Текст книги "Не спеши умирать в одиночку"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

8

– Что ж у нас милиция-то так медленно ездит? – возмущалась Тамара, помогая мне встать на ноги. – Максу ты позвонил позже, а приехал он раньше! Представляю, как они гнали...

– И слава богу, что они сейчас не приехали, – ответил я, потрясенно оглядывая забрызганный кровью холл. – А то бы застукали меня с автоматом в руках да и

пристрелили бы как бешеную собаку... А уж Макс действительно постарался...

– Точно! – спохватилась Тамара и куда-то метнулась, перестав меня поддерживать. Я едва успел шагнуть вперед и опереться о лестничные перила. Тамара тем временем притащила какую-то тряпку и принялась тщательно протирать автомат, из которого я только что палил, а затем взялась и за Юлин пистолет.

– Вот так! – удовлетворенно сказала она, закончив стирать следы моих преступлений. – Теперь никаких вам отпечатков пальцев, товарищ подполковник...

Я смотрел, как она носится по холлу, перепрыгивая через трупы, и поражался. Только что эта женщина дрожала как осиновый лист, чуть раньше она предлагала интимные услуги шестерым громилам, теперь она самозабвенно уничтожает улики, отмазывая меня от уголовной ответственности. Да, это была та еще женщина. Я нисколько не сомневался, что урезонить скачущую кобылу и спасти горящий коттедж она тоже сможет. Запросто.

– Главное, – размышляла вслух Тамара, – это продумать нашу с тобой историю. Нас же будут спрашивать в милиции – что да как. А то, что было на самом деле, конечно же, рассказывать смысла нет. Поэтому давай так – мы с тобой были наверху, на втором этаже, как вдруг в коттедж вломились какие-то люди, избили тебя, а у меня стали требовать... Ну, скажем, деньги. Это банально, но это пройдет. А потом прибежали какие-то другие люди и перестреляли тех, первых. Кто это были, чего они прибегали сюда – мы не знаем. Нормальная история?

– Главное, она не очень сильно отличается от правды, – сказал я. – Что мне морду набили – так это совершенно точно. И что они стреляли друг в друга – это тоже было. И что мы не знаем, кто из них кто – это тоже правда... За исключением Макса с его парнями...

Вспомнив про Макса, я подумал, что неплохо бы вызвать сейчас «Скорую». Макса, в отличие от всех остальных безымянных стрелков, мне было немного жаль. Хотя он мне и крепко врезал по роже во время нашей последней встречи. Ну да я был сегодня незлопамятен. Я отыскал в коридоре второго этажа телефонную трубку и позвонил по 03, предупредив, что работы их тут ожидает немало. Кажется, они мне не поверили. Но это уже их проблемы.

Я забрел в единственную из всех комнат второго этажа, где была хоть какая-то мебель – в виде большого дивана. Я рухнул на этот диван и закрыл глаза. Потом я почувствовал чьи-то осторожные влажные прикосновения к своему лицу. Сначала коснулись моего лба, потом щеки, потом подбородка, потом губ...

– Наконец-то, – пробормотал я, – ну давай же, давай...

– Лицо уже чистое, – сказала Тамара. Я открыл глаза и увидел у нее в руках влажную тряпку, которой она смывала с меня кровь. И поспешил закрыть глаза снова.

– Без синяков, конечно, не обойдется, – заметила Тамара.

– Ха! Само собой! – сказал я. Кому она толкует про синяки? Вышибале из «Золотой антилопы»?

– Но это ведь ерунда? – жизнерадостно произнесла Тамара. – Ерунда по сравнению с тем, что могло быть?

Я поразмыслил и был вынужден согласиться.

– Ты был прав, – сказала Тамара. – Мы выкрутились. И я тебе благодарна, Саша.

– Саша? – не поверил я своим ушам. А Тамара тем временем продолжала сходить с ума. Что-то теплое и влажное коснулось моих губ, и я почему-то был уверен, что это не тряпка. Хотя глаз на всякий случай не открывал.

– Надо позвонить ДК, – сказал я, чтобы Тамара не думала, будто ее поцелуи довели меня до экстаза. Я открыл глаза и как бы холодно посмотрел на нее. Как бы ничего и не случилось.

– Неужели? – Тамара пристально разглядывала меня, будто видела в первый раз. А может, она сейчас смотрела на меня уже не как на охранника, потому что охранять ее теперь было не от кого... Может, она смотрела на меня как на кого-то другого...

– Кто-то на лестнице, – сказала Тамара. – Как ты думаешь, кто это?

– Это нас арестовывать идут, – усмехнулся я. – Лев Николаевич с группой захвата.

– Я не слышала, чтобы подъехала машина...

– Так ведь он осторожный, – продолжал я насмехаться над подполковником. – А может, у него машина сломалась и он добирался пешком вместе со всем своим ОМОНом...

– У них бензина нет для «уазика», – сказал Шота, заходя в комнату. Он был, как всегда, неотразим в своем белом костюме. Позади него, как всегда, пах чесноком тот злопамятный паренек. Мордочка у него чуть-чуть распухла, но меня беспокоило не это, а «ТТ» в его правой руке.

– Шотик? – растерялась Тамара и посмотрела на меня, ища какого-то объяснения этому явлению. Но что я мог сказать?

– Я его не вызывал, – буркнул я, приподнимая голову с валика дивана.

– А меня не вызывают, – сказал Шота, снимая пиджак. – Я сам прихожу. Когда надо. И сам ухожу. Когда сделаю свои дела.

– А какие у тебя тут дела? – спросила Тамара, видя, что я не склонен к светской беседе.

– Дела у меня, можно сказать, печальные, – ответил Шота и подмигнул своему помощнику. Тот засмеялся.

Ужасный, надо сказать, у него был смех.

9

Шота расхаживал по комнате, заложив руки за спину и рассуждая вслух. Рассуждения у него были какие-то мерзкие, да и сам он мне нравился все меньше и меньше с каждым произнесенным словом.

– То, что мы с вами сделку тогда заключили, – это хорошо, – говорил Шота. – Но если с другой стороны посмотреть? Сделка – это соглашение между людьми одного уровня, между людьми, имеющими один статус. Вот если бы я заключил сделку с подполковником Лисицыным – это было бы нормально. А если бы я заключил сделку с Максом, который там внизу лежит такой бледный, – это было бы ненормально, потому что Макс будет пониже меня. В смысле статуса. Если я заключу сделку с Гиви Ивановичем – это тоже никуда не годится, потому что Гиви Иванович по сравнению со мной – это все равно что гора Эверест по сравнению с Эльбрусом. И уж тем более, – Шота посмотрел на меня и презрительно скривил губы, – не может быть нормальной сделки между мной и вами двумя. Вот так я подумал и решил эту сделку урегулировать. Хорошее слово, я его запомнил...

Тамара бросала на меня пламенные взгляды, призывая, очевидно, совершить еще какое-нибудь чудо, но на меня напала какая-то апатия. Хотя я примерно понимал, к чему идет дело.

– Кстати, – Шота снова удостоил меня взглядом. – Ты, Саша, спрашивал про специальных людей, которые у нас делают убийства? Вот, пожалуйста, посмотри на одного из них.

Парень с вечным запахом чеснока ухмыльнулся. Специалист хренов.

– Зовут его Гена, – представил специалиста Шота.

– Привет, Гена, – сказал я. – Не переживай, до свадьбы у тебя все заживет.

– А он не переживает, – сказал Шота. – Он абсолютно спокоен. Это тебе нужно бы переживать, Саша. Ты ведь не только себя подставил, ты и красивую женщину с толку сбил.

– А можно мне еще подумать над твоим предложением, Шотик? – проворковала Тамара.

– Нет, дорогая, хватит с меня и прошлого раза, – отозвался Шота. Наверное, он тоже был злопамятен. – И вообще, мне некогда с тобой лирикой заниматься, потому что Лисицын рано или поздно найдет бензин и доберется сюда на своей развалюхе...

– Тебе Вася рассказал про мой звонок Лисицыну? – задал я совершенно бесполезный вопрос. – Или Коля? Или они хором тебе рассказывали?

– Какая разница? – улыбнулся Шота. – Зачем тебе это знать? Мне нужно расторгнуть сделку с тобой, а им нужно на кого-то списать убийство Джорджика. Вот мы и договорились.

– А как тут насчет равенства статусов? – заинтересовался я. – Вася – это нужный статус? Или ты используешь правила сложения: Вася плюс Коля равняются одному Шоте? Ты их не переоценил, Шотик?

– Я как-нибудь без твоих дурацких советов разберусь, – сердито бросил Шота. Кажется, я задел его за живое. Это было приятно, учитывая перспективу нашего разговора.

– А Гиви знает о том, что ты собираешься делать? – ухватилась за последнюю соломинку Тамара. – Ему ведь может не понравит...

– Гиви Иванович знает обо всем, что делается, – веско ответил Шота. – И он одобряет все, что я делаю. Я звонил ему час назад... И он мне сказал: «Шота, дорогой, делай как знаешь. Я тебе доверяю. Ты меня никогда не подводил», – Шота обернулся и холодно посмотрел на Тамару. – Гиви Ивановичу плевать на тебя, Тома. Есть ты, нет тебя... Это не его уровень.

Последняя соломинка оборвалась. Шота вздохнул и направился к двери.

– Я буду в коридоре, – сказал он Гене. – Не хочу смотреть. Поел недавно.

Гена понимающе кивнул.

– Будет немножко больно, – проговорил он с улыбкой, вскидывая пистолет. Я ему тоже улыбнулся, потому что Гена, как и сверкающий белизной Шота, стояли спиной к коридору. А я сидел к коридору лицом.

– Много ты знаешь о боли, Гена? – участливо спросил я, но Гена вопроса не понял, и вряд ли он его вообще расслышал, потому что одновременно с моими словами рявкнул обрез, сначала одним стволом, потом вторым. Тамара закрыла ладонями лицо, чтобы не видеть, как белый костюм Шоты стремительно меняет цвет.

– Здравствуйте, тетя Тамара, – поздоровался Арчил, заходя в комнату.

10

– Хороший мальчик, – заметил я десять минут спустя, наблюдая из окна, как Арчил быстрым шагом пересекает поляну и углубляется в лес. – Дедушка будет им гордиться. Нет, ну в самом деле, папу убить не удалось, опередили злые дяди, так хоть пару земляков завалить, чтобы обрез не заржавел...

– Тебе не понравилось то, что он сделал? – удивилась Тамара. – По-моему, он появился как раз вовремя...

– Вовремя, – согласился я. – Это я так... По-стариковски брюзжу на современную молодежь. Только вот кто же ему поведал, что в милицию его сдал Шота? Не иначе как Вася с Колей...

– Нет, это я ему рассказала, – смущенно заявила Тамара.

– Ты? – я продолжал ей удивляться. – И когда же ты успела? Мы же вроде сделку заключали с Шотиком на днях, что не расскажем Арчилу...

– Я ему еще тогда рассказала, в милиции, – призналась Тамара. – Такой мальчик симпатичный, мне так жалко его было... Вот я все и рассказала.

– А уже потом пообещала Шоте, что ничего не расскажешь?

– Ну да. Я же не собиралась еще раз это рассказывать Арчилу.

– Все верно, одного раза хватило, – покосился я на два неподвижных тела рядом с диваном. Какая-то логика в объяснениях Тамары была. Женская логика. Сделать так, как хочется, а потом объяснить, почему только так и могло быть. И вот вам – милый мальчик Арчил, выйдя из КПЗ, пошел на свою квартиру, взял обрез и отправился выслеживать земляка Шоту, который чуть не упрятал его в тюрьму. Стрелять в городе Арчил не решился, поэтому дождался, пока Шота выедет на природу. Видно, раскатывал за ним на каком-нибудь нанятом частнике... И теперь мы имеем на руках труп одного из близких друзей Гиви Хромого. Арчил уже на пути домой, а нам с Тамарой придется доказывать, что никакого отношения к смерти Шоты мы не имеем. Почему-то он умер у Тамары в коттедже. Ну и что? Там многие умирают. Человек пятнадцать за весь сегодняшний день.

Внизу хлопнула дверца холодильника. Тамара нервно открутила пробку бутылки с водкой, чтобы потом наполнить рюмку и залпом выпить.

– Боже мой, – сказала она, глядя на изуродованный холл. – Мне же все это потом убирать...

А Лисицына все не было видно. Наверное, я угадал, и он на самом деле сейчас совершает пеший марш-бросок по Лесному шоссе в направлении сто второго километра.

Ну и черт с ним.

Я вышел на крыльцо и набрал номер ДК. Злость и непонимание как-то сдулись, осталось лишь желание услышать в трубке знакомый голос.

– Все ведь не так плохо, правда? – сказал ДК, и голос его звучал словно из далекого космоса.

– Но ведь и план не такой уж и гениальный, – возразил я. – Мог придумать что-нибудь получше.

– Я придумал план, адекватный моим целям, – сказал ДК. – А моя цель была двоякая: во-первых, утихомирить Икс и Игрек, во-вторых, поставить тебя в такую ситуацию, когда бы ты напряг наконец свои мозги и мышцы, чтобы выйти живым и невредимым. По-моему, план был неплох. И что гораздо важнее, он сработал.

– Ты что, эксперименты вздумал на мне ставить?! – взревел я. – Макаренко хренов! Да кто... Да ты...

– Тебе не идет, когда ты вот так вот орешь, – спокойным голосом проговорил ДК. – Ты мне больше всего сегодня понравился, когда без восьми двенадцать вышел на крыльцо. Со своим самопалом в руке. У тебя было такое лицо... Брюс Уиллис отдыхает.

– Что? – У меня возникло странное ощущение, как будто мир вокруг меня переворачивается. Я стал озираться кругом, я кинулся вправо, потом резко остановился и побежал налево...

– Ну что ты суетишься, – укоризненно прозвучал у меня в ухе голос ДК, – смотри прямо перед собой.

Так я и сделал. Прямо передо мной, между деревьев, я увидел фигуру человека. Одну руку он держал у щеки, а в другой у него был длинный тонкий предмет, похожий на жердь.

– Заметил? – спросил ДК. – Ну и славно. А это, – он поднял «жердь» над головой, – «Паркер-Хейл», я тебе говорил про нее. Обидно, пристрелял, но случая попользоваться мне сегодня так и не выпало. Но это только тебе плюс...

– Знаешь что? – злость снова поднялась во мне бурной волной. – Иди ты...

– Как раз собираюсь, – покладисто отозвался ДК. – Слышишь?

Со стороны шоссе осиным писком звучали милицейские сирены. Подполковник Лисицын успешно преодолел бензиновый кризис.

Я посмотрел перед собой, но фигура за деревьями уже исчезла, словно растворилась.

Но я-то знал, что он никуда от меня не денется. А я не денусь никуда от него.

Глава 12
Вопрос равновесия

1

Лимонад выглядел как заправский шпион: длинный черный плащ и темные очки на пол-лица. Только шпионы обычно не сдают пустую посуду, они выбирают более респектабельное прикрытие для своих темных делишек.

Я стоял под козырьком продовольственного магазина, пережидая дождь, Лимонад заметил меня и шмыгнул сюда, звеня пустой посудой, как корова колокольчиком.

– Тебя уже выпустили? – заговорщицки осведомился он.

– Меня и не сажали, – ответил я. – Я просто давал показания. Они всем очень понравились. А у тебя какие новости?

– Вот, – Лимонад на миг снял очки и тут же водрузил их на место. Кровоподтек под левым глазом был хорош.

– Кунгфуистка? – предположил я.

– Жена, – убито ответил Лимонад. – Когда узнала про кунгфуистку.

– Бывает, – утешающе заметил я.

– Вот я и смотрю – бывает, – Лимонад сочувственно разглядывал мою физиономию. – Это где же тебя так? В ментуре?

– В разных местах, – уклончиво ответил я.

– Это все из-за той дискеты? – понизил голос Лимонад. – Ты ее у кого-то спер?

– Это все из-за женщины, – сказал я.

– Гонишь! – убежденно сказал Лимонад.

– Не хочешь, не верь, – развел я руками.

Вообще-то вопрос этот был деликатным. Можно было сказать «из-за дискеты», можно было сказать «из-за Джорджика», но мне почему-то больше нравился такой вариант: «из-за женщины». ДК предположил, что во мне с запозданием проснулся романтик. Я предложил ему придержать свои оскорбления при себе.

Оскорблений я и так наслушался достаточно за последнее время. Например, в воскресенье, то есть четыре дня спустя после моего визита в коттедж на Лесном шоссе, я подошел к дверям небольшого частного ресторанчика и попросил швейцара, чтобы меня пропустили внутрь.

– Ты больной? – последовал ответ. – Вали отсюда, пока ребята Гиви Хромого тебе не наваляли... Видишь табличка – «Закрыто на спецобслуживание». Все, проваливай...

Но я не унимался и упорно долбил пальцем стеклянную дверь, пока оттуда не появились двое стильных могильщиков, которых я уже видел на поминках по Джорджику, и взяли меня под руки.

– Я ему говорил, козлу... – злорадно прокомментировал происходящее швейцар. – Я его, урода, предупреждал...

– Мне бы привет передать Гиви Ивановичу, – успел я сказать могильщикам, прежде чем меня начали размазывать по асфальту. – От Шотика...

Волна подхватила меня и понесла уже в противоположном направлении, выбросив в глубине полутемного зала, где Гиви Хромой задумчиво сидел над тарелкой какой-то жидкой гадости.

Он поднял на меня глаза, подумал и наконец вспомнил:

– Тамарин друг?

– Телохранитель, – уточнил я. – У нас с ней деловые отношения.

– Тамара давно не приходила, – сокрушенно заметил Гиви. – А вот ты пришел, – и он показал мимикой, как ему неприятно, что вместо Тамары пришел я. – Зачем пришел?

– Это насчет Шоты. Я решил сам к вам прийти, прежде чем вы захотите меня увидеть. Я хочу вам объяснить.

– А куда ты торопишься? – философски заметил Гиви. – Дождись своей очереди, за тобой придут... Друзья Шоты очень хотели бы с тобой поговорить.

– Может быть, вы сами с ними переговорите? – сказал я, и мне показалось, что Гиви на миг онемел от такой наглости. – Хотя, – торопливо добавил я, – это вам самому решать, с кем и когда разговаривать... Просто перед разговором посмотрите это... – и я положил на стол видеокассету.

– Порнуха? – равнодушно спросил Гиви. – Шота кого-то трахает? Ты же работал на Джорджика, а мне сказали недавно, что Джорджик любил снимать такие вещи...

– Это не порнуха, – сказал я. – Это как Шота умирает.

Гиви поднял левую кисть, и рядом со столиком возник один из двоих могильщиков. Гиви сказал ему несколько слов по-грузински, и через пять минут на соседнем столике появился телевизор с видеомагнитофоном.

– Давай посмотрим, – сказал Гиви.

На экране возникла спина Шоты, загородившая половину дивана. Но мое лицо было хорошо различимо.

* * *

" – Я как-нибудь без твоих дурацких советов разберусь, – бросил мне Шота. Он шагнул влево, и стало видно лицо Тамары.

– А Гиви знает о том, что ты собираешься делать?

– Гиви Иванович знает обо всем, что делается. И он одобряет все, что я делаю. Я звонил ему час назад. И он мне сказал: «Шота, дорогой, делай как знаешь. Я тебе доверяю. Ты меня никогда не подводил». Гиви Ивановичу плевать на тебя, Тома. Есть ты, нет тебя... Это не его уровень... Я буду в коридоре. Не хочу смотреть. Поел недавно".

* * *

Гиви чуть удивленно поднял брови.

– А у меня язва, – сказал он, глядя, как Шота дергается, складывается пополам и падает на пол. – Ем всякое дерьмо. Овощи вареные...

Пленка кончилась, и Гиви повернулся ко мне.

– Это кто писал?

– Это случайно записалось, – сказал я. – Вы сами знаете, чем занимался Джорджик, так вот Шота решил нас с Тамарой убить в комнате, предназначенной для таких съемок. Как только кто-то садился или ложился на диван, камера автоматически включалась и все записывала. Я об этом не знал. Шота, само собой, тоже.

– Ясно, – сказал Гиви, нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и кассета резво выпрыгнула из отверстия. – И ты мне хочешь сказать, что эта кассета содержит улики против меня как организатора покушения на ваше убийство, что эта кассета – только копия, а оригинал находится в надежном месте, и что если с тобой или с Тамарой что-нибудь случится, то кассета попадет в руки прокуратуры или милиции... Так?

Он говорил это устало, будто произносил такие фразы по сто раз на дню.

– Это действительно копия, – сказал я, – но дело не в этом.

– Интересно, – сказал Гиви. – А в чем?

– Умные люди не обсуждают убийство по телефону, – сказал я. – Мне кажется, Шота что-то напутал.

– Да, – медленно кивнул Гиви. – Пожалуй. Какой-то он был рассеянный в последние дни... И вот это: «...никогда не подводил...» И вот это: «...одобряет все, что я делаю». С кем-то он меня перепутал.

– Вот об этом, собственно, я и хотел сказать, – произнес я. – Остальное решать вам.

– Я приму решение, – пообещал Гиви. – Только вот еще что... А кто это там стрелял? На пленке не видно.

– Камера была направлена на диван. Строго на диван, – пояснил я. – Вы же понимаете...

– Понимаю, – снова кивнул Гиви. – И ты тоже не видел, кто стрелял?

– Нет, – сказал я.

Гиви некоторое время смотрел на меня, а потом сказал:

– Ладно. Я покажу друзьям Шоты эту пленку, пусть они убедятся, что твоей вины в его смерти нет.

– Спасибо, – искренне сказал я и поднялся из-за стола. Гиви склонился над своими овощами, но встрепенулся, когда я был почти у самого выхода.

– Еще одно... – сказал он.

– Да? – обернулся я.

– Тамаре передай... Мне на нее не наплевать. Это Шота снова напутал.

– Хорошо, – сказал я и вышел.

2

– Ему на тебя не наплевать, – сказал я Тамаре.

– Чудесно! – фыркнула она, покачиваясь в кресле-качалке. – А я ночей не сплю, все думаю – наплевал на меня Гиви или не наплевал...

Ее волосы стали совсем черными, и Тамара утверждала, что это и есть их натуральный цвет. Ее голос снова стал таким же самоуверенным, как и в день нашего знакомства. Ее родинка заставляла меня снова и снова задавать один и тот же вопрос, на который у Тамары был всегда один и тот же ответ – смех.

Короче говоря, та еще женщина. Странно, что ДК снова пригласил ее вместе со мной к себе на дачу. Лимонада он больше почему-то не приглашал.

И вот она сидела в кресле, дергая ногой в такт музыке, гремевшей из динамиков на соседнем участке.

– Между прочим, – сказал я, – мои десять процентов.

– Какие десять процентов? – Ее ресницы удивленно взметнулись. – Мы договаривались о десяти процентах денег Джорджика, которые мы найдем! Но мы же их не нашли! Он заплатил штраф Иксам...

– Получается, я бесплатно надрывался?

– Не особенно ты и надрывался, – проворчала Тамара, но потом сменила гнев на милость. – Ладно, можешь рассчитывать на десять процентов от цены Джорджикова «Вольво». Когда я его продам, разумеется.

– А когда ты его продашь?

– Когда мне его вернут из милиции! И вообще – хватит трепаться о деньгах...

– Это что-то новенькое у тебя, – усмехнулся я.

– Это хорошо забытое старенькое... – пробормотала Тамара. Не знаю, что она имела в виду.

Зато я точно знаю, что имел в виду ДК, когда утверждал, что внутри коттеджа я находился в полной безопасности.

– Почти в полной безопасности, – уточнил ДК. – Всегда есть процент непредсказуемости. Но когда ставишь в холл дачи передающий микрофон и слушаешь все это безобразие, держа палец на крючке снайперской винтовки... Согласись, это выглядит немного по-другому. Я предполагал такую твою модель поведения: ты говоришь, что дискета спрятана в надежном месте, но что ты готов это место показать. Тебя выводят из дома, после чего я делаю несколько выстрелов, и все игры закончены. Но ты превзошел все мои ожидания, ты вызвал Макса, ты сам немного пострелял... Ты выбрался из ловушки.

– Которую ты мне подстроил, – напомнил я. – А что насчет Шоты? Как ты мог его достать из снайперской винтовки на втором этаже, ведь он не стоял у окна?!

– Процент непредсказуемости, – спокойно напомнил мне ДК. – Он всегда имеет место. Ты же выкрутился? Значит, нечего жаловаться.

– Я не жалуюсь, – сказал я, глядя на Тамару. – Только ответь мне на вопрос, который я тебе уже однажды задавал – чем ты зарабатываешь на жизнь? Эта дача, деньги – откуда это? И как ты узнал все то, что рассказал мне по телефону? Я обалдел просто, когда ты разложил по полочкам...

– У меня есть свои источники информации, – сказал ДК. – И когда я сложил их информацию с тем, что наболтал мне ты, картина сложилась довольно четкая. Правда, пришлось слетать в Москву, потому что часть источников находится там... А что касается моих заработков... Ну, можешь считать, что я консультант по вопросам равновесия.

– Это еще что за фигня?

– Любое государство, Саня, нормально существует в условиях равновесия. Равновесия политических сил, равновесия интересов, действий... Это можно еще назвать гармонией. Только за этим надо следить. И устранять те перекосы, которые иногда возникают. Чем я и занимаюсь. Я же говорил – Икс и Игрек вышли из состояния равновесия, и нужно было им вправить мозги. Теперь, после этой мясорубки, они сидят тихо и в драку не лезут. Чего я и добивался.

– Так ты работаешь на ФСБ? Или еще на какую-то спецслужбу?

– Я сказал тебе все, что мог сказать. Пошевели своими мозгами, и ты поймешь остальное. Когда микрофон оказался в коттедже Джорджадзе? Как я понял, что вы поедете именно в коттедж? Это все довольно несложные загадки. Можешь заняться ими на досуге, если тебе нечего будет делать...

– Хм, – сказал я. – Кое-какие идеи на этот счет у меня есть, но...

– Что «но»?

– Почему ты не рассказал мне все это раньше? Про равновесие и про все остальное?

– А кому я должен был рассказывать? – пренебрежительно бросил ДК. – Балбесу, который воюет с алкашами в ночном клубе? Человеку, который постоянно расслабляется, но никогда не напрягается?

– А кому ты рассказываешь это теперь? – удивленно спросил я, потому что не заметил в себе сильной перемены. Разве что алкашами я больше не занимался. Но вернуться в «Золотую антилопу» мне уже предложили.

– Теперь я рассказываю это мужчине, которого уважаю, – сказал ДК. Удивительно, но в его голосе не звучала ирония. – Мужчине, которого, кстати, ждет женщина...

Он кивнул в сторону Тамары. А та искусно прикинулась, что никого она не ждет, и вообще, отстаньте вы от меня все ради бога.

Та еще женщина.