Текст книги "Не спеши умирать в одиночку"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

4

Ясное дело, что после таких переговоров Тамара осталась сильно разочарованной. А где разочарование, там и стресс. Со стрессом Тамара боролась одним-единственным способом, и в результате ее кошелек и мои карманы существенно опустели после посещения пиццерии. Теперь уже я был разочарован, а Тамара светилась умиротворенной улыбкой, которая стала медленно сползать с ее лица при подъезде к дому.

– А вот это машина Шоты, – тихо сказала Тамара, тормозя возле гаража.

– А это сам Шота, – сказал я, глядя перед собой. Белый костюм замечательно выделялся на фоне вечернего неба. – Интересно, что ему нужно?

– Тебе интересно, ты и спрашивай, – буркнула Тамара. Я воспринял это как приказ, открыл дверцу и сказал:

– Э-э...

– А ты свободен, – улыбнулся мне Шота. – Свободен целиком и полностью. До свидания. Я хочу поговорить с Томой...

– Во-первых, я не в настроении разговаривать, – раздалось со стороны Тамары. – Во-вторых, это – мой телохранитель, и только я решаю, когда он свободен, а когда занят. Я его пока не отпускала.

– Скажи пожалуйста! – рассмеялся Шота. – А зачем тебе понадобился вдруг телохранитель? От кого нужно защищать такое роскошное тело?

– Да много вас тут таких ходит, – буркнула Тамара, выбравшись наконец из машины. – Нет прохода бедной женщине... На прошлой неделе меня чуть не пристрелили на этом самом месте.

– Так это же по людям Макса стреляли, а не по тебе...

– Сейчас я уже не уверена, – Тамара присела на капот машины и одарила Шоту прохладным взглядом. – Да и ты, Шотик, так часто стал крутиться вокруг, что у меня подозрения возникли – не твоих ли рук это дело? Может, у вас с Джорджиком нелады были, и ты теперь и меня за компанию хочешь упокоить?

– Обижаешь, Тома! – Шота мелодраматическим жестом приложил руки к груди. – Против тебя я никогда ничего не имел... Против Георгия, кстати, тоже. А что я кручусь вокруг, так это от желания позаботиться о тебе. Я же знаю про твои трудности, Тома... Сама понимаешь, вот это, – Шота небрежно кивнул в мою сторону, – совсем не то, что должно быть рядом с тобой в трудную минуту.

– Ты мне делаешь предложение? – усмехнулась Тамара. – Хочешь на мне жениться?

– Ну, ты же знаешь, – смущенно заулыбался Шота. – Я женат, у меня сын подрастает... Жена из хорошей семьи, папа у нее нефтью торгует, так что разводиться мне нельзя. Но одной женщины мне мало, – лукаво прищурился он. – А по статусу мне уже неприлично по блядям шляться. Мне любовницу положено по статусу, да не просто любовницу, а классную женщину... Вроде тебя... – Заметив брезгливое выражение на Тамарином лице, Шота поторопился добавить: – Буду по пятьсот баксов в неделю платить. Дальше – больше...

– А, понятно, – сказала Тамара. – Это ты сэкономить решил, да? Бляди-то подороже обойдутся, чем две штуки в месяц...

– Это не экономия, – продолжал убеждать Шота. – Это большое светлое чувство. Я же спокойно видеть не могу, что такая женщина пропадает...

– А кто сказал, что я пропадаю? Я не пропадаю. Я очень хорошо себя чувствую, – сказала Тамара. – Особенно под охраной, – она посмотрела на меня, а я не сдержался и ухмыльнулся. Шота это заметил, и это ему не понравилось. Он продолжал по инерции улыбаться, но глаза его смотрели как-то странно – словно сквозь меня.

– Нам бы наедине потолковать, – негромко сказал

Шота, – тогда все бы стало на свои места... Этот охранник Шура, он смущает тебя, Тома. Но ты понимаешь, что сегодня этот охранник здесь, а завтра его может уже и не быть с тобой...

– Только попробуй! – резко вскинула голову Тамара, но это была запоздалая реплика, потому что секундой раньше я понял, куда смотрел Шота: шорох за спиной предшествовал жесткому захвату моего горла чьей-то уверенной рукой. Я почувствовал запах чеснока и вспомнил: ласковое касание дула «парабеллума», молчаливый и злопамятный парень, выражение его темных глаз... Сейчас-то я их не видел, потому что парень был сзади, но навряд ли сущность взгляда изменилась за прошедшие дни. Сущность его заключалась примерно в следующих словах: «А хорошо бы тебе башку оторвать».

Что и говорить, Шота выбрал для вечерней прогулки подходящего человека.

5

Тамара обернулась, увидела мою невеселую физиономию, увидела нож у моего горла и неодобрительно покачала головой. Я это воспринял на свой счет: «Сколько же можно вот так прокалываться?!» Слов для внятного ответа у меня не нашлось.

– Я сейчас буду орать, – сказала Тамара Шоте. – Очень громко и противно. У нас в доме полно любителей снимать на видеокамеру всякие разборки, так что приготовься увидеть себя на телеэкране.

– Беспокоишься за это сугробище? – удивился Шота. – Да ему ничего не сделают, ему лишь намекнут, чтобы он к тебе больше не подходил. Вот и все дела. А мы с тобой поговорим в спокойной обстановке, прокатимся сейчас в «Ультру», я возьму отдельный кабинет...

– Возьми отдельный кабинет и подрочи там, – сказала Тамара. Шота перестал улыбаться. Кажется, он даже обиделся. – Я только избавилась от одного придурка, как ты мне навязываешься на шею! Никаких кабинетов, никаких разговоров. Проваливай.

– Вот зря ты так со мной разговариваешь, – Шота еще старался быть вежливым, но по его краснеющему лицу было видно, что делает он это из последних сил. – Ты не можешь так со мной разговаривать, я такой человек, что ты не... – Он замолчал, успокоился, а потом сказал: – Кто со мной не дружит, тот становится моим врагом. Я ведь могу многое...

– Например, сдать ментам своего земляка, – подхватила Тамара. – Того мальчика, Арчила. Это ты можешь...

– Э, – сказал удивленный такими познаниями Шота и заткнулся. Не менее удивленный словами Тамары парень с ножом на миг расслабился, пережевывая полученную информацию, и тогда я стал отрабатывать свои деньги и свою репутацию вышибалы. Тамара подбадривала меня воплями типа «Оле, оле!», а Шота дергался взад-вперед, не зная, положено ли ему по статусу вмешаться в обычный мордобой. Да еще в белом костюме.

Я ударил парня затылком в лицо. Старый прием, но по-прежнему действует. Нож лишь скользнул мне с шеи на плечо, так что отделался я легко. Теперь нужно было совсем избавиться от ножа. С этой целью я схватил парня за руку и дернул кулак с ножом вперед, к себе. Точнее – к своему рту. Чтобы как следует впиться передними зубами в запястье. Нож упал на землю, и к тому же я впервые сегодня услышал голос этого парня. Он не говорил, он орал. Потом я ударил его в лицо, и он замолчал. Я уже решил было, что ему достаточно, но парень пригнул голову и бросился на меня как бык на торреро. Я позволил ему ударить меня в живот головой, но затем халява кончилась: я зажал шею парня под мышкой и принялся бить ему по почкам кулаком. Шести ударов хватило, я разжал хватку, и парень опустился на колени, чтобы потом безвольно развалиться на земле, раскинув руки.

– Bay! – удовлетворенно отреагировала Тамара. – Один-ноль в нашу пользу.

– Вот это я называю работать головой, – сказал я и посмотрел на Шоту, который все еще обдумывал модель своего поведения. В конце концов, он решился.

– Ну все, – сказал он мне. – Ты труп.

– У тебя обман зрения, – возразил я. – Я пока еще жив, более того – я иду к тебе.

– Раз ты пошел против нас, – старательно объяснял мне Шота, – то тебе не жить.

– Ты меня убьешь? – поинтересовался я, наслаждаясь чувством, которое иногда называют «мне все по фигу, я с покоса». Вырубив подручного Шоты, я ощущал именно это. Жаль, что Шота не мог понять моих чувств.

– Ну, не я лично убью, – сказал Шота. – У нас для этого есть специальные люди. Вот они тобой и займутся.

– Когда?

– На днях.

– Значит, у нас есть время для мужского разговора, – сделал я вывод и двинул Шоте в челюсть. Несильно, чтобы тот просто почувствовал – если ты в белом костюме, это не значит, что ты имеешь право забрасывать дерьмом всех остальных.

– Ой! – удивился Шота. Кажется, ему давно не приходилось испытывать ничего подобного. А я был рад, что напомнил ему детство. – Ну зачем ты так? При женщине?!

– Два-ноль в нашу пользу, – сказала Тамара и выдала что-то уж совсем запредельное: – Клинтон – параша, победа будет наша!

– Это та еще женщина, – пояснил я обомлевшему Шоте. – И вообще, забудь ты про свой статус, будь попроще... Давай снимай пиджак.

– Да пошел ты, – отмахнулся Шота, массируя подбородок. – Я уже вышел из этого возраста... Драться со всякими козлами – вот еще.

Про козлов он сказал зря, потому что у меня как-то автоматически получился хук слева. Такая уж у меня реакция на слово «козел». Выработалась в «Золотой антилопе».

– Мля! – выдохнул Шота, увидев красные капли крови из разбитого носа на белых лацканах. – Урою суку! – Он взмахнул рукой, после чего пропустил классический апперкот и зашатался, глядя перед собой осоловевшими глазами. Я галантно поддержал его, чтобы белый костюм не испачкался окончательно.

– Ты труп, – прошептал Шота. Я встряхнул его как мешок с картошкой и прислонил к «Ягуару».

Честно говоря, в это время на труп больше был похож сам Шота. О чем я ему и сказал.

– Поплатишься, – каким-то дребезжащим голосом ответил Шота. – За все поплатишься... Такие, как ты, не имеют права идти против таких, как я. За это им голову отворачивают...

– Болтай, болтай, – махнул я рукой, но Шота болтать не стал, он отдышался, выпрямился, нашел глазами Тамару и хрипло спросил:

– Откуда ты знаешь? Про Арчила?

– Ты сам хвастался, сказал – убийцу уже нашли. Только он ведь не убийца, это дураку ясно. А раз так, то получается, что ты его подставил. Интересно, Гиви знает, что ты сдаешь земляков в ментуру?

– Этот пацан – мне не земляк, – сердито проговорил Шота. – Я из Тбилиси, а он где-то возле Кутаиси живет... Между прочим, сын твоего Георгия от первой жены...

– Я знаю, – сказала Тамара. – Догадалась.

– Между прочим, приехал сюда убивать твоего мужа. Я подумал – ведь мог бы убить, а значит, можно его сдать ментам как почти убийцу...

– А зачем его вообще нужно было сдавать?

– Потому что нужно было закрыть это дело! Какая у ментов логика – раз убили грузина, значит, нужно шерстить всех грузин, пока кто-то не расколется. Всю неделю – облавы, проверки... Гиви мне сказал – закрой это дело, хватит бардака. Мне сказал – есть такой мальчик, зовут Арчил. Всем рассказывает, что приехал отцу отомстить за то, что тот мать бросил... Я решил, что это подходящая кандидатура. Разве не прошло в милиции?

– Не прошло, – злорадно сказал я. – Арчила выпустили...

Шота выругался по-грузински.

– У этого психа ведь обрез был, – сказал он чуть погодя. – Не дай бог, узнает, что ему помогли в милицию загреметь... – Шота поднял на меня глаза. – Ты урод, конечно... Но я не хочу, чтобы всякие спустившиеся с гор молокососы стреляли мне в спину. Давай договоримся – вы с Тамарой молчите, а я тоже как бы затихаю...

– Интересное предложение, – сказала Тамара. – Пристрелит тебя Арчил или нет, это в принципе неважно. Для меня неважно. Для меня важно, кто убил моего мужа и куда делись его деньги.

– Мамой клянусь – не знаю, – сказал Шота. – У Гиви никаких с ним дел не было. С другими ребятами я разговаривал – никто ничего не знает... Я думал, тебе понравится Арчил, – добавил он после паузы. – В том смысле понравится, что нашелся убийца Георгия. Я потому и заранее тебе сказал.

– Но он же не убийца.

– Он всего чуть-чуть не дотянул. Не знаю, – вздохнул Шота, – чем вам не понравился Арчил? Все были бы довольны, а то опять двадцать пять...

– А как мои десять дней? – напомнил я. – Они все еще в силе?

– Забудь, – сказал Шота. – Думаешь, Гиви есть до тебя дело? Он уже и думать про тебя забыл, просто показал себя, напустил страху, да и все... Он и про убийство Джорджика не вспомнил бы, если бы менты не переусердствовали. Гиви по статусу не положено такой ерундой заниматься...

– Так что теперь будет? – поинтересовалась Тамаpa. – Номер с Арчилом не прошел, а дело закрывать надо, Гиви требует. Будешь нового убийцу подыскивать?

Шота что-то невнятно пробурчал в ответ.

– О, – Тамара покровительственно похлопала по потерявшему былую белизну плечу, – мне кажется, я понимаю тебя. Ты бы не прочь сдать моего охранника в качестве убийцы? Да? Что, язык проглотил?

– Была такая идея, – признался Шота. – Но Арчил все карты спутал. Показалось, что он больше подходит...

– Так забудь эту идею, – посоветовала Тамара. – Во-первых, подполковник, который курирует дело, – Сашин хороший знакомый. Во-вторых, если что, я лично все выложу Арчилу, а уж он послушает свою тетю Тамару. Он очень хороший и вежливый мальчик. Любит ходить на охоту с любимым ружьем своего дедушки...

Шота невесело посмотрел на нас, с негромким стоном оторвал зад от капота и выпрямился.

– Черт с вами с обоими, – нехотя выдавил он разбитым ртом. – Я вас прощу, но только потому, Тома, что ты мне нравишься как женщина.

– Спасибо, Шотик, – холодно сказала Тамара. – Не забудь забрать своего друга, – она кивнула подбородком на вырубленного мною парня. – А то он мне совсем не нравится как мужчина.

6

В принципе, надо не очень много, чтобы почувствовать уверенность в себе. Достаточно набить морду какому-нибудь неприятному типу. А уж если набил двоим, так чувствуешь себя просто суперменом, тянет летать над городом, совершать подвиги, поплевывая между делом вниз.

Был тихий летний вечер, когда я шел домой. То есть не домой, туда я еще не набрался смелости вернуться. Я шел ночевать в офис «Талер Инкорпорейтед», который пусть и был мне глубоко противен, но я тщательно обдумал свой выбор, и Тамара согласилась с моей мотивировкой. Если киллер однажды подкараулил нас в офисе, то он подумает, что мы сюда больше не придем, и отправится дежурить в другое место, скажем, возле моего дома. Но я-то как раз домой не пойду, а пойду в офис. Облом выйдет киллеру. Если он еще жив. Надо будет позвонить Лимонаду и поинтересоваться, как выступила на соревнованиях его подруга-кунгфуистка. Если плохо – значит, и тогда схалтурила, киллер очухался и пошел домой. А если хорошо, значит, о теле киллера позаботились коллеги. Захоронили тело по своим киллерским обрядам, помянули покойного да и пошли по делам. То есть это мне хотелось, чтобы они пошли куда подальше по своим делам, а не стали бы устраивать разборки по поводу покойного. А уж как там на самом деле...

Короче говоря, в этот раз я пошел в обход, дворами. Суперменом-то я себя чувствовал, но совсем недавно, поэтому страх еще выветриться не успел. И страх нашептал мне, что светиться не нужно, нужно осторожно, по стеночке, пробраться, да еще внимательно все осмотреть кругом, прежде чем сунуться в сам офис.

Так я и сделал. Неторопливо шагал по узким улочкам, прислушиваясь ко всяким подозрительным шумам, а таких было достаточно: то кошка где-нибудь заорет, то бутылка пустая по асфальту покатится, то телевизор из окна вдруг рявкнет что-то жуткое... Людей на улицах практически не было. Не потому, что было совсем уж поздно, а потому, что улицы я выбирал такие, по которым нормальные люди стараются не ходить. Мрачновато и пустынно здесь было, зато издалека видишь, если кто идет тебе навстречу. Или идет вслед за тобой.

Но напугали меня не люди. Напугала меня рыжая ободранная тварь с голодными глазами. Она выскочила из сумерек на середину улицы, уставилась на меня и злобно заворчала. Прямо собака Баскервилей.

– Пошла вон, – сказал я и взял вправо, чтобы обойти псину. Но это было ошибкой, потому что именно в той стороне и лежала сфера интересов рыжей псины. Собака показала бледные клыки, рявкнула и кинулась вперед. Я поспешно отпрыгнул назад, но пес не унимался, и я пнул его в бок, почувствовав ногой выступающие собачьи ребра.

Пес отлетел вправо, но как ни в чем не бывало вскочил на лапы и воинственно залаял. Теперь я уже не делал резких движений, я стоял и ждал, пока собака успокоится, замрет, и я смогу ее обойти. Прождал я минут пять, и все это время собачьи глаза напряженно следили за мной. Иногда пес коротко тявкал, как бы говоря – не расслабляйся, мужик.

Потом он все же развернулся и ушел туда, откуда пришел, в сумерки. Через несколько секунд послышалось довольное урчание и какой-то треск.

Я медленно двинулся вперед, опасливо косясь вправо, когда увидел разбитую банку. Вообще-то в ней не было ничего особенного. Просто разбитая стеклянная банка, лежащая на углу. Дальше, за углом, угадывались очертания мусорных баков, и там же урчал пес, грызя свою случайную добычу.

Но это была банка с шоколадной пастой «Нутелла». Именно – с пастой, а не из-под пасты. Было бы понятно, если опустевшую банку случайно бросили бы мимо бака и разбили. Но когда на асфальте оказывается практически полная банка, это кажется немного странным. Тем более что с прошлой субботы шоколадная паста прочно ассоциировалась у меня с песней «Ветер с моря дул» и с мордастым киллером, любителем плотно перекусить на ночь глядя.

Я еще некоторое время стоял в этом месте, не решаясь лезть к мусорным бакам и не решаясь пройти мимо. Потом вздохнул и повернул направо. Собака сразу почувствовала мое приближение и зарычала. Я остановился, отломал от деревянного ящика, что валялся под ногами, рейку и пошел дальше. Трудно сказать, что я надеялся найти. Другие объедки киллера? Колбасу наверняка уже подъела эта рыжая псина, тем более что все это случилось в субботу, а сейчас уже вторник. Что же она тогда там грызет? А что же, ей погрызть нечего возле мусорных баков? Что-нибудь наверняка всегда отыщется...

Тут я увидел ботинок. Обычный мужской ботинок. Он лежал возле мусорного бака. И какой-то он был... Не первой свежести. Даже не поношенный, а пожеванный, что ли. Неужели бедная собака с голодухи взялась за старую обувь?

Я сделал еще один маленький шажок вперед, а потом другой маленький шажок влево, за мусорный бак, чтобы не нервировать псину. «Слишком темно, – досадливо подумал я. – Взять бы фонарик сюда... А то какие-то кочки под ногами...» Я споткнулся об очередную кочку, чертыхнулся и треснулся боком о мусорный бак. Под ногами белело что-то вроде пакета, а рядом была та самая круглая кочка, о которую я только что споткнулся. Я присел, потянул за ручку пакет, но мешала кочка, и я слегка пнул ее. А уже потом понял.

А когда понял, то резко выпрямился и зажал рот ладонью. Это была голова. Обычная человеческая голова. Дальше шло тело. Короче говоря, за мусорными баками лежал мертвый человек.

И я уже догадывался, кто это такой.

7

Позабыв об осторожности, я выскочил из-за баков и кинулся бежать, провожаемый суматошным лаем рыжей псины. Оказалось, что офис совсем рядом, буквально в двух шагах. Я взбежал на крыльцо, нашаривая в кармане ключи и вспоминая слова Тамары, что заказчик мог вынести тело только на себе, а значит, и утащить его далеко он не мог. Кто мог подумать, что Тамара окажется настолько права и что «близко» означает пятнадцать метров.

Я пробежал по коридору, схватил телефон и быстро набрал номер Тамары.

– Это кто? – сказал сонный голос.

– Это я, Саша, – быстро проговорил я. – Слушай, ты была права...

– Конечно, – согласился сонный голос. – Обычно я всегда бываю права.

– Ты права насчет того киллера. Его не могли далеко оттащить от офиса, потому что не было машины... И я нашел его. Он лежал за мусорными баками.

– Я тебя поздравляю, – зевнув, сказала Тамара. – Все, я могу идти спать? Раз киллер мертв, то беспокоиться нечего?

– Вообще-то я хотел, чтобы ты приехала, – нерешительно сказал я.

– Что?! Что я там забыла в двенадцать часов ночи? Я по мусорным бакам лазить не любительница, ты уж сам как-нибудь...

– Мне нужен фонарик! Я хочу там все осмотреть...

– Зачем тебе это нужно?

– Через киллера мы можем выйти на заказчика, – напомнил я. – У него могут быть какие-нибудь бумаги, номера телефонов... Понимаешь?

– Позвони 02, – посоветовала Тамара. – Лично я уже сплю.

– А вдруг – деньги Джорджика? – вспомнил я волшебную фразу.

– В мусорном баке?! – скептически произнесла Тамара. – Подожди, я сейчас приеду.

Красный «Ягуар» лихо затормозил под окнами «Талер Инкорпорейтед» через двадцать минут. Тамара, злая как черт, вылезла из машины, с растрепанными волосами и в длинном розовом халате.

– На свой фонарик!

– Большое спасибо, – сказал я. – Это вон там...

– Мне плевать, где это, ты только объясни, при чем тут деньги Джорджика...

– От киллера мы выйдем к заказчику, от заказчика к деньгам...

– То есть я рановато приехала, – Тамара попыталась снова забраться в машину, но я вытащил ее за рукав.

– Будешь стоять на стреме, – приказал я. – Вот здесь... Если кого увидишь – посигналь...

– Я порядочная женщина, – сквозь зевоту призналась Тамара. – Я в жизни ни на каких стремах не стояла...

– Когда-то нужно начинать, – сказал я и побежал с фонариком в сторону мусорных баков.

Я вернулся через пятнадцать минут и увидел идиллическую картину – Тамара сидела в машине, положив голову на руль, и спала. Я сходил в офис, чтобы вымыть руки после обследования помойки, вернулся к «Ягуару» и сел рядом с Тамарой.

– Ну и как? – пробормотала она, не поднимая головы. – Богатый улов?

– Приличный, – гордо сказал я и стал выкладывать на приборную доску: паспорт, бумажник и ключи, скорее всего от квартиры. – Представляешь, его бросили там, даже не почистив содержимое карманов! Там и пистолет его валяется, и еще какие-то вещи в пакете... Мы теперь можем все узнать про этого типа!

– Как это все воняет, – поморщилась Тамара, брезгливо надув губы. Я хотел сказать в ответ что-нибудь пафосное, типа – истина всегда плохо пахнет, но не стал расточать интеллект перед сонной женщиной.

Воняло, кстати, от вещей неслабо.