Текст книги "Его позывной - "Антей""

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Прямиком с московских улиц машины с космонавтами и советскими руководителями направились в Кремль.

В Кремлевском Дворце съездов состоялось чествование космонавтов и торжественный прием в их честь. Митинг в Кремлевском Дворце съездов открыл кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь Московского городского комитета КПСС Виктор Гришин. Затем по очереди выступили космонавты. Речи, конечно, были заранее подготовлены и утверждены на самом высоком уровне. В зале находились иностранные дипломаты и представители средств массовой информации. Поэтому нельзя было сказать ни одного лишнего слова. Бал правили пресловутая секретность и коммунистическая идеология. Главный идеологический посыл содержался в речи космонавта Владимира Шаталова – он был командиром группы космических кораблей, ему и доверили наиболее идеологизированное выступление. Завершилось оно сплошным потоком откровенной лести в адрес коммунистической партии и советского общественного строя:

«Все экипажи кораблей «Союз», участвовавшие в полете, являются коммунистическими. Все мы – члены славной Коммунистической партии Советского Союза. (В этом месте выступление космонавта было прервано шквалом аплодисментов – С.Ч.). Образ дорогого Ильича, основателя нашей партии, его заветы были в наших сердцах, во всех наших делах. Отправляясь в этот полет, мы решили посвятить его знаменательному событию, к которому готовится наша страна и весь мир,– 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. (Снова зазвучали аплодисменты – С.Ч.).

И сейчас нам радостно сознавать, что ответственное задание партии и правительства успешно выполнено. (Присутствующие опять громко аплодировали – С.Ч.).

Еще раз сердечное спасибо за высокое доверие! Спасибо за теплую встречу.

От имени всех космонавтов – участников группового полета разрешите заверить наш народ и партию, что мы с честью выполним новые задания Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства по дальнейшему освоению Вселенной.

Да здравствует наша великая Советская Родина!

Слава Коммунистической партии Советского Союза! (Громкие и продолжительные аплодисменты – С.Ч.).

Вторым на трибуну для выступления вышел Георгий Шонин. Владимир Шаталов в идеологической плоскости «отстрелялся» за всех. Поэтому в речи Георгия Степановича коммунистических идеологических посылов было намного меньше. Космонавт просто рассказал с трибуны о космическом полете и своих впечатлениях:

«Дорогие товарищи!

Нынешний год, год ленинской вахты, ознаменован большими достижениями нашей страны в освоении космического пространства. На днях мир стал свидетелем нового эксперимента в космосе. Впервые на околоземную орбиту была выведена группа пилотируемых космических кораблей.

Нам с Валерием Кубасовым выпала высокая честь первыми начать этот беспримерный полет.

На корабле «Союз-6» выполнена широкая программа научно-технических и медико-биологических исследований. Наш экипаж провел комплексную проверку бортовых систем усовершенствованной конструкции ракетно-космического комплекса «Союз», отрабатывал элементы автономной навигации, поиск и сближение с кораблями «Союз-7» и «Союз-8». Выполнены научные наблюдения и фотографирование геолого-географических объектов Земли, исследования ее атмосферы.

В полете нам пришлось выступить и в роли первых космических сварщиков. В условиях вакуума и невесомости с помощью уникальной аппаратуры были испытаны различные способы сварки металлов.

О том, какие из нас вышли сварщики, судить специалистам. Однако мне кажется, что сварка металлов в космосе может стать не менее важной, чем на Земле. Она, безусловно, потребуется при строительстве и ремонте космических станций и кораблей.

Находясь на орбите, мы с Валерием Кубасовым с большим волнением слушали сообщения об успешном запуске кораблей «Союз-7» и «Союз-8», радовались, что все элементы полета выполняются строго по программе. Самое сильное впечатление на нас произвела встреча с кораблями на орбите. Это была незабываемая картина.

В далеком космосе встретились как бы три частицы нашей Родины. Нас, космонавтов, стало семеро. А в таком коллективе и работа спорилась, и даже спалось спокойнее.

По мере сближения из ярко светящихся точек постепенно вырисовывались корабли, детали их конструкции. Совершая маневр своим кораблем, мы подходили на близкое расстояние к «Союзу-7» и «Союзу-8», наблюдали за ними.

Полет вновь подтвердил, что корабль «Союз» – хороший и перспективный летательный космический аппарат многоцелевого назначения. В нем созданы все условия для плодотворной научно-исследовательской работы и отдыха. Его оборудование обеспечивает возможность автономного полета, самостоятельное пилотирование без участия наземного командно-измерительного комплекса. Системы корабля позволяют совершать широкое маневрирование в космическом пространстве, осуществлять сближение с другими космическими аппаратами.

Как летчику по профессии мне доставляло большое удовольствие пилотировать космический корабль «Союз». Эта огромная и сложная машина удивительно послушна и легка, в управлении.

После завершения намеченной программы космического полета нами была выполнена заключительная ручная ориентация для осуществления спуска и посадки корабля на Землю.

Вхождение в плотные слои атмосферы прошло для нас почти незаметно. Перегрузки нарастали плавно. О том, что летим в атмосфере, мы определили по ярким вспышкам пламени, которые были видны в иллюминаторах корабля.

При спуске мы не видели городов или других населенных пунктов, потому что Земля была плотно закрыта облаками. Погода осложняла работу поисковой группы.

Посадка была очень мягкой. Характерно, что мы даже не почувствовали самого момента соприкосновения с Землей.

Приземлились мы в расчетном месте, в 180 километрах от Караганды, невдалеке от совхоза «Пржевальский», в ровной степи, на промокшую от дождя и снега родную землю.

На месте приземления нас уже ждали представители группы поиска и друзья.

Первыми из местных жителей нас встретили неугомонные ребятишки. Они прервали урок и прибежали из школы к кораблю. Со всех сторон к нам спешили люди. Это была теплая и радостная встреча.

Сердечное спасибо ленинскому Центральному Комитету нашей партии, Советскому правительству и всему советскому народу за оказанное нам высокое доверие – участвовать в этом космическом полете, за теплую встречу на родной Земле.

Заботу родной Коммунистической партии, Советского правительства, всего советского народа мы чувствовали и там, в просторах Вселенной. Она придает нам, советским космонавтам, новые силы, зовет нас на новые свершения во славу великой социалистической Родины.

Да здравствует советский народ – народ-творец, народ-созидатель, народ-герой!

Слава Коммунистической партии Советского Союза – вдохновителю и организатору всех наших побед!

Указами Президиума Верховного Совета СССР в тот же день 22 октября 1969 года космонавтам Георгию Шонину, Валерию Кубасову, Анатолию Филипченко, Владиславу Волкову и Виктору Горбатко было присвоено звание Героев Советского Союза, Владимир Шаталов и Алексей Елисеев удостоились звания дважды Героев Советского Союза. Георгий Шонин получил медаль «Золотая Звезда» № 10719. Кроме того, каждому из участвовавших в полете трех «Союзов» космонавтов был вручен орден Ленина, а тем, кто впервые поднялся в космос – присвоено звание «Летчик–космонавт СССР».

Кстати, именно на том приеме в Кремле, уже после вручения космонавтам высоких государственных наград, Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев произнес речь, в которой были слова, на годы вперед определившие магистральный путь советской космонавтики. После ставшей уже очевидной неудачи с организацией полета на Луну человека раньше, чем это смогут сделать Соединенные Штаты Америки, космонавтике СССР остро требовались новые приоритеты и новые долгосрочные цели. В своей речи Брежнев и определил этот новый «магистральный путь»:

«Наша наука подошла к созданию долговременных орбитальных станций и лабораторий – решающего средства освоения космического пространства. Советская наука рассматривает создание орбитальных станций со сменяемыми экипажами как магистральный путь человека в космос…»

Такой торжественный прием и море наград оказались неожиданностью для многих инженеров и конструкторов, которые участвовали в подготовке космического полета трех кораблей. В книге «Лунная гонка» Борис Евсеевич Черток вспоминал:

«Из Крыма 19 октября 1969 года все улетали, уверенные в том, что за срыв программы последуют репрессии, по крайней мере, в виде коллегии министерства с объявлением выговоров и строгих предупреждений. Однако Москва встретила нас опубликованным во всех средствах информации таким восторженным приветствием ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров, что просто грешно было бы после этого накладывать какие-либо взыскания. 22 октября последовали указы о награждении экипажей, которые были должным образом отмечены на банкете в Кремле. Через неделю состоялась традиционная пресс-конференция, на которой Келдыш во вступительной речи напомнил, что «в январе этого года была осуществлена стыковка кораблей и создана первая в мире экспериментальная орбитальная космическая станция».

Не проронив ни слова о намерениях создать еще одну орбитальную станцию, он заявил, что «в проведенном многосуточном групповом полете трех кораблей «Союз» были успешно решены качественно новые задачи, связанные с созданием пилотируемых орбитальных космических систем и отработкой взаимодействия кораблей при их широком маневрировании на околоземной орбите».

Выступавшие на пресс-конференции космонавты Шаталов, Кубасов, Шонин, Филипченко, Горбатко, Волков и Елисеев рассказали о своей работе в космосе, поделились наблюдениями, очень интересными для специалистов, но ни один из них не посмел заикнуться о том, что главная задача программы не была выполнена.

Было еще одно ЧП на «Союзе-6», о котором знали очень немногие. Кубасов выполнял в полете эксперимент по плазменной сварке. Во время сварки он чуть было не прожег корпус бытового отсека корабля, что при отсутствии скафандров привело бы к аварийной ситуации. На пресс-конференции и в печати говорилось об уникальном эксперименте, который прошел вполне успешно».

После завершения космического полета 30 октября 1969 года Георгию Шонину – теперь уже Герою Советского Союза и летчику–космонавту СССР – была присвоена классификация «Космонавт 3-го класса».

Прошла и обычная для тех лет череда присвоения слетавшим космонавтам почетного гражданства в различных городах. Не минула эта волна почестей и Георгия Шонина. 17 октября 1969 года он становится почетным гражданином Калуги. Решением исполкома городского совета депутатов трудящихся от 19 октября 1969 года №221 Шонину присвоено звание «Почетный гражданин города Ровеньки». 23 октября Георгий получает звание «Почетный гражданин города Караганды». Решением Исполнительного комитета Вологодского городского совета депутатов от 24 марта 1970 года № 150 Георгию Шонину присвоено почетное гражданство и этого города. А потом были еще Балта, Одесса, Гагарин…

Не остались в стороне от чествования героев космоса и некоторые советские министерства и ведомства. Так, 10 ноября 1969 года Георгий Шонин получил знак «Заслуженный работник МВД». Почему именно Министерство внутренних дел СССР удостоило космонавта своей высшей ведомственной награды? Секрет открывался просто: «главный милиционер страны» министр Щелоков тоже был родом из Луганской области.

Возвращение со звезд

А потом началась обычная земная жизнь…

Став всемирно известным космонавтом, Георгий Шонин много времени уделял общественной деятельности. По приглашению местных партийных и советских руководителей он теперь часто бывал в различных регионах страны.

Приезжал он и в родные места. Первая поездка на Луганщину состоялась еще в конце 1969 года. Георгий Степанович посетил город Ровеньки, в котором родился, встретился и с горожанами, и с трудовыми коллективами.

В мемориальном музее «Памяти погибших» космонавт ознакомился с материалами о последних днях жизни героев комсомольской подпольной организации «Молодая гвардия». По сложившейся традиции Георгий Степанович Шонин посадил молодую ель на аллее, ведущей к музею.

В ту свою первую поездку на Луганщину Георгий Шонин стал почетным членом бригады Героя Социалистического Труда знатного шахтера Г.И. Моцака с шахты имени Космонавтов. Космонавт спустился в шахту, ему показали угольные забои и лавы, механизированный шахтный комплекс КМ-87.

Говорят, что первый секретарь обкома Компартии Украины Владимир Шевченко очень жалел, что нет такого звания, как «Почетный гражданин Луганской области». Он очень хотел, чтобы первым почетным гражданином Луганщины стал космонавт Георгий Шонин.

Побывал Георгий Степанович и на своей второй Родине, в Балте. Анна Пустырская, племянница Шонина, позднее напишет:

«27 декабря 1969 года, под Новый год, Г.С. Шонин на вертолете прибыл в родной город. Был сильный мороз, но балтяне ждали своего героя. Торжественный митинг состоялся около кинотеатра «Родина». Люди радовались, кое-кто плакал. А он просто общался с людьми – друзьями, земляками».

К приезду космонавта городские власти Балты в срочном порядке переселили мать и бабушку Георгия Степановича из их покосившейся хатенки в благоустроенную квартиру. Еще и новую мебель завезли. Семья Героя Космоса должна была жить в достойных условиях…

1970 год начался для Георгия Шонина достаточно спокойно. Впервые за последние десять лет он не был задействован в непосредственной подготовке ни по одной из космических программ. Правда, 10 февраля 1970 года Шонин был назначен на административную должность – начальником второго отдела первого управления ЦПК. Отдел занимался программой подготовки к полетам орбитальной пилотируемой станции «Алмаз» и военного космического корабля 7К-ВИ «Звезда». Георгий Шонин сменил на этом посту своего друга космонавта Павла Поповича. Практически одновременно Георгий Шонин назначается и старшим инструктором – космонавтом первого управления. Но до запуска первого «Алмаза» были еще годы и годы. Пока же экипажи космонавтов по этой военно-космической программе интенсивной подготовки не проходили и даже еще не были окончательно сформированы.

Впервые за последние несколько лет у Георгия Шонина появилось много свободного времени, когда он не был занят на тренировках и в учебном процессе. Поэтому Шонина стали часто приглашать на торжественные и официальные мероприятия: съезды и конференции общественных организаций, встречи с трудовыми коллективами предприятий и членами творческих союзов, празднования различных юбилейных дат. Как правило, все эти мероприятия заканчивались фуршетами и банкетами. И, как правило, на этих фуршетах и банкетах каждый из участников обязательно хотел выпить с настоящим героем, с прославленным советским космонавтом…

Из воспоминаний генерала Н.П. Каманина «Скрытый космос»:

«18 марта 1970 года.

Беседовал вчера в Центре подготовки космонавтов с Георгием Шониным. После его полета на «Союзе–6» ко мне поступало много противоречивых сигналов о его поведении – Кузнецов докладывал, что Шонин много пьет, были аналогичные доклады и из других источников».

Впрочем, Николай Петрович Каманин долго не хотел верить в ставшие уже для многих очевидными факты:

«Однако мои личные проверки пока не подтвердили ни одного из таких сигналов. Шонин недавно назначен начальником отдела военно-исследовательских космических кораблей, у него в подчинении до полусотни офицеров, в том числе 27 космонавтов. От того, как будет работать Шонин, в значительной степени будут зависеть наши военные исследования в космосе – тут мы не имеем права на ошибку. В результате беседы с Шониным у меня появилась уверенность, что из него может получиться неплохой руководитель, но для этого ему надо много помогать. Меня настораживают его приятельские отношения с Титовым (Герман Титов – второй советский космонавт, после своего полета в космос в августе 1961 года несколько раз попадал в различные неприятные происшествия, в том числе и в результате злоупотребления алкоголем – С.Ч.)».

Увы, в «сигналах», периодически поступавших к генералу Каманину, содержалась правдивая информация: в результате всех запредельных физических и психологических нагрузок в течение последних десяти лет Георгий Шонин действительно решил расслабиться и начал попивать. После его полета в космос «процесс» пошел особенно активно именно из-за практически постоянных фуршетно-банкетных возлияний…

К слову сказать, другие космонавты тоже не были паиньками. Особенно это становилось заметно после сваливавшейся на них всемирной славы. Из-за «истории с женщиной» серьезно повредил бровь Юрий Гагарин. В результате «лихого» управления автомобилем Германом Титовым погибла молодая учительница. Попадали в автомобильные происшествия Алексей Леонов и Евгений Хрунов.

Но все они все-таки сумели удержаться в определенных рамках. А вот у Георгия Шонина пристрастие к алкоголю со временем стало перерастать в пагубную привычку, в желание, с которым сам Шонин уже не в силах был совладать. Это не было секретом. Падение космонавта происходило на глазах у его друзей и сослуживцев – Алексея Леонова, замполита отряда космонавтов Николая Некирясова и многих других. И они, не поднимая шума, скрывая горькую правду от начальства, – и, прежде всего, от эмоционального и скорого на расправу генерала Николая Петровича Каманина, – пытались помочь своему другу побороть свалившуюся на него беду.

А жизнь шла своим чередом. 23 мая 1970 года в семье Георгия Шонина родилась дочь. Девочку назвали Ольгой. Теперь в семье Георгия и Лидии Шониных было трое детей: приемная дочь Нина (родилась 9 сентября 1955 года), сын Андрей и малышка Олечка.

В те годы Георгий Шонин часто общался с актерами кино и театра. Ему очень понравился фильм «Укрощение огня», в котором снимались Кирилл Лавров и Ада Роговцева. Как-то он признался Роговцевой: «Когда там, в космосе, думаешь о такой женщине, как Наташа Башкирцева, становится легче на душе».

В 1970 году состоялся дебют ансамбля «Червона рута», созданного Анатолием Евдокименко. Первое выступление прошло в Доме культуры Звездного городка. Для ансамбля это было поистине боевое крещение: все без исключения эстрадные артисты страны в то время считали за честь выступить перед космонавтами. К концертам в Звездном городке относились как к самым ответственным просмотрам. «Червона рута» первый экзамен сдала успешно. «Ваши песни, – сказал артистам летчик-космонавт Георгий Шонин, – мы понесем в сердцах в космические просторы».

Не один раз встречался Георгий Шонин и с Владимиром Высоцким.

И почти все встречи с артистами и деятелями культуры заканчивались обильными возлияниями на фуршетах и дружеских вечеринках…

После проигрыша лунной гонки советская космонавтика оказалась на перепутье. «Плестись в хвосте у американцев» и высаживаться на Луну вторыми особого смысла не было: многие задачи по исследованию лунной поверхности уже успешно решали роботы-автоматы. Поэтому СССР срочно нужна была новая большая пилотируемая космическая программа, достойная уровня великой мировой державы.

«Сейчас я не способен восстановить в деталях историю самих истоков идеи, которая радикальным образом повлияла на дальнейшую судьбу нашей космонавтики. – вспоминает Борис Евсеевич Черток на страницах своей книги «Лунная гонка». – Более того, теперь можно утверждать, что космические программы XXI века США, России, стран Европы и Японии по созданию международной орбитальной станции берут начало от идей, обсуждавшихся осенью 1969 года в сравнительно небольшой компании. В этой компании захватил инициативу Константин Феоктистов. Образовалась своего рода группа «заговорщиков». Не могу достоверно назвать автора самой крамольной и агрессивной части разрабатываемых предложений. Подобного рода просветления нисходят сразу на группу лиц, подобно тому, как великие идеи осеняют одновременно разных изобретателей в разных странах. Кто-то первый заикнулся, а затем все «заговорщики» с восторгом подхватили… На Филях (т.е. на фирме, которой руководил известный советский конструктор ракетно-космических систем В.Н.Челомей – С.Ч.) лежат уже готовые корпуса орбитальной станции «Алмаз». Надо их использовать, начинив приспособленными для новых великих целей системами «Союза», – это куда проще!»

«На Филях», в фирме Владимира Челомея, действительно создавалась военная орбитальная пилотируемая станция «Алмаз». Однако дело шло медленно. Были готовы корпуса будущей орбитальной станции, но задерживалось изготовление ее приборного оснащения. Владимир Челомей категорически отказывался ускорить процесс создания «Алмаза» за счёт ухудшения его характеристик.

«Заговорщики» с фирмы Мишина обратились в ЦК партии и правительство со своей идеей быстрого создания орбитальной станции на основе комбинации корпусов «Алмаза» и приборно-аппаратного оснащения космического корабля «Союз». В «верхах» идея понравилась. 9 февраля 1970 года было принято специальное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №105-41 по этому вопросу. У Владимира Николаевича Челомея в приказном порядке отобрали несколько экземпляров корпусов «Алмаза» и передали в Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения Василию Павловичу Мишину, потребовав от него в кратчайшие сроки изготовить и запустить упрощенный вариант орбитальной станции. Мишин, кстати, был очень недоволен своеволием свои сотрудников – «заговорщиков» во главе с Константином Феоктистовым. Но что поделаешь, задание ЦК партии и правительства получено, его нужно выполнять. Так на свет родилась программа советских пилотируемых орбитальных станций, которые впоследствии назвали «Салют» (в самом ЦКБЭМ у станции было несколько наименований – ДОС (Долговременная орбитальная станция), изделие 17К, станция «Заря»). Эта программа действительно позволила СССР на этом направлении обогнать США. И целых два года – с апреля 1971 по май 1973, до запуска американской станции «Скайлэб», – Советский Союз был «впереди планеты всей» в области создания долговременных космических станций.

Программа полета советской орбитальной станции выглядела следующим образом. Сначала ракета-носитель «Протон» выводила на околоземную орбиту саму станцию в беспилотном варианте. Через несколько дней на станцию в космическом корабле «Союз» должен был прилететь экипаж, состоящий из трех космонавтов. Переходить из корабля на станцию через открытый космос в скафандрах, как это было во время стыковки космических кораблей «Союз–4» и «Союз–5», было очень неудобно. Поэтому для доставки экипажей на орбитальную станцию создали новый вариант космического корабля «Союз» 7К-Т («Т» означало транспортный), заводской индекс 11Ф615А8. Главным отличием от «старого» корабля «Союз» серии 7К-ОК было наличие на корабле нового стыковочного узла с внутренним люком для перехода космонавтов на борт орбитальной станции.

Весной 1970 года стало ясно, что станция вскоре начнет летать. Для работ на орбитальной станции назначались несколько экипажей. Сразу устанавливался порядок их полетов, который в дальнейшем, в основном, соблюдался.

23 апреля 1970 года Василий Павлович Мишин направил в Центр подготовки космонавтов свои соображения по составу экипажей для полетов на первую орбитальную станцию (в переписке ее стали именовать ДОС-1 – долговременная орбитальная станция). Мишин предлагал сформировать команды космонавтов следующим образом:

А) Первый экипаж: Владимир Шаталов – командир, Алексей Елисеев – бортинженер, Николай Рукавишников – космонавт-исследователь;

Б) Второй экипаж: Георгий Шонин – командир, Валерий Кубасов – бортинженер, Петр Колодин – космонавт-исследователь;

В) Третий экипаж: Борис Волынов – командир, Константин Феоктистов – бортинженер, Виктор Пацаев – космонавт-исследователь;

Г) Четвертый экипаж: Евгений Хрунов – командир, Владислав Волков – бортинженер, Виталий Севастьянов – космонавт-исследователь.

Георгий Шонин снова оказался в «космической обойме». Он очень хорошо справился со своими обязанностями командира корабля во время полета «Союза-6», и теперь ему готовы были доверить командование вторым экипажем для полета на орбитальную станцию. Поскольку предполагалось, что на ДОС поочередно полетят две или даже три экспедиции, шанс снова побывать в космосе был достаточно высок.

Однако генерал Каманин в самой категорической форме отверг это предложение Мишина по составу экипажей будущей орбитальной станции. Он полагал, что состав экипажей должен предлагать Центр подготовки космонавтов, а не руководитель конструкторского бюро, на котором создается космическая техника. Разговор Мишина и Каманина был острым, оба не сдерживали своих эмоций и, в конце концов, перешли на личности.

После праздника Первого мая, когда стороны немного остыли, состоялся второй раунд «переговоров». 6 мая заместители Мишина и Каманина нашли компромиссный вариант состава экипажей для полетов на долговременную орбитальную станцию:

А) Первый экипаж: Георгий Шонин – командир, Алексей Елисеев – бортинженер, Николай Рукавишников – космонавт-исследователь;

Б) Второй экипаж: Алексей Леонов – командир, Валерий Кубасов – бортинженер, Петр Колодин – космонавт-исследователь;

В) Третий экипаж: Владимир Шаталов – командир, Владислав Волков – бортинженер, Виктор Пацаев – космонавт-исследователь;

Г) Четвертый экипаж: Георгий Добровольский – командир, Виталий Севастьянов – бортинженер, Анатолий Воронов – космонавт-исследователь.

13 мая были подписаны представления экипажей для утверждения на Военно-промышленной комиссии и вскоре экипажи утвердили.

В июне 1970 года в ЦПК начали подготовку Владислав Волков, Алексей Елисеев, Виктор Пацаев и Николай Рукавишников. С 17 августа к ним присоединились вернувшиеся из летнего отпуска Владимир Шаталов и Георгий Шонин.

Итак, во второй половине 1970 года Георгий Шонин начал готовиться в качестве командира первого экипажа первой экспедиции на долговременную орбитальную станцию ДОС-7К (другое наименование: ДОС–1 или «Заря»), которая потом, перед самым запуском в космос в апреле 1971 года, получит наименование «Салют». Как уже говорилось выше, планировалось, что на борту орбитальной станции будут работать экипажи, состоящие из трех космонавтов. Поэтому подготовку к своему второму космическому полету Георгий Шонин начал в одном экипаже вместе с Алексеем Елисеевым

, который уже совершил два полета в космос, и с космонавтом – новичком, инженером Николаем Рукавишниковым

. Шонину предложили возглавить первый экипаж для полета на станцию, поскольку он считался одним из самых опытных и хорошо подготовленных советских космонавтов.

23 сентября 1970 года куратор космической отрасли от ЦК КПСС и правительства Дмитрий Федорович Устинов установил дату запуска первой долговременной орбитальной станции – 5 февраля 1971 года. Через десять дней, 15 февраля, к станции должен был стартовать космический корабль «Союз-10». 16 февраля, после стыковки и перехода на борт орбитальной станции, экипаж в составе Георгия Шонина, Алексея Елисеева и Николая Рукавишникова начал бы длительную космическую вахту. Создание на околоземной орбите пилотируемого комплекса «Союз-10» – «Салют–1» рассматривалось как «подарок» к открытию XXIV съезда Коммунистической партии Советского Союза.

Однако этот график запусков выдержать не удалось. Затянулось изготовление и самой станции, и космических кораблей для доставки на нее экипажей. 21 декабря 1970 года пуск ДОС-1 был перенесен на 15 марта 1971 года.

Подготовка к космическому полету шла в обычном режиме: теоретические занятия, центрифуга, тренировки на тренажерах сначала транспортного корабля «Союз», а потом и самой орбитальной станции. Так продолжалось до 4 февраля 1971 года…

В ночь с 3 на 4 февраля экипажи Георгия Шонина и Алексея Леонова, подготовка которых к полету на станцию ДОС – 7К вступила в завершающую стадию, закончили на Байконуре тренировки по наблюдению с воздуха за ночным стартом двух ракет. Тренировки прошли нормально и утром четвертого февраля экипажи на двух самолетах «Ту–104» улетели в Москву. Как обычно, по соображениям безопасности они летели в разных самолетах: если бы один из экипажей вдруг попал бы в авиакатастрофу и погиб, второй экипаж смог бы продолжить подготовку к космическому полету. Поэтому на одном самолете летели Георгий Шонин, Алексей Елисеев и Николай Рукавишников, а на другом – Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Петр Колодин.

Командировка на Байконур оказалась несложной, но Георгий Шонин почувствовал себя уставшим. Ему очень хотелось отдохнуть хотя бы пару дней. Но уже на следующий день по программе подготовки к полету был назначен цикл тренировок на базе Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения, подготовка к работе с оборудованием и бортовыми системами орбитальной станции ДОС-7К и космического корабля «Союз».

И Шонин решил «расслабиться». Старым, уже традиционным способом. Компания в профилактории Звездного городка собралась ближе к вечеру…

Утром 5 февраля 1971 года экипажи Шонина и Шаталова должны были выехать на автобусе из Центра подготовки космонавтов Военно-воздушных сил в Центральное Конструкторское бюро экспериментального машиностроения. Сбор на контрольно-пропускном пункте назначили на восемь часов утра. К назначенному времени явились все космонавты, за исключением Георгия Шонина.

Командира первого экипажа ждали почти полчаса. Все были уверены, что он просто задерживается и вот-вот появится. Но Шонина все не было. В конце концов, домой к космонавту направили посыльного: может Георгий просто проспал или заболел? Но дома Шонина не оказалось. Его жена Лидия сказала, что Георгий вообще не ночевал дома. Чтобы не срывать тренировку в контрольно-испытательной станции всех экипажей, автобус с космонавтами уехал в Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения без Георгия Шонина.

О неявке Шонина на тренировку во второй половине дня доложили генералу Каманину. Николай Петрович потребовал объяснений в первую очередь от начальника ЦПК генерала Кузнецова, но тот ничего внятного сказать не мог. Не прояснил ситуации и Алексей Леонов, с которым Шонин всегда был близок.

Каманин понял, что и руководство ЦПК, и космонавты пытаются водить его за нос и выгораживают Георгия Шонина. Вечером в своем дневнике он с раздражением отметил:

«Сегодня Шонин сорвал тренировку своего экипажа на корабле «Союз» № 32 (это заводской номер космического корабля – С.Ч.) в контрольно-испытательной станции (КИС) ЦКБЭМ. Это очень грубый провал, и я боюсь, что тут виновато спиртное. Все – Леонов, Никерясов, Кузнецов и другие – прикрывают Шонина, но на этот раз я лично расследую причины срыва очень важной тренировки и доберусь до истины».