Текст книги "Кукловод Тысячи и одного заговора (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Путь привел нас в темную комнату. Только зрение Хаоса позволило мне различить в сплошной тьме девчонку, скорчившуюся в дальнем углу и несколько рядов неподвижно замерших тварей.

– Кажется, мы уже не в школе, – проворчал я про себя. – Это больше похоже на госпиталь, – а потом я отступил за спину огнеглазому и извлек из небытия фонарик, которым и посветил вперед, вызывая на свою голову гнев медсестер, захваченных агонией невинной жертвы. – Убивай всех, кто нападает, – бросил я огнеглазому.

Резня продолжалась довольно долго. Облегчало ситуацию то, что огнеглазый стоял в узком проходе, и обойти его было невозможно. А твари не обращали на него внимания, отрабатывая вброшенную в их куцое сознание программы: "убить того, кто несет источник света". Так что рано или поздно, но медсестры должны были закончится – и они закончились.

– Так, – поднялась из дальнего угла невысокая, стройная, умеренно фигуристая девушка с темной косой до пояса. – Кто-нибудь может объяснить мне: что за гребанный Сайлент Хилл тут творится?

Я присмотрелся к девушке повнимательнее. Судя по тому, как старательно убраны или изменены имена и названия – маловероятно, чтобы местные знали такое название, как "Сайлент Хилл".

– Игрок? – спросил я.

Девушка посмотрела на меня, кивнула, и спросила:

– Ты тоже?

– Да, – кивнул я. – "Лабиринт духа"?

– Он самый, – девушка вздохнула, и, судя по всему, проглотила несколько выражений, которые девушке не то что произносить, но и знать-то не полагается. – Только что-то пошло не так. Квест явно баговый. У меня весь интерфейс пропал куда-то. И системные сообщения не проходят. И администрация не отзывается…

– У меня тоже, – пожал плечами я. – Но, кажется, это так и задумано.

– Нет интерфейса? – удивилась девушка. – Тогда как ты ухитрился притащить сюда этого ХСМ[25]25
  ХСМ – Chaos SpaceMariner (космодесантник Хаоса).


[Закрыть]?

– Слово, жест и Воля, – пожал плечами я. – И тогда все срабатывает, – я запустил сдвоенную Стрелу Хаоса в стену и тут же создал новую. – Вот как-то так.

– Подожди-ка… – девушка ошеломленно посмотрела на меня. – Можешь показать, как ты призвал своего танка?

Я пожал плечами, и сложил все нужные жесты и произнес слова. Разумеется, заклятье не сработало: в каждый момент возможно поддержание только одного призванного.

– …и, разумеется, следует желать появления того, кого зовешь, – дополнил я демонстрацию.

Девушка попыталась повторить за мной… и у нее ничего не получилось.

– Не понимаю… – вздохнула она.

– А у тебя там, наверху, есть в Книге заклятье "Призыв огнеглазого"? – поинтересовался я.

– Нет, – покачала она головой. – Думаешь, потому и не срабатывает?

– Давай попробуем другое. Стрела Хаоса у тебя есть? – уж это-то заклятье миновало очень и очень немногих неудачников. Да и те старались прикупить нужный свиток. Все-таки для первого круга Стрела – одно из самых полезных заклинаний.

– Есть, – кивнула девушка.

– Тогда делай так…

Объяснение продлилось недолго, и вскоре три синих огонька ударили в стену рядом с тем местом, куда сбрасывал Стрелу я. Похоже, она в игре развила это заклятье до более высокого уровня… а заодно это говорило и о том, что гильдия магов в ее владениях более высокого уровня, чем у меня.

– Кстати, а как тебя называть? – поинтересовался я.

– Ле… – начала было девушка, но тут же поправилась: – Огневка. А ты?

– Кайларн, – как и Огневка, я представился именем игрового аватара.

Как выяснилось из дальнейшего разговора, Огневка выбрала для себя аватар суккубы и демонический замок. Но в Лабиринте духа оказалась, как, собственно, и я, не в своем аватаре, а в том виде, в котором ложилась в капсулу, что ее несколько даже обижало. Все-таки несколько часов работы в 3D-редакторе просто так со счетов не сбросишь, и девушке хотелось покрасоваться в столь старательно создаваемой внешности, а тут…

Также на ее развитие оказал существенное влияние расовый выбор. Так что большее внимание Огневка уделяла не способам уничтожения противника, или защиты своих войск, а контролю сознания, дабы защититься от собственных подданных, которых так и тянуло обозвать "скверноподданными", поскольку начиная с некоего ранга, почти каждый из них спал и видел на троне именно себя, а не какую-то там "неумирающую". Спасало девушку в основном то, что худшим кошмаром в своих снах ее юниты видели не "сохранение статус кво", а "возвышение равного". А большинство из тех, кто не мог даже присматриваться к трону, приглядывались к месту на ранг-два выше. Так что стучал каждый второй на каждого первого и обратно. И если для меня самым используемым заклятьем был "вызов смотрящего", то для Огневки таковым стало "Чувство лжи", которое она использовала практически непрерывно. Ну и "Массовое повеление", заклятие Разума четвертого круга, которое единственное было способно сподвигнуть толпу бесов к хоть какому-нибудь подобию осмысленной деятельности. В общем, направление развития было понятно, но оно же привело к ограничению единственно доступной нам сейчас школы Хаоса. Хотя, в любом случае, как дд она меня превосходит: все-таки тройная стрела – это сильнее, чем двойная. Да и Сила магии у нее, как я подозреваю, выше моей.

По дороге наверх, огневка веселила меня историями про бесов, раз за разом убеждая меня в правильности принятого решения спрятать жезл Разлома реальности подальше и никогда его не касаться. По меньшей мере, с вражескими бесами можно общаться при помощи АоЕ заклинаний.

– …а тут еще Динамит додумался: взял себе замок волшебника! Эльфиек ему, видите ли, захотелось. Причем и темных, и светлых! Вот и занесло его в Нускуам Фундаментиблус…

– Куда-куда? – уточнил я. Ник товарища Огневки меня несколько… заинтересовал. Да и общение со светлыми и темными эльфами сразу…

– В… – Огневка задумалась, слегка порозовев, – …ну… назовем это "глубоким тылом мироздания". От любого из нас – недели пути.

– А ему орки с юга, случайно, не досаждают? – поинтересовался я.

– Досаждают, – кивнула Огневка. – Ой! А откуда ты знаешь?

– Оттуда, – вздохнул я. – В этом самом "Нускуам Фундаментиблус" некий "волшебник д'Ин Амит" – один из моих ближайших соседей. А между нами – земли Каганата, и некий игрок-орк, "отличающийся умом и сообразительностью". Я волшебнику уже и сообщение через Торговую гильдию отправил, с предложением союза против этого самого орка.

– Так это же хорошо! – радостно улыбнулась демоница. – Вдвоем вы его точно запинаете! А уж от гномов-неписей он отобьется! Я своих порадую, и Феде скажу… ну, то есть, когда мы отсюда выберемся.

– Выберемся, – кивнул я, просматривая очередной набор воспоминаний о будущем. Вариантов "не выберемся" среди них не было. Но вот выйти можно было очень по-разному и с очень разным набором плюшек. И как раз сейчас стоило сделать паузу. Иначе мы не окажемся там, где надо тогда, когда нужно. – Присаживайся, – очередным малым проявлением Всетворящего я смел пыль и пепел с ближайшего подоконника, и указал на это место Огневке, а сам уселся рядом.

– Ага, – согласилась Огневка и плюхнулась ко мне на колени.

– Думаешь, сейчас подходящее время и место? – удивился я, но девушку обнял.

– Я же суккуба, – улыбнулась Огневка, прижимаясь ко мне, – пусть и запертая сейчас в человеческом облике.

Я покачал головой. В принципе, по сравнению с моей верой в Изменяющего пути, принесшей в мир Лендлордов нового бога, подобное восприятие себя и своего аватара едва тянуло на безобидную странность.

– Иримэ будет недовольна, – вздохнул я, целуя мягкие губки суккубы, "запертой в человеческом облике".

– Иримэ? – заинтересовалась Огневка, с некоторым трудом отрываясь от приятного занятия. – Это твоя любовница-непись?

– Нет, – покачал головой я, смещая руки с талии Огневки несколько выше, к приятным верхним округлостям, стараясь не обращать внимания на то, что огнеглазый заинтересованно наблюдает за нами. – Мою любовницу-непись зовут Глаша. А Иримэ – это непись-возлюбленная. Она эльфийка.

– Оу! – округлила глаза Огневка. – Кажется, вы с Федей – духовные близнецы. Он тоже к эльфийкам… неравнодушен. Но мы этой Иримэ просто ничего не скажем, ладно?

– Скрыть что-то от эльдарской Видящей? – в ответ округлил глаза я. – Поглядел бы я, как это возможно.

– Оу! – повторила Огневка. – Ты крутишь с Видящей? Федя-то как раз плакался, что ему Видящие не дают…

– Так и мне не дает, – улыбнулся я. – У нас с ней, как бы это сказать… "конфетно-букетный период".

– И при этом у тебя есть эта самая "Глаша"? Мужик!!! – радостно взвизгнула Огневка. – И как к ней относится Иримэ?

– Как к неизбежному злу, – вздохнул я.

– Я же – демон, – улыбнулась Огневка. – Давай и меня припишем ко злу. Неизбежному.

– Скорее – пустим по статье "поиск союзников", – ответил я. – Ты же не откажешься помочь эльфам против Империи Света?

– Против Империи? – задумалась Огневка. – Знаешь, в таком конфликте мне все равно, на чьей стороне выступать. А лучше – вообще отсидеться в стороне. Пусть мочат друг друга.

– Угу, – буркнул я. – Раз тебе "все равно", значит, на твое решение можно повлиять, не так ли?

– Это смотря кто влиять будет. И как… – Огневка выгнулась, когда одной рукой я погладил ее по спине, а другую запустил за пазуху. – …может, и получится…

– Тревога! – взревел огнеглазый, поворачиваясь в сторону двери и поднимая меч по направлению к неведомой опасности.

– Ну вы, блин, даете, – проворчала, появляясь из-за массивной фигуры огнеглазого, девочка-подросток лет так пятнадцати на вид, раскрашенная под "эмо". – Монстры вокруг, демоны, чудовища… А они трахаться собрались!

– Ага, – кивнул я. – Монстры вокруг. Например – мы. Вот и сидим, ждем, пока Высшие силы изволят сообщить нам: кого именно следует резать. А то несчастных медсестер выносить уже скучно. А про всяких там летунов и собачек – уже и вовсе речь молчит.

– Понятно, – вздохнула девочка. – Любите вы, Неумирающие, всякие задание от Высших сил… особенно – если с большой буквы.

– Конечно, любим, – согласился я. – Мы от этого становимся сильнее.

– Сильнее… – девочка приставила указательный палец к раскрашенным черной помадой губам. – Пожалуй, ты прав. Слабоваты вы сейчас, чтобы выполнить мое задание… Тогда… Тогда вот вам поручение. Идите вниз, – она ткнула пальцем в потолок. – Найдите слепого безумца и он увидит вас в истинном свете. И… да… – теперь ее голос звучал так, как будто его запись несколько раз наложили на саму себя с небольшим сдвигом во времени. Эффект получился несколько жуткий. – Постарайтесь выжить, что ли… Если вас выбросит из города – это будет не весело.

Ключ с биркой и диск, испещренный хитрой резьбой, звякнули, упав нам под ноги

– Постараемся, Лёсса, – кивнул я. – Вылететь прямо сейчас – это действительно будет… не весело.

Главный кошмар этого города кивнула, распалась тысячами частиц черного пепла, и исчезла.

– И ты действительно пойдешь, куда послали? – поинтересовалась Огневка, поднимая брошенное. – "Си-21"… – прочитала она надпись на бирке. Надпись на диске дешифровке не поддавалась.

– Обязательно, – ответил я, двигаясь к двери. – Надо же выяснить, как я выгляжу "в истинном свете". Да и ты, думаю, не получаешь удовольствия от того, что "заперта в человеческом теле".

– Ой, и в самом деле, что это я? – всплеснула руками суккуба. – Тогда идем, идем быстрее!

Путь вниз по лестнице, ведущей вверх, был легок и приятен… в мечтах. Те, кто создавали данную локацию, наверное, хотели, чтобы идущему было страшно… но добились они только того, что мне лично становилось противно. Туман в серой части мира создавал куда более давящее впечатление. Мобы же и вовсе воспринимались на уровне механических кукол для отработки ударов огнеглазого. На узкой лестнице, лишенные маневра, они просто подставлялись один за другим и гибли безо всяких шансов хотя бы затормозить наше продвижение. Хотя, должен сказать, если бы мне не пришла в голову идея купить тот свиток с призывом третьего круга – все было бы гораздо тяжелее. Стайке орнисов было бы здесь гораздо менее удобно.

– Стой, – подняла руку Огневка, когда мы с огнеглазым уже собирались двигаться дальше вниз. – Это ярус "С", – показала она на практически разрушенную табличку над дверью, ведущей с лестницы на этаж.

Мы двинулись по коридору, отсчитывая палаты.

– Вот двадцать первая, – кивнула Огневка. – Входим?

– А иначе – зачем мы вообще сюда приперлись? – спросил я.

И мы вошли.

Слепой безумец, обещанный Лёссой, был действительно слеп. Его прозрачно-светлые глаза смотрели прямо сквозь нас, не мигая даже когда луч фонаря, вызванного из Хаоса, падал прямо на них. Когда он двигался, цепи, которыми слепец был прикован к стене, противно звенели.

– Новенькие? – спросил нас слепец. – Вы ведь новенькие в этом кошмаре? Я не узнаю стука ваших сердец…

– Да, мы здесь новенькие, и хотим найти здесь истину, – ответил я, делая знак огнеглазому выдвинуться вперед, что тот и проделал, грохоча бронированными сапогами. Как ни странно, но слепец даже не дернулся на его продвижение.

– Тогда найдите и принесите мне половину 314-й печати[26]26
  314 – числовое значение имени ангела Метатрона.


[Закрыть], – прохрипел слепец, – и с ней я смогу увидеть все в свете истины!

– Огневка? – протянул я руку, в которую девушка немедленно вложила переданный Лёссой диск.

Получив половину печати, слепец с размаху вогнал ее себе в грудь, соединяя принесенную нами половину с той, что уже была зашита в его теле. И взгляд его глаз, с которых исчезли бельма, уперся в Огневку.

– Ты правильно выбрала… – последнее слово он постарался произнести невнятно, что то, что оно начиналось на "ш", а заканчивалось на "а" – расслышать удалось. Впрочем, Огневку это не оскорбило. Ей вообще не было дела до всяких там проходных минибоссов. Она старательно превращалась, обретая тщательно отрисованный облик. И должен сказать, впечатление она произвела. И само тело, и наряд, оставляющий ровно столько простора для воображения, сколько нужно – все это создавало серьезные проблемы для самоконтроля. А в последний момент, когда превращение уже заканчивалось, и Огневка расправила черно-серебряные крылья, вокруг нее полыхнуло самое настоящее пламя, мгновенно испепелившее кучку какого-то хлама у нее под ногами.

– Ой! – вскрикнула девушка, отскакивая в сторону. – Кайларн, ты не обжегся?

Я только молча покачал головой из стороны в сторону. К счастью, Огневка превращалась достаточно далеко от меня. И достаточно быстро сумела взять свою, судя по всему, новообретенную, способность под контроль.

– А теперь ты… – прозревший слепец перевел свой взгляд на меня. – Твой выбор еще не определен. И выбирать придется сейчас. Путь демона, служителя Инферно, даст тебе школу Стихий и свет твой сменится Тьмой. Путь Нерожденной твари, изменчивой и непостоянной, вечно жаждущей крови живых – усилит твой Хаос. Путь лорда Фейри, в броне из собственной силы и плаще из пролитой крови – даст только плащ и броню, что всегда будут с тобой. Выбирай!

– Ты описал плюсы Путей. А чем придется за них платить? – спросил я.

Слепца скрючило. Отвечать он явно не хотел… но пришлось. Сияние соединенной Печати заставляло его говорить.

– Демон служит Инферно и Архидемону. "Свободные" князья Ада – его вечные пленники. Нерожденная тварь жаждет смертей, крови, мук и страданий. Лорд Фейри искажает реальность вокруг себя одним своим присутствием. К тому же "Фейри может замаскироваться под человека, но не может замаскироваться полностью". Выбирай!

Голос бывшего слепца грохотал, сотрясая палату.

– Выбор очевиден, – улыбнулся я. – Я уже выбрал своего бога, и не собираюсь отрекаться от Изменяющего пути. Кровь и страдания я могу нести и сам, без посторонней помощи. А лордам Фейри меня уже как-то называли.

Палата исчезла, поскольку поле зрения оказалось закрыто уже знакомым окном выбора мутаций. В нижней строке шло пояснение, что человечность лорда Фейри не должна быть выше 70 %. Сейчас, пока Зрение Хаоса и Нематериальность – неактивны, у меня было 85 %…

Я стал перебирать варианты. Это отняло у меня какое-то время, поскольку вариантов было много, и были среди них очень и очень вкусные. Но в итоге я остановился на выборе "Скачок", дающем одноименный активный навык, случайное, а с развитием навыка – и контролируемое мгновенное перемещение внутри искаженного пространства. Требуемые 15 % человечности – улетают в один шаг, а вероятность летальной мутации остается в пределах приемлемых 5 %. Я нажал "Принять", и окно интерфейса снова исчезло, будто его и не бывало. Зато бывший слепец – вновь проявился, и не сказать, чтобы это зрелище меня радовало.

– Глупцы! – проревел он, превращаясь в чудовище. – Думали, я не пойму, кто мог дать вам половину Печати? Я не могу убить Неумирающих, но смерть выбросит вас из нашего мира! Я, верховный магистр ордена Ватраэля – уничтожу вас, и исторгну из Трех миров!

Глава 4. Жажда зла

Блинк, он же Скачок, перенес меня не пойми куда, лишь бы подальше от мерзости, в которую начал превращаться слепец. Так что кулак, прямо на лету превращавшийся в щупальце с каким-то пилообразным костяным наконечником, прошел мимо. А вот цепь, ранее удерживающая эту конечность – нет. Так что от удара в спину я с размаху влетел носом в какую-то и без того окровавленную железяку. Боль ослепила и ошеломила меня, так что уйти от второго удара – не получилось. Все-таки, есть в боевом предвидении, как и в предвидении вообще, теневая сторона: это когда знаешь, откуда придет удар, и ничего не можешь сделать, чтобы его отразить. Просто не хватает скорости, силы, ловкости… и во всех зеркалах, отражающих вероятное будущее – удар проходит…

Однако, кинувшийся в бой огнеглазый оттащил противника от меня, и, как и положено хорошему танку, развернул ко мне спиной. Тяжелый меч демона Хаоса раз за разом врезался в мерзкую плоть, разрубал мышцы, крушил кости… но тварь как будто не замечала этого, раз за разом восстанавливаясь и вновь бросаясь в атаку. Синие же огоньки Стрел Хаоса бывший слепец, Великий магистр ордена Ватраэля – и вовсе игнорировал. А вот ответные удары цепей и щупалец оставляли отчетливые зарубки на доспехе огнеглазого и заставляли Огневку отбегать подальше. Без интерфейса я не мог сказать, насколько эти удары опасны, но видно было, что бой складывается далеко не в нашу пользу.

Расслабиться, чтобы погрузиться в поток видений неслучившегося, было нелегко, но я все-таки справился. И вот, старательно копируя увиденное в одном из побочных вариантов, я постарался превратить его в основной.

– Т'ха селин сатикум!

Молния Хаоса врезалась в плоть мерзости, не столько нанося урон, сколько сбивая с него защиту от магии. И следом за ней ударили Стрелы. На этот раз эффект получился, какой надо: бывший слепец взревел, и попытался обойти огнеглазого, чтобы добраться до Огневки, но напоролся на когти перчатки правой руки, получил удар мечом…

Тварь слабела. Ее раны закрывались медленнее, а новые появлялись все быстрее. Только сейчас я обратил внимание, что с возвращением обличья суккубы, у огневки на поясе возник свернутый кольцом боевой бич – традиционное оружие этих демонесс. Однако, сама Огневка, похоже, этого не заметила. Это навело меня на мысль о том, нет ли и у меня чего-то, чего я не замечаю… Я хлопнул рукой по поясу… и без особого удивления обнаружил, что на нем висят Сокрушитель принципов и Рассекающий реальность. Насколько я помню, именно они в моей коллекции артефактов несли отметку "нельзя продать/потерять". Что ж… Взмах крозиуса отправил в бывшего Великого магистра очередную Молнию Хаоса. И следующий удар Огневки, очередные три Стрелы – практически оторвали правое верхнее щупальце твари, и оно бессильно повисло.

Отвратительный облик твари, огребшей нехило урона, стал еще противнее… Так что желание закончить этот бой у меня только росло. Очередная Молния, удар Стрелами, а потом – снова и снова разрубающий мерзкую, колышущуюся плоть меч, оставляющий после себя страшные ожоги Хаосом… и снова, и еще раз, и опять.

Но тут я увидел, что огневка собирается допустить ошибку.

– Стой! – крикнул я девушке, решившей подойти поближе, чтобы нанести удар бичом, наличие которого она осознала, судя по всему, по аналогии… Но было поздно. "Перерубленное", "безвольно повисшее" щупальце стремительно регенерировало и выстрелило вперед, пробив грудь Огневки и отшвырнув девушку к стене. Видимо, все свои способности к регенерации тварь пустила именно на восстановление этого щупальца, надеясь подловить кого-то из нас… и подловила.

Однако, этот успех дорого обошелся бывшему Верховному магистру. Очередная Молния Хаоса, за которой последовали два залпа Стрелами, вместе с градом ударов от огнеглазого, к тому же, наконец-то сумевшего поймать взгляд прозревшего слепца, и обжигающего его своим огненным взглядом, все-таки исчерпали его запас здоровья.

Вместо того, чтобы броситься за лутом, я подошел к Огневе. Ее дела были плохи: судя по всему, наряду с тяжелой раной, удар бывшего слепца нанес ей какие-то дебаффы или занес в рану яд. По крайней мере, в неясных отражениях будущего было множество вариантов того, как она вылетает из либиринта Духа, довольствуясь Огненным щитом в качестве минимального трофея, и очень мало возможностей продолжаться приключение.

К счастью, вероятность такого вот благоприятного исхода во многом зависела от меня. И я начал Рассекающим реальность на покрывающей железные стенки крови выцарапывать Знаки Пути. Конечно, есть у меня смутное подозрение, что кровь эта – "для антуражу", и не было ни одного живого существа, которое реально рассталось бы со "влагой жизни", чтобы обеспечить эти залитые красным стены… Но все-таки это кровь, и, следовательно, она подходит…

Закончив с наскальной живописью, я погрузился в транс. Потоки времени и связь событий, подернутая ярким флером случайности, открылись передо мной. Я же стал ветром, что отклонял потоки неслучившегося от гибельных порогов. Очень мешало то, что я мог увидеть и осознать лишь небольшую часть взаимосвязей, образующих сущее. Тем более, что моя воля напрямую, без более материальных посредников, стала причиной, определяющей будущее, что еще более запутывало и размывало картину. И я изо всех сил боролся, стараясь сохранить в фокусе своего несовершенного зрения желаемую картину.

При этом я наряду с обычным для Пророка изменением потока событий делал еще что-то, что проходило, не задевая моего воспарившего над миром сознания. Полностью осознать происходящее – было за пределами возможностей моего разума. Я лишь понимал, что действиями в реальности я создаю новые и новые потоки событий, а, направляя течение варпа – изменяю вероятности различных результатов моей деятельности.

Когда же я всплыл из транса, Огневка все еще сидела, привалившись к стене, но на ее лице не было уже мертвенной восковой бледности, а из раны – не выплескивалась толчками темная кровь. Хотя сама рана еще и выглядела… страшновато, но постепенно она затягивалась.

– Тот еще номер, – выдохнул я, усаживаясь рядом с Огневкой. – Не для ежедневого повторения.

– После такого, – выдохнул огнеглазый, опускаясь на колено, – вы можете позволить себе нашить голову ворона[27]27
  Голова ворона – знак корвидов, провидцев и предсказателей легиона Тысячи сынов примарха Магнуса Красного.


[Закрыть]. По крайней мере, на нижние уровни вы вытяните.

– Привет! Ой, а где это я? – раздался тонкий детский голосок.

Мрак темного мира оказался разорван многоцветным мерцанием. Небольшая птичка, вместо перьев одетая в изменчивые многоцветные язычки пламени, повисла посреди бывшей палаты бывшего узника.

– Ой, кто это? – вздрогнула Огневка. Сил, чтобы подняться, ей еще не хватало, но вот руку протянуть она сумела.

– Не надо, – отлетела в сторону птичка. – Обожжешься. Сейчас я… – огнеперья мигнули, и поменяли цвет. Сейчас все они стали молочно-желтыми, – вот теперь я холодная!

Птичка опустилась в протянутую руку суккубы.

– Она и вправду холодная, – улыбнулась девушка. – А еще легкая и пушистая… ты кто, птичка?

– Это твоя тезка, – чуть не рассмеялся я, вспомнив любимую книгу детства. – Огневка.

– Ой, – пискнула маленькая огневка. – Тебя правда так зовут? А почему?

– Отлети в сторону, – попросила Огневка-старшая. – Теперь уже я не хочу тебя обжечь.

– Это не так-то просто, – гордо ответила птичка, но просьбу все-таки выполнила.

Суккуба окуталась огненной аурой Красного щита Огня

– Как… красиво!!! – пискнула ошеломленная огневка.

– Красиво, – согласился я.

Клубы и языки пламени, составлявшие Красный щит, скорее подчеркивали красоту суккубы, чем скрывали что бы то ни было.

Однако, любование красотами окружающей природы, увы, не входило в список первоочередных дел. В отличие от поиска красоты иными, не столь приятными, путями. И взгляд Феникса, ищущего совершенство, пронзил пространство и время в свете колдовских знаков.

* * *

Леон Улф, скромный генеральный директор одной из небольших фирм, которым много было в провинциальном городке Соединенных Штатов Америки, буквально стоявшем на угольном пласте, потянулся, откидываясь в своем кресле. Правда, стоило заметить, что Храбрый Лев происходил из одной из семей, основавших данный городок, что делало его несколько более равным, чем большинство остальных обитатели городка. Так что дела у его фирмы шли более чем неплохо, и Леону не было нужды лично надрываться, организуя благополучие семейного дела: для этого у него были наемные работники. А вот хобби Леона требовало личного участия, и не терпело отлынивания и работы спустя рукава. Поиск Силы и Истины – отнимал большую часть как личного, так и рабочего времени Леона Ульфа.

Вот и сегодня, отодвинув в сторону скучные бумаги, в которых ничуть не хуже самого директора разберутся нанятые семьей адвокат и бухгалтер, Леон достал из сейфа сверток с очередной покупкой, совершенной за счет компании в рамках "благотворительной поддержки научных исследований в гуманитарных областях". Не то, чтобы налоговые послабления конкретно с этой программы были так уж велики… но они были, и это позволяло Леону пробивать продолжение программы на семейном совете. Не то, чтобы совет так уж придирался… но все-таки некоторые идеи младшего поколения старшие рубили на корню, как "не имеющие деловой ценности". Однако, Леону до сих пор удавалось пробивать финансирование своего увлечения за счет компании, подбирая основания, принимаемые старшими как "приемлемые".

Дрожащими руками Леон разъял пенополиуретановую форму, в которую для сохранности упаковали находку археологи, и воззрился на бронзовую поверхность, на которой был вырезан священный символ в виде трех колец и трех стрел, исходящих из одной точки.

– Да, все так и есть, – прошептал Леон. – Свитки, найденные при раскопках под Иннсмаутом, точно описывают Печать. Это она…

Положив печать на оформленную "под камень" крышку стола, Леон взял канцелярский нож и распахал им собственную руку. Данное действие не только обеспечило доступ к необходимой для дальнейшего ритуала крови, но и причиняло сильную боль, что, собственно, и было основным его смыслом.

Алая влага жизни заполнила прорезанные в металле канавки, и священный символ вспыхнул темно-зеленым пламенем.

Преодолевая боль, Леон продолжил поливать талисман кровью, бормоча цитаты из арабской книги "Аль-Азиф", непонятной самим арабам. Он верил, что произнося это – взывает к древним и могущественным Силам. Он Верил – и Силы услышали его.

Боль отступила. То есть, она не стали ни капельки слабее, но теперь воспринималась как нечто должное. Раненной рукой Леон взял окровавленный талисман, и тот сам собой распался на две части. Знаки на внутренней части выглядели уродливо и таинственно. Сейчас Леон уже не бормотал непонятные слова, но четким, поставленным голосом произносил звуки, вливавшиеся в его сознание откуда-то извне, продолжая поливать талисман кровью.

С последним "Ка!" Леон воссоединил печать, и узрел ужаснувшую его самого Истину: бухгалтер Джон, по каким-то причинам решивший нарушить строгий запрет и потревожить директора, пожелавшего остаться наедине со своим увлечением, переступая порог, отбросил человеческий облик. Ужасное чудовище надвигалось на директора Улфа, источая зловоние и протягивая кошмарные щупальца. Страх попытался сковать директора, но лишь придал сил. Чувствуя за собой поддержку высшей Силы, Леон выхватил из ящика стола давно уже лежавший там пистолет, и открыл огонь. Промахнуться на таком расстоянии было невозможно. Однако, вера новопосвященного жреца оказалась для Преображенного опаснее свинца. Тварь, в которую превратился Джон Митчелл, с диким ревом вылетела в коридор, и шлепнулась на спину под дикий визг работавших в той комнате девушек. Леон вылетел следом за тварью.

– На! На! На! – кричал он, нажимая на спуск. – Да сдохни же ты, наконец! Во имя Ниелглина!

Леон и сам не мог бы сказать, откуда он взял последнее имя, но для твари оно оказалось опаснее всего остального. Преобразившийся и обретший свой истинный облик Джон Митчелл дернулся в последний раз и умер.

Стоя над трупом твари, Леон ощущал гордость от сделанного, но одновременно – страх и отчаяние от осознания того, сколько еще подобных тварей бродят среди людей, приняв человеческий облик и пятная самим своим существование чистоту божественного замысла.

– Я очищу человечество, – пробормотал Леон. – Клянусь, я сделаю это. Во имя Ниелглина!

Видением мигнуло, и в следующей картине присутствовал уже знакомый Леон Улф, в чертах которого, при некоторой фантазии можно было усмотреть сходство с тем слепцом, запертом в проклятой психушке, где сейчас сидело мое тело, и Джон Бастер, шериф городского округа Сейнтралия. Ритуал позволял знать многое, и, в частности, я знал, что шериф – родственник Улфа, и не из дальних.

– И что это было? – поинтересовался Джон.

– Твари ходят среди людей, – с пылом новообращенного проповедовал Леон. – И наш долг пред Господом – очистить человечество от тех, кто готов утратить образ и подобие, дарованное нам Творцом!

– Если я так напишу в отчете – в психушку отправят и тебя, и меня, – вздохнул шериф. – Запишем так: Джон Митчелл сошел с ума, или, возможно, был втянут в деятельность какой-то подпольной коммунистической ячейки, и кинулся убивать "проклятых капиталистов", и был убит. В рамках самообороны. А вот что там твоим бухгалтерам привиделось – так это надо поинтересоваться, что они употребляют. Есть сигналы, что не чай они там у тебя пьют во время кофе-брейков.

– Ох, не чай, – покачал головой Леон. – Взгрею я их, пожалуй, как следует… Да и на наркоту проверить – не мешает. Семье не нужны работники-наркоманы.

Шериф согласно кивнул головой.

– Да, кстати, – заинтересованно спросил он у дальнего родственника, – ты религиозную общину регистрировать будешь?

– Разумеется, – отозвался новоявленный пророк и Глас Божий. Идея какого бы то ни было служения божеству, не совмещенного со сбором пожертвований, представлялась ему какой-то… неполноценной.