Текст книги "Ресурс Антихриста"

Автор книги: Сергей Белан

Соавторы: Николай Киселев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Судя по фингалам, которые не сходили с Сениной физиономии, с «ментовкой» ему жилось не сладко. В части мордобоя его благоверная знала толк, и за все провинности, связанные с бытовым пьянством, пилюли незадачливому Адвокату выписывались регулярно и грамотно, хотя он и постоянно жаловался, что руки у его подруги жизни пришиты не к тому месту. Справедливости ради, надо было отметить, что доля истины в его словах присутствовала – хозяйка из его супруги была никакая. В квартире, где они обитали, постоянно царил такой жуткий срач и хаос, что с трудом верилось не только в то, что здесь живет женщина, но и в то, что таковая вообще когда-либо переступала порог этого жилища. Впрочем, Сеня, смирившись с судьбой страдальца за идею Бахуса, о каких-то бегах от своей ментовки даже не помышлял, сознавая в душе, что он «подарок» из тех, которые никому не нужны даже с хорошей доплатой.

– А почему ты с ней в этот раз не поехал? – поинтересовался Влад. – Или масштаб уже не привлекает?

– Паспорта у меня нет. Внутреннего.

– Потерял или пропил?

– Тут другая история, – вздохнул Адвокат. – Подписался я одной фирме реализовывать товар: кофе, тушенку, вермишель, консервы всякие импортные. Лат на сто пятьдесят у них набрал, они в залог паспорт. Ну, поехал в Царникаву. Там какая-то ярмарка как раз была в конце марта. И там торговал, вроде ничего дело шло. Потом замерз что-то дико, холода еще стояли, а рядом парнишка молодой торговал, бутылку винчика подносит, хлебни, мол, согрейся. Ну, я пару глотков сделал…

– Очнулся – гипс?

– Очнулся в Лиласте у станции, в кустах. Без товару, без денег, куртку сняли, падлы, кожаную… Хрен что помню…

– Это уж как водится, – сдержанно ухмыльнулся Перегудов. – Не для того угощали, чтоб помнил.

– Паскудно, Влад, дела складываются, хуже некуда. Фирма счетчик включила – по проценту в день от суммы товара. Скоро долг удвоится, как выпутаться – не представляю. Дельце бы надо какое провернуть на миллиончик, пускай и рисковое, и рвать отсюда куда подальше с песней «широка страна моя родная…»

– На миллиончик? – переспросил Перегудов. – А слюной от кайфа не подавишься?

– Денег много не бывает, у кого-то всегда больше, – философски изрек Сеня. – Главное, долг вернуть, иначе льготная путевка в крематорий мне обеспечена, меня уже предупредили. Те ребята шутить не любят – кастрируют и глазом не моргнут. Может, ты займешь на время, а?

– Увы, мой друг, увы, – сочувственно пожал плечами Влад. – У меня свободных средств нет, даже небольших. Все в обороте, Сеня, все в деле. Сейчас по-другому жить нельзя. Эй, посмотри-ка, что это там впереди «Опель» вензеля выписывает…

– Хм, или чувачок охерел, или с тачкой не все в порядке, – вглядываясь в лобовое стекло, заключил Адвокат.

Машина, ехавшая впереди в метрах сорока, в самом деле, вела себя очень странно: ее сначала повело вправо и она чуть не выехала на обочину, потом, создавая аварийную ситуацию, резко вырулила влево на полосу встречного движения, затем ее пару раз бросило из стороны в сторону и она, совершив невообразимый пируэт, в конце концов оказалась на обочине по правую сторону дороги, почти перпендикулярно ей.

– Сеня, тут что-то не то. Давай посмотрим.

Перегудов притормозил возле бирюзового «Опеля» и едва выключил движок, как водитель-лихач принялся непрерывно сигналить. Нет, он явно спятил!

Они подошли к «Опелю» и открыли переднюю дверь. Сидящий за рулем человек в светлой плащевой куртке навалился на него всем телом. Голова его поникла, тело слегка вздрагивало, словно несчастного колотил озноб.

– Что с ним? – ни к кому не обращаясь, произнес Адвокат.

Перегудов в это время взял левую руку незнакомца и принялся нащупывать пульс.

– Ну как? – спросил Адвокат.

– Пульс неважный, – Перегудов отпустил руку. – Насколько я в этом смыслю, тут похоже на приступ, скорей всего сердечный.

– А-а, понятно. Инфаркт, – поставил свой диагноз Адвокат.

Вдруг сидевший изменил позу; он всем телом дернулся назад и стал валиться в сторону Влада, который едва успел заслонить собой проем, чтобы тот не выпал наружу. Еще через мгновенье человек открыл глаза, взор его был туманен и тускл. Он чуть зашевелил губами, произнося нечто невразумительное.

– Дрянь, дело, тут скорая нужна, а может реанимация, – уверенно заявил Перегудов, раздумывая, что лучше предпринять в этой ситуации. – Слышь, Сень, давай его в нашу машину перенесем. Отвезем в Саулкрасты, в медпункт. Нельзя его бросать, загнется, жалко мужика.

– Да ну, Влад, сдался он нам. Эпилептик он, не видишь, хронический, всю машину тебе заблюет.

И Адвокат, энергично жестикулируя, изобразил для убедительности такую жуткую гримасу, что Перегудов, несмотря на весь драматизм ситуации, невольно улыбнулся.

– Эпилептик, не эпилептик, там разберутся, а бросим – считай грех на душу. Бери за ноги, я подмышки, потащили!..

– Ну, как знаешь, – буркнул Адвокат, с неохотой подчиняясь команде.

Они перенесли беспомощное тело на заднее сиденье «Хонды». Бедняга по-прежнему не приходил в себя; привалившись головой к стеклу дверцы, он лишь чуть слышно постанывал.

– Ну что, вперед? – Перегудов уже было собрался отъезжать, но остановился. – Ты, Сенечка, пошарь там в салоне, в бардачок загляни, может что осталось – вещи, документы какие, да мало ли…

– Понял, не дурак, – подмигнул тот.

Он направился к «Опелю» и вернулся через минуту, держа в руках пухлую папку из добротной кожи с металлической застежкой и пластиковый пакет.

– Вот, под пакетом у заднего стекла лежала, – он протянул папку Владу. – Там кажись документы, откроем?

– Успеется. Что в пакете?

– Да ничего, фрукты. Бананы, апельсины… Еще вот ключи от машины. Будем запирать?

– Иди, только мигом, и так много времени потеряли.

Со скоростью под сто они мчались по шоссе, которое, к счастью, оставалось почти пустынным. Через четверть часа после вынужденной остановки, Адвокат тронул Влада за локоть:

– Ну-ка, притормози. Мужик наш совсем стух, видишь, сполз как.

Перегудов обернулся и тут же сбросил газ. Он повел машину на малой скорости и, выбрав подходящее место, съехал с дороги. Со словами: «Ну что там с нашим клиентом», Влад перебрался на заднее сиденье поближе к неизвестному. Тот уже лежал в неестественной позе на левом боку, обе руки плетьми свесились вниз. Перегудов прежде всего вернул мужчину в сидячее положение и стал отыскивать пульс. Пульса не было. Тогда приподнял веко одного из глаз и тут все понял – рядом с ним был уже труп. Невидящее, словно остекленевшее око только подтверждало его печальный вывод.

– Ну что там? – полушепотом спросил Адвокат все это время с беспокойством наблюдавший за манипуляциями приятеля.

– Все кончено, Сеня, – чуть дрогнувшим голосом ответил Перегудов и расстегнул ставший тесным ворот рубашки, ослабил петлю галстука. – Клиент готов. В ад или в рай не знаю.

– У-умер?! Неу-ужели?! – Адвокат от волнения начал даже заикаться. – Ну… Ну, е-мое… Что б-будем делать?..

– Что будем делать, говоришь, – в раздумье повторил Влад. – Сейчас позвоню в бюро находок, проконсультируюсь.

– Ну, ты… ты это кончай… шуточки эти, – еще больше запаниковал Адвокат, враз сделавшийся белее стены. – Труп ведь.

– Труп, – спокойно констатировал Перегудов и насмешливым тоном поинтересовался: – А ты-то, что шары из орбит выкатил, не обхезался часом? Не твоих ведь рук дело. А взгляни на себя в зеркало – истый Раскольников.

– Да ну тебя, умный ты больно, – нервно огрызнулся Адвокат. – Раскольников… Решать что-то надо!

– Будем решать, теперь торопиться незачем. – Перегудов был деловит и собран. – Во-первых, надо выяснить, что за личность изволила почить в нашем присутствии. Логично? А потому для начала обследуем его карманы. Помоги…

– Нет! – истерически взвизгнул Адвокат. – Я мертвецов не переношу, меня тошнить начинает.

– А я, можно подумать, главный специалист рижского морга, – обронил Влад, выкладывая содержимое карманов новопреставленного рядом с собой.

Он только теперь внимательно рассмотрел лицо мертвеца. Тому было на вид около пятидесяти; короткие, слегка вьющиеся волосы, у висков тронутые сединой, прямой, правильной формы нос, узкие губы, небольшие, плотно прижатые уши, едва приметный шрам на подбородке – словом лицо, как лицо – ничего примечательного.

– Послушай, Влад, оставь это. Давай его выбросим, и погнали отсюда.

– Выбросим? Не гневи бога, антихрист! – с упреком сказал Перегудов. – Это ведь не чучело огородное, к покойникам надо относиться почтительно, и это тебе зачтется.

– Где и когда, ехидно мне знать? – спросил Адвокат.

– На Страшном суде, – ответил Перегудов, заканчивая ревизию карманов. – Итак, что мы имеем: расческа, зажигалка, носовой платок, еще ключи… А вот тут уже интересно – паспорт гражданина Латвии, водительские права, бумажник, доллары, латы, записная книжка…

Он взял паспорт и начал не торопясь перелистывать.

– Итак, Адвокат, личность покойничка будем считать установлена. В нашей теплой компании оказался некто господин Трумм Ивар Андреевич, год рождения 1945-й, а кто он, что за птица, мы возможно узнаем из папочки.

Он пересел на место водителя и расстегнул папку:

– Так-так, посмотрим, что хранится в этом досье.

– Оно тебе надо, – ерзал подле него как на иголках Адвокат. – Давай лучше бабки сосчитаем, сколько их там?

– Отцепись, худая жизнь, – как от назойливой мухи отмахнулся Перегудов, бегло изучая документы. – А ты знаешь, перед нами судя по всему не кто иной, как президент компании «Латкокимпэкс».

– Ну и что, мне это ничего не говорит, – сварливо заявил Адвокат. – Сейчас президентов всяких развелось, как собак нерезаных. Больше, чем людей нормальных! Ты президент, Литавин президент, этот тоже президент – плюнуть некуда! Все вокруг президенты, начиная с президента Латвии, кончая президентом платного туалета.

Влад, не реагируя на его брюзжанье, продолжал перекладывать бумаги – отчеты, справки, договора, накладные. Вдруг он наткнулся на чековую книжку.

– Ага, валютный счет в «Юпитер-банке». У-у, какими суммами мы крутим! Глянь, вот корешки чеков: пятьсот шестьдесят тысяч, триста восемьдесят пять, семьсот…

– Чего, баксов? – с придыханием в голосе вымолвил завороженный Адвокат.

– Их самых, – утвердительно кивнул Влад. – Баксовей не бывает.

Его внимание привлек первый незаполненный чек. Глянув на его лицевую сторону, а потом оборотную, он не сдержал возглас изумления – чек был чист, но подписан, причем подписи были обе – первая и вторая.

– Глянь, Адвокат, а чек-то с подписями. Ты хоть представляешь себе, что это значит?

– Не… не совсем, – часто заморгал тот.

– А то, дорогой, что в таком варианте книжка эта превращается в документ на предъявителя.

– Да? – продолжал хлопать веками Адвокат, до которого еще явно не доходил масштаб сделанного Владом открытия.

– Его нужно только заполнить и можешь получать бабки.

– Сколько, а, Влад? – с нетерпением спросил Адвокат, и глаза его алчно заблестели.

– Ровно столько, сколько на счету. Ну, чуть меньше, чтоб счет не закрывать.

– А как узнать, сколько на счету?

– Ну это не совсем сложно, – уверил его Перегудов, – я хоть завтра…

– Так что ж мы… давай мы это… провернем… снимем, – засуетился Адвокат.

– Не горячись, – осадил его приятель, – такие дела с налету не решаются. Тут надо все хорошенько обмозговывать…

– Если что, бля буду, в Париж смотаюсь, – мигом расфантазировался Адвокат. – Голубая мечта…

– Париж… Париж… Ветер в харю, а я шпарю, да, Сеня? – неожиданно развеселился Перегудов. – Какие наши годы… Одна беда – медведя мы пока не убили.

Он решил закончить начатое и продолжил просмотр. Переложил еще пару листов и тут его ждал новый сюрприз, похлеще предыдущего. Перед ним была выписка из банка на вчерашний день, и он опытным глазом сразу отыскал итоговую сумму. Она была такова, что поражала всякое воображение – два миллиона триста тридцать тысяч!!!

Хладнокровие вмиг покинуло страхователя и он, чтобы унять мелкую дрожь пальцев, решительно захлопнул папку, ценность которой теперь определялась воистину на вес золота. И даже больше.

– Что, что там еще? – стал допытываться Адвокат, настороженно наблюдавший за действиями Перегудова.

– Все! Устал, – тяжело выдохнул тот. – Дома досмотрим. Давай перекурим и определимся с этим господином.

– Чего морочиться, избавимся от него и с концами, – безапелляционно заявил Адвокат.

– Что ж, резонно, – Перегудов с удовольствием сделал затяжку. – Клиент нам уже ни к чему, но пристроить его нужно так, чтоб если и нашли, то не сразу, словом, чем позже, тем лучше. В сложившихся обстоятельствах нам интересно, чтоб следы господина Трумма надежно затерялись.

Они прикидывали разные варианты, но ничего путевого в головы не приходило. Ранние осенние сумерки, стремительно сгущаясь, заставили остановиться на простом решении – заехать поглубже в лес и схоронить труп где-нибудь в глухом месте. Таким подходящим местом им показалась небольшая ложбинка в густых зарослях кустарника, за которым сразу начиналось топкое болото. Туда и был уложен труп, из гуманных соображений предварительно обернутый в брезент. Нашедшийся в багажнике кусок материи для такой благородной цели был пожертвован Владом со словами:

– Покойничек, Сеня, того заслуживает. Конечно, ранг его тянет на более пышные проводы, но это забота родных и близких.

Они аккуратно замаскировали захоронение сухим валежником.

– Пусть отдыхает, аминь! – напоследок пожелал Сеня.

Потом, сев в машину, они с чувством исполненного долга продолжили свой путь.

– А знаешь, Влад, этот мужичок жутко похож на Грифа, приятеля одного.

– Странная фамилия, – ухмыльнулся Перегудов.

– Да это не фамилия, кличка, – пояснил Адвокат. – А фамилию его я даже не знаю. В «Омуте» он постоянно тусуется. Занятный тип.

– А «Омут», это что?

– Ну, «Омут», не знаешь, что ли? – со смешком отозвался Сеня. – Пивбар такой на Дзирнаву, официальное название «У векового дуба». Ты в такие места, наверно, не заходишь.

– А что я там забыл, всем гадюшникам гадюшник, – небрежно бросил Перегудов. – Сейчас таких мало осталось. Омут – точней не придумаешь.

Он внезапно замолчал. Неожиданная мысль пришла ему в голову, и он пытался сосредоточиться, чтоб довести ее до логической завершенности.

– Так что ты говорил про этого Грифа? – уточнил Влад как бы между прочим.

– Смахивает он больно на нашего покойничка. Только разве прическу другую носит и волосы подлинней, а так сходство большое.

«А это очень даже может пригодиться, – отметил про себя Перегудов. Случайная реплика Адвоката вдруг стала для него основой стройного плана. – Если схожесть подтвердится, я смогу из этого кое-что выжать…»

Они уже выехали на шоссе, когда Перегудов спохватился:

– Сеня, у тебя с собой прав, конечно, нет?

– Конечно, нет. А что?

– Да я рассуждаю так: труп то мы запрятали, а машина…

– Ага, понимаю, полдела сделали, полдела осталось.

– Верно соображаешь, – похвалил Перегудов. – Прятать концы, так все до единого.

– А куда машину деть? Это ведь не коробок спичек – в карман не засунешь. Если честно, я и насчет покойничка не очень-то спокоен – грибников сейчас по лесу шастает просто тьма, а это народец, сам знаешь…

– Для начала «Опелек» загоним в гараж на моей даче, а там видно будет. Ну что, возвращаемся? Сядешь за руль, по темени проскочим!

– Не влететь бы сдуру, – начал осторожничать Адвокат.

– Да не дрейфь, все будет в норме. Сегодня наш день…

И они, развернув машину, направились к тому месту, где около часа назад оставили на обочине бирюзовый «Опель» господина Трумма.

– А ты хоть запомнил, где это случилось? – поинтересовался Перегудов, включая фары дальнего света.

– С точностью до миллиметра! – похвастался Адвокат. – У меня вообще с детства наблюдательность развита, все сек, куда батя от мамки заначки прятал. Там, метрах в тридцати, береза раздвоенная, большую рогатку напоминает, и указатель дорожный рядом – двадцать восьмой километр.

– Хорошо, миллиметровщик, проверим, – усмехнулся Влад.

Ту высокую, со стволом, наподобие рогатки, березу, о которой упоминал Адвокат, они увидели почти одновременно, и Перегудов остановил машину.

– Да, вроде здесь, – проговорил он, осматриваясь вокруг.

– Не вроде, а точно, – убежденно сказал Адвокат, – но машины-то нет.

– И я что-то не вижу, – проронил обескураженный Перегудов.

Для верности они походили вокруг с фонариком, но когда наткнулись на следы своей недавней стоянки, оставленные машиной Влада, рядом с отпечатками протекторов «Опеля», поняли дальнейшую бессмысленность поисков.

– Вот тебе номер, – недоумевая сокрушался Адвокат, – куда ж она подевалась?

– Сам говорил, грибнички кругом ходят, наверно они и умыкнули, чтоб урожай на себе не тащить, – грустно пошутил Перегудов. – Впрочем, может оно и к лучшему, нам хлопот меньше. Ладно, погнали на дачу, а то я начинаю опасаться, что мы и к утру туда не поспеем.

– Ну и денек сегодня выдался, обалдеть, – уже в машине сказал Адвокат. – У меня после этих двойных похорон одно желание…

– Какое? – перебил его Влад.

– Справить двойные поминки. А если точней, нажраться вусмерть и все забыть, – честно признался Адвокат.

– Нажраться – ума не надо. Нам сейчас это не в кассу. Вот тут, уважаемый, – Влад постучал кулаком по папке, – дело на миллион, а времени у нас в обрез.

– На миллион? – встрепенулся Сеня.

– Ну, это я так, для красного словца, – успокоил его Перегудов, мысленно укоряя себя за допущенную оплошность, – но если все сложится, как надо, Париж тебе светит определенно. Если не город, то ресторан…

– А ты, Влад, что, не поедешь? Литавин нам может устроить по высшему разряду, во побалдеем!

– Гоношистый, ты, Сеня, спасу нет, – Перегудов снисходительно улыбнулся. – Повторюсь я еще раз – делить пока нечего! Нет шкуры, медведь наш еще по лесу бегает, а сможем ли мы его завалить – вопрос открытый…

3

Звонок, разбудивший Верховцева, оказался совсем некстати, утренний сон его был еще достаточно крепок. С явным неудовольствием он поднял трубку телефона, а когда услышал женский голос, то не сразу и сообразил, с кем имеет дело.

– Здравствуйте, Олег Евгеньевич! Это Юрченко вас беспокоит.

– Кто? Юрченко? Простите, не припо…

– Юрченко Марина… Это по поводу пропажи мужа.

– Ах, да, Марина… Здравствуйте, здравствуйте! Не узнал ваш голос, каюсь, – стал оправдываться Верховцев. После вчерашних именин одного из друзей по бывшей работе, голова соображала туговато. – Слушаю вас, Марина, и притом очень внимательно.

– Олег Евгеньевич, я хочу сообщить, что фото Валеры, как вы просили, я нашла. Даже несколько. А еще я нашла кое-какие документы, которые могут быть вам интересны. Только вот…

– Что – «только вот»?

– Вы не передумали заниматься моим делом?

– Если я сразу не сказал «нет», то и сейчас у меня нет оснований менять решение, – успокоил ее Верховцев.

– Ну, мало ли что, две недели все-таки прошло, – в голосе женщины чувствовалась какая-то неуверенность.

– Все нормально, где мы встретимся?

– Где вам лучше.

– Хорошо. На бульваре Бастея, напротив Бастионки есть тихое кафе, подвальчик такой… Там и встретимся, в пятнадцать ноль-ноль…

Когда в условленное время Верховцев появился в кафе, Юрченко уже поджидала его за столиком. На нем, кроме чашечки кофе, находился полиэтиленовый пакет. Олег положил рядом свой зонтик, затем спросил в баре еще два кофе и по паре пирожных.

– Ой, зачем это, Олег Евгеньевич? – слабо запротестовала Юрченко, косясь на блюдце с соблазнительными бисквитами.

– У нас, Мариночка, видимо, разговор не короткий сложится, – сдержанно улыбнулся Верховцев, – калорийное питание совсем не помешает.

– Не знаю как вы, я мучного стараюсь избегать, иначе за фигурой не уследишь, – сказала она, слегка смутившись, и взялась за пакет. – Вот здесь документы, фотографии. Вы посмотрите?

– Пока повременим, – остановил ее Верховцев. – В прошлый раз мы лишь в общих чертах коснулись обстоятельств вашего дела, обозначили, так сказать, контуры. Чтобы двигаться дальше, нужно разбираться в деталях, поэтому, Марина, я снова вас буду мучить вопросами, а вы должны отвечать как можно точней и искренней. Итак, начнем…

– Допрос без протокола, – не без кокетства закончила за него Юрченко.

– Ох, Марина, – покачал головой Верховцев, – детективов понасмотрелись? Смею заверить, большинство из этих шедевров ни уму ни сердцу, только время у обывателя съедают. – Он с удовольствием отпил горячего кофе. – Скажите, вам никогда не закрадывалась мысль, что исчезновение вашего мужа связано с тем, что он просто сбежал к другой женщине?

Этот вопрос, хотя и сформулированный в достаточно корректной форме, вызвал у нее явное замешательство.

– А почему… почему вы так спросили?

– Один мой, скажем так, внештатный консультант, человек, жизнь знающий, считает, в любом запутанном деле надо исходить из того, что ответ лежит на поверхности, а самое простое объяснение в данном случае ему представляется именно таковым.

– Нет-нет, – после некоторой паузы зачастила Марина. – Что угодно, только не это. Такое мне даже в голову ни разу не пришло, честное слово…

– На чем основана ваша уверенность? – полюбопытствовал Верховцев.

– Как сказать, – она пожала плечами. – Валере со мной хорошо было, устраивала я его, он сам это всегда говорил. Это, как вы выражаетесь, ответ, что на поверхности. Ребенка он хотел, чтоб мы завели общего, да и расписаться не раз предлагал, хотя я и не настаивала…

– Почему?

– Да разве бумажка с печатью людей связывает по жизни?

– Что верно, то верно, – согласился Верховцев.

– Нет, Олег Евгеньевич, этот вариант отпадает, – решительно заверила она. – Поверьте, мне… женская интуиция!..

– Допустим. Что в таком случае подсказывает женская интуиция?

– С Валерой случилось что-то непредвиденное. Скорей всего какая-то беда, но что конкретно, даже представить не могу.

– Хорошо. Давайте освежим в памяти обстоятельства, при которых вы виделись в последний раз. Что он собирался делать, какие были планы, о чем вы говорили, называл ли он какие-либо имена, фамилии, адреса? Вспоминайте, Мариночка, любая подробность может стать важной зацепкой.

– Ну вот, здесь возможно она и есть, эта зацепочка, – с горячностью воскликнула она, придвигая к нему пакет.

– До этого очередь дойдет. По аналогии с игрой «Поле чудес» будем считать, что это наш сектор «Приз», а пока нам нужно открыть как можно больше правильных букв, чтоб узнать заветное слово. Итак, в последний раз вы виделись…

– Да и не виделись толком, почти как на вокзале: здравствуй – до свиданья, вернее сказать «прощай».

На ее глаза навернулись слезы.

– Ну, так мы далеко не уедем, – мягко сказал Верховцев. – Не надо, успокойтесь и продолжайте.

– Да-да, я понимаю. Значит так, одиннадцатого июня я с Димкой, сыном, вечером возвращаюсь домой. Ездила на пару недель маму свою проведать в Россию. Открываю дверь, а Валера дома. Я его только осенью ждала, а у них там с судном авария случилась, их домой отправили. Конечно, я обрадовалась, а он вроде и нет: немногословный какой-то, замкнутый, будто чем-то озабочен. Обычно он с моря другим приходит, весь аж светится, а тут как подменили. Я подумала, может у него из-за аварии той неприятности, он ведь механик, но расспрашивать не стала – решила, надо будет, сам расскажет. Вечер тот мы провели дома: стол хороший сделали, выпили немного. Валера, правда, все больше молчал, говорил с неохотой, давило его что-то, угнетало, а я такая – в душу лезть не привыкла. Но помню, одна его фраза меня тогда удивила…

– Какая? – насторожился Верховцев.

– Помню дословно: «вовремя ты, Марина, вернулась, да и я тоже вовремя». Что он этим хотел сказать?.. И таким грустным тоном…

– Продолжайте…

– Утром, на следующий день, я решила съездить с Павликом в Тукумс к тетке, маминой сестре…

– Это двенадцатого? – спросил Верховцев, по старой привычке делая пометочку в своей записной книжке.

– Мама мне для нее гостинцы передала: разносолы всякие, мед, грибы сушеные. Ну, утром мы позавтракали, кофе попили, я сказала, что к вечеру вернусь. Приехала, Валеры уже не было…

– Так… и с тех пор вы его не видели? – помолчав, спросил Верховцев.

– Не видела, – печально подтвердила Марина.

– И о своих планах на день он ничего не говорил: куда собирался пойти или с кем встретиться?

– Н-нет, не припомню такого, – ответила она, подумав.

– Сколько лет вы живете вместе?

– Четыре.

– Четыре – это уже срок. А где жил Каретников до знакомства с вами, не в курсе?

– Почему же? На Московской, где-то в районе Керамики. У них там с сестрой квартира двухкомнатная.

– А родители его живы, не знаете?

– Мама умерла. А отец семью давно оставил и живет где-то на Украине, то ли в Одессе, то ли в Феодосии, точно не скажу.

– Стало быть, ваш муж был прописан там, на Маскавас? – Верховцев сделал очередную пометку в своей книжке.

– Почему был? – голос Юрченко дрогнул. – Он и сейчас там прописан.

– Да, конечно, – поспешил исправиться Верховцев, видя ее реакцию на упоминание о Каретникове в прошедшем времени. – Значит, у него есть сестра. К вам часто заходили его приятели, знакомые? Кого по имени, фамилии вы можете назвать?

– У Валеры не было обычая приглашать к себе. Он говорил: «Мой дом – моя гавань, где должен быть полный штиль, где можно отдохнуть от качки, друзей и зализать раны». А если отмечалось возвращение или уход в рейс, то обычно в ресторане. По таким случаям народу много собиралось, человек двадцать-двадцать пять, кто с женами, кто с подругами. Некоторых по именам я запомнила: Толик, Федор, Агрис, Гена. У одного, амбал такой, радист кажется, имя необычное – Анисим. Громадный мужик, накачанный, Шварценнегеру не уступит. Только у Анисима лицо доброе, а у Шварца дежурный оскал, будто он только вот колючую проволоку зубами перекусил.

– А как насчет фамилий, что-то помнится?

– С этим похуже. Одного, точно помню, все по фамилии называли – Борисов. Еще у Анисима этого фамилия то ли Пашкевич, то ли Дашкевич, он вроде белорус. Все…

– Не густо, – отметил Верховцев. – А после исчезновения Каретникова к нему никто не заходил, так, проведать?

– Были. Двое. Один точно из экипажа, я его раньше видела. Другой мне не знаком.

– Что они спрашивали?

– Интересовались Валерой.

– И вы им сказали, что Валера пропал?

– Сказала. Все как было, а что толку скрывать? К тому же я и в полиции и в пароходстве уже побывала. Так что это, в общем, секрет Полишинеля.

– Ну и что ребята?

– Они очень удивились. Сказали, что этим обязательно займутся.

– Ладно, – сказал Верховцев, беря в руки пакет. – Давайте заглянем, что вы принесли.

Верховцев начал с фотографий. Их было четыре. На первой Каретников с Мариной были по пояс сняты прямо в уличной толпе, судя по домам, где-то в центре города. Может на Тербатас, может на Кришьяна Барона. Второй снимок, явно любительский, был сделан на судне, где Каретников находился среди экипажа. План был мелкий, и что-либо рассмотреть подробней не представлялось возможным. Следующее фото стандартных размеров было цветным и выполнено «Полароидом». На нем Каретников был запечатлен сидящим на скамейке в парке. Рядом сидели молодой представительный мужчина в модном костюме и галстуке, женщина средних лет и юная дама в элегантном летнем платье. Мужчина держал в руках бутылку шампанского и фужер, у девушки был букет цветов в прозрачной упаковке. Сбоку от Каретникова на скамейке лежали одна на другой две коробки, причем верхняя смахивала на упаковку торта. Последним был снимок на документ размером четыре на шесть. Его Верховцев отложил в сторону:

– Здесь он похож на себя в жизни?

– Очень близко, – не задумываясь ответила Юрченко. – К тому же это совсем недавнее фото.

– А это? – Верховцев взял в руки цветную карточку. – Кстати, кто здесь изображен?

– Не знаю. Оно мне попалось впервые.

– Значит, никто из этих людей вам не знаком.

Юрченко молча покачала головой.

– С вашего позволения эти два снимка я возьму с собой. На время.

– Пожалуйста, – согласилась она, – если так нужно для дела.

Верховцев спрятал снимки в нагрудный карман и принялся изучать документы. Они оказались настолько любопытными и неожиданными, что чем дольше он вчитывался в их содержание, тем больше возрастал его интерес. Поверхностное знакомство заняло у него минут двадцать.

– Марина, а вы сами это читали? – спросил он, закончив просмотр.

– В общем, нет. Я нашла их только вчера, когда искала фото. Да и с латышским у меня слабовато, можно сказать никак, а заниматься переводом было недосуг. А почему вы меня об этом спросили?

– Вам знакома фамилия Таланов? – в свою очередь поинтересовался Верховцев.

– Нет, – не сразу ответила Юрченко, – такую никогда не слыхала.

– Так вот, Марина, из всех этих материалов следует, что Каретников Валерий Дмитриевич является вице-президентом фирмы «Пикадор», а Таланов, про которого я спросил, никто иной как президент этой фирмы. А фирма «Пикадор», насколько мне известно, находится в числе тех, которыми сейчас занимается прокуратура. Таких фирм в Риге… увы, не одна, а против некоторых возбуждены уголовные дела.

– За что? – вырвалось у Юрченко.

– За то, что у доверчивого народа брали деньги под высокие проценты, а потом бесследно испарились.

– Но причем тут Валера? – удивилась она. – Он ведь моряк…

– Я о «Пикадоре» узнал из прессы, – сказал Верховцев, – и о том, что его президент с крупной суммой денег, принадлежащих вкладчикам, исчез в неизвестном направлении. По версии полиции Таланов скрывается в зарубежье и, разумеется, не в ближнем. Не хочу делать поспешных выводов, но в свете открывшихся обстоятельств напрашивается мысль, что и ваш Валера мог вполне составить ему достойную компанию.

– Валера?! Да что вы! – всплеснула руками Юрченко. – Вы его просто не знаете. Он на такие грязные дела никогда не подпишется.

– О, не скажите, – скептически улыбнулся Верховцев. – Как там у Шекспира… «есть многое, друг Горацио, на свете, что и не снилось…» ну и так далее. И потом, я ведь ничего не утверждаю, а только высказываю предположение.

– Ваше предположение – просто бред! – с вызовом бросила Юрченко.

– О, мадам, так дело не пойдет, – сказал Верховцев, нахмурившись. – Мы с вами встретились не для того, чтоб демонстрировать амбиции. Давайте условимся: или сохраним обстановку благожелательности или сразу по-доброму расстанемся.

– Олег Евгеньевич… – Юрченко сконфуженно, словно напроказившая школьница, прикусила губу. – Я… я…

– Больше так не буду, да? – спросил Верховцев, улыбнувшись, и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: – Знаете ли, Марина, как говорят в полиции, факты – вещь упрямая. В данном случае я говорю о том, что вижу своими глазами – вот устав фирмы «Пикадор», протокол учредительного собрания, верней его ксерокопия, копия банковской лицензии, договора… Чем вы объясните, что Валерий Каретников скрывал от вас этот пласт своей жизни? Не доверял? Не хотел информировать о причастности к криминалу?