Текст книги "Магия Мериты (СИ)"

Автор книги: Сергей Григоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Марк сделал большой глоток из своей кружки. Выбрал плод. Осмотрел его со всех сторон. Кинул в рот. Тщательно прожевал и улыбнулся.

– Брат Рюон, ваши вопросы делают вам честь.

– Это лесть?

– Я говорю искренне. Так вот, каждый меритец при желании может научиться искусству самостоятельной нуль-транспортировки в пределах поверхности той планеты, на которой в данный момент обитает. Нуль-т на космические расстояния обыкновенному человеку не под силу. Но поскольку все наши обитаемые миры и крупные искусственные космические объекты соединены стационарными нуль-туннелями, указанное ограничение несущественно.

– Стало быть, освоили?

– Да. У нас обучение искусству нуль-т включено в обычную школьную программу, и каждый может развить этот навык. У молодежи даже появилось особое развлечение: создают осциллирующий нуль-туннель и перемещаются между двумя выбранными точками. Особенно интересно, когда между входом и выходом какая-нибудь материальная преграда. Стена, например. Со стороны смотрится впечатляюще: голова, скажем, на столе, а ноги бегают по дорожке вокруг дома. Это называется «почесаться», так как при таких пространственных колебаниях интенсивно встряхиваются все внутренние органы. Есть и групповая игра «ералаш». В нее играют большой группой, участники выбирают точки выхода случайно и забавляются возникающими неожиданностями.

– А немеритец, другой человек, я, например, может научиться индивидуальной нуль-транспортировке? – оживился Илвин.

– Принципиально – да.

– А практически?

– Может, может… Как бы яснее сказать? Нуль-т предполагает не только определенное умение, это еще и образ жизни. Надо постоянно поддерживать себя в соответствующей форме. Здесь нами создана необходимая социальная обстановка. В иных условиях это умение быстро пропадает.

– Только ли в умении дело? Да миллиарды людей давно приобрели бы все возможные и невозможные навыки, лишь бы уметь мгновенно перемещаться в пространстве.

– Вы правы, брат Илвин. При обучении нуль-т опираются на ряд нетривиальных физических закономерностей, открытых нами.

– Они, конечно, не известны в Содружестве?

– Видимо, да. Со временем мы внесем их в обменный фонд. До сих пор мы предлагали другую, более нужную вам информацию.

– Можно ли ознакомиться с технологией нуль-т здесь, по вашему Информаторию?

– Боюсь огорчить вас, брат Илвин, – Марк был сама любезность, – но все научно-технические и авторские достижения, не вошедшие до настоящего времени в обменный фонд, вам не доступны. Об этом я ранее не говорил в силу очевидности. Вы, конечно, понимаете нас и считаете наши действия правильными и обоснованными, не так ли?

– Нет! Это открытие чрезвычайно высокой практической ценности. Вам просто необходимо проявить добрую волю и сделать его достоянием всего человечества!

– Вы, я надеюсь, знакомы с содержанием нашей последней кодограммы? Константы Илина – сколько времени вы их определяли, сколько усилий потратили? А закон свертки четных координат прямого н-поля Кротова – разве это менее важное знание?

– Все переданное вами, безусловно, важно для нас, – вмешался Лонренок. – Коллега Илвин никак не может смириться с тем, что вы пренебрежительно относитесь к индивидуальной нуль-т. Это очень острая проблема для звездолетчиков.

– Согласен. Повысьте ей категорию важности. Мы, может быть, ускорим передачу соответствующей информации.

– Неужели вы, меритцы, сводите сотрудничество наций только к купле-продаже?

– Нет, брат Илвин. В необходимой мере мы оказываем и безвозмездную помощь. Согласитесь, однако, что у нас нет резона ориентировать свои научные и конструкторские разработки в интересах иных общин, в ущерб собственной. У меня, например, лично нет никакого желания в чем-либо помогать каперадам.

– И для многих еще достижений у вас не дошла очередь включения в обменный фонд?

Марк широко улыбнулся.

– Все относительно. Истинное значение каждого шага познается только после его свершения… Да, вот еще. А вдруг индивидуальная нуль-т несет в себе какую-то угрозу Галактическому Содружеству, представляя собой нечто вроде Троянского коня? Вы ведь сомневаетесь в нашей лояльности – может, правильно делаете, а?

Наступило неловкое молчание.

Рюон, начавший этот разговор, а потом с интересом следивший за перипетиями, вновь вкрадчиво спросил:

– А для магов такие же ограничения в нуль-т? Только ли в пределах планеты?

– Нет, брат Рюон, наши возможности шире.

– Насколько?

– Намного.

– Это, как я понимаю, тоже одна из ваших тайн?

– Собственно говоря, все тайны относительны. Часть информации мы скрываем из интересов безопасности, часть – из меркантильных соображений, часть – из опасения, что нас неправильно поймут. Кроме того, чрезмерная реклама наших достижений может показаться попыткой давления на вас с целью помешать выработать объективное заключение.

– Ваша позиция ясна. Позвольте, я перейду к следующему вопросу, – Рюон сделал паузу, привлекая внимание, потом выпалил: – Что вы можете сказать о нашем здоровье?

– О здоровье? – Марк, казалось, ожидал именно этого вопроса. – В пределах нормы, для тревог нет причин. Разве что у брата Илвина чуть нарушена функция печени. Ему я порекомендовал бы в течение недели пить таблетки. По одной в день из той коробочки, которую он уже давно крутит в руках, разгадывая причину ее появления возле его прибора.

Илвин, до этого утонувший в кресле, выпрямился и переместился к краю. По лицу его побежали красные пятна, и Вэр понял: что-то будет.

– Вы предлагаете мне лекарство?

– Да.

– Считаете, что я болен. Откуда вам это известно? Вы проводили обследование?

– Никакого обследования в вашем понимании не было.

– Как так, не было? Когда вы произвели медицинский осмотр? Почему я ничего не заметил?

– Успокойтесь. Не заметили – значит, ничего и не было.

– Ну как же не было? – почти крик. – Вы разве не знаете, что по элементарным законам, принятым всеми цивилизованными людьми, проводить любые – я повторяю: любые – обследования людей, тем более представителей других общин, допускается только с их добровольного согласия, при обязательном предварительном предупреждении о начале осмотра. Вы осведомлены об этом?

– Мне всегда казалось, что подобное уложение касается таких исследований человеческого тела и психики, которые сопровождаются… э… определенным активным воздействием на организм обследуемого, например, путем использования какого-либо излучения.

– А вы утверждаете, что ничего подобного не было? Что вы не использовали технических средств?

– Не было. Ничего не использовали, – Марк был подчеркнуто спокоен.

– Неужели? Просто посмотрели, увидели отклонения, и все?

– Точно так, – Марк, казалось, опять потерял интерес к разговору. Он словно прислушивался к чему-то внутреннему и поддерживал разговор, лишь сделав над собой усилие.

– Ха! – Илвин, поняв безуспешность противодействия уже свершенному, в сердцах отшвырнул коробочку, которую до этого держал как снаряженную бомбу. Кибер-уборщик юркнул и схватил ее. Илвин, подумав, бросился отнимать. Отняв, победно вернулся на место, проворчав:

– Дома посмотрю, что вы мне тут подсовывали, – потом, глубже запрятав обиду, более спокойно спросил: – Так когда же вы осмотрели нас?

Вопрос остался без ответа. Распахнулась дверь и вошла женщина.

Лара

Она легко впорхнула, светящаяся радостью встречи. Лишь сделав несколько шагов почувствовала, что в гостиной посторонние. Замедлилась в нерешительности, в смущении – кто такие, что им здесь надо? – подошла к Марку, улыбаясь только ему. Ее рука, скользнув по его волосам, легла на плечо мага.

– Здравствуй, – потом с некоторой укоризной что ли, с заботой ли, – ты что, опять?

Так обращаются, боясь обидеть, к непослушному ребенку, отказывающемуся от молока и тянущемуся к соленому огурцу. Тень несмелого недовольства, видимо, была вызвана содержимым чаши, стоящей перед магом.

Марк накрыл ее ладошку своей, поднялся, пробормотал как бы извиняясь:

– Позже я буду еще работать, – затем, обняв ее за плечи, обратился ко всем: – Познакомьтесь, пожалуйста. Это Лара, хозяйка всего здесь существующего. Мы – одни из ее многочисленных непрошеных гостей.

– Ну что ты, Марк, какие непрошеные гости? Я вам так рада! Будьте как дома. Да и с чего ты взял, что у меня сейчас много посетителей? Все словно забыли про меня, я здесь совсем одна целыми неделями.

– Это представители Галактического Содружества. Помнишь, я как-то говорил об их прилете к нам для знакомства с нашими порядками? Они будут жить здесь – так распорядился Марий. Это – Лонренок.

– Я счастлив находиться под одной крышей с вами. И вижу сейчас, до чего прекрасен ваш народ, а вы – особенно, – Лонренок словно заранее отрепетировал свое приветствие.

Илвин, не сумев остыть от неприятных эмоций, пробормотал что-то невразумительное и со страдальческим видом затерялся в кресле. Зато Рюон стоил десятерых. Целуя ей руку при представлении, цветасто и многословно стал уверять, что нигде и никогда не видел более прекрасного создания. Подробно осветил свое восхищение, причислив момент знакомства к кульминационному моменту всей своей жизни. О, если бы он, Рюон, знал, что есть на белом свете такая женщина, он давно бы примчался сюда, но не как инспектор, вынужденный заниматься довольно скучными вещами, а как ее безропотный воздыхатель.

Вэр готов был подтвердить его слова хоть на смертном одре. Он верил, что чрезвычайно редко встречаются люди, наделенные удивительной способностью создавать вокруг себя особую атмосферу праздничной приподнятости и безграничной доброты. В чем загадка неизвестно, но именно их красота освещает мир. К таким людям Вэр с первого взгляда отнес Лару и утвердился в своей мысли, исподволь наблюдая, как отражает ее лицо малейшие нюансы эмоций.

Одета она была так же просто, как и Марк. Блузка и короткие брюки, одновременно почему-то и облегающие, и свободные, из тонкого, почти полупрозрачного материала. Широкий пояс, браслет на левой руке, длинные волосы подхвачены на лбу обручем, на шее – тонкая цепочка с большим переливающимся камнем, словно исполняющим сложную мелодию.

Здороваясь, Вэр ощутил прохладную нежность ее руки, открытость и доброжелательный интерес к себе. Давно, очень и очень давно ждал он подобной встречи.

С раннего детства воспринявший представление, что самое важное для человека – работа, Вэр всеми помыслами своими был захвачен любимым делом. Выбранная профессия требовала частых поездок, перемен места жительства. Общение со школьными друзьями с каждым годом все более и более сужалось, и постепенно, год за годом он шел к одиночеству. Он понимал, что важная сторона жизни скрыта от него. Иногда ему представлялось, что все окружающее воспринимается им только в черно-белых тонах, а цветовое богатство мира, которым наслаждаются другие, он не видит. Тогда он давал себе зарок переменить образ жизни. Но возникала новая неотложная проблема, мельтешение забот заполняло целиком его время, и все оставалось по-старому.

Да и полученное воспитание не позволяло с легкостью изменить свою жизнь. Родная его планета никогда не числилась в колонизируемых. Ученые, появляющиеся на ней, были гражданами метрополии и считали себя командированными. Осуществляемые ими биологические опыты требовали огромных пространств, и всю планету они называли лабораторией, местом работы – не Домом. Она оставалась чужой для них, они не любили ее, старались как можно быстрее закончить очередной цикл исследований и вернуться в метрополию, в привычную обстановку. Со временем, по мере усложнения работ, продолжительность их командировок увеличивалась. Появились дети, для которых открыли школу. Выросшие в совершенно иной обстановке, они не смогли ужиться на родине родителей. Постепенно создавалась новая община. Это был естественный, никем вначале не замеченный процесс, и юридическое закрепление самостоятельности нового общества было осуществлено де-факто, уже для нескольких поколений местных жителей.

Осознание своей обособленности и малости породило причудливые традиции и обычаи. Чуть ли не обязательным пунктом школьной программы стало, например, правило, согласно которому до выпускного бала каждый должен был выбрать себе супруга. К соседу, к коллеге по работе обращались, как к ближайшему родственнику, случайный попутчик мгновенно становился другом, на которого можно было положиться во всем, но признаком дурного тона считался даже вызов по видеосвязи без особой, чрезвычайно важной причины незнакомца. Человек, не нашедший своего места в кругу сверстников, школьных товарищей, становился изгоем всего общества.

Это и произошло с Вэром, когда ему, еще старшекласснику, выпал жребий практиковаться в Высшей школе экономики на Ценодва. Практика затянулась на многие годы, и в результате молодому, оригинально мыслящему экономисту предложили ответственный пост в Бюро статистики. Так Вэр стал сотрудником центральных органов Содружества. Вскоре поступило новое предложение – совмещать основные обязанности с преподавательской деятельностью. Возглавив кафедру валют в университете, он в качестве дополнительной нагрузки приобрел обязанность оказывать консультации Инспекторской службе Содружества. Приглашение лично участвовать в работе инспекторской группы сопровождалось пояснением, что проводится набор особо квалифицированных специалистов для изучения новой общины меритцев. Он не мог не ответить согласием. Так Вэр и очутился на Элефантиде.

Появление Лары отодвинуло все те маленькие и теперь ненужные мысли, что мешали ему и от которых Вэр никак не мог отвлечься. Он понял, что не давало ему покоя: проводя церемонию встречи, меритцы потребовали безоговорочного согласия на равноправное членство их общины в Содружестве и, одновременно, воспользовавшись нарушением Рюоном дипломатического этикета, не дали должного определения статусу их группы. Открытым, в частности, остался вопрос о сроке их пребывания на Элефантиде. Поэтому меритцы в любой момент могли выдворить их и потребовать от Высшей юридической комиссии утверждения любого выгодного им документа, определяющего права их общины в Содружестве.

Может быть, вследствие своей безысходности мысль о такой мрачной перспективе ранее тревожила, но подсознательно отбрасывалась. Сейчас, после встречи с Ларой, Вэр принял как само собой разумеющееся, что ее народ никогда не совершит неблаговидный поступок.

В присутствии Лары у Рюона пропали вопросы к Марку. Весь предыдущий разговор перестал казаться исключительно важным. И даже тот факт, что меритцы каким-то образом скрытно провели их доскональное медицинское обследование, не воспринимался как из ряда вон выходящий.

Илвин, впрочем, остался при особом мнении и, сославшись на плохое самочувствие, тихо исчез.

Лара, почувствовав неловкость, тоже куда-то заторопилась. В результате было решено, учитывая приближающиеся сумерки, разойтись на отдых.

Вэр ушел к себе, унося в душе тепло улыбки женщины Мериты.

Вечер

Обустройство на новом месте не заняло много времени. Стереорепродукцию картины Диснева, свою вечную спутницу, Вэр приклеил над столом. Это был его рабочий фетиш – многолетние упражнения выработали привычку сосредотачиваться даже при мимолетном взгляде на нее. Спальню он украсил голографическим изображением заброшенного парка – такой вид открывался ему из окна школьного интерната, а на фоноре у изголовья кровати набрал шифры запаха мокрой хвои и звучания леса после недавнего дождя. Вот и все.

Несмотря на трудный день, Вэр не чувствовал усталости. Захватив пижаму, он прошел в душевую.

Лара. Ее образ постоянно перед внутренним взором. Вот она улыбается чему-то, с интересом, чуть прищурив глаза слушает… Он увидит ее только завтра вечером. А до этого предстоит заняться составлением рабочих каталогов здешнего Информатория. Черновая и малоинтересная работа, для которой его квалификация координатора высшего класса не понадобится. Настоящие проблемы, такие, которые он может решать так, как очень немного других людей в Содружестве, возникнут, вероятно, позже. Вечер в обществе Лары представляется как награда за томительный труд, не приносящий настоящего удовлетворения. Итак, до завтрашнего вечера.

Еще раз вспомнив тонкие пальцы Лары, скользнувшие по волосам Марка, Вэр не ощутил неловкости. Ее поступки и чувства, вне зависимости от конкретной формы их проявления, должны вызывать только восторг и восхищение у окружающих, как совершенное произведение искусства.

Завтра, кстати, его первый настоящий рабочий день как инспектора. Прав Рюон, утверждая, что их Служба – совершенно особый род деятельности.

Человечество расплескалось в безграничном космосе, выискивая пригодные для освоения миры, как жемчужины в океане. Слабость коммуникаций при огромных расстояниях, не подвластных никакому, даже самому изощренному воображению, различие условий существования на колонизируемых планетах способствовали дроблению когда-то единой цивилизации. Оторвавшись от своей колыбели – Земли – человечество разбилось на великое множество общин. Каждая из них пользовалась почти неограниченной самостоятельностью во внутренней жизни и обычно прилагала массу усилий по отстаиванию своей внешнеполитической независимости.

Однако наряду с центробежными тенденциями существовали и силы консолидации. Они не поддерживались, как ранее, общностью территории, хозяйственной деятельности или наличием какой-либо внешней опасности. По официальной версии, основу взаимосвязей между ячейками человечества составляли необходимость координации научной и технической деятельности, обмен достижениями культуры и оказание взаимопомощи. Центральные органы Галактического Содружества представляли собой пестрый конгломерат постоянных и временных институтов от Бюро футурологии, призванного предсказывать будущие тенденции развития человечества, до вооруженных формирований, опираясь на которые Галактический Совет проводил в жизнь свои постановления.

Несколько особняком стояли две службы: Комитет Защиты Человечества, сокращенно КЗЧ, и Инспекция. Предназначение КЗЧ – выявить и по возможности своими силами пресечь любые попытки враждебной в целом Содружеству и отдельным общинам в частности деятельности. Методы работы сугубо тайные, основная масса сотрудников глубоко законспирирована. Ранее подобные службы назывались контрразведкой. За агентами КЗЧ закрепилось прозвище «козач», и довольно часто это слово использовалось как ругательство. Тень секретности всегда порождает недоверие.

Да, козач. По строго соблюдаемому правилу в их инспекторской группе должен быть один козач. Кто? Если б Вэра заставили отвечать, он сказал бы: Рюон. С другой стороны, до него доходило столько слухов об исключительной конспирации агентов КЗЧ, что иногда ему казалось, что из Комитета может быть любой другой, кроме Рюона. Одно он знал точно: сам он никогда козачем не был и не будет. Медицинская комиссия, которую он в свое время проходил при поступлении на службу в центральные органы Содружества, вынесла вердикт: к конспиративной работе не годен.

В отличие от КЗЧ, Инспекция действует совершенно открыто. Ее служащие имеют дипломатическое положение. Основная задача – вырабатывать для Совета проекты постановлений по определению статуса отдельных общин. Для этого недостаточно рассчитать количественные коэффициенты, которые следует приписать мнению данной общины при принятии решений, касающихся всего человечества, но и найти индексы хозяйственной и культурной жизни, задать параметры информационного и торгового режимов, и прочее и прочее. Словом, определить огромную гамму показателей, необходимую для представления общины как ячейки Галактического Содружества. Именно эту работу призвана выполнить здесь их группа.

Действуют они абсолютно открыто, это так. Но применяемые ими методы анализа настолько сложны и специфичны, что для подавляющего большинства остаются тайной за семью печатями. Вэр давно понял, что Комитет и Инспекция – две крайности, сливающиеся друг с другом в порыве обладания особой властью. Чего стоит, например, неукоснительно выполняемое правило после согласия на включение в инспекторскую группу не вступать в контакт ни с одним посторонним человеком до прилета на точку.

Если не побояться и посмотреть правде в глаза, добраться до корня, можно убедиться, что настоящий фундамент Галактического Содружества – обмен, торговля, и лишь в очень малой степени объединение ценностей. Основа основ галактической торговли – обмен информацией.

Созданный под эгидой Содружества Всемирный Информаторий, сокращенно ВИ, хранит, обновляет и постоянно наращивает информационный фонд человечества. ВИ построен по иерархическому принципу. Самый нижний его слой, содержащий общеизвестные факты и пояснения фундаментальных законов природы, базовых алгоритмов и технологий, а также просто технических хитростей, доступен всем. Это как бы то общее, чем должен и обязан располагать каждый человек.

Доступ в верхние слои ВИ ограничен. Хочешь получить какие-нибудь данные – сообщи информацию такой же ценности или имей научно-технический потенциал, достаточный для использования полученной информации, дабы воздать потом за полученное сторицей. Некоторые общины, занимающие ведущую роль в той или иной области знаний, получали систему кодов, обладание которыми обеспечивало полный доступ к исключительно важным разделам ВИ. Но в целом Информаторий считался собственностью всего человечества и невольно являл собой главную опору Галактического Содружества. Рычаг, который принуждал разобщенные миры к единению.

Около двадцати лет назад транспортный бот меритцев «Колар-1» неожиданно появился у Находки, крупнейшей фактории Третьего Сектора. До той поры беглецы с Мериты считались погибшими, сгинувшими в пространстве. Прибывшие по всей форме внесли официальное заявление на включение их общины в Галактическое Содружество, которое было автоматически принято, ибо единственное необходимое для этого условие – быть людьми, потомками землян – не требовало доказательств.

С учетом располагаемых данных и показаний персонала Находки, община меритцев вначале была отнесена к классу «1А», что означало «молодое самостоятельное политическое объединение людей с минимальными трудовыми и материальными ресурсами, бедствие не терпящее». От любого вида помощи меритцы категорически отказались. Местоположение своих планет не сообщили, раскрыв лишь галактические координаты своей полностью автоматизированной перевалочной базы Сигма. Предложили партию экзотических плодов, взяв взамен лишь свод правил связи с ВИ, и исчезли в надпространстве.

Насколько широко меритцы пользовались информацией базового уровня ВИ, установить не удалось в силу простоты доступа к нему, но вскоре после первого контакта они обжили почти все верхние разделы Информатория. Выдаваемая ими в ответ информация была первоклассной. Попечителей ВИ поражала та легкость, с которой недавние «погибшие» сообщали решения задач, долгое время не поддававшихся объединенным усилиям членов Содружества. Со временем община меритцев была отнесена к пятому классу, что означало признание ее одной из наиболее развитых в научно-техническом отношении. А вскоре их сообщения стали поистине уникальными, они изменяли жизнь миллиардов людей и каждый раз вызывали искреннее восхищение. Торговые послания Мериты ждали, как самые интересные новости. Заключали пари, какой сфере деятельности будет посвящена очередная информкассета. А потом разразилась буря.

Невероятно, утверждали одни, чтобы ничтожная горстка людей, основное время которых непременно должно уходить на поддержание своего физического существования и благоустройство жизни, смогла добиться таких огромных научных достижений. Пусть среди них оказались гении, но гениальность не инфекционная болезнь, ею нельзя заразить всех поголовно. Гениальность воспитывают. Для этого нужна соответствующая обстановка, богатый круг общения, свобода от рутинных забот, необходимый социальный настрой. Маленькая община просто не в состоянии создать такие условия.

Но это еще не все. Сообщения меритцев помимо неожиданных обобщений, что можно было как-то объяснить чьей-то сверхъестественной прозорливостью, содержали численные значения физических величин, определить которые можно было только эмпирическим путем. Меритские источники подобной информации не могли быть разумно объяснены.

Приводили такой пример. Более сотни лет объединенными усилиями нескольких планет создавалась уникальная установка «Хронос-100». В нее был вложен труд сотен тысяч людей, огромные материальные ресурсы. Создание такой конструкции потребовало проведения целенаправленных фундаментальных исследований и послужило катализатором нескольких крупных открытий. Одно короткое сообщение меритцев – и дальнейшее строительство этого уникального объекта оказалось бессмысленным. Все, что теоретически «Хронос-100» мог бы дать, стало известно, поднесено и разжевано. Могли ли меритцы построить нечто подобное? Могли ли они пойти иным путем и с меньшими затратами получить искомый результат? Ответ специальной экспертной комиссии: нет.

Взамен меритцы требовали также важную информацию, не за просто так сообщали они новые знания. Вначале, несмотря на растущее недоумение, им не препятствовали. Фактически все недра ВИ были перетряхнуты. Для выполнения заданий меритцев – и такая форма оплаты предусматривалась торговыми правилами – работало несколько десятков крупных НИИ и конструкторских бюро. Наконец вмешался КЗЧ и породил нашумевший циркуляр, запрещающий передачу выходцам с Мериты ответа на их очередной запрос. Основание: одна община сосредотачивает информацию, которая до сих пор была в распоряжении только всего Галактического Содружества.

К слову сказать, последний запрос меритцев касался довольно щекотливого вопроса: предлагалось свести статистику всех удачных и неудачных межзвездных перелетов. Когда, куда, с какой целью совершались полеты, в которых пилоты не смогли проложить трассу в надпространстве и были вынуждены возвратиться в точку старта. Какие наборы параметров Переходной зоны ими были тогда замерены. Особых проблем собрать эти данные в единый пакет не предвиделось. Не ясной была их общая важность. Попутно, например, раскрывались все звездные лоции человечества. Эта информация по праву принадлежала всем, но до сих пор не было ни одного конкретного держателя таких данных.

Изучили предыдущие запросы меритцев. Большинство их последних, частично удовлетворенных требований сводилось к выдаче разнообразной статистической информации. Они поглощают практический опыт всего человечества, пестрели заголовки периодических изданий. Разве можно отдавать этот золотой фонд в неизвестные руки? Кто знает, что можно извлечь из всего этого?

Какие же это неизвестные? – отвечали оппоненты. Меритцы милые, славные и не агрессивные люди с нормальной, чисто человеческой психикой. Лучшее тому подтверждение – они одними из первых оказали помощь колонистам Ривереды, когда решалась судьба их общины. Галактическое Содружество в неоплатном долгу перед Меритой. Оно явилось виновником войны, которая стала причиной гибели почти всего их народа и изгнания горстки случайно оставшихся в живых. Мерита простила нас, протянула руку дружбы – кто осмелится ударить по этой руке?

Умудренные опытом прозрачно намекали, что единичные непосредственные контакты с меритцами недостаточны для понимания сущности их цивилизации, того, каков этот народ сейчас. Для нас это черный ящик, в котором безвозвратно исчезает стратегически важная информация. Кто может доказать, что меритцы не одержимы манией реванша? Что они не набирают мощь с единственной целью – отомстить Содружеству за понесенные ими в прошлом жертвы?

Злословцы подбросили версию: меритцы на самом деле марионетки враждебной высокоразвитой цивилизации, возможно, легендарных Собирателей, которые подчинили их своей воле и используют как орудие выкачивания необходимых для уничтожения всего человечества сведений. Эту гипотезу, однако, широко не обсуждали, поскольку она несла в себе элемент скрытого издевательства над собой: ранее мифическим Собирателям приписывали создание тех космических образований, появление которых можно было просто объяснить только их искусственным происхождением. К таким объектам, в частности, относились ядра некоторых галактик, гамма-пульсары и черные дыры с параметрами, резко отклоняющимися от средних. Аналогия между конструированием таких объектов и подчинением себе живых людей не укладывалась в сознании.

Верх взяли сторонники ограничения контактов, и Торговая Палата возвестила о перекрытии каналов информации. В прошедшие времена сказали бы: Галактическое Содружество объявило себя банкротом. Ему нечем было платить по счету. Меритцы вежливо поинтересовались, почему. Получили ответ: объединенные миры обеспокоены возможностью использования выдаваемых сведений во вред человечеству. Разум – понятие абсолютное, он безлик. Это орудие труда, инструмент. Его достижения могут быть успешно использованы как на пользу, так и во вред. Нельзя быть братьями по разуму, но лишь по морали, по единому пониманию смысла существования, по возможности любить, обладать одинаковыми душевными переживаниями, сострадать и чувствовать боль других. А именно эти аспекты вызывают сомнения в отношении потомков народа Мериты. Сообщение, содержащее это разъяснение, стало вершиной дипломатической и филологической деятельности. Для составления его были привлечены лучшие специалисты. Окончательное редактирование было осуществлено на специальном Всемирном конгрессе. Всегда много шума у искусственно воздвигнутого тупика.

Меритцы предложили провести инспекцию их общины. Это предложение после новых долгих споров было принято.

Уже при отлете инспекторской группы победила точка зрения партии разумных оптимистов, возглавляемая известным Радованом. В основе их рассуждений лежало утверждение, что близость этических норм – чрезмерное требование. Обоюдовыгодное дружеское сотрудничество различных цивилизаций образуется и без этого. Не наносим же мы специально вреда далеким от нас созданиям – насекомым, рыбам, деревьям. Все цивилизации, занимающие ту же Нишу познания, что и человечество, в своей основе не могут быть антагонистическими. Возможность установления соответствия между их коллективными разумами есть предпосылка для выработки общих целей, дающих основу сотрудничества и взаимопонимания. Что такое Ниша познания, определено было весьма смутно. Утверждалось, однако, что дальнейшая разработка этого понятия весьма многообещающа, ибо даже первоначальное осмысление его доставляет глубокое эстетическое удовлетворение исследователям.