Текст книги "Летний шторм"

Автор книги: Сергей Чекоданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

19 августа 1941 года Москва Кремль (ночь)

   – Все в сборе? – спросил вождь, раскуривая свою трубку.

   – Так точно, товарищ Сталин. – Поспешил отрапортовать Берия.

   Сталин цепким взглядом осмотрел тех, кто по его мнению был достоин присутствовать на столь важном совещании.

   – Начинайте, товарищ Берия. – Вождь сел во главе стола, показывая, что совещание началось.

   – Товарищи генералы, мы собрались, чтобы подвести итоги операции, проведённой сегодня силами НКВД и армейских частей.

   Сидящие за столом обменялись быстрыми взглядами. То, что им приходилось видеть, говорило скорее о попытках данных частей навести хоть какой-нибудь порядок.

   – Я понимаю, что мои слова непонятны здесь присутствующим. – Берия открыл папку, достал первый листок. – Около месяца назад нам стало известно о планах нашего противника в лице польских националистов и курирующей их английской разведки, а также местной резидентуры, состоящей из бывших белогвардейцев и сионистского подполья. Неделю назад мы получили подтверждение от разведгрупп, работающих в Польше. Акция противника называлась "Музыкальная шкатулка".

   – Странное название. – Удивился маршал Ворошилов. – Что они хотели сказать, выбирая такое имя для своей операции.

   – Скорее всего хотели показать, что операция с двойным дном. – Решился вмешаться генерал Голиков.

   – Если бы с двойным! – Берия усмехнулся. – Мы уже добрались до четвёртого уровня, а дна всё не видно. Из-за чрезвычайной сложности ситуации нам пришлось пойти на риск и дать возможность противнику реализовать большую часть его планов.

   Генерал Абакумов только дёрнул головой в ответ на эту фразу.

   – Первый уровень предусматривал организацию беспорядков на улицах наших городов силами уголовников и кое-кого из партийного актива, затаившихся на время сторонников Троцкого. – Берия достал второй листок. – Нам пришлось позволить подобные мероприятия в Москве и Киеве. Во всех остальных городах, а намечалось ещё не менее пяти, мы пресекли подобные диверсии в самом начале. Зато нам удалось практически полностью раскрыть всю шпионскую сеть и в данный момент сотрудники НКВД проводят аресты тех, кто засветился участием в данной акции.

   Сидящий в дальнем конце стола Молотов сделал пометку в своих бумагах. Очередная чистка пройдётся по его наркомату, как коса по траве. Приходилось заранее обдумывать, кем заменить арестованных.

   – Второй уровень предусматривал диверсии на военных заводах, электростанциях, мостах и научно-исследовательских институтах, работающих по военной тематике. – Продолжил нарком внутренних дел. – Большую часть диверсантов удалось нейтрализовать на стадии подготовки. Но не везде! В трёх местах диверсии были совершены, прежде всего из-за халатности охраны, если не прямого предательства. Сильно повреждён машинный зал Днепрогэса. Взорвана одна из подстанций под Москвой. Выведен из строя один из железнодорожных мостов через Волгу под Горьким.

   Берия достал очередной листок из своей папки.

   – Третий уровень – это покушения на высшее командование нашей армии. Нужно сказать, что все штабы фронтов и армий были предупреждены заранее. Но не везде к этим предостережениям отнеслись серьёзно. В результате такой безответственности Западный фронт остался без командования. Убит командующий фронтом генерал Ерёменко. Тяжело ранен представитель Ставки на западном направлении генерал Жуков. Погибли также несколько других генералов.

   Василевский мрачно стучал карандашом по своей записной книжке. Дело было даже хуже, чем обрисовал нарком внутренних дел. Для характеристики действий бывшего командования Западным фронтом больше подошли бы слова зазнайство и самодурство. Разгром штаба такого уровня неслыханная удача для любого диверсанта. И немыслимый позор для охраны этого штаба. Хотя дело там настолько запутанное, что разобраться в нём вряд ли удастся в ближайшее время. Чего там больше – дурости или предательства?

   – Четвёртый уровень – покушения на высшее руководство нашей страны. – Берия внимательно осмотрел присутствующих на совещании. – В том числе и на всех вас.

   Генералы переглянулись. Приятно осознавать, что противник считает тебя настолько важным, что внёс в подобный список. Самые понятливые уяснили ещё одно – внесение в подобный список самое лучшее подтверждение лояльности.

   – Естественно, мы не могли этого допустить и провели профилактические мероприятия сразу, как только получили подобную информацию. – Берия осмотрел присутствующих цепким взглядом. – Вполне возможно, что столь важная операция противника предусматривала ещё какие-либо действия, о которых нам получить сведения не удалось. Но будем надеяться, что удастся выяснить в процессе следствия.

   – Стоило ли раскрытие шпионской сети таких серьёзных потерь? – Подал голос Ворошилов.

   – Стоило, товарищ маршал, стоило. – Пришёл на помощь Берии генерал Абакумов. – Иначе могло быть ещё хуже.

   – Мы сделали всё возможное для уменьшения ущерба. – Добавил Берия. – И все допущенные потери результат неправильной работы товарищей из других наркоматов. Если бы все привлечённые нами товарищи полностью выполняли наши инструкции и требования, то успехи противника были бы намного скромнее.

   Застучал пальцами по столу Ворошилов, камень был прежде всего в его огород. Нервно поправил пенсне Молотов, наибольшее количество предателей, как всегда, обнаружилось в НКИДе. Абакумов опять дёрнул головой, в его ведомстве тоже были проколы. Теребил тесёмки принесённой папки Голиков, его также не миновала участь допустить ошибки в данном деле.

   Сталин оценивал эффект, произведённый коротким докладом Берии. Произошло самое важное, чего он добивался. Большинство присутствовавших осознали свои ошибки и прониклись чувством вины за них. Хотя они с наркомом внутренних дел, откровенно говоря, ожидали, что накосячят данные товарищи намного больше. Но пронесло!

   – Ну что же, товарищи, более подробный разбор данного дела ещё впереди. – Сталин раскурил свою трубку. – Сейчас же нам нужно определиться с нашей реакцией на произошедшие события. – Сталин повернулся к Молотову. – Товарищ Молотов, что вы можете нам сообщить?

   – Товарищ Сталин, как мы и ожидали, основные нити управления заговором сошлись в английском посольстве. Контакты некоторых наших сотрудников... – Вячеслав Михайлович споткнулся в этом месте, скрывая природное заикание. – Неоспоримо подтвердили самое непосредственное участие в данном деле военного атташе Великобритании, самого посла и нескольких других работников посольства. Собранный материал позволяет нам немедленно выслать их из страны, как нежелательные персоны.

   – Там всё посольство надо высылать! – Подал фразу генерал Голиков. – Не ошибешься.

   – Вы считаете, что они пришлют честных и порядочных? – Отпарировал его фразу Молотов. – Будут ещё большие мерзавцы, но с другими связями, которые ещё вычислять нужно.

   – Посла, конечно, нужно выслать! – Подвёл итог Сталин. – Как и других активных деятелей, участвовавших в данной акции. В крайнем случае, можно закрыть посольство, передав представительские функции другой стране. Но нужно помнить, что аналогичные действия последуют и в нашем направлении. Нам также придётся перестраивать свою работу. Товарищ Молотов подыщите замену нашему послу в Англии, на тот случай, если они решаться его выслать.

   Молотов сделал запись в своём блокноте.

   – Теперь перейдём к основной теме нашего совещания. – Сталин сделал паузу, опять раскуривая погасшую трубку. – Нашим делам на фронтах. Мы итак потеряли много времени, ожидая этого заговора. Теперь он случился, товарищ Берия выловит большую часть шпионов, как он обещал. – Вождь кинул взгляд на наркома внутренних дел. – И мы сможем проводить фронтовые операции, не боясь того, что противник узнает о них раньше, чем приказы дойдут до соответствующих штабов.

   Генералы в очередной раз переглянулись, но высказать свои сомнения не решился никто.

   – Товарищ Василевский только что вернулся из Закавказья. – Сталин сделал вид, что не заметил этих взглядов. – Он доложит нам о той ситуации, которая там сложилась.

   Поднялся со своего места заместитель начальника генерального штаба РККА генерал Василевский, одёрнул китель.

   – Товарищ Сталин, товарищи генералы. – Василевский открыл лежащую перед ним папку. – На данный момент времени войска генерала армии Тюленева выходят на исходные рубежи. До начала операции осталась чуть более семи часов. В состав группировки входят 46 армия генерала Черняка и 47 армия генерала Новикова, состоящие в основном из горнострелковых дивизий, более пригодных для действий в Иране. Два механизированных корпуса – семнадцатый полковника Армана и двадцать шестой генерала Лазарева. Два кавалерийских корпуса – третий генерала Плиева и четвёртый генерала Кириченко. И четвёртый воздушно-десантный корпус генерала Жадова. В помощь данной группировке из Среднеазиатского военного округа выдвигается пятьдесят третья армия.

   – Ну с кавалерией всё ясно. А десантный корпус там зачем? – Подал голос Ворошилов, уязвлённый тем, что столь важные вопросы решались без его участия.

   – Для захвата Ирана он, может быть, и не сильно нужен. – Отозвался Василевский. – А, вот, для противодействия выдвижению английских войск – просто необходим.

   – А танковые корпуса почему не задействовали? – Продолжал упорствовать маршал Ворошилов.

   – Танковые корпуса, Климент Ефремович, больше нужны на турецкой границе. – Поддержал своего заместителя маршал Шапошников. – В Иране вполне достаточно и броневиков, тем более, что в этих механизированных корпусах большинство бронеавтомобилей пушечные.

   – Какой национальный состав в кавалерийских корпусах? – Положил конец начинавшейся перепалке Сталин.

   – У генерала Кириченко в четвёртом кавкорпусе более девяносто процентов составляют кубанские казаки. – Отозвался Василевский, сверившись со своими записями. – У генерала Плиева национальный состав сложнее. Терские казаки, осетины, лезгины, аварцы, чеченцы, черкесы и другие народы Кавказа. Корпус формировали в окрестностях Владикавказа, отсюда и такой пёстрый состав. – Василевский задумался и добавил. – Вояки они очень хорошие. С дисциплиной могут быть проблемы, но генерал Плиев постарался при формировании распределить разные народности равномерно по различным частям.

   – Передайте генералу Плиеву, чтобы он лучше контролировал своих абреков. – Сталин пыхнул трубкой. – Нам не нужны лишние проблемы с населением Ирана.

   – По плану операции предусматривается бросок семнадцатого механизированного корпуса на Тегеран с одновременной выброской двести четырнадцатой десантной бригады на самые важные объекты столицы Ирана. – Продолжил генерал Василевский. – Одновременно с этим кавалерийские корпуса выдвигаются на юг вдоль турецкой и иракской границы, блокируя все возможные места вторжения в Иран британских войск из Ирака и турецких из приграничных районов Турции.

   – Сколько времени нужно английским войскам для реакции на наши действия? – Сталин отложил трубку.

   – В Ираке от недели до двух. – Вмешался Шапошников. – В британской Индии не менее месяца.

   – Товарищ Василевский, хватит этого времени генералу Тюленеву? – Вождь поднялся из-за стола и стал ходить вдоль кабинета, по своей давнишней привычке.

   – Если иранская армия не будет оказывать активного сопротивления, то вполне хватит. – Ответил заместитель начальника генерального штаба.

   – Товарищ Голиков, а они будут оказывать сопротивление? – Сталин повернулся в сторону стола заседаний.

   – Товарищ Сталин, мы думаем, что отвезённых в Иран золотых монет царской чеканки вполне хватит для того, чтобы оставить иранские войска в своих казармах. – Голиков заметил недоумённые взгляды других участников совещания и торопливо добавил. – Просто другие виды денег иранские генералы не воспринимают. Пришлось платить золотом.

   – Кровь наших бойцов стоит намного дороже презренного металла. – Вождь взял свою трубку, раскурил её несколькими быстрыми затяжками. – Продолжайте, товарищ Василевский.

   – Одновременно с этим дивизии общевойсковых армий должны занять основные ключевые пункты инфраструктуры Ирана, выйти и занять позиции в самых важных городах страны. А воздушно-десантные бригады должны взять под контроль главные порты юга. Мы считаем, что это позволит нам контролировать всю страну.

   – Ультиматум Иранскому правительству нужно вручить утром, после того как наши войска перейдут границу. – Сталин посмотрел на Молотова. – Также нужно напечатать в центральных газетах объяснение данной акции для населения нашей страны. И заранее обдумать, какое истолкование мы будем давать иностранным журналистам.

   – На турецкой границе никакой активности замечено не было. – Продолжил доклад генерал Василевский. – Если турки и собираются выступить против нас, как утверждает ГРУ, то в ближайшие недели этого не произойдёт. Что даст нам возможность освободить подвижные соединения, задействованные в Иране.

   – Сколько у нас войск на турецкой границе? – Напомнил о себе Ворошилов.

   – В Закавказье непосредственно на границе Турции развёрнуто две армии – сорок четвёртая и сорок пятая. Завершает формирование ещё одна – сорок восьмая. Два танковых, два механизированных корпуса, правда, вооружённых устаревшей техникой. Две горно-кавалерийские дивизии. Две отдельные горнострелковые дивизии. Одиннадцатая воздушная армия, одновременно задействованная в иранской операции. Нужно, также, учитывать наши войска, находящиеся в Болгарии. Сил вполне достаточно, чтобы предостеречь турецкое правительство от необдуманных шагов, или вразумить турецкую армию, если они на эти шаги решаться.

   – Мы думаем, что у турок скоро появятся другие проблемы, кроме нападения на нас. – Приподнялся со своего места генерал Голиков. Посмотрел на Сталина, получил одобрительный кивок. – Руководство наших курдских союзников подтвердило готовность начать активные действия в течение ближайших дней, после того, как мы пересечём иранскую границу. Караваны с оружием для них готовы, осталось передать их курдским проводникам в Иране, а дальше они доставят оружие сами. Мы передаем им пятьдесят тысяч винтовок, триста пулемётов, восемь миллионов патронов, сто миномётов и боеприпасы к ним, несколько тысяч гранат. Всё трофейное – немецкое или польское. Если понадобится ещё оружие, то передать его недолго. Заодно и англичанам головной боли добавиться.

   – Товарищ Василевский, у вас всё? – Сталин положил на стол свою докуренную трубку.

   – Никак нет, товарищ Сталин. – Василевский повернулся лицом к вождю, хотя во время доклада смотрел на сидящих напротив Ворошилова, Кузнецова и Абакумова. – Разрешите высказать некоторые соображения.

   – Высказывайте, – Сталин сел на своё место.

   – Товарищ Сталин, необходимо что-то решать с генералом Павловым. – Василевский задержал дыхание, но затем продолжил. – Генерал Павлов, по моему мнению, не соответствует занимаемой должности, не занимается управлением вверенным ему округом, а только пьёт и ухлёствает за актрисами Тбилисского театра... За все время моего пребывания там генерал Павлов ни одного дня не был трезвым.... Ни разу не посещал вверенные ему войска... Даже ни разу не проконтролировал работу своего штаба. Округом, фактически, управляет начальник штаба округа генерал Толбухин. И неплохо управляет, оттого из Москвы и не видно существующих там недостатков... На мои замечания генерал Павлов отреагировал матерно, полез в драку... Пришлось вразумлять... кулаками... при всём штабе...

   Сталин ошеломлённо выслушал речь заместителя начальника генерального штаба. Он, конечно, знал, что с Павловым не всё в порядке, но что до такой степени! Уткнулся в стол виноватым взглядом Ворошилов, ему было известно больше, но донести вождю на его бывшего любимца Климент Ефремович не решился.

   – Товарищ Берия, это правда?

   – Так точно, товарищ Сталин. – Лаврентий Павлович лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. – Но, как подтвердил генерал Василевский, на работе округа это не сильно сказывается.

   – Сказывается, товарищ нарком. – Устало добавил Василевский. – Хорошо, что сразу разделили округ по направлениям. На иранском фронте у генерала армии Тюленева полный порядок. А, вот, на турецком у генерал-полковника Павлова полный бардак, который неизвестно как повернётся в случае начала настоящей войны. Я предлагаю, убрать генерала Павлова из Закавказского военного округа немедленно, пока ещё есть время.

   – Что будем с ним делать? – Спросил Сталин раздражённым голосом.

   – Можно перевести в какой-нибудь из внутренних округов, где вреда от него будет намного меньше. – Продолжил Василевский, понимая, что ему первому высказываться по данной проблеме. – А можно отправить на фронт командовать каким-нибудь танковым соединением. Всё равно, ни к чему другому он не пригоден.

   – У нас фронтами генерал-лейтенанты командуют, а танковыми корпусами вообще полковники. – Подал голос Ворошилов, надеясь, что основная гроза уже прошла. – А тут генерал-полковник, как никак.

   – Ну полковником из генерал-полковника сделать недолго. – Жёстко отреагировал на его слова Сталин. Взял свою трубку, но тут же отбросил её обратно на стол. – Товарищ Шапошников распорядитесь. Генерал-полковника Павлова разжаловать в генерал-майоры, назначить командовать танковым корпусом. Не сумеет проявить себя на фронте – разжалуем в генерал-лесорубы. Что с округом делать будем?

   – Генерал Толбухин неплохо управлялся при Павлове, сможет и без него. – Опять высказался Василевский. – Можно назначить его исполняющим, пока Тюленев не проведёт операцию в Иране.

   – Так и сделаем! – Сталин поднялся, стал опять ходить вдоль стола. – Мало нам потери одного командующего фронтом. Ещё и этот болван отметился!

   Вождь подошёл к висящей на стене карте, где красной линией проходила линия фронта в Европе. По болгарско-турецкой границе, через Югославию, огибая выступ Венгрии, которой до сих пор удавалось лавировать на зыбкой грани нейтралитета. Через восточную Словакию на Краков, который Рокоссовский так и не оставил, несмотря на все старания немецких генералов. Рваной кривой вдоль Вислы, огибая советские и немецкие плацдармы по обеим сторонам реки, восточнее оставленной Варшавы, западнее Белостока, а далее по границе Восточной Пруссии.

   – Товарищ Шапошников, каковы ваши предложения по кандидатуре командующего Западным фронтом. – Сталин опять повернулся к столу заседаний.

   – В генеральном штабе считают, что наилучшей кандидатурой на данное место будет генерал Конев. – Ответил маршал Шапошников, пользуясь привилегией возраста, не вставая с места. – Тем более, что активных боевых действий на юге в ближайшее время мы не планируем.

   – Его же кем-то заменить надо? – Проворчал Ворошилов.

   – По моему мнению, это вполне может сделать генерал Петров, неплохо проявивший себя при взятии Болгарии. – Борис Михайлович поправил пенсне. – Тем более, что в Югославии и природные условия сходные, и точно так же нет сплошной линии обороны.

   – Что со сроками наступления в Польше? – Спросил Сталин.

   – Придётся их перенести хотя бы дней на десять, пока новый командующий не возьмёт управление в свои руки. – Ответил Шапошников. – Тем более, что главная задача нашего отступления в Польше достигнута. Клюге выбрался из крепостей и бастионов Восточной Пруссии в чистое поле, а на открытой местности у нас подавляющее превосходство.

   – А если он успеет за эти десять дней обратно убраться? – Усомнился Ворошилов.

   – Он, может быть, и отвёл бы войска, да из Берлина не дадут. – Отмёл его возражения Василевский.

   – Хорошо, в Польше наступление перенесём на десять дней. – Согласился с доводами генералов Сталин. – А что у нас в Словакии?

   – Достигнута договорённость, что часть словацких войск выступит на нашей стороне. – В очередной раз поднялся генерал Голиков. – Остальные, по крайней мере, не будут вмешиваться, пока мы будем разбираться с немцами.

   – Приди, дядя, спаси меня! А я, в благодарность, тебе в спину стрелять не буду. – Проворчал генерал Абакумов. – Везде в этой поганой Европе одно и тоже!

   – Культура, твою мать! – Поддержал его Ворошилов. – Нам сиволапым не понять!

   Сталин покачал головой в ответ на эти высказывания, но от комментариев воздержался.

   – Для поддержки действий наших союзников и убеждения сомневающихся выделен третий воздушно-десантный корпус генерала Глазунова. В ближайшие дни в центральной и западной Словакии будут десантированы батальоны пятой воздушно-десантной бригады полковника Родимцева, которые должны будут подготовить условия для высадки остальных бригад корпуса. Если первоначальный успех будет достигнут, то мы введём в дело 35 армию генерала Клыкова, а также механизированный и танковый корпус, находящиеся в восточной Словакии. Это позволит нам не только освободить Словакию от немцев, но и выйти в тыл германской группировке в Силезии. – Голиков посмотрел на Шапошникова. – Но об этом лучше расскажет начальник генерального штаба.

   – Борис Михайлович, что считает нужным предпринять генеральный штаб в случае развития успеха в центральной Словакии.

   – Как уже сказал генерал Голиков, мы можем ввести в бой 35 армию. После прорыва обороны, хотя сплошной линии обороны немцы там не имеют, вводим десятый танковый корпус генерала Вольского, а также двадцать девятый механизированный корпус генерала Ермолаева. Одновременно с этим, или чуть позже, что будет зависеть от успехов Западного фронта, нанесёт удар севернее Кракова первая танковая армия генерала Катукова в направлении на Бреслау. В случае успеха на Западном направлении в прорыв будут введены седьмой танковый корпус генерала Черняховского и третий танковый корпус генерала Кравченко. Основной задачей данных соединений будет отсечение немецкой группировки в Польше от Восточной Пруссии с дальнейшим выходом к Данцингу. Затем перейдут в наступление и другие армии Западного и Центрального фронтов. Спустя некоторое время к ним присоединится Прибалтийский.

   – А Варшава? – Поинтересовался Ворошилов.

   – А зачем она нам? – Ответил Василевский. – После двух штурмов, нашего и немецкого, от города практически ничего не осталось. Вряд ли немцы захотят цепляться за эти развалины. Да и если не отойдут, то пусть сидят там до посинения. Достаточно заблокировать польскую столицу и отправляться дальше. Нам даже выгодно, чтобы их там осталось, как можно больше.

   – Мы сейчас не можем дать точную привязку по датам, так как неясны сроки готовности Западного фронта, из-за смены командования. – Продолжил Шапошников. – Но ориентировочно, операция в Словакии начнётся дня через три, а в Польше дней через восемь-десять. В Восточной Пруссии ещё на неделю позже, когда окончательно станет ясен результат боёв в центральной и северной Польше. Ещё на неделю позже войска Юго-западного фронта начнут наступление в Югославии. Если турецкое правительство решится на нападение на нас, то перейдет в наступление и Южный фронт, поддержанный болгарской армией, в направлении на Стамбул и Афины.

   – Сдюжим ли? – Засомневался Ворошилов. – Уж больно много запланировали?

   – Планы, пока, не окончательные! – Подвёл итог Сталин. – Частности всегда можно изменить. Но нужно действовать, пока противник в растерянности и не сговорился между собой.

   – Сомневаюсь, что англичане пойдут на договор с Гитлером. – Высказал свою точку зрения Молотов. – Уж больно экономические противоречия там большие.

   – А им и не нужно договариваться. – Ответил ему Голиков. – Достаточно подтолкнуть против нас Турцию и Японию.

   – А что там с Японией? – Ворошилов продолжал играть роль демона сомнения, полагающегося при планировании любой серьёзной операции.

   – К сожалению, наши возможности на востоке намного скромнее, чем в Европе. – Отозвался генерал Голиков. – Единственное, что мы можем утверждать точно – это то, что японцы планируют какую-то крупную операцию. Но, где и когда, нам неизвестно.

   – Товарищ Абакумов, а что скажут ваши подчинённые? – Сталин обратился к начальнику Смерша, подтверждая необходимость его присутствия на данном совещании.

   Генерал Абакумов поднялся во весь свой громадный рост, одёрнул китель, начал говорить, не пытаясь подсматривать в свою папку.

   – Около месяца назад нам пришлось взять в разработку одного, довольно высокопоставленного, генерала Дальневосточного военного округа. Как оказалось не зря. Ибо, знал он очень много. И не долго запирался.

   Усмехнулся едва заметно Берия, покачал головой Василевский. Методы Смерша, как и любой другой контрразведки, были ориентированны на максимальную эффективность, без ненужной гуманности и сентиментальности. Нужны сведения – значит они будут! Главное, чтобы у клиента язык продолжал работать, а всё остальное не так уж и нужно!

   – Генерал не только передавал сведения на ту сторону, но и получал некоторую информацию оттуда, чтобы его деятельность приносила наибольшую пользу противнику. – Продолжал Абакумов. – Вот, он нам и поведал о планах японцев на ближайший месяц. Японский флот планирует крупную операцию с применением большого соединения надводных кораблей, включая самые современные авианосцы и линкоры. Эскадра тайно сосредотачивается на одном из островов Курильской гряды. Срок готовности приблизительно конец августа, начало сентября. Куда направятся неизвестно. Удалось узнать, что горючее для самолётов они закупили у американцев через подставные фирмы в Южной Америке. А вот мазут для топок кораблей им предоставили англичане. Всё это наводит на мысль, что операция замышлена против нас.

   – Товарищ Кузнецов, вы получили цифры закупок топлива? – Вмешался Сталин.

   На этот раз удивлённо посмотрели на него все, в том числе и Абакумов. Только Берия оставался невозмутим. Эти военные дуболомы забывают о том, что есть и другие способы добычи информации, кроме выламывания рук и использования полевого телефона. Можно просто заплатить паре незаметных человечков, тупо перекладывающих бумажки со статистической информацией.

   – Так точно, товарищ Сталин. – Приподнялся со своего места адмирал Кузнецов, командующий флотом Советского Союза. – Данного количества мазута вполне хватит для действий против любой точки Тихого океана. Включая Филиппины, английские Гонконг и Сингапур, американские Гавайи. Все китайские порты. Ну, естественно, и наш Владивосток.

   – Что может наш Тихоокеанский флот противопоставить японскому вторжению? – Сталин опять взял свою трубку, вытряхнул пепел, начал набивать табаком.

   – Ничего, товарищ Сталин! – Выдавил из себя нарком военно-морского флота. – Только спрятать часть кораблей в других бухтах.

   – Надеюсь вы это уже сделали? – Вождь не терял спокойствия, наверняка, зная что-то ещё неизвестное генералам.

   – Так точно! – Вытянулся Кузнецов. – Основная часть надводных кораблей рассредоточена по всему побережью вплоть до Охотска, подводные лодки приготовлены к боевому походу, все береговые батареи приведены в боеготовность. В море высланы разведывательные корабли под видом рыбацких сейнеров. Предупреждены авиационные соединения и армейские части, находящие вблизи Владивостока и Комсомольска-на-Амуре.

   – Товарищ Кузнецов, а вы не исключаете, что противник может направиться в другую сторону? – Сталин раскурил свою трубку, сохраняя абсолютное спокойствие.

   – Хотелось бы верить. – Ответил адмирал Кузнецов. – Но приходится готовиться к худшему.

   – А что делает японская армия? – Подал голос Ворошилов, подтверждая свою роль главного сомневающегося на данном совещании.

   – Квантунская армия, стоящая на наших границах, никаких активных действий не предпринимала. – Отозвался Василевский. – Наоборот, японцы начали строительство новых оборонительных сооружений. Что удивляет, после сообщения о таких приготовлениях японского флота?

   – Ну, генерал. – Откликнулся генерал Абакумов. – В каждом монастыре свои порядки. Это у нас адмирал Кузнецов обязан отчитываться перед вами в своих действиях. А в Японии армия и флот друг от друга полностью независимы. И не обязаны отчитываться в своих действиях.

   Василевский поморщился в ответ на столь бестактное замечание. Он сам может рассказать этому выскочке намного больше, чем тот когда-либо знал, о структуре и подчинённости иностранных армий. Но операция такого масштаба, несомненно, нуждается в согласовании. А этого не видно! Или японцы окончательно утратили согласованность действий, что мало вероятно. Или операция намечается в другом месте, что даёт надежду на благополучный исход.

   – Товарищ Кузнецов, а как обстоят наши дела на Балтике? – Сталин завершил обсуждение японского вопроса.

   – Не очень хорошо, товарищ Сталин. – Осторожно начал доклад нарком флота. – Немцы вывели в море свои новейшие корабли, и эффективность наших рейдерских групп мгновенно упала. Даже против "Лютцова" наши старые линкоры абсолютно неэффективны, не говоря о крейсерах и эсминцах. А выход из Данцинга новейшего "Бисмарка", заставил весь наш флот оттянуться под прикрытие минных полей восточной Балтики. Если это "чудище" отправится в сторону Прибалтики, нам придётся отходить в Финский залив. Другого исхода я не вижу.

   Адмирал Кузнецов промолчал, что одна встреча, всё-таки, состоялась. "Бисмарк" и "Марат" обменялись несколькими залпами. Причём советский линкор получил два попадания. Одно под основание первой башни, что мгновенно вывело её из строя, хорошо, хоть орудийные погреба не детонировали. Второе срезало антенны центрального поста, после чего линкор ослеп окончательно и пришлось отходить под прикрытием дымовой завесы. Что произошло с немецким линкором, известно не было.

   Никакая модернизация не может нейтрализовать двадцать лет разницы в проектировании и производстве. Для противостояния "Бисмарку", в открытом поединке, нужен был весь балтийский флот в полном составе.

   Адмиралу Кузнецову приходилось только завидовать англичанам, имевшим самый современный в мире флот. Но не торопящимся применить его против общего противника.

   Впрочем, была возможность это исправить. И адмирал Кузнецов собирался данную вероятность использовать.

   – Товарищ Кузнецов, а как у нас дела с операцией "Северный дельфин"? – Сталин наконец-таки раскурил, в очередной раз, свою трубку. – Наш общий друг собирается изменить направление своей внешней политики, или его нужно подтолкнуть?

   – Как нам кажется, товарищ Сталин, нашего общего друга, всё-таки, придётся подтолкнуть. – Адмирал Кузнецов впервые за время доклада позволил себе улыбнуться. – Из четырёх захваченных в Мемеле подводных лодок удалось ввести в строй три. Причём, все три отправлены в патрулирование по Балтике в первый же месяц. С положительным результатом! Две из них торпедировали по одному транспорту противника, а третья отправила на дно два корабля. Абсолютно проверено! Как нашей составляющей экипажа, так и внешними наблюдателями!