Текст книги "Я буду любить тебя вечно"

Автор книги: Сергей Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

26.

«Купила лотерейный билет – не угадала ни одной цифры. Лотерея – надежда слабых и нищих, государство у нас гуманное – если не может накормить нищих, оно щедро, два раза в неделю, дарит им надежду, взамен на их деньги», – записала Галя в дневник и в раздражении откинулась в кресле. «Почему у меня все не так, как у людей? Кажется, вот уже поймала птицу-счастье за хвост, а она вот-вот вырвется и оставит меня только с никчемными перышками. Вышла замуж за кандидата наук, ученого, а он оказывается безработным, и к этой жизни неприспособленным; пожила в большой квартире в самом центре города, а тут оказывается, что пол в ней отравлен шариками ртути. Чуть Богу душу не отдала! И где эта змея подколодная Ольга ухитрилась ее достать в таком количестве? На время демеркуризации квартиры они получили временное жилье на улице Феодосийской, а тут дом на Богдана Хмельницкого пошел под реконструкцию с перепланировкой. Бросилась узнавать, что да как, и выяснилось, что приватизация квартиры была не до конца проведена, есть юридические закорючки, из-за которых проблематично вернуться обратно в центр, в прежнюю квартиру.

Говорила же этому остолопу Глебу, что надо продать его «центровую» квартиру и купить жилье попроще, получили бы солидную доплату. А теперь и жилье попроще, и денег нет. Чтобы «отбить» квартиру назад, надо нанять хорошего адвоката, а это большие деньги, которых нет и негде взять. Глеб перебивается заработками на редких клиентах, возможно со временем дело пойдет веселее, но это время, которого совсем нет. А тут еще при переезде, пока я была в больнице, Глеб нашел мой дневник, и что-то ему в нем так не понравилось, что он его сжег. А еще говорят, что рукописи не горят! Еле сдержала себя, чтобы не устроить скандал, но какой с него толк? Дело ведь все равно сделано.

Единственная радость, что овладение Книгой заклинаний идет очень успешно. Правда, часто приходится копаться в пыльных фолиантах в исторической библиотеке, искать вспомогательную литературу, чтобы разобраться в каббалистических знаках и терминах, но это не в тягость. Кое-что нашла в Книге заклинаний крайне любопытное». Встала, достала из сумочки Книгу и открыла, где была заложена закладка.

«Тот, кто постигнет это, тот сможет заглянуть в прошлую жизнь, – в «надцатый» раз прочитала она, и в очередной раз задумалась. – Как это понять? В какую прошлую жизнь?

Обратно в Ольшанку? Вернуться во вчера? А зачем это надо? Или имеется в виду другое?

Впрочем, значительная часть работы уже проделана, очень помогла в расшифровке каббалистических знаков книга Папюса. Регулярные посещения исторической библиотеки дали свои положительные результаты, библиотекари относятся ко мне дружелюбно, даже разрешают некоторую литературу брать домой. Это позволяет более плодотворно трудится. Глеб как-то обнаружил, с какой литературой я работаю, и очень разозлился. Лучше бы занялся своими волосами, а то еще немного, и он из блондина превратится в плешивого. Внешне он сильно сдал, постарел, выглядит старше своих лет.

Я ему ничего по этому поводу не говорю, но делаю выводы, которые ставлю для себя в ранг законов:

– Ненакрашеной не выходи на улицу, не броди по квартире. Для всех создавай некий Образ, и его постоянно придерживайся. Для разных людей он может быть разным.

– Косметика и мода созданы для того, чтобы хоть немного уравнять шансы с теми, кого природа одарила красотой. Это только в книжках герои ищут идеал в виде ненакрашенной, скромной, не от мира сего, женщины. В жизни все удовлетворяются ПРИЗЕМЛЕННЫМ И РАЦИОНАЛЬНЫМ.

– Много косметики не бывает, надо ее лишь правильно распределить по лицу. Это как боевая раскраска, которая призвана привлечь ВНИМАНИЕ, а это уже половина дела.

– Никогда не спеши, от этого портится походка. Мужчина – это как рыба, которую можно обмануть искусственной приманкой, если она будет ПРАВИЛЬНО ДВИГАТЬСЯ.

– Женятся не на внешности, а на человеке, поэтому умей подыгрывать партнеру. Это не значит, что я собираюсь разводится с Глебом, но ПУТИ ГОСПОДНИ НЕИСПОВЕДИМЫ.

– И самое главное: если ты НРАВИШЬСЯ чужим мужчинам, то будешь нравиться и своему. Рано или поздно твой мужчина к тебе охладеет, если будет читать безразличие по отношению к тебе, в глазах приятелей и знакомых. И последнее:

– Замуж выходят за мужчину, а не за друга».

Правила – правилами, но тяжелее всего их не принять, а исполнять, – это Галя понимала, и поэтому воздвигла их в ранг законов, которые нельзя нарушать. Приработки Глеба несколько улучшили их финансовое положение, поэтому она вновь занялась внешностью, полностью изменив свой имидж. За основу решила взять образ главной героини из фильма «Эльвира – повелительница тьмы». Сделала химию своим подросшим, черным как смоль волосам, не пожалела краски, чтобы оттенить глаза, которые стали казаться еще больше, чем были, стала предпочитать жирную красную помаду. Из гардероба предпочитала, в основном, ловко подогнанный по фигуре черный брючной костюм, или такую же черную, короткую юбку, а к ней темные чулки. Красавицей она не стала, но при встрече люди невольно стали обращать внимание на ее бледное лицо с едва заметным розовым румянцем, громадными черными глазищами и кровавыми губами. Ее триумфом стало то, что парикмахер Борис, признанный ловелас, с улыбкой предложил после окончания работы прокатиться по вечернему городу. Она с нескрываемым презрением отказалась, приняв для себя еще одно правило: «Не размениваться на шавок!»

27.

– Вы никогда не были ночью на кладбище? Не слушали там тишину? Так вот, тишины на кладбище нет, как и в любом другом месте на земле. Летом стрекочут кузнечики, если рядом есть вода, – устраивают концерт лягушки, шелестят листья деревьев; зимой от малейшего дуновения ветра стучат о стволы деревьев и трещат от мороза обледенелые ветки; осенью веселится ветер и шуршат опавшие листья, которые обозначают шумом даже пробегающего котика, и, если вы в это время там окажетесь, то тоже явитесь источником звука. И самое главное: иногда вы услышите сквозь призрачную тишину звуки, которые никак не сможете распознать. Ваше учащенное дыхание, сердцебиение, обостренное восприятие звуков, услужливая память и разыгравшееся воображение не дадут вам почувствовать себя одиноким. Хотя, что вам ночью делать на кладбище? Может, вы ищете уединения?

Его там тоже нет. Кладбище, как и любое другое место, имеет своих постоянных обитателей. Нет, это не духи усопших людей, блуждающие в ночной тишине в надежде развлечься вашим испугом. Все гораздо проще, – это бездомные бомжи. Есть бомжи, живущие на свалках, в подъездах, канализациях, подвалах, но есть и обитающие на кладбищах. На старых кладбищах они облюбовывают для круглогодичного базирования старинные склепы, предпочитая обитать на нижних этажах, – там более постоянная температура. Поговорите с ними, и, если сможете их разговорить, то вы увидите, что они одновременно и материалисты, и идеалисты, циники и мистики. А по-другому нельзя ужиться им, пока живым, рядом с уже мертвыми. Кладбище их кормит, дает тему для разговоров, является их газетами, радио и телевидением. Иногда им везет, – получается выполнять поручения, за которые щедро платят. По их понятиям.

Этой ночью троим из кладбищенских повезло. Их наняли на ночную работу. Задача стояла непростая – аккуратно вскрыть могилу, гроб, и вынуть оттуда некоторые вещи, а потом снова привести могилу в порядок. Сложность задачи для них заключалась в том, что надо было копать мерзлую землю. И только.

Чиж, в прошлом Чижов Андрей, сорокапятилетний тихий алкоголик, в незапамятные времена изгнанный из семьи до того, как успел пропить последние вещи, родом из близ расположенного села, был мужчинкой тщедушного сложения, злым на язык. Второго звали Антипов – это была его настоящая фамилия, и он по-другому запрещал себя называть. Бывший военнослужащий, прапорщик, пятидесяти двух лет от роду, дважды женатый и столько же раз разведенный, в результате размена двухкомнатной квартиры на однокомнатную и дом в селе, остался совсем без жилплощади и денег. Многоходовая операция жуликам удалась и благодаря тому, что Антипов был выпить не дурак. А известно, что дуракам только в сказке и везет. Пенсия у него была совсем маленькая, потому что, похоже, в армии у него случилась не совсем красивая история, которую он упорно замалчивал. Возможно, пенсии ему и хватило бы на койку в каком-то общежитии, из тех, которые еще не приватизированы, но он был, сами понимаете, не дурак.

Третьим был Колька, двадцатипятилетний парнишка из села в Тернопольской области, фантазер и пьяница, косивший от армии, поддавшись в бега. Он с нетерпением ожидал, когда ему исполнится двадцать семь лет, чтобы вернуться в родное село с рассказами о том, как его украли инопланетяне и в каких галактиках он побывал. Он периодически подрабатывал грузчиком на столичных рынках, иногда ему даже удавалось помогать рыть могилы штатным кладбищенским копальщикам, попасть на денежную работу к которым было пределом его мечтаний. Колька имел относительно приличный вид, и пока благополучно избегал привода в милицию. На него-то случайно и вышел заказчик, а остальных Колька уже сам привлек.

Мартовская ночь была морозной, но без ветра. Усыпанное звездами небо обещало, что мороз продлится и на следующий день. Держаки лопат прилипали к ладоням, земля была крепкая, словно скала, и не копалась, а мелко крошилась под острыми лезвиями лопат. Колька, как более опытный, хоть и самый младший по возрасту, раздобыл ломик и одну пару рукавиц. Ломик по очереди переходил из рук в руки, а рукавицы он узурпировал, зажилил для единоличного употребления. Слабосильный Чиж, имеющий антипатию к любому виду деятельности, больше делал вид, чем в самом деле помогал сотоварищам, пока не получил по шее от Антипова, который пообещал, что в следующий раз это сделает ломиком, а не рукой.

Зная вспыльчивый характер соседа, который не разбрасывал обещания попусту, Чиж сбросил с себя обычную сонливость, и заработал, как, может, никогда в жизни не работал. А может, этому способствовала пустынная местность, расположенные кругом могилы, и то, что в голову Чижа сами собой полезли «черные» мысли: «Яму-то они все равно выкопают, и какая разница, что будут лежать в ней потом два тела, или одно?! – Эти мысли способствовали его творческому энтузиазму перед грозным Антиповым.

Так как им не требовалось вынимать сам гроб из могилы, а также, чтобы уменьшить объем работы, они лишь сняли надгробную плиту и сделали подкоп под небольшой памятник из мраморной крошки. Теперь им приходилось по очереди, по одному, залазить во все углубляющееся отверстие, чтобы более интенсивно работать, по пятнадцать минут, под строгим контролем Антипова. При таком ритме работы им уже было не холодно, так что даже Колька пожертвовал «на общество» свои брезентовые рукавицы. Через два часа он дошли до гроба, и стали работать более аккуратно, освобождая от земли крышку, словно боялись потревожить покойника. Наконец и с этим было покончено. Они с облегчением вздохнули, работа их вымотала. И тут они столкнулись с проблемой, которую ранее не учли. Крышка гроба была заколочена гвоздями. Чтобы их вытащить, надо было или иметь гвоздодер, или раскопать по периметру гроба, чтобы иметь возможность поддеть крышку, или вытащить гроб наружу. Гвоздодера не было, а второе и третье требовало таких титанических усилий, на которые у них вряд ли нашлись бы силы. Тогда Антипов принял решение. Он схватил ломик и соскочил в могилу.

– Колька, давай свети сюда! – крикнул он. Вскоре оттуда послышались звуки, погнавшие мороз по спине.

«Хр-рясь, хр-рясь». Чиж начал неистово крестится, невнятно бормоча слова молитвы.

Колька и себе пару раз перекрестился, только теперь фонариком, на мгновенье осветил надпись на памятнике и прочитал.

– Там баба, – сказал он вполголоса Чижу, а тот только ускорил манипуляции руками, как будто пол покойника играл сейчас какую-нибудь роль.

– Что вы, б-ди, там размечтались! – послышалось из могилы голос Антипова. – Давай помогай! – и он стал выбрасывать наружу обломки крышки гроба. Когда с ней было покончено, Антипов скомандовал:

– Чиж, лезь сюда, будем вместе искать! – Чиж испуганно вздрогнул, но живой Антипов был страшнее всех мертвых мертвецов и он, дрожа, полез вниз.

– Задание ты знаешь: найти какие-то свечки, фотку и все посторонние вещи, которые могут оказаться в гробу. Ты смотри в ногах, а я в изголовье, поделим гроб пополам, – захихикал Антипов, но смех был нервный, и Чиж понял, что тот тоже боится. Он довольно быстро обнаружил свечки, обрывки веревок. Ему приглянулись туфли покойницы, но он не решился их взять.

– Есть! – услышал довольный смешок Антипова. Тот обнаружил на руке покойницы обручальное кольцо и попытался снять. Потом достал из кармана кусочек мыла и крикнул Кольке: – Снежку брось! – Мыло помогло, и кольцо исчезло в кармане Антипова. Больше ничего ценного он не нашел, снимать одежду с покойницы его тоже не прельщало.

– Фотки нет! – произнес он удрученно. – Хозяин может заартачится с бабками. У тебя там не было фотки?

– Не-а! Здесь пусто, остальное я все выбрал! – сообщил Чиж, мечтая поскорее выбраться из этого страшного места.

– Посмотрю в последний раз! – сообщил Антипов, присел на корточки и втиснулся под земляной свод. – На фонарик, посвети, так мне будет сподручнее! – скомандовал он Чижу. Тот взял фонарик и стал светить из-за спины. Покойница, возможно, при жизни была привлекательная, но сейчас по всему ее лицу расползлись отвратительные темно-бурые пятна, повязка с челюсти соскочила, оголились белые зубы. Казалось, что она сейчас зарычит на непрошеных визитеров. Антипов сдвинул ее голову в сторону, и рылся под изголовьем.

Тут у Чижа остановилось сердце, и он застыл, будто в параличе. ОН УВИДЕЛ, КАК У ПОКОЙНИЦЫ ЧУТЬ ПРИОТКРЫЛСЯ ЛЕВЫЙ ГЛАЗ!

– Ни хрена здесь нету! – зарычал Антипов и тут свод земли медленно подался вниз.

Чиж еле успел отпрянуть, но Антипова поглотила земля, виднелись только ноги по колено.

Памятник сполз с землей вниз и остановился на уровне лица Чижа. Тот автоматично осветил его. Прямо на него с керамической фотографии смотрело лицо красивой смеющейся женщины с распущенными волосами. Взгляд его скользнул вниз, на ноги Антипова и он увидел, что они отбивают в воздухе чечетку. Вверху что-то шумело, не сразу до его сознания дошло, что это кричит Колька.

– Что ты стоишь! Помоги ему!

Ноги дернулись еще пару раз и затихли. Чиж с помощью Кольки выбрался наружу.

– Пошли отсюда! – сказал он Кольке.

Тот, не сводя взгляда с могилы, прошептал:

– А как же он?!

– Его уже нет. Остались мы с тобой. Закапывать тоже не будем, видишь памятник внизу, мы его не вытащим наверх, да и привести в прежний вид могилу не сможем. Давай заберем две лопаты, чтобы подумали, что он рылся один. Пошли.

Колька послушно поплелся следом, все оглядываясь назад, словно ожидая, что Антипов все же выберется из ловушки, и их догонит.

Заказчик грелся в «жигулях», слушал музыку. Ему было страшно находиться здесь, возле кладбища, зная, что в это время по его поручению оскверняют могилу женщины, которую при жизни он очень любил.

– Ольга, прости меня! На это меня вынудили крайние обстоятельства. Прости меня, а они мне ответят, за нас обоих ответят. Я тебе это обещаю! – шептал он время от времени, и слезы катились по его щекам. Когда он увидел две тени, приближающиеся к нему, то взял себя в руки.

– Почему так долго? Принесли? – спросил он.

– Вот свечки, веревки, а фотки в гробе не было, – произнес Чиж, передавая все Ивану Степановичу, а Колька задохнулся от боли, получив локтем в ребра, когда собрался поведать о трагической участи Антипова.

– Врете! – уверенно сказал Иван Степанович. – Наверное, часика два покурили, анекдоты потравили, меня за лоха приняли.

– Можем все вместе вернуться, на могилку посмотреть, поймете, копались мы там или нет. Пойдем, хозяин!

Идти ночью на кладбище в компании подозрительных личностей, тем более на потревоженную могилу Ольги, Ивану Степановичу никак не хотелось.

– Вы правду говорите?! – на всякий случай еще раз строго спросил он.

– Истинный крест! – поклялся Чиж, а Колька перекрестился.

– Ладно. Получите четыреста пятьдесят, как договаривались, – сказал он, и отдал деньги Чижу. Тот их взял, пересчитал и спокойно спросил:

– Хозяин, а почему не спрашиваешь, где третий?

– А где третий? – послушно переспросил Иван Степанович, а сердце у него уже замерло в предчувствии беды. И Чиж рассказал о произошедшей трагедии, закончив словами:

– Хозяин, надобно добавить на смерть товарища. Мы очень его любили, теперь панихиду будем справлять. Да и местоположение надо будет менять, здесь не будем больше показываться, а то по милициям затаскают.

Трясущимися руками Иван Степанович сунул им несколько купюр и сорвался с места, как будто таким образом мог убежать от беды. Он пришел в себя только когда подъехал к дому. Потом долго стоял во дворе, раздумывая над произошедшим.

«Выйти милиции на меня не так просто, разве кто-нибудь из этих умников записал номер автомобиля. А для общего успокоения надо в отпуск пойти, как раз в профкоме путевка есть на минеральные воды в Закарпатье. И так еле ноги волочу. А там как получится, – подумал он, потом переключился на Галю. – Ведь какая сволочь, взяла меня на понт, мол, твоя фотография в гробу, и теперь иссохнешь до смерти. – Потом вспомнил и пересчитал свечки. Их было шесть, одной не хватало. – Возможно, она не во всем брала меня на «пушку», – подумал он, и его захлестнула волна ненависти к этой небольшой черноволосой девушке, а заодно и к Глебу, в который раз встающего у него на пути.

***

– Эту ночку перекантуемся, а завтра будем менять дислокацию, – сказал Чиж по пути «домой». – Колька, знаешь, о чем я жалею?

– О чем? – хмуро спросил Колька, размышляя, что, если попадет в милицию, то вместо армии может загреметь на «нары» за то, что находится в «бегах» и за осквернение могилы. А там, в ментовке, паровозом могут понавешивать все, что угодно.

– Антипов колечко снял с руки покойницы и в карман сунул вместо того, чтобы мне передать. Сейчас бы оно нам сгодилось, а ему уже не к чему, – поделился Чиж невеселыми мыслями. Колька только со злости сплюнул на дорогу.

28.

Когда он открыл глаза, было уже за полночь. В комнате электрический свет не горел, но было достаточно светло от лунного света, проникающего через окно. Ночное зимнее небо было чистым, усеянным бесконечным множеством звезд.

«Завтра будет мороз, и не будет осадков», – подумал Мужчина. Не было ни малейшего желания включать свет, напротив, одна только мысль об этом вызывала раздражение.

Прошел в гостиную – там оказалась Женщина. Сидела, нахохлившись, в кресле, уставившись в пространство. С тех пор, как бросила курить, вместе с вредной привычкой она, казалось, потеряла и хорошее настроение.

– Какие планы на сегодняшний вечер? – вопрос прозвучал неконкретно.

– Оттянуться, – резко бросила Женщина.

– С кем? – ехидно поинтересовался Мужчина.

– Не хами, – злобно ответила Женщина.

– Не хамлю, а любопытствую. Интересно, меня ты в этом списке хоть подразумеваешь?

– У тебя остается время от твоей длинноногой «вешалки»? Или она освободила тебя от себя?

– С тобой невозможно нормально разговаривать! – «закипел» Мужчина. – Видит Бог, я этот вечер хотел провести с тобой, в кругу семьи!

– Невозможно сделать то, чего уже не существует в природе. Семьи у нас нет – она умерла и не поддается реанимации. А вопрос – была ли она вообще раньше – относится к философским. Ты сам захотел, чтобы у каждого была своя жизнь – теперь пожинай «плоды». Мы с тобой, как два туфля одной пары – разные и одинаковые одновременно, терпим друг друга в силу необходимости, понимая, что если один придет в негодность, то выкинут и второй.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Мы были слишком повязаны общей схемой работы, бизнесом, компаньонами, чтобы могли просто так разойтись. Уход в сторону одного из нас привел бы к сбою этой цепочки, и в дальнейшем грозил бы поломкой всей «машины», которую мы отлаживали не один год.

– Кофе хочешь? Или что ни будь покрепче, чтобы разогнать твою хандру? – Миролюбиво предложил Мужчина.

– Ничего не хочу. Хотя… скажи откровенно, с этой «вешалкой» с подиума у тебя серьезно было, аль нет?

– А с тем футболистом, непризнанным Пеле, как тебе, хорошо, аль нет? – передразнил ее, копируя интонацию.

– С ним хорошо, а вот без него плохо, – иронично ответила Женщина, но, видно подумав, что слишком перегибает палку, добавила: – Он человек с юмором, умеет поднимать настроение, вам надо было познакомиться, думаю, что вы могли бы подружиться. Хотя, это уже невозможно.

– И слава Богу! Спасибо, у меня друзей хватает, – продолжал злиться Мужчина.

– Ошибаешься, у тебя, в основном, были собутыльники, которые имели разные причины составить тебе компанию: одним нужен был ты, другие были необходимы тебе. А вот для души… – ее резко прервали.

– Для души я найду! – Мужчина не скрывал своей злости, он хотел с ней по хорошему, а она снова портит все. – Я думаю съездить в казино. Ты хочешь мне составить компанию? – спросил ее, надеясь на отрицательный ответ.

– Может, я и хотела бы, но уже поздно. Слишком поздно… – задумчиво, со значением ответила Женщина.

– Как хочешь, а я поеду, – решительно сказал Мужчина.

– Хозяин-барин, если он, конечно, хозяин, – иронично заметила Женщина, – только не забудь побриться, чтобы не испугать своим видом публику.

Мужчина потрогал подбородок, – он был гладким на ощупь, – но послушно подошел к большому зеркалу, чтобы определиться с тем, что ей не понравилось в его облике.

Зеркало было большое, в полный человеческий рост, в тяжелом литье-обрамлении под старину. В нем отражалась почти половина громадной гостиной с белой итальянской мебелью, но не было его самого. Ее тоже не было видно – кресло, в котором она сидела мгновение тому назад, было, а самой ее не было. У него сразу заболела, закружилась голова, заслезились глаза.

Словно издалека донесся иронический голос:

– Теперь ты убедился, что тебя в приличное общество не пустят? – и тут Мужчина вспомнил ВСЕ.

– Когда ты это поняла? – глухо спросил ее.

– Давно. У меня есть привычка поправлять прическу, когда вижу зеркало.

– Что ты еще знаешь, что прошло мимо моего внимания?

– Сегодняшнее число. Прошло уже три года с того вечера.

– Ты уверена?

– Абсолютно, как и то, что за это время мы с тобой неоднократно встречались в этой гостиной, и каждый раз разыгрывали ссору.

– Каким образом ты это знаешь, если я не помню этого?

– Это зеркало, точнее его рама, с секретом, – женщина подошла к нему и без особых усилий выдвинула, словно пенал, целый фрагмент литья, изображающий листья на венке. С обратной стороны это был полый ящичек, сантиметров двадцать в длину. В нем находился листок бумаги с записями. – О существовании этого ящичка я знала с момента покупки, но тебе ничего не говорила, использовала как тайничок.

– От меня? – обиделся Мужчина.

– Ты не был любопытным, чтобы рыться в моих вещах. Здесь я хранила свои побрякушки, поэтому считай, что опасалась возможных воров. Теперь прочти эти записи. Это написала я.

Он нервно оттолкнул ее руку с несколькими листками бумаги.

– Выходит, мы не существуем?! Нас нет, но в то же время мы находимся в некоем загробном мире, который ограничен нашей квартирой? Какой маразм! – разозлился Мужчина, но теперь его злость была бесполезна. Женщина ехидно улыбнулась и произнесла:

– В этом ты прав, но где мы: в аду, раю, чистилище? Если верить монаху-философу из прошлого, считающего, что «мир не больше, чем комплекс моих ощущений», то я попрежнему существую. Главное не «как», главное «что». А что нас ожидает через час, два?

Неужели мы просто развеемся вместе с утренней дымкой? Сможет ли мир вновь возродиться с нами?

Мы периодически появляемся, ссоримся, при помощи зеркала узнаем, что нас на самом деле нет, я читаю найденные в тайнике предыдущие записи, которые всякий раз остаются неоконченными, – объясняет она и вновь прячет листки в тайник. – Ты, кстати, в прошлый раз выдвинул теорию, что мы в настоящее время проходим некое чистилище, и нам уготовано Провидением долгие века сориться друг с другом в наказание, что не сумели оценить прелести той жизни, а погрязли в пустяках и дрязгах. Мы этого наказания не должны были заметить, если бы не странная случайность с зеркалом. А если это была не совсем случайность?

– Кто теперь является хозяином нашей квартиры? – спросил Мужчина. – Детей у нас не было, ты никак не хотела прерывать свое участие в бизнесе, оставив это на потом, которого, как оказалось, у нас не было.

– Опять я виновата! – разозлилась Женщина. – А своей вины ты здесь не замечаешь? Я много чего могу по этому поводу сказать!

– Ладно, не начинай, – миролюбиво произнес Мужчина.

– В том, что у нас не было детей, ты был виноват, а не я. Знаю причину – чем ты переболел и от кого заразился. Борис Николаевич мне все рассказал!

– Вот старый пердун! – вновь разозлился Мужчина. – Не дай Бог, он мне попадется…

– Не попадется. А я дура была – тебе верила! А у меня мог быть ребенок, только тогда не знала о тебе всей правды, и сделала аборт. Надо было оставить, раз ты такой у нас стерильный!

– Не придумывай, дура!

– Не веришь? Помнишь Гошу, твоего дружка закадычного? Первый раз было на теплоходе, когда ты валялся в каюте в стельку пьяный, а потом пошло и поехало!

– Ну, стерва! – Мужчина закричал страшным голосом, замахнулся на нее массивной пепельницей, и Глеб проснулся.

Сон с трудом улетучился из сознания, и Глеб не сразу начал воспринимать действительность. За окном по-прежнему была ночь. Он находился в своей квартире. Рядом на постели слегка посапывала худощавая черноволосая девушка. Ее зовут Галя, она купила его в обмен на свободу. Она спала обнаженной, но не будила в нем никаких чувств. Вчера вечером он попытался с ней заняться сексом, но ничего не получилось. Даже в темноте ее гладкое, нежное девичье тело не возбуждало в нем никаких желаний. Они вместе уже более трех месяцев, но нормальные интимные отношения длились лишь короткое время. Потом он стал охладевать к ней, постепенно интимные отношения для него стали вроде обязанности.

Что это? Рано наступившая импотенция или что-то другое? Почему на улице, в общении, он видит женщин, которых ХОЧЕТ, с которыми, он знает, все ПОЛУЧИТСЯ, а с ней не получается? Почему, когда ему снятся эротические сны, происходит эякуляция, словно у зеленого юноши в пору полового созревания. Такого с ним не было даже в «зоне» при длительном воздержании. Как профессионал-психолог, он понимал, что эта половая слабость имеет психическую основу и скрыта в его мозгах, в подсознании. Приснившийся сон тоже берет начало в неблагоприятной обстановке, которая его окружает. Приснившаяся неизвестная женщина – это ведь прототип Гали, только через определенный промежуток времени, в будущем. Их сейчас ничего вместе не связывает – ни духовное, ни физическое. Только их договор, словно прошла купля-продажа его души, но она этому противится.

Галя словно почувствовала, что он не спит и думает о ней. Прижалась к нему, слегка приоткрыла глаза, ее руки начали хозяйничать по его телу. Он еле удержался, чтобы брезгливо не оттолкнуть их.

«Как можно ничего не замечать? Неужели она способна видеть лишь свои проблемы?

Как же она достала меня своими желаниями любви. Когда она пытается меня ласкать, я уже не в силах сдерживать раздражение. Иногда спрашиваю себя: почему мне противны ее ласки? Почему бы не прекратить все это?» – не оставляли его мысли.

Ее руки все же добились определенного эффекта, и она взобралась на него, в позе всадницы, но через несколько минут поняла бесполезность своих усилий.

– Не волнуйся, – скоро у тебя все получится. Все будет хорошо, – шепнула она, прижалась к его телу, замерла во сне.

«Она пытается меня лечить? Лечить мое тело, душу? Я не знаю, есть ли она у меня.

Двойственность, с которой надо мириться, – противное слово! Она – онанистка, мастурбирует своей душой и жаждет овладеть моей!» – Глеб постарался успокоиться и заснуть. Но глупые мысли мешали спать. Так он лежал без сна, пока за окном не начало сереть, занимался рассвет.

– Чего ему еще не хватает? – лежа у него на груди, размышляла Галя. – Если бы не я, то он бы сгинул на «зоне» или опустился здесь на самое дно. Я его ангел-хранитель, хотя он и не достоин меня. Его холодность в сексе… Неужели он и с Ольгой был такой холодный, и поэтому она ему везде наставляла «рога»? Я не такая, и вылечу его при помощи магии. Он будет любить меня вечно!

Странный сон не хотел покидать память и оставлял гнетущее впечатление, предчувствие беды. Глеб прислушался к тишине, и вновь ему на память пришло зеркало из сна. Похожее зеркало висит в другой комнате, оно переехало сюда из старой родительской квартиры.

Оно вполне походило на то, из только что приснившегося сна. Это зеркало с незапамятных времен висело в гостиной, воспоминания о нем уходили прочными корнями в память детства. Он помнил, что по всему периметру рамы шел выпуклый орнамент, сюжеты которого, по всей видимости, взяты из античной мифологии, так как изображения напоминали сатиров, кентавров и располневших богинь.

Сон был очень реалистичный, словно он в нем прикоснулся к чужой жизни. «А может, это так и есть? – закралась в голову сумасбродная мысль. – А ведь это просто проверить.

Достаточно найти в зеркале тайничок, о существовании которого он до этого не подозревал».

Страха перед ночной темнотой не было, но вставать, чтобы проверить приснившийся сон, особенно не хотелось. Все же минут через десять любопытство пересилило лень, заставив вылезти из-под теплого одеяла. Прохлада, царившая в комнате, заставила съежится, и он чуть было не вернулся обратно в постель. Пересилив себя, с нетерпением набросил халат и отправился в другую комнату. Щелкнул выключателем, и яркий электрический свет заставил в первое мгновение зажмуриться, а потом погнал слезы из глаз. Перед зеркалом стояла потухшая свеча черного цвета, и Глеб решил, что исследовать зеркало при трепещущем огоньке свечи будет интереснее. Он зажег свечу и погасил свет.

Неожиданно страх прошелся ледяным ознобом по спине, так что он даже потянулся к выключателю, чтобы включить верхний свет, но потом все же передумал. Теперь он получал наслаждение от притока адреналина в крови, пускай даже источником был страх перед чемто непонятным и таинственным. Он был даже уверен, что, в темноте заглянув со свечой в это зеркало, он увидит нечто таинственное за своей спиной.