Текст книги "Летний шторм"

Автор книги: Сергей Чекоданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

   – Господин барон, надеюсь вы осознаёте в какую ситуацию попали? – Эльза перешла на немецкий.

   – Спасибо фройляйн. – Отозвался фон Браун. – Я прекрасно понимаю где, и у кого я нахожусь. Понимаю и то, зачем я вам понадобился. – Ракетчик сделал паузу, перешёл в сидячее положение, поёрзал головой по стене, устраивая ту поудобнее, и добавил. – Но не думаю, что серьёзный разговор о моей будущей деятельности, мне придётся вести с диверсантами, которые меня захватили.

   – Каков наглец! – Гауптманн восхитился поведением пленника. – Теперь понимаю, почему меня сорвали с выполнения основного задания.

   Эльза окинула ракетчика оценивающим взглядом. Что-то подсказывало ей, что работать с этим спесивым представителем немецкого дворянства ей ещё придётся, и не один раз.

 12 сентября 1941 года Москва

   – Ну здравствуй, товарищ старший майор. – Поприветствовал Андрей Виктора, забираясь в пассажирский салон его машины, отгороженный стеклом от места водителя.

   Захлопывая дверь, он отсёк уютный салон от противного и холодного дождя, мелкой пеленой закрывавшего даже ближайшие предметы. Осень предъявила первые права на окружающую людей действительность. Пусть, это только первые холодные дожди, которые вскоре закончатся. Пусть, впереди ещё солнечно-паутинное бабье лето. Но этот дождь напоминает, что всё в мире меняется, прежде всего времена года со своей погодой.

   – Что ты меня всё время старшим майором называешь? Имя забыл? – Виктор смахнул с рукава кителя отлетевшие к нему капельки воды.

   – Просто звание у тебя удивительное. – Взялся объяснять Андрей. – Само слово майор обозначает "старший". Получается, что ты у нас "старший "старший".

   Виктор хмыкнул на это объяснение, постарался нахмурить брови, обозначил движение к кобуре.

   – Да ты, товарищ полковой комиссар, видно страх потерял? – Начал он угрожающим тоном. – Забыл где Колыма находится?

   – К данной реплике полагается привинченный к полу табурет, лампа в глаза и сержант НКВД с резиновой дубинкой за спиной обвиняемого. – Андрей начал вспоминать антураж фильмов про "кровавую гэбню".

   – Резиновых дубинок не обещаю, но в морду дать могу. – Продолжал Виктор, уже привыкший к своеобразному юмору своего нового друга.

   – Не генеральское это дело, ваше превосходительство, собственные руки об каждое хамло кровянить.

   – Так мы ж в енералы случайно попали. – Виктор начал находить удовольствие в этой перепалке. – Да и ахвицера мы непородные.

   – Так ещё царь Пётр, который Первый, велел "знатность по уму считать". – Напомнил Андрей строку из знаменитого романа "красного графа" Алексея Толстого.

   – Ладно уговорил. – Отмахнулся Виктор, старательно изображая недовольство. – Заведу денщика и научу его всех встречных в морду бить.

   – А по утрам полагается в денщика сапогом кидать и требовать рюмку водки на опохмел. – Нарисовал продолжение Андрей и рассмеялся, представив старшину Щедрина с подносом, на котором стоит вожделенная рюмка, и полотенцем, перекинутым через левую руку.

   – А если серьёзно, то ходят слухи, что вскоре все эти звания поменяют. – Виктор бросил быстрый взгляд на Андрея. – И вместо старшего майора Зайцева появится нормальный генерал-майор Зайцев. А вместо полкового комиссара Банева... – Виктор задумался, но так и не смог придти к определённому мнению. – Что-то другое. А что именно сказать не могу.

   – Так слухи? Или серьёзно? – Андрей тоже перешёл к серьёзному тону.

   – Ты же знаешь, что в нашей стране слухи могут сбываться с вероятностью процентов на восемьдесят. – Виктор рассмотрел мелькавшие за окном эмки редкие автомобили. – Но я точно знаю, что распоряжение о разработке новых званий было, причём, с самого верха.

   – И погоны введут? – Поинтересовался Андрей.

   – Знаки различия в распоряжении упоминались, но, что именно предложат, я не знаю. – Ответил Виктор.

   – А что, если для генералов НКВД введут, в качестве особого отличия, золотое кольцо в нос. – Андрей прыснул, представив себе эту картину. – А степень важности будут определять по размеру кольца.

   – Допросишься ты у меня – упеку я тебя в Сибирь. – Виктор сам с трудом сдерживался от смеха. – Самый тяжёлый лесоповал выберу.

   – Боюсь, что нас с тобой, как слишком информированных, на урановые рудники сплавят. – Высказал предположение Андрей.

   – Нас с тобой, как САМЫХ информированных, немедленно пристрелят собственные охранники, если мы дадим хоть малейший повод для этого. – Виктор оглянулся назад, проверяя наличие машины с охраной, и продолжил. – Боюсь, что вскоре нас будут перевозить только в тяжёлых танках с усиленной бронёй и под охраной не менее чем батальона бойцов. Причём, в каждом танке, под нашим креслом, будет штатный заряд ликвидации по сотне килограммов взрывчатки особой мощности, для пущей надёжности.

   – Что, так плохо? – Насторожился Андрей.

   – Ребята Меркулова добыли в МИ-6 интересный документ с приказом всей британской агентуре в СССР, Румынии, Болгарии, Польше выискивать странного политработника, который занимается поисками учёных и технических устройств. И перечислили почти все приметы. – Виктор усмехнулся. – Правда, приметы эти Сашкины, а не твои.

   – Я жене песцовый воротник обещал. – Прокомментировал эту новость Андрей. – Вот он и пришёл. Милый пушистый полярный зверёк.

   Виктор уже привык к манере речи нового товарища, хотя поначалу трудно было понять, когда тот серьёзен, а когда мается дурью. Оценил шутку и сейчас. Идиома про "полярного лиса" становилась всё популярнее, объяснять её тем, кто не в курсе, приходилось всё реже и реже. И однажды даже сам Сталин шутя предложил подарить Гитлеру, через посредников естественно, песцовую мантию. Над шуткой посмеялись, но осторожно отклонили, на основании того, что фюрер просто не поймёт о чём идёт речь. Не стоило напрасно переводить стратегический товар. К тому же данный предмет облачения ему не положен по рангу, как некоронованной особе, пусть и правящей самой большой, со времён Наполеона, империей в Европе. А вот английскому королю данную мантию подарить нужно, но... попозже. Когда наши войска выйдут на побережье Северного моря.

   – А чего они так долго возились? – Продолжил разговор Андрей. – Я был лучшего мнения об английской разведке. В наше время об её операциях легенды рассказывали. Не знаю только сколько в них правды, а сколько обычной рекламы. Но говорили, что информаторы у них чуть ли в самом окружении Гитлера были. А уж немецких агентов в Британии они чуть ли не поголовно переловили. Ну может быть оставили парочку, чтобы Абверу было чем отчитываться.

   – А кто говорил, что они долго возились? – Виктор достал папиросы, но, посмотрев на своего некурящего собеседника, убрал их обратно. – Они долго разгребали всю ту дезу, которую наша контрразведка старательно им скармливала с самого момента твоего появления здесь.

   Андрей насторожился, но продолжения не последовало.

   – Нарком сам всё расскажет на совещании. – Остановил свой рассказ старший майор Зайцев. – В общих чертах, конечно. То, что нам с тобой нужно знать по должности.

   – А как же Сашка? – Заволновался Андрей за отправленного в Ленинград друга.

   – Сегодня должен прибыть в Москву. Срочно вызван на сегодняшнее совещание. – Успокоил полкового комиссара Виктор. – Там и увидимся.

   Машина уже добралась до бывшей Лубянской площади, въехала во двор наркомата и остановилась у одной из дверей.

   – Ну как? – Подал голос Виктор стряхивая в пепельницу очередной столбик пепла.

   Андрей отложил в сторону краткий отчёт об испытаниях управляемых авиационных бомб, который он старательно штудировал последние пятнадцать минут.

   – Общее впечатление – бодренько! – Андрей почесал подбородок. – Это я о стиле отчёта. А так, конечно, хреново. Попали только пятой бомбой, причём потеряли одну машину. А это значит, что выходили на малой высоте и сбрасывали боеприпас с маленького расстояния. Ну и чем это отличается от обычной бомбардировки?

   – Ты не скажи! – Виктор вмял докуренную папиросу в горку таких же, оставшихся от вчерашнего дня. – Этот мост бомбардировочным полком бомбили два месяца, высыпали хрен знает сколько бомб, потеряли восемь машин, а ни одного попадания не добились. А тут с первого раза... и вдребезги.

   – Пятой бомбой – это не с первого раза. – Возразил Андрей. – Тем более с потерями. В идеале, они вообще в зону ПВО входить не должны были.

   – Это в твоём идеале и на штабных бумагах так красиво выглядит. – Отмахнулся рукой Виктор. – А в реальности, мужики эту бомбу второй в жизни видели. Один раз на полигоне швырнули, а через день уже в бой. И чтобы без победы не возвращаться! Вот они и вышли на расстояние гарантированного поражения.

   – Это какой же... мудак... такой приказ отдал? – Возмутился Андрей. – Такой расход секретных боеприпасов! Любой дурак заметит, что полёт бомбы от обычного отличается. А немцы не дураки. А если ещё лётчики в плену расскажут, что именно они бросали?

   – Не расскажут! – Помрачнел Виктор. – Сгорели они вместе с самолётом. Прыгать не стали, да и времени у них на это не было. До самого конца бомбу вели.

   – Вот так всегда. Лучшие люди гибнут за то, чтобы штабные дуболомы бодренький отчёт написали. – Андрей закрыл папку с докладом и протянул её Виктору.

   – Себе оставь. – Пресёк его действие старший майор. – Это ещё одно задание твоему институту. Сделать так, чтобы попадали гарантированно и с первого раза.

   Андрей прикинул возможный порядок работ, кому именно поручить и какой срок выделить. Но возник вопрос, а что именно делать?

   – Что конкретно от меня хотят? Усовершенствовать радиоуправление или создать самонаводящуюся бомбу. Я, ведь, не волшебник.

   – А что можно? – Виктор нажал кнопку на поверхности стола, сказал вошедшему адъютанту. – Щедрин, распорядись, чтобы нам чай сообразили, да погорячее.

   – Первое возможно за пару-тройку месяцев. Второе лет за пять, а то и больше. Причём во втором варианте бомба будет раза в полтора больше той, что сейчас используют.

   – Значит нужно делать и то и другое. – Сделал вывод Зайцев.

   – Витя, у меня институт другого направления! – Андрей с трудом сдерживался, чтобы не перейти на ор. – У нас и так куча заданий разной направленности. Впору делиться на части.

   – Вот и делитесь. – Усмехнулся старший майор. – Это приказ самого Верховного. Просто тебе пока не сообщали, приберегли до начала совещания. А я тебя, по дружбе, заранее предупреждаю, чтобы ты на совещании не сорвался. Вот сейчас перекипишь, пар выпустишь, а перед начальством будешь только правильные эмоции показывать.

   – Червяки размножаются делением... лопатой! – Глубокомысленно заметил Андрей.

   Старший майор выслушал фразу, удивлённо поднял брови и захохотал, вызвав изумление на лице даже у невозмутимого сержанта госбезопасности Щедрина, как раз вносившего поднос со стаканами. Отсмеявшись, Виктор протянул руку к ближайшему стакану, отхлебнул глоток и кивком отпустил адъютанта. Чай был как раз той температуры, что и любил старший майор Зайцев.

   – Только толку от этой работы не будет никакого, если каждый штабной долбодятел будет при первой же возможности наше изделие использовать, как следует из священной воинской традиции...

   – Это как? – Насторожился Виктор, ожидая очередное выражение, которое потом можно будет использовать в других разговорах.

   – Через жопу! – Опять взорвался Андрей, не найдя более смачного выражения. – Они бы, в таком случае, катапультой её, эту бомбу, кидали. А для надёжности ещё технический формуляр сбоку присобачили. А то вдруг "гансы" с первого раза не поймут, что бомбой управляли.

   – Не преувеличивай. – Виктор уже ополовинил свой стакан, хотя его собеседник ещё не отпил ни глотка.

   – А я уверен, что к фюреру уже примчалась толпа генералов с требованием сделать ещё одну точно такую же, как у большевиков, игрушку. – Андрей, следуя примеру своего друга, приступил к чаепитию. – А тот вызовет своих ракетчиков, взмылит им шею и потребует вместо перспективной, но бесполезной в данной ситуации баллистической ракеты, сделать что-нибудь более нужное. И сделает ему фон Браун, к примеру, управляемую крылатую бомбу с небольшим ракетным двигателем для увеличения дальности.

   – Не вызовет. – Ответил старший майор на эмоциональную речь Андрея, удовлетворённо кивнул в ответ на удивлённый взгляд. – Самого фон Брауна никогда не сможет, а его подчинённых только тогда, когда они из госпиталей выберутся. Тех, конечно, кто живой остался.

   – Не понял? – Протянул Андрей.

   – Вчера ночью бомберы Балтфлота сравняли с поверхностью всё, что находилось на острове Узедом. – Насладившись удивлением полкового комиссара Банева, ответил Виктор. – Долбили самыми мощными на данный момент объёмно-детонирующими бомбами. Лётчики гарантируют, что ничего целого там не осталось.

   – Жаль старину Вернера. – Философски заметил Андрей. – Папашей космических ракет ему уже не быть.

   – Не торопись хоронить старину Вернера, который, кстати, младше тебя. Придёт время, ещё поручкаться сумеешь. – Огорошил Банева ещё одной новостью Виктор. – Данную личность наши диверсанты выдернули с острова перед самым налётом. И сейчас везут в Ленинград. Если, конечно, ничего не случится, "вследствие неизбежных на море случайностей".

   – Да ты увешан хорошими новостями, как новогодняя ёлка игрушками. – Вскинулся Андрей. – А ну выкладывай, что ещё знаешь!

   – Хренушки! Индейскую национальную избу тебе. – Виктор продемонстрировал Андрею кукиш, заодно показывая, что очень хорошо усвоил уроки сленга будущего. – А то наркому нечем хвастаться будет.

   – А чего ждём? – Андрей даже заёрзал на стуле в нетерпении.

   – Третьего посвящённого в дела наши грешные. – Виктор посмотрел на часы. – Вот когда Сашка прибудет, тогда и отправимся к наркому.

   – Вчера в Польше произошло ещё одно нападение на группу, сопровождавшую ваших двойников. – Нарком посмотрел на Андрея с Сашкой. – Чего удивляетесь. Мы образовали три группы, которые перемещались в разных местах Польши и Румынии, имитируя ту деятельность, которую вы показали в Польше в июле. Ну, за исключением беготни по развалинам и показательных стрельб из гранатомёта.

   Удивлённый Андрей даже пропустил мимо ушей очередную подначку наркома про свои прошедшие подвиги. Оказывается контрразведка сумела получить выгоду даже из его идиотских, по утверждению Берии, подвигов.

   – На этот раз люди попались упорные и изо всех сил пытались довести дело до конца. – Нарком продолжил рассказ. – После того, как им стало ясно, что они угодили в ловушку, попытки захватить ваших двойников живыми закончились и нашу группу закидали гранатами. Убедились, что ваши двойники мертвы, и попытались прорваться из западни. Двоим из нападающих наши оперативники дали возможность уйти.

   Андрей мрачно смотрел на поверхность стола. Оказывается, пока он тут наслаждался жизнью, где-то в другом месте другие люди умирали за него.

   – Товарищ нарком, можно узнать, как звали этих людей? – Спросил он Берию.

   – А зачем это тебе? – Насторожился нарком, но, увидев глаза полкового комиссара Банева, всё понял. – Тебя изображал Капитонов Олег Терентьевич, майор Осназа. А за Егорцева работал лейтенант того же подразделения Семёнов Виктор. Отчество лейтенанта сообщу позже. – Берия оттянул воротник кителя. – Просто не помню. Хотя таких людей нужно помнить.

   – Мы будем... помнить. И не только. – Андрей сжал кулаки в ярости. – Мы отомстим. Любому, кто за этими диверсантами скрывается.

   – Кто конкретно против нас работает, мы и сами, к сожалению, ещё не знаем. – Продолжил нарком. – Но выясним. Непременно выясним. Работают через английскую разведку. Но, как узнали наши люди, даже руководству англичан конкретных сведений, то есть почему охота именно за вами, не сообщают. Только дают указания обязательные к исполнению. Один из британцев попытался выяснить личности заказчиков – нашли через три дня в Темзе с перерезанным горлом. Не удалось отследить цепочку и на нашей стороне.

   – Кажется, мировое правительство забеспокоилось. – Высказал предположение Андрей.

   – Если это так, то очень хорошо. – Сделал вывод старший майор Зайцев.

   – Чего же хорошего? – Удивился такому выводу Сашка.

   – А хорошо это потому, товарищ Егорцев, что из их действий следуют – наши враги не всесильны! – Пояснил свою фразу Виктор. – Ведь они так и не выяснили, кто из вашей парочки старший. По их приказам даны твои приметы. Следовательно, они убеждены, что основным фигурантом дела являешься ты. А если они догадываются о пришельце из другого времени, то связывают личность этого пришельца с тобой, а не с Баневым.

   – Тогда получается, что серьёзной агентуры в НКВД у них нет. – Высказал очередное предположение полковой комиссар Банев.

   – Я бы на это не надеялся. – Берия открыл лежащую около него папку. – Мы провели около десятка операций по распространению всевозможной дезинформации. В свою очередь каждая из них способствовала появлению не менее полутора десятков самых различных слухов. Мы сами сейчас не сможем выяснить судьбу большинства сброшенных нами утверждений, предположений, догадок, откровенных сплетен. Даже наши люди путаются в этом водовороте. К примеру, недавно абсолютно независимо от нас появилось утверждение, что арестованные НКВД учёные занимаются расшифровкой и переводом знаменитой библиотеки Ивана Грозного. Другой, не менее популярный слух, что те же учёные работают с несуществующим архивом Рериха. А ведь наши люди такую чушь не распространяли. – Нарком поправил пенсне. – Впрочем, на нашей совести много не меньшей ерунды. Самая перспективная деза – изобретение "машины времени" заключёнными в "шарашках" НКВД физиками.

   – А если это возможно? – Подал голос Андрей.

   – Мы ведь, товарищ Банев, это предположение одним из первых проверили. – Нарком посмотрел на Андрея. – Те самые физики, о которых в нашей дезинформации говорится, на самом деле проводили по этой теме очень серьёзные исследования. Окрестности того аэродрома, где ты приземлился, на десятки километров всеми существующими приборами проверили. Каждый кустик обнюхали. Вытрусили душу из всех возможных свидетелей. – Нарком сделал паузу, нагнетая напряжение как заправский актёр, и продолжил. – И нашли пару мужичков, которым вздумалось порыбачить неподалёку от того места, где твой самолёт из облака вывалился.

   Все за столом напряжённо вслушивались в речь наркома, впервые решившего пооткровенничать с самым главным фигурантом "вневременного дела".

   – Видели они, конечно, мало. Поняли ещё меньше. – Продолжил Берия. – А точнее ни хрена не поняли. Зато грозу они теперь всю жизнь бояться будут.

   – А причём здесь гроза? – Удивился Андрей. – Я ни какой грозы не видел и не слышал.

   – Вот именно. Ты не слышал. А их ударной волной на десять метров отбросило. – Нарком многозначительно поднял палец. – Но самое главное – они видели, как твой самолёт выбросило. И описали, как "светящееся изнутри яйцо с самолётом внутри с бешеной скоростью пролетело над землёй около пяти километров, а затем облако исчезло и дальше самолёт полетел с нормальной скоростью".

   – Не помню я такого. – Упорствовал Андрей.

   – Охотно верю. Ты-то внутри этого светящегося яйца был, а они снаружи. – Нарком отложил листок, с которым он сверялся, пересказывая показания очевидцев. – Скорость по подсчётам физиков, изучавших данные отчёты и наблюдавших местность, получилась раз в пять больше скорости звука, как минимум. Ну и там было много других интересных явлений. От переориентации магнитного поля, до каких-то эффектов, которые я даже повторить не смогу, не то что понять.

   – И какие выводы сделали наши физики из этого? – Заинтересовался старший майор Зайцев, не получавший этой информации при изучении дела Банева.

   – Такие энергии, которые были выброшены при появлении нашего драгоценного полкового комиссара, нам пока не доступны. – Ответил ему Берия. – Даже если мы сможем собрать воедино всю электроэнергию Советского Союза и Европы.

   – А если атомную бомбу взорвать? – Высказал предположение Андрей.

   – Ну, во-первых, атомной бомбы ни у кого сейчас нет. И когда она появится неизвестно. – Нарком начал пересказывать аргументы, сверяясь с отчётом учёных, извлечённым из той же папки. – Во-вторых, механизм переходов во времени никто даже представить не может, а тем более разработать теорию. В-третьих, никто не представляет, как сосредоточить и удержать под контролем такую громадную энергию. В-четвёртых, никто не знает, как изолировать от этой энергии живой объект. И такдалее. Дальше перечислять?

   Все промолчали, признавая правоту Берии.

   – Товарищ нарком, а можно мне кого-нибудь из этих учёных привлечь к работе моего отдела? – Подал голос старший майор Зайцев, к своей великой радости обнаруживший, что есть люди посвящённые в то задание, над которым он работал.

   – Сейчас можно. Хоть всех забирай. А вернее переподчини себе эту группу учёных и создай из них институт изучения времени. – Берия мгновенно нашёл работу проявившему себя Зайцеву, ещё раз подтверждая мудрость о наказании инициативы. – Теперь вы. – Нарком оглядел Андрея с Сашкой. – В связи с тем, что теперь вы оба покойники, придётся менять привычную жизнь. Ты, Банев, прямо с этого совещания отправляешься во вновь строящийся институт радиоэлектроники. Твоя задача – обеспечить приём твоих сотрудников с прежнего места работы и приступить к организации работ.

   Андрей с тоской подумал, что вот и та золотая клетка, которую он столько времени опасался.

   – Не волнуйся, Банев, не на всю жизнь тебя туда отправляют. – Успокоил его Берия. – Ты, Егорцев, пока остаёшься в старом здании института обеспечивать окончание тех работ, которые требуется завершить немедленно. Из института ни ногой. Никаких встреч с писателями и поэтами. И никаких гулек с актёрками и певичками.

   Андрей с удивлением выслушал последнюю фразу. А Сашка-то оказывается, умудрился гульнуть в тайне даже от него.

   – Товарищ нарком, это не певичка – это невеста. – Выдал Сашка в качестве своего оправдания.

   Ответ удивил Андрея даже больше. А Алёнкина подруга взялась за дело со всем тщанием. Глядишь, скоро Сашку в загс поведут.

   – Вот и придумай, как объяснить ей необходимость держать рот на замке. – Берия перешёл к следующей задаче. – Вашим родным придётся изображать траур по вам. Какое-то время. Затем мы отправим всех их в новое место расположения института. Оформим их исчезновение переводом на другое место работы куда-нибудь подальше на вновь строящиеся предприятия.

   – А что делать с Алёнкой и Машей. – Подал голос Сашка.

   Ага, Алёнкину подругу зовут Маша. А то Андрей благополучно пропустил её имя мимо ушей, когда Алёнка представляла пришедшую с ней девушку на прошедшей свадьбе.

   – Да, известную певицу так просто не спрячешь. – Задумчиво протянул Берия. – Отправить на фронт в составе концертной бригады? Не подходит. Контролировать её контакты там будет невозможно.

   – Товарищ нарком, разрешите высказать предложение? – Спросил Андрей.

   – Говори. – Разрешил Берия.

   – А что если организовать скандал с высокопоставленным поклонником и на какое-то время прекратить выступления.

   – Вполне разумно. – Согласился нарком. – Но поздновато. Леонид Хрущёв уже пошёл под суд за дезертирство.

   – А если найти другого человека? – Упорствовал Андрей.

   – Где я тебе найду такого человека, которому можно подобную тайну доверить, причём из высокопоставленных? – Удивился Берия, посмотрел на Андрея, обнаружил, что тот смотрит в сторону парадного портрета вождя, занимавшего часть стены между оконными проёмами на боковой стене, онемел на несколько секунд, а потом взорвался. – Да ты что себе позволяешь, полковой комиссар! Да как ты мог такое подумать! – Затем замолчал. Надолго, минуты на три. Опять поправил ворот кителя, провёл по петлицам, как бы проверяя – на месте ли звёзды генерального комиссара госбезопасности. Колючим взглядом провёл по фигуре подскочившего со своего места Андрея и, наконец, сказал. – Ладно. Я попробую поговорить с Верховным. Но вряд ли товарищ Сталин разрешит вмешивать в это дело своего сына.

   Все за столом облегчённо вздохнули.

   – Теперь о других делах. – Спокойным голосом продолжил нарком, как будто и не было продемонстрированной им только что вспышки гнева. – Государственный комитет обороны награждает ваш институт очередной Сталинской премией. За разработку вычислительных машин. Работу над которыми нужно продолжать, как одну из самых приоритетных.

   – Товарищ генеральный комиссар государственной безопасности, разрешите обратиться? – Вновь подал голос Андрей.

   – Ну что ты там ещё придумал? – Недовольно протянул Берия.

   – Товарищ нарком, я хочу попросить, чтобы причитающуюся мне часть денежного вознаграждения перечислили семье майора Капитонова.

   – Я также прошу перечислить мою долю семье лейтенанта Семёнова. – Подскочил со своего места Сашка.

   – Ладно, подумаем как это сделать. – Ответил Берия после непродолжительного раздумья, оглядел их старательно вытянутые фигуры и добавил. – Садитесь, нечего здесь столбы изображать. – Вновь вернулся к своей папке и продолжил. – Это вовсе не означает, что другие дела можно отложить на будущее. Нужно решать их параллельно. – Нарком повернулся к Андрею. – Что ты, Банев, можешь сказать о применении управляемых бомб.

   – Я считаю, что при организации бомбардировки был допущен ряд ошибок. – Начал Андрей, выстраивая цепочку выводов, к которым он пришёл при прочтении доклада. – С учётом того, что попали только пятой бомбой...

   – Как пятой? – Удивился нарком. – У тебя, что так написано?

   – У меня написано – одной из пяти. – Ответил Андрей. – Вот я и решил, что предыдущие экипажи промахнулись.

   – Попали третьей бомбой. – Поправил его Берия. – Первые два самолёта не смогли выдержать нужное направление и, в самом деле, промахнулись. Поэтому третий экипаж решил подойти ближе, но был подбит. Тем не менее, они выполнили приказ, доведя свою машину до точки гарантированного поражения цели. И после сброса вели бомбу дальше до самого конца, пока не разнесли центральные пролёты моста прямым попаданием. А оставшиеся два бомбардировщика разбомбили железнодорожное полотно с двух сторон от разрушенного моста. Так что попали не одной бомбой из пяти, а тремя из пяти.

   – Мне кажется, что не стоило демонстрировать противнику применение секретных боеприпасов в таком количестве. – Продолжил Андрей после того, как нарком замолчал.

   – Руководство тоже так считает. Но выхода другого не было. – Продолжил Берия усталым голосом. – Немцы перешли в контрнаступление, и нужно было вывести этот мост из строя любой ценой. Там четыре дивизии кровью могли умыться. Итак наступление в Северной Польше буксует изо всех сил. А в Пруссии приходиться нудно прогрызать один рубеж обороны за другим. Немцы отвели оставшиеся войска в доты и казематы фортов, и сейчас пытаются выиграть время, пока в Германии не найдут очередную порцию войск для прикрытия дыр во фронтах.

   Присутствующие за столом внимательно слушали речь наркома, понимая, что сейчас им сообщают горькую правду без пропагандистских преувеличений и прикрас.

   – Только у Рокоссовского на Центральном фронте всё идёт по плану. – Продолжил Берия, пытаясь поделиться тяжким грузом проблемы с людьми, которые гарантированно будут хранить данную тайну. – Катуков всю Верхнюю Силезию захватил. Обошёл Бреслау, добрался вдоль железной дороги до Лигнице, но вынужден был остановиться и перенаправить удар на север в сторону Познани, где войска Западного фронта забуксовали. А без танкового тарана и Рокоссовский начал осторожничать, подчищает тылы, захватывает города, обкладывает Бреслау двойным кольцом, прикидывает, как его брать. Наступление практически остановилось. – Берия поправил пенсне. – Так что, эта бомбардировка была необходима. Решение сам Верховный принимал, он же и приказал использовать всё пять боеготовых боеприпасов. Чтобы уж гарантированно.

   А вот дальше разговор пошёл в таком направлении, что Андрей понял – его окончательно переводят в разряд своих, причём в один из верхних рядов, что удивляло после долгого использования личности комиссара Банева только в качестве консультанта и инженера. Впрочем, он не возражал, помня о том, что с большей высоты больнее падать.

   – Нам сейчас никак нельзя останавливать наступление. – Продолжил Берия. – Наметился новый союзник, который нам жизненно необходим. Воевать против всего мира задача непосильная даже для нас. А тут американцы сами, без нашего давления, прислали предложение обсудить "возможные направления сотрудничества в борьбе с врагами всего человечества". – Берия опять прочитал фразу из очередного документа, которые он периодически добывал из своей папки. – Как видите пока ничего конкретного. Но! – Нарком поднял палец. – В САСШ близятся выборы. А простые люди на улицах открыто называют СССР своим союзником в будущей войне. А не считаться с мнением избирателей Рузвельт не сможет.

   Андрей поморщился. У него было своё мнения о симпатиях и антипатиях американцев. Как и об умственных способностях данного народа. Берия заметил это движение и повернулся в его сторону.

   – Зря морщишься, Банев. Это не те американцы, которых ты в своих докладах описывал. Эти ещё умеют и работать и думать. И своё слово сказать могут, когда потребуется. А японцы американский флот в Пёрл-Харборе так сильно потрепали, что даже до самых откровенных идиотов в Конгрессе начало доходить – война будет долгой и тяжёлой. – Берия вдруг улыбнулся. – К тому же, нам помог наш заклятый друг – фюрер германского народа. – Видя непонимание в глазах собеседников, нарком пояснил. – Вчера вечером Гитлер объявил войну САСШ, исполняя свой долг союзника перед Японией.

   Андрей на этот раз откровенно удивился. Вот ведь дурак. В разных реальностях наступать на одни и те же грабли. Ладно, в его реальности Вермахт стоял под Москвой и начавшееся наступление Красной Армии из Берлина казалось всёго лишь частной операцией, несмотря на панические вопли фронтовых генералов. Но здесь бои идут в Польше, советские войска прорвались к Рейху. Союзников у Германии практически нет. А он объявляет ещё одну войну самой мощной стране мира.

   Хотя, непродолжительное раздумье всё поставило на свои места. Это всего лишь панический вопль из Берлина. Придите и спасите! Пока русские не пришли первыми!

   Стоит высказать это замечание, но позднее. Не следует прерывать Берию во время рассказа.