Текст книги "Ресурс Антихриста"

Автор книги: Сергей Белан

Соавторы: Николай Киселев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

4

– Итак, я вас слушаю. Лимит времени вам отпущен… – Серебрянский глянул на часы, – …по Феллини.

– Извините, я вас не совсем понял, – подрастерялся Верховцев.

– Восемь с половиной, – слегка улыбнувшись, пояснил Серебрянский. – Минут.

– Ага, теперь понятно, – Олег ответил сдержанной улыбкой. – А если бы вы сказали по Рязанову, то это значило бы пять минут? Я имею в виду фильм «Карнавальная ночь» с его популярной песенкой.

– Один-один, – объявил Серебрянский, по достоинству оценив находчивость посетителя. – Будем считать, разминка закончилась, перейдем к существу дела. Времени у меня и впрямь в обрез – весь рабочий день расписан. Так, кто вы и что вас ко мне привело?

На Верховцева он сразу произвел впечатление хваткого конкретного человека, четко представляющего, чего он хочет в этой жизни. Наметанный взгляд его умных проницательных глаз почти моментально устанавливал масштаб личности и соответственно цену каждому, кто перед ним находился.

– Юлий Викентьевич, вам известен некто господин Каретников Валерий Дмитриевич? – спросил Верховцев, коротко представившись.

– Да, конечно, – не задумываясь ответил Серебрянский. – Валеру я знаю хорошо. Позвольте полюбопытствовать, а в связи с чем вы им интересуетесь?

– Каретникова разыскивает его жена в связи с непонятным, необъяснимым пока исчезновением. Наше агентство занимается этим делом по ее заказу.

– Валера исчез?! Это что-то новенькое! – В глазах у Серебрянского отразилось неподдельное удивление. – Насколько я понимаю законы природы, в ней ничего не появляется ниоткуда и ничего не исчезает в никуда.

– Совершенно с вами согласен, – кивнул Верховцев. – Это и придает надежду, что в данном вопросе удастся в конце концов разобраться.

– И как давно это случилось?

– Более трех месяцев тому назад, в июне. Как объявляют в криминальных сообщениях, человек ушел из дому и не вернулся.

– Да, странную вещь вы рассказываете, очень странную, – озадаченно потер за ухом Серебрянский. – Не похоже это на Валеру.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, такой уход по-английски.

– Уход? – ухватился за слово Верховцев. – Почему уход? А вы не можете допустить Юлий Викентьевич, что его «ушли», то есть, называя вещи своими именами, его убрали? С умыслом или произошло трагическое стечение обстоятельств – это уже другой вопрос.

– Все может быть, конечно, – вздохнул Серебрянский. – Время сейчас неспокойное, непредсказуемое, как говорится, не дай бог, но не хочется думать о плохом. У нас вон тоже один сотрудник пропал недавно, как сквозь землю провалился, кто бы нашел…

Он взял со стола пачку «Марлборо» и протянул Олегу.

– Курите?

– По случаю, – ответил Верховцев, беря сигарету. – Но в принципе стараюсь не увлекаться.

– У меня тоже детсадовская норма – пачка в неделю. – Серебрянский чиркнул зажигалкой, любезно поднес ее Верховцеву, потом прикурил сам. – А теперь перейдем к главному: так что, собственно, вы от меня хотите узнать, Олег Евгеньевич?

– Юлий Викентьевич, я буду с вами откровенен, – сказал Верховцев, глядя ему прямо в глаза, – браться за это дело мне очень и очень не хотелось. Допустил слабинку, пожалел женщину – полиция ей отказала, на таких как мы, частники, последняя надежда. А браться не хотел по одной причине – тухлое дело, зацепок почти никаких, беготни и возни хоть отбавляй, а результат, как правило, нулевой. Тут скорей всего вероятны два исхода – или пропащий объявляется сам, или с концами, на веки вечные. Я бывший советский мент, опер, и из личного опыта знаю – поиск пропавших, взятки, и заказные убийства – самое неблагодарное в нашей работе. Впрочем, это так, в порядке отступления, вы уж извините.

– Ничего, мне это интересно, – живо откликнулся Серебрянский. – Я человек морской, огромная часть жизни прошла вдали от суши, а потому во многих земных делах и проблемах, от которых я был оторван, я, если допустим такой каламбур, плаваю.

– Вернемся к Каретникову. Пытаясь воссоздать буквально по часам дни, предшествовавшие его исчезновению, мы установили… – Олег специально сделал ударение на слове «мы» и продолжил: – мы установили, что у него был контакт с вами, Юлий Викентьевич.

Верховцев замолчал. В лице Серебрянского ничего не изменилось, оно оставалось непроницаемо-спокойным, и только опытный глаз сыщика смог уловить, как едва заметно дрогнул в его руке тлеющий окурок.

– Контакт?! Какой контакт? – с недоумением спросил Юлий Викентьевич. – Выражайтесь ясней, я не очень-то искушен в вашей терминологии.

– Я имею в виду телефонный звонок Каретникова в десятых числах июня. Он звонил вам, не припоминаете?

– Может быть… может быть, – пробормотал Серебрянский, наморщив лоб, словно стараясь что-то припомнить. – Не встречались мы давненько, а звонить-то он мне звонит, как с рейса вернется, обязательно отметится. Я ведь ему человек не чужой, крестный все-таки.

Серебрянский погасил окурок о пепельницу и задумчиво уткнулся в папку с документами, лежавшую на его столе. Потом поднял трубку телефона:

– Оскар Адольфович, зайди, дорогой, я с бумагами ознакомился, подписал, все в порядке, можно отправлять. – Он повернулся к Верховцеву: – Извините, Олег Евгеньевич, работа – есть работа…

Олег жестом дал понять, мол, не стоит извинений, я подожду.

Не прошло и минуты, как в кабинет вкатился тучный субъект, с лысой, напоминающей полированный шар, головой. Шустренько просеменив к столу, он, оказавшись между Серебрянским и Верховцевым, мельком глянул на Олега, и неизвестно к кому обращаясь, проворковал:

– Надеюсь, не помешал?

– Ничуть. – Серебрянский протянул ему какой-то документ. – У нас, коллега, необычный гость – частный детектив. Не знаю как ты, а я о них раньше только в книгах читал, да еще в кино видел. Теперь вот и у нас свои «пинкертоны» появились.

Вошедший еще раз взглянул на Верховцева, теперь уже повнимательней, потом поднес листок к Серебрянскому, указывая пальцем на какое-то место в тексте:

– А здесь, Юлий Викентьевич, вы карандашом цифру исправили…

– Да-да, скажи машинистке, пусть аккуратно переделает, а остальное годится, можешь идти.

Подчиненный Серебрянского уже подошел к двери, но тут обернулся и спросил:

– Извините, Юлий Викентьевич, поездка в порт у нас не отменяется?

Серебрянский снова глянул на часы:

– Ни в коем случае, через десять минут выезжаем. Да мы уже, кстати, и закругляемся, не так ли, господин детектив?

Олегу ничего не оставалось, как невнятно поддакнуть – хотя по сути дела он еще не продвинулся ни на шаг, «лимит по Феллини» действительно подходил к концу.

– Я все-таки хотел бы вернуться к тому звонку, – заторопился он, понимая, что ситуация находится под контролем Серебрянского. Стоило Верховцеву потянуть нить разговора в нужном направлении, как она искусно обрывалась его собеседником.

– О каком? – непонимающе уставился на него Юлий Викентьевич, едва сдерживая зевок.

– Я имею в виду последний звонок Каретникова в июне месяце, – уточнил Верховцев. – Или он вам звонил и позднее?

Серебрянский ответил не сразу. Какое-то время он смотрел на Олега испытывающим немигающим взором. Пальцы его рук сплелись в жесткой сцепке, и это говорило детективу о том, что в душе его визави происходит некое внутреннее противоборство. «Или он знает больше, чем говорит, – подумалось Верховцеву, – или решает по ходу, что можно продать, а что оставить под прилавком…» Но вот взгляд Серебрянского смягчился, пальцы разжались, и ладони мягко легли на колени:

– Нет, позже он мне не звонил. Тот звонок в начале лета определенно был последним. О чем мы тогда говорили, я откровенно затрудняюсь сказать, столько времени прошло… Хотя, постойте, мне кажется, он что-то рассказывал об аварии на судне… да, точно, об аварии разговор был.

– Может, еще что-то вспомните, – попросил Верховцев. – При том мизере сведений, что мне удалось наскрести, любая деталь может оказаться очень полезной.

Серебрянский немного подумал и с сожалением вздохнул:

– Увы, ничего добавить к сказанному я не могу, разве… одно предположение я все же рискну высказать. По-моему, в тот раз он еще говорил, что собирается поехать навестить отца, он в Феодосии живет. Вполне возможно он к нему и поехал да подзадержался. Моряки, знаете, народ особенный – у них в отличие от остальных людей как бы другое временное измерение. Тем более, в Крыму сейчас тепло, бархатный сезон, а здесь что делать свободному человеку – дожди, слякоть…

– Уехал и не поставил в известность жену? – размышляя вслух, сказал Верховцев.

– Ну, для начала уточним, что Марина ему уж не совсем жена, а потом, мало ли что между ними могло произойти, мы же не знаем, – произнес Серебрянский, поднимаясь с кресла. – Может, случилось нечто, о чем она предпочла умолчать, не допускаете? Жизнь есть жизнь…

– Все может быть, – Верховцев тоже встал, понимая, что его время истекло. – Ну, спасибо, Юлий Викентьевич, за беседу, за информацию. Приятно было познакомиться.

– Взаимно. А благодарить не за что, я ведь собственно ничем и не помог.

– Ну как же, про Феодосию подсказали, на моем безрыбье и это уже кое-что.

– Мое жизненное кредо – всячески содействовать частной инициативе. – Серебрянский деликатно взял гостя за локоть и, вежливо выпроваживая, повел к выходу. – Будущее, Олег Евгеньевич, за такими людьми как мы с вами. Советская система развалилась потому, что на местах не было настоящих хозяев, а были временщики, разгильдяйничавшие и приворовывавшие у государства под удобной крышей коммунистической идеи. Мы же работаем на себя, а отсюда и соответствующее отношение к делу. У вас свой частный бизнес, у меня свой, и мы, как представители одной общественной прослойки, в этот сложный период становления новой формации должны консолидироваться, а не подставлять друг другу подножку. Вы согласны?

«Складно говорит, как по написанному, – подумал Верховцев, прослушав сеанс риторики, – наверное, раньше был завзятым политинформатором», – а вслух выразил полное одобрение высказанному тезису.

– А, кстати, вы не заходили в отдел кадров пароходства? – спросил Серебрянский. – Что вам там сказали?

– Не заходил, решил сначала к вам, – ответил Олег. – Отдел кадров никуда не денется, а с человеком всякое может статься, сегодня он есть, а завтра… – Верховцев запнулся и, не желая показаться некорректным, закончил: – а завтра, скажем, уехал в командировку.

– Вполне логично, – спокойно отметил Евгений Викентьевич, но в глубине его глаз промелькнул недобрый огонек. Он приготовился окончательно распрощаться и уже взялся за ручку двери. – Олег Евгеньевич, а откуда вам стало известно о звонке Валеры, если не секрет, конечно.

– Конечно секрет, – простодушно улыбаясь, ответил Верховцев. – Вы же мне, к примеру, не расскажете все тонкости становления вашей фирмы в одну из крупнейших транспортных компаний Латвии. В советское время наши с вами оклады возможно и отличались, но не так разительно, чтоб один мог поднять потом такое дело, а другой не мог позволить себе всего-навсего арендовать приличный офис. Вы, Юлий Викентьевич, как я понял, человек прямой, кривить душой не в ваших правилах, но и сказать правду, по понятным причинам, вы тоже не сможете, не так ли? Вот и получается, у вас свои секреты, у меня свои. Но делаем мы вроде одно общее дело – на обломке могучей державы мучительно возводим провинциальный капитализм…

5

Карты предсказывали удачу. Леокадия Георгиевна не торопясь собрала их в колоду, затем, отхлебнув остывшего чая, подсела поближе к телефону. Набрала номер. Ответили почти мгновенно, как будто давно и с нетерпением ждали именно ее звонка.

Она выдержала секундную паузу:

– Добрый день! Вас беспокоят из гадально-астрологического салона «Андромеда» по поводу вашего телевизионного объявления о розыске без вести пропавшего господина Трумма. Вы не могли бы уточнить величину вознаграждения за сведения об этом господине?

– Мадам, надеюсь, вы не собираетесь пудрить нам мозги? – раздраженно спросили в ответ. – Учтите, это занятие может оказаться вредным для вашего здоровья и…

Леокадия Георгиевна резко пресекла этот выпад в самом зародыше:

– Я прошу вас назвать сумму вознаграждения, – повторила она настойчиво и добавила: – если вас действительно интересует судьба пропавшего.

– Назовите сами ту сумму, которая вас устроит, – ответили ей после некоторой заминки уже более мягким тоном.

– Я думаю, меньше чем о тысяче латов разговора быть не может.

В трубке странно рассмеялись, и если бы она только что не слышала человеческий голос, то решила бы, что это ухает филин:

– Если найдете его, получите вдвое больше, если нет, я буду считать это издевательством со всеми вытекающими последствиями. Уяснили?

– Ваши условия меня устраивают, – сказала она твердым голосом. – Две тысячи. Возьмите фотографию пропавшего и приезжайте сегодня к пятнадцати часам. Вам подходит?

На том конце ответили положительно.

– Записывайте адрес…

Леокадия Георгиевна, положив трубку, довольная откинулась в старинном кресле-качалке. Начальная фаза мероприятия прошла на ее взгляд вполне удовлетворительно:

– Ланочка, Мара, подготовьте комнату к сеансу! Скоро к нам приедут серьезные клиенты, – распорядилась она после короткого приятного забвения.

Ее ассистентки, женщины постбальзаковского возраста, со знанием дела принялись исполнять указания хозяйки. Обе они были немножко «с приветом», и некоторая странность их поведения создавала в салоне атмосферу загадочности и мистицизма.

К солидным клиентам они обычно не подпускались, разве что развлечь новоявленных купчих-челночниц, да одиноких сентиментальных дамочек старомодным гаданием на картах за лат-другой в ожидании сеанса оздоровительного лечения так называемыми нетрадиционными методами восточной медицины, которые проводила сама хозяйка или ее племянница, студентка-медик, здесь же, в одной из комнат трехкомнатной квартиры, переоборудованной под салон. Так что два вида деятельности под одной вывеской хваткая владелица «Андромеды» совмещала весьма успешно.

Назначенный час приближался. Леокадия Георгиевна, сорокалетняя брюнетка, со следами строгой, не успевшей увянуть красоты, села в старинное кресло с высокой спинкой. Ножки его тоже были высоки, поэтому, чтобы взобраться на него, приходилось становиться на маленькую скамеечку. Перед креслом находился круглый антикварный стол с интарсией в виде знаков зодиака, на котором лежал толстенный фолиант, с потускневшим от времени названием, выбитым золотом, и еще какой-то раскрытый справочник с таблицами. За спинкой кресла на стене висел плакат с силуэтом человека, сплошь усеянного крупными точками, каждая из которых была обозначена определенным иероглифом. На противоположной от кресла стороне стола находился обитый черным бархатом и тоже старинный стул для клиентов. Несмотря на солнечный день, плотные шторы, затемнявшие комнату, создавали в ней таинственный полумрак и иллюзию вечного покоя.

В дверь позвонили. Ассистентка Мара открыла ее и, ответив на небрежное приветствие гостей, пригласила их в комнату. В это же время другая помощница хозяйки стала за ее спиной. Она легкими движениями принялась массировать ее виски кончиками пальцев, Когда немногочисленная делегация вошла, Леокадия Георгиевна сразу и безошибочно определила, кто в ней является главным лицом. Уверенность жестов, надменность и властный взгляд толстяка с крупной головой и блестящей лысиной, говорили сами за себя; оба остальных, коротко стриженых верзил, явно относились к знакомой категории персонажей «двое из ларца одинаковых с лица».

– Присаживайтесь, господа, – сдержанно поприветствовав их кивком, попросила хозяйка салона.

Толстяк сел напротив нее на стул, обитый бархатом, его спутники остались стоять рядом.

– Господа, и вас я тоже прошу сесть, – обратилась к ним Леокадия Георгиевна, указывая на ряд стульев вдоль одной из стен. – Иначе нарушается энергетическое поле, что может повлиять на результат нашего сеанса.

Ординарцы толстяка беспрекословно повиновались. Их шеф осторожно, словно боясь обжечься, положил две свои огромные лапищи на стол и, впившись жестким взглядом в очи мадам гадалки, спросил:

– Итак, что вы имеете мне сообщить?

Та, хладнокровно выдержав его взгляд, в свою очередь поинтересовалась:

– Позвольте узнать, деньги у вас с собой? В кредит я, извините, не работаю, – беззащитной женщине трудно в этой жизни полагаться на порядочность мужчин.

Толстяк широким жестом выложил на стол пачку денег в банковской упаковке:

– Здесь две штуки, мадам. Не утруждайтесь проверять, все точно, как в аптеке. Теперь ваш ход, я жду.

– Вы врач? – неожиданно для самой себя спросила та и даже поразилась, видя, как при этих словах вздрогнул главный. Она поняла, что волей случая, она не целясь попала в яблочко.

«Однако!.. – подумал про себя клиент, вытирая платком повлажневший лоб. – Резвое начало…»

– Пока ничего сверхъестественного еще не случилось, – сказала Леокадия Георгиевна, убирая пальцы ассистентки со своих висков. – Точно, как в аптеке, говорят теперь только медики или бывшие медики, остальные обычно выражаются «точно, как в банке». Ну, это так, в порядке отступления, а прежде чем мы приступим к сеансу, позвольте пару вводных слов. Я думаю, вам небезынтересно, на какой научной платформе базируется технология нашей работы?

В ответ последовал утвердительный кивок.

– Хорошо, попробую объяснить, как это понимаю я. Вся концепция строится на том, что все люди – маленькие компьютеры, на дискеты которых занесена определенная информация. Где-то там… – мадам подняла кверху указательный палец, – существует большой, главный компьютер, куда поступают данные со всех маленьких, так сказать, книга судеб. В природе есть избранные люди, которым позволено снимать сведения с этого главного компьютера, причем, объем информации зависит от степени допуска, которой располагает избранный. В зависимости от степени допуска такие люди именуются ясновидящими, предсказателями, пророками…

Она сделала короткую паузу, которой тут же воспользовался клиент:

– И к какому классу вы относите себя?

– К одному из самых низких. Я – ясновидящая, которой позволено видеть немногое и далеко не всегда.

– А откуда такая уверенность, что вам позволят получить информацию об интересующем нас человеке те, кто ведает главным компьютером? Как я понял, ваше личное желание тут не играет никакой роли.

– Ваши сомнения мне понятны, но в данном случае такая уверенность у меня есть, – бархатным голоском ответила Леокадия Георгиевна. – Дело в том, что когда вчера по телевизору дали ваше объявление о розыске и показали его фотографию, мне сразу же пришла информация и, если бы фото подержали бы еще пару минут, то я бы уже сейчас могла ответить на интересующие вас вопросы. А теперь мне нужен снимок, вы его принесли?

– Естественно.

– Положите его передо мной.

После этого мадам, чуть поправив фотографию, простерла над ней правую руку, постепенно опуская ее все ниже и ниже. Три пары глаз зачарованно уставились на ее кисть с едва заметно вздрагивающими пальцами. Движение руки прекратилось и она зависла в нескольких сантиметрах от портрета. Глаза ясновидящей были широко раскрыты и не мигали.

– Этот человек мертв, – как будто делая усилие над собой, негромко проговорила она.

– Его убили?! – тут же последовал нетерпеливый вопрос сидящего как на иголках клиента.

– Молчите! – резко одернула его мадам, не прерывая своего сеанса. – Нет, смерть не насильственная.

– Где он?! – снова не сдержался толстяк, несмотря на предупреждение.

– Ищу… ищу… не мешайте… – Даже при слабом освещении было заметно, как побледнело ее лицо. Пальцы стали вибрировать сильней, в зрачках глаз то и дело вспыхивали странные блики. – Вижу дорогу, шоссе… по обе стороны лес… встречаются домики, скорее всего дачи. Так, иду дальше… Мост… большой мост через реку… река… река… сейчас скажу… да, это Гауя в районе… плохо вижу… опять ничего не разобрать… ага, теперь ясно – мост находится за Царникавой…

– Дальше… дальше, – беззвучно шептали губы толстяка, а его спутники, от напряжения сжав кулаки, сидели с видом биндюжников, готовых без промедления ввязаться в возникшую потасовку.

– Шоссе за мостом в направлении Саулкрасты… – продолжала ясновидящая, – следую по нему… прямо… прямо… вижу указатели километров – прочитать не могу… так-так-так, пока путь верный… Стоп! Теперь поворот… четвертый поворот от моста направо вглубь леса по грунтовой дороге… местность схвачена… двигаюсь по этой грунтовке метров двести, нет, пожалуй еще столько же… заканчивается березовый лес… четко вижу на дороге канаву, неглубокую – машина проедет… дерево… рядом дерево, сломанное пополам, как спичка… близко, уже очень близко… от дерева шагов сорок… кусты… дальше топь, болото… в кустах яма, похожая на старый окоп… сверху хворост, ветки, кажется, еловые, могу ошибиться – мало света… под ветками – тело, труп… завернут в материю… это человек с фотографии… Все!!! Контакт потерян…

Она тяжело вздохнула, словно ей не хватало воздуха и, мгновенно преобразившись, стремительно поднялась с кресла:

– Господа! – она обвела взглядом посетителей, продолжавших безумно пялиться на нее в состоянии некоего транса. – Господа, дело оказалось намного серьезнее, чем я предполагала. Я так ясно видела место, где находится труп, что просто обязана немедленно сообщить об этом в полицию. Сохранять безупречную репутацию салона – мое неизменное кредо.

И даже не дав опомниться гостям, Леокадия Георгиевна тут же подошла к телефону и набрала двузначный номер полиции, Представившись, она, судя по репликам, довольно долго и терпеливо кому-то очень бестолковому объясняла суть дела, затем как найти ее и куда ехать за телом. Положив трубку, вернулась на место и обратилась к клиенту:

– Вы все запомнили по местности или нужен еще и чертеж?

Толстяк беззвучно зашевелил губами, будто повторял про себя заученное стихотворение, обернулся к своим напарникам. Те молча кивнули.

– Спасибо. С этим все нормально.

– Если тела там не окажется, деньги я возвращаю, а пока они побудут у меня, – сказала гадалка и убрала пачку со стола. – Я надеюсь, вы согласны с такой постановкой дела?

– Без всяких возражений, – клиент уже успел оправиться от впечатлений. – Мы, конечно, сейчас поедем туда, но нам не хотелось бы приезжать на указанное место раньше полиции, поэтому минут десять – пятнадцать у нас есть. Позвольте вопрос, мадам. Вы обладаете сверхъестественной силой, и, судя по сегодняшнему гонорару, должны быть состоятельны и очень популярны, но по обстановке вашего заведения этого не скажешь…

– Можете не продолжать, – Леокадия Георгиевна грустно улыбнулась. – Основной мой заработок – это восточная медицина, причем для не очень, скажем, богатых людей – богатые лечатся в других местах, а для бедняков такое лечение – роскошь. Так что, круг клиентов ограничен, отсюда и заработки… А заглянуть за горизонт удается крайне редко – не дослужилась до звезд… маршальских. Сегодняшний случай скорей счастливый для меня эпизод, нежели данность.

Клиент достал пачку сигарет, но прикуривать не стал:

– Ну, а если, как говорится, расти над собой, возможно ли дослужиться до того, чтобы включаться в информационное поле, когда это вздумается?

Мадам с любопытством поглядела ему в глаза:

– Считается, что можно, но, как говаривают в определенных кругах, вход – рубль, выход – два. Такая возможность дорогого стоит, приходится платить собственным здоровьем, а конкретней, мозгами. Предположим, такой доступ удалось достичь, что дальше? Когда с компьютера считывается информация, с тем чтобы потом ею воспользоваться, ее надо пустить на распечатывающее устройство. У человека это язык. Так вот, информация с языка будет идти в таком закодированном ключе в виде шизофренического бреда, что тебя не только слушать не станут, но еще и отправят лечиться, А доказать, что ты не параноик, порой сложно даже абсолютно здоровому человеку. Так что головой в прорубь мне не хочется, и я благодарю провидение, что иногда оно дает мне возможность заработать в это гнусное время. Объяснения устраивают?

– Вполне, – клиент вежливо откланялся. – Через час-два я вам позвоню, если все будет так, как вы сказали, в чем я и не сомневаюсь, можете тратить деньги. Всего хорошего!

Мадам кивнула в ответ и кликнула ассистентку:

– Мара, проводи дорогих гостей!

На пороге, как привидение, возникла Мара, и по ее возбужденному взору хозяйка сразу догадалась, что та втихую припадала к бодрящему живительному источнику «Смирнофф» Болдерайского разлива, находившемуся в шкафчике на кухне. В первый момент мадам хотела взорваться, но сумела погасить свой гнев – день сегодня выдался слишком тяжелый, чтобы тратить остаток сил на воспитательную работу личного состава.

Когда посетители покинули салон, Леокадия Георгиевна с наслаждением откинулась в своем кресле и, закрыв глаза, погрузилась в состояние полного покоя. Она вполне была удовлетворена своей работой и теперь могла позволить себе расслабиться. Оставалось лишь дождаться подтверждения о качестве выполненной ею работы со стороны заказчика, и она ждала этого с особым нетерпением, так как «подключение к компьютеру» на таком серьезном уровне было первым и единственным в ее практике. Пока…

На исходе второго часа ожидания она дождалась нужного звонка.

– Мадам, все в порядке, – сообщили ей мужским голосом. – Точнее у нас, конечно, горе, но вами я восхищен. Если у кого-то из наших друзей-знакомых возникнут подобные проблемы, я буду рекомендовать непременно обратиться к вам…

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью… – запела душа хозяйки салона, когда она положила трубку, – преодолеть пространство и простор…»

В принципе, программа сегодняшнего дня была триумфально завершена, но Леокадия Георгиевна не торопилась закрывать свое заведение. Она ждала прихода еще одного человека, с которым ее связывали весьма любопытные обстоятельства. В ожидании этого странного субъекта, она приказала Лане приготовить крепкий кофе по-турецки и затянулась мягкой дамской сигаретой.

«А ведь хорошо, что я не выставила того типа прошлый раз за дверь, надоумил господь выслушать до конца, – размышляла ясновидящая, затягиваясь ароматным дымком. – Неприятная личность! От его жуткого перегара поисчезали даже мухи, а костюм… от него так отдавало душком тухлой рыбы, что пришлось окуривать помещение. Но… но деньги не пахнут. Можно принять любую чуду-юду, лишь бы толк был…»

Когда Лана принесла ей кофе, в дверь позвонили. Мара впустила посетителя, тот миновал прихожую и замялся на пороге затемненной комнаты с вопросительным видом.

– Заходите, уважаемый, а то топчетесь у дверей как засватанный, – пригласила его мадам, подавляя чувство брезгливости, и указала на стул, стоявший напротив себя.

Человек, с опаской озираясь по сторонам, прошел в комнату и присел на краешек стула, выжидающе глядя на хозяйку. Та, в свою очередь, с некоторым удивлением обнаружила в пришельце перемены, в сравнении с его предыдущим визитом. На нем был почти новый, хотя и безвкусный костюмчик, не пахнувший сгнившей рыбой; он был выбрит и свеж, а с легким перегаром, в котором улавливались признаки сравнительно благородного алкоголя, можно было мириться.

– Не изволите ли кофе? – предложила хозяйка. – Извините, не знаю как вас величать…

– Зовите меня просто – Юрист, – ответил тот, не без некоторого апломба. – А кофе я не пью, если угостите водочкой – не откажусь.

Хозяйка немедленно распорядилась и Мара принесла из кухни вместительный фужер водки, которая без излишних церемоний тут же была оприходована.

– Ну, а теперь к делу, господин Юрист, – мадам выложила на стол заранее приготовленную пачку денег, перетянутую узкой резинкой. – Ваши сведения оказались достоверными. Клиент согласился с тарифом в тысячу латов, как мы договаривались – половина ваша! Пересчитайте…

Тот, словно краб клешней, пригреб деньги к себе и стал их пересчитывать.

Мадам не стала ждать окончания арифметических подсчетов:

– Господин Юрист, хочу вам сказать: если удача и впредь будет к вам столь же благосклонна и вам случайно будут попадаться на глаза разные пропавшие машины, породистые собачки, трупы, ну, и так далее, я буду рада вас видеть, чтобы продолжить наше сотрудничество.

Тем временем тот, наконец, справился со счетом и, удовлетворенный, незамедлительно переправил денежки во внутренний карман пиджака.

– А отчего бы и нет? – преображаясь буквально на глазах, бодро отозвался осведомитель и залихватски подмигнул хозяйке. – Жизнь, ведь она как: сегодня ты голь, завтра – ты король, и, мадам, если все пойдет как надо, новый год мы с вами будем встречать на Сейшелах. Еще можно водочки?

– Не смею вас задерживать, – кратко уведомила его хозяйка салона, видя, что это недоразумение, назвавшее себя Юристом, начинает нести всякую бесполезную ересь.

Уж кто-кто, а она повидала на своем веку подвыпивших словоблудов разных мастей, которые едва наступив на пробку, тут же воспаряли в такие заоблачные выси, что без парашюта уже не спуститься. Один покойный муженек, бывший участковый, чего стоил… Так и помер алкашок беспросветный без генеральских лампасов.

Тем не менее посетитель салона «Андромеда» покинул его в самом превосходнейшем настроении. «Да, здорово я прокрутил это дело, – тихо радовался Адвокат. – Пусть в памяти народной я останусь Юристом, с Юриста и спрос если что, а главное, что на одном трупе я третий раз купоны срезаю. Говорят, смерть приносит несчастье… хм, для кого как… Спи спокойно, незабвенный господин Трумм, ты вечный отдых и новенький свой гроб заработал честно!»

Леокадия Георгиевна в эту же самую минуту думала о том, что шальных полторы тысчонки латов в наше время можно заработать только на придурках. Умный человек, к сожалению, в гадальный салон не попрется, он скорей предпочтет заработать на тебе.