Текст книги "Я буду любить тебя вечно"

Автор книги: Сергей Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Молчание ягнят

– Меня зовут Феликс Маркович, и я весь внимание, – голос сексопатолога звучал доверительно и располагающе. Это был представительный мужчина лет тридцати пяти, с аккуратно уложенными темными, с легкой проседью, волосами. На его широком мужественном лице была приклеена американская улыбочка на тридцать два белоснежно-искусственных зуба. Серые глаза сквозь хрустальные стеклышки золотой оправы очков излучали внимание и профессионализм, прямо пропорциональный гонорару, который уплатил пациент его уж очень улыбчивой секретарше.

– Вы ведь у меня на приеме в первый раз? – более утвердительно, чем вопросительно произнес врач, когда пауза затянулась. – Так на что или на кого вы жалуетесь? – очень спокойным голосом повторил он свой вопрос, обращенный к пациенту, и улыбка стала еще шире, превысив все допустимые человеческие возможности. Его невероятное спокойствие объяснялось условиями повременной оплаты, – пациент на протяжении сорока минут оплаченного времени приема мог молчать, петь, танцевать, делать все, что угодно, только не хулиганить. Он считал своим кредо в работе не давление на пациента, а помощь советом. Ведь выполнять или не выполнять рекомендации врача – дело сугубо личное, и во многом зависит от собственного отношения к возникшей проблеме.

– Вы не бойтесь, все, что я услышу, обязуюсь держать в тайне, – пытался разговорить пациента врач. – У меня профессия сродни профессии духовника, только со мной человек должен быть еще более искренним и откровенным, иначе не смогу ему помочь.

Общаясь со мной, вы можете не называть своего имени или назвать любое. Меня также не интересует место вашей работы и домашний адрес, так, что вы можете быть со мной предельно откровенным во всех, даже самых интимных вопросах.

Пациент, полный мужчина, пережил возраст Христа минимум пятнадцать лет тому назад. Его малый рост не скрывало даже кресло, в котором он устроился. Мужчина с жидкими темными волосами и перхотью на воротнике темно-синего пиджака лишь судорожно вздохнул. Врач, продолжая доверительно улыбаться, брезгливо подумал: «Можешь так сильно не вздыхать, весь диагноз написан на твоем обрюзгшем лице – неумеренное употребление алкоголя, жиров, углеводов, гиподинамия, пачка сигарет, а то и больше, в день, – все это отразилась на предстательной железе, и теперь у тебя проблемы с женщинами, особенно если они еще темпераментные и моложе тебя».

– Жена…, – с трудом выдавил из себя пациент.

– Вам порекомендовала ко мне обратиться жена? – решил помочь ему врач наводящими вопросами.

– Нет, – встрепенулся пациент. – Мне надо, чтобы вы помогли моей жене…

– Почему же она не пришла вместе с вами? – удивился врач.

– Она к вам постеснялась прийти на прием, она такая впечатлительная и стеснительная. Я здесь тайно от нее, – он снова судорожно вздохнул, – помогите ей… и мне.

«Неплохое начало – становится интересно», – подумал врач, поудобнее устроился в кресле и сказал:

– Продолжайте, и я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь вам… то есть, Вашей жене, хотя, понимаете, лечить пациента на расстоянии, не общаясь с ним… Я не Кашпировский, но даже ему требовалось непосредственное общение при всех его фокусах… пусть даже по телефону… Я слушаю вас.

– Мне сорок восемь лет, и я второй раз женат. Жена значительно моложе меня… на семнадцать лет. Мы живем вместе уже шесть лет, и в последнее время у нас стали все реже и реже проходить… сами понимаете, ну эти… акты… Понимаете? – его голос стал еще более взволнованным. – Я нормальный мужчина и мне это требуется каждый день… хотя бы… по разу. Вначале так и было, но потом по ее инициативе перешли на график через день, потом два раза в неделю, – тут он взмахнул в отчаянии рукой и, смущаясь, запинаясь, продолжил, – теперь доходит до одного-двух раз в месяц… да и то… после настойчивого уговаривания…

А так – все у нас прекрасно, живем душа в душу, очень доверительные отношения, но как наступает вечер… – тут он снова взмахнул рукой, – она превращается в пантеру и агрессивно требует спокойствия и отдыха, как будто я требую что-то невозможное и ужасное…Понимаете, тридцатилетняя женщина и такое… Даже однажды сказала, чтобы я искал удовлетворение своих плотских потребностей на стороне, но только так, чтобы она не знала…– бедняга во время своей исповеди даже вспотел.

– Получает ли она полное удовлетворение и удовольствие во время ваших… актов?!

Бывает ли у неё оргазм? – хищно заблестел очками врач.

– Получает, но не всегда… Я даже последовал ее совету и нашел себе женщину… точнее, двух, – запинаясь, доверительно сообщил врачу пациент, – для разнообразия. Но мне хочется с ней, а не с ними, точнее, – он замялся, – с ней чаще, а с ними реже…

Врач посмотрел на этого уже немолодого человека с уважением, и ему искренне захотелось помочь. Выяснив, посредством вопросов в течение последующего получаса, подробности интимной жизни, врач решил подвести итоги.

– Итак, ваша жена не фригидна и возможны две причины ее холодности в сексуальных отношениях. Первая – у нее могли быть не совсем удачными первые половые контакты. Возможно даже, она перенесла когда-то психологический шок. Вы ведь у нее были не первым? – пациент покраснел, и кивнул. – В последнее время неприятные ассоциации первых половых контактов, вытесненные в подсознание, воздействуя через него, не дают вашей жене расслабиться и получить удовольствие. Для нее каждый ваш контакт, назовем это так, – это танталовы муки – камень над головой шатается, грозя упасть, но не падает, хотя отравляет своей угрозой жизнь. В качестве лекарства здесь лучше использовать эротические, а то и порнографические видеофильмы, журналы, фотографии того же содержания. Вечером острый ужин с сухим вином, и никакого давления, явных приставаний. Вся инициатива должна исходить от нее. Я для подобных случаев разработал свою методику воздействия на пациента на аудиокассетах, которая должна идеально подойти для вашего случая, – врач непроизвольно потер ладошки, словно собираясь согреться. – У вашей жены не нарушен сон, она спит нормально? Вот и прекрасно! – врач снова довольно потер ладошки. – Включаете мою кассету в интервале от часа до трех ночи, – в этот период организм уже отдохнул и будет максимально впитывать информацию извне в подсознание. Может, вы помните, в конце 60-ых в начале 70-ых годов, было модно изучение иностранных языков во сне? – пациент кивнул, и врач продолжил. – На кассете записаны некоторые сюжеты, которые должны повысить сексуальность вашей жены, – тут он рассмеялся. – Только не переборщите, а то вдруг ее сексуальные потребности станут выше ваших возможностей. Кассеты приобретете у моей секретарши, с ней и рассчитаетесь за них.

– Вы говорили, что может быть и другая причина? – нерешительно напомнил пациент.

– Да, другая, – задумчиво произнес врач, – хорошо, что напомнили. Другая состоит в том, только не обижайтесь ради бога и не принимайте близко к сердцу… Это не катастрофа, – он сделал многозначительную паузу. – А что, если вы ее больше не интересуете, как мужчина? Все-таки значительная возрастная разница, делающаяся все заметнее с годами. Тогда возможно, что у нее есть кто-то другой, – пристально вглядываясь в пациента немигающими, немного выпуклыми глазами, которые вдруг увеличились, продолжил врач бесстрастным голосом.

– Возрастная разница, затем господин случай, и у нее появляется возможность сравнения… с выводами не в вашу пользу. Сами понимаете, – запретный плод сладок и обостряет чувственность, плюс привкус авантюризма щекочет нервы… Что с вами? Вам плохо?

По лицу пациента вдруг разлилась смертельная бледность, и он стал выглядеть старше своих лет. Лицо его окаменело, и эта окаменелость предвещала глубокий обморок. Врач на мгновение поразился происшедшей перемене, но вовремя взял ситуацию под контроль, заставив понюхать его нашатырный спирт и принять четыре таблетки валерианы.

– Надеюсь, вы не Отелло, – шутливо заметил он пациенту, – и, тем более, не будете убивать топором своего соперника. Напоминаю, это все только в теории. Так сказать, предположения.

Хотя ваше оплаченное время уже истекло, дам вам бесплатный совет использования методов наказания более цивилизованных, но, в тоже время, более действенных, чем у Отелло. В детстве мой отец наказал собаку следующим образом, – накоротко привязал ее к столбу во дворе и не отпускал ее длительное время, так что ей, бедолаге, пришлось справлять свою нужду прямо возле столба, где она стояла. Это на нее гораздо сильнее подействовало, чем если бы он просто ее побил.

В студенческие годы мне с ребятами пришлось наказать одного нахала подобным образом. Использовав хлороформ, мы усыпили его, затем спринцовкой ввели ему в прямую кишку раствор со слабительным и оставили в аудитории, где вскоре должна была начаться лекция. Представьте его ужас, – когда он пришел себя, то оказался на всеобщем обозрении, а штаны были полны испражнений. А этот запах, которым он, извините за выражение, провонял всю аудиторию… Больше мы его не видели, и хотя он вскоре покинул институт, но не ушел от позора… Ему пришлось уехать из нашего города. Так что слабительное очень сильное оружие, если его правильно использовать.

Пациент поднялся и в первый раз с любопытством огляделся.

– Вы что, здесь и живете?

– Да, я здесь проживаю и работаю. Это переоборудованная четырехкомнатная квартира – в холле приемная, в этой комнате кабинет, дальше по коридору гостиная и спальня.

Очень удобно – пациенты могут круглосуточно получать у меня консультации, конечно, расценки в вечернее время гораздо выше.

– Это не привносит неудобства в вашу личную жизнь? – удивился маленький человечек.

– Практически нет. Я фанат своей профессии, кроме того, разведен и живу один, – Феликс Маркович улыбнулся и тут же спохватился. – Извините, но у меня на это время назначено другому пациенту.

– Да-да! Простите меня, что вас задержал. До свидания! – нервно заторопился пациент.

– Не забудьте приобрести кассеты у секретаря, – убедительным тоном напомнил врач.

– Да-да. Спасибо, до свидания, – пациент пытался дрожащими руками открыть двери в противоположную сторону. Феликс Маркович величаво выплыл из-за стола, упругим шагом тренированного человека подошел к двери и распахнул ее.

– Прошу вас… – сказал он, даря на прощание свою замечательную улыбочку.

– Ах, извините, извините меня, – сказал неловкий толстый человечек и зацепился за несуществующий порог, но врач не дал ему опробовать мягкость ковролина, ловко придержав за локоть. Улыбчивая секретарша в одно мгновение оказалась возле них и приняла как эстафету этого неуклюжего человечка.

– Пациент желает приобрести кассеты первого уровня для женщин! – выдал ей задание врач и быстро скрылся в кабинете с очередным клиентом.

***

Петр Филиппович, так звали пациента, с нетерпением дождался вечера. За ужином усердно угощал жену припасенной бутылочкой грузинского вина «Цинандали». Для себя самостоятельно заварил три чашки крепчайшего черного кофе, чтобы не уснуть, и, сославшись на неотложные дела, занялся в другой комнате чтением беллетристики, однако никак не мог сосредоточиться на содержании прочитанного. Ровно в час ночи взял магнитофон, поставил его на туалетный столик возле спящей жены и негромко включил.

Приятный мужской баритон вещал с аудиокассеты:

– Раскаленное медное солнце зависло над головой, бесстыдно рассматривая и ощупывая твое обнаженное тело горячими лучами-щупальцами. Ты лежишь посередине песчаного островка, затерявшегося в безбрежном океане. Лазурные волны океана почти застыли в полуденной дреме, лишь изредка лениво накатывают на пологий берег острова. Близость океана не приносит ожидаемой прохлады, и ты изнываешь от густого знойного воздуха, плотного и горячего, как тело мужчины в постели.

Этот маленький островок совсем мал, полностью безлюден и пустынен. Лишь кокосовая пальма, одинокая, как и ты, под напором ветерка ритмично машет ветвями вверх-вниз, вверх-вниз, невольно ассоциируясь со сценами любви. Словно насмехается над тобой.

Твое разгоряченное тело становится все более и более чувственным. На смену расслабленному состоянию покоя приходит неудовлетворенный жар страсти.

Приятное возбуждение пронизывает все тело. Нетерпеливо дрожа, увеличиваются и становятся упругими груди, набухают от желания соски. Твоя рука, вначале нежно поглаживающая грудь, начинает ее жадно и нетерпеливо мять. Это нежно-грубые мужские движения – прелюдии любовной игры. Соски грудей, вначале упруго сопротивляясь, наконец, сдаются и выдают несколько капель молочка. Ты медленно, смакуя, слизываешь их язычком – оно чуть сладковатое. Рука скользит по животику, до самого его шелковистого низа, ощупывает влажные и горячие губы, клитор.

Возбуждение нарастает толчками – такими резкими, упругими, которыми входили в твое тело мужчины, заставляя забыть в эти моменты все на свете, гася твой огонь страсти горячими извержениями семени. Ты этого хочешь сейчас, немедленно, на этом пустынном острове…

Петр Филиппович, чувствуя бешеное возбуждение и жар горячего тела спящей жены, только удрученно вздохнул. Согласно прилагаемой к кассетам инструкции, он не должен проявлять первым инициативу, иначе сеанс психотерапии пройдет впустую.

Вместо сердца у него в груди бился громадный молот, который с каждым ударом заставлял Его расти. Повернувшись на бок, стал считать баранов, но каждый баран имел его обличье и не хотел подвергаться счету. Петр Филиппович поняв, что этой ночью ему уснуть не удастся, с ненавистью продолжал слушать противный баритон, повествующий о встрече на этом, как бы пустынном, острове, с длинноногой смуглой аборигенкой, о сексуальных играх, которые затеяла она с его женой, о чудом спасшемся на этом острове моряке с затонувшей яхты («не безлюдный остров, а просто проходной двор», – зло подумал Петр Филиппович), который от всех переживаний, выпавших на его долю, потерял мужскую потенцию, и что индианка с его женой делали, чтобы восстановить ее… А до рассвета было еще очень далеко.

Утром, так и не дождавшись прилива страсти у жены (ее поведение ничем не отличалось от обычного), отбыл как бы на работу, но туда не поехал, а устроился в автомобиле возле дома с радиоудлинителем, настроенным на домашний телефонный номер.

Долго ждать ему не пришлось, вскоре он услышал, как жена кому-то звонит. Бешеным усилием воли погасил желание сразу схватить трубку, в уме сосчитал до тридцати и включил, под сумасшедший стук сердца, трубку.

– Сегодня исключительный случай, – услышал он задыхающийся от страсти голос жены, – мне всю ночь снились эротические кошмары и я ничем не могу заниматься, а только думаю о тебе и о нем… Мне будет даже достаточно твоего обеденного перерыва, если я раньше не сойду с ума от желания… Никогда раньше не просила, но сегодня ты крайне необходим мне… Отставь свою работу ради нашей встречи, – сегодня ты должен принадлежать мне!

– Ладно, что поделаешь с тобой! Будь у меня к двум часам, постараюсь до этого времени разгрести эти авгиевы конюшни работы, удовлетворить проблемы своих пациентов, – ведь тебе тоже надо помочь! Это, чувствую, будет исключительный случай! – ответил довольный мужской баритон, и улыбнулся в трубку. Петр Филиппович, с ненавистью сжимая трубку, вдруг ясно представил себе эту американскую, на тридцать два молочно-белых зуба, такую знакомую улыбочку.

– Да, это будет исключительный случай, дорогой, мой эсклюзив! – нервно рассмеялась жена. – До скорой встречи, дорогой!

Петр Филиппович так и остался сидеть с поднятой трубкой, в которой слышались гудки. Он узнал мужской голос, – это был сладострастный голос с кассеты, который мешал ему спать целую ночь. Это был голос сексопатолога!

***

Телефон зазвонил, как только штекер вошел в розетку. Работать совсем не хотелось, но полуторачасовой перерыв закончился, и надо было продолжить прием пациентов. Положительно настроив себя, Феликс Маркович алокнул в поднятую телефонную трубку.

Встревоженный мужской голос разорвался словесным потоком:

– Наконец я к вам дозвонился. Уже целых два часа пытаюсь вас найти, но безрезультатно. Звоню по телефону, – не отвечаете, двери никто не открывает. Мне необходима ваша помощь. Я рядом с вами нахожусь, примите меня… пожалуйста!

– Во время обеденного отдыха я полностью отключаюсь от внешнего мира, – удивленно пояснил Феликс Маркович. – Но, извините, кто вы? Мы с вами уже встречались?! Вы были у меня на приеме?

– Да, да! – трубка нервно кричала. – Не далее, как вчера, я приобрел у вас кассеты.

Мне необходима ваша экстренная помощь при возникших обстоятельствах!

Феликс Маркович незаметно вздохнул, вспомнил маленького, толстенького, неуклюжего человечка и стал уточнять.

– Какие именно обстоятельства? Вы можете рассказать подробнее?

– Примите меня… пожалуйста… как по скорой… – умолял голос в трубке, – это… исключительные обстоятельства… по телефону не могу, только при встрече…

Феликс Маркович снова вздохнул, посмотрел на часы и сдался.

– Хотя у меня уже назначено на это время, но, видно, придётся вас принять вне очереди. Двадцатипроцентная надбавка за экстренность вас не испугает? – деловито добавил он.

– Нет, не испугает! – вопила трубка – Меня уже ничего не пугает. Я буду у вас через две минуты.

Феликс Маркович почувствовал мимолетное легкое беспокойство, которое сразу исчезло, – ведь этому пациенту он даже никаких лекарств не назначал, только кассеты.

Вчерашнего нерешительного пациента нельзя было узнать. Он излучал бешеную энергию и неприличную напористость. Не ожидая вопросов, Петр Филиппович поставил на стол небольшой картонный ящичек и быстро сказал:

– Вы были правы, во втором случае, – ее холодность объясняется наличием другого мужчины. Кассеты здесь не помогут!

– Вы в этом абсолютно уверены? – переспросил Феликс Маркович, то ли соболезнуя этому пациенту, то ли отказываясь верить в недееспособность своих кассет.

– Да, и имею неопровержимые доказательства! – твердо ответил Петр Филиппович.

– Тогда чем же я смогу вам помочь? – искренне удивился Феликс Маркович.

Петр Филиппович широко улыбнулся, демонстрируя свои не самые лучшие зубы, и ответил:

– Вы мне можете помочь, и только вы! Я вам сейчас все объясню и заплачу… хорошо заплачу, – ответил он. – Вот только вначале взгляните на это… и открыл ящичек. Под крышкой находился пласт ваты, скрывавший его содержимое.

Феликс Маркович вопросительно посмотрел на Петра Филипповича. Тот с нескрываемым ужасом смотрел на ящичек. У Феликса Марковича тревожно екнуло сердце.

– Вы сами посмотрите на это, – тихо повторил Петр Филиппович, не отрывая взгляд от этого, вроде обычного, картонного ящичка.

Феликс Маркович, про себя взвесив все «за» и «против», повинуясь простому человеческому любопытству, приподнялся над столом и протянул руку к ящичку. Под ватой оказалась полная двухлитровая клизма и две кассеты. Недоумевая, вопросительно взглянул на странного толстячка, как вдруг тот молниеносно перехватил его руку и резко дернул вперед.

Феликс Маркович потерял равновесие и распластался на столе, больно ударившись подбородком о его край. В воздухе запахло хлороформом, и до того, как Феликс Маркович смог что-то сказать, его лицо закрыла маска. Через мгновение он погрузился в глубокий обморок.

Когда через полчаса торжествующий Петр Филиппович покидал кабинет, в приемной уже ожидало четверо пациентов, в том числе две женщины. Он опередил своей гнилозубой улыбочкой улыбчивую секретаршу и торжественно произнес:

– Уважаемый Феликс Маркович приглашает всех пациентов пройти к нему в кабинет, – он хочет кое-что всем продемонстрировать!

Феликс Маркович пришел в себя от нашатырного спирта. Пациенты толпились возле него. Он возлежал на кушетке. В воздухе пахло нашатырем и чем-то очень неприятным, скорее даже воняло. Феликс Маркович почувствовал, что брюки неприятно скользко прилипли к ногам, которые чем-то обмазаны, вплоть до ступней. Вдруг дикие позывы заставили желудок выдать очередную порцию горячей каши прямо в брюки. Он бессильно закрыл глаза, мечтая больше не просыпаться в подобном кошмаре.

Петр Филиппович покинул кабинет врача лишь наполовину удовлетворенным. Он осмотрел гостиную и спальню, но там не нашел изменщицу-жену. Может, она незаметно выскочила в тот момент, когда он с остервенением названивал этому врачу-развратнику? Большая двуспальная кровать была застелена и лишь слегка примята – ничто не указывало, что на ней в течении полутора часов предавались дикой страсти «под шелест пальм», и он заскрежетал зубами от злости.

Этажом ниже его внимание привлекла блестящая табличка на двери. На ней значилось:

«Практикующий частный врач-стоматолог Грищенко И.И.» «Еще один практикующий врачразвратник. Просто не дом, а бордель!» – только успел подумать Петр Филиппович, как двери приоткрылись, и из них выскользнула его жена. Ее лицо, до того, как она увидела его, излучало счастье и спокойствие, и было исключительно прекрасным, – у него защемило сердце. Она, увидев его, на мгновение растерялась, но, взяв в себя в руки, вновь закрылась беззаботной улыбочкой.

– Что ты здесь делаешь, папик!? – радостно спросила она без всякого напряжения в голосе.

– А ты что здесь делаешь? – еле дыша, ответил вопросом на ее вопрос, чувствуя, как ноги становятся ватными.

– Я здесь привожу в порядок свои зубки, папик! – радостно сообщила она. – Тебе тоже не мешает заняться своими клыками, – она сделала большие глаза, такие, по ее мнению, были у Красной Шапочки.

– А что ты здесь делаешь, старый шалун?! – она игриво подмигнула ему и, не слушая ответа, взяла под руку, как свою собственность. Не вникая в его бормотание, энергично и грозно продолжила: – Тебя ожидает бо-о-льшая неприятность!

У него оборвалось сердце. Неужели все? Неужели у него не будет больше этой щебетухи-жены? Ведь он все это выдумал, все это плод его больной фантазии – на самом деле его красавица-жена была у стоматолога, лечила свои зубки! А он пошел на поводу у этого сексопатолога и поддался внушению! Поделом этому сексопатологу, пусть теперь отмывает свои штаны и репутацию!

Выдержав паузу, милая женушка выпалила.

– Нам надо сделать ремонт, больше в этом свинюшнике жить невозможно, и пора поменять мебель. Я просмотрела проспектики и нашла великолепную обстановочку, но для этого нам надо немного перепланировать квартирку. Пора нам жить, как люди живут!

И она поволокла его, как в давние времена жрецы тащили агнца на заклание, к выходу из парадного. Он шел безропотно, радуясь настоящему, ни о чем не думая, ни на что не надеясь, полностью покоряясь судьбе, которая вышагивала рядом на своих здоровенных каблучищах и была на целую голову выше его.