Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Джимми стоял у окна, наблюдая, как весь этот мир утопает в количестве великолепных звуков. Почему-то весна всегда приносила ненависть в душу парня. Все эти люди, бегущие куда-то, грязные улицы, которые уничтожают белое небо, покрывающее землю. Почему все так? И где была душа, когда ее резали на части лучи солнца?

Парень привыкал к меланхолии, которая все глубже оседала в его легких. Странно. Он по-настоящему влюблялся в это ощущение одиночества. Боль все глубже отпечатывалась в его сердце, оставляя лишь короткий визг тормозов, но, казалось, уже не уйти от столкновения. Ссоры с Кэтрин возникали намного чаще, чем раньше, и после них парень впадал в глубочайшие депрессии, но они притягивали к себе. Именно в минуты одиночества молодой человек мог творить шедевры, думать более масштабно, видеть то, что невозможно заметить утопическим взглядом общества. Он все глубже опускался в мечты, дарившие ему крылья, отправляющие в полет, где бренное тело способно балансировать между серых облаков, впитавших в себя дым заводов и промышленных станций.

Саманта шла на поправку. Ребра болели уже не так сильно, а кошмары, преследующие во сне и наяву, отошли на задний план. Они сломались под тяжестью жизни. Поиски работы увенчались успехом, и теперь, она продавала какие-то товары для животных в одном из самых крупных зоомагазинов страны. Единственная проблема, которая мешала ей – путь от дома, где жила девушка, до места работы.

Во всем этом урагане событий Джимми грела лишь мысль. Мечта о том, что скоро они вновь встретятся с Самантой, стирая грани безумия и боли. Девушка, конечно, была всячески против встречи, но Джимми вновь придумал легенду с издательством, чтобы добраться в объятия той, о ком думает целыми днями. Проблема с деньгами брала свои обороты, уничтожая рассудок парня, внося в него тысячи плохих мыслей, с которыми молодой человек боролся всеми силами.

Иногда, мы делаем необратимые поступки, и именно в них открываются глаза. И то, что казалось таким милым, правильным, добрым, превращается в ложь.

Джимми отошел от окна и опустился на кровать, взяв в свои руки дневник. Он даже не представлял о чем писать. Да и зачем вообще создавать строки, если никому до них нет дела? Хм. Странно. Чернила оставляли следы на белых листах, пачкая их все больше, пропитывая разумом и мыслями:

«3 марта 2011 год.

Общество.

Здравствуй, мой дом. Я боюсь людей. Я не понимаю, почему все так. Да, я появляюсь в толпах, но меня тошнит! Они какие-то немые. Терпеть можно. Но знаешь, пришла весна, а значит, их станет больше на улицах. Все эти толпы. Не люблю. Просто боюсь. Человечество, как механизм шестеренок, будто рой пчел. Тысячи, миллионы, миллиарды бактерий, которые заполоняют землю, создавая иллюзию смысла жизни, строят свои глупые соты, чтобы закрыться в них навечно! И разве в этом смысл? Работать, как слаженный симбиоз, чтобы вырваться через много лет, создать семью и умереть. Что со мной не так?! А эти ссоры с Кэтрин. Она твердит, чтобы я больше бывал на улице, думал о будущем. Боже. Бред! Я не могу бывать на улицах чаще, ведь там эти лица, без эмоций и гримас. Куда они вечно спешат? Успеть купить, заработать? Где смысл?! В чем он?! Будущее? Кому оно надо?! Прости за столь неровный почерк, за этот разброс в мыслях. Я слаб.

.

Оттепель. И птицы прилетают с юга,

В этот холодный край, холодных душ,

И где однажды в нас побывала вьюга,

Пытаемся согреться, хоть как-нибудь

.

Она молчаливо глаза мне застеклила

Сердце – пластик, льдом покрыта кровь.

Бежали от дождя, сухой запах лилий,

Рано утром с росой проникал в мой кров

.

Где найти приют? В обрывках памяти?

В старых записях, мне там так тепло.

Дай мне время немного, пока маятник

Передвинет стрелки наших часов

.

Во дворе так сыро, и снова туман

Кофе греет ладони, а я опять не спал

По зрачкам бежали и исчезали дома

И в своих мечтах я не мог летать

.

Дай хотя бы чуть-чуть старых чувств

Смех не рожденного поглощает старость

Минор в зеркалах снова наводит грусть

А я не забыл и это слишком странно

.

Дай боль тех ран, буду ее лелеять

Петь колыбельную, ну и что теперь?

Красивый, слишком холодный апрель,

А мы все так же ждем. Оттепель.

Глупые бессвязные стихи. Но знаешь, что тревожит меня? Эти состояния меланхолии, в которые я влюблен по горло. Бороться? Зачем? Я люблю их. Эта легкость, тихий туман на окнах, чувство невесомости и мои мечты. Именно в них я становлюсь лучшим. Мне так тепло там. Кажется, что каждый уголок разрушенных городов в моей душе готов принять меня в свои ласковые объятия. В такие моменты я забываю о боязни общества, о тех проблемах, которые стоит решить, через слезы общения с людьми. Да, иногда, собеседования доводят меня до безумного состояния, заставляя дышать ненавистью к этому чертовому миру! И лишь грезы спасают мой очаг.

Спасибо. Я не устану это повторять. Огромное тебе спасибо».

Джимми отложил тетрадь, включив грустную музыку, которую так сильно любил. Мысли вновь уходили в неизведанный мир, где правит грусть и усталость. Парень перебирал купюры, которых явно не хватало на поездку в столицу. Этот фактор убивал все светлое. Джимми был готов пустить по щеке холодную слезу, но держался, надеясь, веря во что-то лучшее, доброе, успешное. А что остается человечеству, кроме надежды и веры? Однажды, мир погибнет. Останутся лишь люди, которые надеялись.

– Доброе утро – в комнату Джимми зашла Кэтрин

– Привет – сухо и грустно ответил парень

– Почему так рано проснулся? С твоим образом жизни можно спать до обеда

– В смысле?

– Не работаешь, не учишься. Я вообще не понимаю, что ты будешь делать дальше. Вот ответь, кому ты такой нужен?

– А тебе обязательно говорить это каждый день? – Джимми поднял голову вверх, предвкушая очередной скандал, который ворвется в его разум – Думаешь, я не осознаю свое положение? Мне весело?

– Я не вижу, что ты к чему-то стремишься

– Знаешь – начал Джимми, стараясь выплюнуть те слова, которые мучили парня долгое время, рассказать Кэтрин о тех проблемах, что уничтожают его сознание, но вместо этого, парень лишь продолжил – Я скоро еду в столицу

– Зачем?! – девушка повысила голос – К очередной мадам?!

– Она не очередная! И не смей о ней так говорить!

– Вот как! Чужой человек дороже сестры?!

– Я этого не говорил. И вообще, мне нужна твоя помощь – смиренно опустив голову, тихо произнес Джимми

– Какая?

– Дай мне в долг денег на поездку

– Ха – засмеялась Кэтрин – Ты и правда считаешь, что я помогу тебе в этом? Я не собираюсь спонсировать твои свидания!

– Да мне в долг! Я тебе их верну в скором времени – старался объяснить Джимми, сдерживая слезы, которые приносили мысли – Пойми ты, мне необходимо туда!

– Нет – словно насмехаясь над парнем, произнесла девушка – И ты никуда не поедешь. С чего ты вернешь? Посмотри на себя. Безответственный, необразованный, безработный элемент. Кому ты такой сдался? Не смеши меня, Джимми. Ты превращаешься в ненужный элемент, брошенный всеми. Понимаешь?

Парень замолчал, отвернувшись к окну. Кэтрин что-то кричала, но Джимми уже не слушал. Невероятно, но он смог покинуть эту реальность на мгновение, отдать свое тело на растерзание молекулам грез, которые способны уничтожить все живое в очередное утро. Вскоре, послышался скрип двери, а значит, девушка ушла на работу, оставив парня наедине с отголосками ее упреков и колких фраз. Затем и сам Джимми покинул дом, надеясь, что небольшая прогулка пойдет ему на пользу.

На улице ярко светило весеннее солнце, которое еще больше бесило молодого парня. Блики лучей на снегу сильно слепили глаза, дети бегали во дворе, играя в какие-то игры, выкрикивая друг на друга обидные слова, когда у них что-то не получалось. На остановке так же было полно народу. «И куда они все едут?» – подумал Джимми. Вскоре, прибыл автобус. Парень нашел свободное место в конце салона, уселся на мягкое кресло и погрузил лицо глубоко в капюшон. В ушах играла музыка, но ее заглушали ненависть и крики. Молодой человек переводил глаза с одного на другого пассажира автобуса. Дальний путь, парень и сам не знал, куда он едет, нужно было побыть одному, и, кроме парка на краю города, ничего не приходило в голову. Джимми прикрыл глаза, вновь, создавая в своей голове кадры картин, и совсем другого мира. И как бы он не пытался сделать что-то доброе, сколько бы радужных красок не выливал на белый холст, жестокость и темнота брали вверх. Парень еще долго сопротивлялся, но в конечном итоге сдался в багровые объятия насилия.

Все тот же автобус, но уже в реальности, которая сильно изменена воображением Джимми. Минимум шума, лишь непереносимый запах перегара и пота, второсортные граждане, спешащие на работу, по делам. Не смотря на довольно теплую погоду, на руках парня все те же белые перчатки, в которых он держит длинное ружье, а весь салон автобуса забит в самом краю, боясь даже сказать слово. Вокруг лес, заполненный прекрасными видами, оживленный при помощи пения диких птиц, такое умиротворенное состояние души. Сам парень, расхаживая по салону автобуса, задвигал долгие тирады о создании мира, о религии, о существовании Бога или его полном отсутствии. Люди, прижимаясь ближе друг к другу, тихо плакали и стонали, что вызывало у Джимми огромное удовольствие. Он видел, как слезы разбивались о грязный пол салона, омывая его, наблюдал, как их руки тряслись. Они боялись парня с ружьем наперевес, и их страх лишь подогревал желание Джимми, словно увеличивал его любовь к насилию. Ведь, когда, если не сейчас, парень мог играть со своими жертвами, словно всемогущий посланник ада.

– Не советую играть в героя – произнес Джимми

– Ты сгоришь в аду! – выкрикнул кто-то, сквозь слезы, из толпы жалких, дрожащих от страха, людей

– Я попрошу тебя выйти – сорвалось с уст парня, но толпа замерла, лишь умоляя отпустить их к семьям, родным

Зло переполнило чашу равновесия Джимми. Схватив за волосы какую-то женщину, он поставил ее перед собой так, что она коленями уперлась в грязный пол. Холодное дуло ружья коснулось ее лба.

– Я считаю до трех. Раз, два – но в толпе все равно находилась тишина – Три! Вот видишь, одна овца портит все стадо. И в каждом скоплении биомассы есть такие люди, быть может, поэтому мир настолько грязен и омерзителен – шепотом, на ухо женщины, произнес молодой человек.

Парень не спеша продавил тяжелый курок на себя, чувствуя, как пуля проходит по стволу, и снова оглушительный хлопок. Словно гнилой арбуз, голова женщины разрывалась на куски. Пуля, будто резак, входила в череп, разламывая его, разрывая на мелкие частицы. И когда кора черепа пошла по «швам», кровь, как все тот же сок гнилого арбуза, в огромном количестве хлынула на лица толпы, сидевшей сзади. Обезглавленное тело рухнуло. Люди замешкались в паническом страхе, пытаясь вырваться из железной банки смерти. Джимми вновь нажимал на курок, бренные куски человеческой плоти падали на пол, крики и слезы наполняли салон. Оторванные конечности, руки, ноги, пальцы, валялись по всему полу, поливая обильными струями крови полуживые лица, вытекшие глаза смотрели на Джимми, который в это время устраивал багровый фарш.

В воздухе пахло омерзительной смесью пороха и гнилой плоти. Дым опускался в салоне, придавая глазам Джимми возможность видеть. Забрызганные кровью окна не пропускали свет, разорванные в клочья тела усеивали весь пол автобуса, по крыше которого барабанили капли дождя. Закинув ружье на плечо, парень, насвистывая мелодию, отправился к выходу. Около двери, он взглянул в зеркало, которое стояло около водительского кресла. Вся одежда была запачкана кровью, по лицу текли, чуть ли не ручьи, алой жидкости, улыбка на лице сияла больше прежнего. Парень открыл дверь и покинул салон. На улице шел дождь, смывая с него цвета греха и стыда.

Лишь объявление водителем нужной остановки, вырвало Джимми из этого едкого сна насилия. Он так же вышел на улицу реального мира, но тут светило солнце, и все люди радовались, что вновь вызывало гнев. И только удовольствие от новой картины, которую подарили ему мечты, пробирало тело парня насквозь дрожью.

Среди тяжелых деревьев, окутанных снежной пеленой, Джимми нашел свободную скамейку и присел. Тяжелый воздух проникал в легкие парня. Воздух, словно смесь запахов жизни и гнилого трупа, через который чувствовалось, как умирает зима, оставляя свое место новой весне. На потолке города виднелось нарисованное солнце, и небольшие стаи птиц кружили под, великолепно воссозданными, облаками. Не смотря на это, снег все так же не таял. Мысли парня летали где-то в атмосфере, искали пути, возможности встречи с Самантой. Вскоре, идея пришла сама, неожиданно и резво.

Джимми медленно расстегнул замочек цепочки и снял ее с шеи. Держа за край, молодой человек долго рассматривал лицо Иисуса, которое было столь печально, что даже свет от солнца не отражался в его глазах. Конторы по скупке различных вещей были очень популярны среди молодежи. В них бывали все. Телефоны, кольца, цепочки «уходили» в потные руки предпринимателей, когда люди срочно нуждались в деньгах. Вот и сейчас мысли Джимми кружились вокруг цепочки с изображением «спасителя». Может это не правильно? Продать распятого Иисуса за небольшую кучку бумажек. Дико? Но душа Джимми никогда не находилась близко к «божественному свету», она отказывалась верить в бородатого дядьку, который помогает людям своими невидимыми ладонями. Поэтому решение о продажи цепочки пришло очень быстро. Сам же аксессуар был подарен молодому человеку отцом, но безразличие к этому человеку, не заставляло Джимми передумать. К тому же он готов был бросить все, лишь бы еще раз увидеть Саманту, обнять ее, погулять с ней, держась за руки.

Ломбард находился через дорогу от парка, в котором сидел Джимми. Молодой человек лишь позвонил сестре, чтобы сообщить о своем решении. В ответ, как и ожидалось, он получил массу критики и бесчисленное количество оскорблений и криков. Но разве это могло остановить влюбленное сердце? Вряд ли. Уже ничего не способно было помешать Джимми осуществить сделку, ценою билета в рай. И зачем мешать?

Телефон Джимми уныло заиграл знакомую мелодию, и парень поднял трубку, услышав пронзительный, но такой родной, голос:

– Привет – донеслось с обратной стороны телефонных линий

– Здравствуй

– Что делаешь? – спросила Саманта

– Остановился вот в парке покурить. А ты на работе?

– Да. У нас обед – пояснила девушка

– И почему ты не кушаешь?

– Вот решила позвонить и узнать, как там мой любимый поживает. Поговори со мной немного, и я отправлюсь обедать. Хорошо?

– Согласен. Кстати, у меня к тебе серьезный разговор. В какие числа марта ты будешь на выходных?

– Зачем тебе?

– Поеду в издательство, и хочу увидеть тебя – произнес Джимми, в очередной раз обманывая свою любимую

– А когда тебе ехать?

– Понимаешь, мне сказали явиться в марте, но число не уточняли. Значит, я могу приехать в любой день. Но раз уж я буду в столице, то очень сильно хотел бы тебя увидеть там. Поэтому и спрашиваю, когда у тебя выходные, чтобы мы смогли встретиться с тобой

– Надо подумать – девушка замолчала на несколько секунд, просчитывая в голове, словно на воображаемом календаре, на котором можно зачеркивать дни, подходящее число – Десятое подойдет?

– Вполне. В общем, я сегодня куплю билет – сказал Джимми, стараясь успокоить шквал бешеных чувств, терзающих его душу – И скоро мы увидимся. Ура!

– Чудак – засмеялась Саманта – Слушай, мне пора. Давай вечером еще поболтаем?

– Хорошо – ответил парень, добавив – Я люблю тебя, малыш

Короткие гудки сменили голос в телефонном аппарате. Джимми перешел дорогу и оказался у дверей конторы, где принимали вещи. Проникнув внутрь, впустив за собой порывы холодного воздуха, взгляду парня предстал небольшой стол, обнесенный забором плотного стекла, в котором виднелось лишь одно окошечко. Спустя несколько минут разговора, крестик с изображением «спасителя» лежал на весах, находящихся по ту сторону ограды, а электронное табло показывало несколько красных цифр. Толстый владелец конторы, подсчитав что-то на листе бумаги, обратился к Джимми:

– Три грамма ровно. Вы уверены, что хотите продать? Может, еще подумаете? Наверняка эта вещь для вас многое значит

– Нет. Она не несет в себе чего-либо, что может заставить меня передумать. Так что, могу ли я получить свои деньги?

– Конечно. Только подпишите здесь – с этими словами, толстяк достал из стола белый лист бумаги, на котором виднелись какие-то цифры, и протянул его парню

Джимми взял ручку, небрежно бросил свою подпись на лист бумаги, пока владелец конторы отсчитывал деньги, которые являлись для Джимми не просто материальными составляющими мира, а билетом в рай.

Холодный воздух бил по лицу. На улице темнело, а Джимми только плелся домой, уставший и замерзший. В руке парень сжимал билет на поезд, который увезет его дальше с этого города, туда, где лишь Саманта. Эта мысль успокаивала молодого человека, лелея в нем теплые чувства, способные уничтожат холодные оковы усталого города. Музыка ласкала слух, а вереница ярких фонарей спешила осветить дорогу к самому порогу квартиры, где Кэтрин готовила вкусный ужин. Быть может, она все еще зла на парня, но это уже не тревожило Джимми, как полет реальности не беспокоит безграничные просторы сна.

– Алло – произнес Джимми, как только гудки телефонных линий сменились шумом улицы – Ты где?

– Жду брата – ответила Саманта

– А почему ты еще не дома?

– С коллегами зашла в бар. Я, девчонка и парень

– Круто. И как посидели? Отлично? Я рад – непонятный поток зла терзал душу – И как парень? Красивый?

– Ты снова начинаешь?! Да, красивый. Но он к подруге подкатывал

– А я смотрю, тебе от этого не по себе, да? Сейчас тоже с ними? Или с ним? А что? Ведь, вдвоем намного лучше?

– Как же ты злишь меня! Что я не так сделала? Или у меня не должно быть друзей вообще?!

– Я билет купил – сбавив гонор, произнес Джимми – Мы же увидимся?

– Знаешь, не уверена! Пока!

И вновь голос прервали короткие гудки. Джимми вновь набрал номер, но никто не поднимал аппарат, что вызывало чувство боли, мысли. Дрожащими от холода руками, парень начал набирать сообщение:

«Джимми.

Ты хотя бы, как дома будешь – сообщи мне. Я все-таки волнуюсь».

Конечно, парень понимал, что слова девушки о встречи – всего лишь зло, которое вызывал он сам, но что-то сверлило в душе. Наверное, каждое ее слово воспринималось Джимми, как безоговорочный приказ солдатам, отправляющий их на смерть. Эти слова были так правдивы, ценны, неоспоримы. Каждой клеточкой тела молодой человек сожалел о ревности, дожидаясь теплых объятий дома, чтобы влить переживания в те, испачканные чернилами, листы, без лжи и фальши.

«3 марта 2011 год.

Ревность.

Здравствуй, мой молчаливый свидетель. И вновь я обидел ее. Как объяснить тебе то, что даже вслух произнести невозможно. То чувство, когда перед глазами мелькают кадры чужих глаз, незнакомых рук, лапающих мою совершенную. Знаешь, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Но разве люди могут видеть это?! Чувствовать запахи чужих тел?! Она, наверное, уже дома. А я, как потерянный кристалл чистого неба, закрылся изнутри своей головы, не впуская туда даже хирургический нож общества. И как часто мы можем контролировать то, что глубже глаз?! Зачем мой разум рисует все эти сцены?! Почему мы не можем просто говорить с ней?! В чем тут дело?!».

Электронный сигнал, оповещающий о новом письме, вырвал Джимми из объятий дневника, заставив вернуться в липкий мир. Парень быстро клацал по клавишам, пока его взгляду не явились черные буквы.

Ведьма: «Я дома»

Джимми: «Прости меня, пожалуйста. Я не понимаю, что со мной происходит в такие моменты»

Ведьма: «Понимаешь, когда ты ревнуешь, к тому же так необоснованно, то я чувствую, что мне не доверяют. Словно я предавала уже. И какие отношения без доверия могут быть, Джимми? Мы – друзья. Я очень рада, что в этом грязном городе есть те, кому нравится моя компания, кто поддерживает мои темы. Понимаешь? Я уже ни раз просила тебя, не делать так. Почему ты не слышишь?»

Джимми: «Потому что. Я не знаю, как это объяснить. Многие люди уходили из моей жизни, предавали. Даже мать, и та наполовину сбежала, оставив лишь горький вкус воспоминаний. Это, словно начертания судьбы, которые невозможно обойти. Все женщины, которых я знал, становились, либо холодными ко мне, либо уходили прочь»

Ведьма: «Я не все, Джимми. Просто ты должен понять, что мне необходимо общение живых людей. И да, извини. Я сказала, не подумав, что не уверена в нашей встрече. Она будет. Слушай, устала сегодня. Можно я лягу раньше?»

Джимми: «Конечно, зачем ты спрашиваешь? Прости меня»

Ведьма: «Хватит извиняться, чудик. Просто постарайся сдерживать свои гормоны. Кстати, на какое число билет?»

Джимми: «На девятое. Десятого буду в столице. Встретишь меня?»

Ведьма: «Конечно, встречу. Ха. Впервые буду ждать парня на вокзале. Цветы купить?»

Джимми: «Хватит. Прекрати надо мной издеваться»

Ведьма: «А иначе что?»

Джимми: «Получишь! Вообще, при встрече узнаешь! Сильно устала на работе сегодня?»

Ведьма: «Да. Да и разговор с коллегами тоже выматывает. Они в столице уже не первый год, такие странные, другие ценности»

Джимми: «Большие города меняют людей. Интересно, почему? Наверное, они дарят мнимую свободу человеку. Старые законы, имеющие силу рядом с домом, там, не подчиняются ритму быстрых машин. Ценности меняются, заставляя людей рисовать новые маски на своих лицах. Окунувшись в город микросхем, очень тяжело вернуться назад»

Ведьма: «А я вернусь. Не хочу тут жить»

Джимми: «Почему?»

Ведьма: «Чтобы не стать картонным роботом. Что-то меня в сон клонит. Можно я пойду спать?»

Джимми: «Конечно. Зачем ты это спрашиваешь? Самых великолепных сновидений. Люблю я тебя, все-таки»

Ведьма: «Хи. Взаимно. Жду с нетерпением тебя в моих снах. Целую»

Джимми откинулся на кровати, медленно проникая в сознание своих мыслей. Дверь в комнату была приоткрыта так, что парень слышал все, что происходило в квартире. Каждый звук, каждую мелочь. Капельки воды падали в раковину, разбиваясь на десятки частиц, которые, словно умелые пальцы музыкантов, касающиеся клавиш рояля, выбивали мелодию добрых миров. Вскоре, в дверном проходе появилась Кэтрин.

– Ну, что? – начала девушка – Когда уезжаешь?

– Девятого – тихо ответил Джимми, ожидая очередную сцену скандалов – Вечером. А что ты хотела?

– Джимми, как ты мог? Это ведь был подарок

– Да! Подарок! Ты права! Но от кого он был?! От человека, который уехал, когда я только начинал познавать весь этот мир. И вспомни, что началось потом?! Помнишь, как мы сидели одни в квартире, как ты приглядывала за мной? Ты, правда, думаешь, что этот жест с его стороны был мне так дорог?! Нет! Пусть засунет свой подарок себе в горло!

– Успокойся, Джимми – Кэтрин опустилась на стул, который стоял около стены – Ты к Саманте едешь?

– Какая разница, Кэт?

– Скучаешь по ней, да? А она знает, каким образом тебе достались деньги на поездку? Ведь, сумма внушительная нужна

– Нет, не знает, и никогда не узнает – тихо ответил Джимми, сжав в руке билет до рая.

Летели дни, сменяя друг друга, как люди приходят в этот мир, занимая место давно покинувших его. И снова учатся жить. За окном преображалась природа, но в душе Джимми горели великолепные пожары грациозных струн. Лишь изредка в дневнике появлялись новые надписи, которые несли в себе глубокие мысли, парящие над черной бездной людских эпизодов судьбы.

«7 марта 2011 год.

Религия.

Здравствуй, мой молчаливый свидетель. Мимо мелькают часы, наполненные нудными минутами, а я лишь жду тот миг, когда вновь увижу ее. И так безумно тяжело убивать секунды до встречи, стараться не считать их. Последние ночи я не могу спать. Различные мысли посещают мой разум, заставляя прокручивать цепочки совершенных строк, соединяя их в предложения и рассказы. Иногда, они пугают меня, словно маленьких детей дразнят историями про чудовищ, живших очень давно. Иллюзия, как ложь. Обман в фальши.

Бог. Кто он? Мифическое существо, выдуманное в эпоху хаоса? Творец? Сказка? Что несет в себе это слово? Человек слишком ничтожен, чтобы найти ответы на эти вопросы. И стоит ли их задавать? Такова человеческая природа. Иметь свое мнение, по тому или иному вопросу. А существует ли бог? Не знаю. Но вот веселая головоломка. Когда хирург спасает маленькую девочку – божье чудо, но если она умирает на операционном столе, выплевывая всю жизнь из своего сердца – вина врача. Забавный парадокс, не правда ли? Никто и никогда не винит бога в тех или иных неприятностях. Почему? Почему люди выставляют его трусом, не способным взять на себя капризы этого мира? Зачем оберегать того, кто должен нести людям свет? И эта трусость, как заразная болезнь, видимо, уже давно поразила его тело. Усталый старик – теперь трусливый ангел небес.

«Не бог создал человека по своему образу и подобию, а человек всегда творил бога по своему образцу, наделяя его своим умом, своими качествами, особенно – пороками» – сказал однажды Пауль Гольбах. Надо признать, что я вижу смысл в его словах. Этот жалкий образ всемогущего бородатого дядьки, словно идеалы человеческой внешности и могущества. Почему он не может быть женщиной? Все просто. Время, когда выдуман бог – часы идеализирования мужчины, как совершенного существа. Его слова – закон. Феминизм? Кто тогда думал о феминизме, о котором сейчас кричат на каждом информационном канале? Стоит вернуться. Почему люди отдают богу лишь светлое, забывая об ошибках, которые он не способен принять? Ответ прост. Большинство людей трусливы. Они выбросят каждое плохое слово, чтобы не впитывать его в свою душу, не мешать чашу равновесия. Каждый из нас боится того или иного аспекта, прячась за равнодушной маской каменных скульптур. Всегда найдутся и герои, бесстрашные и храбрые, но это те же пороки. Грех, имя которому – Гордыня. И замкнутый круг из смертных грехов, как тугой ошейник дворового пса, забирает свободу теплых глаз. Каждый из нас окунался в картины насилия, зла, похоти. И пусть эти мысли соединяются в сплошной ком грязи. Плевать. Я должен вылить свои мысли в твои листы.

Бог есть. Тогда где он ходит, когда умирают дети? Когда женщины сходят с ума, роняя чистые слезы на мраморные плиты с изображением чистых глаз? Играет в пул? Ходит по барам? Легендарный ответ – «Грехи отцов». Кому не наплевать на то, что совершили родители?! Почему тогда маленькие чистые глаза, в которых только начинается жизнь, все ее краски и великолепие, должны тускнеть, закрывая в себе лик смерти?! Но ведь трусость порождает ложь – «Пути господни неисповедимы». Скажите это седым женщинам, которые несут две розы на могилы.

Бог есть. Особенно в религиозных процедурах. Конечно, богу необходимы ваши деньги, которые вы несете в храмы, на молитвы, свечи, иконы. Интересно, что покупает бог? Или он дарит? Благодарит купюрами тех, кто несет духовную пищу вашим умам. Конечно, ведь нести службу без дорогих машин, больших домов, набитых животов, красивых женщин и золотых украшений невозможно! Нет, я никого не хочу обидеть. Но если бог есть, то не проще ли будет идти к нему через собственную душу, нежели по ступеням золотых церквей?

Библия – законы, рассказы. Бог выводил чернилами на страницы, на каменные скрижали наносил свои фантазии? Нет. Лишь посланники божьи писали эти буквы. Сколько нестыковок? И кто посмеет им перечить, если страх перед мифическим созданием намного сильнее трезвого взгляда? И лишь вопросы.

А сколько войн породила религия? Сколько остановила она? Покажите мне тот гениальный ум, который создал совершенное оружие. Идеализированный боевой комплект – бог. Повод уничтожать, забирать жизни – бог. Я преклоняюсь перед тем, кто увидел эту брешь человеческой души, заполнив ее страхом перед могуществом. Религия, как совершенный обман человечества. Бог, как безупречная иллюзия страха. Гениально!

Я не призываю отвернуться от веры, бога. У каждого свое мнение – человеческая сущность. Увы, для меня бог мертв. Уже давно. Раскрыть глаза, увидеть полет грациозной веры, чтобы она разбилась об мокрый асфальт моей души. Религия – ложь.

И все же людям необходима надежда, вера. И если эта необходимость застилает глаза, то проложите путь в своей душе. Лишь так можно прийти к богу, которого вы все так долго ищите в своих мирах. Зеркало даст ответы.

Прости».

Джимми закрыл тетрадь. Он долго думал, держа в ее руках. На обложке парень, небрежным шрифтом, написал: «Иллюзорий». Джимми закрыл глаза, его душа была свободна, словно капельки первого дождя летят с неба, вальсируя в порывах ветра. Время мечтать. И перед ним та сцена, но как ни странно, теперь людей около нее было еще меньше. Лишь жалкая сотня душ прокручивала в своем воображении непревзойденный гений. Света было очень мало, его едва хватало на то, чтобы улавливать струистый дым, выходивший изо рта парня, при каждом новом слове. Старые доски паркета скрипели под ногами Джимми. Красная краска, стоптанная годами, разрезанная чьими-то чужими подошвами, приобретала новый цвет, напоминая всем своим видом окровавленные вены, внутри которых еще пульсирует багровая жидкость. Старый, едва заметный, микрофон, изготовленный в стиле тридцатых годов прошлого столетия, пропускал через себя голос Джимми, превращая его в один монотонный звуковой импульс.

Картер уже давно не звонил Джимми, в очередной раз, доказывая теорию расстояния. Парень собирался в столицу, и, конечно, он мог позвонить другу. Зачем? Разные интересы, другие встречи. И если положить на весы, то та любовь, живущая в душе парня, намного сильнее, чем дружеские отношения с «чужим» человеком.

Долгожданный вечер. Джимми туго завязывал белые шнурки на кроссовках, стоя в прихожей. Молодой человек вновь проверял содержимое небольшого пакетика, в котором находились: паспорт, билет, ключи, плеер, наушники и тонкая тетрадь. Он очень боялся что-либо забыть. Это было так важно для него. В дверях появилась Кэтрин.

– Уже уезжаешь? – спросила она грустным голосом

– Да, Кэт. Мне пора – завязывая шнурки, как можно туже, что те уже трещали и скрипели, ответил Джимми – Скоро поезд, не скучай тут без меня. Хорошо?

– Да. Будь осторожней там – девушка обняла Джимми – Как приедешь, сразу позвони мне, чтобы я не волновалась. Договорились?

– Хорошо. Пока. Не скучай тут – с этими словами парень вышел из квартиры, захлопнув за собой тяжелую дверь

– Удачи – тихо прошептала Кэтрин.

Мартовский вечер встречал лицо парня своим холодом, что казалось очень странным, ведь снег должен был уже растаять.

Пирон, на котором было множество людей, хотя Джимми и приехал задолго до поезда, благодаря быстрому водителю такси, выглядел устало и сонно. Желтый свет фонарей освещал платформы, на которых столпились люди, и тишина окутала эту местность. Парень сел на лавочку, попивая какой-то энергетический напиток, рассматривая изредка проходящие товарные поезда. Легкая грусть витала в душе молодого человека.