Текст книги "Оружейник Хаоса (СИ)"
Автор книги: Сергей Юрченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Разумеется, зная, что, и даже, приблизительно, где нужно искать, найти информацию не представляло труда. Впрочем, если бы подобных записей не существовало, имея образцы почерка Сигнуса и помощь тети Вальпурги, этот недостаток мироздания можно было бы легко исправить. К счастью, столь радикальных мер не потребовалось.
– Вот оно что! – Люциус потер подбородок. – Добби, так?
Я кивнул.
– Понятно теперь, почему он такой... странный.
– Боюсь, – начал я, – что подобная ситуация чревата многими... неприятными неожиданностями. Причем – для обоих наших Домов. И нам надо разрешить ее, по возможности – с минимальными потерями для наших Домов.
– Согласен, – вздохнул Люциус. – Что Вы предлагаете?
– В записях Сигнуса сказано только о самом факте сохранения связи с Домом Блэк, но не о том, какими способами Сигнус это обеспечил. А без этого, боюсь...
– ... да, в такой ситуации разорвать его связь с Блэками – не получится... Но, все-таки, что Вы можете предложить в обмен на домовика?
Гермиона стала доставать из своей сумочки и выставлять на столик семь фигурок танцовщиц. В принципе, это были очень неплохие амулеты, сильно облегчающие работу с собственным сознанием. Но отдавать Люциусу что-то более темное мне сильно не хотелось. Дабы не увидеть это «что-то» использованным против меня, или, что еще хуже, против моих девочек.
– Вот, господин Малфой. Из источников в Доме, мне стало известно, что, выходя замуж, леди Нарцисса очень хотела забрать с собой этот комплект в качестве приданного, но глава Дома, Орион Блэк, этого не дозволил. Однако, сейчас я считаю возможным изменить это.
– Вальпурга посоветовала? – спросил глава дома Малфой, и я кивнул. – Что ж. Добби!
Домовик с хлопком появился перед нами. Он бросил на Люциуса преданный взгляд потом заметил меня и Гермиону, и его уши просто повисли.
– Добби пришел... – промямлил домовик.
– Добби, я возвращаю тебя в Дом Блэк. Клянусь магией, что делаю это, не оставляя себе никаких путей влияния на данного домовика.
Люциус Малфой поднял палочку, и зажег люмос, показывая, что магия еще при нем. На самом деле такая вот «клятва в произвольной форме» не имела особенной силы, и могла быть легко обойдена. Но сейчас Азир овевал меня, и я просто видел, что Люциус действительно сделал то, что сказал.
– Благодарю, – сказал я, сдвигая в его сторону статуэтки.
Убирая статуэтки, глава дома Малфой улыбнулся, заметив что-то за нашими спинами. Разумеется, оглядываться было бы... невежливо. Как, впрочем, ипризывать Луну, чтобы закинуть ее через плечо.
– Гарри, – улыбнулся Люциус, – полагаю, ты можешь звать меня просто Люциус. Ведь теперь, когда ты стал наследником Дома Блэк мы оказываемся достаточно близкими родственниками.
Оттуда, куда смотрел Малфой, пришла волна негодования, окрашенная в столь характерные тона, что у меня не осталось никаких сомнений в том, кто именно приближается к нам. Однако, этикет не допускал иного ответа, кроме...
– Конечно, дядя Люциус. Только... Пожалуйста, зовите меня Анрио. Так меня назвала тетя Вальпурга, и это понравилось Гермионе.
– Хорошо... Анрио, – вот теперь его улыбка отражалась и в глазах... Вот только Азир намекал, что, несмотря на это, она все равно осталась неискренной. – Тогда, если у тебя нет ко мне других дел...
– До свидания, дядя Люциус.
– Буду рад встретиться вновь. Анрио. Гермиона.
И глава дома Малфой с хлопком аппарировал.
– Добби, – обратился я к домовику. – Отправляйся... – я задумался. Кто знает, насколько послужит пропуском произнесенный мной адрес... Но все равно я предпочту не экспериментировать. – ...туда, где мы в последний раз встретились, и помогай Кричеру, пока не поступят иные распоряжения. И... – тормознул я Добби, уже поднимавшего руку для щелчка, после которого он бы исчез отсюда. – ...не надо больше спасать меня без моей на то просьбы. Ясно?
– Гарри Поттер, сэр... – ошеломленно произнес Добби и с хлопком исчез.
– Гарри, как ты можешь? – раздался ожидаемый рев раненого мамонтопотама.
– Здравствуй, Рон, Молли, Артур, – повернулся я к семье Уизли. – А где Джинни? – при этом имени Гермиона все-таки слегка поморщилась, но, поскольку я не выпустил ее плеча, то и высказывать мне что бы то ни было о том, что было и прошло она не стала. – Надеюсь, у нее все хорошо?
– Здравствуй Гарри. Гермиона, – Артур по-доброму мне улыбнулся. А вот взгляд Молли мне как-то не понравился. В особенности мне не понравилось то, что он был направлен на Гермиону. – Благодарю за заботу, но с Джинни все в порядке. Просто она с Луной и ее папой сейчас пошли в магазин «Империя сов». Луна попросила ей помочь с выбором.
Я улыбнулся. Луна – умничка. Судя по настроению Гермионы, встреча с Джинни была бы сейчас не совсем уместна. Конечно, позже этого не избежать, но к тому времени я надеюсь успокоить Гермиону, и убедить, что прошлое прошло, и возвращать его, добавляя еще одну «штатную единицу» в нашу маленькую компанию я не намерен. В конце концов, у меня же нет третьей руки?
Я покачал головой. Все-таки, за время, пока мы жили в доме Блэков с портретом и домовиком, в Гермионе развились однозначные собственнические чувства, которых почти не было раньше. Хорошо еще, что ее отношение к Луне не изменилось. Иначе проблемы могли бы быть у всех троих.
– Анрио, – шепнула мне Гермиона, похоже, поняв, о чем я думаю, – ну как ты мог подумать, что я буду ревновать к Луне? Это же наша Луна!
– Гарри! Гарри!!! – оказывается, меня уже некоторое время пытаются дозваться.
– Да, Молли? – повернул я голову. Терять из виду Гермиону не хотелось, так бы на нее и любовался... Но разговаривать, повернувшись к человеку затылком как-то невежливо.
– Почему ты предложил этому... этому...
– Люциусу? – подсказал я, через Узы чувствуя, как Гермиона пытается сдержать смех.
– Да! – выкрикнула Молли, привлекая к нам других посетителей. – Этому Малфою... Почему ты предложил ему называть себя «Анрио»? Ведь «Гарри» – это имя, данное тебе родителями?
Я пожал плечами.
– Увы, но о родителях я практически ничего не помню, а то, что помню, увы, хотел бы забыть... – в моей памяти снова зазвучал крик «Нет! Только не Гарри!», холодный смех, и зеленая вспышка смертельного заклятья. – Зато имя «Гарри» напоминает мне о годах, прожитых вместе с ненавидящими меня родственниками, веселую игру «Охота на Гарри», и многое другое.
Не то, чтобы все перечисленное мной действительно играло хоть какую-то роль... На самом деле решение было принято, когда Гермиона сказала, что ей нравится, как звучит «Анрио». Но не рассказывать же об этом Молли?
– Но, Гарри... – начала было Молли.
– Анрио, если Вам не трудно. И... прошу меня извинить, но у меня назначена встреча, на которую мне не хотелось бы опаздывать, – на самом деле, позвать Луну я могу всегда и везде... но говорить об этом я не собирался. – До свидания.
– До свидания, – подхватила Гермиона.
Расплатились мы еще перед приходом Люциуса. Так что из кафе Флориана Фортескью мы выскочили со скоростью, максимально возможной для двух подростков, старательно делающих вид, что никуда не торопятся.
Глава 35. Купе раздора
В Хогвартс-экспресс мы вошли втроем. Семейства Уизли, верного своей привычке собираться до самого последнего момента, на вокзале еще не было, так что встречи с ними удалось избежать, что, памятуя о завершении прошлого года, не могло не радовать. Нет, с Роном еще придется объясняться... но именно сейчас я был редкостно благодушно настроен, и любые неприятности хотелось отложить куда-нибудь на потом.
Поскольку мы прибыли достаточно рано, купе еще были практически пусты. Но я все равно шел мимо стеклянных дверей, высматривая того, кто точно должен был ехать этим поездом... если Изменчивые ветра не изменили этого.
– Гарри, вот он, – Луна несколько невежливо ткнула пальцем в «спящего» Ремуса Люпина. – Серебяные пухопрыги сообщили мне, что он тут!
Мы загрузились в купе. Все-таки в преддверии появления дементоров лучше было занять стратегическую позицию возле преподавателя, способного вызвать патронус.
Ремус старательно делал вид, что спит, пока мы с Луной и Гермионой обсуждали вопрос дополнительных предметов. Отговорить Гермиону от авантюры с записью сразу на все необязательные курсы удалось лишь с большим трудом, и, в основном, тыкая пальцем в и так повышенную нагрузку из-за занятий у Аметист. Но все это было до нашего отъезда в Хогвартс. Сейчас же мы играли на публику, пусть оная публика и притворялась спящей и вовсе не интересующейся нашими планами.
– А я думаю, что надо взять Прорицания, – уверенно заявила Гермиона, которая выбросила этот предмет из своего списка одним из первых. – Представляешь... «Рассеять туман над будущим»! Это же замечательно! Будешь точно знать, что делать, или чего избегать!
– Вот еще, – ответила Луна. – Тайны Прорицаний преподаются не для того, чтобы использовать их столь вульгарным образом! Подстилать соломку, зная, где упадешь – это так... утилитарно-пошло! К тому же открытый третий глаз мешает обычному зрению... Тебя будут считать «не от мира сего»...
– ...сказала Девочка-не-здесь, – перебила ее Гермиона. – А куда ты собираешься идти?
В принципе, мы уже все решили. Курс предвидения и прорицания нам и так будет вести настоящий, обученный Оракул, и эти навыки будут слишком уж отличаться от того, что преподает Трелони. Маггловедение... Гермиона уже брала его в прошлый раз, и я просто воспроизвел ей ее же мнение об этом предмете и рассказал о тех неочевидных трудностях, с которыми она встретилась. И о том, как чуть было в первый раз в своей жизни не завалила экзамен, подробно рассказав экзаменационной комиссии СОВ о преимуществах и недостатках одежды из синтетических волокон. Представления комиссии оказались совершенно иными, так что пришлось использовать призывающее заклинание, и тыкать пальцем в ношеный, но все еще вполне прилично выглядевший пуховичок. Но то пуховичок – предмет, который можно призвать и ткнуть пальцем. А ну как попадется билет с вопросами об электростанциях? Угольную ТЭЦ в Хогвартс тащить? Или плотину ГЭС? Ну а от УЗМС мы с Гермионой решили отказаться в надежде, что Малфой в мое отсутствие не сумеет подавить инстинкт самосохранения, и Клювокрыла просто не придется спасать. Так что, методом исключения, остались руны и нумерология. Я в прошлый раз их не изучал, так что «будем не знать вместе».
Придя, правда, на совершенно других, демонстрационных, основаниях к этому выводу, мы достали из чемодана Гермионы книги, и уселись читать.
Сделали мы это вовремя, так как почти сразу в купе нарисовался Рон Уизли в компании Дина Томаса. Позади них виднелась горящая восторгом физиономия Колина Криви. Кажется, Рон собирался еще раз провернуть со мной прежний трюк «Возвращение дже... то есть, Рональда». В прошлый раз, после первого испытания Турнира, это у него получилось. Но сейчас то ли я стал старше и скептичнее, то ли общение с адептами Изменяющего пути изменило меня, а может быть, на меня давила ревность к еще не случившемуся, но вновь допускать сближение с Роном как-то не хотелось.
– И вообще, я ненавижу тыквенный пирог! – сказал Рон Дину, видимо, продолжая разговор. – И моя мама его ненавидит. А вот в Хогвартсе...
Пока мой бывший лучший друг затормозил на пороге купе, Луна, оценив мой взгляд, поднялась со своего места, и устроилась у меня на коленях. А Гермиона придвинулась поближе, и положила голову ко мне на плечо, намекая, что ее неплохо бы и обнять, что я и сделал.
Рон застыл на пороге. Кажется, он надеялся, что я сразу кинусь к нему с радостными уверениями в дружбе... Конечно, в прошлый раз он подошел сам, но сейчас ссора была гораздо менее серьезной, и к тому же, Рон, похоже, до сих пор считал себя правой стороной.
– Колин, Рон, Дин, – кивнул я вошедшим.
– Уизли, что застыл на пороге, – за спинами гриффиндорцев возник Малфой. – Пропусти... – и после небольшой паузы добавил, – пожалуйста, – вызвав массовое падение челюстей.
– Малфой, – кивнул я пробирающемуся мимо окаменевшего в смеси ярости и удивления Рона наследнику Дома Малфой.
Следом за Малфоем просочились сестры Гринграсс и Панси Паркинсон. Так что, когда они уселись напротив нас, сидячих мест в купе больше не осталось, и мужскую часть своей свиты Драко благосклонным кивком отправил дальше по коридору.
– Вот, значит, как?! – возмутился Рон, обретший, наконец, дар речи. – Я значит... а ты... а он... а они... – претензии Рона как-то не спешили обретать сколько-нибудь внятную форму.
– Кто первый встал – того и тапки, – радостно улыбнулся Драко, правой рукой обнимая Асторию, а левой – Панси. До Дафны Малфой уже не дотянулся, но она не стала высказывать претензий, достав из сумочки маникюрный наборчик и демонстративно отрешившись от действительности.
Я удивленно поднял бровь. Ожидать от сына одного из богатейших людей в Магической Британии знания таких вот... босяцких поговорок было сложно.
– Он много читал этим летом, – флегматично прокомментировала происходящее Дафна Гринграсс, не отрываясь от своих замечательных ноготков.
– Я всегда много читаю, – деланно обиделся Малфой. – Просто этим летом мне в руки попалась очень уж любопытная книга. Этот Доджсон – очень... необычный волшебник. Не чистокровный, и вряд ли сильный... но необычный. Очень необычный.
– Он и среди магглов известен, – Гермиона оторвалась от изучаемой книги.
– Знаю, – кивнул Драко. – Шесть арестов за нарушение Статута Секретности и распространение сведений, составляющих тайну магического сообщества среди магглов. Говорят, его русские отстояли, почему он потом и ездил к ним. А так...
– Русские вообще к Статуту относятся... наплевательски, – пожала плечами Гермиона, переворачивая страницу. – Нет, теоретически – соблюдают, но на практике...
Рон, так и не сдвинувшийся с места, переводил взгляд с Гермионы на меня, с меня – на Драко, потом – на сидевших у нас на коленях девочек. Его лицо уже было почти одного цвета с волосами...
– Кстати, Гермиона, а что это ты читаешь? – спросил я девочку, заглядывая ей через плечо.
– Окстись, еретик*! – ответила мне Гермиона, и я заработал шутливый удар тяжелым томиком.
/*Прим. автора: в английском тексте изучаемой Гермионой книги этих слов, насколько я знаю, нет. Но, надеюсь, что читатели простят автору эту небольшую вольность*/
Вообще-то главной проблемой маскировочных заклятий является то, что для создания надежной структур требуется ее силовое наполнение. Но заклятье большой силы – заметно само по себе. А маг высокого уровня, имея доступ к заклинанию и некоторый запас времени – его взломает. О чем и свидетельствуют в массе своей пустые захоронения древнеегипетских фараонов, защищенные «надежнейшими охранными заклинаниями». Так что с некоторых пор создатели маскирующих заклинаний перешли к методу «обманки», когда ясно видимое заклинание скрывает под собой что-то... не вполне дозволенное, но и не способное навлечь серьезные неприятности. Чаще всего в такой «маскировке маскировки» прятали какой-то объект «adult only»*. А уже в фоновом свечении этого прикрывающего заклинания прячется что-то важное.
/*Прим. автора: «только для взрослых», аналог маркировки «NC-17». Так что, думаю, Гарри и Гермиона, столкнувшиеся с «Воровством, развратом и Луной Лавгуд» нашли в спальне парней Гриффиндора далеко не все, что там было спрятано*/
Так что Гермиона в настоящий момент держала в руках именно такую книгу-перевертыш. Конечно, вряд ли в ее охранных чарах был слой с книгой «Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники», но вот конкретно сейчас она держала в руках томик «не показывать парням». По крайней мере, такой вывод я сделал из мельком замеченной картинки.
Хрясь! Каким чудом стеклянная дверь выдержала удар, с которым ее захлопнул Рон Уизли – ведают разве что те волшебники, которые заклинали Хогвартс-экспресс. Впрочем, думаю, что раз поезд до сих пор цел и не разобран на мелкие фрагменты буйным волшебным молодняком – значит, заклинали его на совесть.
Проводив взглядом удаляющихся Уизли с Томасом, Луна весело улыбнулась, посмотрела на меня, и спросила:
– Эй, Гарри, а чем мы будем заниматься этим вечером, после пира?
– Тем же, чем и всегда, Луна, – ответил я, – тем же, чем и всегда...
И «спящий» преподаватель подпрыгнул на месте, услышав завершение фразы. Кажется, он воспринял это на полном серьезе, ведь до того, как эта фраза прозвучит в первый раз, остается еще чуть больше двух лет.
Глава 36. Твари Тьмы
Ехали мы довольно-таки долго, так что девочки успели несколько раз поменяться на моих коленях... и даже время от времени давали мне отдохнуть и размять ноги, что, признаться, было более чем своевременно. Но вот остановка поезда в темноте, не доезжая до платформы Хогсмит, была ожидаемой в целом, однако, признаться, за разговором мы о ней как-то позабыли. Впрочем... «мы» тут, наверное, излишне. Это мой и только мой косяк и нечего его переваливать на девочек.
Так вот... к тому моменту, когда поезд довольно резко замедлился, у меня на коленях сидела Гермиона, а Луна устроилась рядом и болтала с Дафной Гринграсс об особенностях стайного поведения феррумпентов.
– Что случилось? – заволновалась Гермиона.
– Кажется, кто-то сел в поезд, – ответила Дафна.
Разумеется, ни к какому машинисту, уточнять, «что случилось» я никого не отпустил, хотя Панси и прошлась ехидно по «повышенной осторожности» некоторых гриффиндорцев. В ответ я заметил, что «гриффиндор головного мозга» и «неизлечимая тяга к суициду» – это разные диагнозы, при всей их несомненной схожести.
Панси уже собиралась осведомиться, с чего я это я решил, что "сходить спросить у машиниста «что случилось» – есть «неизлечимая тяга к самоубийству», но слова сами собой замерзли у нее во рту. Причем «замерзли» как бы не в буквальном смысле: в купе ожидаемо и резко похолодало.
Люпин продолжал делать вид, что беспробудно спит. Так что мы с Гермионой встали лицом к дверям, спрятав Луну за собой: кистень плохо подходил для схватки с Невоплощенным, Тем-чего-нет.
Темная фигура остановилась напротив прозрачной двери купе. Лязгнул замок. Тварь, укрытая драным плащом, потянулась к Герми...
Багровый свет мгновенно залил всю вселенную. Его отсветы падали на сжатые в моей руке тонкие пальчики, складываясь в символы, забытые уже в те времена, когда Древние отступали по всей галактике под безжалостным натиском живого металла некронтир. Наша связь с Гермионой и Луной рывком вознеслась на новый уровень, и в моей руке готова была проявиться смерть, способная убить смерть, несмотря на все ее бессмертие, оружие Вечной леди, опасное даже для нее самой («иначе это было бы неинтересно» – хмыкнул в нашем объединенном разуме удивительно знакомый голос). Осталось только изречь Ее Волю.
– Удел мирный... – признаться, я не понимал, что именно говорю. Когда леди Аметист научила нас этим словам, она сказала, что это по-русски, но вот русского языка, увы, никто из нас не знал тогда, да и сейчас наши знания не достаточны для того, чтобы перевести эти четыре слова... Вроде бы там что-то про феодальное владение, радость и избранность в мире... Но все равно непонятно, почему Воля Вечной леди выражается именно так.
В узком вагонном коридоре у дементора было два пути: либо вернуться назад, откуда пришел, либо проскочить наше купе и бежать дальше. Оба пути были достаточно длинны и мы должны были успеть закончить Изречение... Но, увы, Невоплощенный Пожиратель душ, как и положено трусливой твари тьмы, нашел третий путь: он вышел из вагона прямо через стенку, оставив на полу свой плащ.
– Ого, ребята! – Луна проскочила у меня под рукой и подняла трофей, – не знаю, как там насчет «мира», а Магическую Британию вы можете начать захватывать хоть сегодня.
– С чего такие выводы? – поинтересовался Малфой, чей изысканно-зеленоватый цвет лица удивительно гармонировал с факультетским значком и галстуком.
– Дементоры – шарахаются, – взмахнула светлыми волосами Луна. – Темного лорда в жертву принесли... Что еще надо? Разве что министра обвинить в соучастии в кариозном заговоре и отправить в Азкабан...
Гермиона еще не вполне пришла в себя, так что я буквально оттащил ее с собой, усадил себе на колени и стал успокаивающе поглаживать по спине. Луна уселась рядом. И только теперь я ей ответил:
– Знаешь, передумал я насчет «мира», да и Острова мне, в общем-то, ни к чему: и места у меня столько нет, да и облом мне...
Гермиона, уже докопавшаяся в библиотеке леди Аметист до Евангелия от Митьков, прыснула мне в мантию.
– Вот, возьмите! – «проснувшийся» Люпин протягивал нам плитку шоколада. – После столкновения с дементорами лучше всего помогает шоколад.
Я уже собирался было взять сладость и поблагодарить оборотня, когда Гермиона провела рукой над плиткой, прошептав слова наговора.
– Нет, простите, – сказала она, извлекая откуда-то из глубин собственной мантии плитку горького шоколада самого что ни несть маггловского происхождения. – Мы предпочитаем еду без колдовских добавок. Анрио, будешь?
Разумеется, выбора у меня особо не было.
– Конечно, дорогая...
Я попытался поднять левую руку, до сих пор лежавшую у девочки на коленках, но Гермиона игриво шлепнула меня по кисти, разломила шоколадку, и поднесла кусочек к моим губам. Решив, что уточнить у нее причины недоверия к Люпину можно будет и позже, я потянулся вперед и аккуратно взял кусочек горького шоколада из ее руки.
– А мне? А мне? – Луна аж запрыгала, сидя на своем месте, и, разумеется, получила свою долю горько-сладкого счастья.
– Здесь у вас все нормально? – в купе заглянула староста Рейвенкло. – Помощь никому не нужна? Или, там, чистящее заклинание?
Малфой, представив, что обращается за помощью по столь... деликатному поводу, поперхнулся.
Глава 37. Маг злой и черный
Разумеется, такое событие, как возвращение в Хогвартс – не могло обойтись совсем без приключений. Гермиона сразу умчалась в библиотеку, в надежде перехватить там третий том «Замудреннейших заговоров», который присутствовал в библиотеке в единственном экземпляре, и ходил по рукам с такой силой, что выцарапать его в прошлом году у Гермионы так и не получилось. Я же задержался, разговаривая со всеми «поклонниками», многих из которых век бы не видал, и, догоняя убежавшую вперед Луну, увидел, как какой-то старшекурсник наступает на девочку, размахивая руками и что-то ей втолковывая. Белобрысая отступала, заполошно оглядываясь по сторонам. Но вот она увидела меня и улыбнулась, прекратив отступать. Что ж. Леди Аметист учила нас не только дрыгоножествам и рукомашествам. Она сумела втолковать нам первое правило волшебника злого и черного: «Хотите ходить по моей крыше? Предъявите когти!».
Для некоторых простейших действий мне уже не нужна палочка, так что парня просто смело в сторону.
– Ну и какого Порядка? – поинтересовался я у Луны.
Ведь она могла в любой момент позвать меня... или просто переместиться в специальный зажим для кистеня у меня на поясе.
– Гарри... Кормак тут такие интересные вещи говорит... – отозвалась Луна. – Давай его убьем? Вот прям щаз?
– Очень хочешь? – уточнил я.
– Очень, – отозвалась девочка.
– Зачем? – удивился я. До сих пор подобные желания вызывали в Гончей Смерти разве что те, кто позаботился о том, чтобы она не получила должного обучения... то есть, те, кто убил ее мать.
– Данный... – Луна на мгновение запнулась, – ...экземпляр манией величия не страдает, но наслаждается. Мне это... неприятно.
– Веская причина, – согласился я.
– Все равно моя семья вынудит Ксенофилуса подписать брачный договор! – вскинулся Маклагген.
Любопытно. Когда надо было защищать Луну от нападок разных... нарглов и мозгошмыгов – как-то никого поблизости не наблюдалось аж до самого пятого курса, когда я с ней познакомился в прошлой жизни. А вот забрать себе ухоженную и интересную девчонку – так тут же налетели... Стервятники.
– Даже если твоя родня действительно способна на такую глупость (воля Ксенофилиуса Лавгуда – как сталь, согнешь – получишь разгибающейся металлической полосой... если отскочить не успеешь)... – судя по радостной улыбке – моя метафора очень порадовала Луну. – ...то и эта проблема имеет несколько вариантов решения, ни один из которых ни тебя лично, ни твою родню – не порадует.
– Да ты... – Кормак задохнулся. – Да я...
– Папочке пожалуешься? – процитировал я младшего Малфоя. Кстати, сам Драко как раз проходил мимо, и, услышав это, странно скривился.
– Думаешь, самый крутой, да?! – вызверился Маклагген и полез было за палочкой. М-да... Это на дистанции «рукой дотянусь»... Волшебник... Он что, серьезно думает, что успеет хоть что-нибудь наколдовать?!
Прежде, чем Кормак сумел выпутать свой агрегат из одеяний, я просто поднял левую руку и влепил ему щелбан в лоб, чуть-чуть, просто самую капельку, усилив удар всплеском Хаоса. Глаза шотландца закатились, и он осел у стены, прямо там, где стоял. Я же, подхватив Луну под руку, удалился с места происшествия.
На входе в Большой зал случилось следующее событие, совершенно перепахавшее мои представления о реальности как таковой и своем месте в ней. Нет, то, что Рон подошел к Гермионе и заговорил с ней после того, чем закончился прошлый учебный год, было само по себе удивительно. Но вот то, что шумный взрыв в другом конце зала отвлек девочку, а в этот момент в ее бокале с тыквенным соком растворилась крошечная крупинка, после чего индикатор неприятностей, старательно прививаемый нам всем Мастером, истошно заверещал, указуя на Гермиону как на «подвергающуюся опасности» – было гораздо-гораздо хуже. Но ведь ничего такого не было в прошлой жизни! Ведь точно не было!
– Н-да? – отреагировала моя, без сомнений, худшая половина, взращиваемая тенью, что зовется леди Аметист. – А ты проверял всеЈ что ешь и пьешь сам? И все, что ест и пьет Гермиона?
В общем-то, выяснять, имеем мы дело с очередной шуткой от близнецов, или, на что настойчиво намекала тщательно лелеемая паранойя, с чем-то более серьезным – мне как-то не хотелось. Так что я скользнул с Изменчивыми ветрами, и выхватил бокал, из которого Гермиона, кажется, и не собиралась пить.
– Поттер, ты это чего? – возмутился Рон. И уже сама форма высказывания многое мне сказала. Раньше я всегда был «Гарри». И изменение обращения на фамилию – говорит о многом.
– Ничего, – покачал я головой. – Джинни, подойди, пожалуйста! – Младшая сестренка Рона с готовностью подбежала к нам. – Выпьешь? – я протянул ей бокал Гермионы, и приготовился в случае отказа надавить суггестией. Но этого не потребовалось. Девочка злобно сверкнула глазами в старшего брата, и уверенно взяла бокал. Любопытно. Это она настолько уверена в зельеварческих талантах того, кто творил вброшенную туда гадость? Или настолько не согласна с братьями, что просто умышленно подставляется? Вариант "не видела, как Ронникинс подбрасывает «подарочек» – отбросим, как нереалистичный. Тогда бы Джинни не стала брать бокал с такой готовностью, и, как минимум, поинтересовалась бы: с чего такое угощение?
Впрочем, совершить акт самопожертвования у Джинни все равно не получилось. Рон резким движением выбил у нее гермионин кубок.
– Ты что творишь, Поттер? – вызверился он на меня.
– Нет, вы только посмотрите, – ухмыльнулся я. – Сам подбросил моей девушке какую-то гадость, а теперь меня же и обвиняет в том, что я не дал Гермионе эту гадость выпить?
– Это была просто шутка близнецов, – краем глаза я заметил, как скривился один из братьев Рона. Кажется, это был Фред. – Просто шутка! – Рон сорвался на крик.
Я уже подбирал эпитеты и синонимы, чтобы подробно рассказать уже очевидно бывшему другу, что думаю о таких шутках, когда меня перебили.
– Тогда – почему ты не дал мне выпить? – спокойно и жестко поинтересовалась Джинни. – Если это – шутка, то и посмеялись бы вместе. Близнецов, конечно, временами заносит... но не слишком часто, и меру они почти всегда знают.
– ... – пока Рон открывал и закрывал рот, в попытках сообразить: что ответить сестре, к нему подошло подкрепление.
– Мистер Поттер, – очки-половинки добро, по-отечески взблеснули, – извольте объяснить, каким образом Вы переместились от входа в зал к столу Гриффиндора?
– Аппарировал, – безмятежно ответил «наивный мальчик, даже не ведающий о том, что в Хогвартсе невозможно аппарировать». – Со мной уже такое случалось. И тогда, когда банда Дадлика гоняла меня, чтобы избить, и в прошлом году, когда эльф закрыл проход на платформу 9 3/4...
– Но над платформой развернут антиаппарационный щит, – Дамблдор уже не выглядел таким добрым дедушкой... «Тьфу-тьфу, сгинь пропади» – подумал я, сообразив, как именно в своих мыслях поименовал Дамблдора. – Ты не мог туда аппарировать.
– Однако – аппарировал, – пожал плечами я. – И этом многие видели. Те же Уизли, к примеру.
– Я – не видел! – вмешался Рон.
– Ты в это время отцовскую машину крал, – ответил я.
– И тем не менее, – вновь вмешался Дамблдор, – следует выяснить, как ты сделал то, что сделать невозможно!
– Выясняйте, – пожал я плечами. – Я очень захотел оказаться там, где моей девушке добавили в питье неведомую гадость – и я там оказался.
– «Сила, неведомая Темному лорду...» – пробормотал под нос Великий Белый и отошел к своем трону.
Глава 38. Темнее черного
– Мистер Поттер, – произнес Дамблдор по завершении обеда, – пройдите, пожалуйста, в мой кабинет. Остальные – свободны.
Вздохнув, я кивнул девочкам, чтобы они не забывали, что в случае проблем – могут спрятаться у меня на поясе, и двинулся за директором к занимаемой им башенке. Горгулья, не дожидаясь каких-либо паролей, уступила нам дорогу, и, поднявшись по движущейся лестнице, мы оказались в директорском кабинете. Дамблдор устроился в своем кресле и указал мне на кресло для посетителей.
– Мистер Поттер, – обратился он ко мне, – я хотел бы уточнить, что вы имели в виду, говоря о «разных способах решения проблемы помолвки мисс Лавгуд»?
– Заметьте, «навязанной помолвки», – уточнил я. – Не Вы ли, профессор, рассказывали мне о силе Любви?
– И все же, – покачал головой Дамблдор, – Вам следует знать, что договор о помолвке обычно составляется и скрепляется клятвами так, что разорвать его может только смерть одной из сторон.
