Текст книги "Оружейник Хаоса (СИ)"
Автор книги: Сергей Юрченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Общий у смертных Арей, – все также флегматично отозвалась Луна.
– Так пророчество не про нас, а про него! – снова ткнул пальцем Смит.
– Пророчество? – улыбка все еще не покидала губ Луны, хотя из ее глаз она уже исчезла, и смотрела наша блондинка на Смита теперь уже холодно и недобро... Впрочем, тот, похоже, этого особо не замечал. – А хочешь – тебе напророчу? Будешь и ты – Избранным?
– НЕТ!!! – закричал Захария.
– Поздно, прокомпостировали, – улыбка Луны уже откровенно превратилась в кривую ухмылку, а сама девочка провалилась в пророческий транс Гончей Смерти. – Исчислен. Взвешен. Разделен!
После этого Луна крутнулась на одном месте, потом – еще раз, едва не закидывая ножку себе за голову, и мы пошли дальше. И только директор Дамблдор со своего трона за учительским столом с грустной улыбкой смотрел на мальчишку, чей срок и удел был уже выверен. Уж директор-то мог опознать истинное пророчество, которое обязательно исполнится!
Луна продолжала крутиться в танце, расстилая перед нами огненный ковер, по которому шагал Гарри со мной на руках. По рядам учеников, собравшихся к обеду, бежали шепотки, главным образом, сводившиеся к банальному «Во дают!» Впрочем, были и гораздо менее приязненные. И слова «шлюхи» и «твари», тоже можно было расслышать в этом шелесте. Впрочем, Гарри шагал вперед, не обращая внимания на злопыхателей. Да и мне, признаться, подобное шипение скорее льстило.
Конечно, для той Гермионы Грейнджер, что была раньше, подобное «внимание» было бы весьма болезненно. Вспомнить только «она заучка и у нее нет друзей», выбившее меня из строя на целый день, что и привело к встрече с троллем... Но с тех пор прошли как бы не эпохи. Тренировки «во сне» иногда тянулись нереально долго. В тех декорациях, которые создавала для нас леди Аметист, Солнце всегда стояло на одной и той же высоте, так что точно определить прошедшее время было затруднительно. Но вот по субъективному ощущению времени... Иногда нас как бы не годами прогоняли через далеко не однозначные моральные ситуации и заставляли принимать решение в условиях, когда хорошего решения просто не было. И это вместе с тренировками тела и магии. В общем, чтобы задеть меня таких чахленьких оскорбленьиц было совершенно недостаточно.
Мы вышли в пространство между столами учеников и столом преподавателей. Гарри остановился, и, не отпуская меня с рук, четко совершил поворот «кругом». Луна прошлась вокруг нас, и опустилась у его ног.
– Гарри, мальчик мой, – поднялся Дамблдор, – что ты...
– Я хотел бы обратиться ко всем обитателям Хогвартса, живым, неживущим и мертвым, – Гарри не повышал голоса, но слышно его было во всем зале. – Надеюсь, тем, кто сейчас не присутствует в Большом зале – передадут. Так вот. Я поддерживаю определенные... отношения, – пауза была допущена умышленно, чтобы натолкнуть пустые головы на неверное толкование, – с этими двумя девушками. И тот, кто посмеет вмешаться в эти отношения, или же причинить им вред – станет врагом Дома Блэк. Древнейшего и благороднейшего. Я сказал.
Зал молчал. Все смотрели даже не на нас, а на Дамблдора. И он заговорил.
– Гарри, почему ты говоришь о Доме Блэк, а не о роде Поттер?
– По завещанию крестного я принял Дом Блэк и был им принят, – я вздрогнула, вспомнив ритуал, проведенный нами на алтаре-Источнике Дома. Хотя, вопреки ехидничавшей Луне, лишаться девственности на этом холодном камне нам и не пришлось, но все равно было тяжело, и временами больно. Но в итоге, мертвые Дома Блэк и его Сила приняли нас троих как Главу Дома и его невест, как продолжателей и наследников его Дела. – Так что теперь, будучи Главой Дома, я могу говорить от его имени. У рода же Поттер нет собственного Источника, так что Главой рода я стану только после семнадцатилетия. Тогда я и совершу объявление от имени рода.
– Гарри – Гарри, – покачал головой Дамблдор. – Магия этого Дома – темная и недобрая. Ты подвергаешь опасности собственную душу.
– Выбирай, что ты решил, – зазвенели в Большом зале чеканные строки,
– Жить без сердца, иль души?
– Выбирай же, поспеши
– То, что должно.
Произнося это, Гарри отвернулся от Дамблдора и вновь смотрел на зал. И взгляд этот был холоден и недобр.
– К тому же, – холодно улыбнулся он, пусть Дамблдор и не мог этого видеть, – среди секретов, что веками копил Черный Дом, вполне может найтись и «сила, неведомая темному лорду».
При этих словах я, заглядывая через плечо Гарри на Дамблдора, заметила, что директор вздрогнул. Он посмотрел на Снейпа, но зельевар лишь пожал плечами. Показывая, что не понимает, как пророчество стало известно Гарри. И директор передернулся еще раз. Кажется, он решил, что крестраж активировался, и вот-вот завладеет Гарри. В принципе, по нашим расчетам выходило, что подобный исход устраивает директора, так что вмешиваться он не будет. Ведь, судя по рассказам Гарри и анализу Аметист, все годы, как уже прожитые Гарри, так и отрезанные обломками шпиля Астрономической башни, Дамблдор только и делал, что подстраивал встречи Гарри с Волдемортом, но при этом ничего не делал, чтобы склонить победу в сторону Гарри. Так что в строке «и один из них умрет от руки другого», Дамблдора, похоже, устраивал любой вариант... если не сказать, что гибель Гарри воспринималась как некий «основной вариант», а то, что Том все никак не мог справиться с Гарри – как некие «отклонения», неприятные, но просчитанные. Так что на «военном совете в варпе» было принято решение, что этюд с активировавшимся крестражем будет, пожалуй, наиболее безопасен. Главное только не дать Дамблдору решить, что «уже все», и Гарри больше нет, а остался только Темный лорд. Вот тогда он может выйти на поле сам, и... Удар Звездного, по словам Луны, все еще виднелся в нашем будущем, хотя и перестал уже быть наиболее вероятным исходом.
– Но почему ты держишь на руках грязнокровку, а чистокровная – сидит у твоих ног? – упустила хороший случай промолчать Панси Паркинсон.
Вот теперь дернулся Гарри. И мне пришлось погладить его по щеке, удерживая от падения в боевой транс. В конце концов, для меня это слово давно не задевало, а значит, и оскорблением не являлось. Ответила же этой... альтернативно умной девице с неизлечимой тягой к суициду, Луна.
– Потому что, – встряхнула она белокурой прической, – когда мы закончим со всеми необходимыми ритуалами, описанными в Кодексе Дома, она, – Луна коснулась моей ноги, – будет старшей женой, а я – младшей.
– Почему?! – взвыла Панси волком-оборотнем в полнолуние.
– Потому что мы так решили, и Источник Дома с нами согласился, – ответила я. – А больше это никого не касается. Гарри, я голодна!
И мы двинулись к столу Гриффиндора. Обедать.
Глава 43. Педсовет. (Северус)
Разумеется, выступление Поттера и компании не могло остаться без последствий. Так что мы все дружно посмотрели на директора, в ожидании, что наказание он назначит сам. В конце концов, именно директор является старшим начальником в этой школе.
– Пять баллов с Гриффиндора за колдовство вне классной комнаты, – вздохнув, прореагировал Дамблдор.
Признаться, я не поверил своим ушам. Хотя временами директор и совершал странные поступки, вроде подкидывания Гриффиндору немерянной кучи баллов в конце первого курса, практически без объяснений, что вызвало резкий всплеск неприязни к ало-золотым со стороны остальных трех Домов, но «в среднем» Дамблдор убеждал нас, что к его бывшему Дому следует относиться построже, поскольку «их храбрость часто выливается в безбашенные выходки». Они еще частенько спорили с Минервой по этому поводу, но Макгонагалл, хотя и посопротивлявшись для вида, всегда в итоге соглашалось с единственно правильным директорским мнением.
А тут... За такое феерическое выступление – и всего лишь пять баллов? Хотя... именно во столько в свое время оценили жизнь заучки Грейнджер... Так что ничего удивительного, что и угрозу жизни Захарии Смита оценили ровно во столько же.
Помона Спраут, чьего ученика только что чуть было не окатили огнем, попыталась возмутиться. Но Дамблдор покачал головой и сказал:
– Я все объясню на собрании после обеда. Присутствие деканов – обязательно.
Последнего он мог бы и не говорить. Всем нам были крайне интересны причины директорского благодушия в ответ на столь неприкрытое хамство.
Я посмотрел в сторону стола Гриффиндора, где Грейнджер, сидя на коленях у Поттера, кормила его с руки отварной бараниной, а Лавгуд, устроившись рядом, положила голову ему на плечо. Лицо мое исказилось приступом сильнейшей зависти. Если бы я был достаточно смел, чтобы в таком вот возрасте просто утащить Эванс на руках к своему столу и объявить всем, что «я поддерживаю с ней отношения и убью любого, кто попытается вмешаться». Если бы... но тогда Шляпа отправила бы меня на Гриффиндор, и ничего этого не понадобилось бы...
– Северус, – привлек мое внимание Дамблдор, – не стоит так злиться на мальчика. Он ведь так похож на своего отца!
Ха! Этот маразматик до сих пор верит, что подобные подначки могут раскачать эмоциональное состояние окклюмента? Но если я перестану демонстрировать, что ведусь на них – директор может и придумать что-нибудь более действенное. Так что...
– Да, очень похож, – злобно высказываюсь я, не скрывая своего отвращения. А то, что оно направлено, главным образом на самого себя – об этом и знать никому не нужно. – ...такой же наглый, высокомерный, и...
Признаться, что еще сказать, я не знал... Но мне и не понадобилось. Меня перебили сразу Дамблдор и Макгонагалл, и в два голоса начали объяснять, в чем именно я не прав. Мне же только и оставалось, что удерживать на лице подобающую гримасу.
На самом деле, сейчас я если и ненавижу Джеймса, то разве что за то, что этот олень не уберег Лили. Он забрал у меня самое дорогое, что у меня вообще было – и бросил в грязь... Ведь, когда я примчался в разгромленный дом в Годриковой лощине, то обнаружил, что палочка Джеймса валалась в соседней комнате. То есть, он, прячась от Темного лорда, даже не держал палочку постоянно при себе. Я уж вовсе молчу о том, что он отдал мантию-невидимку, Дар Смерти, Дамблдору, не подготовил ни одного порт-ключа... Да, в конце концов, просто не увез жену и ребенка куда-нибудь к черту на рога. Олень. Как есть олень. Мозгов – вообще нет, только рога – чтобы бодаться. Мозгами в их компании был Ремус Люпин... и как раз его-то они и оттолкнули при известии о возникшей угрозе.
Я сознательно распалял в себе эмоции, выдергивая на поверхность самые скверные воспоминания. Все-таки, Дамблдор – легилемент не из последних, хотя обратная сторона этого искусства – окклюменция, ему никогда не давалась*, что он всегда старательно скрывал.
/*Прим. автора: конечно, от одиннадцатилетнего Риддла Великий человек Дамблдор сумел защититься. А вот на пятом курсе Гарри он весь год мальчишку избегал, по его собственным словам, в страхе перед тем, что Темный лорд через Гарри сумеет добраться и до сознания Великого Белого*/
Закончив с обедом, мы прошли в кабинет директора. Горгулья на входе аж отскочила перед «безмятежно спокойным» Дамблдором, такой спектр эмоций он излучал в пространство, несмотря на великолепное владение лицом.
– Помона, Северус, Филиус, Минерва, – устроившись в кресле, Дамблдор обвел нас взглядом. – Я не хотел этого говорить, поскольку мои догадки были лишь догадками, смутными и неясными. Но сегодня... Боюсь, что скрывать дальше эту тайну нет никакой возможности.
– Продолжайте, директор, – холодно произнесла Спраут. Все-таки, за своих учеников она, в отличие от Флитвика и Макгонагалл, переживает и очень сильно.
– Боюсь, что завещав крестнику Дом Блэк, – продолжил директор, – Сириус оказал Гарри очень дурную услугу. Видимо, после контакта с Тьмой этого Дома в сознании Гарри пробудился крестраж Волдеморта. И сейчас они ведут борьбу, которая, боюсь, может закончится тем, что Волдеморт захватит тело Гарри и возродится в нем.
– Что же нам делать, директор? – охнула Макгонагалл.
– Боюсь, мы можем только наблюдать за Гарри... и готовится всеми силами противостоять Волдеморту, если он все-таки одержит верх, – жестко ответил директор. – И предупредите учеников, чтобы не пытались влезть между Гарри, Гермионой и Луной. Это может плохо кончится. Все-таки, сейчас в основном те чувства, которые дарят Гарри эти две девочки, удерживают его от падения во Тьму. Минерва, особенно – предупреди Уизли. Их очередная выходка, вроде прошлой, может закончиться очень плохо. И прежде всего – для них самих.
– Это что же, – возмутилась Минерва, – нам смотреть, как Поттер... – она запнулась. Все-таки, дочь шотландского пастора, несмотря на замужество и вдовство, в некоторых вещах так и осталась старой девой. – ...наплевав на мораль, валяет сразу двух учениц, и ничего не делать по этому поводу?
– Вы ошибаетесь, Минерва, – мимо отпрыгнувшей горгульи в кабинет директора прошла Поппи Помфри. – Девочки так и остались девочками. Во всех смыслах. Можешь не сомневаться, я проверила.
– Но ведь парень может и... – а вот тут покрасневшая до свекольного цвета Макгонагалл не смолга продолжить. Видимо, мысль об «отношениях» иных, нежели по «прямому предназначению» представлялась ей настолько нестерпимо стыдной, что произнести такое – она так и не смогла.
Поппи покачала головой.
– Неужели ты думаешь, что я унизила двух учениц публичным осмотром? Я смотрела по ауре. А в ней такие отношения отражаются как бы не сильнее, чем обычные. Так что я могу сказать точно: хотя дети и провели ритуал связи, который с юридической точки зрения соответствует помолвке, но с медицинской точки зрения – переживают самую середину конфетно-букетного периода и торопиться не спешат. Хотя я и не сомневаюсь, что к следующим этапам они перейдут, еще не выпустившись из школы. Особенно – если как-нибудь разузнают о предположениях господина директора... Тогда они могут и поспешить. Поскольку "неизвестно, будет ли у нас это самое «позже».
– И поэтому, я прошу вас не говорить детям о моих предположениях, которые еще могут оказаться ложными, – вздохнул Дамблдор. – Пусть у детей будет детство.
– Директор, – я демонстративно скривился. – Неужели нет никакого способа...
– Такого способа нет, – твердо ответил Дамблдор. – Я бы знал о таком. Нам остается только ждать и надеяться, что Гарри сумеет справиться с Волдемортом, как уже сделал это несколько раз...
Ну, ты может, и не знаешь, а я, пожалуй, поищу. Не зря же я давал обещание позаботиться о Гарри, и не столько тебе, сколько Лили, хотя она и была уже мертва. Так что после окончания педсовета, я немедленно отправился к малфоям. Их бибилиотека в области темных искусств если какой-то и уступала, то разве что той, которую собрали у себя Блэки. И если у Малфоев я не найду того, чего мне нужно, я напрошусь в гости к Потте... нет, пожалуй, – Блэку. Как ни странно, хотя именно Блэк был инициатором большинства эпизодов травли, называть так сына Лили мне почему-то легче.
Люциус без вопросов допустил меня в свою библиотеку. Впрочем, это не первый раз, когда я заявляюсь к Малфоям на ночь глядя, и зарываюсь в книги, за которые, будь они найдены при рейдах министерства, Люциусу грозило бы несколько лет Азкабана, и «был под империо, ничего не помню» у него бы не прокатило. В конце концов, школьники-недоучки временами, выясняя у кого толще палочки и длиннее родословная, выдают такие заковыристые проклятья, что без обращения к этим самым гримуарам, написанным кровью на человеческой коже, и не разберешься. Кстати, Поппи была у Малфоев не менее частой гостьей.
Устроившись у небольшого столика, я раскрыл огромный фолиант, перенес летающую свечу так, чтобы она давала наилучший свет, и... погрузился в воспоминания.
***
– Мой лорд, – обратился я к тому, кого тогда еще искренне считал мудрым предводителем, – у меня все получилось. Старый маразматик согласился взять меня на должность учителя Зелий, вместо Слагхорна.
– Хорошо, – медленно кивнул Лорд, поигрывая с головой змеи, которая приползла на его зов из корзинки возле камина. – Посмотри мне в глаза.
Как всегда при легилеменции, перед моим внутренним взором начали всплывать события, которые желал увидеть моими глазами лорд Волдеморт, предводители консервативной партии и ревнитель традиций.
– Так-так-так... – пробормотал он, когда видения закончились на том, что Дамблдор поставил визу «Не возражаю» на моем заявлении о приеме на работу. – Значит, пророчество... Интересно, кто собирается рожать «в конце седьмого месяца»... Надо будет озадачить Руквуда.
Глава 44. Лес Смерти
Разумеется, ни в какой Хогсмит меня никто не отпустил. Вместо этого профессор Снейп влепил мне отработку на все время, которое остальные ученики наслаждались походом в эту деревеньку. Потом он посмотрел на Гермиону, демонстративно тянущую в котел то, чего там никак не должно быть... и распространил отработку еще и на нее с Луной.
Рона это порадовало просто несказанно. Кривясь все еще не до конца зажившим шрамом, убрать который не смогли даже в св. Мунго, он громко распространялся о «много о себе возомнивших заучках, которые даже не могут остаться без отработки на выходные». Мысль о том, что сам он не схлопотал отработку по причинам, весьма далеким от успеваемости, несмотря даже на вполне заслуженный «Тролль» за урок, так и не заглянула в рыжую голову. Впрочем, вопли эти мало заинтересовали как меня, так и девочек. Тем более, что сам я в прошлой жизни в Хогсмит уже находился до тошноты, а Луна и Гермиона еще побывают, благо Гермионе родители разрешение подписали без вопросов, а Луне – отец подпишет в следующем году.
– Пришли, наконец, – поприветствовал нас профессор зельеварения, когда мы втроем вошли в его кабинет. – Что ж. Мне на этой неделе нужно приготовить редкое и сложное зелье, так что некоторая помощь будет вовсе не лишней.
Воспоминания о несвершившемся подсказывали мне, что «сложное и редкое зелье» – это то самое, аконитовое, для Ремуса Люпина. Вот только списка ингредиентов, или же порядок приготовления этого зелья я выяснить так и не удосужился... Может, и зря.
Признаться, я не доверяю Северусу Снейпу. В конце концов, именно он стоял тогда на вершине Астрономической башни, рядом с младшим Малфоем. Но, если уж я стараюсь поддерживать более-менее ровные отношения с Драко, то уж нападки Снейпа перетерпеть – сам варп велел.
Я улыбнулся последней мысли, и сжал руки Гермионы и Луны. Пока не возрожден Темный лорд – Северус Снейп – мой союзник.
– Идемте, – мрачно буркнул зельевар, накидывая капюшон черной мантии.
Из замка мы вышли, не встретив какого бы то ни было противодействия.
– Но... – задумалась на очередном шаге Гермиона, осознав, что мы идем к Запретному лесу. – Там же дементоры?
– Идите за мной, – бросил зельевар через плечо. – И не отставайте. Я владею заклятьем, отпугивающим этих тварей.
Гермиона вздохнула. Вообще-то она имела в виду совсем не это. Просто демонстрировать при Снейпе ее возможности в качестве оружия против дементоров нам как-то не хотелось... Но не спорить же с преподавателем? В крайнем случае – вырубим, и расскажем, что ему этот кошмар привиделся под действием дементоров.
– Здесь, – буркнул Снейп, приведя нас на ничем особенным не выделяющуюся полянку в лесу, и запустив патронуса-лань охранять ее. – Смотрите внимательно, второй раз показывать не буду, – бросил он, подходя к невысокому дереву на краю поляны. – Это – алихоция, именуемая также «гиеновым деревом». Называют его так потому, что прием даже нескольких листьев заставит человека дико хохотать, причем голос его будет схож с воплями гиены. Дерево это завезли к нам из Африки во времена Великих географических открытий, и оно у нас прижилось. Видимо, магическая среда у нас для него благоприятна. Будьте осторожны, срывая листья, и не вздумайте их жевать. Все понятно?
– Да, профессор, – кивнули мы, и начали сбор листьев.
Заняло это у нас не так уж много времени. Буквально через десять минут профессор Снейп оъявил «отбой». Мы подошли к нему, и он показал нам мешок, где листьев было существенно больше, чем мы набрали даже втроем.
– Запомните, – бросил профессор, – если спросят – мы собрали именно столько листьев. Понятно?
Мы кивнули. Что уж тут непонятного. Поскольку в свое «мы» профессор аккуратно включил и себя, в таком ответе даже не было лжи, и мы могли повторить его под действием веритасерума.
– Теперь я должен рассказать вам кое-что о прошедшем не так давно педсовете...
И профессор зельеварения снискал мое непреходящее уважение, первым из всех преподавателей школы Хогвартс рассказав мне о вещах, которые касаются меня напрямую.
– ... так что, – завершил свой рассказ Снейп, – независимо от того, что по этому поводу думает директор Дамблдор, я считаю необходимым провести ритуал проверки на присутствие посторонней сущности. И, в зависимости от его результатов, искать способ избавить Гарри... – тут он запнулся, но все-таки не стал произносить ненавистную ему фамилию, – ...от этой самой лишней сущности.
Зельевар смотрел на нас, ожидая то ли возражений, то ли сразу бегства под крылышко к Дамблдору. Я переглянулся с девочками и твердо кивнул.
– Я...
– Мы, – твердо влезла Гермиона, и Луна также придвинулась ко мне, показывая, что в этом солидарна с подругой.
– Мы согласны, – не стал я спорить с девочками. – Что нужно для ритуала?
В конце концов, леди Аметист неоднократно предупреждала, что странствия через варп – дело небезопасное, даже во сне. И риск зацепить какую-нибудь лишнюю сущность – отнюдь не иллюзорен. Так что, хотя я и уверен, что Вечная леди уже забрала себе крестраж-из-шрама, но лишняя проверка – не помешает.
– У меня все уже подготовлено, – обрадованно нахмурился Снейп. – Станьте сюда...
Он указал на один из фокусов проявившейся прямо на земле колдовской фигуры. В другом фокусе вспыхнули и погасли несколько незнакомых мне символов, среди которых я успел заметить только знак Вечной леди... и символ Хаоса. Но начертаний там было существенно больше. Третью точку схождения потоков Силы занял сам Снейп. Девочкам зельевар собирался уже приказать выйти за пределы фигуры, но я решил продемонстрировать ему доверие в ответ на доверие, и призвал свое оружие. Да и нелишним это будет, если вдруг придется схватиться с какой-нибудь пожаловавшей на сладкое пламя сильных душ сущностью варпа.
Удивленный зельевар покачал головой, и затянул литанию. Знаки вспыхивали и гасли. Поток Силы все нарастал. Мы стояли посреди настоящего фонтана огня.
Но вот все успокоилось, и среди знаков отобранных зельеваром, осталось гореть лишь несколько.
– Так... – задумчиво протянул Снейп. – Как ни странно но, похоже, наш Великий – облажался. Посторонних духов на тебе, Гарри, нет. Если, конечно, не считать связей с мисс Грейнджер и мисс Лавгуд...
– Не ошибся, – покачал головой я, отпуская девочек. – Но, думаю, директор уже рассказал о том, как я принес в жертву Вечной леди дневник-крестраж?
– Рассказал, – кивнул Снейп. – И был очень недоволен твоим обращением к темным силам.
– Свой шрам я пожертвовал Леди еще раньше.
Интерлюдия
Потрепанная черная кошка с белым пятном на голове пребывала в глубоком шоке. Нет, что, что зельевар допустил, чтобы его тайный ритуал подсмотрели и подслушали – было понятно, и где-то даже объяснимо. Любые чары, выявляющие врагов, или же анимагов – сами по себе заметны издалека, а Снейп, похоже, сделал ставку на скрытность. Даже большая часть немалой силы, ухнутой зельеваром в ритуал, ушла на то, чтобы обеспечить скрытность его проведения. Но вот то, что говорилось перед ритуалом... как, впрочем, и его результаты – повергли Трикси в уже упомянутый глубокий шок.
С одной стороны, Трикси давно знала, что Темный лорд сотворил себе крестражи. Знала, и глубоко не одобряла этого, так как, будучи урожденной Блэк, неплохо разбиралась в этом разделе магии, и знала или догадывалась о множестве неприятных последствий для того, кто решиться пойти по этому пути. Но, с другой стороны, именно это знание говорило ей и о том, что крестраж – объект хорошо защищенный и трудноуничтожимый. И то, что этот невзрачный паренек уже сумел уничтожить... то есть – «принести в жертву Вечной леди» целых два, один из которых был связан с его собственными телом и сознанием... Кажется, достоинства нового претендента на титул Темного лорда ни в какой проверке не нуждаются. Но... на всякий случай... Кошка улыбнулась, не меняя обличия, что выглядело несколько странно. Пожалуй, он произведет последнюю, решающую проверку. Она доставит парнишке еще один крестраж, тот, что хранится в сейфе Лейстренджей. И если парень не хвастается, если он сумеет уничтожить и этот предмет... Решение будет принято окончательно.
Впрочем, шансы на «беспочвенное хвастовство» были минимальны. Трикси, как признанный темный маг, и, чуть менее признанный, но все-таки знаток злого колдовства Хаоса, поняла из результатов ритуала больше, чем даже Снейп, чье звание Мастера Тьмы хоть и было заслуженно, но все-таки не подпиралось знаниями, накопленными темным семейством за многие века. Благоволение Темной леди и каких-то могущественных сущностей варпа темной вспышкой пламени Удуна отразились в ауре мальчишки при начале ритуала. Это сулило Трикси шикарное пополнение ее коллекции радующих душу воспоминаний... Тех самых, от которых в ужасе шарахались дементоры.
А еще паренек оказался Оружейником. Все старые и, как следствие, темные семьи всегда стремились заполучить в свои ряды Оружейников – магов, способных превращать людей в живое оружие. Этому оружию приписывали совершенно фантастические свойства, вроде способности швыряться заклятьями, не отвлекая хозяина, поглощать чужие заклинания и убивать чуть ли не прикосновением. Что из этого набора баек и небылиц было правдой – Трикси не знала. Слишком уж давно последний из Оружейников покинул этот мир, сбежав от диктата старших семейства Прюэтт. Но вот сейчас она своими глазами видела превращение двух девочек в саблю и кистень. Опять-таки, полукровке Снейпу из рода Принц никто не рассказывал о том, какие изуверские опыты проводили старый семейства даже над собственными детьми, не говоря уж о чужих, похищенных или же купленных у родителей, в попытках вернуть талант Оружейников. Так что он просто не понял, какую именно редкость и ценность ему повезло наблюдать. Даже жалко, что такой неграненный алмаз достался семейству Поттеров, давно и прочно подмятых Дамблдором. Впрочем, судя по истории, рассказанной Снейпом, и, главное, по реакции на нее самого Оружейника и его оружия, Дамбдлор потерял в их глазах изрядную часть своего сияющего нимба...
С такими мыслями Трикси выбежала из-под антиапарационного щита Хогвартса, и, задействовав украденную в Лютном переулке палочку, аппарировала прямо в Гринготтс. То есть, вообще говоря, аппарировать прямо в банк – нельзя... но если твои личные средства, участвующие в операциях банка, составляют порядка полупроцента от этих самых операций – многие правила меняются... или же поддаются перемене. Вот и у Трикси была в банке собственная площадка для аппарации, куда немедленно поспешил поверенный рода Лестрейндж.
– Приветствую, Гхаррактарк, – бросила Трикси подбежавшему гоблину.
Вообще говоря, обычно волшебники использовали не настоящие имена гоблинов, а их перевод на человеческие языки. Но горло Трикси было изменено, как и у ее предков на многие поколения назад, так, чтобы иметь возможность произносить звуки темного наречия... что тоже шло в копилку фактов, обеспечивающих ей радушный прием в банке и серьезные отступления от общепринятых правил. Расплачиваться за это приходилось, тоже временами отступая от общепринятых правил жизни в обществе, а то и законов государства... но не сказать, чтобы Трикси это так уж серьезно тяготило.
– Вы желаете посетить свой сейф? – спросил хранитель богатств семейства Лестрейндж.
– Желаю, – величественно кивнула Трикси.
Поездка вышла короткой. Это новичков, или же личностей, не относимых баном к «дружественным» катать в тележке могли до полного поплохения. К услугам Трикси и подобных ей были Краткие пути, сокращавшие расстояния под землей также, как Лесные тропы вели давно покинувших этот мир эльдар.
Капелька крови на запор, и вот уже Трикси прошла в сейф ее (о чем она всегда вспоминала с искренней ненавистью) семьи. Огромные груды золота были свалены самого входа, чтобы отвлечь внимание возможного грабителя от других, истинных сокровищ.
Трикси расшвыряла десяток золотых, искусно кованных и богато изукрашенных чаш, на которых гордо красовалось изображение барсука. Из одной из этих чаш Хельга Хаффлпафф, как гласят семейные легенды, действительно когда-то пила. Но сейчас Трикси нужна была другая чаша. Невзрачная глиняная поделка, лишенная каких бы то ни было украшений. Подлинная чаша, заклятая одной из Основательниц Хогвартса. Бесценный артефакт, за который убивали и умирали. Сокровище сокровеной силы лорда Волдеморта. Трикси подняла ее и убрала в безразмерную сумку, которую она забрала из сейфа еще в прошлое посещение.
Прежде, чем выйти из сейфа, Трикси в очередной раз подошла к хранилищу трофеев семейства Лестрейндж... и в очередной раз убедилась, что краденная палочка подчиняется ей лучше, чем любая из имеющихся в хранилище. После этого женщина подошла к статуэтке, изображающей крысу, в ужасе скрывающую мордочку.
– А ты постой тут, Питер, – улыбнулась она так светло и радостно, что какой-нибудь оборотень мог при виде этой доброй улыбки испытать приступ медвежьей болезни даже в полнолуние. – Подожди. Может быть, в следующий раз...
Глава 45. Переполох в Хогвартсе
Как выяснилось несколько позже, переполох начался после обеда*. Правда, мы втроем начала этого действа под общим название «визит лисы в курятник» как-то не заметили. Просто потому, что вместо того, чтобы сразу после еды отправиться в башню Гриффиндора – двинулись в один из заброшенных классов потренироваться в использовании вполне себе школьных заклинаний. От того, чтобы тренировать таким образом заклинания, а тем более – ритуалы НЕ школьные, леди Аметист нас отговорила еще в самом начале. Портреты, привидения, способные наблюдать за учениками прямо из стены, домовики... да просто какая-нибудь хитро наколдованная заморочь – и часть наших тайн станет известна директору. Ну его нафиг... И самого директора – тоже.
