Текст книги "Летний шторм"

Автор книги: Сергей Чекоданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

24 июля 1941 года Берлин

   В тишине кабинета раздавался только шелест бумаги. Поблёскивая очками, хозяин кабинета, больше всего напоминавший скромного бухгалтера, старательно изучал содержимое лежащей перед ним папки. Сидящий напротив него мужчина торопливо отбивал длинными музыкальными пальцами какой-то ритм, но никакими другими способами поторопить хозяина кабинета не пытался.

   Наконец читавший оторвался от очередного листа бумаги.

   – Сведения достоверные?

   – Абсолютно достоверные, рейхсфюрер. – Ответил его собеседник. – Проверены дважды по разным каналам. К тому же косвенное подтверждение получено по дипломатическим каналам. Забеспокоился и Абвер, но адмирал, как вы понимаете, делиться информацией с нами не спешит.

   – Если сам во всём этом не участвует. – Гиммлер кивнул на папку с документами.

   – Вполне возможно, рейхсфюрер.

   Хозяин кабинета встал, подошёл к сейфу, позвенев ключами, открыл его и извлёк на свет ещё одну папку. Положил её перед своим собеседником.

   – Я думаю вам, Гейдрих, нужно ознакомиться также вот с этим.

   Теперь уже посетитель Гиммлера углубился в чтение. Спустя какое-то время он оторвался от бумаг.

   – Неужели правда? – Пришло время удивляться ему.

   Гиммлер коротко кивнул.

   – Что вы предлагаете предпринять?

   Гиммлер передвинул папку, лежавшую перед ним, задумался, не спеша с ответом. Посетитель ждал. Наконец он решился.

   – Я думаю, что этих данных вполне достаточно для доклада фюреру. Если не из моих документов, там всё-таки больше догадки и предположения, то из ваших. Материал хорошо проработан, да и доказательную базу можно получить довольно быстро. Но без санкции фюрера никого из фигурантов дела мы арестовать не сможем.

   Гейдрих задумчиво склонил голову, опять принялся отбивать ритм.

   – Рейхсфюрер, можно говорить с вами откровенно? – Наконец решился он.

   Гиммлер удивлённо посмотрел на него. За главой СД никогда не наблюдался такой грех как нерешительность в принятии важных решений, скорее его даже приходилось сдерживать в особо важных случаях, да и не важных тоже. Чего же он опасается сейчас?

   – Рано или поздно, но это решение придётся принимать. – Гейдрих кивнул на принесённую им папку. – Фюрер стал допускать слишком много ошибок, которые дорого обходятся Германии.

   Гиммлер ждал продолжения, не отводя взгляда от своего заместителя.

   Гейдрих внутренне усмехнулся. Наверняка, в одном из дальних углов сейфа лежит ещё одна папка с вариантом решения этого же вопроса, но силами СС.

   – Я уверен, что для рейха и партии будет предпочтительнее, если фюрер погибнет от рук подлых заговорщиков, а не будет пристрелен товарищами по партии как бешеная собака. – Отчеканил глава СД.

   Гиммлер, ожидавший чего-либо подобного, даже испугался столь резкой формулировки. Гейдрих как всегда верен себе, но главное, то – чего от него и хотели – он сделал. Показал себя инициатором такого решения вопроса. Гиммлер опустил взгляд в стол, опасаясь выдать свои мысли. Гейдрих слишком умён для попытки примитивно обмануть его. Придётся поиграть в негодование и возмущение.

   – Гейдрих, вы понимаете, что то, что вы сейчас сказали, является государственной изменой.

   Гейдрих пожал плечами. Конечно государственная измена, но как бы ни старался его начальник изображать возмущение и гнев, ясно видно, что такое решение вопроса его вполне устраивает.

   – Рейхсфюрер, кем вам лучше быть – узурпатором, предавшем доверие своего вождя, или спасителем рейха, отомстившем за его смерть мерзким предателям?

   – Гейдрих, вы так это говорите, будто это событие уже произошло?

   Гейдрих задумчиво пробарабанил пальцами завершение своего мотива и продолжил:

   – Есть риск, что если мы будем ждать, то можем оказаться не тем и не другим, а безымянными трупами в сточной канаве. А мне этого не хочется! Думаю, что и вам тоже?

   Гиммлер замолчал, на этот раз надолго. Наконец он решился.

   – Вы думаете, что это всё-таки произойдёт?

   – Думаю, что да! Если не удастся генералам. – Гейдрих кивнул на свою папку. – То может получиться у Геринга. – Он покосился на папку Гиммлера. – Или найдётся ещё кто-нибудь желающий. А вот мы можем и опоздать!

   – Вы предлагаете организовать покушение на фюрера? – Гиммлер настойчиво подталкивал своего собеседника к открытому предложению.

   Но тот был не так прост.

   – Ни в коем случае, рейхсфюрер. – Гейдрих изобразил на лице приличествующее моменту возмущение. – Я предлагаю вам подготовиться к этому ПРИСКОРБНОМУ СОБЫТИЮ. А вот когда оно произойдёт, немедленно отреагировать и наказать подлых заговорщиков, в этот тяжкий момент нанёсших удар в спину рейха. – Глава СД позволил себе лёгкую усмешку. – Но ни каким образом не предпринимать таких попыток самим.

   Теперь Гиммлер рассматривал своего помощника с удивлением. От прямолинейного Гейдриха таких иезуитских решений он, откровенно говоря, не ожидал. Но совет стоил того, чтобы рассмотреть его внимательнее. С одной стороны он не совершит преступления, которое ему действительно не хочется делать. С другой появляется вполне реальный шанс сместить Гитлера, причём чужими руками. И желательно чтобы этот кто-то был из своих, тогда будет больше разброда в партии. И можно будет устроить ещё одну "ночь длинных ножей", вычистив из государственных структур неугодных ему людей. А если при этом исчезнут наиболее информированные соратники, то будет ещё лучше.

   Но остается ещё очень много вопросов. Фюрер действительно совершил много ошибок. Прежде всего, ввязавшись в войну на два фронта. Конечно, реального противодействия на Западе и раньше было немного, а теперь оно вообще сведено к минимуму. Но негодяй Черчилль не спешит сделать выводы из сложившейся ситуации. Мерзавец прекрасно понимает, что в данной ситуации он в любом случае останется в выигрыше. Начнут побеждать русские и он, объявив себя их союзником, или же союзником Германии, что определяется не только сиюминутными выгодами, но и дальним стратегическим прицелом, сможет захватить часть рейха под свой контроль, не забывая при этом пакостить новому союзнику, неважно какому, где только возможно. Начнёт побеждать Вермахт и он с радостью засыплет немецкие города бомбами, также объявив себя союзником победителя. Единственное, что его может удержать от опасного балансирования на грани – так это риск полного захвата Германии русскими. Вот на этом и надо играть.

   Пока ситуация на фронтах относительно стабильная, британцы будут ждать. Да ещё заключать пари – кто на европейском ринге проведёт следующий нокдаун противнику. Англия заинтересована в том, чтобы война на востоке продолжалась как можно дольше. И Черчилль сделает всё возможное для этого.

   – А что вы предлагаете предпринять потом, после "этого прискорбного события"? – Вновь обратил внимание на своего собеседника Гиммлер.

   Гейдрих сосредоточился. Вот теперь нужно сформулировать всё так, чтобы у Гиммлера не возникло сомнений поступить другим, отличным от его плана, способом.

   – Мне кажется, рейсфюрер, что вначале нужно решить, что делать с заговором генералов. Если он удастся, то мы можем и не справиться с последствиями. У нас нет серьёзных войск в рейхе. Большинство наших частей на фронте, а некоторые, как групенфюрер Эйхе со своей дивизией, навсегда остались там. Поэтому для парирования возможных событий нужно отозвать с фронта наши самые боеспособные части "для переформирования и пополнения". Желательно где-нибудь в окрестностях столицы.

   Гейдрих вновь пробарабанил пальцами, но теперь уже другой мотив.

   – Второе. – Продолжил он. – Желательно от генеральского заговора избавиться. Он слишком опасен... для нас. Но я не думаю, что нужно вовлекать в это фюрера. Он может... перестараться. Достаточно будет организовать парочку сердечных приступов, одну-другую автомобильную аварию, несколько раз при ночной бомбёжке ошибутся русские. Я считаю, что этого будет достаточно, чтобы на некоторое время отодвинуть их планы. Фюреру же нужно передать несколько не самых значительных документов. Чтобы у него возникли "сомнения"... не более того.

   Гиммлер со всё возрастающим интересом вслушивался в речь своего заместителя, жалея о том, что не дал указание записать сегодняшнюю беседу.

   – Третье. – Продолжал Гейдрих. – Нужно более тщательно выяснить планы Геринга, и возможно Бормана, по возникновению "прискорбного события".

   – А Геббельса вы не берёте в расчёт? – Вмешался Гиммлер.

   – Данная фигура маловероятна. Не обладает достаточным влиянием ни в армии, ни в войсках СС. А одной пропагандой переворот не сделаешь. Но вот в проскрипционные списки я бы его поставил в первой пятёрке. И ещё кое-кого из его ведомства внёс в первую сотню.

   Гиммлер согласно кивнул. Это осиное гнездо под названием министерство пропаганды желательно хорошенько перетрясти, отправив некоторых в гости к сатане.

   – Четвёртое. Не мешало бы определиться с официальным преемником фюрера.

   – Вы считаете, что на этом месте должен быть кто-то другой. – Удивился Гиммлер.

   – Да рейхсфюрер, мне кажется что нужно найти кого-нибудь, на кого потом можно будет свалить все возможные ошибки. И я считаю, что для этой роли очень хорошо подойдёт молодой Штрассер. И начинаю жалеть, что мы в своё время поторопились отправить на небо старшего.

   – Но его слишком левые взгляды...

   – Вполне устроят русских, если мы захотим заключить с ними мир. – Перебил тираду Гиммлера Гейдрих.

   – А вам не кажется, что это лучше сделать на Западе? – Заметил Гиммлер.

   – Я не доверяю британцам. – Сказал Гейдрих. – Они не особо скрывают своё желание видеть в Европе вместо одной Германии – десять. Тем более, могут нанести союзнику удар в спину, не особо терзаясь сомнениями, как это было с французским флотом в прошлом году. Вы уверены, что к нам они будут относиться по-другому?

   Гиммлер отвернулся. Британцам он не доверял. Но не было уверенности, что и русские захотят видеть его в руководстве рейха. Его мальчики уже успели изрядно наследить на восточном фронте, русские даже в плен их не всегда берут.

   – Кремль же пока не предъявлял никаких планов по разделению рейха. Сталину может хватить и Польши, которую я бы с радостью отдал ему. Пусть у русских болит голова, что с ней делать. – Продолжил Гейдрих. – Нужно только отдать приказ о прекращении деятельности зондеркоманд. И чем раньше, тем лучше.

   Гиммлер рассеянно кивнул, задумавшись о том, к кому в Москве можно обратиться. Варианты были, и неплохие. Конечно, никто не будет встречать его там "с хлебом солью", как полагается по русским обычаям, но и не потащат сразу по прибытии в Москву вешать, как пугают его на западе. Особенно, если он сумеет предложить что-то конкретное, а не только пустые обещания.

   А предложить было чего! Одни научные разработки чего стоят!

   Не зря, ох не зря глава СС стал брать под свой контроль все перспективные направления науки ещё в начале тридцатых. Ну а сейчас все учёные рейха формально его подчинённые, так как являются членами СС.

   Нужно будет посадить парочку из них для проведения анализа. Собрать воедино всё, чем можно будет заинтересовать Кремль, ну а если те не захотят, то можно будет привлечь внимание англичан, да и американцев.

   Конечно, получить военную помощь от англичан, а тем более американцев, маловероятно.

   Англичане может и пойдут на этот шаг, но только в обмен на территории, и именно в Европе, а ещё конкретнее в Германии. И ещё неясно, что они потребуют себе в благодарность за помощь. Аппетиты у британского "крокодила" всегда были отменные.

   Американцев же интересуют только деньги. И за их помощь придётся платить и платить немало. А вот получить от них солдат вообще вряд ли возможно в настоящее время. Они, до сих пор, со своими внутренними проблемами не разберутся. То им хочется забыть про весь окружающий мир, как проповедуют "изоляционисты". То поставить этот мир на службу своим интересам, как желает остальная часть Конгресса. Причём невозможно угадать, кто возьмёт верх завтра. А вернее, какая из стоящих за этими идиотскими спорами промышленных группировок сумеет лучше обосновать свои интересы. А ещё вернее, сумеет заинтересовать в своих проблемах членов Конгресса.

   Этих господ всегда можно купить! Речь идёт всего лишь о сумме и способах подкупа!

   С деньгами, или их эквивалентом, у него, рейсхфюрера СС, проблем нет! А вот с влиянием в Конгрессе Соединённых штатов "большие проблемы". Он может через верных людей, которые у рейха есть в любой англоязычной стране, передать им свои "пожелания", но не более того. А вот захотят ли они обратить внимание на это? Что для них более предпочтительно не знает никто. Пожелают ли они вмешаться в европейскую свару, или предпочтут заняться решением своих проблем в другом месте? А если захотят вмешаться в европейские дела, то когда посчитают нужным это сделать?

   Сплошные вопросы и ни одного ответа.

   Неясно также поведение союзников по "антикоминтерновскому пакту". Дуче вдруг растерял свой знаменитый оптимизм и не спешит отвечать на послания из Берлина о необходимости вступить в войну против большевистских войск. Благо они теперь неподалёку от его дивизий, размещённых в Сербии и Боснии.

   Японцы, как всегда, только сочувственно улыбаются, выслушивая призывы из рейха выступить против общего врага. Вот только не торопятся это делать.

   Румыния переметнулась в стан врага. И не сегодня-завтра присоединит свои войска к русским армиям.

   Венгрия выжидает, надеясь отсидеться в стороне, пока Россия с рейхом меряются силами.

   Хорватия, бывшая, не так давно, самым преданным союзником рейха на Балканах, шлёт отчаянные сигналы о помощи Англии, готовясь перебежать в её лагерь при первой же возможности. Об этом его разведке прекрасно известно.

   Болгария потеряна полностью. Впрочем он, Гиммлер, в отличие от фюрера никогда не воспринимал болгарского царя как серьёзного союзника. И как показало время был абсолютно прав. Стоило только русским дивизиям перейти Дунай, как власть царя мгновенно ограничилась пределами его дворца. И этот человек убеждал всех, что страна под его контролем!

   Людей которым можно доверять с каждым днём все меньше. Вот даже безусловно преданный Гейдрих и тот показал только часть своего плана. А что в той, которую он не предъявил?

   Гейдрих с интересом наблюдал как блуждают по лицу его начальника тени мыслей. Одно он уже уяснил. Тащить его в расстрельный подвал никто не собирается. А это успех! Теперь главное сосредоточить в своих руках выполнение предложенного им плана. Если не все, ведь Гиммлер наверняка захочет подстраховаться, подключив ещё кого-нибудь из лично преданных ему людей, то по крайней мере основные направления.

   Это прежде всего работа с войсками СС. Конечно, не со всеми группенфюрерами "чёрных дивизий" у него доверительные отношения, но ведь все и не нужны. Для государственного переворота, в том виде как он его задумал, достаточно и пары полков. Но абсолютно преданных! В идеале лично ему, ибо отдавать команды будет он, и отвечать в случае неудачи только ему, но можно и рейхсфюреру. Ведь прикрываться его именем придётся в любом случае.

   – Когда вы сможете начать? – Спросил Гиммлер.

   – Что именно. – Попытался изобразить непонятливость его заместитель.

   – Противодействие генеральскому заговору! Что же ещё!

   Гейдрих опустил взгляд в стол, пытаясь скрыть свои чувства. Рейхсфюрер так и не решился открыто высказать свои мысли. С одной стороны это хорошо, так как никто теперь не будет вмешиваться в его распоряжения, какими бы странными они не казались с точки зрения руководства рейха. А с другой – при малейшей возможности провала рейхсфюрер ни минуты не колеблясь отправит его на казнь, вполне искренне твердя, что ничего не знал о замыслах "этого мерзавца". И будет абсолютно прав!

   – Если вы дадите разрешение, то мне вполне достаточно нескольких минут. – Поймав удивленный взгляд Гиммлера, Гейдрих добавил. – Нужно сделать всего лишь несколько телефонных звонков.

   На молчаливый кивок Гиммлера Гейдрих набрал несколько номеров и дал короткую команду: "Начинается шторм. Принять все нужные меры". С чувством облегчения он откинулся на спинку стула, незримо ощущая как забегали по нервной системе СС исполнители-импульсы, как в нейронах – центрах управления операцией – начала скапливаться информация, как затикали невидимые часы, отсчитывая последние минуты жизни тех, кому он вынес смертный приговор. Вернее не он, а неумолимый порядок вещей, определяющий ценность и нужность каждого индивида в конкретный миг вечности, определяемый историей как переломный момент эпохи.

   Слегка прикрыв глаза, он просчитывал реакцию своих подчинённых на его команду.

   Вот "группа бомбардировки" выкатывает из ангаров свои автомобили, бомбы в которые загружены ещё три дня назад. К сожалению подлинных советских тяжелых авиабомб найти на бездонных складах люфтваффе не удалось, но вполне подойдут и соответствующие по калибру английские, захваченные в своё время в Бельгии. Ну, а если особо дотошный эксперт и обнаружит несоответствие, то недолго переложить вину за гибель некоторых генералов на "коварных британцев".

   Вот грузовики выкатывают на дороги, ведущие в пригороды Берлина, расходятся на перекрёстках, ничего не подозревая о других группах, получивших аналогичное задание. Вот второстепенными улочками и переулками они подкатывают к объектам своих диверсий, сейчас он ни в коем случае не чурается этого слова. Вот останавливают свои машины, "случайными прохожими" прогуливаются вокруг интересующих объектов, измеряя расстояния возможного подхода к нужному зданию. Прикидывают время доставки "предмета" под стены конкретного особняка. Изучают схемы и время движения возможной охраны. Мало ли всяких тонкостей работы подчинённых ему, и не только ему, частей, о которой он даже не подозревает.

   Вот несколько человек, в обязанности которых входит "сердечный приступ", неторопливо входит в здания соответствующих служб, оценивают деятельность охраны и привратников, ибо неизвестно кто в данной ситуации для них опаснее, поднимаются на нужный этаж, и начинают порой удивлённый, порой восторженный, порой обыденный, разговор с человечком из охраны интересующего "объекта". Для каждого конкретного человечка охраны подобран, и соответствующе обработан, как хочется верить, интересный ему знакомый, сослуживец, а если повезло, то сокурсник, а то и одноклассник.

   Вот группы "автомобильной аварии" набивают свои грузовики всяким хламом, старательно увеличивая эффективную массу "Опелей" и "Бенцев". И так же старательно проверяют двигатели своих "железных повозок", опасаясь подвести доверие вышестоящего руководства. Выводят свои машины на дороги предстоящей операции, старательно проходят их по всей длине, изучая по трудности вождения и по загруженности трассы, определяя оптимальные маршруты для своей работы.

   Бегают по штабам всех уровней военные клерки, передавая от одной инстанции до другой, абсолютно непонятные им лично шифротелеграммы, стараясь изо всех сил не исказить ни одной цифры данного сообщения.

   Гудит весь громоздкий аппарат штабов, старательно пытаясь скрыть свою деятельность от разведки противника.

   Что вполне возможно!

   И также старательно пытаясь скрыть эту деятельность от конкурирующих служб собственной разведки.

   Что в принципе возможно! Но не всегда получается!

   Поэтому параллельно с настоящей работой начинаются не менее масштабные операции прикрытия. Со столь же суетливой беготнёй, старательной подготовкой, не меньшим количеством различных докладов и согласований. Расползаются из штабов многочисленные слухи один другого удивительнее, в которых теряются крохи настоящей информации, сумевшей ускользнуть через завесу секретности.

   Ошарашенный противник старательно процеживает всю ту мутную жижу, которую ему скармливают в виде достоверных сведений. Распыляет свои силы на борьбу с "призрачными великанами" мнимых угроз, пропуская, в конце концов, малоубедительные доклады о настоящей опасности.

   Всё это высшее искусство дезинформации, которое требует кропотливой работы, изощрённого коварства, лисьей хитрости и иезуитского лицемерия. А ещё времени, времени и времени. Которого удивительно мало!

   Намного хуже отсутствия времени малое количество людей, которых можно посвятить в сокровенный смысл тех действий, которые они делают. Откровенно говоря, все эти акции требуют его собственного контроля, а то и личного руководства.

   Что совершенно невозможно! Но необходимо!

   Придётся растянуть данную работу по времени, выбрать из списка заговорщиков только ключевые фигуры. Приготовить, на всякий случай, план силового решения данной проблемы. Но тогда не избежать доклада фюреру. А делать этого не хочется.

   Его раздумья прервал телефонный звонок.

   – Да! – Снял трубку Гиммлер. – Да, мой фюрер. Конечно. Непременно буду.

   Гейдрих вопросительно посмотрел на своего начальника, не решаясь задать тревожащий его вопрос.

   – Фюрер вызывает меня на совещание. – Сообщил ему Гиммлер. – С докладом о действии наших войск на фронтах.

   – Не забудьте поговорить с ним о необходимости переформирования и пополнения наших войск. – Напомнил ему Гейдрих.

   Гиммлер рассеянно кивнул в ответ на это, выстраивая в голове основные намётки предстоящего разговора с Гитлером. Поняв, что разговор окончен, поднялся Гейдрих. Вскинул руку в прощальном приветствии, щёлкнул каблуками и, развернувшись, пошёл к двери.

   Пора было приниматься за дело.