Текст книги "Первый курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Спасибо, Гарри. – Лицо Дафны, как впрочем, и почти всегда, не выражало практически ничего, оставаясь в рамках предписанного этикетом «вежливого внимания», но ее эмоциональный фон просто полыхнул радостью. Похоже, она по достоинству оценила все преимущества этой идеи.

– Расскажите, как там наш общий друг?

– Превратился во всефакультетское посмешище.

– То-то он на меня так злобно смотрел на занятиях.

– Да уж... твоя надпись – это было что-то. Особенно, учитывая то, как он хвастался вечером.

– Я же сказал, что мы еще посмотрим «кто кого распнет».

– У тебя получилось. Его просто к позорному столбу пригвоздили. Как неумелого интригана и пешку в чужой игре.

– Хм. А вот об этом – поподробнее, пожалуйста.

– Он сегодня утром упомянул, что идея с дуэлью – не его собственная, и что ему «обещали»..., правда, не упомянул – что именно.

– Жаль. Драко, ты не мог бы через свою «свиту», или других знакомых, как-нибудь по-тихому выяснить подоплеку этого дела. Мне интересно, кто это так заинтересован в том, чтобы отношения между Гриффиндором и Слизерином не могли нормализоваться.

– Ты думаешь...?

– Это – одно из возможных объяснений.

Военный совет. Обсуждаем Стража.

– Гарри, а расскажи, как ты ходил на дуэль?

– Да, Гарри, расскажи. Думаю, ты увидел кое-что интересное. – Глаза Дафны светятся почти Гермиониным любопытством.

– Я лучше пока промолчу. – Хм...

– Мастер, а не пора ли Вам сматываться? Видящая уже, кажется, готова приступить к третьей степени. Одна надежда – она еще не умеет проклинать круциатисом. – Не позволяю улыбке прорваться на губы. Кай любит похохмить.

– А рассказывать будет Гермиона.

– Герми? – Слизеринцы с изумлением поворачиваются к правильной, и соблюдающей все правила девочке.

– Я... я дождалась в гостиной, пока Гарри соберется на эту дуэль, и пошла с ним.

– Ты? Не верю! – Драко. Видящая не могла не понять, что Гермиона говорит правду.

– Она еще и не такое расскажет. Но все равно – советую верить, потому что она не врет. – Ну вот. Я и не сомневался в вердикте Гринграсс.

– Так вот... Мы вышли в коридор...

Рассказ девочки продолжался и продолжался. А я мог позволить себе редкую минуту отдыха, и наблюдения за красивой девочкой. Я вновь тонул в ее карих глазах, любовался непослушной копной каштановых волос и изящными движениями тонких пальчиков. Миа... Даже в мыслях я пока что не могу произнести этого так, как должно... Но я надеюсь, что это время еще придет.

– И вот, мы вернулись в гостиную Гриффиндора.

– Н-да. Ничего себе...

– Вот только что древний и могущественный Цербер делает в Хогвартсе? Неужели Дамблдор настолько велик, что сумел сделать то, что оказалось под силу только Гераклу?

– А вот это я могу объяснить.

– Как же?

– Скучно ему на берегах Леты. Вот он время от времени и создает себе эдакое воплощение. Как правило, тот кто его находит (а все воплощения Стража – вариации на тему о трехголовой собаке) сразу вспоминает Цербера, и решает, что лучшего сторожа для своих сокровищ ему не найти. А если своих сокровищ нет – продает щенка тем, у кого они есть. Цербера это каждый раз несказанно забавляет. И ведь не приедается ему эта шутка, хоть и повторяет он ее раз за разом. С неизменным, правда, успехом.

– Гарри, а как ты познакомился с Цербером?

– Очень просто. Оказался там, где он обычно и обитает. Бродил по берегам, не будучи уверенным в том, на каком из них мне следует оставаться. Тогда-то меня и нашел Страж, и объяснил, что мне стоит вернуться в мир живых.

– Гарри, но ты говоришь о нем так, как будто знал его годами, а ведь клиническая смерть не может длиться дольше нескольких секунд.

– Правильно. Когда я очнулся, то оказалось, что я был мертв семь с половиной секунд. Но... для мертвых нет времени. Так что, судя по моим воспоминаниям, я бродил по холмам, усыпанным цветущими асфоделями несколько десятилетий, а то и веков.

– Гарри, а какой он, Цербер?

– В двух словах не опишешь. Он всегда разный. Великий маг, сильный боец, Воплощение силы, один из первых сыновей Хаоса... Я мог бы еще произносить много разных слов. Но это не приблизит вас к пониманию.

– Гарри, ты ведь называл его Стражем порога?

– Он и есть Страж.

– И он, из-за скуки бросил свой пост?

– Ни в малейшей степени.

– Это как?

– Я же еще назвал его Воплощением Силы. В какой-то степени он – и есть Порог, подлежащий охране. Цербер – Страж самому себе... Ну не могу я это объяснить так, чтобы было понятно. Я и сам толком не понимаю.

– А вот если бы Цербер услышал, как мы о нем говорил, он бы обиделся, или нет?

– Практически не сомневаюсь, что он нас отлично слышит. Впрочем, он из тех, кто «на правду не обижается».

– Слышит?

– «Что ему просочиться через канализацию на десяток лье».

– ...? – Похоже, меня не понимают.

– Цитата. Но меня во всей этой истории заинтересовал отнюдь не Цербер, хотя я и благодарен Судьбе, подарившей мне встречу с другом.

– Что же более интересного?

– Есть в том, что с нами происходит – некоторые... нестыковки. Что-то не радует меня картина, в которую они пытаются сложиться....

Военный совет. Классические вопросы.

Друзья, и та, кого я хотел бы назвать больше чем другом, серьезно задумались над моими словами.

– Что ты хочешь сказать?

– Начнем с очевидного. – Прутиком рисую на земле грубый и примерный план Хогвартса. – Зал Славы – на первом этаже сразу за главным входом. Так?

– Да. – Решил озвучить очевидное Драко. Девушки промолчали.

– Вход в общежитие Гриффиндора на четвертом этаже левого крыла. Так?

– Да, Гарри. – На этот раз ответила Миа, а слизеринцы посмотрели на меня так, как будто я выдал им все тайны Генштаба.

– Тогда как мы оказались на ТРЕТЬЕМ этаже ПРАВОГО крыла?

– Не знаю, Гарри. Я бежала за тобой, и просто ничего не видела.

– Я все время пытался прорваться к гостиной. Но НИ ОДНА лестница не вела туда. Можешь мне поверить – я очень старался.

– Что?

– Более того. Филч своей шаркающей походкой немолодого человека умудрился не отставать от двух удирающих изо всех сил подростков. Это уже даже не удивительно. Это – анекдот.

– Что за анекдот?

– Темный лорд летел на метле со скоростью 60 миль в час, а возле самых прутьев его метлы бежал профессор Снейп с видом человека, который никуда не торопится. – Анекдот, конечно, изрядно бородатый (с директором, пожалуй, потягаться сможет). Да и перестраивать его пришлось под более близкие слушателям реалии. Но ребят – впечатлил. Жаль только, не скоро они смогут оценить полноту аналогии.

– То есть, ты считаешь, что Филч не сам по себе успевал за нами?

– Конечно. Он ведь даже не прибавил шага. Но и догнать нас не стремился – просто подгонял, чтобы мы не могли задержаться и обдумать происходящее.

– Но ты...

– Мне не обязательно останавливаться. Когда удираешь от «любящих» родственников – приучаешься думать очень быстро, и не останавливаясь. Хоть чем-то они мне помогли в этой жизни. – В общем-то, даже не солгал ни словом. Но даже Видящая, скорее всего, подумает не о тех родственниках.

– Да уж... Непонятки действительно занимательные. – Похоже, Серебряный принц Слизерина решил серьезно напрячь мозги. – И что теперь?

– Искать ответы на два классических вопроса.

– Каких? – Уууу... Нет, я конечно понимаю, что для англичанина неприлично интересоваться не англо-саксонской культурой... но чтобы настолько...

– Два воистину классических вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?» были сформулированы в начале этого века...

– Не надо, Гермиона. Это, конечно, классика... Но не надо.

– Классика? Так это...

– Так называются две книги, которые, по мнению многих, сдвинули общественное мнение настолько, что открыли двери русской революции. Но к делу это не относится. А вот вопросы, действительно, сформулированы очень четко. Так что нам предстоит понять, кто устроил нам это приключение, чего он этим хотел добиться, и что нам с этим делать.

– Ты думаешь, что надо что-то делать?

– Практически уверен. Думаю, наш «доброжелатель» на этом не успокоится.

– «Доброжелатель»?

– Я думаю, Дафна уже рассказала тебе о потаенных течениях, которые принесли нам с тобой места в факультетских командах?

– Рассказала. Я ей сначала не поверил... Но когда рассорился с Хиггсом, прежним ловцом – понял, что рациональное зерно в ее рассуждениях есть.

– И что же нам теперь делать? – Лицо Миа выражает сильное беспокойство. И правда, узнать, что твой возможный противник – человек, который может управлять лестницами Хогвартса – впечатление... довольно сильное.

– Думаю, то, что и посоветовал Цербер.

– Искать Хогвартс? Но что это? Ведь в замке мы живем, и вряд ли Цербер имел в виду его.

– Думаю, ты неправильно сформулировала вопрос.

– Как это?

– Не «что». «Кто».

– ...? – Вопросительно-удивленное молчание повисло над местом проведения пикника.

– Думаю, что Хогвартс – здание достаточно древнее и достаточно зачарованное, чтобы у него имелась и собственная душа.

– И что ты предлагаешь делать?

– Думаю, что нам пока стоит затихариться.

– ЧТО??!

– Затихариться, лечь на дно, окуклиться.

– Но... почему?

– Очень просто. Думаю, тот, кто так старательно нами пытается манипулировать, учел все возможные ответы. И, теперь уже по моим расчетам, наше бездействие для него – наименее приятный вариант.

– Излагай дальше.

– Во-первых, стоит принять как аксиому, что прогулка по ночному Хогвартсу с посещением избранных достопримечательностей была не просто так, а зачем-нибудь.

– Пожалуй, согласен.

– Во-вторых, этим «чем-нибудь» скорее всего, является желание заставить нас что-то сделать.

– И это очень похоже на правду.

– Тогда, если мы ничего делать не будем – ему придется изобретать еще что-то

– Пожалуй, придется. Но почему ты думаешь, что он будет действовать менее аккуратно, и позволит себя вычислить?

– Почти уверен в том, что он предпримет все возможные предосторожности, чтобы раскрытия избежать. Так что, наверняка тоже возьмет паузу, чтобы посмотреть: что мы будем делать.

– И мы так и будем сидеть, и ждать хода друг от друга?

– У нас есть квиддич, библиотека, уроки и много других занятий. А у него – его планы и ограниченность по времени.

– То есть?

– Раз он начал с самого начала занятий на первом курсе – его что-то торопит. Так что, есть у меня предчувствие, что он собирается уложиться до того, как мы разъедемся на каникулы.

– А как мы будем «искать Хогвартс»?

– Я вижу два направления: во-первых, нам нужны все сведения о магической архитектуре, которые мы можем найти в школьной библиотеке. И нам нужна информация о создателях Хогвартса.

– Об Основателях? – Девочки, молчавшие на протяжении нашего с Малфоем диалога, решили присоединиться к беседе, причем сделали это на удивление синхронно.

– Именно

– Но откуда нам взять сведения об Основателях? Все, что есть в библиотеке – История Хогвартса, которую мы и так зачитали до дыр. – Улыбаюсь Гермионе.

– Герми, школьная библиотека, конечно, обширна, но она не содержит всего. Если я правильно понимаю, чистокровные семьи гордятся тем, что могут проследить свою историю до времен Основателей, так?

– Конечно.

– Значит, скорее всего, в ваших – кивок в сторону Малфоя и Гринграсс – семейных библиотеках есть мемуары ваших предков, которые жили в то время. Скорее всего там будет и кое-что об Основателях.

– Хорошо. Но как совместить это со «стратегией недеяния»? – Гермиона сразу нащупала слабое место в моем плане.

– А вот этого я еще не знаю. Надеюсь, что вы предложите хорошую идею.

– Пожалуй... да...

– Герми, я и не сомневался, что ты что-нибудь придумаешь.

– Да. У меня есть идея. Надо на дополнительных занятиях у профессора Флитвика спросить его о чарах на домах магов. Спорю, что он задаст нам самим написать эссе.

– Ну да. «Два фута – минимум».

– Именно. И это сразу даст нам возможность искать нужную информацию, не привлекая лишнего внимания. Мы же не по собственному произволу роемся, а выполняем домашнее задание.

– Отлично. А с нашей библиотекой и воспоминаниями предков Гринграсс придется подождать до Рождественских каникул. Думаю, наш пожелавший остаться неизвестным друг даст знать о себе раньше, и «стратегия недеяния» уже не потребуется.

– Хорошо. Значит, договорились. Возвращаемся?

Девятнадцатое сентября. Утро. (Гермиона)

Утро было солнечным. Я с удовольствием потянулась на кровати, вспоминая вчерашний «военный совет». Как-то раньше мне не доводилось узнать, каково это: просто посидеть у озера с друзьями. У меня никогда не было друзей. Наверное, родители воспитали меня слишком правильной: я всегда старалась выполнить все правила и указания тех, кого считала превосходящими меня. Теперь-то я понимаю, что это могло оттолкнуть сверстников, но это теперь... когда у меня есть настоящие друзья. Однако, даже немного жаль, что я так и не удосужилась сказать ребятам, что у меня сегодня День рожденья. Совсем я замоталась с этими новыми впечатлениями, и просто забыла... Так что я могу только рассчитывать на подарки от родителей. Конечно, подарки – это мелочь и беспокоит меня совсем не это. Друзьям будет неудобно, когда я скажу, что у меня сегодня праздник, а у них не будет для меня подарка. По крайней мере, мне было бы очень неудобно. К тому же очень хочется получить знак внимания... особенно от одного...

Задумавшись о том, что заставляет меня выделять Гарри даже из небольшого числа недавно обретенных друзей, я села на кровати... и тут же упала обратно: на прикроватной тумбочке стоял изысканный букет, а возле него лежала записка. Несколько придя в себя я нашла достаточно сил, чтобы прочитать ее.

«Гермиона, мы тут случайно выяснили, что у тебя сегодня День Рожденья. Мы ждем тебя с подарками в Большом Зале. Д.Д.Г.»

Слезу навернулись у меня на глаза. Ребята постарались выяснить даже дату моего рождения. Но, когда влага коснулась записки, текст изменился.

«Миа, не плачь! Я встречу тебя на входе в гостиную. Твой Гарри!».

Я не поняла, почему, но солнце засияло удивительно радостным светом, и все мои неприятности, уже случившиеся, или ожидающие меня во тьме грядущего показались мне совершенно незначительными по сравнению с этой подписью.

Счастливая, я спешно оделась и побежала к выходу из спальни. Я почти ничего не замечала вокруг себя. Не заметила и того, как под действием заклинания леска, протянутая поперек двери, и до этого момента лежавшая неподвижно – натянулась. И я с жалобным писком полетела вниз по лестнице... прямо в руки Гарри.

Поняв, что именно случилось (а на это ушло некоторое время), я заплакала, содрогаясь всем телом, и уткнувшись в плечо спасшего меня мальчика. А потом я подняла глаза, чтобы увидеть, что вместо спокойной изумрудной зелени глаза Гарри светятся золотом гнева.

– Гарри, не надо, пожалуйста. Это просто чья-то шутка. – Главное сейчас – успокоить его, чтобы он не натворил ничего страшного.

– Шшутка значитссс. – Голос Гарри срывается на отчетливое шипение. – Ну чтожшш... Узснаю кто – пошшучу в ответсс.

– Пожалуйста, Гарри... – Мальчик закрывает глаза, а когда открывает – они снова зеленые, а из голоса исчезает шипение разъяренного кота. Правда сам голос теперь звучит несколько громче, чем обычно, и я подозреваю, что не услышать сказанное затруднительно даже для тех, кто сейчас находится в дальних углах спален.

– Правда, один мой друг говорил, что в таких вещах чувство юмора мне изменяет... Что я шутить не умею, и шуток не понимаю... Но это он со зла, со зла...*

/*Прим. автора: Морион цитирует Мрака, персонажа книги Никитина «Передышка в Барбусе»/

В этот момент портрет Полной Дамы отодвинулся, и в открывшуюся дверь вошла декан нашего факультета.

– Гарри Поттер. Пройдемте. Нам надо поговорить.

– Нет, профессор.

– Что?

– В данный момент я не могу оставить Гермиону одну в столь... небезопасном месте, как общая гостиная факультета.

– Даже так?

– Именно так и никак иначе.

– Тогда... мисс Грейнджер, Вы идете с нами. – Сказав это, декан резко развернулась и вышла из гостиной.

– Идем, Герми. – Гарри взял меня за руку и потянул за собой.

Девятнадцатое сентября. Утро. (Морион)

Утро девятнадцатого сентября началось для меня весьма рано. Хотя все основные приготовления уже были сделаны, некоторые вещи просто невозможно было подготовить заранее.

– Асси!

– Да, господин? – Домовушка появляется совершенно беззвучно. Похоже, ее навыки трансгрессии серьезно превышают таковые у большинства волшебников.

– Смотайся в спальню девочек и проверь: спит ли еще Гермиона. Смотри, не разбуди ее.

– Не беспокойтесь, господин. Я не потревожу молодую госпожу. – Что ж. Я рад, что обзавелся столь сообразительной служанкой.

– Если она еще спит – вернешься сюда. У меня будет для тебя задание.

– Хорошо, господин.

Асси исчезает и через несколько секунд появляется снова.

– Молодая госпожа спокойно спит.

– Хорошо. Вот, держи. – Отдаю ей букет цветов, доставленный вчера, и заранее заколдованную записку. – Поставишь цветы на тумбочку возле кровати, и положишь рядом записку. Хорошо?

– Для меня радость служить господину. – И Асси снова исчезла.

– Мори?

– Да?

– Жди ее прямо возле лестницы.

– Это – совет оракула?

– Да.

– Не нравится мне это.

– Пока что ты ничего не должен делать.

– Не должен, или не могу?

– Не должен.

– Плевать. Что я МОГУ сделать?

– Не скажу.

– Кай!!!

– Так будет лучше, в том числе и для нее. Лучше встретиться с проблемой и решить ее сейчас.

– Ладно. Будь по твоему. Но мне это НЕ НРАВИТСЯ!

– Мне тоже. – И Кай замолкает.

Четверть часа проходит в напряженном молчании. Потом сверху доносится вспышка радости, и Миа, со счастливой улыбкой показывается в дверях спальни девочек. Но, в тот момент, когда она перешагивает через порог, я засекаю слабенькую вспышку неизвестного мне заклинания... И девочка начинает падать на лестницу.

К счастью, странствуя с Кай, и я немного научился предвиденью. Конечно, со способностями оракула (которые так и хочется назвать врожденными, что для меча немного... неподходяще) мне не сравниться, но вот оказаться в нужное время в нужном месте на перспективе нескольких секунд – мне вполне по силам. Хотя... возможно это мне так подсказывает все та же Кай. Так что поймать падающую девочку мне удается без проблем. Но если бы не предсказание... Если бы я не ждал ее прямо под лестницей... Страх захлестывает меня, а потом, вытесняя его – поднимается гнев. Какая-то сволочь довела Миа до слез! Одного этого вполне достаточно, чтобы слово «вендетта» показалось мне наиболее подходящим для описания моих взаимоотношений с данной личностью. А ведь сегодня еще и день рождения. Застываю в неподвижности, только остатками воли, еще не смытыми ненавистью удерживаясь от полного оборота.

– Гарри, не надо, пожалуйста. Это просто чья-то шутка. – Миа? Зачем ты защищаешь того, кто тебя чуть не искалечил? Но тут, благодаря обостренной чувствительности оборотня я осознаю – это меня она пытается защитить. Защитить от самого себя. Не дать мне наделать глупостей, на которые меня толкает кипящий гнев. Но сразу остановиться я не могу, и шипение тотема сплетается с моим голосом.

– Шшутка значитссс. Ну чтожшш... Узснаю кто – пошшучу в ответсс.

– Пожалуйста, Гарри... – голос девочки становится откровенно умоляющим, и это отрезвляет меня. Зато теперь, когда мысли не застилает багровый туман, мне приходит в голову идея, как быстро вычислить всех участников «шутки». Слегка добавляю громкости.

– Правда, один мой друг говорил, что в таких вещах чувство юмора мне изменяет... Что я шутить не умею, и шуток не понимаю... Но это он со зла, со зла... – Мне не нужно даже оглядываться, чтобы ощутить две вспышки страха. Так я и думал. Рон Уизли и Лаванда Браун. Ну что же. Для Ронникинса у меня есть неплохой намордник. А вот Лавандочкой придется заняться лично.

Я еще остаюсь в состоянии частичного оборота, поэтому отчетливо слышу подсказку тотема о том, что к дверям приближается тотемный оборотень родственного клана. Так что появление МакГонагалл не застает меня врасплох. Но как же интересно! Оказывается, она не анимаг, как считают все вокруг, а самый настоящий оборотень.

– Гарри Поттер. Пройдемте. Нам надо поговорить. – Прикидываю вероятности того, что я увижу, вернувшись после разговора, и понимаю, что, скорее всего, результат мне не понравится.

– Нет, профессор.

– Что? – Удивление зашкаливает. Видимо до сих пор не так уж много первокурсников осмеливалось противоречить декану Гриффиндора.

– В данный момент я не могу оставить Гермиону одну в столь... небезопасном месте, как общая гостиная факультета.

– Даже так? – Острый поединок взглядов продолжается.

– Именно так и никак иначе. – Зрачки профессора вытягиваются в щелочки, но мой тотем старше, и ей приходится отступить. Этикет оборотней в данной ситуации не допускает двоякого толкования.

– Тогда... мисс Грейнджер, Вы идете с нами. – Это меня устраивает.

– Идем, Герми. – Беру девочку за руку и мы отправляемся «на ковер».

Общая классификация оборотней.

Кабинет МакГонагалл меня поразил. Если Снейп накладывал заклинания, чтобы отсечь свою лабораторию от наблюдения, то кабинет нашего декана был отсечен от общей системы наблюдения на постоянной основе. К тому же, если приглядеться, то можно понять: чары в основе своей одни и те же, но тот, кто попытается рассмотреть, чем же занята декан Гриффиндора и ее посетители, увидит только саму МакГонагалл, демонстрирующую наблюдателю неприличный жест. Интересно, что это: доверие, или ловушка? С одной стороны, нечто подобное пытался проделать Хагрид. «Я показал тебе свои тайны, доверь же и ты мне свои» – прием старый, но все еще эффективный. С другой... вроде бы декану неоткуда было узнать, что в чем-чем, а в стационарной защите я разбираюсь. Возможно, не настолько, чтобы повторить, но совершенно однозначно – достаточно, чтобы понять, что она должна делать. Пожалуй, все-таки... не будем торопиться. Такой союзник как Минерва МакГонагалл – уже половина победы. Но немедленного эффекта заключение союза не принесет, а вот вред от его разрыва – может оказаться более чем ощутим. Так что... подождем, понаблюдаем, постаравшись не выдать слишком много, сверх того, о чем она уже знает, или догадывается.

– Мистер Поттер.

– Да?

– Раз уж Вы настояли на присутствии мисс Грейнджер, не будете ли Вы так любезны, что расскажете нам общую классификацию оборотней. – Гермиона дернулась, явно желая сообщить декану, что мы такого еще не проходили, так что пришлось придержать ее. – Чтобы девочка не выпадала из нашей беседы, не понимая, о чем мы говорим.

– В настоящее время известны три группы существ, которых называют оборотнями. Некоторые авторы относят к оборотням еще и четвертую группу, но не меньшее число авторов оспаривают их право на это название.

– Так... хорошо. И что же это за группы?

– Во-первых, истинные оборотни. Способности наследуются, или могут быть переданы посредством некоторых ритуалов. Истинный оборотень полностью сохраняет свою личность при трансформациях, его мышление не подвергается изменениям. Истинный способен к частичному обороту: то есть, он может воспользоваться силой, или чутьем Зверя даже в человеческом облике, более того, он может принять форму, в которой черты человека и Зверя будут перемешаны произвольным образом. К примеру, Истинная кошка может преобразовать глаза, чтобы видеть в темноте, или руки – чтобы нанести удар когтями.

– Замечательно. А какие ритуалы приводят к передаче способностей Истинного оборотня?

– Ритуалы принятия в род, то есть – усыновления либо братания. Венчание к передаче данных способностей не приводит.

– Хорошо. Следующая группа.

– Тотемные оборотни. Если Истинные не нуждаются в посреднике для оборота, и вообще существует теория, что Истинные – скорее звери, получившие возможность превращаться в людей, то тотемные – это люди, способнее превратиться в зверя при поддержке тотема – Великого духа того зверя, в которого собираются превращаться. Так же, как и Истинные, тотемные способны к частичному обороту. Но, в отличие от Истинных, у тотемных оборотней мышление меняется под воздействием тотема. И изменение тем сильнее, чем ближе оборот к полному. Насколько я знаю, если практиковать оборот достаточно часто в течение достаточно долгого времени – личности человека и зверя приходят к равновесию, и получается устойчивая личность, сходная по параметрам мышления с Истинным оборотнем. В таком случае разница между тотемным и Истинным оборотнями исчезает, поскольку научившийся воспринимать себя как единую личность и в человеческом и в зверином облике – перестает нуждаться в непременной помощи тотема.

– Хорошо. Как можно стать тотемным оборотнем?

– Либо в ходе сложного и опасного ритуала обращения к Великому духу, либо обратившись к тотему под действием достаточно сильных эмоций. Оба пути весьма... небезопасны, ибо, если тотем не примет нового адепта – исходом станет смерть обратившегося.

– Третья группа.

– Проклятые оборотни. Не способны контролировать оборот (как правило – трансформации цикличны и привязаны к лунным фазам). Не способны контролировать себя в превращенном облике. Не способны к частичному обороту. Получаются либо в результате применения весьма специфических проклятий, либо при передаче проклятия от того, кто уже является оборотнем посредством укуса.

– Способы облегчить состояние?

– Специальное зелье, позволяющее сохранять контроль в период трансформации. Либо обращение к соответствующему Великому Духу с целью стать тотемным оборотнем.

– Хм... Вы уверены? – Так... похоже фокус с «переходом под тотем» в этом мире не известен, что несколько странно.

– Абсолютно.

– Ладно, об этом мы еще поговорим. Теперь последняя группа, принадлежность которой к оборотням, скажем так – спорна.

– Анимаги. То есть люди, обращающиеся посредством достаточно сложных заклинаний. К частичному обороту неспособны. Изменения личности не происходит. Полностью сохраняют контроль в любом облике.

– Отлично. Пять баллов Гриффиндору. Теперь Вы, мисс Грейнджер. К какой группе, по Вашему мнению, относится ваш друг?

– К тотемным.

– Поясните ход Ваших мыслей.

– Гарри несколько раз демонстрировал мне частичный оборот, значит две группы, неспособные к этому (то есть: проклятые оборотни и анимаги) уже не подходят.

– Так.

– А выбор между Истинными и тотемными основан на том, что Гарри упоминал изменения мышления, которого у Истинных не происходит.

– Пять баллов Гриффиндору за железную логику. Теперь снова вопрос к тебе, Гарри: ты можешь полностью обернуться?

– Могу. Но не хочу.

– Почему?

– Мое обращение к тотему произошло не путем ритуала, которого я и сейчас толком не знаю, а на накале эмоций. Причем добротой, радостью и любовью там и близко не пахло. Так что мой второй облик имеет мало общего с фениксами, пегасами или единорогами. Да и места тут маловато.

– Я рада, что ты так считаешь. Тогда я просила бы тебя не прибегать к этому умению в стенах школы.

– Если от этого не будет зависеть моя жизнь, или жизнь и здоровье тех, кто мне дорог.

– Хорошо. Я согласна с такой поправкой. А теперь расскажи мне, пожалуйста, почему ты счел гостиную Гриффиндора небезопасной?

– Сегодня утром я ждал Гермиону прямо под лестницей, ведущей из спальни девочек. Когда она вышла, то ее каким-то неизвестным мне заклинанием сбили с ног. К счастью, я стоял как раз так, что смог ее подхватить. Но если бы меня там не было... Мне не хочется представлять, каковы могли быть последствия падения с лестницы.

– А почему ты караулил ее прямо под лестницей?

– Хотел первым поздравить с Днем Рожденья.

– Поздравляю, мисс Грейнджер.

– Спасибо...

– Гарри, и кого ты считаешь виновным в этом...

– Происшествии? Все-таки до покушения оно малость не дотягивает.

– Да.

– У меня нет доказательств.

– Я спрашиваю не доказательства, а мнение.

– Рон Уизли и Лаванда Браун.

– Почему?

– От них отчетливо пахнуло страхом, когда я разорялся про «страшную мстю».

– Гарри, это – действительно не доказательство. Тебя тогда даже я испугалась. – Девочка прижимается ко мне. Даже сейчас она старается меня успокоить. Теплая волна окатывает меня с ног до головы, оставляя после себя искрящиеся пузырьки счастья. Обнимаю девочку за талию.

– Как видите, госпожа декан... – профессор МакГонагалл улыбается, понимая, что переход к официозу – не более чем шутка. – У Гермионы уже получилось меня успокоить. И я отказался от мысли совершить что-нибудь... необратимое.

– Хорошо. Надеюсь, у вас получится удерживаться в границах разумного и далее. А теперь – идите на завтрак. Вы его уже почти пропустили, признаюсь – по моей вине. Но немного времени у вас еще есть.

– Спасибо, профессор. – И мы выскакиваем из кабинета декана.

Намордник и другие капиталовложения.

За завтраком мы дружно вручили Гермионе свои подарки. У всего Большого зала глаза вылезли на лоб, когда Драко Малфой, Серебряный принц Слизерина, аристократ в Тзинч знает каком поколении, преподнес магглорожденной ведьмочке платиновую цепочку умопомрачающей стоимости, да еще и ощутимо попахивающую магией. Это они еще не знают, что изначально Драко надумал подарить кольцо с бриллиантом, но сдулся под моим взглядом. Да уж... гордость высокородного заметно издалека.

Дафна, как истинная Видящая, поступила гораздо разумнее: ее подарок, пособие по трансфигурации, автором которого была Ровена Рейвенкло (естественно, недавнее издание, а не раритетный подлинник) обошелся ей гораздо дешевле, но радости новорожденной доставил как бы не больше. Хм... глядя на подпрыгивающую от радости девочку я дал зарок самому себе: когда-нибудь я навещу обширнейшую библиотеку моего сюзерена, могущественного владыки Данталиан, и подарю Миа книгу оттуда... Разумеется, не раньше, чем научу ее читать подобные книги не подвергая опасности собственные душу, рассудок и жизнь.

Мой подарок мог показаться чем-то вроде подарка Гринграсс. Не очень большая, удобная сумка через плечо. Вполне подходящий подарок от небогатого ученика. Вот только Малфой, без звука выложивший почти 150 галеонов за цепочку, посмотрел на переходящую из рук в руки сумочку с нескрываемой завистью. Как выяснилось в процессе покупки подарка, я был очень не прав, считая, что любой волшебник может прийти к неприметной лавочке в Косой аллее и купить себе безразмерную сумку за изрядную, но все же подъемную для большинства магов сумму в 250 галеонов. А вот и нет. Двери этой лавочки мог обнаружить только тот, кому гоблины Гринготтса дали адрес. Таким образом, сумка, которой я щеголял в хогвартс-экспрессе, являлась еще и своеобразным аналогом VIP-карты: свидетельством того, что ее хозяин обладает состоянием, заставляющим гоблинов Гринготтса относиться к нему с изрядным пиететом. Конечно, состояние семьи Малфой было не меньше моего, возможно, даже больше. Но эти огромные деньги, в подавляющем большинстве, были вложены в недвижимость, коей только и прилично владеть потомкам столь древнего рода, и не участвовали в операциях банка. Родители же Гарри, ожидавшие нападения Воландеморта, предполагали, что им придется очень быстро бежать, и перевели практически все семейное состояние в наиболее ликвидные активы, каковые сейчас и приносили доход и мне, и банку, и обеспечивали меня высоким статусом в глазах гоблинов.