Текст книги "Оружейник Хаоса (СИ)"
Автор книги: Сергей Юрченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Сборы в Хогвартс заняли у нас немного времени, так что последний вечер каникул мы посвятили игре в зе'нарри* на троих. Никто из нас не был мастером этой сложной игры, но это не мешало нам получать удовольствие.
/*Прим. автора: см. «Город и ветер» Анастасии Парфеновой*/
Признаться, мы немного... заигрались. Так что в Хогвартс-экспресс мы грузились в несколько... подторможенном состоянии. Впрочем, это ни на что особенно не повлияло. Благодаря Трикси и ее упертости, а также тому, что собрали вещи заранее, приехали мы достаточно рано, чтобы занять пустое купе. А дальше... Мы просто спокойное ехали, прижавшись друг к другу, и спали.
Проснувшись, мы обнаружили присутствие в купе Джинни и братьев Криви. С сморщился, предвидя «дополнительные тренировки на постоянную бдительность», которые нам устроит леди Аметист за такой косяк. Возможность утаить что-либо от нее я как-то даже не предполагал. Зато из разговоров моего фан-клуба удалось убедиться, что и события, связанные с нападением на дом Аластора Грозного глаза Грюма имели место точно так же, как и в прошлый раз. Так что следует ожидать, что Барти будет преподавать под видом Аластора. Сколько сможет, разумеется, поскольку возможность того, что его избавят от капли яда варпа, представлялась мне несколько... маловероятной.
– ...а в Дурмстранге грязнокровок не подпускают даже на пушечный выстрел...
Вместо Драко, скромно молчавшего в стороне, на этот раз выпендрился другой слизеринец, что недвусмысленно намекало, что это «Ж-ж-ж» – не просто так, и что если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно.
Высовываться и разъяснять, что «грянокровок» вычистили и перестали принимать в Дурмстранг только после распада Советского Союза, и что изучаемые там темные искусства стали считаться темными только после прихода к власти нынешнего Верховного Чародея Визенгамота, а до того – считались вполне себе обычными образовательными предметами, и изучались в том числе и в Хогвартсе – я не стал. Болгария в очередной раз сделала поворот оверштаг, перекинувшись на сторону того, кого посчитали сильными... Что ж. Это их проблемы. Думаю, они скоро убедятся, что Рим предателям не платит.
– ...а еще там был Крам. Я видел его так близко, что мог бы дотянуться рукой! – Теперь перед дверьми нашего купе распинался Рон. – А еще папа принимал участие в... ну... – Ронникинс заблеял, силясь подобрать слова. – Он этих Пожирателей...
– О! – Луна высунулась из купе. – Так значит, это твой папа – «страшный темный маг-демонолог»?
– ЧТО?! – Рон замер на месте.
– Ну, вот, в газете пишут, что «после Финала Чемпионата мира невинным и благонамеренным гражданам помешал развлекаться и праздновать победу злой темный маг, призвавший демонов». И ты говоришь, что твой папа помешал «Пожирателям» развлекаться после Финала Чемпионата мира. Значит твой папа – и есть злой маг, связанный с русской мафией, разве не так?
– Да как ты смеешь... – Рон захлебнулся то ли воздухом, то ли слюной.
– Смею что? – с улыбкой заинтересовалась Луна. – Читать газету? Слушать твои вопли которые разносятся на полвагона? Или сопоставлять первое со вторым?
– Да ты... – Рон выхватил палочку, но что он хотел сотворить – мы так и не узнали. Петрификус Тоталум от подошедшей по коридору вагона Джинни был быстрее.
– Гарри. Гермиона. Луна, – рыжая грустно улыбнулась. – Я приношу свои извинения. Но я уже как-то привыкла к тому, что у меня шесть братьев. Да и родители нас время от времени пересчитывают. Полагаю, им будет досадно обнаружить, что у них снова только шесть детей.
Луна отошла внутрь купе, и мы с Гермионой последовали за ней.
– Такое ощущение, что разум Джинни несколько... – Гермиона запнулась, подбирая слово, – ... очистился.
– Полагаю, что за это стоит вознести хвалу деве, чье имя – благородный пурпур, – произнесла Луна.
Полагаю, что все, кто слышал эти слова, были приведены в заблуждение относительно ясности сознания Белой девы. Так что до самого Хогсмита нас более не тревожили.
Мы вышли на перрон. Восточный ветер обжег губы холодным поцелуем. Мы устроились в карете, запряженной фестралами. За Запретным лесом завыла стая, гнавшая добычу. Вороний грай раздался с небес. Луна еще не могла взойти*... но ее узкий серпик плыл, отражаясь в водах Черного озера.
/*Прим. автора: 1 сентября 1994 года, Восход Луны в 01:17, а закат в 17:51. Так что где-то около 20:00 Луны на небе еще не было*/
– Хорошие приметы, – улыбнулась мне Темная дева. И я, рассмеявшись, прижал девочек к себе.
– Полагаю, – усмехнулся я, – Красная дева нам не нужна. Пусть ее и прояснило.
– Аж вызвездило! – кивнула Луна.
Звезды ли составились по приколу в какой-то неприличный рисунок, или еще какая причина, но встречал нас, как и в прошлый раз, Пивз с запасом водяных бомб.
Конечно, мокрее мы бы уже не стали, но настроение мое было... В общем, я поднял руку в жесте, которым необходимо демонстрировать Кольцо Власти* и начал произносить формулу Изгнания. Пивз впечатлился настолько, что уронил одну из своих бомб себе же на штаны. Эффект получился... изумительный.
/*Прим. автора: «Но запомни накрепко: Кольцо Власти всяким там бездельникам следует предъявлять, сжав руку в кулак и подняв окольцованный палец. И только так». «Межмировая таможня»*/
– Впечатлен до мокрых штанов, – негромко, но и не стесняясь того, что ее кто-то услышит, произнесла Гермиона, – весьма нефигуральным образом.
Мы дружно рассмеялись.
– Мистер Поттер! – по лестнице сбегала декан Макгонагалл. – Что Вы себе позволяете7!
– Изгоняю зловредную некрофауну, – отозвался я. – Увы, но начальный жест, из серии, сопровождающей формулу Универсального Изгнания, именно таков. Когда это беспалочковое заклинание создавали, этот жест еще не считался неприличным. Конечно, Роман Ойра-Ойра, или, скажем, Кристобаль Хозевич Хунта и вовсе ликвидировал бы всю эту кунсткамеру универсальным движением брови... Но мне да такого далеко. Приходится так, с полной формулой.
– Какой еще Ойра-Ойра?! – возмущенно вскинулась Макгонагалл. – Что за неприличное заклинание?! Откуда ты его вообще взял?
– Вот, – Я достал из своей расширенной сумочки, которую мне соорудила Гермиона, томик «Ежегодный сборник трудов Научно-исследовательского института Чародейства и Волшебства». – Говорят, у них там сам Мерлин возглавляет отдел Предсказаний и Пророчеств, представляете?
А о том, что это все – в ином пласте реальности, пожалуй, умолчим. Я лично на Соловках не бывал, может и в нашей реальности НИИЧАВО где-то да есть.
– Что это? – недоуменно подняла бровь наш декан, перелистывая страницы. Капли дождя скатывались с зачарованной бумаги, не оставляя следов на собрании неДревней мудрости. – И на каком это языке?
– Сборник трудов русских магов, – ответил я. – И написан он, естественно, на русском. Представляете, я все прошлые и эти каникулы учил язык, чтобы прочитать попавший мне в руки сборник. Но тут столько всего интересного... В основном – в области совмещения волшебства и маггловских технологий... Правда, у меня совсем мало получается... Наверное, потому, что я плохо разбираюсь в вариационном исчислении и Теории Хаоса.
– Теория Хаоса?! – возмутилась Макгонагалл. – Этой мерзости не место в Хогвартсе!
Она захлопнула книгу, и убрала ее себе за спину, демонстрируя, что не собирается мне ее возвращать. Ну и не надо. У меня еще есть. И вообще, то, что я ей отдал – отраженная копия экземпляра, спокойно лежащего в библиотеке леди Аметист. А значит, я в любой момент могу создать себе новое отражение, как его у меня не отбирай.
Макгонагалл величественно махнула рукой, приказывая нам идти... куда обычно, а сама двинулась к озеру: встречать плывущих на лодках первокурсников.
Ну а мы... Что делать? Нас послали – мы и пошли.
Интерлюдия
Дамблдор перелистал книгу еще раз, и со вздохом отложил ее.
– Боюсь, Минерва, книгу придется вернуть.
– Но... – декан Гриффиндора задохнулась от возмущения. – ...темные заклятья – детям?
– Нет здесь темных заклятий, – блеснул очками директор Хогвартса. Как председателю Международной конфедерации магов, мне в свое время выделили языковой амулет, позволяющий понимать все основные языки стран, входящих в Конфедерацию. Да и русский мне в свое время довелось изучать. Просто чтобы понимать, как мыслят мои основные оппоненты. Так что могу сказать тебе точно: темных заклинаний здесь нет. Хотя подход к магии очень уж... нестандартный. Но интересный. Очень интересный. Надо будет попросить у мальчика разрешение сделать копию, а потом – перевести. Библиотеке Хогвартса этот труд пригодится.
– Но... – Макгонагалл запнулась. – А как же теория Хаоса?
– Боюсь, мальчик над тобой беззлобно пошутил, – по-доброму улыбнулся Дамблдор. – Теория Хаоса не имеет никакого отношения к злому волшебству варпа. Это чисто маггловский термин, которым они обозначают раздел своей науки, говорящий о том, в каких пределах можно предсказать будущее системы, если известные ее начальное состояние и действующие на нее силы.
– Предсказать? Магглы? – у Макгонагалл случился разрыв шаблона.
– Да, – кивнул Дамблдор. – Они как-то вычисляют будущее. Но в некоторых ситуациях линии судьбы начинают сливаться в сплошное пятно, не давая различить их. И тогда в ход идет именно Теория Хаоса, позволяющая предсказать хоть что-то.
– Как все странно... – Макгонагалл попыталась осмыслить полученную информацию. Видно было, что у нее это получалось с некоторым трудом. – Но, если в этой книге есть что-то... полезное, то почему ее нет в библиотеке Хогвартса?
– Я пытался организовать получение таких вот ежегодных вестников, – вздохнул Дамблдор. – Но ты не хуже меня знаешь, сколько денег выделяет Попечительский Совет. А на обмен... Работы, публикуемые в таких сборниках, у нас относятся к уровню родовых секретов. И делиться ими тоже никто не собирается. В особенности, «чтобы получить какие-то примитивные труды этих русских варваров». Это я цитирую, сама понимаешь. Ладно, – Дамблдор вздохнул. – В общем, отдавая книгу Гарри, и иди забирай наших новых учеников. Полагаю, призраки уже обеспечили им подходящее душевное состояние, чтобы Шляпа могла их распределить. А то детишки еще чего-нибудь утворят...
Глава 69. Дамблдор и другие неприятности
Еще идя к Большому залу, я отметил, что призраки Хогвартса стали не то, чтобы откровенно избегать меня, но относиться настороженно и по возможности держаться подальше. Видимо, сила варпа, как и предупреждала леди Аметист, начала постепенно просачиваться через меня в мир. Возможно, скоро вокруг меня снова начнутся спонтанные чудеса. И мне сильно повезет, если удастся списать их на возобновление детских выбросов – явление для ученика Хогвартса нечастое, но все-таки встречающееся.
Традиционная церемония Распределения отличалась от обычной тем, что Дамблдор, вопреки обыкновению, не сидел за столом на своем троноподобном кресле с самого начала, а подошел уже после нас. Ну, а отсутствие учителя ЗоТИ – сложно было назвать «чем-то необычным». Разве что опоздание даже в самый первый день – не самый лучший подход. Но Барти либо готовит эффектное появление при свете молнии... Либо уже начал чувствовать мой маленький сюрприз. Хотя, пожалуй, для сюрприза – рановато.
Я попытался восстановить в памяти события прошлого четвертого курса. Как ни странно, но восторженный почитатель не существующего Мальчика-Который-Выжил (героя исключительно литературного), Колин Криви не поспешил сообщить мне исключительно важную новость о появлении в замке его брата Денниса. Немного интересно, чем я там озадачил преданного фаната? Но искать среди растоптанных бабочек конкретную, увы, представляется мне занятием малопродуктивным.
Дамблдор вошел в Большой зал вместе с Макгонагалл. Непривычно-тяжелым взглядом он оглядел зал, сидящих за столами учеников и столпившихся у входа в зал еще не распределенных первогодок.
– Начнем, – кивнул он.
Минерва, как и многие годы до этого, вынесла на середину трехногий табурет и потрепанную Шляпу. Шляпа же повторила свою прошлую песню дословно. Значит, волны изменений до нее еще не докатились.
Но вот Распределение прошло также, как и в прошлый раз... Если, конечно, я не запамятовал какие-то мелкие детали. И, так же, как и в прошлый раз Кэвин Уитби занял свое место за столом Хаффлпаффа.
После объявления Дамблдора на столах появилась еда, и мы уже собрались приступить к еде, когда подобравшийся поближе Николас де Мимси-Порпингтон тяжело вздохнул. Все-таки даже незаконченный экзорцизм обладал определенной силой, так что для привидения было тяжеловато находиться близко. Хотя и не невозможно.
– Вам повезло, что банкет поздно вечером, знаете ли... – произнес он почти неслышно. Я лишь каплю бессмысленно расточаемой силы Хаоса вложил в несформировавшееся заклинание, удерживая его от разрушения против воли Повелителя Распада. И оно удержалось. Почти Безголового Ника отбросило на два шага. Рон посмотрел на меня, на Гермиону, сосредоточенно накладывающую себе ломтик тыквенного пирога, и решил поинтересоваться сам:
– Почему? Что случилось?
Почти Безголовый Ник рассказал историю кухонного переполоха, старательно не забыв помянуть домовых эльфов. Разумеется, после долгого общения с Кричером, Гермиона не стала выступать в защиту «униженных и оскорбленных». Зато этим занялся почему-то, Рон Уизли. Он развыступался о «рабском труде», о «недостойном отношении» и прочем. В прошлый раз нечто очень похожее говорила Гермиона, что наводит на мысли о том, что это «ж-ж-ж» – не просто так. А зачем кому-то жужжать, если ты – не шмель?
Я даже могу предположить, как это было сделано. Великий Белый мог легко и просто зайти в гости к семье своих давних последователей, и заговорить на всякие отвлеченные застольные темы. Вроде нелегкого положения домовых эльфов... Разумеется, старшие семьи, в которой домовиков не было вот уже несколько поколений не преминули выдать нужду за добродетель, и высказаться о том, что не желают пользоваться плодами принуждения. Ну а сейчас носитель Единственно Верной Истины спешил поделиться сакральным знанием с окружающими. Хуже было с пониманием того, «зачем» это было сделано. Возможно – внести раскол в наше трио, оттолкнув от нас накачанную передовыми идеями свободы, равенства и братства магглорожденную? Или просто что-то проверить?
Увы, не зная о целях проводимой операции, сложно было понять, достигнут ли успех, как этой операции противодействовать, и надо ли? Вести себя подобно акуле, бросающейся на все, что шевелится, кидаться противодействовать, потому что противник «что-то» делает – значит стать предсказуемым и уязвимым. А оттуда уже недалеко и до того, чтобы начать играть на руку противнику в полной уверенности, что борешься с его коварными замыслами. Так что я отсигналил девочкам «не встревать», и мы не без некоторого удовольствия понаблюдали за разгорающейся за столом Гриффиндора склокой, в которой с одной стороны принимали участие Рон Уизли, Дин Томас и Симус Финниган, а с другой – Лаванда Браун, Парвати Патил и подоспевшая сестре на выручку из-за стола Рейвенкло Падма.
Кстати, что любопытно, Рон, несмотря на все декларируемое неприятие рабского труда, поглощал любые его плоды, до которых мог дотянуться, не отрываясь от дискуссии. Разумеется, спор, в котором единственным аргументом обеих сторон была лишь уверенность в собственной правоте, не мог не закончиться тем, что стороны разошлись, ни в чем другу друга не убедив, и в состоянии сильнейшего взаимного неудовольствия.
Дамблдор поднялся со своего трона, объявив о завершении обеда, и начал было рассказывать о причинах того, почему в этом году не будет традиционного квиддичного турнира... Внезапно все летающие свечи на мгновение погасли, вызвав удивленные крики. И в тот же час молния осветила весь замок. Несколько секунд все сидели в шоке, когда раскат грома скрыл в себе скрип открываемой двери Большого зала. Когда же свечи вновь загорелись, на пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох, и закутанный в тяжелый черный плащ.
Облик Крауча-младшего был надежно скрыт оборотным зельем, магический фон эффективно забивался артефактами, которыми отставной аврор увешивался еще до эпизода с мусорными баками. Подозреваю, что и память Аластора доступна Пожирателю смерти «в оперативном режиме» благодаря одному темному и кровавому ритуалу, разумеется – запрещенному Министерством... но кто бы на это стал обращать внимание? Однако, как говорил один Аскет: «Тебе не скрыть от меня свою душу!» И капля Хаоса, что уверенно, хотя и неторопливо разрушала его магию, тело и разум – сразу дала мне понять, что прошлый сценарий не изменился. И вместо аврора перед нами – Пожиратель смерти.
Правда, вот в то, что Дамблдор не различил подмены – я не верю просто категорически. Просто потому, что это означало бы, что за тысячу лет существования Хогвартса, ни один из его директоров не был сравним в своих возможностях с четверкой учеников. А Карта мародеров однозначно показывала вместо Аластора Грюма – Барти Крауча. Тогда я не разобрался в том, что вижу... Но это я. Не слишком прилежный ученик. А директор – учеником отнюдь не является. И уж в защитных и наблюдательных системах школы должен разбираться получше моего отца с его товарищами.
Дамблдор представил нового преподавателя ЗоТИ, уже подпавшего под проклятье Волдеморта. Мне на минуту стало любопытно: помнил ли Том о своем проклятии, и осознанно ли он подставил своего самого верного последователя? Впрочем, на самом деле это не играет большой роли.
– ...тысяча галеонов и вечная слава! – выдохнул Фред.
Я поднял руку.
– Да, Гарри? – удивленно посмотрел на меня Дамблдор.
– Господин директор, не будете ли Вы столь любезны, чтобы назвать имя победителя того Турнира, который состоялся за два цикла до прекращения этой традиции?
Дамблдор покачал головой.
– Боюсь, что я сейчас не вспомню, не обращаясь к справочникам...
– Странная какая-то «вечная слава» – усмехнулся я в сторону Фреда. – И трех веков не прошло, а имя победителя не помнит даже директор школы, которую он представлял!
– Так то три века! – возмутился Джордж. – Это очень долго!
Я покачал головой. Общение с существами и сущностями, способными «и через тысячу лет затаить и припомнить» – несколько сместили мое восприятие времени.
– Да и тысяча галеонов... Средний работник министерства столько заработает за год. Стоит ли такая перспектива того, чтобы умереть? Или, еще хуже – покалечиться, и стать обузой для собственной семьи?
Честно говоря, я сомневаюсь в том, что мне удастся отговорить близнецов от заведомо провальной попытки. Но вот продемонстрировать нежелание участвовать – я посчитал правильным.
Так что некоторые разброд и шатание я во мнения учеников привнес. Скорее всего, это даже сыграет мне в минус, когда мое имя вылетит из Кубка... Но вот когда маятник общественного мнения пойдет обратно, и люди признают, что меня подставили – сегодняшняя выхода поможет мне. Так сказали Видящая Луна и Аналитик Гермиона, разбираясь в видениях вероятного будущего. Я не стал влезать в их дискуссию. Мой удел – боевое предвидение. Немедленная реакция на опасность. И вот тут я в скорости и способности быстро разобраться в ограниченном числе вариантов легко превосходил девочек. Но вот когда горизонт предвидения отодвигался, а нити судьбы складывались в опасную паутину, зато было время, чтобы в этой паутине разобраться – девочки делали меня, как стоячего. Особенно – если работали на пару.
Обсуждение Турнира, его правил и «несправедливости отбора» заняло еще некоторое время. Но в итоге нас все-таки отправили спать. И я спал, и видел сон...
***
– Люциус, мой скользкий друг, – произнесший эти слова остановился перед зеркалом... И там отразился отнюдь не уродливый младенец, не способный даже к самостоятельному передвижению, но мальчик на грани превращения в подростка, в котором легко можно было узнать Тома Риддла, такого, каким он был, когда за ним в приют пришел Дамблдор. – ...значит, Поттер ухаживает за Грейнджер?
– Боюсь, что и за Лавгуд тоже, – отозвался Малфой-старший.
– Вот как? – Том отвернулся от зеркала, и прошелся мимо книжной полки. – Лунная Гармония? Любопытно. Очень любопытно. А про уничтожение Чудовища Слизерина что-нибудь слышно?
– Нет, Господин... – Люциус и так не блистал яркими красками, но сейчас – и вовсе был бледен. Аж до легкой прозелени.
– Хорошо, – Том кивнул. – Что же до дневника... Круцио!
Люциус не успел закричать, когда Волдеморт снял воздействие.
– Надеюсь, это научит тебя не ловить рыбу на золотую блесну, когда никакой улов не окупит стоимости потерянной наживки!
– Да, Господин! – Малфой кивнул, но видно было, что на ногах он стоит с трудом.
– Хорошо, – кивнул Волдеморт. – Я рад тому, что у меня такие понятливые соратники.
– Господин... – Том повернул голову туда, откуда раздался голос. Признаться, отцов Кребба и Гойла я никогда особенно не различал... Да и их самих – тоже не особо. Слишком уж они были вместе. – Возможно, нам стоит как-то захватить этих девчонок – и тогда...
– Даже не думайте! – прервал говорящего Волдеморт. – Провалитесь в тартарары, ко всем Темным Магистрам. А если вам не повезет, и вы девочек хотя бы заденете – на Той Стороне вас еще и встретят! Значит так. Мы меняем тактику. Пребывание за чертой смерти сильно прочистило мне мозги, и я осознал, что все это время мы действовали на руку Дамблдору. Не понимаете? – он окинул взглядом собравшихся, и я постарался запомнить всех присутствующих. Маски они по какой-то причине не надели. – В прошлую войну пресеклись многие чистокровные семьи. От Блэков остался один Сириус... Что?
Темный лорд повернулся в сторону поднявшего руку Люциуса.
– Беллатрикс вернулась в Дом Блэк. Зато Лестрейнджи словили такой откат, что...
– ...не выжили. Значит, Дом Лестрейндж – прерван, – вздохнул Том. – Полагаю, доступа к их сейфам ни у кого из вас нет? И если Трикси вернулся в Дом Блэк... Боюсь, что доверенное ей – надежно потеряно... Н-да... раньше думать надо было. Но, пока это не слишком важно. По крайней мере – пока. Главное – не дать повода для новой войны. Мы не можем себе позволить терять чистую кровь! Люциус, прими мою благодарность. Кроме ошибочного решения с дневником, на которое тебя изящно подтолкнули, остальные решения – были верны. Вы, мои верные последователи, затаились, набирали силу и влияние. И теперь мы можем себе позволить не начинать новой войны...
***
Фигуры сна замерли. Остававшаяся незамеченной в углу комнаты сабля перетекла в облик Гермионы.
– Интересно... – она обошла замершего на полушаге Тома, находящегося в положении, исключающем даже мысль о каком-либо равновесии. – Очень интересно.
Белая птица моей судьбы опустилась на мое плечо, превращаясь в Луну.
– Это он? – ткнула она в Тома.
– Он, – кивнул я. – Если я правильно понял то, что мне хотят показать – Вечная леди изящно пошутила. Заполучив в свои руки часть души Тома, она провела эквивалентный обмен...
– Не только лишь все могут понять шутки Великой, – Луна процитировала известного в будущем спортсмена, политика и ритора. – Мало кто может.
– Как думаешь, – подняла голову Гермиона, разглядывавшая что-то под ногами Малфоя, – зачем тебе показали то, что показали?
Я пожал плечами. Вывод был очевиден.
– Чтобы я с криком проснулся, и кинулся к Дамблдору – рассказывать свой кошмар. Более чем уверен, что никого из участников этой сцены, кроме самого Люциуса – уже нет не только в Малфой-мэноре, но и близко. Крэбб и Гойл старшие – спокойно спят в своих кроватях. Доказательств у нас нет. Зато наличие связи будет однозначно доказано. А моя репутация...
– Нет, – покачала головой Гермиона. – Такой хоккей нам не нужен! Так что чего мы делать не будем – уже понятно. А вот что – будем?
Я поймал девочек, даже не попытавшихся уклониться, и притянул к себе, впиваясь в сладкие губы сначала одной, затем – второй.
– Что будем, что будем... Спать ляжем. Раз уж на тренировку не зовут!
