Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Что я наделал?! Зачем я опускался в эти глупые мечты?! Ведь, в моей душе такие же города и целый мир! Я не хочу окончить свою жизнь богом в пижаме! Это не то общество, не то время! Я не хочу, чтобы меня изолировали от реальности! Во мне такой же мир! И ни доктора, ни больницы не смогут уничтожить его! Это могу сделать только я сам! Анализировать, искать слабые места, чтобы скинуть ядерную бомбу! Я сотворил тот мир, и я его уничтожу! Война началась, ублюдки! И вам пора сдохнуть!

Я уничтожу мир, что долго создавал в себе

Еще не поседел…

Лишь приобрел значение кошмаров ночью

Предел…

Я знаю точно, как обо мне заботились уколы,

Что проникали в голову мою, затем апрель.

Растаял снег в замерзших лужах,

Развеял холодом по душам и улетел.

Искать приют где нас задушат….

.

Попасть в кровавую метель и в ней уснуть так мирно,

Вернуться в мир…

Потом легко сойти с ума, хотя, и так я псих,

И жизнь отдал двум голосам…

Внутри квартир, палат, врачей и снов

Твоих оков и глаз твоих, что, словно океаны,

Меня уберегли и защищали среди не тающих снегов

И «Иллюзория», что я придумал.

Небрежный шов…

.

На берегу я…и море напевало мне слова,

Не берегу я…

Наверное, слабак, тогда размажь меня по миру

Как лирика…

Как красный флаг поднятый в небо,

А я не верил и не верю, как жадность их,

Порезать жалко их…Снимать уютный «Снафф» в квартире,

Порезать лица их…

Кромсать небрежно бритвой

.

Так неприлично, мне наблюдать гниющие глаза,

Как роза…

Что так прекрасна в лунном свете, так не заметна

И пьяна…

Качались в детской колыбели, бутоны полные росою,

Так и сердца в багровой крови, увы, не я

Разрезать скальпелем тела…

Всего начинка внутри гроба…как яд

Как бесподобной красоты закат…

Твои прекрасные глаза…

.

Меня опять закроют изнутри, сходи с ума

И снова голоса…

Я мертвый человек, среди картин

Среди витрин…

Что наполняют одинокий «Иллюзорий», играют свои роли,

Где пошлость поглощает страх

Там мерзость – красота, и смерть, что так прекрасна,

Писать пером…Пока душа сыграет в ящик

Оденет деревянный пиджачок…

Рука с ножом…пустые крики…улыбка в темноте,

И ты…И только ты…и сотни грязных дней.

Зачем пишу я эти строки, которых сам боюсь! Словно не я! Прости! Снова прости меня за эти строки!».

Из соседней секции по-прежнему доносились крики пациента, который угрожал расплатой всем тем, кто потревожил его сознание и покой. Голос, пропитанный болью и мизантропией, наполнял разум. Несмотря на долгое отсутствие сна, Джимми никак не мог уснуть. В голову лезли непонятные мысли. Картинки из жизни, портреты Саманты и прочее. Парень сложился в клубок, отвернувшись к стене, и тихо заплакал. Прошло приблизительно часа три до того, как Джимми закрыл глаза, и его разум погрузился в глубокий мир грез и фантазий.

Какое-то странное чувство. Будто на парня кто-то смотрел, не отводя глаз. Молодой человек поднял веки и испугался. Перед ним стоял пациент, который не так давно бился головой об бетонную стену. Глупая улыбка наводила страх.

– Спишь? – с придурковатым выражением лица спросил пациент

– Пошел вон, придурок! – громко ответил Джимми – Ты вообще идиот!?

Пациент так ничего и не ответил. Лишь удалился к своей кровати. Джимми опять начало трясти, дыхание перехватывало, он задыхался, оглядываясь по разным сторонам.

Включился свет. Подъем. Парень встал с кровати и отправился в коридор. Там же в данный момент никого не находилось, кроме медицинских сестер и братьев. Джимми быстро отправился в пустую комнату для курения. Он знал, что скоро придет врач, и этот ад, наконец-то, закончится. Покурив и умывшись холодной водой, парень вышел. Около столов его ждала женщина.

– Ты тут новенький? – спросила она у Джимми

– Да

– Иди сюда. Я у тебя возьму кровь на кое-какие анализы

– Я сегодня ухожу отсюда. Думаю, в этом нет необходимости

– Мне все равно. Нам положено делать эту процедуру с каждым, кто заезжает сюда, и неважно на сколько дней или лет

– Как скажете

Джимми подошел к столу и вытянул руку. Женщина перетянула жгутом область чуть выше локтя и достала шприц из белой коробки с медикаментами. Вскоре, она медленно ввела иглу в вену и начала набирать нужное количество крови. Бордовая жидкость так изящно перекочевала в прозрачную часть шприца. Маленькие волны подгоняли следующие, наполняя емкость. Такое приятное ощущение вытекающей крови испытывал Джимми. Было так приятно и совсем не больно. Он, словно чувствовал, как жидкость бежит по венам, опустошая их. Она терлась об стенки струн организма, слегка царапая их. Джимми был готов отдать все, что у него было, ради того, чтобы это ощущение было вечным. Он смотрел на шприц и пытался удержаться от закрытия глаз, которое появлялось при виде крови. Набрав нужное количество, женщина аккуратно высунула иглу из вены и вручила парню вату, пропитанную спиртом. Такой резкий и пьянящий запах ударил в ноздри. Блаженство. По какой-то странной причине Джимми всегда нравился запах больниц и медицинских препаратов.

Отойдя от женщины, парень прямо отправился к доктору, который уже явился на место работы. Постучав в дверь, Джимми вошел.

– Здравствуйте – обратился молодой человек к врачу

– Доброе утро

– Для кого как. Я хотел бы покинуть вашу клинику. Возможно ли это?

– Присядь – доктор указал рукой на стул, стоявший около его стола

Джимми послушно сел, и разговор продолжился. Парня до сих пор трусило.

– Почему решили покинуть наше заведение?

– А Вы не догадываетесь? Я боюсь тут находиться

– Не сложилось с коллективом?

– Простите, с чем?

– С коллективом – продолжал доктор

– Вы видите здесь коллектив? А ну да, сидя в удобном кресле за деревянной дверью, пользуясь служебным туалетом и почти не имея прямого контакта с больными, для Вас определенно это коллектив. Для меня нет

– Хм. Какой наглый молодой человек

– Я не наглый, просто Вы несете ахинею

– Не груби мне! – доктор заметно повысил голос

– Я и не грублю. Так мне можно покинуть эту забытую Богом территорию?

– Конечно – мужчина протянул к парню лист белой бумаги и ручку – Пишите заявление. Только хочу Вас поставить в известность о дальнейших возможных событиях. Вы обязаны пройти курс обследования в любом случае, а из этого следует то, что еще обязательно сюда вернетесь. Но вот в чем вопрос. Приму ли я Вас снова? Или оставлю болтаться жизнь под вопросом? Без наших печатей Вы никуда не сможете устроиться работать и учиться. Вы это понимаете?

– Прекрасно – произнес Джимми, дописывая заявление

– Хорошо. Я Вас обо всем предупредил

Парень прекрасно понимал, что его уход выльется в серьезные последствия, но ему было все равно. Главной целью являлось, как можно раньше покинуть территорию лечебницы и успокоиться. Джимми медленно подал заявление назад мужчине.

– Я могу идти?

– Да. В течении получаса Вам принесут вещи

– Спасибо. До свидания – Джимми вышел за дверь и тут же наткнулся на Саймона

– Ну как? – спросил тот

– Отлично. Через пол часа уберусь отсюда. Пошли курить

Парни убивали время перекурами и разговорами. Вскоре, Джимми принесли все его вещи. Он переоделся и после того, как расписался за полученные предметы, его проводили на улицу и указали путь к выходу.

Джимми шел по уже знакомой плитке. Ускоряя шаг, он хотел лишь выйти за территорию и свободно вдохнуть. За плечами таяли здания и отделения, пациенты и врачи, мысли и кошмары. Вот уже выход и осталось не много. Джимми сделал еще пару десятков шагов и вышел за пределы клиники. Пройдя длинную тропу, которая вела к дороге, парень заметил небольшой магазин. Посетив его, он купил перекусить, сел за старый деревянный стол и достал телефон. Набрал номер.

– Привет, Кэтрин

– Здравствуй. Тебе дали телефон?

– Нет. Я ушел из больницы

– Почему? Что случилось?

– Приеду, объясню. Слушай, я потрачу немного денег? Хочу кое с кем увидеться. Ты не против?

– Нет, конечно. Во сколько ты дома будешь?

– К вечеру. Часам к десяти

– А чего так не скоро?

– Говорю же, хочу увидеться с одним человеком

– Понятно. Хорошо. Как будешь выезжать, дашь мне знать, да?

– Обязательно. Пока

– До вечера

Джимми начал писать сообщение Саманте.

«Привет. Ты сейчас где? У подруги или дома?».

Через пару минут пришел ответ.

«Здравствуй. У подруги, собираюсь сейчас в город. Ты что-то хотел? Тебя выпустили из больницы?».

«Да. Я хотел увидеться с тобой. Можно?».

«Да. На вокзале в два. Но, я буквально на пять минут, дальше у меня дела».

«Отлично. Я буду в назначенное время. До встречи».

«Хорошо».

Джимми кушал на столе и смотрел на часы. Стрелки показывали половину двенадцатого. «Я успею» – подумал Джимми – «Скорей бы с ней встретиться. Так хочется многое сказать». Шумные автобусы и машины города ездили со стороны в сторону, нарушая покой.

Парень сел в транспорт, заплатил за проезд и отправился на такую долгожданную встречу. Боясь опоздать, Джимми прибыл на назначенное место к часу. Наверное, слишком рано. Молодой человек сел на лавочку. «Скорей бы увидеть ее. Ведь она так выделяется из всей этой толпы. Такая милая, красивая, грациозная, с потрясающей улыбкой. Аромат ее духов я узнаю из тысячи запахов. Сегодня нужно вернуть ее, обязательно!» – думал Джимми, покуривая вторую сигарету подряд. Каждую минуту он смотрел на часы в ожидании встречи. Мимо все так же проходили люди, где-то высоко в небе пели птицы, прекрасный запах осени врывался в грудь.

Вскоре, вдалеке показалась Саманта. Она была, как всегда, прекрасна. Черные джинсы обтягивали ее ножки, кожаная курточка, которая была застегнута до середины, скрывала темно – синюю водолазку, на боку болталась все та же сумка с изображением белого черепа. Ее волосы развивались на ветру, делая великолепные силуэты на сером полотне тяжелого города.

– Привет – произнес Джимми

– Здравствуй. Что ты хотел? Говори быстрее, у тебя не так много времени

– Давай покурим?

– Отлично – Саманта достала из своей сумки сигарету и торопясь закурила – Я тебя слушаю

– Вообще, я просто хотел с тобой увидеться. Я скучал очень

– Твои проблемы – злобно бросила девушка

– Я знаю – улыбаясь отвечал – А какие у тебя дела? Я с тобой поеду

– Нет – Саманта докурила и, не попрощавшись с парнем, отправилась к автобусной остановке. Джимми увязался за ней

– Что ты за мной идешь!? Домой езжай! – грубо начала Саманта

– Почему ты меня прогоняешь? В компании же будет веселее, сама понимаешь. Я честно не буду ни чего вспоминать и говорить ерунды. Ну пожалуйста, можно мне с тобой?

– Ладно! Только давай быстрее, реально опаздываю!

– Хорошо

Девушка и парень сели в трамвай, проходящий мимо, и поехали. Саманта сидела молча, что-то в ее поведении было очень странным, но Джимми никак не мог понять, что именно. Молодые люди заплатили за билет. В окно врывались лучики солнца, которое словно разогнало тучи, становилось теплее с каждой секундой. Не понятная дрожь пронзала тело Джимми, ведь он был так рад даже тому, что хотя бы находится около Саманты. Парень медленно водил пальцем по ее ногам, улыбаясь, словно весь мир был уничтожен, и лишь есть они вдвоем. Такое знакомое и красивое чувство. Парень едва сдерживался, чтобы не прослезиться на твердый, железный пол трамвая, уносящего их куда-то далеко, но Джимми было плевать, лишь бы эта поездка никогда не заканчивалась.

Вскоре, молодые люди покинули транспорт и перешли дорогу.

– Жди здесь – грубо бросила Саманта

Джимми лишь кивнул головой и закурил сигарету. Девушка зашла в здание, а в разуме парня поднялся ураган мыслей и эмоций. Он глупо улыбался, сидя на лавочке, косые взгляды прохожих не беспокоили его, весь мир крутился около той двери, из которой должна выйти Саманта. Казалось, что Джимми стал цепным стерегущим псом, парень может и хотел бы уйти, но ошейник сдавливал горло, и чем дальше уходили «лапы», тем сложнее было дышать. Время предательски ускользало сквозь пальцы, сигареты таяли на глазах, и спустя минут двадцать, тридцать Саманта вышла из здания.

– Как все прошло?

– Неважно. Ты за мной целый день собираешься таскаться?

– Да

– Я домой сейчас собираюсь. Доеду до вокзала и все

– А может еще погуляем? Пожалуйста, я так давно тебя не видел и очень соскучился. Хочу узнать, что у тебя нового, как здоровье, дела

– Это не твое дело. И никаких погуляем, у меня есть свои заботы и без тебя. Ясно? Так что давай, садись на автобус и езжай с глаз моих

– А можно хотя бы проводить тебя до поезда?

– Ты же не отстанешь от меня, да?

– Угадала

– Ладно. Черт с тобой. Поехали. Только молчи, пока я не разозлилась и не передумала. Усек?

Для кого-то все это выглядело, как унижение, как бред, но только не для Джимми. Его поступками управляли чувства, которые были не подвластны окружающей реальности. Возможно, это и была любовь, то чистое и прекрасное, самое высокое в мире, что заставляет делать глупые поступки, но в тот же момент и самое подлое, ведь всегда есть тот, кто любит больше, а значит, он заведомо проигравший персонаж на фоне всепоглощающей реальности, разбавленной красками нарисованных туч. Но самая главная ирония в том, что любовь редко бывает взаимной, принося серьезные душевные раны одному человеку из пары. Даже прожив множество лет вместе, есть шанс возненавидеть себя и партнера, осознав, как много было упущено в жизни с нелюбимыми.

За прошедший год Джимми многое изменил в своем мировоззрении. Если раньше любовь для парня была чем-то рядовым, то сейчас это единственное светлое, что осталось в его полуразрушенном мире из пепла и праха. В глубине души парень понимал, что Саманту уже не вернуть, но если он начнет новые отношения, в другие глаза будет говорить «люблю», то последняя черта, отделяющая небо от грязи, рухнет и разобьется о мокрый асфальт черно – белых лиц.

В дали виднелся вокзал. Время оставалось все меньше. Джимми молил о том, чтобы все остановилось и этот момент никогда не кончался, но это лишь мечты.

– Ну вот и моя остановка – произнесла Саманта

– Вижу

Люди вышли из автобуса, в след за ними поплелись и два силуэта, которые о чем-то говорили. До поезда был еще целый час и пара отправилась в кафе. Хоть Джимми и не любил подобные места, но ради времени рядом с Самантой, он был готов на все. Они заказали по чашке чая и покушать, болтая о бесконечно разных вещах. Морозный октябрьский воздух врывался в помещение через щели в оконных рамах. Кофе пустело, вскоре и Джимми с Самантой покинули его объятия.

– Через сколько у тебя поезд? – обратился Джимми

– Двадцать минут

– Возможно глупо говорить о любви, но есть ли шанс тебя вернуть? Только скажи правду, глядя в мои глаза

Саманта устремила взгляд в асфальт и тихо ответила.

– Нет. Понимаешь, у меня внутри все умерло по отношению к тебе. Мне теперь плевать что с тобой происходит, с кем ты и где, что с твоей жизнью. Все вымерло, словно выжигали огнем. Найди себе другую девушку, будто это тяжело?

– Я понимаю. Но я люблю тебя – на глазах парня слегка блестели слезы – Я не буду плакать. Просто это все так сложно осознать, вроде были мы, теперь только ты и я. Можно тебя поцеловать? Одно касание, пожалуйста

– Хорошо, но при одном условии. Поцелуй, и ты от меня отстаешь навсегда. Идет?

– Да

Джимми медленно гладил щеку Саманты, приближаясь к ее устам, слегка поигрывая пальцами с ее волосами, он легонько прикоснулся к губам. Этот прекрасный вкус, по которому так скучал парень. Глаза закрывались, а сердце быстро стучало, замерзшие губы Саманты отдавали теплом, пробуждая в Джимми обрывки памяти и чувств, он не хотел отпускать эту девочку никогда. Звук приближающегося поезда заставил девушку оторваться от сладкого поцелуя, она быстро отвернула лицо от парня и начала уходить.

– Вернись ко мне – дрожащим голосом произнес Джимми

А затем произошло то, чего Джимми и сам не ожидал. Парень держал девушку за руку, не отпуская ни на шаг, хотя та вырывалась, чтобы успеть к поезду. Состав будет стоять еще около пяти минут. Джимми знал это и не торопился прощаться с Самантой. Парень молча смотрел в глаза девушки, которая пыталась вырваться. В них столько любви, тепла, той родной красоты, не позволяющей забыть любовь. Казалось, все это, как величественный момент истории, как зарождение новой жизни на планете. Джимми не мог отпустить ее. В каждой секунде парень видел что-то волшебное, потрясающее. Он даже чувствовал, как билось сердце его возлюбленной, пропуская кровь по уставшим венам. Октябрьский ветер бил по лицу, а небо вновь затянули тучи. Иногда, люди отваживаются на самые глупые поступки в своей жизни. Что толкает их на это? Наверное, в один момент мысли перестают существовать, вернее, они уходят в самую глубину разума, туда, где не властен атом. Они закрываются изнутри и продолжают молчать, словно люди, которым удалили языки, чтобы они не могли поливать горячей слюной чистый пиджак разума. Страх, волнение, стеснение. Эти понятия умирают, задыхаясь в рвоте. Самый великолепный миг. Жаль, что люди жалеют о них. Если сердце и способно принимать решения, то именно в такие моменты. Вы можете совершить самую главную глупость в жизни, но она будет прекрасна. Джимми медленно опустился на колено.

Знаете, вокруг мелькали сотни глаз, люди неслись к своим вагонам, чтобы успеть занять места, сбивали на ходу мелкие порывы воздуха, разрывая их своими тяжелыми телами. Словно ураган, который кружит в невероятном потоке смерти и разрухи, с каждой секундой становится лишь мощнее, чтобы нанести непоправимый вред общественному строю. Но для Джимми мир замер. Он, будто рыбка в стеклянном аквариуме. До него не доберутся чужие грязные лапы, они не сломают его мир, не заставят стать частью смертельной бури. Вокруг творился хаос, и лишь небольшой кусочек планеты был так спокоен. Казалось, Джимми даже слышал, как бьется его сердце. Подобно войне, где слышны выстрелы, где кровь хлещет через край, а около умирающего солдата сидит его друг, сжимая руку, твердит, что все будет хорошо. Вся серость мира за пределами этого места. Лишь тут цвета имеют силу. Саманта уже не пыталась вырываться, она была поражена происходящим. Джимми медленно стянул с пальца серебряное кольцо. Его глаза смотрели в зрачки девушки, но видели ее душу.

– Давай, будем вместе всегда – произнес Джимми дрожащим голосом, протягивая кольцо Саманте – Только ты и я! Мы! Прошу!

– Нет, Джимми – голос девушки дрогнул

Этот отказ, подобно выстрелу в голову. Джимми замер, из глаз медленно проступали кристаллы слез, а внутри души сочилась багровая кровь. Он не знал, что сказать. Это транс, запрограммированный на уничтожение организма. Вальс, который кружила мелодия боли. Хаос проникал в отрезанное место планеты, уничтожая все цвета, превращая их в серую кашу меланхолии и ужаса. Саманта не спеша убрала руку, в ее глазах дрожали слезы. Она быстро направилась к вагону, где ее догнал Джимми, схватив за плечо.

– Вернись ко мне!

– Нет, забудь – ответила Саманта, поднимаясь по лестнице, ведущей в вагон поезда – Прощай

– Скажи честно, есть ли шанс, что ты когда-нибудь вернешься?

– Если и есть, то он один из тысячи

– Меня устраивает эта пропорция – тихо произнес Джимми, сделав несколько шагов назад

Двери закрылись, и состав начал свой путь. Джимми стоял на пироне, пытаясь уловить в мелькающих окнах такой родной и знакомый силуэт, но его не было видно. Поезд уже свернул за поворот и полностью пропал из поля зрения. Парень одиноко стоял на пустеющем вокзале, с неба посыпались редкие, но крупные капли дождя. По щеке Джимми то же стекала влага, но она падала не с неба, а с его грустных и добрых глаз. Время шло, а парень все стоял на вокзале, наблюдая за новыми составами, так же уходящими в даль. Возможно, он ждал чего-то, а может просто не было сил покинуть место, где еще витал запах ее духов. Джимми понимал, что опаздывает на автобус и не спеша отправился по высокой лестнице, через мост, чтобы уехать из этого города, забрав с собою воспоминания и боль.

Проходя мимо осенних парков, мимо влюбленных пар, в голове парня шла настоящая война. Одна часть любила все это и плакала, раздирая душу. А вторая дышала ненавистью к каждой детали его мира. Джимми старался держаться, все глубже погружаясь в свой «Иллюзорий», только там он мог укрыться от душераздирающей боли, которая в его мечтах превращалась в нечто прекрасное, ведь там все было по-другому, без слез, вместе с Самантой, навсегда.

Не смотря на очень медленное движение, парень все-таки успел к автобусу, заняв последнее место в салоне, он достал наушники и грустные любовные мелодии врывались в его разум, поднимая мысли, как октябрьский ветер взносит вверх тяжелые, полумертвые разноцветные листья. Знакомый диалог с самим собой, снова голос в голове, моделирование ситуаций и погружение в город грез, где всегда так холодно и уютно его уставшему «Я». Три часа пути, превратились в одну большую связанную мечту с сотнями актеров, незнакомых его глазам, и лишь Саманта выделялась в этих мечтах. Тяжелые веки плавно касались друг друга, рассекая на маленькие части кристальные слезы доброй печали, которая сдавливала его умирающее сердце.

Знакомый город, и все тот же запах заводов и дыхания домов. Джимми шел по тротуарам, его голову никак не покидали эти противоречивые голоса, с которыми он так мило беседовал в глубинах своего дрейфующего разума. Мимо шли люди, ехали машины, с некоторых окон доносились крики пьяных скандалов. Парень решил не ехать на автобусе, а просто пройтись пешком. Бутылка слабого алкогольного напитка была зажата в его руке, и ноги устало перебирали, словно считали ровно уложенную плитку, по дороге.

Дом. Кэтрин в нем не оказалось. Джимми написал сообщение Саманте о том, что он добрался до дома, и лег в постель. Усталое тело, словно погружалось в бескрайние просторы прохладного белья. Вскоре, парень уснул.

Яркое осеннее солнце светило через плотные темные шторы спальни, врываясь в глаза Джимми, легко проходя барьер из закрытых век. Парень встал. «Еще один день моей глупой жизни» – подумал Джимми. «Одно и то же. Умыться, покушать, сети, вечер, слезы, обида, душа, Иллюзорий. Скорей бы все это кончилось. И зачем вообще просыпался, лучше бы впал в кому. Туда, где я погрязший в своих мечтах». Дрожь все еще бежала по телу парня, он никак не мог забыть тот ужас, увиденный в эпизодах больничных палат. Дома все так же было пусто, только записка красовалась на кухонном столе.

«Доброе утро, братик. Я вчера пришла, но ты уже спал. Не стала тебя будить, ты так мило выглядел. А сегодня меня срочно вызвали на работу, не успела тебе сказать. Завтрак на столе, сигареты, думаю, у тебя остались. Будь дома, я скоро вернусь. Кэтрин».

«Хм. Как всегда, в своем репертуаре» – подумал Джимми. Парень включил громко музыку, открыл окно и закурил сигарету. Солнце светило ярко, но уже не грело. Зима подбиралась в этот мир, готовясь запереть осень в свои ледяные оковы.

Саманта никак не покидала голову Джимми, ведь он так привык к ее голосу по утрам. Одна часть парня настойчиво твердила ему о том, что пора ей позвонить попробовать вернуть, но вторая не давала сделать и движения. Ноздри вдыхали аромат осени, гнилых листьев, любви и ненависти. Настроение было подавлено, даже больше. Джимми просто умирал внутри. Не было ни добра, ни радости, лишь тоска, ненависть, но не к Саманте, а к окружающему миру, действительности, возможно даже к себе. Почему-то Джимми не мог остановить мысли о не рожденном ребенке, которому уже не дано было увидеть свет. И снова все те же части в одиноком «Иллюзории» враждовали между собой, признавая и отталкивая вину Джимми в произошедшем.

Парень отправился в комнату, где достал свой дневник и ручку. Потрепанная старая тетрадь в которой уже осталось лишь несколько страниц, несущая в себе боль и разочарование парня, о которых никто никогда не сможет узнать. Темные аспекты его внутреннего мира, частички его души, корни тех проблем, что люди не поймут. Он сел на кровать, открыл последние страницы, что-то читая в них, перевернул еще один лист и задумчиво начал вырисовывать буквы:

«Привет. Это снова я. Что у меня нового? Все ужасно. Саманта бросила меня. Но я ее не виню, ведь я ничего не сделал, чтобы она была счастлива. Просто было как-то не так, сейчас очень сильно скучаю и жалею об этом. Я буду ждать ее до конца своей глупой жизни. Ведь любовь – это святое, и если нарушу обещание, то все рухнет окончательно» – слеза упала на клетчатый лист, но Джимми ее быстро вытер, размазав некоторые буквы – «Все так сложно, я часто задаю себе вопросы. Неужели я псих? Почему все так? Теперь я все чаще думаю о том маленьком создании, которое должно было принести счастье и добро, но мы убили его. Я не смог отговорить, и в этом лишь моя вина. Ненавижу себя» – в мыслях Джимми начали строиться строчки стихов, образуя поток неуловимой рифмы – «Попробую написать стих, прямо сейчас.

Вот. Не так тяжело сейчас и мою боль никто не узнает, я не могу им сказать. Ненавижу этот мир! Эти голоса в моей голове все чаще вынуждают меня на разговор с ними. Город грез втягивает в свои холодные, но такие добрые и ласковые, объятия. Я чувствую, как умираю в нем и ваша реальная жизнь мне противна, ведь в ней только боль!»

Страница была мокрой от слез, и парень закрыл тетрадь, вытирая капли с опухших щек. Джимми лег на кровать. С колонок играла все та же грустная песня, с прекрасным вокалом. Та, которую ему пела Саманта. Воспоминания кружили голову, глаза вновь наливались слезами. Парень просто лежал, смотрел в потолок, но сердце щемило и разрывалось на мельчайшие куски. Телефон глупо играл в углу комнаты, кто-то настойчиво пытался дозвониться, но молодому человеку было не до этого, он хотел лишь одиночества, погружаясь в мир грусти и меланхолии. Надо было успокаиваться, ведь уже совсем скоро придет Кэтрин, а Джимми не хотел, чтобы она видела, как он плачет.

Спустя пару часов дверь в квартиру открылась и на пороге появилась Кэтрин. Она тихо переоделась и направилась на кухню, где в тот момент курил Джимми.

– Привет, Кэтрин – промолвил парень

– Проснулся уже? Соня. Ты покушал?

– Нет, я не хочу

– Рассказывай, что случилось? Почему ушел?

– Кэтрин, ты уверена в том, что хочешь это знать?

– Да. Мне очень интересно и важно. Что именно могло тебя так напугать – уверенно произнесла Кэтрин

Джимми глубоко вдохнул и начал рассказывать сестре о кошмарах, увиденных им в психиатрической лечебнице. Стоило парню вспомнить и сказать кое-какие детали произошедшего, как его руки начинали бешено трястись, глаза суетливо бегали, а голос своеобразно дрожал. Было видно через какие мучения ему приходится пройти, для того, чтобы поведать о тех сутках, проведенных в миниатюрном аду.

Глаза Кэтрин были напуганы, в них читались жалость, переживания, гнев, все эти чувства были, словно смесью разных красок, выдавая цвет, который еще не видел мир. Это было чем-то новым в бушующем пламени мирских чувств остальных людей. Кэтрин удалилась в свою комнату не говоря ни слова, вскоре оттуда послышались тихие всхлипы. Девушка плакала, может из-за страха, а может из жалости. Снова заставляя Джимми чувствовать себя виноватым в чужой боли. Кэтрин вновь вернулась на кухню к парню. Ее глаза были красными от слез, а дыхание тяжелым и плавным, будто волны океана успокаивались, предчувствуя ночной бриз.

– И что теперь будет, Джимми?

– Я не знаю, Кэт – ответил парень

– Они заставят тебя снова ехать?

– Скорее всего – тяжело отвечал Джимми – Ведь теперь без обследования я не смогу найти работу, учебу, и все мое будущее остается в неизвестности, но ведь я не готов. Может позже найду в себе силы, но только не сейчас, Кэтрин. Понимаешь?

– Конечно

– Выпей чая, успокойся и не плачь по пустякам, все будет хорошо. Не в первый раз я утопаю в болоте. Не плачь, пожалуйста. Хорошо?

– Хорошо, Джим

После этих слов парень вновь отправился в свою комнату. Он взял в руки телефон и начал звонить по номеру Саманты, но слышал там лишь короткие гудки, было явно видно, что общаться с ним у девушки нет никакого желания. Джимми писал сообщения с мольбами, чтобы она вернулась, каялся в своих ошибках, но так и не получил ни одной буквы в ответ. Снова слезы отчаяния, парень не мог в это поверить или отказывался. Звонки Картера он игнорировал, ведь тот не знал, что Джимми вернулся из больницы. Острое чувство социофобии и не желание общаться с кем-либо захлестывали молодого человека. Череда тяжелых воспоминаний, внутренние диалоги с собой, бессонная ночь, проведенная в музыке и никотине, уничтожали парня. Все больше стихов ложились на чистые листы дневника.

Все больше и больше чувств он вкладывал в них. Теперь, он на своем опыте знал, что такое боль от любви. Его стихи не зависели от времени, ему не нужна была рифма, лишь Саманта, но было уже слишком поздно. Вскоре, две бессонные ночи сделали свое дело, отправив парня в страну воображаемой жизни, в мир сна.

Джимми понимал, что нужно взять себя в руки и пытался делать это, но пока что безрезультатно, единственным выходом из ситуации являлся путь привычки. Парень решил, что эту боль уже не выгнать и придется жить с ней, а для этого нужно было научиться ею наслаждаться, делить на двоих свой мир, пустить в «Иллюзорий», равномерно распределив ее по мокрому осеннему асфальту, положив в пустые дома, и дать возможность создать свои тучи, с которых она будет лить дозами легких уколов в виде красных капель и легких снежинок.

Глава 13. «Пришло время развязать войну».

Октябрь отдавал холодом. Последние числа таяли на календаре, превращаясь в скомканные бумажки, которые отправлялись в мусорное ведро. Казалось, Джимми даже мог почувствовать, как природа отпускает еще один месяц в полет смерти. Тяжелое дыхание города, звук цепей, что отходят от оков ноября, последние слова второго месяца осени. Его безнадежный крик, подобно ребенку, который так ждал появления на свет, но не смог выдержать ярких бликов ламп, и его сердце остановилось, так и не дав ему насладиться миром, где лишь боль, как вечный спутник бренного тела. Последние листья, раскрашенные небом в цвета радости и медленной грусти, превратились в гной, подарив ветру новый вкус печали. Город уже давно утонул в чистых слезах неба. Каждый новый день приходил с дождем, словно они были влюблены друг в друга, не желая расставаться даже на минуту. Да и этот мир не заслуживал больше солнца. Зачем оно? Неужели люди так глупы, что не видят красоты в бесконечных ливнях? Как показать им великолепие искусства, если их глаза отказываются принимать мелкие детали разума, а тела так жаждут горячих лучей раскаленного диска? Свинцовые тучи обнимали город. Казалось, они – плед, который укрывает каждую деталь, согревая усталые бетонные клетки, скрывая эти гробы от глаз могущественных звезд. Мир не заслуживает неба, усеянного тысячей галактик. Этот мир не заслуживает даже права, чтобы дышать.