Текст книги "Кукловод Тысячи и одного заговора (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Я кивнул.

– … но выжившие – будут жить, – процитировал я обрывок смысла погибшего крысодракона.

– Будут жить. Кстати, – улыбнулась Мать, – я хотела бы показать тебе кое-что, что, думаю, ты найдешь забавным…

Отказываться было бы глупо. Даже мельчайший осколок божественного знания – существенная ценность.

* * *

Эльф Б'Итор д'Алланхоэр, Говорящий-с-Лесом, стоял перед Высоким судом Светлого леса, перед двенадцатью эльфами, воплощавшими собой силу и власть в этом западном княжестве.

– Говорящий с Лесом, ты разносишь вредоносные слухи о родстве нашего народа с проклятыми дроу. Ты проповедуешь еретические идеи о какой-то связи между нашей Матерью и коварной Паучихой. Мы, Высокий Совет и суд княжества, объявляем тебя Отверженным, и лишаем связи с Лесом. Да будет так!

Десять эльфов подняли посохи, зажигая на них зеленый огонь Жизни, огонь согласия, подтверждая право говорящего на приговор. Только Высокий князь промолчал. Он специально прибыл в западные пределы своих владений для участия в этом судилище. Формально, Алхаэрон, Высокий князь эльфов, корень корней Светлого леса, имел право оспорить решение Совета, с которым был не согласен, имел право наложить вето. Но в данном случае это означало бы раскол народа и гражданскую войну. Слишком многие ветви объединились в ненависти к шаману, не особо сдерживающему язык в обличении косности и тупости старейшин Ветвей, не видящих пропасти, в которую они ведут свой народ. Как первосвященник Матери и светский правитель своего народа Алхаэрон не мог воспользоваться своим правом… Но он мог другое. И князь промолчал, а после с улыбкой кивнул Отверженному.

– Я отрицаю ваше право и требую Испытания Отказа, – произнес шаман.

И судьи и зрители, пришедшие посмотреть на эту расправу, замерли в шоке, и не сразу поверили в то, что действительно слышали то, что слышали. Испытание Отказа действительно было и в законе и в традиции Светлого леса. Но… Отказ мог произнести тот, кого УЖЕ лишили связи с Лесом. И он, еще страдая от этой страшной, рвущей душу раны, должен был немедленно сойтись в бою со свежим и полным сил Советом (по крайней мере – с теми, кто вынес приговор). В таких условиях победить можно было разве что не иначе, чем божественным вмешательством. И действительно, за всю историю эльфийского народа было известно не более десятка случаев вызова на Испытание Отказа, а победителей было всего трое. За многие века.

Председатель Совета, уже праздновавший в душе победу и над ненавистным еретиком, да и, что уж тут скрывать – над князем, вскочил, багровый от ярости и унижения. Вскинув посох, эльф начал было плести заклятье… и застыл, скованный ужасом. Цветы и листья на его посохе, символ благосклонности Леса и Матери, на глазах увядали и осыпались. Силы, что он собирался вложить в заклятье – просто не было. Она в один миг исчезла в никуда.

– Бом-м-м!!!

Шаманский бубен, отобранный у Говорящего-с-лесом перед тем, как его ввели в зал суда, сам собой возник перед хозяином, и начал выводить ритм Призыва. И духи леса отозвались. Советники, вынесшие приговор – забились в своих живых креслах, ранее таких удобных, а теперь – убивающих тех, кто в них сидел.

– Кажется, – улыбнулся шаман, – мать более благосклонна ко мне, а отнюдь не к вам. Передавайте ей привет, когда окажетесь в ее Чертогах!

* * *

– Н-да, – выдохнул я, когда видение прервалось. – Это не веселый, хотя временами и злой гениальный мальчишка Орбит Хрусталиано. Эти ребятки черничным пирогом не отделались.

– Черничным пирогом? – заинтересовалась Мать эльфов.

– "Только что бог кинул в меня черничным пирогом! Ребят… пирог был размером с чертов КАМАЗ!" – процитировал я одну из своих любимых книг[52]52
  «Низвергнутый бог», пятая книга из серии «Господство клана Неспящих» Руслана Михайлова.


[Закрыть], и, прикрыв глаза, постарался представить себе этот самый Камаз на фоне людей и деревьев, чтобы Мать получила представление о его размерах.

– Черничный пирог, значит, – улыбнулась богиня. – Буду иметь в виду… Но теперь… Какую награду ты хочешь? Я могу дать тебе артефакт божественного уровня. Могу научить заклятью. А могу – показать тебе невозможное. Выбирай!

– Артефакт, – задумчиво произнес я, качая головой, чтобы Мать не приняла это за мой выбор. – Я слишком слаб, чтобы обладание такой ценностью было возможностью, превышающей в своей пользе опасность. Владеть им я смогу только пока о нем никто не знает. Нет. Участь Корейко[53]53
  «Золотой теленок» Ильф и Петров.


[Закрыть] меня никоим образом не прельщает. Заклинание… Уже ближе. И подходит для выбранного мной пути. Но… Ты умеешь искушать, богиня. Я хочу увидеть «То – Чаво – На белом свете – Вообще – Не может быть!» Таковы мои амбиции и жажда знаний. Я хочу получить то, чего нельзя добыть никаким другим образом.

– Хорошо, – кивнула богиня, улыбнувшись, и воронка перехода раскрутилась перед моими глазами. А когда мир прекратил вращаться и обрел устойчивость, я осознал себя в своем заклинательном покое. Система извещала меня о повышении уровня, а бар опыта был заполнен на два процента, что было ровно на два процента больше, чем хотя бы теоретически возможно.

– Воля богов – превыше ограничений, которые на нас пытались наложить смертные, – насмешливо прозвучал в моем сознании голос Матери эльфов.

Мне осталось только склонить голову. Богиня идеально выполнила то, что я запросил. Она показала мне невозможное. По прописанным законам этого мира я просто не мог получить больше опыта после исчерпания суточного лимита в два уровня, а до полуночи оставалось еще два часа.

– Кай, – привлекла мое внимание Иримэ. – Смотри! Он откуда-то упал мен прямо на руки!

В руках эльфийки я увидел свиток, на котором было аккуратно выведено: "Фикус тетушки Милерисы. Магия Жизни. Пятый круг".

Я улыбнулся. Мать эльфов весело и не обидно посмеялась надо мной. Соль шутки была в том, что пятый круг любой магии невозможно получить при повышении уровня. Хочешь мастерства в одной из школ? Хочешь получить доступ к высшим заклятьям? Совершай Деяние, а не тупой гринд[54]54
  Гринд (слэнг) – от англ grind (молоть, усердно работать) монотонное уничтожение мобов с целью получения опыта или денег.


[Закрыть]: ищи учителей, оплатить услуги которых деньгами невозможно, тревожь мольбами богов, лезь в древние могильники или покинутые жилища Великих магов (и неизвестно, что опаснее)… Так что до мастерства в магии Жизни мне еще очень и очень далеко.

Интерлюдии

– Подтвердилось? – Василий Иванович воткнул тяжелый немигающий взгляд в главу аналитического отдела.

– Да, – кивнул тот, с некоторым трудом подавив обращение "тащ полковник". Форму и начальник, и подчиненный не носили. Фирма была "сугубо гражданская, предоставляющая консультативные и аналитические услуги", так что ни мундиры, ни официальные звания в обиходе сотрудников не приветствовались. – Полностью подтвердилось. Единение способно к индоктринации. Более того, некоторые высокопоставленные личности, из числа игравших в Лендлорды – без сомнений индоктринированы. Аналитический отдел предполагает, что в ближайшее время…

– Произойдет беспрецедентная волна несчастных случаев.

Старший аналитик покачал головой.

– Я бы скорее сказал – беспрецедентная волна убийств по политическим мотивам. Выборы скоро.

– Это весьма… удобно, – хмыкнул генеральный директор мирной и никаких крупных вопросов не решающей фирмы в провинциальном городе. – Определенно, если бы выборов не было – их следовало бы придумать. Что еще может послужить таким хорошим предлогом для слива компромата и устранения неудобных личностей?

– Наследование? – улыбнулся аналитик.

– Боюсь, что смена фигуры на троне происходит существенно реже, чем возникает необходимость в… расчистке сухостоя, – не согласился Василий Иванович. – Кстати, что там с агентом "Еретик"? Какова вероятность того, что он подвергнется индокртинации со стороны своего… хм… бога?

– Мои ребята дают от восьми до девяти шансов из десяти за то, что он УЖЕ индокртинирован, – покачал головой аналитик. – Но Вещий Олег еще до этой миссии был… неоднозначной личностью. Однако его сведения до сих пор подтверждаются. И даже те, что еще не нашли подтверждения – с высокой вероятностью достоверны. Так что я бы предложил продолжать.

– Продолжаем, – кивнул генеральный директор, а по совместительству – полковник Федеральной службы безопасности. – Кстати, о "неподтвержденных" сведениях от Еретика, – вздохнул он. – Передайте информацию об инфильтрации Единения в дом Парящего Журавля нашим ребятам у эльфов. Полагаю, это поможет им приподняться.

– Раскол эльфов как раз перед атакой Империи? – не поверил своим ушам аналитик. – Такое усиление Света нам не на руку… учитывая то, какое влияние при дворе герцога Запада обрели выходцы из исключительного государства с Заокраинного запада. Того самого "самого свободного государства в истории, в котором всего лишь спустя 90 лет со дня основания даже отменили рабство".

– Поэтому передадим тем из наших ребят, кто в хороших отношениях с Ночной гильдией заказ на голову епископа Альсинора. Убивать игроков, особенно – сорвавшихся, не слишком полезно. Зато убрав непись, выдающего квесты на подготовку Очищающего похода против эльфов – мы несколько затормозим Поход… Надеюсь, эльфы успеют разобраться со своими проблемами…

* * *

– Амбиции… непослушание… колдовство!!! – у светлого алтаря прохаживался высокий жрец в парадном облачении. – Неприемлемо. Совершенно неприемлемо! Недопустимо. Анхат!

В алтарную часть храма вбежал хрупкий подросток в потрепанной хламиде.

– Рассказывай: кто там есть поблизости!

Подросток замер, прикрыв глаза, и начал говорить каким-то потусторонним голосом. Судя по всему, он находился в глубоком трансе.

– Ереси Изменяющего пути распространяются из бывших владений лорда-мага Арениуса. Сам маг, судя по всему, погиб во время проведения эксперимента, закончившегося событиями, известными под названием Пылающей ночи. Замок лорда-мага и город вокруг него был разрушен, а впоследствии – занят пришельцем из неумирающих – неким лордом-магом Кайларном. Тогда и началось распространение ереси…

– Я спрашивал не о том, – грозно сверкнул глазами верховный жрец.

– Соседи домена Азир… – начал было медиум, но был прерван жрецом.

– Не произноси это богохульное и еретическое наименование!

– Соседи владений Кайларна: на севере – Дикое поле, образовавшееся на месте владений князей Мешко. На севере Дикое поле постепенно поглощается эльфийскими владениями, связанными с городом Олваирин, но в настоящее время домен может считаться нейтральным: его место Силы еще никем не занято. Домены на западе и юго-западе – полностью анархичны. На них никто не претендует, за полной ненадобностью: они разорены войной Империи и Хранителей. Основные структуры власти – враждующие между собой банды отступников как Империи, так и Хранителей. В общем – Фронтир в полном смысле этого слова. На востоке – Каганат, а за ним – домен орка из Неумирающих… Бандам Фронтира нет никакого дела до владений Кайларна: любая из банд, стоит ей только пошевелиться, а еще хуже – понести потери, будет немедленно выбита другими. Каганат – полностью связан борьбой с орочьей угрозой.

– То есть, в настоящее время основная угроза для гнезда ереси – Империя Света и орки… Хм…

– Боюсь, – покачал головой медиум, – Империя в настоящее время увлечена идеей Очищающего похода против эльфов. А Балшай босс Гхыртыкбургуз связан атаками сразу на всех соседей и испытывает слишком серьезные проблемы в экономике, чтобы вести войну через незахваченный домен…

– А эльфы? Они всегда недолюбливали Хаос… – решил уточнить Верховный.

– При дворе ересиарха Кайларна замечали Видящую Реалуэ, а ее дочь участвует в военных кампаниях домена.

– Плохо, – покачал головой жрец. – Тогда… Запоминай. После – передашь братьям…

Медиум сложил сложную конфигурацию из пальцев, а в его левом глазе мелькнула фиолетовым отсветом сложная печать.

– Готов, господин!

– Нашим агентам в Пограничье Империи: любыми средствами убрать епископа Альсинора. Очищающий поход против эльфов должен быть отложен. Взамен – начать серию атак против распоясавшихся банд фронтира. Агентам – проследить, чтобы те банды, кто стронутся с места и откочуют в направлении владений ересиарха – не препятствовали. Те же, кто попытается остаться на месте – безжалостно и показательно истреблять. Ночной гильдии – пусть помогут своим гонимым братьям… особенно – гонимым в нужном направлении. Во владениях тархана Захарии – организовать беспорядки. Пусть этот гнилой домен побыстрее падет перед орками – тогда проблемы Бальшаго босса на какое-то время будут решены, и он сумеет ударить по гнезду ереси. Младшим храмам – начать проповедовать о зле, что несет Хаос и его Провозвестники. Конечно, это вызовет недовольство поклонников этой мерзкой Силы… и быстро собрать Поход против ереси мы не сможем, но раз так – нельзя дать Изменяющему пути и его культам усилиться и распространиться.

Медиум кивнул, сообщая, что распоряжения переданы и услышаны, и осел безжизненной грудой: высшее заклятье магии Разума, связавшее его с собратьями в других храмах сожгло много сил, и теперь парню предстоит длительный, тяжелый и болезненный период восстановления… если, конечно, он вообще сможет выжить.

– Эх, господин, – вздохнул оставшийся в одиночестве первосвященник, отнюдь не торопясь оказывать помощь верному слуге… – жаль, что вы тогда, перед самым вторжением демонов разругались со своим братом из-за этой вертихвостки Ветланы… Все-таки, на стороне Империи – Закон и Порядок… Жаль. Очень жаль.

И молния среди ясного неба отнюдь не разразила святотатца, посмевшего обсуждать решение божества: верховным жрецам, тем, кто к своему богу ближе других – и позволено существенно больше, чем иным прочим.

* * *

Крик стих, и М'Арен Да'Гор, верховная матрона Дома Да'Гор Баррашез замерла, вслушиваясь в тишину. Ноздри жрицы приятно щекотали запахи жареного мяса, пролитой крови и страха. А взгляд ее вперялся в алтарь Богини. В обычной ситуации на алтарь уложили бы мужчину, и, не затрудняясь ритуальным мучительством, вырезали бы сердце. Но сегодня… Впервые со времен неудачной попытки установить форпост по дороге наверх, Всебесцветная паучиха, Мать и Владычица иллитири, явила знак милости и расположения Дому Да'Гор: его воинам удалось захватить младшую жрицу враждебного Дома. В бою полегли десяток воинов и два мага Дома Да'Гор, одна из дочерей матроны, руководившая захватом, полностью растратила ману, и осталась без сил. Но мерзкую девчонку удалось захватить живой.

Разумеется, прямо там, на месте захвата, пленная была осквернена низшими существами, и лишилась милости и благоволения Паучихи как проигравшая. А после ее доставили в главный храм Дома Да'Гор, где вот уже на протяжении многих колец[16]16
  «…на протяжении многих колец…» – в не знающем суточной смены освещения Подземье темные эльфы измеряют время не часами, а по смене свечения колец на Колонне времени. Милостью Всебесцветной паучихи на всех колоннах во всех Домах и поселениях иллитири кольца сменяются одинаково.


[Закрыть] проходил ритуал благодарности Великой, даровавшей победу. И теперь, когда кожа с выжженным на ней тавром Дома, была полностью снята и готовилась отправиться к мастерам, чтобы ее выделали и наложили заклятья сохранения, а в теле исчезли последние искры жизни, М'Арен ожидала выражения воли своей Богини. И воля была явлена.

– Эй, ты, – вылетевшая из алтарного зала жрица Ллос была зла… как жрица Ллос. Мастер оружия (а по совместительству – главный стратег и предводитель вооруженных сил Дома), вздрогнул, осознав, что обращаются к нему. – Немедленно сообщи своим скотам: мы оставляем домен Аграч.

– Но его же займут эти проклятые отступники из Дома Да'Вир, и низшие[17]17
  Низшие – в данном случае имеются в виду гномы.


[Закрыть]…

Нет, мастер оружия промолчал. Для него обратиться в таком тоне к Матери Дома означало бы обречь себя на много колец ужасных пыток и неминуемую гибель. Но старшая дочь Матроны могла себе позволить выразить некоторое сомнение. Тем более, что Мать дома, некоторое время лишенного благословения Паучихи сильно нуждалась в поддержке дочерей, и была вынуждена предоставить им некоторую свободу, существенно большую, чем в прочих Домах.

– Нам приказано так поступить под угрозой явления Вестницы.

После этого споры были уже неуместны и смертельно опасны: последовать за плененной жрицей могла бы даже старшая и сильнейшая из дочерей. И Дом Да'Гор Баррашез стал готовиться к эвакуации своих сил из спорного домена.

* * *

– Все, все… – тишина в Садах Бессмертных нарушалась редко… Но когда это делает сама хозяйка этих мест – кто посмеет возразить? – Все уже закончилось, моя Верная. – Узкая светлая ладонь скользит по иссиня-черной коже щеки, по все еще вздрагивающему горлу, по содрогающейся от приступов фантомной боли груди, и упирается длинным и острым ногтем в сосок. – Почти все… – мертвая вздрагивает. – Тебе еще предстоит совершить последний выбор: где ты будешь ожидать возвращения в тварный мир: в тишине моих садов? Или у тени у подножия моего трона? – Богиня замирает, вслушиваясь в то, что не услышать иным, пусть даже и обладающим равно силой. – Я поняла. Тогда – держись.

Заострившийся и блеснувший металлом коготь рассек ареолу соска, отметился кровавым следом на лбу, коснулся того места, где стройные ножки погибшей жрицы соединялись с телом, и…

Так верная жрица, до конце исполнившая волю Богини не кричала даже тогда, когда ее насиловали, клеймили и свежевали на алтаре. То, что сейчас происходило с ней – было многократно ужаснее, и не было даже возможности отстраниться от боли и ужаса, потеряв сознание: для мертвых не было этого пути. Дар Богини обрушился на жертву, возжелавшую Возвышения… И лишь через многие, многие годы ужаса и страдания с алтаря поднимется новая Вестница Всебесцветной паучихи… а может – и Феникс Матери… это еще не было решено.

Глава 9. Туман прошлого

Сон мне снился красивый. Я неторопливо летел над городом, раскинувшимся там, где горы постепенно переходили в цветущие зеленые предгорья, у выхода из довольно-таки обширного ущелья. Что интересно, хотя из ущелья входила довольно-таки широкая дорога, город встречал ее не улыбкой широких ворот, но щитами стен и острыми копьями башен. Дорога же, повернув у самого окружавшего город рва, вела рискнувшего пройти по ней мимо молчаливых бойниц и грозных машин на площадках башен. Обойдя же город, дорога разветвлялась, и одной частью уходила вдаль, а другой – упиралась в обнаружившиеся-таки ворота. Судя по всему, беды здесь ждали именно со стороны гор.

Архитектура города, несмотря на то, в целом была понятна, но выглядела нечеловеческой. При этом ткнуть пальцем в какое-то конкретное решение и сказать: "вот это точно не по-человечески", не получалось. Однако общее впечатление было однозначным: это строили не люди.

Пролетев над стенами, со спокойно перемещающимися по боевым ходам часовыми, я не вызвал тревоги. Это меня заинтересовало, и я решил посмотреть на то, как я сейчас выгляжу… и не увидел ничего. Меня не было… но, в тоже время я был. Ведь "мыслю – следовательно существую".

Каким-то образом у меня получалось направлять полет. И я приблизился к одному из часовых. Уши его были скрыты шлемом, но вот глаза не оставляли сомнений: передо мной эльф. Этом меня немного удивило: очертания города были совершенно не похожи на то, как отрисованы эльфийские города: вместо вздымающихся к небесам деревьев – каменные строения. Да и стена все из того же камня, а не из сплетенных и зачарованных до каменной прочности ветвей. Но стражники… Я перелетел от первого, попавшегося на пути часового к следующему, потом – еще к одному, еще и еще… Стражники – несомненно эльфы. Светлые, судя по светлой коже и серым глазам. Да и дроу на поверхности… Впрочем, наряду с прочими несоответствиями…

Внезапно, приблизившись к одному из часовых, я ощутил, как меня затягивает в глубину зрачков…

* * *

Гилэрин огляделся, вздрогнув от неясной тревоги и ощущения неправильности происходящего. Но вокруг не было ничего тревожного. Да и что плохого могло приблизиться к Асколхорну, Великому граду с севера? Вообще-то, посты на северной стене – скорее дань традиции. Орочьи орды не могут перебраться через хребты Эред Мирэ, или, как говорят варвары-люди, Самоцветных гор. Пройти они могут только по Южному тракту, который и стережет Асколхорн. Да и то, с тех пор, как после Великого камлания, проведенного орочьими шаманами, в мир пришли столь же варварские племена людей, набеги из Степи стали редкостью: люди обосновались в горах, и постепенно оттесняли орков дальше в степь. Сами же недоживущие относились к Перворожденным с благоговением, так что с их стороны нападений ожидать не приходится. Главная опасность – не снаружи города, а изнутри.

Гилэрин оглянулся и скривился. Вот и они. По выходящей к стене улочке шагал тот, кто некогда был сородичем-эльфом. Но ныне, соблазнившись принесенными недоживущими магическими практиками – подобные ему стали "владыками фейри", в окружении стайки духов Хаоса, противных Матери – богине Света и Жизни. Именно из-за них, мерзких порождений Хаоса, мать перестала отзываться своим детям. Вот уже который Ауре Амил (День Матери), девочки, которые были избраны для проведения священной церемонии Встречи – выходят из ворот Храма, покачивая головами. А раньше ведь одна из них обязательно принимала в свои тело, душу и разум сущность Матери, и возвещала Перворожденным ее волю. И пусть жизнь ростка на этом прерывалась, не выдерживая божественного присутствия, но сознание того, что Мать с нами – давало Перворожденным несравнимое ощущение правильности выбранного Пути. А теперь Мать молчит. Видящие, конечно, говорят, что Мать все еще с нами, но кто же поверит этим хитрым ведьмам, изгибающим будущее к выгоде своего Совета? Очевидно же, что Мать прогневалась на нас за мерзость вольнодумста, за обращение к Хаосу…. Нет, конечно, темные твари, что позаимствовали у недоживущих знание о Тьме – ничем не лучше, но они хотя бы скрылись в Подгорной Тьме, и не мозолят глаза Истинно Верным. И лишь несколько матрон этих гадких кланов остались при Великом князе Анэроне в качестве советниц… но ничего. Сегодня, когда мерзкие владыки фейри собрались в Асколхорне на ритуал помолвки их предводителя с дочерью Анэрона, Амалитэ Светлой, их проблема будет окончательно решена… а там дойдет дело и до темных! Этой ночью… И хорошо, что Анэмар успеет смениться с поста и принять участие в Очищении!

* * *

Как пушечное ядро из ствола я вылетел из тела и сознания Гилэрина. Мерзость. Воистину мерзость. Хотелось как следует вымыться… но мыть было нечего. Ведь меня здесь нет. Есть только сон о давнопрошедшем, сон, похоже, навеянный… Я попытался проснуться… но это не получилось. Видимо, я увидел еще не все, что хотели мне показать.

– Зачем? – обратился я к той, кто, как я уверен, слышит меня, к той, что показывает мне этот в высшей степени занимательный, хотя местами и противный, сон.

– Я – Видящая, и я сильнее всех моих дочерей, – грустно ответила мне Мать эльфов. – Происходящее было неизбежно. Запрети я фанатикам – они все равно кинулись бы "очищать" народ от чуждого… но позже. Когда Владыки фейри обрели бы свою настоящую силу, фанатики Света услышали бы шепот Инферно… и поддались бы ему, потому что голос Бездны говорил бы им то, что они хотят услышать. И Войны раскола случились бы во время вторжения демонов.

Сочетание эмоций, которое я направил Матери эльфов, были аналогичны покачиванию головой, которой у меня данный момент не было, поскольку я представляю собой чистый объем сознания. Гражданская война в момент внешнего вторжения – это… не слишком хорошая идея. Но ведь она и так идет, не так ли? И шла во время открытия Врат Инферно. И я задал этот вопрос Матери.

– Я воздействовала на своих детей, – отозвалась богиня. – Тем, кто ушел во тьму Подземья – неприятно и неудобно на земле. Те, кто остался в Свете – боятся Подгорной Тьмы. Они хотя и враждебны друг другу, но редко пересекаются. Увы, у владык фейри не было такой возможности. Но сейчас… Сейчас я увидела возможность возрождения. А ты хочешь получить мою дочь, для чего тебе нужен титул князя. Я не возражаю, но тебе придется побегать, исполняя мои поручения.

Похоже, во время нашего разговора богиня устроила "промотку". Солнце скрылось за горизонтом. О начавшихся событиях я мог бы догадаться и так. Знаки на домах "отступников", гул колоколов, и дикая, страшная резня. Владыки фейри встретили ее разбросанными малыми группами по всему городу, лишенными единого командования, в большинстве своем – даже без оружия. Прорваться к стенам и скрыться удалось лишь очень и очень немногим. Но выжившие – были.

– Они выжили? – спросил я у Матери эльфов.

– Да, – получил я ответ. – Они выжили, и сейчас – спят, ожидая того, кто объединит и поведет их.

Пространство мигнуло и вывернулось. Картина изменилась.

* * *

С высокой башни своего зимнего дворца Анэрон Третий лист смотрел на горящий город. Да, владыки фейри оказались разбиты на мелкие группы, лишены единого командования, а часто и оружия… но даже так они оставались грозными противниками. К тому же, далеко не все жители Асколхорна, даже и не отдавшиеся во власть Хаоса, были Верными. И сейчас многие кинулись сводить старые счеты, а то и просто грабить. И часто – встречали сопротивление. Город горел, эльфы гибли. И это было совсем не то, чего хотел и что ожидал князь Анэрон. И особенно не хотел он смерти собственной дочери. Наирэ вместо того, чтобы, как и подобает высокородной эльфийке, смиренно принять отцовскую волю, бросила в лицо отцу обвинение в предательстве и отступничестве, и прыгнула с балкона башни, куда ее с женихом загнали Гончие Леса, отряд особо преданный лично князю и культу Матери.

Жаль, конечно, несчастную, которой верность слову затмила верность отцу, и, следовательно, Вере и Свету. Жаль те потерянные души, что сейчас погибали на улицах Асколхорна. Но это все во благо народа и во славу Матери.

Резкая боль пронзила тело князя, и, опустив взгляд, он с удивлением увидел кончик клинка, высунувшися из его собственной груди. Жизнь князя поддерживала более магия Жизни, к которой он имел большие способности, чем что-то еще, но и так его сил хватило лишь на то, чтобы, оглянувшись, увидеть маску, в прорезях которой негасимым пламенем горели кроваво-алые глаза.

– Ассасин… темных… – выдохнул князь, и это были его последние слова.

Матроны темных кланов предполагали, что этих слов никто не услышит. Но матроны предполагают, а Паучиха располагает. Гончие оказались сильнее и быстрее, чем предполагали темные. Они сумели вырваться из ловушки, и клич "Темные убили князя!" всколыхнул город новым витком резни. Теперь уже в формате "Светлые против темных". В отличие от лордов фейри, приехавших на праздник, темные собрались, чтобы убивать и участвовать в междоусобице. Их отряды, хотя и меньшие числом, слаженно отступали к провалу в Подземье, закрываясь от светлых группами боевых рабов, чьи жизни в глазах их темных хозяев не стоили ничего. Но мстители, чувствующие себя в силах и в праве, продолжали наседать. И кровь Перворожденных щедро лилась на камни, кровавой тризной по погибшим лордам фейри.

* * *

Гаэрон, младший брат погибшего князя, криво усмехнулся выслушав коленопреклоненного гонца, и обернулся к Тинвекаль, Видящей и главе культа Матери.

– Ну что же, как говорят это недоживущие, – губы эльфа скривились в отвращении, – "Князь умер. Да здравствует князь!"

– Не думаю, – холодно ответила Видящая.

– С чего это? – возмущенно вскинулся эльф. – По закону…

– Воля Матери превыше закона, – во взгляде эльфийки видны были только холод и смерть. – И то, что Мать не стала ни останавливать твоего брата, ни выдавать ему твой сговор с матронами темных кланов – не говорит о том, что ей нравятся предательство и братоубийство. Ветвь Третьего листа пресеклась.

– Что?! – Гаэрон попытался выхватить меч, но жезл был уже в руках у Тинвекаль, и он полыхнул слепящим, испепеляющим Светом. И из этого сияния послышались слова:

– Проклинаю. Быть месту сему впусте!

Битва на городских улицах замерла. Страх охватил души сражавшихся, смял их и выбросил из разумов мысли о продолжении боя. И эльфы бежали, бежали не оглядываясь. А Воля Матери стирала в памяти бегущих само знание о том, где находился павший Асколхорн, что некогда был символом единства эльфийского народа, а ныне стал мертвым памятником расколу и предательству.

* * *

Проснулся я, как и заспал, прямо на троне в моем тронном зале. У моих ног устроилась Иримэ, устроив голову у меня на коленях. Человеку такая ночь стоила бы как минимум – затекания всего тела и крайне «веселых» ощущений по пробуждении. Эльфы же, существа лесные. Их предкам приходилось ночевать на ветвях деревьев, или в норах под корнями. Так что проблем с ночевками в неудобной позе у них не наблюдается вовсе. И непонятно: это так постарались программисты, или же эффект «эволюции, которой не было» проявился в ходе материализации мира из программной модели?

Что интересно, эльфы известны как отличные лучники. Но при этом сила их не в дальнобойности. Тут они не более, чем середнячки, и те же кочевники Каганата перекрывают их как бы не в разы. И, в принципе, это логично: в лесу боевая дистанция редко превышает 50 метров, да и такой шикарной цели, как "плотное построение пехоты" – почти не встречается. Ну не удержать строй среди деревьев. Так что сила и слава эльфийских стрелков – в способности выпустить десяток стрел прежде, чем первая ударит в мишень, да через сплетение ветвей, раскачиваемых ветром, да еще и попасть каждой в свою цель.

За этими размышлениями я даже не заметил, как погрузил свои пальцы в мягкое золото волос Иримэ. Впрочем, девушка тоже предпочла не подавать виду, что уже проснулась.

К сожалению, всему хорошему рано или поздно приходит конец, вместе с переменами, что несет нам Река Времени по воле Архитектора Судеб. Так что нам пришлось прекратить делать вид, что не замечаем пробуждения друг друга. Пора уже вставать.

– Ты беспокойно спал этой ночью, – подняла лицо Иримэ. – Кошмары?

– Не уверен, – задумчиво ответил я, – что этот сон можно назвать "кошмаром", но светлым видением" – точно не назовешь.

И рассказал эльфийке о ночных видениях и падении Асколхорна.

– Что скажешь? – Спросил я в завершении рассказа. – Был такой город – "Асколхорн"?

– Был, – кивнула Иримэ. – Но все равно эти видения… злой морок, либо лживое лиходейство врага. Мать не могла так поступить… такого просто не могло быть…

– Но было, – раздалось от входа в Тронный зал.

На пороге стоял Битор, а рядом с ним недоуменно мялся оборотень, которому было поручено стоять на часах у этой стратегически важной точки. Я сделал жест "Пропустить", и молодой (на этой неделе нанятый) оборотень вернулся на свой пост.

– Дядя Битор, – жалобно посмотрела молодая Видящая на Говорящего-с-Лесом, кроме всего прочего, похоже, являющегося жрецом Матери…

– Что "дядя"? – усмехнулся Битор, опускаясь в кресло советника. – Думаешь, если жалобно на меня посмотришь – история изменится?

– Может и измениться, – криво усмехнулся я. – Истрия мира еще не устаканилась. Полагаю, мы еще не раз столкнемся с шутками вероятного прошлого.