Текст книги "Первый курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Мастер! Нужна помощь! – Собираюсь уже прыгать на маяк Метки, но Кай останавливает меня.

– По лестнице вверх. И в правое крыло. – Дальнейший разговор происходит уже на бегу.

– Следят?

– А ты сомневаешься?

– А так – нет?

– Ты услышал, что она на четвертом этаже. Крыло выбрал то же, в котором было занятие, а уже что легко нашел в крыле – чистая удача. Везение никому не запрещено. А вот если бы ты прыгнул – объяснить было бы сложнее.

– Но вот если опоздаю...

– Не боись. Все учтено могучим ураганом. Успеем вовремя.

Вот и четвертый этаж. Останавливаюсь, делая несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и уточняю у Кай куда идти. К счастью – недалеко. Твердым шагом заворачиваю за угол, и вижу Миа, бегущую по коридору. Она явно ничего не видит перед собой, и собирается пробежать мимо. Пришлось сделать шаг в сторону, чтобы девочка неизбежно врезалась в меня.

– Миа, что с тобой?

– Гарри?

– Я ждал тебя в Большом зале, но ты не появилась. Что случилось?

– Я... я услышала такое...

– Подожди. – Сворачиваю в пустой класс по соседству и накрываю его чарами Отсечения, чтобы наблюдатель услышал, как мы разговариваем с Миа, но не то, что происходит на самом деле. Детали этого процесса я оставил на Кай: оракул подберет наиболее безопасную картинку. – Рассказывай.

Рассказ Миа ясности не прибавил. Ну как могла одна из умнейших ведьм Хогвартса (это если считать вместе с преподавателями, а если без – то и умнейшая) поверить такому?

– Мори, обрати внимание на следы заклятий.

– Думаешь?

– Уверена.

И правда: на Миа лежал совершенно отчетливый, хотя и уже распадающийся Полог Отчаяния. Это гадкое заклинание в чем-то действовало подобно присутствию дементора: гасило любые радостные, да и просто приятные воспоминания. Так же оно снижало критичное восприятие любых неприятных известий. Их становилось почти невозможно проверить логикой, они принимались на веру, и действовали в полную силу. А вот любые попытки опровергнуть их – встречались попавшим под это заклинание в штыки. И что самое гадкое: если заклятие не падало само, а было снято, то по отношению к снимающему оно действовало на подвергшегося ему как легкий, практически не диагностируемый, но не снимаемый и очень длительный приворот, который, собственно и был основным смыслом заклинания. Красивая комбинация. Очень красивая. Настолько, что заставляет помянуть всуе имя Принца Тьмы*. И первокурсницы Слизерина, даже если и могли бы составить такой план (что очень вряд ли), то вот технически воплотить его – не смогли бы ни при каком раскладе. Тут чувствуется рука игрока намного более высокого уровня, и всех нитей этой интриги я еще не вижу. В частности – непонятно, кто должен был бы снять с Миа остатки распадающегося полога, и стать целью приворота? Посмотрим, посмотрим.

/* Прим. автора: Принц Тьмы – один из титулов Слаанеша, известного так же как Повелитель запретных наслаждений, одного из четырех величайших богов Хаоса. Как не покажется странным для ортодоксальных верующих Бога-Императора, ведает не только разнообразными извращениями, но так же практически любой красотой и удовольствиями, что, впрочем, не исключает существования таких способов поклонения, которые заставят рехнуться от страха и отвращения практически любого человека*/

Обнимаю девушку и прижимаю к себе в надежде согреть своим Огнем. А ведь налипшую на нее гадость придется снимать. Не хочу этого делать, просто до безумия. Я надеялся, что смогу повернуть дело так, чтобы решение остаться со мной девушки приняла сама, а не под действием зелий, чар или пророчеств. Но, похоже, этот путь – закрыт. Такую драгоценность, как судьба Миа, я никому не доверю. Значит, придется нести и этот груз.

А сейчас... Девочка смотрит на меня с надеждой. Она явно хочет, чтобы я опроверг услышанное. Но пока Полог еще висит над ней – она не поверит любым словам, сочтет их ложью. Значит, надо чтобы она сама сделала выводы.

– Знаешь, почему я так стараюсь подтолкнуть Драко к Дафне?

Несколько секунд шока, и Полог начинает рассыпаться, подставляя мне свои уязвимые узлы. Я рву их своей волей, практически не обращая внимания на то, что именно говорю девочке. Сейчас важнее избавить ее от этого произведения сумасшедшего менталиста. Видимо, предполагалось, что Полог будет снят несколько позже, так как, хотя он и начал распадаться, некоторые кольца и завитки его Узора еще очень плотно цеплялись за ауру и сознание Гермионы, и их приходилось в прямом смысле этого слова выжигать. Остановился я только тогда, когда на Миа не осталось ни одной ниточки, ни одного завитка проклятого заклинания. К несчастью, избежать запечатления не удалось. Заклинание уже сдвинуло некоторое потоки мышления, и изменять их я бы не взялся: это были самые глубокие и пропитанные ее личностью участки. Работать с ними можно только тогда, когда тебе совершенно все равно, что будет с объектом таких манипуляций. Так что, ко всем прочим камням, прибавится и этот: я на самом деле, пусть и не умышленно, приворожил понравившуюся мне девочку. Радует только то, что другие варианты были бы намного хуже и для меня и для нее.

Когда работа была закончена, я услышал в коридоре шаги, слишком тяжелые даже для Хагрида. Не может быть! Тридцать первое октября. Хеллоуин. Тролль?

Завершение праздника. (Гермиона).

Мягко плещется вода в Черном озере. В Запретном лесу, устраиваясь на ночлег, кричат грачи. Наша компания удобно устроилась на старом месте. Казалось бы, все по старому, и мы радостно празднуем Хеллоуин... Если бы не одна мелкая подробность: повязка на глазах Гарри. Воспоминания встают перед глазами...

Огромная фигура, почти на две головы выше Хагрида, ввалилась в пустой класс, где мы с Гарри приходили в себя после моей истерики.

– Тролль. – В голосе Гарри нет страха, но чувствуется, что сюрприз для него очень неприятный.

Странно. То, что виднеется в дверях совсем не похоже на троллей, о которых я читала в учебнике по ЗоТС за третий курс. Подтянутая фигура, перевитая жгутами мощных мышц. Отнюдь не замедленные, но быстрые и резкие движения. А в глазах, хоть они и горят злобой – просматривается несомненный разум.

– Падай ничком и закрой глаза. – Я не понимаю, слышала ли это, или мне показалось, но проверять я не рискую: из-за меня мы и так оказались в опасной ситуации, так что лучше не мешать тому, кто старается нас из нее вытащить. Падаю под стену и закрываю глаза.

– Люмос Ма’ксима!

Вспышка обжигает закрытые, спрятанные глаза и не укрытую одеждой кожу. Ужасный рев оглушает, а потом – мимо с грохотом проносится огромная туша. Звон разбитого стекла сливается с новым чудовищным криком, а потом, далеко внизу раздается глухой удар и все смолкает.

Медленно, с трудом открываю глаза, и очень удивляюсь: в дверях класса я замечаю расплывающуюся, но совершенно отчетливо рыжую фигуру. Я замечаю, что он что-то делает под мантией, но меня сейчас это не очень интересует. Как ни странно, зрение скачком восстанавливается, и я вижу на лице Рона озлобленное удивление. Впрочем, меня это не очень интересует: гораздо важнее сейчас выяснить, что произошло с Гарри. Даже то, куда делся тролль, интересует меня сейчас во вторую очередь. Хотя это выясняется практически сразу: одно из окон просто отсутствует, вместе с куском стены. Похоже, что ослепленный тролль просто кувыркнулся вниз с четвертого этажа. Учитывая, что потолки в Хогвартсе очень высокие, четвертый этаж – это весьма не мало. Гарри стоит посреди класса, хотя и сильно в стороне от того места, где я видела его в последний раз. А по лицу его течет кровь.

– Гарри, что с тобой?

– Глаза обжег этой вспышкой. Отведешь меня в Больничное крыло?

– Конечно. Идем.

– Эй! Вы чего это тут делаете? – Встревает Рон.

– С дороги, Уизли! – Лицо Рона странно искажается, как будто он ожидал, что я брошу друга, пострадавшего, защищая меня, ради «удовольствия» поболтать с ним.

В коридоре мы сразу натыкаемся на группу преподавателей. Впереди быстрым шагом идет профессор Снейп. Он настороженно оглядывается по сторонам, как будто ожидая нападения в любую секунду. За ним – наш декан, Минерва МакГонагалл. Она высматривает что-то на полу. Дальше, кажется, еще кто-то, кого я не успеваю разглядеть потому, что меня замечает декан Слизерина.

– Грейнджер, Поттер, что вы тут делаете?

– Там... там – тролль. – Как хорошо, что все слезы на сегодня я уже выплакала, иначе не смогла бы связать и двух слов.

– Где? – Профессор как будто еще больше подбирается, хотя куда уж еще...

Я собираюсь с силами, и делаю то, что не удавалось вот уже нескольким поколениям известных своей храбростью гриффиндорцев: прямо и открыто смотрю в глаза декана Слизерина. В памяти сами собой всплывают картины нашей встречи с троллем, и профессор Снейп заметно успокаивается.

– Вам очень повезло с защитником. – Шипящий шепот слышен только мне. – Мисс Грейнджер, отведите Вашего доблестного рыцаря в Больничное крыло.

– Что с ними случилось? – Наш декан, как всегда, беспокоится за своих учеников.

– Думаю, Поппи разберется. Уизли, а Вы тут как оказались?

– Я тут... а он... а они... – в заиканиях Рона явно есть какой-то смысл. Я не понимаю, откуда у меня такая уверенность, но она присутствует. К сожалению, что это за смысл – мне не очень понятно.

– Потом объясню. – Эти слова я не слышу. Они как будто сами собой возникают на краю сознания.

– Гарри? – Мальчик кивает головой, явно понимая, о чем я его спрашиваю.

А потом было Больничное крыло, и мадам Помфри, которая два часа колдовала над глазами Гарри, стараясь сохранить ему зрение. Все это время я тихой мышкой сидела неподалеку, опасаясь, что как только колдомедик обнаружит мое присутствие – она меня немедленно выгонит. На лице мадам Помфри отчаяние постепенно сменяется удивлением, потом – надеждой, а потом – и уверенностью. Когда она отходит от Гарри, на ее усталом лице написана радость. И тут она замечает меня.

– Мисс Грейнджер, что Вы тут делаете?

– Жду, когда Вы закончите. Я не хочу оставлять тут Гарри одного.

– Это хорошо.

– Что с ним?

– Его глаза очень сильно пострадали. А ну-ка, покажите Ваши руки... – Нехотя протягиваю ей ладони. – Так, судя по всему, вы попали под одно и то же заклинание. Это так?

– Да, Гарри сказал, чтобы я падала и закрывала глаза, а сам остался стоять.

– А почему он не упал рядом с Вами?

– Он... он отводил от меня тролля.

– Тролля? Да что же тут такое творится? Ладно, с этим я потом разберусь. А пока – возьмите мазь. Ее надо будет втирать, как только почувствуете боль. Хорошо? Главное – не терпите.

– Ладно.

– И носите мазь всегда с собой.

– Хорошо.

– Теперь о Гарри. Он пострадал намного сильнее Вас. Вообще не была уверена, что смогу спасти ему зрение, но регенерация уже идет, причем с невиданной скоростью. Так что он полностью восстановится. Но несколько дней ему придется походить в повязке, а Вас я бы попросила это время побыть его проводником.

– Конечно.

Я беру Гарри за руку, и мы выходим из палаты, оставляя накачанного успокоительными Уизли на растерзание колдомедику. И уже у самого выхода натыкаемся на Драко и Дафну. Лицо Гринграсс лишено всякого выражения. Она немедленно достает пилочку и начинает подравнивать ногти. Это было бы обидно, если бы я не знала подоплеки этих действий: Видящая увидела слишком много, и ей теперь необходимо обработать полученную информацию.

– Гарри, куда мы пойдем?

– Давайте на наше место у озера.

– Зачем? – Я искренне не понимаю.

– Хочу послушать воду.

И вот... Мягко плещется вода в Черном озере. В Запретном лесу, устраиваясь на ночлег, кричат грачи...

Смертельная битва.

Тьма и боль окружают меня. Ну что ж. Я знал, на что иду. Зато в моей руке – тонкие пальчики, и это разом перекрывает все неприятные последствия. И даже тот результат моей авантюры, на который я все еще надеюсь – кажется приятным, но незначительным дополнением.

– Гарри, расскажи, что же с вами случилось?

– Давайте поступим как в прошлый раз.

– Как это?

– Герми рассказывает, что видела она, а я – дополняю. Идет?

– И правда, Герми, рассказывай!

– А может, не надо? – Эмоциональный фон был настолько красноречив, что я сразу представил себе жалобный взгляд карих глаз.

– Прости, Герми, но это надо прежде всего тебе.

– Ладно... Если ты так считаешь, Гарри...

– Я уверен.

– Так вот... Когда я выходила из класса...

Негромко журчащий голос встал стеной между мной и болью, и я тоже стал вспоминать.

Тролль появился в проходе. И где же они такого откопали. Ведь это не тролль холмов, и даже не горный, хотя это тоже гадость изрядная. Нет. В класс входил самый настоящий тролль Подземья. Да их вообще в этом мире не должно быть! Эта тварь вполне способна один на один справится с бойцом иллитири. И даже магу этого народа придется несладко при встрече с троллем Подземья. К счастью, такие встречи редки – им весьма целеустремленно помогают вымирать. Но один реликтовый экземпляр – прямо передо мной, и мне нужно спешно придумать, как с ним справиться. Высокая устойчивость как к магии, так и к псионике, очень хорошая реакция, шкура, которую не вдруг пробьешь даже из пехотного болтера – уже этого хватило бы, чтобы сделать его более чем опасным противником. Но еще у него имеется удивительная способность к регенерации, вполне сравнимая со способностями моего тотема, и, самое главное – оточенный разум, удивительно не сочетающийся с неуклюжими руками. Из-за того, что огромные пальцы категорически не подходили для любого ремесла этих обитателей Подземья считают варварами, как и всех остальных троллей, но в бою они стоят многого. И мне нужно найти способ прикончить его одним ударом, потому что долгий бой я не могу себе позволить – слишком велика вероятность увечий, а то и гибели Миа.

В моей левой руке, скрытой от девочки, возникает атейм. Нет, я не рассчитываю проковырять им шкуру тролля, но данный предмет – весьма многофункционален. Из гарды выдвигаются две трубки. Они оплетают мою руку, проходят сквозь кожу, и добираются до вен. Теперь в мою кровь поступает один из сильнейших боевых коктейлей, созданных смертными, тот, который будто в насмешку назван «Радужным сном». Впрочем, есть у него и другое название: «Кровавые слезы». Теперь тело, подстегнутое дикой смесью стимуляторов, будет успевать за мышлением, разогнанным в последней фазе боевого транса. Я отчетливо осознаю, что у меня есть только одно преимущество перед этим троллем. Только один козырь я могу выложить на стол. Его глаза, привычные к непроглядной тьме Подземья болезненно резал даже неяркий рассеянный свет пасмурного дня. Что же он почувствует, когда в этом классе загорится рукотворное Солнце?

Однако надо все сделать исключительно точно. Достаточно немного ошибиться, дать ему понять, что именно я собираюсь делать, и придется идти самым неприятным путем: принять полный оборот и драться в ближнем бою, рассчитывая на то, что яд Мантикоры прикончит врага прежде, чем мы заденем девочку.

Активирую связь между нами, созданную Меткой. Обязательный этикет требует вполне определенного построения фразы, но я плюю на него.

– Падай ничком и закрой глаза .

Хоть бы она поняла, и послушалась, а не решила, что это ей показалось... К счастью, Миа все поняла правильно: через миг она уже лежала под стеной, спрятав голову.

Силь вибрирует в моей руке. Делаю несколько шагов в сторону, и наношу несколько псионических ударов. К сожалению, то, что убило бы человека на месте, воспринимается троллем как обидный, но не опасный шлепок по носу. Но эти, почти бесполезные, удары дают ему понять, кто здесь настоящий враг. Тролль поворачивается ко мне. Отлично. Окно у меня точно за спиной.

– Кай?

– У тебя все получится.

– Тогда...

– Уверен? Будет больно.

– Знаю. Но это лучше, чем постоянно мучаться с этими колесами. Надоело быть четырехглазым.

– Орел/решка. – В своей неподражаемой манере Кай дает мне понять, что шансы на исправление зрения глубокой регенерацией глаз – не более чем 50 на 50.

– Устраивает.

– Твой ход.

– Люмос Ма'ксима!

Завершая заклинание, резко прыгаю в сторону, и тролль с ревом и грохотом проносится мимо меня – прямо к окну. Естественно, этого я уже не вижу: глаза просто обгорают в убийственном сиянии. По лицу бегут кровавые слезы. Те самые, по которым назван стимулятор. Когда больше не нужен – он выводится из организма через слезные железы, приобретая очень характерную окраску венозной крови. Боль только что не валит с ног, и я спешу задействовать ее преобразование в Силу. Останавливаюсь только тогда, когда понимаю: еще немного, и я схлопочу опьянение. Больше черпать из этого источника нельзя, и остается только терпеть.

Меня окатывает густой смесью облегчения, страха и сочувствия: это Миа поднялась и увидела меня. А в дверях появляется сгусток зависти и предвкушения – Рон Уизли. Как же тут без него? На нас обрушивается ненаправленная волна очищающего заклинания, созданного очень любопытным амулетом, подменяющим подпись изготовителя на характеристики пользователя. Вот значит, как рассчитывали снять Полог. Ну что ж. Птица обломинго осенила кого-то своим могучим крылом: я успел раньше.

– Гарри, что с тобой?

– Глаза обжег этой вспышкой. Отведешь меня в Больничное крыло?

– Конечно. Идем.

– Эй! Вы чего это тут делаете?

Ха! Судя по всему, Рону описали ожидаемый результат, но не объяснили всех подробностей действия Полога Отчаяния. Иначе он не рассчитывал бы, что Миа сразу бросится ему на шею. Даже если бы получилось... Не так это работает. Совсем не так.

– С дороги, Уизли!

От неожиданного краха приятных предвкушений естественные щиты Рона рушатся, и не составляет никакого труда считать его память о событиях, приведших его к такому результату. Как ожидаемо! Естественно, без директора такой план обойтись просто не мог. И не обошелся. Но вот чего я совершенно не ожидал – так это того, что наисветлейший господин директор будет инструктировать своего наемника лично. Ну кто же так делает? Ай-ай-ай. Нехорошо, господин директор. Непрофессионально. Тут нужно использовать прокладку, а то и не одну. Отвыкли Вы от настоящей Игры. Забылись. Ну да ничего. Напомню.

Заодно интересуюсь и тем, как предполагали избавиться от тролля. Нахожу нужное воспоминание, и мне становится нехорошо до такой степени, что с трудом удерживаю маску невозмутимости на лице. Должны же быть хоть какие-то пределы человеческой подлости. Впрочем... я так давно знаю, что их нет. Просто... обидно еще раз в этом убедиться. А между тем все было очень просто: тролля купили у работорговцев Межреальности. Так что рабский ошейник должен был убить его в любой момент, когда этого пожелал бы владеющий активатором. И этот активатор, естественно, лежал сейчас в кармане у Рона. Понятно, что ему директор объяснил, что это – могучее оружие против троллей. Но я-то на подобные штуки насмотрелся еще в бытность библиарием Тысячи сынов*, мы таких «честных» и «благонадежных» торговцев без лишних разговоров десятками отпускали... в варп без корабля и скафандра, так что опознать это «оружие» труда не составило.

/*Прим. автора: библиарий – боец-псайкер одного из орденов космодесанта (императорского или хаотического). Тысяча сынов – легион, посвятивший себя Архитектору Судеб/

После боя...

Ненадолго выныриваю из воспоминаний. Ладошка Миа все еще лежит в моей руке. Все хорошо. И я снова погружаюсь в глубины памяти.

Встреченные в коридоре преподаватели, похоже, ожидали нападения. Профессор Снейп, в наибольшей степени способный за себя постоять – двигался впереди. Декан МакГонагалл – искала следы тролля, а сзади я ощущал эмоции профессора Флитвика, и, кажется, мадам Хуч. Конфигурация, конечно, неплохая. Вот только хватило бы их для схватки с троллем? Не знаю. Просто не знаю. Может – да, а может – и нет. Все-таки, противник был очень опасным... Я бы построил команду по-другому: первой пустил бы мадам Хуч, а Снейпа поставил бы в середину, чтобы при любом раскладе не лишиться основной ударной силы в первые секунды схватки. Конечно, это подставило бы мадам Хуч, но в данном случае – это минимальная цена. Война жестока. И, похоже, преподаватели Хогвартса давно не участвовали в боях и изрядно подзабыли жестокую логику войны, и ее главный постулат: полководец покупает победу, отдавая за нее жизни своих солдат. Хотя... если им сообщили, что в Хогвартс просто «проник тролль», не уточняя, какой именно, или если они просто не знали, что такое «тролль Подземья» – тогда их построение представляется вполне логичным: профессор Снейп легко смог бы отследить и предугадать нападение, пользуясь легилеменцией. Так что у горного тролля шансов не было. А вот у того монстра, которого на самом деле выпустили в Хогвартс, рассчитывая только на рыжее недоразумение... Не знаю... Просто не знаю.

– Грейнджер, Поттер, что вы тут делаете? – Профессор Снейп, как и положено головному дозору, реагирует первым.

– Там... там – тролль. – Она еще может связанно разговаривать? Мысленно поздравляю себя с очень хорошим выбором. Многие герои (безо всякой иронии) не смогли бы связать и двух слов после такого приключения.

– Где? – Заклинание, которое невербально начинает формировать Снейп, повергает меня в шок. Хм... пожалуй я зря сомневался... Профессор – действительно специалист. Я и не знал, что существует способ так элегантно обойти естественную защиту тролля. После такого – оставалось бы только добить животинку... из чистого милосердия. Браво, профессор!

– Профессор, не устроите ли нам дополнительные занятия по ЗоТС?

– Вам?

– Мне, Гермионе, Драко и Дафне.

– Посмотрим. Сначала – восстановитесь.

– Хорошо.

Профессор испытывает странную смесь чувств. А... кажется понял: Миа посмотрела ему прямо в глаза и сильный легилемент не удержался от того, чтобы прочитать ее последние воспоминания.

– Профессор!!! – Кидаю Снейпу возмущенную мысль

– Извините... – Вот только раскаяния не чувствуется. Надо научить мой внутренний круг защите. А то еще хватит храбрости посмотреть в глаза директору... Тут моих Меток может и не хватить. А если директор прочитает того же Драко... Будет ой.

– Вам очень повезло с защитником. – Спасибо, профессор. Вы мне льстите. – Мисс Грейнджер, отведите Вашего доблестного рыцаря в Больничное крыло. – А это уже громче и для всех. Еще раз спасибо.

– Что с ними случилось? – А вот и МакГонагалл. Что, сразу не видно, что случилось? Ожоги, как мне кажется – вполне очевидны. И то, что нам надо побыстрее в Больничное крыло – тоже.

– Думаю, Поппи разберется. – Профессор Снейп. Сколько раз мне сегодня придется Вас благодарить? Пожалуй, надо придумать что-то более существенное. Вы мне сегодня очень помогли.

В коридоре проявляется рыжий сгусток зависти и недовольства. Бурю чувств, охватившую Северуса после того, как он прочитал Рона, прозой передать невозможно. Это песня... В стиле лагерного шансона, где из приличных слов – разве что предлоги.

– Спокойно, профессор. План накрылся.

– Хорошо. – Образ крошащихся зубов возникает в моем сознании совершенно непроизвольно.

– Держитесь. Это может быть и проверка для Вас. Так сказать, тест на лояльность.

– Спасибо. – Профессор стремительно успокаивается.

– Уизли, а Вы тут как оказались?

– Я тут... а он... а они... – Рон заикается, не в состоянии преодолеть наложенные ограничения, но и не в силах промолчать. Судя по эмоциональному фону, Миа тоже поняла, что с рыжим не все так просто...

– Потом объясню. – Все-таки, связь, обеспечиваемая Меткой, очень удобна.

– Гарри? – Услышала. Киваю, чтобы показать, что девочка поняла меня правильно.

И мы отправляемся в Больничное крыло, чтобы получить квалифицированную медицинскую помощь.

Забота

Воспоминания о времени, проведенном в больничном крыле, практически отсутствуют. Можно сказать – меня там не было. Зато, вернувшись, я удивился тому, что Сила, накопленная за счет магии крови, и преобразованием боли – почти вся истрачена. Это хорошо, значит я снова смогу воспользоваться анестезирующим эффектом малефицистики... Но кто сумел добраться до моих запасов?

– Мадам Помфри – крайне квалифицированный специалист.

– Это хорошо. Орел или решка?

– Пока неясно.

– Даже тебе?

– Четкая развилка. Независимая.

– Понял.

Короткое прикосновение к сознанию колдомедика показывает, что она намерена оставить меня в Больничном крыле, по крайней мере, дня на три, если не на неделю. Ну уж нет. Меня это не устраивает. И я начинаю потихоньку просачиваться глубже. Да уж... В менталистике фанатичная вера часто способна с успехом заменить длительное обучение. Центры, ответственные за принятие решений, относящихся к безопасности пациентов, мадам Помфри защищала так, что половина ордо Ксенос* могла бы нервно курить за углом, а другая половина – валяться без чувств от зависти. Любая прямая атака была бы остановлена еще на очень дальних подступах. Пришлось плести тончайшую вязь ассоциативных цепочек и смысловых рядов, чтобы убедить ее, что пребывание в лазарете может отрицательно сказаться на перевозбужденной нервной системе, и, соответственно – восстановлении столь чувствительных органов как глаза. Некоторую помощь оказало то, что мадам доктор* действительно не понимала, каким чудом ей удалось запустить систему регенерации, да еще настолько сильно. Думаю, когда наш декан расскажет ей о причинах такого медицинского казуса – управлять поведением лекаря станет намного труднее.

/*Прим. автора: Ордо Ксенос – один из трех орденов, из которых состоит Инквизиция Империума. Готовятся к защите человечества от Чужих, у которых предполагается, в том числе, и обладание ментальными способностями. Считается старшим, и имеет дело с самыми опасными противниками. Собственно, именно от этого названия и происходит титул главного героя – в смысле «вы именно от меня защищаетесь». Он дается тем адептам Хаоса, которые по тем или иным причинам пересекались именно с этим орденом/

/*Прим. автора: в каноне этого нет, но, судя по тому, что медика Хогвартса регулярно сравнивают с целителями из Святого Мунго (и не в пользу последних: пострадавших от василиска в больницу не отправили) – степень доктора медицины – необходимый минимум/

По сравнению с эпическим подвигом, потребовавшимся, чтобы убедить колдомедика вообще отпустить меня, усилия, потраченные на назначение мне в поводыри Гермионы – не стоят упоминания. Тем более что мадам Помфри оказалась, кроме всего прочего, неплохим эмпатом, и решение о выборе между присутствующими Роном и Гермионой – было очевидно. Некоторые сомнения у медика вызвали вопросы приличия... но они к безопасности пациента не относились, и их удалось легко заблокировать.

На выходе мы встретились с остальными моими вассалами. Убедить всю компанию прогуляться к Черному озеру оказалось исключительно просто: никто и не возражал. А чуть позже встретился и возвращающийся с «охоты» профессор Снейп. Я кинул ему псай-нить. Нужен был конфиденциальный разговор.

– Профессор!

– Слушаю?

– Если мы сейчас ненадолго исчезнем, нас будут искать?

– Минут двадцать у вас есть. Потом будут поиски и неприятности.

– Двадцати минут может и не хватить... А где будут искать в первую очередь?

– Деревянный мост, хижина Хагрида, опушка леса, где вас с Драко видели не так давно.

– Пожалуйста, пусть у озера ищут в последнюю очередь.

– Хорошо. Только не слишком долго.

– Как получится.

– Ладно. Да... еще...

– Профессор?

– На какую часть туши претендуете?

– ??

– Чей выстрел, того и дичь. Правда, пришлось добивать – так что я тоже в доле.

– Забирайте все.

– Там очень ценные ингредиенты.

– Если что понадобится – договоримся.

– Идет.

Дорога к озеру, похоже, надолго, если не навсегда, останется одним из самых лучших воспоминаний. Забота девочки, старательно ведущей меня мимо даже незначительных препятствий – была очень приятна. Когда же мы дошли до места, первым делом я наложил на окрестности круги Невнимания и Отвращения. Технически эти заклятья снять несложно... Вот только для того, чтобы снять – надо их обнаружить... А для того, чтобы обнаружить – необходимо их снять. Такой вот себе замкнутый круг. Конечно, если волшебник уровня Дамблдора начнет швыряться очищающими заклятьями по площадям... Но я надеюсь вернуться раньше, чем дойдет до такого.

Но вот уже воспоминания догнали реальность. Как раз вовремя. Миа уже закончила рассказ.

– Кай, она рассказала, с какого аргумента я начал разговор в пустом классе?

– Нет. Сказала только, что ты с ней говорил.

– Это хорошо.

– Ваши вопросы.

– Почему вообще Герми поверила в такую чушь?

– Не знаю, сейчас, когда мы тут сидим, я вижу – чушь. Но тогда...

– Драко, ты слышал когда-нибудь про такую гадость как Полог Отчаяния?

– Сам снял?

– Да.

– Поздравляю. – Сначала мне захотелось подробно ответить, что я думаю о таких поздравлениях. Но, прежде чем хоть звук сорвался с моих губ, я понял, что Миа поймет это совершенно неправильно, и ей будет больно.

– Спасибо.

– Мальчики, вы о чем? – Герми искренне недоумевает. А вот Видящая, хоть не разбирается в таких вещах, какие-то выводы для себя сделала. Но молчит.

– Полог Отчаяния – самый лучший из известных приворотов. Один сумасшедший гений от менталистики... (проглатываю полную характеристику физических и моральных качеств упомянутого гения, и всей его родни до десятого колена) пытался изобрести приворот, который на самом деле создавал бы любовь. И был бы неснимаем и необнаружим. И ведь подобрался к решению вплотную, прежде чем отправился в Серые пределы.

– И что с ним случилось?

– Умер от естественных причин.

– Каких же?

– Был разорван стаей упырей, на чьи сгнившие мозги менталистика не подействовала. А потери десятка-другого особей стая даже не заметила. Правда вопросы о том, откуда эта стая взялась посреди города, почему пришла и ушла не тронув никого по дороге, и как преодолела обязательный оберег от низшей нежити – так и остались без ответов. Сдается мне, потому, что никто и не собирался эти ответы искать.

– Подождите-ка...

– Да, Герми?

– Значит, на мне сейчас приворот?

– Да.

– И надо искать того, кто это... эту гадость на меня наложил, и вешаться ему на шею?

– Не надо. Полог привораживает не к тому, кто наложил, а к тому, кто снял.

– Значит – к тебе?

– Да.

– Прости...

– За что?

– Я же понимаю...

– Что ты понимаешь?

– Ты – герой магического мира, о тебе уже пишут в книгах, стоит тебе захотеть...

– О чем ты?

– И я – жалкая, некрасивая заучка, ручной грязнокровый бобер... – Прижимаю девочку к себе.

– А теперь, послушай меня, Гермиона Джин Грейнджер. – Вспышка несбыточной надежды рядом подбадривает меня. – У моей девушки не может быть столь жутких комплексов. – Надежда стремительно гаснет, поэтому я спешу продолжить. – Поэтому мы с ними будем беспощадно бороться. И обязательно одолеем.