Текст книги "Не спеши умирать в одиночку"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

3

Эти шестеро – они были ребята, тренированные специально для таких переделок, поэтому не испугались, когда пули стали биться во все окна. Точнее, те из них, кого не скосило первыми пулями, – они не испугались. Их осталось трое или четверо. Они попадали на пол и принялись палить в ответ, причем у меня были большие сомнения, что они видят, куда стреляют. Глядя на ситуацию под своим особым углом – то есть забившись в угол, – я решил, что, если кто и пострадает от этих стрельб, так это Тамарин коттедж и мирное население, то есть мы с Тамарой.

Самое время было перебираться в более безопасное место, например на второй этаж или в ванную комнату, где окон не было. Я стал кричать Тамаре, чтобы она ползла вслед за мной, но то ли у нее были свои особые планы, то ли у нее, как и у меня, от грохота заложило уши. Во всяком случае, с места она не двинулась, продолжая прятаться за диваном и вздрагивая не реже двух раз в секунду.

Я пополз в гордом одиночестве. Это было легко, потому что увлекшиеся стрельбой ребята совсем не обращали на меня внимания. Я настолько обнаглел по пути, что сделал крюк и подобрал телефонную трубку, которую у меня так жестоко отобрали. Кажется, подполковник не воспринял мое заявление всерьез, и ему придется перезвонить. Если я успею это сделать.

Обогнув лужу крови, растекшуюся из-под тела старшего, я злорадно ухмыльнулся: вот так, не желай ближнему зла, не то сам нарвешься на неприятности! Старший ничего по этому поводу не сказал, он лежал с раскрытым ртом и тусклыми глазами, совсем как дохлая рыба.

Тут очередная пуля расколотила стоящую на столе бутылку водки, и у меня с перепугу прорезался слух. Как только это произошло, я услышал истошный женский визг. Насколько я помнил, женщина во всем доме была одна. Стало быть, это визжала Тамара.

Я нехотя обернулся и увидел, что Тамара уже не сидит за креслом, а лежит, причем не одна. Сверху на нее навалился здоровенный тип, один из этих шестерых. Судя по судорожным движениям, которые совершал этот товарищ, принцип «На работе без секса и алкоголя» был им временно похерен. Возможно, так у него проявился стресс, вызванный стрельбой. Так или иначе, но я не спеша пополз к Тамаре. Не спеша – потому что обдумывал по пути, как мне справиться с распоясавшимся амбалом. Кое-какие идеи в моей голове созрели, я подобрался поближе к барахтающейся Тамаре и, чтобы морально поддержать ее, спросил:

– Надеюсь, ты занимаешься безопасным сексом?

– Убери его с меня, кретин! – был не очень вежливый ответ. Тогда я приступил к выполнению своего плана, схватил амбала за горло и стал душить.

– Ты что делаешь?! – взвизгнула Тамара.

– Спокойно, – подбодрил я ее. – Сейчас я его вырублю...

– Его уже и без тебя вырубили!

– Как это? – не понял я, по инерции продолжая душить насильника.

– Он же мертвый!

Это было серьезное заявление. Я просунул руку под подбородок амбалу и рванул на себя. После чего мы оба с ним скатились на бок, а Тамара облегченно вздохнула. Держа в своих объятиях амбала, я вдруг почувствовал что-то горячее и влажное. Кажется, Тамара была права. Ну так и есть, я боролся с умирающим!

– Тьфу ты, черт! – сказал я, оттолкнул от себя тело и, не глядя на Тамару, пополз по прежнему маршруту.

– Ты куда? – Тамара пристроилась за мной.

– Наверх, там безопаснее...

– Держи! – она вложила что-то мне в руку. Я посмотрел и не без радости увидел Юлин пистолет. Теперь все выглядело не так уж и безнадежно. Сейчас Иксы и Игреки друг друга перестреляют... Нет, это вряд ли. Обязательно кто-нибудь из них останется победителем, и этот победитель возьмется за нас с Тамарой. Эта мысль придала мне сил, и я вскарабкался по лестнице наверх за считанные секунды. Тамара тоже держала хороший темп и не отставала от меня.

Наверху я пробежал по инерции еще несколько метров, а потом в изнеможении распластался на полу. Тамара, тяжело дыша, привалилась к стене. Вид у нее был жалкий, но я все-таки пробурчал:

– Ну что?! Дискеты, значит, таскаем по ночам?! Только не те дискеты! Может, стоило свет включить?

– Не надо меня тыкать носом в одну ошибку по нескольку раз, – отозвалась Тамара. – Тот не ошибается, кто ничего не делает... К тому же, даже если бы это была та самая дискета, они бы нас все равно убили...

– Правда? – Я саркастически рассмеялся. – Ты все-таки это поняла? А как же дружелюбие, спокойствие и гостеприимство?

– Да ну их в баню! – зло сказала Тамара, прислушиваясь к раздающимся снизу звукам. – Там, кажется, заканчивают...

В ответ на ее слова внизу грохнули два выстрела, рухнуло что-то тяжелое, и на пару секунд наступила тишина. Потом осторожно скрипнула входная дверь. И очень неосторожно разбилось окно. Как будто в него залетел камушек килограммов на восемьдесят.

Похоже, наступало второе действие, и я поежился, предчувствуя, что сейчас нас снова потребуют на сцену.

4

– Девушка, – прошептал я в телефонную трубку, – это охранное агентство «Статус», да? А начальник ваш, Максим, не помню как по отчеству... Он на месте?

– Говорите громче, – потребовала эта дура.

– Если я буду говорить громче, мне башку оторвут, – сказал я жалобно.

– Это ваши проблемы, – сказала девушка. Я беззвучно выругался, Тамара на цыпочках вышла из комнаты и развела руками.

– Из окна ничего не видно, – сообщила она. – Никакой твоей милиции не видать...

– А мы можем запереться в какой-нибудь из комнат? – с надеждой спросил я, вздрагивая попутно от резких и грубых голосов внизу.

– Не можем, – сказала Тамара. – Я же говорила тебе – второй этаж не доделан. Замков нет. Мебели тоже практически нигде нет, забаррикадироваться не удастся...

Тут в трубке затрещало, и вместо жестокой секретарши заговорил мужской голос:

– Алло, кто это?

– Макс! Это Макс?! – Впрочем, мне уже было плевать – Макс, не Макс. У меня оставалось секунд десять, чтобы выговориться, потому что шаги на лестнице слышались очень отчетливо. – Макс, это Хохлов, ты должен меня помнить, потому что ты думал, что это я убил твоих людей, и поэтому разбил мне морду, а я дал тебе башкой по яйцам, но ты был не прав, потому что это не я убивал...

– Это из сумасшедшего дома звонят? – осведомился Макс.

– Это из коттеджа звонят, Лесное шоссе, сто второй километр. Люди, которые твоих ребят пришили, они сейчас все здесь, у них туг собрание, и они еще нас с Тамарой прикончить хотят... Мне кажется, тебе стоит приехать. И чем быстрее, тем лучше...

– Кому – лучше? – спросил Макс, но я уже выбросил трубку, словно она была раскаленной добела. На верхней ступеньке лестницы стоял широкоплечий серьезный парень с короткой стрижкой. Он был почти точной копией того, что с полчаса назад спустил меня с лестницы вниз. Наученный горьким опытом, я сразу отбросил от себя телефонную трубку и сказал:

– Все, все... Сейчас я сам спущусь вниз.

Парень словно не услышал меня и приближался неотвратимо, как локомотив. Я понял, что меня сейчас будут давить вне зависимости от наличия или отсутствия телефона в моей руке. Просто у этих ребят такая профессия.

– Саша, у тебя же пистолет есть, – шепнула Тамара, прижавшись к дверному косяку и с ужасом наблюдая за приближением коротко стриженного локомотива с глазами убийцы.

– Да, – спохватился я. – Вот, возьмите... – я протянул оружие рукояткой вперед.

– Я не это имела в виду! Пристрели его!

– Ты что?! – Я с ужасом посмотрел на Тамару. – Как я его пристрелю? Если я его пристрелю, то нас точно расчленят! А так мы еще имеем шанс...

– Вспомни про бутылку с водкой, – сказала Тамара. – Там их еще штук десять в холодильнике.

– О черт! – Я похолодел при воспоминании об «играх» и перевернул пистолет рукоятью к себе, а стволом вперед. Между мной и парнем оставалось метра три. Я положил палец на спусковой крючок.

– Ну! – сказала Тамара, на всякий случай прячась в глубь комнаты.

– Я сейчас буду стрелять, – сказал я не столько для парня, сколько для самого себя. Я объяснил себе, что я собираюсь делать. Вслух это звучало ужасно. Выглядело еще хуже. Во всяком случае, парень после моих слов не остановился.

– Буду стрелять, – повторил я.

– Ты гонишь, братан, – лениво проговорил парень. – Давай сюда ствол и пошли побазарим про наши дела.

– Стреляю без предупреждения, – сказал я, отступая на шаг. Дальше отступать было некуда, позади была стена, и мне волей-неволей нужно было выполнять свои угрозы. Я поднял руку с пистолетом и прицелился в середину широкой груди парня, чтобы не промахнуться. – Стреляю! – сказал я.

Тут из Юлиного пистолета вывалилась обойма.

– Блин! – сказал я.

– Я же говорю, что ты гонишь, – сказал парень и протянул руку, чтобы забрать у меня пистолет.

– Там еще один патрон в стволе! – вспомнил я.

– Там нет патрона! – уверенно сказал парень.

– Там есть патрон.

– Хер тебе, а не патрон, – сказал парень и схватился за ствол пистолета, а я с перепугу нажал на спуск.

Не нужно было ему со мной спорить.

5

– Тебя же предупреждали, козел! – Тамара бесстрашно высунулась из комнаты, с видом победительницы уперев руку в бедро. – За что боролся, на то и напоролся...

Я медленно опустил руку с пистолетом. Как-то нехорошо мне было в этот момент. Но, конечно же, парню было еще хуже. Он какое-то время разглядывал темное пятно на своей майке, потом обиженно посмотрел на меня, развернулся и побежал по коридору назад, к лестнице.

Снизу кто-то встревоженно спросил:

– Бочарик, что за дела? Кого ты там подстрелил?

– Это не я! – простонал в ответ Бочарик. – Это меня! Меня – убили!

В подтверждение своих слов он споткнулся и полетел по лестнице вниз с куда большим грохотом, нежели я в свое время.

– Бочарика убили, – огорченно сказали внизу. А потом я вдруг увидел в полу дырочки. Их становилось все больше и больше, летели щепки, а внизу тарахтело что-то типа автомата. Кто-то орал «А-а-а-а!!!», и я понял, что это действительно автомат, и какой-то огорчившийся стрелок мстит мне за смерть Бочарика.

Тамара схватила меня за руку и втащила в комнату. И очень вовремя, иначе этот пессимист и вправду мог мне отомстить.

– Обойма! – вспомнил я, схватил стоявшую в комнате щетку на длинной ручке и, как хоккеист шайбу, пригнал обойму из коридора в комнату, после чего вставил ее на место. Теперь, слегка отдохнув, я мог пристрелить еще нескольких человек. Это наполняло меня оптимизмом.

– Куда ты там еще названивал? – спросила Тамара, впившись взглядом в окно и не видя там ничего утешительного.

– Я вызвал еще Макса из охранного агентства «Статус». Может, он все еще хочет отомстить за своих людей...

– Ты бы еще пожарную команду вызвал, – скептически отозвалась Тамара. – Полезет Макс из-за покойников под пули...

– Я не сказал ему, что тут пули свистят. Я просто предложил подъехать.

– Тогда еще есть шанс.

– Может, позвонить Шоте? Или Гиви?

– Ты спятил?! – Тамара покрутила пальцем у виска. – Шота приедет только для того, чтобы помочь тебя расчленить! Это он сделает с удовольствием!

– Про меня-то все ясно, но он же вроде как к тебе питал какие-то чувства...

– Цена этим чувствам – пятьсот баксов в неделю. И спасение меня от разных бандитов в эту цену не входит.

– И что тогда делать?

– То же, что и раньше. Постараться как-нибудь выкрутиться. Вступи с ними в переговоры, потяни время... Ведь милиция когда-нибудь да приедет.

– Вечером, – скептически сказал я. – Да и какие могут быть переговоры после того, как я угрохал этого Бочарика! Это, кстати, твоя была идея! Они теперь разозлились и такое с нами сделают, когда поймают...

– Эй вы, там, наверху! – раздался свирепый бас снизу. – Мы с вами такое сделаем, когда поймаем, что мало не покажется!! Где наша дискета, мать вашу?!

– Спасибо, что спросили, – закричала в ответ Тамара. – Дискета там где-то на полу валяется. Мы как раз вручили ее предыдущей бан... делегации, когда вы стали стрелять по окнам. Наверное, она упала. Посмотрите под телами.

Послышался гул голосов, внизу посовещались и приступили к поиску дискеты. С телами, судя по всему, не очень-то церемонились. То и дело что-то гремело, грохотало, переворачивалось, звенело и трещало. Короче говоря, работа кипела.

– Может быть, они не заметят, если мы сейчас потихоньку спустимся и выскочим из дома? – предположила Тамара.

– Я даже из этой комнаты не рискну выйти, не то что спуститься вниз, – ответил я. – Разве что выпрыгнуть из окна...

– ...и переломать ноги, – завершила мою мысль Тамара.

– Тогда продолжаем ждать, – сделал я вывод. – Кстати, о пожарной команде. Можно поджечь коттедж.

Это привлечет внимание, сбегутся люди, приедут пожарные... Нас не тронут на виду у людей.

– Пока люди сбегутся, мы тут задохнемся, – мрачно предсказала Тамара. – А выйти из коттеджа нам не дадут. И вообще – что это ты стал распоряжаться моим имуществом? Я бедная вдова, у меня и так немного средств осталось...

– Значит, будем сидеть и ждать, пока там внизу не найдут дискету. А потом они поднимутся сюда, и даже если я успею пару раз пальнуть из этого пугача, нас скрутят и запишут наши вопли на диктофоны, прежде чем прикончить.

– Это и был план твоего дяди? Он же сказал, что у него есть хороший план. Но если он придумал для нас именно такой конец, то твой дядя – большая сволочь. Не ожидала я от него такой пакости... – Тамара сумрачно смотрела в окно, барабаня пальцами по подоконнику.

Я промолчал, разглядывая потертый пистолет. Материть ДК вслух я не хотел, это все-таки мой ближайший родственник, и достаточно того, что я тысячу раз обматерил его про себя. А что касается плана, то, наверное, у ДК имелись серьезные причины, раз он сделал то, что сделал. И, наверное, мы с Тамарой значили для ДК чуть меньше, чем эти причины.

– Может, мы убьем друг друга? – задумчиво произнесла Тамара, и я чуть не выронил от неожиданности пистолет.

– Это еще зачем?

– Чтобы избежать пыток. Это будет двойное самоубийство. Очень по-самурайски.

– Опять ты с этой фигней! Я же тебе говорил уже – я в эти игры не играю, мстить за Джорджика я не собирался и не собираюсь, а кончать с собой, даже если это доставит тебе радость, тоже не буду. Я все-таки надеюсь выкрутиться. Что-то случится. Или чего-то не случится.

– Вообще-то ты прав, – вздохнула Тамара. – Двойного самоубийства не получится, потому что у нас только один пистолет. Мы не сможем одновременно выстрелить друг в друга.

– Кроме того, нет причины это делать, – буркнул я. – Они там еще роют землю в поисках дискеты, и кто его знает, сколько они будут ее искать. Наслаждайся жизнью...

Тут внизу в очередной раз что-то грохнуло, потом заговорили одновременно несколько голосов, а еще позже раздалось:

– Эй вы, наверху! Мы нашли дискету. А вам лучше спуститься сюда самим, если не хотите, чтобы вас спустили... стуча головами по ступеням.

– Вот и все, понаслаждалась жизнью, – сказала Тамара. – Кто это там сейчас внизу, Иксы или Игреки, ты мне хоть это можешь сказать?

– А что, есть какая-то разница? – пожал я плечами. – Хотя – попробуй с ними свою обычную программу, предложи им водки, предложи им удовольствия... Быть может, у этих не такая жесткая трудовая дисциплина.

– Пошел ты знаешь куда? – безрадостно отозвалась Тамара. – Ты иногда кажешься приличным мужиком, а иногда как скажешь... Нет чтобы приободрить меня в этот трудный час.

– Пожалуйста, – сказал я. – Ты все еще можешь навести этих садистов на Юлю. Сладкая женская месть, разве нет?

– Ты идиот, – сказала Тамара. – Это была не очень удачная шутка. Шутка в стиле Джорджика.

6

Когда мы очень медленно спустились по лестнице вниз, задрав руки вверх и глядя в дула автоматов, первый этаж коттеджа выглядел словно после стихийного бедствия. Все было перевернуто вверх дном, всюду валялось битое стекло вперемешку с кровью, тут же в углу штабелем были свалены тела великолепной шестерки, с которой мы уже имели несчастье познакомиться.

Зато посреди всего этого бардака сидел с перебинтованной рукой очкарик в камуфляже и держал в здоровой руке дискету, словно победитель телевизионной викторины, выигравший ценный приз.

Но сначала мы поговорили не о дискете.

– Это ты Бочарика подстрелил? – спросили меня. У меня язык не повернулся сказать «да». Я промолчал. Но им и не нужен был ответ, им был нужен я сам. Мне пару раз шарахнули по физиономии, и я упал на пол, где безуспешно пытался закрыться от ударов ногами. Когда все это началось, я снова увидел труп старшего шестерки. Теперь мне его тусклый взгляд показался злорадным – мол, я уже отмучился, а у тебя все самое интересное еще впереди.

– Вот вы его сейчас убьете, – прозвучал где-то в заоблачной выси голос Тамары, – а дискету-то вы нашли не ту. А где настоящая дискета, знает только он.

– Стоп! – раздалась команда, и моя карьера в качестве тренажера для отработки ударов ногами временно прекратилась. – Как это – не та дискета?

– А она пустая, – сказала Тамара. – Вставьте в компьютер и посмотрите сами.

– Нет у нас с собой компьютера, – чуть растерянно сказал очкарик. – А тот, что тут был, мы случайно на пол уронили. Да он и до этого простреленный был.

– Это пустая дискета, – еще более уверенно и агрессивно сказала Тамара. – Мы им сначала дали пустую, хотели их наколоть, но они проверили на компьютере и все выяснили. Вломили ему, – она небрежно кивнула в мою сторону, – по рогам, и он собрался отдать настоящую дискету. Но тут вы начали стрелять по окнам.

– Врет она, – сказал двухметровый тип с «калашниковым». – Время тянет. Кончаем их, берем дискету и уходим.

– А если не врет? – очкарик наморщил лоб. – Тогда нас шеф так поимеет... Берем их обоих с собой, берем дискету и уходим. На базе разберемся. На базе у нас и оборудование есть, так что все сделаем безупречно. Под диктофончик...

Меня передернуло при слове «диктофончик». Тамара побледнела еще на слове «оборудование».

Я сплюнул на пол кровь, поднял голову и хрипло поинтересовался у очкарика:

– Мужики, а может, миром разойдемся? Я вам скажу, где дискета, а вы нас отпустите?

– Нет, старик, так не пойдет, – печально вздохнул очкарик. – У нас начальство знаешь какое? Зверь, а не начальство. У нас правило – свидетелей не оставлять. Лично против вас ничего не имею, просто так уж получилось, что вы и есть те самые свидетели. А значит, в живых вас оставлять нельзя. Извини...

– Для женщин вы тоже исключений не делаете? – робко осведомилась Тамара.

– У нас по конституции равноправие полов, – пробасил двухметровый, помахивая автоматом как тросточкой. Вдруг он перестал баловаться с оружием и подскочил к окну.

– Что? – встревожился очкарик.

– Показалось... – пробормотал двухметровый.

– Ну ты все равно иди на улицу, посмотри, что и как, – приказал очкарик. – Мы же сейчас этих товарищей к машинам поведем, так чтобы все спокойно было...

– Все будет нор... – сказал двухметровый, а потом вдруг входная дверь распахнулась и треснула его по лицу и груди. Двухметровый поперхнулся своими словами, но это были еще только цветочки, потому что вслед за ударом дверью он получил в упор несколько пуль. И этого он уже не пережил.

7

Тамара привычно юркнула за кресло, а в коттедже снова загрохотало, как в шахтерском забое, причем слово «забой» имело тут совсем другое значение...

Макс стрелял с двух рук, три других лба, влетевших вслед за ним, тоже палили направо и налево, и мне это не понравилось, потому что, если бы я лежал где-нибудь посредине холла, меня бы пришили первыми же выстрелами. Или те, или другие. А я все же надеялся, что Макс будет более внимателен ко мне, учитывая, что именно я его навел сюда. Хотя, с другой стороны, те, кого в данный момент убивал Макс, вполне могли быть не из группы Игрек, а из группы Икс, а стало быть, перед Максом у них не было никакой вины. Но это уже не имело значения. Какой все-таки молодец оказался Макс, что не стал задавать наводящих вопросов, а сразу схватился за свои пистолеты.

Ребята в камуфляже не стушевались и принялись гасить Макса с компанией из всех видов стрелкового оружия, что у них только было, а было у них много чего. Грохот стоял такой, что я понял – коттедж они сейчас разнесут. Бедная, бедная Тамара...

Я уже привычной тропой пополз в укромное местечко, но тут снова встретился взглядом с покойным командиром первой шестерки. Теперь его глаза не выглядели такими тусклыми, они словно намекали мне на что-то. Я посмотрел на мертвеца повнимательнее и увидел рядом с ним автомат. Кажется, намек заключался именно в этом.

Я подполз к трупу, взял автомат, снял его с предохранителя и передернул затвор. Наверное, это было оружие старшего, и тот так и не успел им воспользоваться. Я перевернулся на спину и уперся головой в грудь кому-то из мертвецов. Они не возражали. В холле продолжался грохочущий «забой», и, судя по увлеченным лицам стрелков, они могли заниматься этим бесконечно.

Но только мне это все до смерти надоело. Я выдвинул металлическую скобу-приклад, упер ее в плечо, выдохнул и нажал на курок, включившись в общий убийственный хор.

Я долго не снимал палец с курка, водя автоматом туда-сюда, вверх-вниз, справа налево и слева направо, старательно минуя лишь кресло, за которым схоронилась Тамара. У меня вновь заложило уши, и я не сразу понял, что патроны закончились и я жму на курок впустую.

Тогда я осторожно положил автомат себе на колени и стал ждать, что сейчас меня кто-нибудь сгоряча пристрелит. Но никто этого не делал. Более того – никто не двигался. Только примерно минуту спустя Макс отлепился от стены, за которую он отчаянно цеплялся, и рухнул наземь, накрыв собою изрешеченное тело очкарика.

Еще через какое-то время из-за кресла появилась голова Тамары. У нее были безумные глаза.

– Ты это имел в виду, когда говорил, что выкрутишься? – спросила она меня. Я пожал плечами. В голове у меня все еще шумело, пальцы дрожали, а мысли путались.

Одна из моих путаных мыслей была: «Это и есть гениальный план ДК?»