Текст книги "Первый курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– Гарри!!! – Чей-то голос зовет какого-то Гарри...

Постепенно, я восстанавливаю связь с реальностью. Миа зовет меня, удерживая мою руку... А я представляю себе, как будет смотреться на этой тоненькой ручке изящный серебристый браслетик, что сейчас скрыт в сердце моего домена... Браслетик, ценой в пару развитых планет.

Чистая кровь.

Хотя повязку с меня еще не сняли, дорисовать картинку "Миа вытаскивает меня из воспоминаний" по эмпатическим возмущениям труда не составило. Судя по всему, в отключке я находился довольно долго, потому что девочка уже с трудом удерживалась от того, чтобы расплакаться.

– Ну, как наш пациент? Пришел в себя?

– Да, мадам Помфри. – Миа откликается первой. Но и я отстаю ненамного.

– Мадам Помфри, какие результаты дали пробы крови Гермионы?

– А о результатах своего обследования побеспокоиться не хочешь?

– Зачем? Я и так знаю, что полностью восстановлюсь.

– Уверен?

– Абсолютно. Думаю, профессор МакГонагалл уже рассказала Вам о причинах этой уверенности.

– Боюсь, что нет, Гарри. Я посчитала, что это твои тайны, и никому не рассказывала. – Упс... Не ожидал, что декан не доведет до колдомедика столь важную для лечения пациента информацию.

– Думаю, что профессионализм доктора, и клятвы, защищающие врачебную тайну – вполне достаточная гарантия.

– Тааак. И чего я не знаю?

– Как только я узнаю результаты анализов – немедленно расскажу Вам.

– Это – шантаж?

– Ну что Вы, доктор. Просто, оставаясь в неведении, я не могу быть спокоен, и, соответственно, это нанесет вред моему ослабленному тяжелой травмой здоровью.

– Ну уж нет. Второй раз со мной этот трюк не пройдет.

– ?? – Миа и декан удивлены до онемения. Впрочем, я тоже. Как-то не ожидал, что мое воздействие отследят.

– А... вы не знали. И никого не удивило, что я отпустила из лазарета слепого мальчишку, тогда как обычно выбраться отсюда куда как труднее?

– Честно говоря, я удивилась, конечно, но подумала, что тебе – виднее.

– На самом деле этот юный легилемент закинул мне эту идею так, что я даже не усомнилась.

– Тебе? Но ведь твои щиты не может преодолеть даже директор! – Упс... Оказывается мадам Помфри прошла обучение защите сознания. Хороший урок на тему недооценки противника. Еще повезло, что прямо тогда не поймали.

– А он их и не пробивал. Он их обошел. Причем – очень элегантно. Можно даже сказать – красиво. Но потом я стала разбираться в произошедшем, и нашла обрывки ассоциативной сети. Слабые, уже почти стершиеся, но – нашла.

– Мадам Помфри, примите мои искренние извинения. – Встав с кушетки – раскланиваюсь в сторону колдомедика.

– Гарри, ты считаешь, что извинений достаточно за то, что ты вмешался в сознание мадам Помфри? – Профессор МакГонагалл возмущена, а вот со стороны хозяйки лазарета доносится неприкрытая ирония. Похоже, она-то сразу поняла, за что именно я прошу прощения.

– Профессор МакГонагалл, я даже на секунду не задумался о том, чтобы извиняться за действие, которое я и сейчас считаю необходимым. Мои извинения относятся лишь к тому, что я сильно недооценил мадам Помфри, и тем нанес ей оскорбление. Позвольте уверить Вас – совершенно неумышленное.

– Я не в обиде. А теперь – рассказывай, почему ты не сомневаешься в выздоровлении?

Не говоря ни слова, провожу частичный оборот. Полюбовавшись на мою левую... лапу с изрядными когтями, медик заинтересованно смотрит на меня. Ну... то есть я делаю такой вывод из имеющегося эмоционального фона.

– Я как-то слышал рассказы о том, как тотемный оборотень, вроде меня, восстановился после попадания трехдюймового фугаса. Его просто в клочья порвало, но он за три недели полностью восстановился. – А про то, как самому доводилось собирать себя по кусочкам после очереди из тяжелого болтера – деликатно умолчим. Не самые приятные воспоминания.

– Ясно. Ну что ж. Тогда тебя придется огорчить.

– ??

– Восстановленное зрение улучшить не удастся. Такое впечатление, что на тебе лежит какое-то проклятье, не позволяющее исправить зрение. Придется тебе и впредь носить очки.

– Я же говорила!

– Надо было попробовать. Тем более, что от вспышки, которая обожгла Гермионе руки спасти глаза можно было разве что полноценным Щитом Тьмы, а такими умениями светить пока что не резон.

– Умеешь ты выкрутиться...

– А то!

– Жаль, конечно. Но – переживу. Но все-таки. Что там с анализами?

– Упорный... – вздохнула мадам Помфри, и начала рассказ.

Из пояснений колдомедика я понял, что Миа, как мы с Драко и думали, угостили слабым и медленно действующим приворотом. К сожалению, доктор не смогла определить, на кого именно был нацелен приворот, но зато совершенно однозначно дала понять: зелье было из тех, которые под силу сварить разве что Мастеру зелий, а отнюдь не ученику-первогодку.

После этого мадам Помфри провела довольно сложный ритуал Очищения, убравший из крови Гермионы даже следы зелий, и мы решили, что на ужине профессор МакГонагалл объявит об этом, пригрозив, что отныне девочку будут регулярно проверять на присутствие зелий, и если кого поймают... Мы отлично понимали, что эти угрозы – пустой звук, потом что, даже поймав Дамблдора за руку – мы не смогли бы добиться его осуждения. Так что, эти действия относились скорее к категории "хоть настроение испортим", но в данной ситуации – это уже было немало. К тому же, это должно было избавить девочку от других любителей побаловаться с зельями. Конечно, вряд ли... но, на всякий случай.

– Мадам Помфри, а что известно о причинах появления сквибов?

– Довольно много. А почему ты интересуешься?

– Не связано ли это с близкородственными браками, долгое время практиковавшимися аристократией?

– Именно.

– А есть ли способ вычислить вероятность рождения сквиба на основании родословных будущих супругов?

– Есть.

– Так почему же им не пользуются? Неужели хитрые и проницательные аристократы настолько не заботятся о благе собственных родов, о котором они твердят на каждом углу?

– Обычная спесь. Это же маггловская наука, а что могу магглы подсказать ценного Великим и Чистокровным?

– Нет слов. Просто нет слов.

– А зачем тебе? Уж для тебя-то проблема явно не актуальна! – Для того, чтобы определить, что при этом колдомедик смотрит на залившуюся краской Гермиону глаза совершенно не нужны.

– Для меня – нет. – Подтверждаю я догадки медика, не выпуская руку девочки из своей. – А вот для других – даже более чем актуальна. И если придумать заклинание, которое можно начитывать на официально заверенные копии родословных жениха и невесты с тем, чтобы оно, скажем, выдавало красную вспышку при высокой вероятности рождения сквиба... Да выдать его за новейшую разработку в области предсказаний... – на мой взгляд, можно озолотиться.

– И зачем тебе это? Что-то не думаю, что ты так трепетно заботишься о тяжелой судьбе нашей аристократии?

– Ну почему же – не забочусь. Как раз – забочусь. Только не обо всей аристократии, а о двух вполне конкретных аристократах. Есть у меня стойкое ощущение, что такое заклинание будет им... весьма не бесполезно.

– Хихикс. Это я тебе и безо всякого заклинания скажу: у Драко и Панси шансов на рождения даже не мага, а хотя бы здорового сквиба – просто нет. – Кай, как всегда – ехидничает.

– Это я и так знаю. Сама же мне об этом рассказывала. Но вот что-нибудь, что можно сунуть под нос Малфою-старшему – нужно позарез.

– Хм... Пожалуй... Да. Такое – возможно. Только надо запутать его посильнее. Чтобы не разобрались. А теперь – идите.

– Вы и меня отпустите?

– С одной стороны – вы с мисс Грейнджер вполне справляетесь. Даже прогуляться ухитрились. С другой – не выпущу, глядишь еще что-нибудь придумаешь. Нет уж. Себе дороже.

– Спасибо, мадам Помфри.

И мы, забрав с собой бланк, заполненный бисерным почерком колдомедика, пошли в Большой зал... навстречу ожидающему нас Большому Скандалу.

Большой скандал.

В Большом зале мы появились одновременно с директором. Остальные обитатели школы уже устроились за столами (живые) или плавно кружили над ними (привидения). Дамблдор уже хотел было объявить начало ужина, когда профессор МакГонагалл подняла руку, показывая, что хочет что-то сказать.

– Ученики. На днях в школе произошло такое, что я не считаю себя вправе умалчивать об этом.

Большой зал замер. Ученики, кажется, серьезно поверили в то, что их сейчас просветят относительно происшествия с троллем. Часть преподавателей, судя по испытываемым ими эмоциям, а так же неприкрытым щитами мыслям – решила так же. Те же, кто хоть в малейшей степени имели представление о происходящем – находились в ошеломлении. Особенно интересным был взрыв эмоций, исходящий от директора. Мысли-то он, естественно, прикрыл. А вот его эмоциональные щиты просто не выдержали напора изнутри. Теперь его злость на то, что один из "его" преподавателей решился на несогласованные с ним действия – металась по залу. Конечно, и это могло быть частью операции по прикрытию своего агента, но... такова уж природа тайной войны. Надежных союзников в ней не бывает по определению. Но, так же по определению – не бывает и отбросов. Только ресурсы. И Минерва МакГонагалл представляется весьма ценным ресурсом, на чьей бы стороне она не выступала на самом деле. Выдержав небольшую паузу, декан Гриффиндора продолжила.

– Была совершена попытка отравления первокурсницы моего факультета, мисс Гермионы Грейнджер. К счастью, один из учеников, которого я не хотела бы называть, но которому я очень благодарна, сумел распознать ее состояние, и выбрать правильное противоядье. За это Слизерин получает пятьдесят баллов. Однако, я должна сразу отнять по десять баллов у Слизерина и Гриффиндора за то, что ученики не догадались сразу прийти с этой проблемой ко мне, или мадам Помфри, что не дало возможности выявить виновного по горячим следам. Тем не менее, сегодня над пострадавшей был проведен полный ритуал Очищения, и наш медик выдала письменное свидетельство, что в крови мисс Грейнджер нет никаких зелий. В дальнейшем проверки ее состояния будут проводиться регулярно, и тот, кто попадется – вылетит из школы впереди собственного визга.

– Минерва, может это была просто детская шутка? – Директор старается смягчить ситуацию.

– Такими вещами – не шутят. Тем более что это не первая попытка повредить мисс Грейнджер. В тот раз я не смогла доказать авторство покушения, и поэтому не стала предпринимать активных действий. Видимо, – взгляд декана пробежался по столу Гриффиндора, заставив Лаванду и Ронни в страхе сжаться – кое-кто не понял моего предупреждения, и повторил попытку. Так вот. Если я поймаю этого "шутника" – отработки у Филча до конца школы станут для него несбыточным счастьем.

Профессор МакГонагалл горделиво шествует к своему месту за преподавательским столом, а мы – к столу нашего факультета.

Как и следовало ожидать, взгляд директора проносится по моему сознанию орочьей Ордой. Правда, по той его части, которая специально выставлена "на всеобщее обозрение". Так что добычей Дамблдора становится только острое желание набить морду автору "шутки" и сильное недовольство директором, который старается ее спустить "на тормозах". Директор поежился, и перевел свой взгляд на Миа. Хе. Метка, да еще усиленная кровью... Вот мы и снова встретились. Секунда... И Альбус выхватывает из облака страха, смущения и недовольства картинку яркого желания, которое я успел принять в тот момент, когда Миа узнала о привороте: тоненькая рука врезается в кожу, и отлетает, оставляя на щеке отчетливый отпечаток маленькой ладошки. К счастью, Миа не дала себе труда детально вообразить получателя этого "подарка", так что пришлось разве что размыть прическу, чтобы скрыть рыжину, и сделать образ врага стал неопознаваемым. Ловите плюху, господин директор! Похоже, поймал: вон как ежится, и потирает щеку.

За столом Гриффиндора – разброд и шатание. Близнецы пересели поближе к нам, и неодобрительно поглядывают в сторону Рона. Огненные стрелы неодобрения ежеминутно летят в сторону разума, который я идентифицировал как младшего Уизли. Сам Рональд под этими взглядами вздрагивает, и делает вид, что он тут вовсе не при чем (на мой взгляд – крайне безуспешно, но, я-то вижу совсем не то, что все остальные, хотя... не думаю, чтобы его актерские дарования были так уж высоки). Остальные – обсуждают произошедшее, выдавая такие версии... Все авторы детективов дружно удавились бы от зависти к такому буйному воображению.

Слева надвигается сгусток злорадства – Лаванда Браун.

– Гермионочка, и к кому же тебя хотели приворожить? – Дура! Нет, ДУРА! Она же мне всю игру испортит. Хоть бы через раз думала, прежде чем языком ляпать. Мне же сейчас напрямую с директором пересекаться ой как не с руки. А придется – похоже, как минимум – близнецы уже поняли, в чем именно подвох, и если я это пропущу – потеряют ко мне всякое уважение. Хотя... директор набрал себе таких "агентов" – пусть сам и разбирается с их ляпами. У меня и своих проблем хватает.

– Герми, проведи меня, пожалуйста, к декану. – Вспышка удивления, понимания, а затем – и страха со стороны Лаванды. Кажется, до нее дошло.

Под удивленными взглядами учеников мы с Гермионой движемся к столу преподавателей.

– Профессор МакГонагалл. Кажется, я знаю, как можно узнать, кто именно сотворил упомянутую Вам подлость.

– И как же?

– Следует расспросить Лаванду Браун. – Ну когда же директор вмешается? Ведь еще немного – и его комбинация всплывет во всей красе прямо в Большом зале.

– Думаю, продолжать разговор следует в моем кабинете. Мисс Браун, – Дамблдор повышает голос, – пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.

Разбирательство

Всю дорогу до кабинета директора я, через Метку, объяснял Миа "политику партии".

– Миа. Сейчас ты увидишь более чем интересное зрелище.

– Гарри, ты о чем?

– Премьера. На сцене первый и единственный раз будет показана комедия «Как заткнуть дуру». Не сомневаюсь, что директор продемонстрирует высокий класс затыкания рта... По крайней мере, я на это очень надеюсь.

– Ты думаешь, что профессор Дамблдор постарается все замять?

– Обязательно. А то, как бы на него не вышли. Не то, чтобы это ему чем-то повредило всерьез, но нарушения своих планов директор не любит.

– Откуда ты знаешь?

– Обрати внимание, как он на Лаванду зыркает. Мне вслепую, и то заметно.

– Ой!

– Что, неподходящий взгляд для «Всеобщего добренького дедушки»?

– Совсем неподходящий.

– Ну вот... И больше пока туда не смотри. А то – поймет, чего не надо.

– Хорошо, Гарри. А мы?

– Что – мы?

– Разве мы позволим ему все замять?

– Обязательно. Для этого мы и идем к директору. Иначе я продолжил бы скандал прямо в Большом зале.

– Но...

– Сейчас наша позиция недостаточно сильна для прямой атаки. Так что и проявлять враждебность – незачем. Пусть лучше считает нас своими фигурами. Тем сильнее потом удивится.

– Но это же – подло!

– Ничуть не подлее того, что он пытался проделать с нами. Как говорится, «твоим добром – тебе и челом!»

– Гарри, но...

– Что, Миа?

– Я совсем не владею окклюменцией... И если профессор Дамблдор прочитает мои мысли...

– Не бойся. Зря что ли я кровь проливал?

– ... – Единственное, что можно понять из принятого набора эмоций – девочка совершенно не понимает, что я имею в виду.

– Капнув на твою руку своей кровью, я дал тебе защиту. Теперь тот, кто попытается прочитать твои мысли – обязательно попадет на меня. А уж у меня он прочитает... все, что я захочу и не более того.

– Гарри, но откуда ты так много умеешь? И мадам Помфри внушил мысль отпустить тебя, и от легилеменции нас защищаешь...

– И ритуалы на крови провожу. Знакомство с Великой Мантикорой и Цербером имеют свои преимущества. Эти существа могут очень многому научить. – Как я и думал, любопытство позволяет девочке быстро успокоиться. Так что следующая ее реплика – очевидна и предсказуема.

– А меня – научишь?

– Всему, чему захочешь, из того, что знаю сам. А с тем, чего не знаем – обратимся к Церберу, пока он еще здесь. Извини, но провести тебя к Мантикоре я пока не возьмусь... Может быть – позже. А может – ты найдешь свой путь.

– Спасибо, Гарри!!!

– Но учти: заниматься придется много.

– ... – Опять поток эмоций, не оформленный в слова. Впрочем, на этот раз перевести его в вербальную форму немного легче. Основной смысл: "напугали ежика..."

– Вот мы и пришли. Проходите. – Проход открыт. Значит, пароль я прослушал. Впрочем, на кой бы он мне сдался? Визитов без согласия хозяина я пока не планирую... А когда появится такая необходимость – горгулья мне не помешает. Тем более, что нет ничего проще чем поставить дополнительную сигналку, которая предупреждала бы хозяина об открытии двери, и, значит пользоваться даже подслушанным паролем для нелегального визита просто глупо. Впрочем, если я так себя успокаиваю, значит, на самом деле уверен, что сглупил, настолько отключившись от действительности.

– Итак. Почему Вы уверены, что именно мисс Браун может знать что-нибудь о произошедшем?

– Профессор МакГонагалл, видимо, не желая доставлять лишних сложностей Гермионе, не упомянула природу зелья, которым ее пытались отравить. И тут подходит Лаванда и спрашивает, к кому ее пытались приворожить? У меня есть только две версии, откуда она это знает: либо мисс Браун, известная своим негативным отношением к Гермионе в частности, и Обретенным вообще, сама подлила ей зелье. Либо ей похвастался тот, кто это сделал. В любом случае – она в курсе, и у нее это надо выяснить.

– Мисс Браун, это – правда? – Лаванда смогла только судорожно кивнуть. – Тогда, чтобы ваши домыслы не повредили мисс Грейнджер, я требую от Вас Непреложного обета никому не рассказывать о приворотном зелье, которым ее пытались напоить.

Лаванда застыла в шоке. Ну, соглашайся быстрее, дура! Ведь я же не могу слишком долго изображать задумчивость. Мне же придется вмешаться...

– Мисс Браун! – Голос декана выводит Лаванду из задумчивости, и она быстро кивает.

– Я согласна. – Вспышка магии заливает кабинет директора, и инцидент можно считать замятым. Впрочем... тут как раз уместно будет возмутиться.

– Господин директор! – Так, возмущаться нужно поубедительнее. А то зрители не проникнутся. – А как же мы теперь узнаем, кто дал Гермионе эту гадость?

– Ох... мальчик мой, боюсь, что уже никак.

– А что же теперь делать?

– То, что и предложила Минерва: регулярно заходить к мадам Помфри и проверяться у нее... Вы ведь простите старику столь глупую ошибку? – Судя по интонации, последней фразой директор обращается ко всем нам. Ну что ж. Верю-верю. И в то, что ошибка – ну вот совершенно случайная – верю особенно сильно.

– Альбус, а ты не думаешь, что, потерпев неудачу с зельями, неизвестный злоумышленник может попробовать использовать какое-нибудь ментальное заклинание?

– Думаешь?

– Я бы, на всякий случая, поставила ей хорошую защиту. – Так... а вот эта фраза уже заставляет меня по новому взглянуть на вопрос лояльности Минервы МакГонагалл... То есть, может быть, что это – ошибка... А может и не быть. Но уж воспользовался этой лазейкой директор мгновенно.

– Конечно, конечно. Я сам сотворю ей Щит Аалы*

/* Прим. автора: Щит Аалы – качественное заклинание ментального щита. Одно из лучших. Отлично защищает от установления новых связей и каналов как чтения так и влияния на мысли. К сожалению, не перекрывает уже имеющиеся./

Ну конечно... Один взгляд на выплетаемую директором конструкцию заставляет меня сделать то, чего я вполне успешно избегал вот уже много лет: обратиться с прямой просьбой к сюзерену. Причем, я посчитал ситуацию настолько неприятной, что обратился даже не как Учитель псайкеров, но как библиарий Легиона. Тут есть одна тонкость: офицеры Адептус Астартес обычно, несмотря на все попытки лиц более освященных божественной близостью это прекратить, обращались к покровителям в тех же выражениях, которыми подбадривали солдат в бою. Боги Хаоса обычно относились к такому с пониманием, а Император – просто не обращал внимания. Вот только произнести эту молитву вслух я решился бы далеко не в каждой тюрьме, испытывая резонные опасения за сохранность нежных ушей и хрупкой психики, как заключенных, так и охраны*.

/*Прим. автора. За идею молитвы на "базовом командном" – спасибо Зеленкову Василию Вадимовичу, и его рассказу "Артефакт-рейд" http://samlib.ru/z/zelenkow_w_w/julius_1_artifact_raid.shtml /

Вот и сейчас сюзерен откликнулся на просьбу своего верного вассала. Неподалеку (в пределах одного-двух миров) раздался вопль новорожденного Истинного дракона. Директор непроизвольно вздрогнул и упустил заклинание, уже наполненное Силой. И оно, ну вот совершенно случайно, сложилось в непредусмотренную директором конфигурацию, которая, хотя и не являлась Щитом Аалы, но неплохо закрывала мысли от вторжения извне, и, главное – оказалась неснимаемой. А вот все "нововведения" директора, которые должны были дать ему полный доступ к мыслям девочки – столь же случайно сгорели при "спонтанной самофокусировке заклинания". И, что немаловажно, приплести к этому происшествию меня – сможет только законченный параноик. Даже Грюму до таких вершин мании преследования – еще расти и расти. Заподозрить первокурсника в катаклизме планетарного масштаба – надо умудриться.

– Вы все можете идти. – Похоже, директор решил сделать вид, что все идет так, как и задумывалось.

Миа повела меня к башне Гриффиндора. Недалеко от кабинета директора нам, вполне ожидаемо, встретились два разума, совершенно одинаково окрашенных в развеселые оттенки рыжего.

– И что удалось

– Выяснить?

– Ничего.

– Как ничего?!

– Директор потребовал от Лаванды Непреложного обета не рассказывать никому о том зелье, которым угостили Герми... И она – быстренько согласилась. А потом – спрашивать было уже бесполезно.

– Хм... – Как и предыдущий вопрос, хмыканье звучит с двух сторон синхронно.

– Так что, выяснить, откуда торчат ноги данной гадости – не удалось.

– То, что ноги торчат

– Из задницы – совершенно

– Очевидно. Прости

– Нас, Гермиона.

– А вот как зовут данную задницу – не совсем ясно. Хотя у меня есть стойкие подозрения. – Да... вот такого я от Миа не ожидал. Плохо я на нее влияю.

– У нас

– Тоже. Увы...

– Могу ли я считать, что получил от вас карт-бланш на всяческое курощение?

– А так же низведение

– И дуракаваляние. Да. Мы

– Не возражаем.

Что ж. Теперь стоит подождать несколько дней, а потом придумать и воплотить не мелкое неудобство, но качественную, тщательно продуманную, подробно наведенную и всеобъемлющую ГАДОСТЬ. Причем так, чтобы никто не смог привязать к данной гадости ни меня, ни Драко, ни, тем более, Миа или Дафну. Адресата же данной гадости, думаю, можно и не упоминать. "Будем бить прямо по морде... Да-да по наглой, рыжей морде".

Операция «Рональд Уизли». Фаза первая: планирование

Известие, которое мы получили, войдя в гостиную Гриффиндора было... весьма забавным. Оказывается, вопль новорожденного дракона подействовал не только на директора. Рон тоже как раз в этот момент попытался сотворить некое, до сих пор не известное магической науке заклинание... и оказался в Больничном крыле. Причем мадам Помфри так и не смогла внятно произнести поставленный ему диагноз, так как все время срывалась на хихиканье. Честно говоря, такое поведение настолько не укладывалось в сформировавшийся у меня образ строгой мадам доктор, что я склонен, все-таки, списать это на перевирание при пересказе слухов... хотя среди тех, кто об этом рассказывал, были и люди, лично доставлявшие Рона в лазарет.

Подобный знак внимания со стороны сюзерена был, без сомнения, приятен. Но желания собственноручно устроить нахалу, посмевшему претендовать на МОЮ девушку, да еще и столь отвратительным способом, серьезную гадость – отнюдь не убавил. Так что, уютно устроившись у камина на небольшом диванчике рядом с Гермионой, я принялся обдумывать эту самую гадость.

Прежде всего, следовало понять, что движет получателем "подарка", к чему он стремится, и что хочет получить. К счастью, ответы на эти вопросы долгого размышления не требовали. Все что я знал об этом "герое", причем не только том, которого видел перед собой, но и том, о котором читал, прямо-таки кричало: движет им только и исключительно зависть. Младший сын в большой семье, он не смог добиться того, чтобы его уважали как личность, как это уже получилось у близнецов, и не захотел пробиваться упорным трудом, как Перси. Так что, он оставался в безвестности. А так хотелось внимания... И тут перед ним оказываюсь я. Человек, которому, как кажется Рону, все достается "на блюдечке". Внимание, известность, богатство (думаю, о том, что Поттеры оставили мне одному больше, чем все, чем владеет семья Уизли – его просветили). Так что идея причинить ненавистному Гарри боль, отобрав у него девушку, а, заодно, погреться в лучах славы, и, вполне возможно – получить денежное вознаграждение от директора, не могла не найти отклика в его сердце.

Что ж. Теперь у меня есть мысль, что сотворить со столь... честолюбивым молодым человеком. Наиболее адекватной гадостью представляется идея снарядить его в героический поход куда-нибудь в Серые горы, где золота, как всем известно, нет. Конечно, покинуть Хогвартс мы сможем еще не скоро... Но директор хорошо потрудился, сооружая уже упомянутые Серые горы прямо в школе. И отправиться туда за шерстью, а вернуться – не просто стриженным, но наголо бритым – очень легко. И даже золото, а вернее – способ его создания, там уже есть. Осталось только привлечь к этому факту внимание героя.

– Гарри! – Из размышлений меня выдернул даже не голос Миа, а тот факт, что она попыталась забрать у меня сою ладошку. Оказывается, уже довольно поздно, и в гостиной никого нет. По крайней мере, я не замечаю никаких потоков внимания.

– Да, Герми?

– Я тебя зову-зову, а ты все не откликаешься...

– Извини. Задумался.

– Гарри... ты наверное... – Быстро закрываю пространство около камина Невниманием. Конечно, это не полноценное отсечение, зато и заметить его будет довольно сложно. – Теперь не будешь меня учить... – Хм... пожалуй, принятые меры – недостаточны.

– Кай?

– Сделаю . – И в систему наблюдения, вместо нашего реального разговора уходит ушат сахаринового сиропа, не содержащий никакой полезной информации.

– С чего ты взяла?

– Ну... у меня же теперь есть щит...

– Миа, запомни крепко-накрепко: неуязвимых щитов не бывает. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Я вот, однажды об этом факте забыл, уй, что было...

– Спасибо!!! – Девочка чуть ли не подпрыгивает на диванчике, где мы так уютно устроились. А мне в голову приходит мысль о том, как совместить два приятных и полезных процесса.

– Вот только, раз уж у тебя уже есть некоторая защита, начинать мы будем не совсем обычно.

– Как это?

– Обычно начинают с защиты собственного сознания. Учат контролировать эмоции, ставить щиты... Но для тебя это – не первоочередная задача. Поэтому мы пойдем другим путем.

– Каким? – Цитаты Миа явно не оценила.

– Сначала я покажу тебе, как атаковать сознание: читать мысли, внушать идеи, и многое другое.

– Но... но это же незаконно!

– Я обещаю, что не буду делать ничего, что повредило бы тем, на ком я буду показывать тебе начальные приемы: я не собираюсь лезть глубоко в память, вызнавать секреты, внушать идеи, способные повредить. Так, легонькие сдвиги, не более того. Без последствий. А вот более серьезные атаки будешь отрабатывать на мне.

– Но зачем?

– А вот когда поймешь, как правильно атаковать, где уязвимости чужих щитов, в каких случаях они просто рушатся, и как их можно обойти – тогда поймешь и то, как усилить собственные.

– Хорошо, Гарри, но...

– А теперь, чтобы начать занятия завтра – нам надо как следует отдохнуть. Идем спать.

– Ладно.

Миа помогает мне подняться по лестнице. На пороге спальни мальчиков она останавливается.

– Дальше я справлюсь сам. Спокойной ночи.

– Спокойно ночи.

С некоторым сожалением наблюдаю, как аура девочки удаляется... И иду спать. Завтра будет интересный день.

Операция «Рональд Уизли». Фаза вторая: подготовка.

"Утро красит нежным светом..." Ну, то есть, может оно чего-то там и красит, вот только я этого не вижу. В сущности, это даже неплохо, потому что ощущать заботу со стороны Миа – в чем-то даже приятнее. Так что, "здравствуй, доброе утро!" Конечно, можно спросить: а как быть с тем фактом, что "утро добрым не бывает"? Ответ ужасно прост: в отсутствие главного ночного кошмара – утро вполне может быть добрым. Особенно, когда я сам – выспавшийся и добрый.

Как только я вышел из спальни, Миа, уже ожидавшая меня в гостиной, взбежала по лестнице и помогла мне спуститься. От ее заботы меня накрыла такая волна тепла, что захотелось полностью обернуться, положить голову девочке на колени и мурлыкать, позволяя почесывать себя за ухом.

Вот в таком настроении, вполне подходящем для подготовки глобальной гадости, я и вышел в Большой зал.

Как ни странно, директор, вместе с профессором Снейпом блистали отсутствием. Ну что ж. Тем лучше. Можно начинать первый урок прямо сейчас. Только поем сам, и дам поесть девочке – и начнем.

Миа старательно подкладывает мне приглянувшиеся ей блюда, похоже, в ущерб себе. Поэтому я останавливаюсь.

– Миа, я не съем больше ни кусочка, пока ты не позавтракаешь. Мне очень приятна твоя забота, но если ты свалишься – мне от этого легче не станет.

Получив такое послание, девочка вздрагивает, но утыкается в собственную тарелку. А я пока аккуратно дошлифовываю смонтированное воспоминание, которое в ближайшее время достанется Панси. Картинка, которую она должна увидеть – проста, чтобы не сказать примитивна. Основана она на том, что не далее как вчера я засек ее, когда она прогуливала Историю Магии, греясь на солнышке во внутреннем дворе. Теперь же к ее воспоминаниям об этом приятном времяпрепровождении добавится незначительная мелочь: она "вспомнит", что слышала разговор двух девочек за спиной.

– Ты слышала?

– Что?

– Говорят, директор специально для Поттера подготовил возможность отличиться.

– Ты о чем?

– Тот коридор на третьем этаже, ну помнишь...

– В который нельзя заходить?

– Да. Так вот... говорят, что там спрятана полоса препятствий, которую директор подготовил специально, чтобы испытать своего Золотого мальчика, а заодно – и прославить его.

– Ты что – дура? С чего бы это?

– Мне говорила об этом та, ну ты помнишь, с Рейвенкло...

– Хм... а она действительно может знать. Но знаешь, мне все равно не верится.

– Не хочешь – не верь. Сама все увидишь...

Наблюдатель, которым Панси будет считать себя, поворачивается, и видит спины двух удаляющихся старшекурсниц. Причем на их мантиях нет ничего, что бы помогло опознать их факультет, или, тем более, их самих. Так... а теперь добавляем легкое сомнение в реальности услышанного. Пусть сомневается, не приснилась ли ей такая дичь. Это поможет объяснить, почему она не кинулась обсуждать это сразу же. Ну, вроде как-то так.