Текст книги "Оружейник Хаоса (СИ)"
Автор книги: Сергей Юрченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
– Традиция, – пожал плечами Дамблдор. – Логически объяснить нельзя. Только запомнить.
– Господин директор, – начал я, – а на суде будут рассматривать убийство Сириуса?
– Убийство? – удивленно поднял бровь Дамблдор.
– Не будете же Вы меня уверять, что то, что Сириус умер прямо на пороге освобождения – случайность?
– Не буду, – посмотрев мне в глаза Дамблдор сгорбился, и как будто даже постарел.
Я же чуть не взвыл, осознав мысль, от которой до сих пор успешно прятался: кто бы не дал Сириусу яд, не бросил заклятье или не приказал сделать первое или второе, но убил его я. Убил своей глупой выходкой, не подумав о том, что раз Сириус столько лет просидел невиновным – то это кому-то нужно. Иначе его в самом начале допросили бы с веритасерумом и во всем разобрались! Но кто-то, облеченный властью или имеющий соответствующее влияние этого не хотел...
– Гарри, – прервал мои мысли Дамблдор, – если хочешь, я могу дать Непреложный обет в том, что не имею никакого отношения к смерти Сириуса Блэка.
– Не убивали сами, не приказывали убить и никому не намекали на желательность такого исхода? – вскинулся я, и охнул. – Но как...
– Ты слишком громко подумал об этом, – грустно усмехнулся Дамблдор. – И, хотя я и пытался закрыться – мне это не удалось, как не получится, заткнув уши, не услышать того, о чем орут с помощью Соноруса.
Я вздрогнул, сообразив, о чем еще я мог «слишком громко подумать»... и мое сознание немедленно утонуло в переливах цвета Изменчивых ветров.
– Неплохая защита, – сказал Дамблдор, продемонстрировав, что продолжает читать меня. – Но, на всякий случай, возьми в библиотеке книгу профессора Снейпа «Туман, стены и зеркала» – там можно многое узнать о сознании и его защите. А насчет твоей формулировки... Увы, но я могу быть уверен только в том, что не убивал и не приказывал. В том, что никто из тех, с кем я говорил, не принял ничего из сказанного мной за намек на желательность случившегося – я поручиться не могу. Люди иногда понимают сказанное ну очень странно. И если уж ты, Гарри, решил, что Сириуса посадил я – то кто-то в Министерстве, где я обсуждал сложившуюся ситуацию вполне мог решить, что когда я говорю «Блэк должен прибыть в суд», то имею в виду «Он не должен там оказаться ни при каких обстоятельствах».
– А Вы не сажали? – решил уточнить я.
– Ситуация казалась слишком очевидной... – начал Дамблдор, но я перебил его.
– Слишком очевидной, чтобы допросить схваченного шпиона? Слишком очевидной, чтобы попытаться выяснить, какие задания давал ему Тот-кого.... Волдеморт? Слишком очевидной, чтобы попытаться узнать: нет ли других предателей?
– Увы, – пожал плечами директор. – Тогда как раз закончилась война. А переход от войны к миру – это всегда гора головной боли. К тому же тогда я был еще не Верховным чародеем Визенгамота, а всего лишь одним из рядовых членов, и присутствовал далеко не на всех заседаниях. Так что, узнав, что Блэка отправили в Азкабан – я был уверен, что все необходимые процедуры были проведены в полном соответствии с законом. А вот когда мне доверили пост Верховного чародея... Да, я должен был проверить, но увы, просто не подумал об этом.
– Значит, мне в любой ситуации придется учитывать о том, что Вы можете «не подумать» о чем-то, что может спасти Рона, меня, Луну, Гермиону...
– Увы, – вздохнул Дамблдор. – Я понимаю, почему ты пришел к таким выводам. И, признаю, что сам виноват в сложившейся ситуации... И что бы я сейчас не сказал – это вряд ли убедит тебя. Опровергнуть твои выводы может только будущее...
Я вспомнил будущее, о котором заговорил директор. Вспомнил Тедди и Люпина, стираемых из реальности потоками Света, вспомнил удар Звездного... И решительно уставился в пол. Не хватало еще, чтобы директор прочел и эти мысли.
А с другой стороны... Я обвинял Дамблдора, а сам-то... Ведь, как ни крути, а смерть Сириуса – это мой косяк, даже если убил не Дамблдор. Ведь мог же дождаться побега, а потому уже вылезать со своим разоблачением – тогда добраться до Сириуса было бы сложнее... Но увидел крысу – «от радости в зобу дыханье сперло»*, и пошел каркать направо и налево! Вот и докаркался. Так какое же я имею право обвинять?!
/*Прим. автора: Гарри вспоминает не басню Крылова, но более известное в Британии произведение Эзопа с тем же названием*/
Мой приступ самообвинений был прерван тем, что девочки подошли ко мне и крепко обняли. Их тепло и поддержка удержали меня от истерики.
– Господин директор, – начал я, – а нельзя ли...
– Увы, нет, – понял меня с полуслова Дамблдор. – Заседание будет закрытое. Туда даже журналистов не пустят, не говоря уже о посторонних зрителях. К тому же мисс Грейнджер сможет поделиться с тобой конспектом сегодняшних лекций и заданиями.
Я вздохнул. Жаль, конечно... Но ничего не поделаешь. Зато я обернулся к девочкам и в свою очередь обнял их обеих. И в этот самый момент отходящий директор снял Сферу конфиденциальности...
Глава 12. Суд
Визенгамот собрался отнюдь не в том подземном зале, где в будущем рассматривали дело о незаконном колдовстве несовершеннолетнего. Мраморный, ярко освещенный зал буквально подавлял своим величием. Кресла витенов*, обитые роскошной красной замшей, амфитеатром поднимались от центрального возвышения для выступающего к стенам. Балкончик для посетителей, походивший по периметру зала, был пуст в связи с закрытым характером сегодняшнего заседания.
/*Прим. автора: витен – участник витенагемота, «собрания мудрецов», которое в свое время возложило корону Англии на голову Кнута Великого. Я предполагаю, что Визенгамот магического мира – прямой наследник того собрания*/
Дамблдор проводил меня к скамье для приглашенных участвовать в заседании свидетелей и экспертов, и удалился на свое место в первом ряду.
Зал постепенно заполнялся. Видимо, сегодняшняя повестка вызвала интерес, так что витенов собралось существенно больше, чем когда судили меня. Впрочем, может быть, сыграло свою роль и то, что заседание не было внезапно и без предупреждения перенесено, и все, кто желал участвовать – успели добраться.
Как подросток, «впервые оказавшийся в столь высоком собрании», я сидел, извернувшись на скамье, и откровенно пялился на собирающихся заседателей. А потому от моего внимания не ускользнул момент, когда в зале появились светлые головы Люциуса и Драко Малфоев. А девочек не пустили... Впрочем, что в магическом обществе некоторые равнее других – не новость.
Драко устроился рядом со мной, гордо делая вид, что на скамье он сидит один и никакого меня рядом не наблюдается. Признаться, это меня слегка удивило. Чтобы Малфой – и не стал цепляться и оскорблять? Когда вернемся в Хогвартс – надо будет поинтересоваться у Хагрида, как там здоровье Норберта? А то мне что-то тревожно...
– Сегодня мы собрались, чтобы разобрать дело столь чудовищное, что оно угрожает самым основам принятой нами системы правосудия! – начала вступительную речь Амелия Боунс, сверкнув моноклем. Собрание тихо зашелестело, причем прослеживались как возмущенные, так и одобрительные нотки.
Примерно пятнадцать минут глава ДМП рассказывала присутствующим о том, как она «за все хорошее против всего плохого», при этом почти не касаясь сути дела. Но вот вступительная часть подошла к концу, и начался конструктив.
– Мистер Поттер! – шелест в зале усилился.
Я встал за кафедру и приготовился отвечать на вопросы. Крутиться пришлось как ужу на сковородке, чтобы, не сказав ни слова прямой лжи – не раскрывать источников информации. Потому как тут Дамблдор прав. Если рассказать как есть – признают если не злонамеренным патологическим лгуном, так сумасшедшим (причем одно другого н исключает). Знаем. Проходили уже. Снова наступать на эти грабли – неохота.
Закончились мои показания отбытием Петтигрю в компании Макгонагалл в Министерство. К счастью, уточнять степень повреждений, нанесенных Питеру, и их «уместность и обоснованность», равно как и придираться к возможному «превышению необходимой самообороны» – никто не стал.
Потом Амелия Боунс сообщила собранию, что не существует протокола заседания Визенгамота, которое осудило бы Сириуса Ориона Блэка законным образом, и вызвала в качестве свидетеля по делу Блэка Питера Питтегрю. В зале собрания ему влили веритасерум, и допросили, выяснив, что Питер был Пожирателем Смерти с октября 1979 года. Что он был назначен Хранителем Тайны Поттеров. Что он выдал Тайну Тому-кого-нельзя-Называть. И что он присутствовал, когда Волдеморт пришел убивать моих родителей и в панике бежал оттуда, забрав палочку Волдеморта. Правда, своей вины в убийстве двенадцати магглов Питтегрю не признал, сказав, что заклятьями кидались они оба, и кто именно влепил бомбарду в газовую трубу – он сказать не может.
– Таким образом, – поднялась со своего места Амелия Боунс, – следует признать, что Сириус Орион Блэк невиновен по большинству предъявленных ему обвинений. Что же до гибели двенадцати магглов, то следует признать, что оба участвовавших в перестрелке применяли опасные заклятья «сознавая возможность наступления последствий, но пренебрегая ими». Таким образом, и Блэк, и Петтигрю оба виновны в убийстве и нарушении Статута Секретности. Следовательно, я рекомендую суду признать эти факты, и назначить Сириусу Блэку наказание в виде десяти лет лишения свободы с содержанием в замке Азкабан. Поскольку в рамках досудебного разбирательства обвиняемый уже находился в заключении дольше этого срока – он должен быть освобожден в зале суда, а ему, или же его наследникам – выплачена компенсация за год, незаконно проведенный в Азкабане. Вину же и наказание Питера Питтегрю следует рассмотреть на отдельном заседании Визенгамота, приобщив к материалам дела протокол показаний мистера Поттера на сегодняшнем заседании, чтобы не отрывать мальчика от учебы.
Возражений ни у кого не нашлось. И только после голосования поднялся министр Фадж.
– Господа. Я рад, что сегодня исправлена чудовищная ошибка, допущенная прошлой администрацией. Однако в связи с присуждением мистеру Блэку компенсации – возникает вопрос о том, кому ее следует выплачивать. Сириус Орион Блэк умер, не оставив наследников...
Двери зала заседаний открылись, и на пороге оказался гоблин. При замолкшем зале он прошествовал к кафедре. Если бы Фадж был достаточно сильным волшебником, чтобы сдвинуть взглядом хотя бы песчинку – от гоблина осталась бы разве что горка праха. Встав за кафедру, гоблин заявил:
– Я Нагнок, поверенный и управляющий счетами древнейшего и благороднейшего дома Блэк, свидетельствую и готов подтвердить Непреложным обетом, что достал этот документ, зарегистрированный в «Списке имущества, доверенного на хранение банку Гринготтс древнейшим и благороднейшим домом Блэк» как «Завещание Сириуса Ориона Блэка» из семейного сейфа Блэков и доставил в это собрание, не повредив печатей.
Обет ему пришлось принести, так как желающие усомниться в его слове – нашлись немедленно. Судя по взгляду, который гоблин бросил на неверующих – появляться в Гринготтсе им в ближайшее время не стоило. Условия любых договоров с гоблинами для них будут не менее, чем «кабальными». Тем не менее, оспорить подлинность завещания не удалось, как этого не хотелось рисковым ребятам.
Завещание вскрыли и зачитали. Оказалось, что за исключением небольших сумм «Ремусу Люпину и Питеру Питтегрю» свое «движимое и недвижимое имущество» Сириус завещал «Джеймсу и Лилии Поттерам», а если они умрут раньше него – «их сыну Гарольду».
Незнакомый витен вскочил со своего места, как подброшенный пружиной.
– Гарри Поттер – не является кровным родственником Блэкам, Поттеры – не входят в число «Тридцати священных», а Сириус Блэк – был выжжен с гобелена. Нам следует признать завещание – ничтожным, а дом Блэк – пресекшимся, и выморочное имущество...
– Помолчите, Трэверс, – со своего места поднялся Малфой. – Ваш род не насчитывает и двухсот лет, а Вы – плохо разбираетесь в законах и традициях, применимых в данном случае и недолжны выступать по этому вопросу, – Трэверс буквально упал в кресло, а Малфой, между тем, продолжал, – Вальпурга Блэк, будучи женщиной, не могла быть главой рода при живом наследнике – мужчине. Таков Салический закон. Следовательно, выжигание Сириуса Ориона Блэка с семейного гобелена – всего лишь ее частное мнение, а не решение Дома. «Справочник чистокровных волшебников» – не является юридическим документом, и отсутствие в нем упоминания Поттеров – всего лишь свидетельство личных разногласий тогдашнего Главы Дома Поттер с Кантакерусом Ноттом. Так же кровное родство мистера Гарольда, внука Дореи Поттер (в девичестве – Блэк) с домом Блэк – несомненно, – Трэверс покрылся пятнами. Малфой старательно втаптывал его в грязь. – Таким образом я, как глава Дома Малфой, рад первым приветствовать нового главу Дома Блэк.
И Малфой-старший склонил свою породистую голову.
Признаться, я с радостью полюбовался бы на совершенно неаристократически отпавшую челюсть Драко... если бы сам находился в хотя бы чуть лучшем состоянии. Что это такое вообще происходит?! МАЛФОЙ помогает МНЕ?! Тут впору уже не у Хагрида здоровьем Норберта интересоваться, а через Рона осведомляться у Чарли Уизли – не провалился ли их питомник целиком в тартарары к Темным Магистрам!!!
Глава 13. Дом Малфой. Интерлюдия
– Отец! – взвыл Драко, когда они оказались на площадке для аппарирования Малфой-мэнора. – Почему ты так поступил? Мы ведь могли объединить два Дома, стать сильнейшими и богатейшими... А ты все это отдал! И кому?! Поттеру! Этому...
Белобрысый мальчишка резко замолчал, натолкнувшись на холодный взгляд отца.
– Драко, сын мой. Ты ведешь себя, как и подобает настоящему гриффиндорцу, – Драко застыл, в ужасе и изумлении глядя на главу Дома Малфой. – Ты уверен, что Шляпа не ошиблась, отправив тебя на Слизерин? Может быть, мне стоит обратиться к Дамблдору с просьбой провести перераспределение? Думаю, в ТАКОЙ просьбе директор школы мне не откажет!
– ... – Драко мог только хлопать глазами и в ужасе отрицательно дергать головой.
– Хорошо, – кивнул скорее сам себе, чем сыну, Люциус. – Я вижу, что ты меня понял. Тогда я постараюсь тебе объяснить, почему я все-таки поступил именно так, а не иначе. Ведь ты – мой сын и наследник. Когда-нибудь Дом Малфой перейдет к тебе, и ты должен знать, как не попадаться в ловушки, вроде той, которой мы избежали, даже если приманку туда положили очень жирную.
– Ловушки? – удивился Драко, шагая к по мраморной колоннаде ко входу в родной дом. Сегодня он обратил внимание, насколько эта колоннада похожа на коридор, ведущий к главному залу заседаний Визенгамота. Вряд ли это было случайностью...
– Именно, – кивнул ему отец. – Но начнем с меньшего. Запомни, сын. Наше общество устроено так, что всегда полезно располагать репутацией хранителя традиций и устоев. Да, радикалы могут поднять волну... но любой шторм рано или поздно утихает, и власть снова оказывается в руках хранителей. А уж хранят они старые традиции, или новые, вынырнувшие из кровавой пены прошедшего шторма – уже дело случая, и надо быть готовым к любому из этих вариантов
– Да, но... – начал было Драко, но был перебит отцом.
– Второе, – с нажимом произнес Люциус. – Тебе, как наследнику, и, в будущем – главе Благородного Дома следует отучаться думать как последнему магглу – о часах и минутах, и начинать думать о поколениях и десятках лет. Прими мы ту подачку, которую руками идиота Трэверса нам попыталось впихнуть Министерство – и рано или поздно кто-нибудь попытается объявить пресекшимся Дом Малфой, чтобы получить «выморочное имущество». А уж к чему прицепиться – найдут, можешь мне поверить. Нет уж! Такие щели следует затыкать сразу же, даже несмотря на упущенные выгоды. Министерство захотело получить прецедент вмешательства в наследование? Чтобы чиновники-в-лучшем-случае-полукровки решали, кто достоин наследовать, а кто нет?! Бронепоезда нужно давить, пока они еще чайники!
Люциус усмехнулся. В свое время его отец, Абраксас Малфой, будучи только наследником, отправился в Южную Африку, привлеченный известиями о найденных там алмазах*. Обратно в Англию он вернулся с настоящими сокровищами, как материальными, немало поправившими несколько пошатнувшееся финансовое положение Дома, так и нематериальными: драгоценными знаниями.
/*Прим. автора: и я бы не был уверен, что в Англо-Бурской войне Абраксас Малфой участвовал на стороне Соединенного Королевства. По крайней мере, привезенная им поговорка намекает на обратное. Ведь бронепоезда для охраны своих коммуникаций использовали именно английские войска*/
– Но разве титул и богатство Блэков не стоят... – начал было Драко, но снова был перебит.
– А вот теперь – о титулах, и, особенно – богатстве. Допусти я, чтобы Дом Блэк был объявлен пресекшимся – и большая часть имущества осела бы в казне Министерства. Нам достались бы жалкие крохи, которые, к тому же, ушли бы на борьбу за этот самый титул, да еще и не хватило бы.
– На борьбу? – удивился Драко. – Ведь мама же...
За разговором отец и сын дошли до гостиной, где с удобством расположились возле камина. Домовик в белоснежной наволочке с вышитым золотой нитью гербом дома Малфой, подал Люциусу бокал вина умопомрачительной выдержки и такой же стоимости, а его наследнику – сок. С его исчезновением разговор был продолжен.
– Разумеется – на борьбу, – Люциус пригубил вино и довольно кивнул головой. – Слишком многие, истекая слюной, мечтают о богатствах, накопленных Домом Блэк за его длинную историю. А число кровных родственников Дома, можешь мне поверить, мало чем отличается от общего числа чистокровных волшебников, причем не только на Островах, но и на Континенте. Драка была бы страшная. И чтобы вырвать хоть что-то, а главное – не дать усилиться нашим врагам, пришлось бы еще и залезть в непомерные долги, причем такие, которые не выплатить золотом, сколько его не навали.
Люциус снова отхлебнул вина и довольно зажмурился. Его сын судорожно сжимал в руке бокал с соком, из которого до сих пор не сделал ни одного глотка. Обиза за отвергнутую дружбу до сих пор жгла младшего Малфоя, толкая временами на не самые продуманные поступки.
– Но ведь теперь все достанется этому.... – Драко, судорожно сглотнув, проглотил несколько слов, которые при отце произносить явно не стоило.
– Именно, – милостиво кивнул Люциус. – И если бы Дом Блэк падал в какие-нибудь другие руки – мне пришлось бы вступить в борьбу, невзирая ни на какие издержки. Но юный Поттер подвернулся удивительно вовремя. Я смог избежать схватки, продемонстрировал некоторую... лояльность Дамблдору, лишил Министерство козыря, который в будущем мог оказаться очень важным... и отнюдь не отказался от борьбы за Дом Блэк!
– Как это?! – вскрикнул Драко. Сложившаяся было картина мира, снова рассыпалась в его сознании.
– Я всего лишь отложил ее основной этап до тех пор, пока юный герой, Мальчик-который-Выжил, не будет убит вернувшимся Темным Лордом. А к тому времени число претендентов на титул и богатства Блэков – уменьшится, скажем так, по естественным причинам.
Драко в несколько глотков выпил сок. Его глаза горели огнем искреннего восхищения. Его отец, как и всегда, оказался самым хитрым, коварным и дальновидным!
– И еще... – неторопливо произнес Люциус, отставляя бокал с вином. – Должен тебе сказать, что тебе придется в дальнейшем проявлять подобающее уважение к главе Древнего и Благородного Дома, как бы ты к нему не относился, и какое бы будущее его не ожидало. Милосердие всегда одержит победу!* А пока – собирайся, сын. Тебе пора возвращаться в Хогвартс.
/*Прим. автора: Sanctimonia vincet semper. ПоттерВики утверждает, что именно эта фраза – девиз Дома Малфой*/
Глава 14. Оружие.
Поздняя осень в Шотландии, как, впрочем, и в южной Англии – время довольно грустное. Листья с деревьев уже облетели, но снега еще нет, и хмурое, серое небо тяжело нависает над самыми вершинами окрестных гор. Сидеть на холодной и мокрой земле не слишком приятно, так что Гермионе пришлось найти в библиотеке несколько соответствующих ситуации заклинаний, благо были они в общедоступной части библиотеки, и не пришлось светить разрешение на доступ в Запретную секцию, подписанное профессором Локхартом. Преподаватель ЗоТИ был так рад, что у него попросил автограф сам Мальчик-который-Выжил, что даже не посмотрел: на чем именно он расписывается. Конечно, когда Локарта выгонят, а то и арестуют – его разрешение превратиться в простую бумажку, но все, что нам надо было в Запретной секции – мы уже нашли, а если потребуется что-то еще – придется что-нибудь придумывать...
А вот заклинания для обустройства места для осеннего пикника мы все трое уже выучили и отработали, так что ни мокрая земля, ни мелкий, противный дождь не мешали нашей небольшой компании. Я сижу на пожухлой траве на берегу Черного озера. Луна обнимает меня со спины, и, положив голову мне на плечо, любуется на обнаженную Гермиону, лежащую у меня на коленях. По ее совершенным формам я неторопливо провожу мягкой замшей смоченной оружейным маслом.
На самом деле занятие это не особенно осмысленное. В моих руках что Луна, что Гермиона появляются в настолько идеальном состоянии, что у Луны даже пропал старый шрам от полученной когда-то давно травмы, а у Гермионы – исчез шов от операции. Но Гермиона вычитала, что за оружием необходимо ухаживать, и потребовала, чтобы я уделял им свое внимание. Я, конечно же, был совершенно не против. Благо, многие чистокровные волшебники имеют коллекции холодного оружия, доставшиеся им от благородных предков, и заказать нужные предметы совиной почтой труда не составило. Услуга доставки присутствовала во многих магазинах Косого, и даже Лютного переулков, но пользовались ею немногие. Волшебники предпочитали переместиться тем или иным способом и совершать покупки, выбирая нужные им вещи лично, а не по каталогу. Но, с учетом того, что в своих перемещениях я был, скажем так, несколько ограничен, подобная доставка стала для меня настоящим спасением. И каталоги множества лавок прочно заняли свое место в моем сундуке.
Необходимость тратить около часа в день на уход за девочками совершенно не напрягала. Тем более, что когда я занимаюсь одной из девочек, вторая – старательно обнимает меня, наблюдая за священнодействием. И пусть на что-то большее мне еще долго не приходится рассчитывать, но получать удовольствие мне это никоим образом не мешает.
– ...и тогда, – продолжил я рассказывать о случившемся вчера, – Дамблдор переместил меня ко входу в Гринготтс. Представляете, его даже не пустили в кабинет Нагнока! Сказали, что он не является моим опекуном, а маггла туда и вовсе не пустят, так что делами рода Блэк придется заниматься мне лично. Кажется, директору это не понравилось. Честно говоря, я мало что понял в том, что рассказывал мне Нагнок... но если я не понимал, что именно мне суют на подпись – то не подписывал. Так что, Гермиона, – обратился я к сабле, аккуратно проводя замшевой тряпочкой по клинку, – тебе с Луной еще придется помогать мне разбираться в документах. Нагнок обещал прислать мне те, которые можно пересылать совиной почтой... а с теми, которые нельзя – придется поработать летом. Поможете?
– А нас пустят? – заинтересовалась Луна. – Если даже Дамблдора не пустили?
– А я вас уже записал как моих советников, – улыбнулся я в ответ, убирая замшу в специальный чехол. – Так что пустят.
Гермиона исчезла у меня с колен, появившись рядом. Девочка оправила немного задравшуюся мантию, и уселась рядом с нами.
– Поможем, конечно. Только надо будет сходить...
– ...в библиотеку! – в два голоса перебили ее мы и дружно рассмеялись.
– ...к леди Аметист, – закончила свою фразу Гермиона, деланно надувшись. Впрочем, установившаяся между нами связь подсказывала мне, что на самом деле Гермиона ничуть не обижается.
– А еще... – продолжил я свой рассказ, – Нагнок рассказал мне, что представитель Министерства намекал ему, чтобы завещание Сириуса «заиграли». Я спросил у него: почему он в таком случае поступил так, как поступил? Сначала он что-то говорил о чести, о достоинстве... но потом, видя, что я не очень ему верю, усмехнулся, и сказал, что «Министерство сегодня одно, а завтра другое. А вот те, кто обратился к Гринготтсу с иной просьбой – могут ЗАТАИТЬ и ПРИПОМНИТЬ даже через тысячу лет». Я думаю, что это была леди Аметист.
– Ты точно процитировал Нагнока? – встревоженно поинтересовалась Луна.
– ... – я задумался, вспоминая. – Вроде точно, а что?
– Легкомыслы подсказывают мне, что «те» и «могут» – это множественное число. А «леди Аметист» – единственное...
Мы дружно задумались. В принципе, это было не первым намеком на то, что леди действует отнюдь не в одиночку, и ее круг общения отнюдь не замыкается на мертвых душах, которым нет хода в реальный мир. Впрочем, непосредственно сейчас это ничего не меняло.
Я сделал жест рукой, показывая, что теперь настала очередь Луны принимать ежедневные процедуры, но девочка покачала головой, не спеша превращаться. Я вопросительно поднял бровь.
– Малфой! – произнесла Луна одними губами.
Я оглянулся. И правда – к нам от Хогвартса двигался Драко Малфой в сопровождении своих неизменных «телохранителей». И как только Луна его заметила? Ведь они шли так, что были у нас практически за спиной! Впрочем, после взбучки от Мастера Луна старалась научиться замечать все, что видит хотя бы краем глаза, и расширять поле зрения, насколько это только возможно.
Я проверил палочку, закрепленную со внутренней стороны мантии специальными чарами и стал припоминать некоторые приемы из тех, которым меня учили на занятиях во владениях леди Аметист.
– Лорд Блэк, – Малфой остановился, немного не доходя до нас. Кребб и Гойл довольно аутентично делали вид, что их сделали без единого гвоздя, одним топором, – отношения наших Домов всегда были дружественными, о чем свидетельствует и брак моей матери, урожденной Блэк. Наша же недостойная ссора омрачает этот давний союз. Я хотел бы предложить оставить в прошлом наши размолвки, вызванные моей обидой за отвергнутую Вами дружбу, и продолжить отношения с чистого листа.
Хороший ход. Малфой аккуратно обвинял меня в нашей вражде, и если я сейчас соглашусь с его предложением – окажусь должен. А если не соглашусь – стану инициатором нового витка противостояния. Впрочем... есть у меня и ответ на такой случай. Я поднялся.
– Если Вы оставите манеру отпускать унизительные замечания в адрес близких и дорогих мне людей, – вернул я подачу, напомнив, что именно Малфой при нашей первой встрече сформировал мое мнение о нем, обругав Хагрида, – то я не вижу причин продолжать вражду.
По заледеневшему на мгновение лицу Малфоя, я понял, что удар достиг цели. Впрочем, на его действия это не повлияло. Он решительно протянул мне руку, и я пожал ее.
– Помнится, при нашей прошлой встрече Вы обещали рассказать мне, что некоторые семьи волшебников лучше других, и о том, почему они лучше, – сказал я «демонстративно стирая» год «общения». – К сожалению, тогда у нас не получилось. Возможно, еще можно исправить это упущение?
Не так давно Гермиону очень обидели и возмутили слова леди Аметист, что «не обо всем можно узнать из книг». Впрочем, леди немедленно представила доказательства того, что о многих важных вещах в книгах просто не пишут. И отношения между богатыми и влиятельными семьями волшебного мира, увы, в список таких «умалчиваемых» вещей однозначно входили. Так что упускать возможность узнать об этом из осведомленного, хотя и заведомо пристрастного источника – не стоило.
Гермиона двумя взмахами палочки расширила нашу «площадку для пикника», и Драко устроился рядом с нами. Его сквайры заняли место у него за спиной. Девочки зеркально отразили их положение, изобразив картинку «лорд со свитой». При этом я четко ощутил их веселье.
– Полагаю, – начал Драко, при этом из его речи куда-то делись растянутые гласные, к которым я, признаться, уже привык, – что начать стоит с дома Блэк, Древнейшего и Благороднейшего...
Глава 15. Чип и Дейл спешат на помощь
Разговор с Драко получился... интересным. Не начни леди Аметист давать нам, всем троим, уроки «размышлений», как она выразилась, я бы и половины просто не понял. Вот что бы я подумал раньше, услышав, что «на приеме у Гампов разразился скандал из-за того, что глава дома Гринграсс положил вилку зубцами в сторону главы Дома Нотт»? Покрутил бы пальцем у виска, и подумал «ну и придурки эти аристократы!» А вот сейчас я сам – аристократ и глава Древнейшего и Благороднейшего дома. И приходится разбираться. Направление символического оружия в сторону главы иного Дома – фактически объявление о конфликте. Использована вилка, а не нож – конфликт частный и дипломатический, без желания переводить в область кровной мести. Возможно – отказ в помолвке? Не уверен. Но как предположение – имеет право на жизнь. А из списка присутствующих на приеме и описания их реакции – вполне можно вычислить предполагаемых союзников и противников того или иного Дома.
Слегка оглянувшись, я обратил внимание на пустой взгляд Гермионы. Значит – она в трансе и запоминает все. Дословно. Это хорошо! Кто знает, сколько таких вот намеков мы могли бы и не заметить. А теперь – она запишет, мы все втроем проанализируем... и принесем результаты анализа леди Аметист – может, еще чего-нибудь подскажет? Ведь наверняка мы не все поняли, что услышали.
– Гарри! – Рон появился внезапно.
Позор мне! Нет, понятно, что Гермиона, погруженная в транс, не заметила приближение рыжих, но почему Джинни с братом я не заметил, пока они не подошли в упор?
– Прости, Гарри, – шепнула мне Луна. – Но Малфой так интересно рассказывал... Он даже натолкнул меня на мысль, где именно искать морщерого кизляка и как его выманивать!
Нда... С одной стороны, то, что не один я облажался – должно было бы меня успокоить. Но с другой... Луна... она и так «девочка-не-здесь»*, и я не должен полагаться на то, что она заметит опасность! Не должен.
/*Прим. автора: привет тебе, «Танцующая на воде», жаль, что ты замерзла...*/
– Гарри! – повторил Рон. – Что этот белобрысый...
Малфой посмотрел на меня, вопросительно подняв бровь. Я вздохнул.
– Рон, пожалуйста... Мы с наследником Малфоем договорились, что он не будет оскорблять моих друзей, а я не буду продолжать вражду с ним. Но если ТЫ будешь оскорблять его – мне трудно будет требовать от него исполнения наших договоренностей в отношении тебя. Это будет... не по-гриффиндорски.
