Текст книги "Первый курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Ты – Дипломат. – Похоже, Гарри читает меня гораздо глубже, чем девочки. – Не старайся конкурировать с ними там, где они – сильнее. Твоя задача – использовать полученную ими информацию.

– Спасибо, мой лорд. – Но все равно, осадок остается. – Я хотел бы уточнить кое-что по старому предсказанию.

– Тогда – принесем Обеты?

– Давайте.

Отец скрепляет наши обеты. Теперь я могу задавать вопросы.

– Будет ли в браке с Паркинсон ребенок-маг, способный унаследовать Дом Малфоев? – Предсказатель аж скривился. Отвечать на прямой вопрос он, очевидно, не хочет. Но Обет вынуждает его сказать правду.

– Нет. Только сквибы, к тому же – больные. – Бросаю взгляд на перекошенное лицо отца. Собственно, дальше можно ни о чем не спрашивать – все и так предельно очевидно. Но... Видящей и Аналитику нужна информация.

– Зачем нужно было Ваше предсказание?

– Чтобы пресекся род Малфоев. Проклятый род сторонников Темного лорда! – А ведь он прав. И я тоже не отличаюсь от своего отца – тоже ведь сторонник Темного лорда. Эта мысль немедленно вызывает улыбку, которую не поняли ни отец, ни предсказатель.

– И кому же выгодно это предсказание?

– Силам Света.

– Благодарю. Отец, идем?

– Да, Драко. Сейчас – глава семьи голосом особенно выделил это слово, и я мельком посочувствовал несчастному предсказателю – нам здесь делать нечего.

Гарри погасил связь почти сразу. Следующей исчезла, послав мне ощущение радости и уверенности, Дафна. Гермиона же (Аналитик? Леди Аметист?) несколько задержалась.

– У тебя все получится!

– Теперь пробуешь себя в предсказании?

– Нет. – Девочка мысленно улыбается – В анализе. Лорд Люциус сейчас раздражен и сбит с толку. Самое время – атаковать. Расскажи ему о заклинании мадам Помфри.

Пожалуй, мой Лорд – прав. Леди Аметист правильно определила, ЧТО надо делать. Но вот – КАК... То, что она предлагает – мягко говоря, грубовато. А если попробовать вот так...

– Вот-вот. Это – то, о чем я говорил. Используй сильные стороны, и предоставь другим прикрывать собственные слабости. – Гарри снова появляется в моей голове, и оставшийся осадок просто исчезает. – Тем более, что слабости – весьма относительные . – И я радостно улыбаюсь, отправляя это ощущение по связи всему Внутреннему кругу сразу.

– Отец. Похоже, у нас есть общий Враг. – Ни в коем случае нельзя пытаться заставить его признать поражение. Надо, наоборот, подчеркивать общность. Тогда можно будет предложить мой вариант как некое решение общих проблем. На самом деле, это так и есть. Но того, что это – правда, не достаточно, чтобы в это поверили. Уж этому-то отец меня научил.

– Ты прав, Драко. Думаешь – Дамблдор? – Если я сейчас соглашусь – это будет если не поражение, то недалеко от этого. Грань, на которой мне надо танцевать – очень тонка.

– Я бы не стал останавливаться на числе "три". – Отец... Нет – Глава Дома – смотрит на меня с некоторым уважением. Похоже, пока что все сделано правильно. Но танец надо продолжать.

– Не хочешь засветить источники информации?

– О враге? Он прямо передо мной.

– Нет. О детях. Вроде бы тебе рано еще задумываться о таких вопросах.

– Я принял участие в тестировании нового заклинания.

– Кто посмел проверять новое заклинание на Наследнике Дома Малфой?

– Я. – Отец смотрит удивленно.

– Почему?

– Я не хотел бы передавать имя Малфоев незаконнорожденному. – Иногда даже глупость или откровенная ложь может быть вполне уместна. В данном случае глупостью этот ответ является потому, что отец в него не поверит. Он ведь уже сказал, что "мне рано от таком задумываться".

– Даже так?

– Ну и просто любопытно стало.

– Вот в это верится больше. Ну ка, рассказывай, что там за заклинание?

Я, как могу, описываю отцу проведенный ритуал.

– Хорошо. Когда вернешься в Хогвартс – поговори с мадам Помфри. Я хотел бы купить это заклинание, пока его не объявили запретным.

– Почему? – Я намеренно не уточняю вопрос.

– Ты же слышал: пресечение древних родов выгодно Силам Света – Отец замечательно пародирует пафос, вложенным предсказателем в эти слова. – А значит, все, что этому препятствует – есть Тьма. К тому же тут есть шикарная зацепка – Магия Крови. Так что будь уверен – запретят.

– Я постараюсь договориться с мадам Помфи. Думаю, она не будет против нелегального использования ее изобретения.

– Да. И еще. Я оценил твои действия. Неплохо. Весьма неплохо. Завтра я извещу лордов Паркинсон и Гринграсс об изменении позиции Дома Малфой.

– Спасибо, отец.

– Не за что, Драко. Ты отлично разработал и аргументировал альтернативный вариант.

– В данном случае – мне повезло, что интересы Дома удивительно совпали с личными. Мне действительно нужна одна из сестер Гринграсс. И я выбираю старшую, Дафну. Я могу рассчитывать на Вашу помощь, Глава Дома?

– Можешь.

В моей голове раздается радостно-саркастическое фырканье Дафны.

– Значит, старшую выбираешь?

– Солнышко, успокойся. Просто надо держать лицо. А то отец меня не поймет.

– Ладно. Иди уж, Политик.

Вернувшись домой я просто рухнул на кровать. Хотя объяснить, почему это я так устал, было бы нелегко. Но насыщенное событиями утро просто вытянуло из меня все силы.

Каникулы демона.

Серый лес заметен снегом. Величественные деревья подпирают хмурые зимние небеса. Резкий холодный ветер мог бы как огнем обжечь незащищенную кожу... если бы здесь был хоть один человек. Но сейчас через заснеженный лес, медленно и лениво взмахивая крыльями, летит мантикора. Конечно, я обещал "не прибегать к полному обороту в стенах школы". Ну так я и не в школе оборачивался. А если кто-то из нарушителей правил, вроде меня, схлопочет сердечный приступ, то что ж... Какой смысл, нарушая запрет, пробираться в Запретный лес, если не готов увидеть там чудо... ну, или, по крайней мере – чудовище.

Да уж... мантикора, врезавшаяся в ствол могучего дерева – то еще чудо. Пока, правда, появления такого чуда удавалось избегать, но... Ну не лесной я хищник. Не лесной. Хорошо еще, что лес тут какой-то... не характерный для Британии: голые стволы возносят плотно переплетенные ветви на большую высоту, а подлеска, как такового – и вовсе нет. Подозреваю, что дракону было бы несколько неудобно тут маневрировать, но даже у дракона были бы все шансы тут пройти. Вот только летать... Летать тут все равно неудобно, хотя и возможно. Я и лечу, выискивая добычу и наслаждаясь местными чудесами.

А уж чудес-то тут немало. Временами казалось, что я забрел куда-то в окрестности моего домена. Пространство и время играли в хитрые игры, различные существа появлялись и исчезали, испуганные появлением в их владениях вершины пищевой цепочки: мантикоры. Пожалуй, тактика поиска и скрадывания себя исчерпала. Местные обитатели пока что знают лес намного лучше меня, и успевают скрыться раньше, чем я выхожу на расстояние броска. А с выносливостью у меня всегда были проблемы, как впрочем, и практически у всех кошек. Мы же не волки, чтобы гнать добычу. Для таких как я более естественным является короткий рывок из засады. Вот и попробую прибегнуть к этому способу. Тем более, что интересная тропинка как раз проходит подо мной.

Складываю крылья, оставив развернутыми только концевые сегменты, и аккуратно планирую между деревьев. Интересно, кто ходит по этой тропе?

Раздается цокот копыт, мерно ударяющих в мерзлую землю. Кто это? Олень? К сожалению, добыча подходит не с той стороны, откуда я ее ожидал, так что, боюсь, она скоро учует сильного хищника. По крайней мере, произойдет это раньше, чем я смогу определить, кто там. А бросаться не глядя я не стану: тут еще, насколько я помню, и кентавры водятся. Не хотелось бы враждовать со стадом кентавров.

– Марс очень яркий сегодня. – Ну вот... только вспомнил...

– Не очень. Будет и ярче. – Произношу я, выходя из-за ствола уже человеком. Брр... Холодно.

– Ты понимаешь, маленький человек.

– Да. Но Роковая звезда еще далека от зенита. Так что все будет решено еще не скоро, кентавр Флоренц.

– Ты многое знаешь.

– Не то, чтобы многое... Скорее – кое-что. Но хотел бы узнать больше.

– Ты хочешь знать будущее?

– Нет. Прошлое.

– Боюсь, тут я не смогу помочь тебе. Прошлое не написано звездами на черном бархате небес.

– Прошлое отражается в будущем.

– Я... я буду думать... и решу.

– Я буду ждать твоего решения. А теперь, подскажи, пожалуйста, где здесь есть хорошая дичь.

– Возле Паучьего лога.

– Спасибо.

В этот момент Метка вспыхнула у меня в сознании. Кто-то из моих подопечных обратил на себя внимание другого демона. Это требовало немедленной реакции. И вот я уже стою возле Драко. Естественно, тело мое так и осталось в Запретном лесу, огражденное Стеной Ужаса. То же, что проявилось в шатре предсказателя... не тело, не призрак... даже душой это назвать сложно. Скорее – сама сущность лорда Мориона встала за плечом Бриллиантового принца. Так же, как и за плечом предсказателя встала, не видимая никем, кроме меня, прекрасная девушка. Прекрасная настолько, что не возникало даже желания назвать ее своей. Чистая Красота, без примеси каких-либо других чувств.

– Так вот ты какая, Сила Предсказателей!

– Провозвестник. – Девушка склоняется передо мной в поклоне, почти невыносимо изящном. В сравнении с этой грацией лорд Люциус казался почти паралитиком.

– Берегись! – Черный меч описывает полукруг, обрубая нити Судьбы, которыми меня попытались спеленать.

– Спасибо, сестренка. Но я справлюсь и сам. – Улыбка отправляется к Кай, вместе с видением Пламени Хаоса, уже готового жечь и крушить Чужие пути. – Ты ошиблась, Говорящая. На этом поле преимущество – у меня. Все-таки, Меняющий пути – мой сюзерен. И изменить мой путь вне его воли – невозможно.

– Здесь я предсказываю! – Говорящая старается держаться твердо, но в ее голосе слышен страх. Я улыбаюсь, и пью его словно хорошее вино.

– Хочешь получить Истинное пророчество от меня? – Кай смеется в моей руке, и ее воля уже готова перекроить Путь той, что еще не стала моим врагом.

– Нет!!! – Уже не страх, но подлинный ужас обрушивается на меня водопадом Силы. Похоже, она понимает, что может сделать с ней настоящий Оракул. Ведь она и на самом деле очень далеко от максимума своей Силы, и противопоставить Оракулу ей просто нечего. – Чего ты хочешь, Провозвестник?

– Ты ответишь этому мальчику так, как оно должно быть. Иначе...

– Наши покровители не желают сталкиваться в прямой схватке... Я отвечу.

– Будет ли в браке с Паркинсон ребенок-маг, способный унаследовать Дом Малфоев?

...

Когда Малфои скрываются за дверью магазинчика, я отпускаю Кай. Девушка... а теперь я ясно вижу, что она очень молода даже по сравнению со мной... Она как бы не младше, чем был я, когда бросался в атаку на собственный Дом... Так вот, девушка смотрит удивленно и обиженно. В ее исполнении это выглядит... У меня нет подходящих слов, чтобы описать эту красоту.

– Почему... – Голос Говорящей тихо шелестит в приемной. Ее предсказатель встревожено оглядывается... Похоже, он в самом деле хороший медиум, и почувствовал общение нематериальных сущностей.

– Почему твой покровитель не пришел тебе на помощь?

– Да. – Она опускает глаза.

– Потому, что помнит Каэла Менша Кейна*.

/*Прим. автора: Принц Тьмы при рождении поглотил всех богов эльдар, включая Каэла Менша Кейна. Но, поскольку последний был Богом Войны, то тем самым Слаанеш вступил в домен Трона Черепов. Это вызвало длительную и тяжелую Войну Богов, в результате которой Слаанеш был отброшен, и вынужден отпустить Кроваворукого (Каэла Менша – Кровавая Рука, так назвали Кейна из-за проклятья, по которому раны на его руках никогда не закрывались).*/

– Благодарю. – Говорящая собирается уходить, но...

– Не за что. – Клинок Кай, возникнув в моей руке, пробивает ее грудь. – Удачного Возрождения.

Толкование снов.

Вернулся я в школу усталый, но очень довольный: пойманный акромантул по вкусу чем-то напоминал краба. Да и Силы у изгнанной демонессы я напился изрядно. Так что настроение мое вполне можно было описать словом "благодушное". Но, как только я переступил порог школы, стало понятно – сейчас мне его будут старательно портить. Меня встречал лично персональный кошмар: Рональд Билиус Уизли. Как раз то неприятное положение, когда убить – нельзя, а терпеть трудно. И Миа, способной изгнать его жутким экзорцизмом "давайте пойдем делать уроки", поблизости нет. Увы.

– Гарри, ты где был?

– Гулял.

– Где это ты гулял? Я искал тебя везде!

– Раз не нашел – значит не везде. А где именно... Где был – там меня уже нет.

– Гарри! – Рон всем своим видом выражает возмущение. Улыбка медленно раздвигает мои губы. Он-то в положении ничуть не лучше моего. И нравлюсь я ему не больше, чем он – мне. А приходится терпеть.

– Я слушаю, слушаю...

– Тебя директор ищет!

– Вот как... и давно?

– Я тут по всей школе пробежался.

– Понятно. Идем.

Как и ожидалось, в кабинете директора меня ждал вольный пересказ известного философского трактата "О пользе добра", совмещенный с сеансом легилеменции. Из чистого желания похулиганить подсовываю Дамблдору "Сон о прекрасной демонессе". Конечно, на самом деле я совершенно ничего к ней не чувствую, но смотрится она... более чем эффектно. Вот только реакция директора... на мой взгляд – несколько неадекватна. Он только что не шарахнулся от меня, приняв это воспоминание. Как интересно...

– Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Ничего... разве что...

– Я слушаю тебя, Гарри. – Ух ты... Вот это харизма. Даже мне так и хочется растечься в лужицу, поведать все свои заботы Великому, и переложить решение моих проблем на его плечи. Вот только теперь, после реакции на видение Говорящей видится мне в этой харизме что-то удивительно знакомое. Попробую расшевелить его еще чуточку посильнее: глядишь и выведаю что-нибудь... небесполезное.

– Я тут видел сон...

– Расскажи о нем, Гарри. Иногда в наших снах отражается Грядущее. – А иногда и прошедшее. Но не будем о мелочах, вроде того, что я собираюсь рассказать тебе вовсе не сон.

– Я видел прекрасную девушку... Я даже не могу подобрать слов. Все они кажутся какими-то пустыми и незначительными рядом с такой красотой. Я не знаю, как ее описать...

– Не надо описывать. Кажется, я понимаю, о ком ты говоришь. – Даже так? Все страньше и страньше. Похоже, что Вы, директор, и в самом деле встречались с Говорящей от имени Повелителя Наслаждений.

– Напротив нее стоял... Так иногда изображают демонов. Черные крылья, черная броня, на которой серебром светятся непонятные символы, в руках – черный меч, на клинке которого нет ни бликов, ни отражений...

– А лицо? Ты видел его лицо?

– Нет. Оно все время было скрыто в тени.

– И что было дальше?

– Они о чем-то говорили... Боюсь, что я не понял ни слова...

– Это понятно. Дальше.

– А потом – девушка что-то сказала демону... кажется, за что-то поблагодарила его... а он... он ударил ее мечом. Девушка начала падать, но не долетела до пола – просто исчезла. Демон поклонился тому месту, куда она должна была упасть, и тоже исчез. А потом – я проснулся, и решил прогуляться, чтобы проветрить голову. Ведь та девушка так и стоит у меня перед глазами... – Ага! "И мальчики кровавые в глазах". Вот только я уже и не вспомню, как она выглядела. Но ведь это же такие мелочи.

– Гарри... похоже, ты действительно видел будущее... – Рон чуть не взвыл от зависти: такой ободряющий и успокаивающий взгляд кинул на меня директор. Профессионал! – Девушка – посланница Высших сил. Я уже встречал ее. – Отлично. Значит, я правильно отправил ее к трону ее сюзерена. – А вот демон... Говоришь, они спокойно разговаривали, а потом – он вероломно убил ее?

– Да.

– Прости, что заставляю тебя такое вспомнить, но... ты не обратил внимания: девушка сильно страдала перед смертью?

– Нет. На ее лице было только удивление. Она была убита одним ударом и не успела ничего почувствовать.

– Хм... Убита одним ударом – значит не Господин Боли. Убита мечом, а не заклятьем – значит не Архитектор Судеб... Остается только Бог Крови.

– Профессор Дамблдор...

– А, прости, Гарри. Отвлекся. Очень уж интересный сон ты мне рассказал. Вот только... да, наверное так будет лучше... Да. Такое – лучше не помнить. Обливиэйт!

Ага! Так вот сразу и забыл. Однако, интересно то, что под ударом заклятья исчезают только рассуждения директора о природе демона. Воспоминание о разговоре, и даже подставной "сон" – остаются в целости.

– Рон, тебе, пожалуй, тоже не надо знать этого. Обливиэйт!

– Гарри, ты как?

– Что случилось?

– Иногда пророчества сами собой выгорают в памяти оракула. Видимо, с тобой случилось что-то похожее...

– Да? Но я помню весь сон...

– Тогда – не знаю. Наверное, тебе стоит посетить мадам Помфри. Рон, проводи Гарри.

– Хорошо, директор. Но... Вы спасете девушку?

– Я постараюсь, Гарри. Я постараюсь. – Старайтесь, профессор, старайтесь. Она уже предстала пред троном своего сюзерена.

– Да, профессор...

– Слушаю, Гарри.

– Я вспомнил...

– Что?

– Демон произнес что-то вроде "каэло", или...

– Может быть "Каэла Менша Кейн"?

– Да. Именно так он и сказал. Что это значит?

– Пока что тебе рано это знать. – Есть! Повелся. Теперь эмиссар Трона черепов уже однозначно существует! По крайней мере – в сознании директора.

Покинув кабинет директора, мы поплелись в Больничное крыло. Рона слегка пошатывало. А мне было о чем подумать. Контуры конфликта постепенно проявлялись. Правда, цели участвующих Сил оставались неясными, но знание о том, кто является заинтересованным лицом – это уже не мало. Так что, Сочельник получился более чем интересный.

Рождество.

Утро Рождества получилось поздним. Мадам Помфри накануне выдала нам зелье Сна без сновидений, так что мы с Роном сильно проспали. К счастью, я догадался отдать приказание Асси отнести подарки до того, как отошел ко сну. Так что, когда терзаемый любопытством Рон потребовал, чтобы я разобрал полученные подарки, мне не пришлось терзаться угрызениями обычно довольно покладистой совести.

Как мы и договаривались с Внутренним кругом, мы обменялись набросками новых заклятий. Идеи у ребят получились более чем интересные. Настолько, что подарок Гермионы я не постеснялся бы представить своему сюзерену. Конечно, до работ профессионалов заклинание "Поиска по голосу" не дотягивало... но было в нем какое-то очарование непосредственности, эдакий свежий взгляд на проблему. По крайней мере, мне до сих пор не встречалось заклинаний, способных обеспечить поиск человека без материальной, или хотя бы аурной привязки.

После того, как я просмотрел наметки и расчеты заклинаний от тех, кого действительно рад назвать друзьями (или же не называть, но тут вариант оставался только один), я взялся за остальные подарки. Благо, Рона свитки пергамента, исписанные на всю длину, отпугнули весьма надежно. Естественно, нашлось угощение от Молли Уизли. Похоже, при его приготовлении зелье Дружбы было использовано вместо воды. Был и свитер, нитки для которого вымачивали в таком алхимическом наборе, что даже мне, со всей моей устойчивостью к подчинению, и контролируемым метаболизмом, прикасаться было как-то страшновато. Был там и набор неопробованных вещиц от близнецов. Нюх мантикоры, пребывающей в частичном обороте, говорил мне, что у них действительно получилось что-то нетривиальное. Но разбираться в этом следовало спокойно и неторопливо, и, желательно – с помощью профессора Снейпа.

Ну и, наконец, вершина подарочной горы (пусть и лежала она в самом низу) – Дар Смерти, мантия-невидимка. Я даже залюбовался, приглядываясь к серебристым переливам тяжелой ткани. Вот только, приглядевшись повнимательнее, вознес хвалу Меняющему Пути, вполне достойную джентльмена и офицера Тысячи сынов. На мантии было разбросано с десяток различных маячков, так что скрыть она могла разве что от соучеников. Любой профессор, знающий об этом подвохе, будет видеть меня в ней не намного хуже, чем вовсе без нее. Конечно, в изначальную конструкцию эти элементы не входили, и, при некотором желании, я вполне мог бы их поубирать, вернув мантии изначальное предназначение... Правда, это сразу показало бы, что в таких вещах я разбираюсь более чем квалифицированно. Жаль, но, похоже, придется спешно восстанавливать либо власть над Тенями, либо умение творить иллюзии. Без умения исчезнуть на ровном месте я чувствую себя буквально голым. Или... есть и еще один вариант... жутковатый, но действенный. Но... с этим придется еще немного подождать. По крайней мере, пока не вернутся мои подопечные. Потому как одному мне этот ритуал не потянуть ни в коем случае. По крайней мере, не в нынешнем моем состоянии... Да и в более цветущем – пожалуй, в одного не взялся бы.

Сам по себе праздник меня не впечатлил. На бал первокурсников не допустили. Пир... пир не содержал в себе чего-то сверхнеобыкновенного. Так что, пошлявшись по школе и окрестностям, я обратился к декану с просьбой посетить Запретный лес. Сначала Минерва МакГонагалл посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Но, очень быстро она сообразила, что, за неимением истинных драконов, вряд ли в Запретном лесу найдется чудовище страшнее мантикоры. И тогда она разрешила "прогулку", пообещав прикрыть перед остальными профессорами и студентами.

Так что Рождество запомнилось мне пойманным оленем, драчкой с несколькими акромантулами, пожелавшими заявить свои права на эту гору мяса, но так и не сумевшими их отстоять в бою, и ветром, свистящим в крыльях, когда я после охоты взлетел повыше...

А после отбоя я двинулся в Запретную секцию библиотеки. Подаренную мне мантию я воспринял как негласное разрешение на ее посещение. Разумеется, Филч бродил по библиотеке, и профессора Снейп и Квиррел ссорились в коридоре. Они так увлеклись этим занятием, что пришлось кинуть Снейпу нить с сообщением "Хватит, профессор. Я уже все слышал". Разумеется, спор немедленно прекратился, и профессора отправились искать "неизвестного нарушителя", о котором им сообщил Филч, в Запретную секцию. При этом Снейп аккуратно обошел ту нишу, в которой я прятался, с украденной из библиотеке книгой "высочайше к прочтению запрещенной".

И, естественно, профессорская охота, вкупе с желанием ее избежать, завели меня в заброшенный класс, где и стояло огромное зеркало. Я даже не дал себе труда прочитать надпись на раме. Я и так знаю, что там написано. Здравствуй, зеркало Еиналеж!

Отражения.

Сначала в глубине мутного стекла не отразилось ничего. То есть – вообще. Потом, постепенно, проявилась комната, в которой я с некоторым удивлением опознал заклинательный зал моего домена. Серебряная роспись черных стен и расчерченная на полу защитная звезда говорили об это однозначно.

Начали проявляться и отражения тех, кто стоял в зале. Прежде всего, мое внимание привлекли каштановые волосы и теплый взгляд карих глаз. Гермиона. Герми. Миа. Миа Аморе. Повзрослевшая, но, тем не менее – легко узнаваемая. Хрупкие плечи окутывал традиционный черный шелк в серебряной росписи – наряд равно подходящий и боевому магу и Высокой леди. Стройные ножки обуты в черные сапожки с все тем же серебряным рисунком защитных чар. А все, что между – было надежно скрыто обнимающими девушку крыльями.

Подняв глаза немного повыше, я увидел и обладателя этих крыльев. Себя. Но не того себя, который сейчас смотрелся в зеркало Еиналеж. А того, который дрейфовал сейчас в Межреальности, лишенный не только сознания, но и души. Пламя Удуна весело плясало в глазах. Серебряные волосы до плеч, к которым привык еще с детства, шевелились, как будто колыхаемые неощутимым ветерком. Вот только крылья... Если раньше я привык видеть и ощущать кожистые крылья, подаренные мне Мантикорой, то теперь серебряный огонь плясал на черных металлических перьях... Ну да. Я всегда хотел именно такие, но... Впрочем... есть у меня идеи, о том, как привести себя именно к такому виду. Рук не видно, но, судя по хитрой усмешке – объятья, в которых мое Отражение удерживало девушку, были отнюдь не дружескими... и не братскими.

Из-за плеча моего Отражения сверкает черный камень в рукояти Кай. Интересно, неужели я действительно хочу видеть ее мечом? Не хочу снова увидеть ее живой?

– Я и так вполне живая.

– То есть...

– Это я хочу видеть себя такой. Привыкла уже и не хочу ничего менять.

– Вот это да...

– Ага. Ведь мы сейчас смотрим в Зеркало вдвоем. Вот оно и показывает наши общие желания.

– Спасибо, Кай. – И я ласково поглаживаю почти не реальную рукоять.

В тот момент, когда я уже собирался отойти от Зеркала, мое Отражение понимающе усмехнулось, и немного отвело крыло, показывая зажатый в левой руке атейм. Хм... А ведь это – идея. Черный кинжал возникает и в моей руке. Острейшее лезвие безболезненно рассекает запястье, и я некоторое время жду, пока ладонь, сложенная в "лодочку" заполнится кровью, а потом – плескаю в зеркало. Рана мгновенно затягивается, но еще быстрее серебряные брызги впитываются в стекло. Я-в-Зеркале вновь улыбаюсь. Что ж теперь у Зеркала есть Страж и Хранитель. И теперь все, что спрячут в это Зеркало я смогу достать из любого кусочка отражающей поверхности.

Я улыбаюсь древнему артефакту, избравшему меня своим Хранителем. Многие хотели бы оказаться на моем месте, но любой другой мог бы искупать это Зеркало в полный размер в собственной крови, и не получить того же результата. Это был выбор самого Зеркала, а кровь была всего лишь знаком, что я готов и согласен принять эту обязанность. После этого я уселся поудобнее и некоторое время любовался столь приятной мне картиной. Впрочем, продолжалось это недолго: желания надо воплощать, а не любоваться на их иллюзии. Я-из-Зеркала понимающе улыбается и исчезает, оставляя только отражение пустого класса, в котором меня нет.

А следующим вечером я, из озорства и извращенной мстительности, притащил к Зеркалу Рона. Картинка, описанная шестым Уизли, меня не удивила: значок старосты, квиддичный Кубок, грамота Лучшего ученика... Все это было вполне ожидаемо. Но особенно меня повеселила та часть картины, о которой Роннни умолчал. Но зеркало Еиналеж передало ее мне, как Хранителю. В ней я (то есть Гарри Поттер) с позором вылетал из школы, а директор торжественно пожимал руку Рона и благодарил за "вовремя вскрытую гнилую сущность Поттера". Гермиона в роновых желаниях, как я впрочем, и ожидал, не появилась совершенно. Неудивительно.

Несколько вечеров после этого мы с Роном по очереди пробирались к Зеркалу, чтобы полюбоваться на воплощение своих желаний. Но однажды, когда я пришел в заброшенный класс за пару дней до конца каникул, там кто-то уже был. Если я ничего не перепутал – это должен быть Дамблдор с поучительной лекцией о природе Зеркала. К счастью, я, будучи Хранителем и Стражем Зеркала точно знал: то, что видит человек в Зеркале Желаний – видит он один. Так что я мог совершенно спокойно любоваться на то, как я обнимаю Гермиону, или она – меня. Что интересно – сцены каждый раз были совершенно пристойные. Похоже, что гормональный фон детского тела все-таки давил на меня, искажая мышление, и это стоит учитывать.

На скрип парты за спиной я отреагировал так, как и положено: испуганно дернулся и обернулся.

– Ты снова здесь, Гарри?

– Да, профессор Дамблдор. Я снова здесь.

– Итак, ты, как и сотни других до тебя, обнаружил источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж. – Я промолчал. Все и так было очевидно. – Надеюсь, что ты уже знаешь, что показывает это зеркало?

– Оно... ну, оно показывает мне мою семью... – Правда и только правда. Судя по неприметному браслету, то и дело мелькавшему в Отражениях – речь шла именно о семье.

– А твой друг Рон видел самого себя со значком первого ученика школы. – Насчет "друг" я бы усомнился. А вот все остальное – чистая правда. Естественно – не вся.

– Откуда вы знаете? – Вообще-то все абсолютно ясно: раз чужие видения нельзя подсмотреть – значит, агент "Рыжик" успел доложиться.

– Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, – голос директора напоминает пуховую подушку. – Итак... что, на твой взгляд, показывает всем нам зеркало Еиналеж? – Вообще-то я могу ответить, но... зачем? Пусть лучше директор рассказывает. Так что я молча пожимаю плечами.

– Я попробую натолкнуть тебя на мысль. Так вот, слушай. Самый счастливый человек на земле, заглянув в зеркало Еиналеж, увидит самого себя таким, какой он есть, – то есть для него это будет самое обычное зеркало. Ты меня понял? – Ага. Так я и поверил. Увидеть самого себя в этом артефакте сумеет разве что Будда, пребывающий в нирване.

– Оно показывает нам то, что мы хотим увидеть, чего бы мы ни хотели... – Я говорю медленно, изображая бурный мыслительный процесс. Похоже, что моя игра достаточно талантлива, чтобы убедить единственного, но весьма квалифицированного и наблюдательного зрителя. К счастью, у меня большой опыт участия в постановках такого рода.

– И да, и нет, – негромко заметил Дамблдор. – Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Ты, никогда не знавший своей семьи, увидел своих родных, стоящих вокруг тебя. Рональд Уизли, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел себя одного, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу, обладателем сразу двух Кубков – он превзошёл своих братьев. Однако зеркало не даёт нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно?

Мы постояли в молчаливом размышлении. Не знаю, о чем думал директор, а я обдумывал сказанное им. Но не думаю, чтобы он обрадовался направлению моих мыслей. Судя по описанию директора – Рон выходил эгоистом и завистником, воспринимающим окружающих исключительно как завистников и соперников. В его представления, рядом не было места никому. Так что, даже не знай я некоторых подробностей будущего, не разбирайся в эпизоде с Пологом, не пойми подтекста директорской осведомленности – уже одна эта фраза могла бы оттолкнуть любого от идеи подружиться с Роном.

– Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри, – продолжил директор. – И я прошу тебя больше не искать его. Но если ты когда-нибудь ещё раз натолкнёшься на него, ты будешь готов к встрече с ним. Будешь готов, если запомнишь то, что я скажу тебе сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы тебе не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню?

Я с легкостью пообещал профессору не искать Зеркало. Да и зачем мне его искать, когда я теперь могу превратить в Зеркало Желаний любую отражающую поверхность? Директор, Вы даже не представляете, какой ценный подарок мне преподнесли.