знаешь что, засунь свою ревность в глотку себе! Ты меня разозлил, как встретил. С самого порога. И теперь думаешь, что мы сможем нормально попрощаться?! Ты издеваешься?! В общем, сладких снов тебе! Пока!»

Джимми: «Прости меня. Блин, я не знаю, что на меня нашло. Просто все навалилось сразу. Да и потерять тебя я очень боюсь! Знаешь что, может быть, я вообще тебя люблю! И нет, я не пьяный, чтобы писать такое!».

Дальше лишь глухое молчание, в котором секунды превращались в миниатюрную вечность. Джимми подумал еще немного, прильнул к экрану и начал быстро выбивать новые буквы, которые превращались в незамысловатые строки.

Джимми: «Самых сладких снов. Счастливо доехать. Как будешь на месте – сообщи мне, пожалуйста. Люблю тебя. Целую».

Одно слово – обещание. Сказать: «Люблю» – подписать себе приговор длиною в жизнь. Приговор, который обязывает смертных чтить его великолепные грани. Невозможно нарушить это искусство. А если получится, то оно не было безупречным. И готов ли человек, рискнувший и поставивший все на кон, вступить в игру любви и светлых чувств? Вряд ли. Но как ответить на вопрос, если вокруг нет тех, кто понимает его суть? Лишь сотни готовы задать этот вопрос. Десятки будут ждать ответов. И только единицы постараются их найти, перебирая картотеку своих душ, словно книги на старых и пыльных полках городских библиотек. Холодный душ детальных задач, для сонных умов мира.

Вечером пришла Кэтрин. Как ни странно, но она довольно-таки легко отнеслась к новости о работе Джимми и его увольнении. Это очень удивило молодого человека. Конечно, парень ожидал очередных скандалов и криков, но вместо этого получил лишь долю сочувствия и полет мысли. А о чем была та мысль? Деньги. Ведь, скоро ехать к Саманте. Конечно, у Джимми оставались наличные от заработной платы. Но хватит ли их? Да и плевать уже. Ни одна монета в мире не сравниться с величием любви.

Ровно в пять утра прозвенел будильник. Голова Джимми болела. Наверное, от всех тех мыслей, которые разрывали его разум на мелкие клочки величественного страха. Парень перевернулся на бок, схватив телефон, лежавший на полу около кровати, и начал набирать сообщение:

Джимми:

«Доброе утро. Я проснулся, чтобы пожелать тебе счастливого пути. Извини за вчерашнее. Знаешь, я буду надеяться, что у нас все отлично. Бывают ссоры и прочая муть, но не хочу забивать тебе этим голову. Счастливого пути. Люблю тебя».

Как только парень отослал сообщение, сон настиг своими оскалами, поедая разум, который еще старался быть в реальности. Величие богов сна – страшная сила. И так редко удается справиться с ними. Джимми не смог. Он, в беге нескольких секунд, был полностью поглощен мирами, где творятся чудеса, разбивая колючие рамки.

Утро не задалось. Дело в том, что почти все ровесники Джимми уже давно получили водительские права. Почему их не получил сам парень? Все время, сколько ему не предлагала Кэтрин, у Джимми находились дела важнее. Отношения, потеря минут и прочие глупые отговорки. Этим утром, пока Кэтрин собиралась на работу, снова зашел подобный разговор, испортив ожидания парня.

– Джимми, в этом году отучишься на права? Теперь у тебя куда больше времени – начала девушка – У меня там знакомые, договорюсь, чтобы ты ходил туда, денег меньше возьмут. Как тебе идея?

– Думаю, не стоит – в голове парня крутилась одна мысль

– Почему?

– Сколько там нужно учиться? Пару месяцев? Ведь так? – сыпал вопросами Джимми – У меня есть определенные планы на это время

– Интересно, какие?

– Это не столь важно. Кэт, я не хочу ругаться. Ты же знаешь, что этот разговор снова приведет к крикам

– Если у тебя есть мозг, то согласишься. Или что тебе мешает? Какие планы?! – девушка повысила голос – Хочешь всю жизнь продавать одежду? У тебя нет даже образования. Как ты собираешься жить дальше? Объясни мне! – в голосе сестры явно слышался гнев, который, словно костер на открытом воздухе, вспыхивал все сильнее, обжигая тело парня

– Я в столицу на пару дней поеду в начале марта! Какие еще вопросы! Мне не нужны твои права! Это моя, мать ее, жизнь! – Джимми, сильно размахнувшись, ударил ладонью по стене – Поступлю, и образование у меня будет, и работа отличная!

– Мне идти нужно! Знаешь, я с тобой еще вечером поговорю – угрожающим тоном, произнесла девушка

– Меня вечером не будет!

– И где на сей раз пропадешь?

– В аду, сгорю заживо – Джимми швырнул сигарету в пепельницу и быстро отправился в комнату

– Снова убегаешь? Слабак и тряпка! – выкрикнула в след, уходящему парню, девушка – Всегда так, и правильно, что тебя никто не любит! Только и умеешь трепать всем нервы! – продолжала девушка, уже обуваясь в коридоре – Я с тобой еще не закончила. Вечером договорим, и только попробуй сбежать!

Джимми лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, прокручивая все слова сестры у себя в голове. Какая-то непонятная агрессия разливалась по его венам, окрашивая кровь в черный, как смола, цвет. Мысли заполняли каждый уголок разума – «Мне никто не нужен! Есть только я! Как же я хочу, чтобы весь этот мир умер в мучениях!». Но, как и раньше, это была лишь маленькая часть души Джимми. Сам же парень прекрасно понимал, насколько сильно был не прав. Пытаясь унять эти непонятные мысли, он пальцами врезался в простынь. Бешенство, словно помутнение рассудка, овладевало им с каждой секундой все больше. Пять очень долгих и странных минут проклятий, которые не контролировал разум Джимми. Состояние похожее на кому, сон. Он вырван из реальности, которая бросала свой кожаный ошейник на его тело, привязывая душу парня к неуправляемым полетам среди вулканов гнева. Тяжело. Щелк. Вспышка. Будто кто-то стер все слова и чувства, так быстро мыли стали на свои места. И вот уже тело лежит на кровати, задыхаясь, глотая медленно губами воздух, приходит в свое начальное положение. Что это было? Даже Джимми не знал ответа. С трудом, но все же парню удалось прийти в себя, ужасаясь странному моменту очередного дня.

Самое ужасное в этих ситуациях было то, что в последнее время они возникали очень часто. Все эти ссоры и крики стали частью быта, и в каждый такой момент парню хотелось убежать, ведь было так больно слушать правду или наоборот очередной бред, направленный на самые больные места. Но рядом с ним в эти моменты была Саманта, хоть и не физически. Боль, которую приносили все эти ссоры, девушка заглаживала, словно утюгом мятую рубашку, но она не уходила полностью. Это так же невозможно было объяснить. Слезы, раны уходили куда-то глубоко, образовывая в душе парня тучи, здания, какие-то истории. Поэтому, стоило парню остаться в одиночестве, сразу же меланхолия окутывала его сердце, но это было лишь началом. Джимми даже и не подозревал, что носил в своей груди.

Вестей от Саманты не было. Это очень пугало парня, заставляя раз за разом смотреть в телефон, в надежде увидеть там новое сообщение. За коном завывала вьюга, играя струнами по нервам, заставляя Джимми закрывать свои глаза, чтобы вновь убежать в детство. Гнев, словно неумелый кинорежиссер, подбирал воспоминания, пропитанные различными эпизодами жестокости, но не мог нарисовать одну картину, бросаясь в красках потухшей души. Джимми поднял с пола тетрадь и, открыв ее в нужном месте, начал записывать новые строки, продумывая каждую букву:

«19 февраля 2011 год.

Мир.

Здравствуй, мой молчаливый свидетель. Я так часто думаю о мире, вижу, как его наполняют холодные лица, без чувств и эмоций. Роботы, которые куда-то бегут, оставляя лишь тонкий налет прозрачной пудры на книжные обложки истории. Да и в чем весь смысл? Один огромный шар, забирающий каждый метр теплого воздуха, крутит его со всей громадной силой, чтобы поразить еще несколько сердец, вдохнуть в них жизнь, чтобы убить. Гениально. Игривый каприз вселенной – собрать пустые души в одном месте, запустить движение по кругу от начала и до самого конца. Апокалипсис уже идет, и каждый в его эпицентре.

А быть может, и нет ничего? Лишь хорошо спланированная иллюзия. Безупречный фокус, созданный чьими-то нелепыми руками. Магия, не более. Но, ведь, волшебников не бывает. Значит, этот обман исчезнет, одаривая пустоту тихими выстрелами, которые подхватит эхо, унося далеко за пределы разума, уставшего бороться и рисовать. И как любого шарлатана, умело раскроет трезвый взгляд. И сколько лет понадобиться, чтобы разрушить иллюзию многогранного наигранного мира?

А вдруг все – сон. Такой тихий мирный сон. И нас нет. Мы в нем. И пробуждение разума принесет апокалипсис. Стареем в воображении других людей, любим в чувствах чужих душ, живем в смерти незнакомого разума. Он откроет глаза – мы исчезнем, стирая все страницы истории, которые создавались годами. Эта тонкая грань, от чувств людей, до смерти Бога. И сколько планет крутится в наших снах? Ведь, я часто вижу в полетах грез чужие лица, которые пугают, заставляют бежать, или прижимают к себе, одаривая нежностью рук. Может быть, я – Бог? Религия в сосуде. В кожаном футляре тот добрый взгляд старца. Найду ли я себя в бесконечных фантазиях незнакомого лика?

Душевнобольной. Хм. Теория вашей планеты! Привязанный к холодной каталке, кричащий, плюющий в сознание масс, выдумывающий новый мир. В его воображении есть все! Война и хаос! Любовь и порядок! Душевнобольное божество, сотворившее ваш мир в препаратах и инъекциях! Тысячи галактик в палатах, оббитых войлоком! И кто мне скажет, что он не может быть богом?! Каждый имеет шанс быть создателем, находясь в смирительной рубашке внутри мягких стен! Разве, нет?

Щелк. Пустота. И осознание уходит куда-то далеко за грань разумного, теряешь связь. И этот мир – просто шар, кружащийся в холодном космосе. Да и плевать на всех этих людей. Зачем я думаю об этом? Наверное, стараюсь наполнить тот пробел, который оставили годы. И снова без стиха в тебе. Прости.

Я навсегда твой».

Вечерело. В комнате темнело. Кэтрин еще не вернулась домой. Скорее всего, осталась у подруги, как она и любила делать. Легкий джаз проникал в уши, лаская их, подобно летнему ветерку, заставляя Джимми закрывать глаза и, словно мелкие снежинки, таять в объятиях постели. Мысли терзали голову. Где была Саманта? Парень находился в каком-то непонятном состоянии души, то волнуясь, то тихо засыпая. Та злоба, которую получил молодой человек еще утром от слов Кэтрин, играла немаловажную роль, заставляя Джимми выбивать по клавиатуре новое сообщение:

Джимми: «Привет. Ты должна была написать, по-моему! Я сижу тут, как чудик, волнуюсь за тебя, а ты там прохлаждаешься!»

Молодой человек был удивлен тому, что звук сообщения пришел буквально через десять минут. Значит, Саманта что-то ответила. Он без колебаний бросился к ноутбуку, впитывая глазами приторный и блеклый свет.

Ведьма: «Ты на меня не ругайся! Скажи спасибо, что я вообще жива! Разошелся он. Думай своей головой, хоть изредка. Я тут в слезах вся сижу, колотит до сих пор. Только приехали, а ты сразу начинаешь»

Джимми: «В смысле? Что случилось? Ты чего плачешь? – на мгновение огромный ком страха окутал сердце парня – Прости меня, пожалуйста. Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть или задеть чем-либо»

Ведьма: «Мы в аварию попали»

Джимми: «Как?! Ты цела?! Все в порядке?!»

Ведьма: «Мы ехали, был туман большой. И брат начал обгонять машину, а дорога-то скользкая. Нас занесло, и прямо нам на встречу фургон ехал, водитель, видимо, не успел притормозить и влетел в бок машины. Мне так было страшно. До сих пор отойти не могу. Я? Ребра очень болят, просто невозможно. Вот сижу, а на глазах слезы, и тот момент прокручивается, вызывая снова страх»

Джимми: «Прости меня. Я не знал. Может в больницу тебе нужно?»

Ведьма: «Может быть. Я обезболивающие таблетки приняла и снотворного. Надеюсь, удастся уснуть. До сих пор трясет всю»

Джимми: «Маленькая моя, все уже позади. Успокаивайся. Боль пройдет. Главное, что не случилось самого страшного. Ложись на бочок, обнимаю тебя очень нежно. Закрывай глазки»

Парень не мог поверить в случившееся. Его руки дрожали, а в уголках глаз скапливались слезы, касаясь ресниц холодными кристаллами. Внутри, где-то в камерах сердца, застыла грусть, которая давила все сильнее, заставляя Джимми касаться руками клавиш, чтобы успокоить принцессу, принести радость. Как это сделать?! Иногда, мы бессильны в глупых играх природы. А значит, человек уже давно не венец творения, не лучшая деталь механизма вселенной. Просто часть.

Ведьма: «Не могу»

Джимми: «Почему?»

Ведьма: «Стоит мне закрыть глаза, как я вижу те события. Страх. Это очень сложно. Спасибо тебе за заботу»

Джимми: «Значит, перевернись на бок, я тебе сейчас позвоню, если можно. Убаюкаю тебя. Спою тебе колыбельную»

Ведьма: «Ты такой милый, но думаю, не нужно. Ты просто пиши, я буду читать, и меня само отрубит от реальности. Хорошо?»

Джимми: «Как пожелаешь, принцесса»

На протяжении часа парень писал истории из своей жизни, приукрашая их образами, тоской, радостью. Вскоре, Саманта перестала отвечать. «Уснула» – подумал Джимми, отвернувшись к стене. Молодой человек долго пытался покинуть реальность, чтобы его разумом завладела синтетическая мечта в виде сна. Он благодарил судьбу за то, что она не забрала самую ценную персону его дней. Джимми долго мечтал, перебирая в осколках разума события, которые наполняли его жизнь. Борьба реальности и сна закончилась лишь через два или три часа. Джимми уплыл в мир грез.

Всего одна ночь. Казалось бы, несколько часов. Но было ощущение, что Джимми проспал все эти недели. И вот он открыл глаза, а за окном первый день весны. Капельки воды падают с огромных сосулек, которые повисли где-то под крышей домов, словно ночь нависает над городом и постепенно тает, оставляя жизнь солнцу. Несмотря на теплые лучи огненного диска, нагревающие воздух, земля была усыпана снегом, и, по всей видимости, он даже не думал отдавать свое место грязной вязкой почве. Первые числа весны били по календарю. Она всегда такая. И если год – жизнь, то весна – детство. То самое время, когда солнце начинает светить, чтобы показывать весь этот мир. Сонные листья распускаются на деревьях, узнавая тепло, которого так долго ждали. Жизнь учится жить. Природа начинает свой путь, чтобы умереть зимой. Словно ребенок, который учится ходить, ощущать, играть в песочнице, строя тысячи иллюзорных замков. Человек, который учится мечтать. Весна – детство. Лето – юность. Когда мир почти узнан. Цветы, деревья, солнце. Листва, которая шумит своеобразными песнями, реки, журчащие при каждом мгновении ветра. Теплый мир. Беззаботный период года. Ночь задерживается в сутках, оставляя все больше минут для веселья, мыслей и любви. Так пусто внутри. И все прекрасно. Ни сожалений, ни проблем, ничего нет. Лишь радостные блики солнца. Осень – период старения. Когда планета сбрасывает с себя всю радость, принимая усталые линии ударов грусти, осознания. Сколько сожалений в летящих листьях октября? Мудрость в бесконечных каплях дождя. Блаженное смирение. Эта талая меланхолия, добрая ностальгия. Тысячи ненужных слов, которые забирает ветер, клятвы уносятся за горизонт, остывая в неоновых камерах больших городов. И лишь бензиновый запах улиц смешивается с ароматом гнилых листьев и ненависти, одаривая горячим чаем и спокойствием. А затем, зима, как смерть. Природа видела все, но не видела небес. Зима – старость. И на последнем вздохе она готова умереть. Холодные дома, ветер, который задувает внутрь окон. Снег, приносящий смирение в этих днях. Сонный катаклизм, усталый фокус смерти. Природа учиться умирать. И разве это не прекрасно, когда ты слышишь, как она закрывает глаза? Приходит смерть в последний день февраля. Еще один вздох, но горло перекрыто, а легкие отказываются принимать этот талый аромат. И снова детство. Весна.