Текст книги "Первый курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Я понял. Ну что ж. Можешь ему процитировать мой ответ: «это мы еще посмотрим, кто кого распнет». Хотя... лучше – ничего не говори ему. Только...

– Что?

– Драко, Дафна, пожалуйста, не примите то, что я завтра скажу Забини на счет всего факультета, и, тем более – на свой собственный, ладно?

– Хорошо, но, ты думаешь...

– Когда купаешь противника в... скажем так – отходах, некоторые брызги могут достаться и тем, кому совершенно не предназначались. Так что я заранее прошу прощения...

– Ничего страшного. Если ты размажешь этого...

– Очень постараюсь.

И вот, на следующее утро мы стоим на «поле для полетов», во дворе Хогвартса. Башни факультетов ехидно смотрят на нас. Я – не менее ехидно смотрю на них. На все по очереди.

Невилл Лонботтом прячет в карман стеклянный шарик с клубящимся внутри красным туманом.

– Невилл!

– Да, Гарри?

– Прежде чем полетим... отдай напоминалку мадам Хуч.

– Ты думаешь...

– Скажем так... осколки стекла – это очень неприятно. Не хотелось бы получить такие грязные раны, если вдруг столкнемся. Это, конечно, маловероятно, но вдруг...

Невилл, посомневавшись, отдает напоминалку. Хорошо. А то мало ли... Драться за нее в воздухе – у меня нет настроения.

Задание на урок оказалось на удивление простым: подняться на высоту 30 ярдов и облететь по кругу поле. Объяснения, как управляться с метлой заняли едва ли больше времени, чем формулировка задания. И вот мы в воздухе. Не теряя времени, поднимаюсь на заданную высоту и спокойно пролетаю зачетный круг. Краем глаза замечаю, как мадам Хуч наблюдает за мной, явно ожидая чего-то необычного.

Присмотревшись, обращаю внимание на то, что Миа так и не смогла подняться в воздух. Она стоит возле лежащей на земле метлы, и, кажется, готова расплакаться.

Ныряю вниз. Я несусь к Гермионе, разгоняя метлу, добавляя к земному притяжению собственную Силу. И лишь у самой земли торможу переворотом. Мантия чиркает по траве, а перегрузка достигает, судя по ощущениям, примерно 5g, но оно того стоило: карие глаза смотрят на меня с ужасом и восхищением, но в них совершенно нет слез. Ну да. Выпендриваюсь перед девочкой. Не больше, но и не меньше.

– Гарри, ты что делаешь?

– Спешу к тебе. Ты почему не взлетела?

– Я... я боюсь. Метла меня не слушается.

– Потому и не слушается, что боишься. Сейчас что-нибудь придумаем.

Кладу свою метлу на землю, подхожу к девочке и обнимаю ее за талию. Миа вспыхивает краской смущения и пытается отстраниться, но я удерживаю ее мягко, но уверенно.

– Подними руку и скажи: «Вверх!»

– Вверх! – Поскольку страх и неуверенность Гермионы я забираю себе – метла мгновенно повиновалась уверенному голосу.

– Теперь садись на нее и подбери ноги. Только вверх не лети, хорошо?

– Ладно, я попробую.

Когда Миа с метлой повисают в воздухе – я продолжаю удерживать девочку, и спокойным, ровным шагом начинаю двигаться по краю поля. Эмоциональный коктейль, который я откачиваю через тактильный контакт, кружит голову как вино: тут и страх, и неуверенность, и нежелание показать свою слабость, и смущение, и даже радость проскакивает, взрываясь на языке искрами мятной свежести. Последнюю я стараюсь максимально оставить девочке... но она так переплетена со страхом, что иногда я определяю ее присутствие только после взрыва очередного мятного пузырька.

Хотя я постоянно ощущаю направленный на нас поток негативного внимания, основная масса первокурсников резвится в воздухе, даже не замечая нас. А вот мадам Хуч постоянно поглядывает на нашу парочку.

Когда мы снова дошли до оставленной мной метлы, я поднял ее приказом и полетел рядом с Миа. Мы постепенно, почти незаметно набирали высоту. Поток страха от девочки постепенно усиливался. Конечно, он даже близко пока не приближался к пределу моей способности к поглощению, но мне самому постепенно становилось страшно: что произойдет, когда я отпущу ее, и не смогу удерживать контакт? Тем не менее, я стискиваю зубы, и обращаюсь к подруге.

– Миа.

– Да, Гарри?

– Сейчас я отпущу руку, и ты полетишь самостоятельно. – Горечь страха бьет по языку. – Держись. Это всего один круг. Потом я снова придержу тебя, и помогу приземлиться, хорошо?

– Гарри... – Краска вновь заливает столь дорогие мне щечки.

– Что?

– А если я упаду...

– Я успею тебя поймать. Не зря же я несся к тебе сломя голову. Но ты не упадешь. Я верю в тебя.

Отпускаю руку... К своему глубокому удивлению, понимаю, что контакт отнюдь не оказался разорван. Я по прежнему могу забирать себе страх и неуверенность девочки, несмотря на отсутствие тактильного контакта. Значит, остался эмоциональный контакт. То есть, я стал для девочки достаточно важен, чтобы не исчезнуть из ее мыслей. То, что я испытываю, осознав это... наверное, это и есть счастье.

Политика «на лету».

После того, как мы с Миа приземлились, мадам Хуч созвала и всех остальных.

– Так. Мне сейчас надо отлучиться. Пока меня нет – всем оставаться на земле. Кто поднимется в воздух – вылетит из школы быстрее, чем успеет сказать «квиддич». Всем ясно?

Ответом на столь страстную речь был нестройный гул согласия. И мадам Хуч, гордая столь высокой дисциплиной удалилась в сторону учебного корпуса. Интересно, означает ли это, что мне попытаются всучить статус «самого молодого ловца за последние сто лет»? Хм... Вполне возможно.

Пока я размышлял об этом, источник недовольства среди слизерницев кристаллизовался и попытался выделиться из общей массы.

– Этот Мальчик-который-выжил настолько туп, что даже на уроке не может не тискать свою девку. – «Девку», вот как? Стоило бы ответить, как подобает, но ощущение так и не оборванного контакта делает меня счастливым... и добрым, поэтому я наступаю на горло собственной песне и ограничиваюсь почти нейтральным.

– Я, конечно, понимаю, что в связи с новейшими веяниями моды ты хотел бы потискать Гойла. Мои соболезнования столь высоким, но так и не высказанным чувствам. А мне уж простите мой консерватизм. – С полминуты аудитория тратит на осмысление этого высказывания. А потом Гойл падает на траву, сраженный приступом хохота. Оказывается, у него есть чувство юмора? Не ожидал.

– Да ты... да что ты понимаешь... – бедный Блейз аж заикаться начал.

– В столь... необычных отношениях я действительно не понимаю ничего. Но, когда вижу неразделенную любовь, пусть и не имеющую шансов – легкий поклон в сторону так и не поднявшегося на ноги Гойла – я прямо и честно, как и подобает гриффиндорцу, об этом говорю.

– Я... я вызываю тебя на дуэль. По-взрослому, без кулаков: на палочках!

Чуть не падаю рядом с Гойлом. По-взрослому, значит... Без кулаков... Хохот Кай гремит в моих мыслях, мешая сосредоточиться, и вызывая в памяти картины последней дуэли, в которой мне довелось участвовать. Когда пространство кипело от мощи защитных заклинаний, способных отразить даже трехдюймовые снаряды. Когда единственным разумным вариантом действий было неторопливо продавить защиту массой тела и вбросить противнику боевое проклятье через тактильный контакт*. Вот уж, действительно, «без кулаков».

/*Прим. автора: описанный в данном абзаце комплекс защитных заклинаний – исключительно дуэльный, и для настоящего боя подходит не больше, чем турнирный доспех для реальной рыцарской схватки/.

– Хорошо. По-взрослому, так по-взрослому. Где и когда?

– В Зале Славы, в полночь.

– Идет.

Прежде, чем Миа успела высказать мне все, что думает об этой мальчишеской выходке, вернулась мадам Хуч, со снитчем в руках.

– Так. Все слушаем меня! Сегодня мы с директором Дамблдором решили провести один эксперимент. – Уже интересно. Похоже, что и в прошлом варианте выходка МакГонагалл была не импровизацией, а исполнением плана. – Тот из вас, кто сумеет поймать снитч – станет самым молодым ловцом за последние сто лет, и будет принят в команду своего факультета!

Гул голосов заглушил объяснения мадам Хуч. Мне захотелось взвыть от восторга, поскольку я заметил на снитче несколько заклинаний, вообще говоря, этому предмету не присущих. Грубые заплатки, явно сделанные не изготовителем мячика – так и светились на общем фоне. Однако, какой замечательный у меня противник... и какой отличный ход. Сразу суем Гарри очередную плюшку, которая еще сильнее привяжет его к магическому миру, и сделает этот мир единственным источником всего хорошего. И одновременно – отталкиваем тех, кто мог бы стать друзьями, подменяя «поклонниками», которые все равно не смогут, да и не захотят поддержать «своего кумира», в котором так легко разочароваться при близком общении. Браво! Ну, и на закуску: подобный финт почти наверняка должен оттолкнуть от меня Драко, и сделать его моим «главным школьным врагом», ведь его страсть к квиддичу, хотя и не сравнима с одержимостью Уизли, но, тем не менее, общеизвестна. Правда, с последним пунктом они в пролете... но это неизбежное следствие недостатка информации. Впрочем, у меня есть, чем озадачить даже такого противника.

– Драко Малфой! – Зову я через Метку.

– Да? – Ответ следует в очень удивленной интонации, хотя я вроде и говорил ему, о том, что могу отправить Зов.

– Драко Малфой, Второй во Внутреннем круге! Лорду Мориону нужна твоя служба. – Высокопарно и пафосно, я знаю... Но Зов Метки требует некоторой торжественности.

– Что нужно моему сюзерену?

– Убери внешние щиты.

Щиты Драко падают, и я теперь сижу сразу на двух метлах и смотрю четырьмя глазами. И вот я/мы кружим высоко над общей кучей однокурсников. Нет, большинство из них догадывается, что ловцу нужно выбрать позицию повыше и не толкаться в общей куче. Но вот воплотить это знание в конкретные действия не может почти никто из решивших поучаствовать.

На самом деле я мог бы скрести пузом по земле, и вести Драко на такой же высоте: благодаря Кай я точно знал, где появится снитч, и как он себя поведет. Конечно, это «нечестное преимущество», но сейчас мы играем не в квиддич, а в политику, пусть и локального масштаба. А в политике понятия «нечестное преимущество» никогда не существовало: преимущество – оно либо есть, либо его нет. И ни о какой честности речи не идет.

Снитч появился именно там, где я и ожидал его увидеть. Драко дернулся, и попытался вернуть контроль, чтобы броситься в погоню, но я ему не позволил. Мне было интересно. И предположения мои оправдались: золотой мячик ловко уклонялся от рук, пытающихся его схватить. Тут ничего не сделал бы и ловец из профессиональной команды. Что ж. Все ясно. А теперь – пора. Мы/я срываемся с места и безумными маневрами проскальзываем сквозь толпу охотников за титулом «самого молодого ловца».

Рональд Уизли пытается спихнуть Драко с метлы, когда тот пролетает мимо. Но я/мы слегка хлопаем по кончику ручки его метлы, и он, кувыркаясь, улетает куда-то вниз. Блейз Забини пробует схватить мою метлу за прутья, чтобы остановить, или хотя бы притормозить меня. Наивный. Чуть отклоняюсь от курса, и он промахивается, едва не слетая с метлы. А когда я возвращаюсь на нужный курс – Забини получает всеми прутьями моей метлы по лицу. Мальчишество, конечно, но до чего приятно...

И вот все конкуренты отстали. Снитч мечется, разрываемый противоречащими приказами: позволить поймать себя мне, и не даться в руки никому более. Противоречивыми эти приказы делает то, что мы с Малфоем летим, как говорится «колено к колену». В какой-то момент золотой шарик оказывается практически между нами, и я/мы хлопаем ладонью крайней правой руки по крайней левой. И снитч оказывается пойман мной и Малфоем одновременно. Ваш ход, господин Дамблдор.

После полета. (Гермиона)

Когда мадам Хуч выпустила снитч, и он исчез, сверкнув золотыми крыльями, в погоню за ним сорвались почти все, присутствовавшие на уроке. На земле остались только Невилл, я и Дафна. Последнее меня несколько удивило: ведь, в отличие от меня, Дафне не потребовалась помощь Драко чтобы оторваться от земли.

– Дафна, а почему ты...

– Бесполезно.

– То есть?

– Снитч все равно поймает Гарри.

– Ты думаешь? Нет, я не сомневаюсь, что он – хорошо летает, но...

– Он запределен. Но дело даже не в этом...

– А в чем? – Дафна оглянулась по сторонам и понизила голос.

– На снитч наложены специальные чары. Они не дадут поймать его никому, кроме Поттера.

– Но... но это – нечестно...

– Да, нечестно. Но, если ты думаешь, что тот, кто так сделал – друг Гарри, то ты ошибаешься.

– Почему?

– Сама подумай. Ведь это сразу оттолкнет от него всех, кто мог бы стать друзьями, и приблизит «поклонников», которых на врагов меняют один к двум и остаются в выигрыше. Например, Уизли...

Когда Гарри и Драко поймали снитч вместе, мадам Хуч скривилась, как будто съела что-то очень кислое. Пару лимонов, например, целиком и с кожурой.

– Дафна... – я и сама с трудом расслышала свой шепот, но Гринграсс поняла меня правильно.

– Предполагали, что снитч поймает Гарри, и это оттолкнет от него Драко. Обломались, и не признать этого не могут, а признать – не хотят.

– Но... почему ты говоришь...

– Во множественном числе?

– Да.

– Я Вижу, что эта выходка не была инициативой мадам Хуч. Ей это приказали.

– Спасибо, Видящая. Я подозревал это, но не был уверен. – За плечом Дафны возникает Гарри. И Драко... Но он выглядит... погасшим.

Гарри смотрит мне в глаза. Почему-то я вновь ощущаю его руку у себя на талии, и то, как он прикасается к моему левом запястью. А по всей моей руке, до самого локтя как будто прыгает черный котенок. Гарри серьезно кивает мне, благодаря за что-то...

– Драко, не переживай. Ты всему научишься.

– Ты думаешь?

– Уверен. Мы поработаем над этим. Правда предвидеть действия снитча... тут тебе придется полагаться на помощь Видящей.

– Гарри, но это... – Пытаюсь вмешаться в разговор, но останавливаюсь, понимая, что не знаю, как сформулировать то, что считаю нужным сказать.

– Нечестно?

– Да.

– Почему?

– Он же получит преимущество...

– Зато я смогу играть против него в полную силу, не беспокоясь о том, что такое преимущество есть у меня.

– Значит ты...

– Я не люблю поддаваться. Конечно, играя против Хафлпафа и Рейвенкло – придется сдерживаться, но уж против Слизерина – развернусь во всю широту души.

Под покровом ночи. (Гермиона)

Полдня после урока полетов мы с Драко пытались уговорить Гарри не ходить на эту глупую дуэль. Я стращала тем, что его накажут, или даже вовсе исключат. Драко объяснял, что Забини все равно не появится в Зале Славы, и, в лучшем случае – настучит Филчу. Гарри внимательно выслушал все наши аргументы, а потом спокойно сказал:

– Знаете, ребята, наверное, вы правы.

– Ты не пойдешь? – Я чуть не запрыгала от радости.

– Вы правы, но и у меня есть свои резоны. Я пока не хочу об этом говорить, но мне надо проверить кое-что.

– Ты прав, Гарри. – Совершенно неожиданно Дафна Гринграсс вступила в спор на стороне Гарри.– Очень похоже на то, что ты прав в своих предположениях.

– Спасибо, Дафна. Я знал, что ты Увидишь.

– Предположения, и даже видения – не знание.

– Еще раз спасибо.

Я не поняла, о чем они говорили, но одно стало ясно: Гарри твердо решил пойти на дуэль, и отговорить его мы не сможем. Вот поэтому я и сижу в гостиной факультета вместо того, чтобы спокойно спать в своей кровати.

– Миа?

– Гарри?

– Ты почему не спишь?

– Я иду с тобой. И не спорь.

– Спасибо, Миа. Я знал, что могу на тебя положиться.

– Не за что, Гарри. Я всегда буду с тобой.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Но я рад. Идем.

Поход по ночному замку почти не отложился у меня в памяти. Только отдельные эпизоды всплывают из ночной темноты: спящие портреты, колонны, освещенные Луной, таинственное мерцание в углах... И Гарри, скользящий по темным коридорам, как крупный кот. Днем это не было так заметно. Днем он ничем не отличался от десятков других мальчишек. Но ночь сорвала эту иллюзию. Сейчас рядом со мной бесшумно крался сильный и уверенный в себе хищник. Но, как ни странно, это не пугало, а наоборот – успокаивало. Волнами накатывалась уверенность, что вся эта мощь немедленно обрушится на любого, кто попробует причинить мне вред. И лишь одно портило мне настроение: на фоне этой изящной силы я рельефно видела всю свою неуклюжесть. Там, где Гарри проходил бесшумно, как будто танцуя, я постоянно что-то задевала. Половицы скрипели под ногами. Я явно мешала Гарри, и без меня он добрался бы в разы быстрее. Наверное, стоило бы перестать мешаться у Гарри под ногами и вернуться в гостиную. Но, как раз когда я всерьез начала обдумывать эту мысль, мы остановились.

– Даже не думай об этом. – Шелестящий шепот, казалось, окутывал меня со всех сторон.

– О чем?

– Мы вместе ушли, и вместе вернемся. Только так.

– Но... зачем тебе я? Я думала, что смогу помочь...

– Ты – сможешь.

– Чем, я ведь такая...

– Просто, будь рядом, котенок!

Путь к Порогу. (Гермиона)

От последней фразы я чуть не расплылась в кисель. И только взгляд на шевельнувшийся портрет вернул меня к осознанию того, где мы на самом деле находимся.

– Гарри, тебе не кажется, что подобные разговоры лучше вести в нашей гостиной?

– Не кажется.

– Почему?

– Слишком много ушей.

– А здесь...

– Никого, кроме нас – нет. А ведь мы уже почти пришли.

– Значит, Драко был прав.

– Абсолютно. Это было ясно еще тогда.

– Но зачем..?

– Скоро узнаешь.

Гарри достал палочку и взмахнул ей. Над кубками и наградами начала формироваться надпись: «А я так ждал...».

– Ну, вот, теперь провисит до завтрака.

– И ради этого ты...

– Нет. Это – так, небольшое мальчишество. Я ожидаю появления главных действующих лиц трагикомедии «Полночная дуэль». А, кстати, вот и она.

– Кто?

– Разумеется, миссис Норрис.

И в самом деле: по одному из коридоров, ведущих к Залу Славы, неторопливо шла кошка школьного завхоза – Аргуса Филча. А это означало, что и он сам где-то неподалеку.

– И что делать будем?

– Ждать.

– Как?

– Мы не знаем, где сам Филч. Если побежим сейчас – можем влететь ему прямо в лапы. Стартуем, когда поймем – где он.

Предсказание Гарри сбылось очень быстро: Филч появился совсем не оттуда, откуда я его ждала. Честно говоря, я собиралась двинуться именно туда, рассчитывая достигнуть гостиной Гриффиндора по самой короткой дороге.

– А вот теперь – бежим!

И мы побежали. Стены, портреты и колонны мелькали, сливаясь в сплошной вихрь. Гарри несколько раз резко менял направление, и я давно уже не понимала, где именно мы находимся. Странным представлялось то, что стоило нам приостановиться, как где-то неподалеку раздавался голос Филча, подзывающего свою любимицу. И так продолжалось, пока мы не оказались возле какой-то двери. Даже не думая о том, что делаю, я выхватила свою палочку.

– Алохамора!

Дверь начала открываться, но в это время жесткая уверенная рука отбросила меня от спасительной щели.

– Я иду первым.

– Но почему?

– Потом.

Гарри прошел первым, а я юркнула за дверь, когда в коридоре, которым мы пришли сюда уже слышна была шаркающая походка завхоза.. И только закрыв за собой дверь я обратила внимание на то, что Гарри застыл на месте.

Страж Порога.

Миа вскрикнула за моей спиной, и мы оба застыли. Девочка в страхе, а я – в восхищении. Старый друг, как же давно я не видел тебя.

– Приветствую тебя, Страж Порога! – Склоняюсь в неглубоком поклоне, стараясь, с одной стороны – выказать все испытываемое уважение, а с другой – не лишить девочку надежной опоры, в которую она вцепилась изо всех сил.

– Рад видеть тебя на этом берегу, Странник. – Страж наклоняет ко мне среднюю голову, и Миа вскрикивает у меня за спиной. – Успокой свою девушку. Я не причиню вам вреда.

– Я не уверен...

– А я – да.

– Только не надо пророчествовать...

– Все еще хочешь увидеть свободный выбор? Однажды ты уже нарвался.

– И не жалею об этом. Лучше быть одному, чем ласкать себя чужой рукой.

– Тут ты прав. Но все-таки, девушка нуждается в помощи. Твоя она, или нет – потом сами решите, а помощь ей нужна сейчас.

Повернувшись к Миа, прижимаю ее к себе.

– Успокойся, Герми! Все хорошо. Страж Порога не причинит нам вреда.

– Страж порога?

Девочка перестает дрожать, и постепенно успокаивается. А я вспоминаю те десятилетия, которые я потерянно бродил по берегам Великой реки, после того, как Аилла сказала, что не хочет иметь ничего общего с тем, кем я оказался. Я не был уверен в том, на каком берегу мне стоит остаться. Тогда-то я и встретил Стража. Мы долго говорили с ним, и он заронил во мне надежду. Страж убедил меня, что стоит оставаться в мирах живых и не спешить к посмертию. Несколько странно для Цербера... Но так уж ему захотелось. Мотивы порождения Хаоса, которое лишь самую малость моложе родителя понять временами очень трудно...

– Да, Герми. Это – Цербер, Страж Порога Врат Серых пределов. Страж мира мертвых. Он – разумен, хотя, как правило, старается этого не показывать. У него сформировалась репутация злобного и жестокого Стража, но для друзей он – верный и преданный друг, и, возможно – учитель.

– Учитель???

– Он живет столько же, сколько существуют миры посмертия. Представляешь, сколько всего он видел и знает?

Я говорю спокойно, зная, что без ведома и желания Стража ни один звук, ни одна мысль, прозвучавшая или обдуманная здесь – не станут известны никому больше. Превзойти Цербера в магии? Ха! Даже не у всякого бога это получится. Помогать он вряд ли будет, разве что советом... Но я рад, что вновь встретил его. Хотя... место, где за мной гарантированно не смогут наблюдать – уже большая помощь.

Страж усмехается. Сейчас он выглядит как довольно добродушная, лохматая и слюнявая псина о трех головах. Шерсть торчит клочьями во все стороны. Ошейник с надписью «Пушок» придает картине оттенок сюрреализма.

Внезапно один из шести глаз подмигивает нам, и Цербер преображается. Теперь перед нами истинный Страж Серых пределов. Жесткая шерсть превращается в неуязвимую чешую. Челюсти удлиняются. В глазах вспыхивает адское пламя. Немного слюны, характерной для его прошлого облика, падает с губ уже после оборота, на лету превращаясь из мутной и вязкой белой жидкости в каплю изумрудного огня.

Миа, завороженная этим сиянием, тянет руку, чтобы дотронуться до него. Я резко дергаю ее назад.

– Герми, стой!

– А? Что?

– Слюна Цербера – страшный яд. Смотри!

Сияние вытягивается в линию, начинает извиваться, и, через некоторое время по каменному полу уползает серовато-зеленая змейка, на голове которой три крупные чешуи образуют как бы корону.

– Красивый, правда?

– Правда...

– Помнишь подвиг Геракла? Когда он привел Цербера ко двору Эврисфея? И его слюна превращалась в змей, которые опустошили несколько островов.

– Но как...

– Они договорились. Силой Стража не одолеть. Так что, Алкид предложил Стражу что-то, для него ценное.

– Что именно?

– Можешь спросить у него самого. Мне он так и не ответил.

– И тебе не отвечу, юная ведьмочка. Это моя и только моя тайна.

– Он... он говорит со мной?

– Да. Именно так и звучит голос Стража. Его слышат только те, с кем он хочет говорить. И то, что он заговорил с тобой – высокая честь. Не многие удостаивались ее.

– Не многих молодой Странник готов был защищать даже от меня. – Мысленный голос Стража окрашен смехом. Я вспоминаю, как готовился сражаться, когда заметил огромную тень, прежде чем узнал Стража. И отлично понимаю, как жалко смотрелись мои попытки стянуть щиты, и собрать силы для атаки, перед лицом столь превосходящего противника.

– Наверное, это было смешно. – Миа удивленно смотрит на меня.

– Ты выглядел грозно. А то, что сразу начал готовить путь к отступлению – заставило заподозрить, что ты научился осторожности. Доселе это тебе не было свойственно.

– Да ладно, брось... Ну что я мог тебе противопоставить...

– В данном случае важны не способности, не Сила, а желание. Когда-нибудь ты это поймешь.

– Буду надеяться.

– Есть ли смысл в надежде там, где присутствует знание?

– Поживем-увидим.

Мы раскланялись со Стражем, и, когда уже подходили к двери, в спины нам полетело:

– Я не пробуду здесь долго. Найдите Хогвартс.

Темный маг

Когда мы шли к гостиной Гриффиндора нам встретилась уже знакомая серовато-зеленая змейка.

– Пожалуйста, помоги мне, Говорящий!

– Что тебе нужно?

– Жить! Люди убьют меня, как только поймут, кто я.

– Думаю, да. Хорошо. Иди ко мне, Принцесса.

Серая змейка плавным движением обвивается вокруг моей руки.

– Гарри, ты что делаешь? – Огромные глаза Гермионы кажутся еще больше от удивления.

– Спасаю змею.

– А как ты с ней заговорил?

– Я – змееуст, и могу говорить на серпентэрго.

Наполовину я ожидал, что Гермиона отшатнется от меня, с обвинениями, что я – черный маг. Опровергнуть их для меня было бы практически невозможно, особенно учитывая, что они – истинны. Конечно, в книге Гермиона осталась с Золотым Трио, но не с того ли момента она начала отдавать предпочтение Рону? Не знаю...

– Гарри, ты должен это скрывать. Иначе у тебя будут проблемы.

– Спасибо, Миа!

– За что?

– Ты не шарахнулась от меня.

– Гарри, ты ведь не черный маг!

– Боюсь, в этом ты ошибаешься. – Еще не начав произносить эту фразу, я чувствую, как внимание Цербера накрывает нас, отсекая от наблюдения. – Я уже говорил... одному человеку... что жизнь в семье, которая тебя ненавидит – плохая почва для взращивания доброты и всепрощения.

– Гарри, мне все равно какого ты цвета. Главное, что ты – Гарри. И не «Гарри Поттер – Герой магического мира», а «мальчик Гарри, который помог мне тащить чемодан».

– Спасибо, Миа! – Счастливо выдохнул я, притягивая девочку к себе. —

– И еще... Я помню, как мы говорили о Темных Лордах...

– ...

– Кто-то должен удержать тебя от поворота на дорогу Гриндевальда. Пусть это буду я.

– Удержи меня. Обязательно удержи. Миа... – Я задохнулся. Второе слово произносить было еще рано, но я тонул в лучистых глазах...

– Говорящий, вам надо вернуться в свой Дом. – Процесс утопания был прерван шипением Принцессы.

– Что она говорит? – Любопытство Гермионы не знает пределов, и способно проявляться в любой обстановке.

– Что нам надо поскорее вернуться в гостиную Гриффиндора.

– Знаешь, она права.

– Я тоже так думаю. Идем.

Проходя мимо вентиляционной решетки, я остановился.

– Иди туда. – Прошипел я Принцессе. – Спускайся вниз, пока не найдешь большой зал. Там позови Старшего. Он поможет тебе.

– Чем я могу отплатить тебе, Говорящий?

– Передай Старшему, что мы еще встретимся. И я не хотел бы, чтобы на нем было больше человеческих жизней, чем есть сейчас.

– Я передам.

– И еще...

– Что?

– Еще передай, что если кто-то отнимет у меня девушку, что стоит рядом со мной – вражда наша не прекратится даже с полным уничтожением Дома.

– Я поняла. – Невзрачное (пока что) тело исчезло в вентиляции.

– О чем вы говорили?

– Я объяснил ей, как достичь места, где она может быть в безопасности.

– Ты – хороший, что бы о себе не думал.

– Не знаю... Я ведь отпустил в Хогвартсе весьма опасную змею, и тем подверг риску жизни многих студентов.

– Если рассуждать так, то всех детей надо душить в колыбели: ведь человек более опасен, чем любая змея.

– Я рад, что ты это понимаешь.

Дальнейший путь до гостиной Гриффиндора не ознаменовался какими-либо приключениями.

Утро по-слизерински. (Драко).

На следующее утро я испытал прямо-таки чистое эстетическое наслаждение, наблюдая за лицом Блейза Забини, когда он увидел надпись над наградами. «А я так ждал...». Это стоило того, чтобы весь вечер и полночи выслушивать рассуждения Блейза о том, как он ловко заманил «этого придурка Поттера», и подставил его под расправу со стороны Филча. Еще большее удовольствие мне доставила воспитательная беседа, состоявшаяся между Блейзом и Маркусом Флинтом, которому меня вчера представили как нового ловца сборной факультета по квиддичу. К сожалению, я несколько задержался, готовясь к завтраку, и поэтому не слышал ее начала, но...

– Блейз, признай, наконец: ты проиграл.

– Но... это была хорошая ловушка.

– Хорошая ловушка – та, в которую противник попадается. А Поттер – не попался, и выставил тебя на посмешище. Ты проиграл. И, отказываясь это признать, – делаешь свое положение только хуже.

– Да кто узнает...

– Весь Слизерин. Ты мог бы свести партию почти к ничьей, если бы не расхвастался. Но ты не утерпел.

– Но я знаю... мне обещали...

– Теперь я вижу, что ты и не мог выиграть.

– Это почему еще?

– Я думал, ты игрок, а ты оказался пешкой. А пешки – всегда проигрывают. – Тут я ощутил необходимость поучаствовать в беседе.

– А почему пешки проигрывают? Ведь именно они определяют позицию, и могут пройти в ферзи?

– Все очень просто. Чем бы ни закончилась партия, победой, поражением, или ничьей. Чем бы ни занялись дальше игроки: продолжили конфликт на словах и заклятьях, или пожали руки и дружно отправились пить мировую. Все это не изменит одного: пешки будут убраны с доски и сложены в коробку. Они – проиграют. Впрочем, как и все остальные фигуры, не исключая королей.

В это время со стороны входа в общежитие Слизерина показалась Дафна. Она шла неуверенно, слегка пошатываясь. Похоже, ее настиг очередной сенсорный шок. Взглядом принеся извинения Маркусу, я с максимальной скоростью позволяющей не уронить достоинства, прошел навстречу Дафне и подал ей руку.

– Мисс Гринграсс, доброе утро. Позвольте сопроводить Вас в Большой зал.

– Мистер Малфой, буду очень благодарна Вам, если Вы это сделаете. Мне этим утром... несколько нехорошо.

И мы пошли завтракать.

Военный совет. Начало.

После занятий мы решили устроить пикник на берегу озера. По странному совпадению, хорошее место для пикника мы нашли аккурат там, где заканчивалось действие следящих чар. Деревья роняли золотую листву в черные воды озера. Ветерок лениво нес по небу облака, которые грозили со временем слиться в сплошной покров туч, но сейчас создавали неповторимую картину.

К счастью, сегодня последним занятием были двойные зелья именно со Слизерином, так что нам с Гермионой не пришлось ждать или искать наших друзей. Правда, Дафна выглядела несколько бледно. Похоже, ее Дар подкинул ей очередную подлянку.

– Гарри, – начал разговор Драко, когда мы расположились поудобнее, – не подскажешь, что делать Дафне. А то у нее периодически случается вот такое...

– Я бы посоветовал заняться маникюром.

– Что? – Дафна возмущенно вскинулась на секунду и тут же снова опустила глаза.

– Гарри, я же серьезно спросил...

– А я – серьезно ответил. Нужно занятие, которое требовало бы полной концентрации внимания на руках. Это ограничит поле зрения и, соответственно – входящий поток информации. Раньше носили с собой корзинку с каким-нибудь рукоделием, но в наше время это будет выглядеть... несколько неуместно. Так что, лучшим выходом, на мой взгляд, будет носить с собой пилочку для ногтей, и при первых признаках надвигающейся перегрузки – приступать к доведению ногтей до принципиально недостижимого совершенства. Заодно и нежелательного собеседника можно с полным на то основанием проигнорировать.