Текст книги "Расправляя крылья: Шаг перед пропастью (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

В общем, Эмма прониклась. А после того, как я поддел, мол, не хочешь попробовать себя в качестве актрисы, глаза ее загорелись огнем.

– Дальше, – вернул я беседу в прежнее русло. Она вздохнула, собираясь с мыслями.

– Двое трутся около входа со стороны парковки, вот здесь. – Вновь ткнула в карту. – Ничего не делают, сидят в сети, рассматривают голых баб.

– Ты и это разглядела? – улыбнулся я.

– Ну, так я же вижу с этой стороны, что они смотрят! – искренне возмутилась Эмма. – А голая модель и в зеркальном отражении голая модель!

– То есть, они даже не шифруются, что смотрят на работе порнуху, – покачала головой Паула. – Ну и нравы!

Как сотрудника авторитетной охранной организации ее такое поведение коллег мягко говоря коробило. В корпусе за занятие на посту тем, чем заниматься нельзя, можно схлопотать по самое не хочу, чего стоит один кнут. А есть еще карцеры, десять штук. Причем в "единичке", самом суровом, не был даже я.

– У них мотивации нет, – покачал я головой. – И на стоянке их парни, и у главного входа. Они со всех сторон прикрыты, стоят для усиления, подхвата, в случае чего. – Я ткнул рукой в место их поста, провел большим и указательным пальцами вокруг большой диаметр. – Случись что в школе, они почти везде будут первыми. Вот только что может в ней произойти с перекрытыми выходами?

– Титуляры могут охраняемому ими объекту рыло начистить… – озвучил в качестве версии Хуан Карлос.

Я покачал головой.

– Не их уровень. Конечно, они вмешаются, защитят. Но поверь, дружище, изначально они здесь для другого.

Хуан Карлос грустно вздохнул. И я его понимал. Но тратить на него время не мог.

– Что с главным входом? – вновь вернулся на грешную землю.

– Трое, – произнесла Эмма. Я поставил на карте еще три точки. – За территорией у входа стоит машина, но сколько кого в ней – не знаю. Я туда не пошла.

– И правильно, – кивнул я. – Это страховка. Их задача – внешний контур, на случай атаки с улицы. Ни на что иное они реагировать не будут и нам не помешают. А вот ты повышенным вниманием могла раскрыть легенду. Кстати, как сработала там? У входа? Ничего не заподозрили?

"Сработала". Правильно, пусть осознает, что это – работа. А не игрушки, в которые она играла с подругами. А следовательно, совершенно иной уровень адреналина. Напомню, она только что занималась сбором информации для операции по избиению сына пятого человека на планете, а это чего-нибудь, да стоит. И если я и вправду знаю Эмму так, как думаю, теперь она будет моей с потрохами – раз вкусив адреналина "соскочить" невозможно. А там кто знает… Дуры всегда нужны. Особенно с ее внешними данными и не таким уж скудным умишкой. В конце концов, актрисы одной роли всегда востребованнее, чем способные войти в любой образ профи. Не такие популярные, не такие оплачиваемые, но гораздо более нужные. Особенно дуры. А я… Кто его знает, чем мне предстоит заниматься в будущем!..

Эмма задумчиво пожала плечами.

– Хорошо сработала. Опять "потеряла ключи". Клюнули все, даже наши, школьные.

Задумчивое молчание.

– Двое из них – разгильдяи, Хуан. Кинулись заигрывать со мной, как только я показалась на горизонте. Я что-то рассыпала из сумочки, они оба кинулись помогать собирать. А потом мы полчаса болтали.

– Полчаса? – вылезли на лоб глаза рыжеволосой.

Эмма наморщила носик.

– А сколько надо? Пара же длинная, а я на тот момент уже почти всё обошла. К тому же там была и наша охрана, они тоже подключились к разговору. Но те серьезнее, они на работе…

Я видел, как Паула произнесла про себя несколько непечатных выражений. Ага, а сотрудники службы безопасности сеньора Манзони не на работе, только школьная охрана.

…Однако, вооружена до зубов именно охрана сеньора Манзони. Служба безопасности школы вооружена лишь дубинками, да "Шмелями", на самый крайний случай вроде атаки террористов. С полным запретом на использование оных в ЛЮБЫХ иных случаях.

– Один из них попытался клеиться, – скривилась Эмма. – Я не отшила, но номер для связи так и не дала. Может, если получится, подойти еще раз? От себя? Да и вашу легенду уж точно не провалю…

Ее глазки забегали, и было видно, черти в черепной коробке устроили шабаш. Который, однако, продлился не долго – она быстро перескочила на другую тему.

– А вообще, Хуан, слишком просто с ними было. Такое ощущение, что надоело им всё, вот тут сидит… – Эмма поднесла ладошку к горлу. – И еще. Это простые ребята. – Она внимательно оглядела она нас с Паулой. – Самые обычные. Не убивайте их! Пожалуйста!

Хуан Карлос чуть не подавился. Я сделал вид, что не обратил на это внимания.

– С чего ты взяла, что мы собираемся их убивать? – сдвинул брови, пронзая Эмму грозным взглядом. Та стушевалась.

– Ну, вы же такие, всех убиваете… – Взгляд исподлобья на Паулу. – Для вас это, как…

– Хм-хм!.. – закрыл я тему, от греха подальше. – Нет, Эмм, убивать в этой школе никто никого не будет. Во всяком случае, если парни не попытаются никого убить сами. Ну, а девятый? Ты говорила, что их девять?

Эмма облегченно выдохнула и вновь ткнула в карту.

– Вначале тоже был у входа. Но потом куда-то отлучался, отошел. Потом снова подошел. Это главный, Хуан. Он самый опасный. И у него лицо такое… – Мордашка Долорес съежилась в мучительном подборе эпитета. – Умное лицо! Вот!

– Он тебя не "спалил"? – напрягся я. Эмма покачала головой.

– Он меня узнал. Сам назвал по имени. Наверное, у него прямой доступ в школьную базу данных через навигатор…

– …Так что хорошо, что ты не послал никого из титуляров! – сделала она неожиданный вывод. Неожиданный для нее, разумеется – для ее скромного умишки это важное и ценное достижение. – Селесту бы быстро опознали и сделали выводы, да и вообще кого угодно из титуляров. А я – дочь Хулио Долореса, уважаемого человека! На меня трудно подумать!..

– Умное… – задумчиво потянула употребленный Эммой эпитет Паула. – Умный-то умный, а людей распустил!

– Не требуй от наемников слишком многого, – усмехнулся я. – Тем более, они по сути в безопасности – почему нет? А как быстро могут мобилизоваться – не мне тебе рассказывать.

– Но он УЖЕ мобилизован, и это напрягает.

Я пожал плечами.

– Просто отхватывать, если что, будет он, а не они. Аони… Почему бы не пофилонить, если не тебе отхватывать?

Я ее не убедил, но тему она закрыла. Впрочем, это даже хорошо, что у старшего лицо "умное". Сделает должные выводы и вовремя сообщит куда следует. Что нам и нужно.

– Оружие? – задала вопрос Паула по своему профилю. Эмма задумалась.

– Игольники. Какие – не скажу, но большие. Вот такая кобура у них. – Она привстала и показала на себе толщину кобуры и ее габаритные размеры.

– Ясно, сто девятые. Стандарт. Именно так я и думала.

– Справишься, если что? – спросил я. Ответом мне стала презрительная усмешка.

– Спрашиваешь!

* * *

– Хуан, три минуты! – прозвучал в ушах голос Селесты. Я спустил на левый глаз изображение с камеры коридора, ведущего в столовую, которое было свернуто в ждущем режиме. По моим расчетам, хода оттуда три минуты, «Гаврила» как раз должен успеть.

– Гаврила – Первому, твой выход!

– Понял, Первый! – буркнул голос мобилизованного мною нескладного паренька, ожидающего в двух минутах от столовой. Очередь на раздачу есть, но двигается она достаточно быстро, чтоб успеть проскочить, если он придет слишком рано. Но и слишком поздно, в конце очереди, он мне будет не нужен.

"Гаврила"… Я назвал операцию "Выстрел в Сараево". Что такое Первая мировая – присутствующие на оперативном совещании в оранжерее знали, однако почему началась – не помнил никто. Кроме Паулы, естественно. И "Гаврила" на свой позывной поначалу обиделся. Хорошо, не стал заморачиваться, спустил дело на тормозах – были дела поважнее, чем глупые пререкания. Однако задуматься об уровне подготовки в частных школах стоило – в отношении латиноамериканского континента мы проходим настолько неважные и незначительные по мировым меркам вещи… А тут одна из главных войн в истории и такое отношение!

Через минуту Себастьян, как, действительно, звали нескладного паренька. Вошел в столовую и встал в очередь на раздачу.

– Минута! – произнесла Селеста, занявшая пост снаружи от входа.

– Парни, вы на позициях? – проверил я боеготовность. Мог бы и не спрашивать, все точки участников операции сияли у меня на мини-карте перед глазами, но профилактика не повредит.

– Да…

– Да…

– Конечно…

– На позиции… – ответил нестройный хор голосов.

– Надо говорить: "Так точно"! – не выдержала Паула такого надругательства над уставом, активируя пятую линию своего координатора. Я весело улыбнулся и промолчал, лицо же Хуана Карлоса, и так вытянувшееся, стало овальным.

– Так точно! – бодро ответил один из парней, кстати, один из тех, с кем мы выходили биться с Кампосом. Судя по голосу, игра в "войнушку" ему нравилась, как, впрочем, и всем им. И для них это была именно игра – с четким планированием, спецтехникой слежения, позывными и прочими атрибутами. Счастливые!

– Внимание! – произнесла красно… Рыжеволосая. Все участники операции напряглись. В столовую вошел Адриано Манзони.

Не один. С тремя друзьями. И было видно, что это не просто силовая поддержка. Те, с кем он активно общается, люди ближнего круга. И с двумя девушками – тоже представительницами ближайшего окружения. Одну из них я определил, как подругу соратника, что они встречаются; другая же по всем признакам была просто равноправной частью коллектива.

А теперь самый скользкий для меня момент. Компания подошла… Сразу к раздаче, минуя очередь. В общем, момент скользкий только для меня – никто более не сомневался, что так и будет. Но от сердца отлегло.

Очередь встала, компания начала делать заказы. Уж не знаю, то ли мне показалось, то ли действительно по очереди прошел недовольный гул, перекинувшийся на остальной зал. Так-так, а выродков-то не любят не только титуляры! Хотя, пример недовольства сидит со мной за столиком, а она дочь не последнего в Альфе человека!..

– Гаврила, пошел! – скомандовал я, увидев, что дело близится к завершению.

– Эй, уважаемые! – Нескладный парень, находящейся за несколько человек от кассы, вышел вперед. Я понял, что не прогадал с исполнителем – страха в нем не было. Перед компанией стоял совершенно не тот паренек, которого шпыняли в оранжерее: в глазах его читалась решимость обреченного поквитаться, наконец, с противником. Ну, одним из противников, зато с самым серьезным. – Эй, уважаемые! А не приборзели ли вы?

Очередь затихла, как и часть зала, ближайшая к раздаче. Сказал он не так, чтобы очень громко, но четко и уверенно.

Компания поначалу не поняла, что обратились к ним. Прошло долгих несколько секунд, прежде чем до них дошло.

– Чего? – Камаррадо Адриано, как раз указывающий женщине на раздаче, что поставить на поднос, повернул недовольное лицо. Само лицо через камеру Паулы я не видел, но по голосу чувствовалось, насколько оно недовольное.

– Я говорю, – еще более уверенно произнес Себастьян, – что не приборзели ли вы? Вообще-то здесь очередь!

– Слышишь, ты! – Выродок вспыхнул, но потратил несколько драгоценных секунд, чтобы подобрать слова. – Слышишь, ты! Крестьянин! Тебе что, плохо живется? Проблемы ищешь? – Пауза. – Ты вообще кто такой?

– А кто такой ты?! – не сдавался Себастьян. – Вы пришли последними, встали без очереди! В уставе школы написано, что вы имеете право на что-то, недоступное нам? Нет?

Вновь пауза.

– Скажешь, я титуляр, а ты за себя платишь? Так таких как ты в очереди много! – кивнул он на ожидающих раздачи парней и девушек, взирающих на действо со священным трепетом. Ах да, столовая замолчала и смотрела за происходящим – слишком уж выбивалась ситуация из привычного графика.

– Кто ты такой, чтобы подходить и брать что-то, плевав на остальных? – разорялся Себастьян, и разорялся искренне. – Кто такой, чтобы ставить себя выше всех нас? Или считаешь, что если твою мамашу трахнул богатенький недоносок с родословной, это дает тебе на что-то право? Так ты сильно ошибаешься!

Про мамашу и сеньора это он уже от себя, импровизация.

– Да ты!.. – Руки выродка задрожали, мои парни активизировались, приготовились вскочить, чтобы замесить их, но тут на плечо товарищу легла рука Адриано:

– Спокойно!

Его голос прозвучал резко, неожиданно, грозно и подействовал, как холодный душ.

– Но он!.. – жалобно залепетал полностью отмобилизованный и мысленно уже дерущийся камаррадо.

– Знаю! – одернул Адриано. – Но это не значит, что нужно на него бросаться. Кто он такой, чтоб обращать на его слова внимания?

Компания Адриано загудела, оценивая слова лидера – поддержать или воспротивиться? По очереди же и по столовой вновь прошла легкая недовольная волна.

– Парень, как там тебя… – Адриано сделал вид, что задумался. – Не важно. Бери. – Он отодвинул своих и посторонился от кассы сам. – Бери! Впереди нас. Ты прав, ты пришел раньше.

Я вогнал сознание в боевой режим. Сука!..

…А этот Адриано не так прост! Умная скотина! В отличие от того же Кампоса. Ну что ж, переиграть такого противника даже приятнее! Однако, для начала его надо переиграть.

– …Стоп! – произнес я, выводя мозг из ускоренного восприятия. Оно понадобилось мне для того, чтобы иметь несколько дополнительных секунд для обдумывания ситуации. В обычном мире повисла пауза длиной секунд в пять, я же по сути размышлял все пятнадцать.

– Стоп! Не соглашайся! Скажи, что впереди тебя еще ребята!

Услышав мой голос, растерявшийся было Себастьян воспрял духом. Адриано видел его растерянность, видел последовавшую за тем метаморфозу и наверняка сделает выводы, но это уже не играло роли.

– Не могу. Я пришел раньше вас, но они пришли еще раньше меня, – кивнул нескладный паренек на очередь. – Тебе плевать на репутацию, но я не хочу, чтобы ко мне относились с таким же презрением, как к тебе.

Очередь и столовая снова загудели, одобрительно. Адриано же лишь постно скривился.

– Тогда извини. – И уверенно подошел к кассе, доставая знакомую мне золотую карточку с зеленой полоской венерианского королевского банка. – За всех мы не договаривались. В конце концов, у всех свой язык есть…

– Уходи, – скомандовал я, и Себастьян неспешно вернулся в очередь.

– Зачем? Почему? – зашипела Паула, отключив селектор. – Надо было давить до конца!

Я последовал ее примеру и так же отключил общий канал.

– Он нас переиграл, Паулита! Это было бы совсем не то, что мы хотели!

– Но его можно было додавить!

Я отрицательно покачал головой.

– Он роет себе могилу. Это его успех, да, но успех тактический. Всё, ждем второй фазы! – пресек я дальнейшие пререкания.

Рыжеволосая заткнулась, я же принялся внимательно наблюдать за происходящим через ее камеру, поскольку сидел к действу спиной. И не зря – когда счета были оплачены, а подносы взяты, Адриано пристально посмотрел на меня. Прямо мне в спину. И на лице его играла довольная улыбка.

Да, операция имела не одну стадию. Первая стадия – попытка вывести из себя кого-нибудь из окружения Адриано возле кассы, к которой, по словам Селесты, они всегда идут вне очереди, что мало кому нравится. После чего от души их всех напинать. Вторая же – собственно по стопам товарища Кампоса, переворот подноса на голову кому-то из их компашки. Само собой, не просто так, а как результат провокации возле очереди. Сдержаться после такого пострадавший не сможет, как и остальные не защитить своего, когда наши парни на него накинутся.

Прошли к крайнему столику, сели. Не стали заходить поближе к стене, уверенно присели в самом центре. Сказывается отсутствие боевой практики и презрительное отношение ко всем присутствующим – я, сколько себя помню, всегда выбирал места возле стен, спиной к которым садился. Слишком уверены в неуязвимости? Ну-ну!

– Кассандра, запрос, – быстро произнес я, включая шестую линию. Голову посетила интересная и очень важная мысль. – Учился ли Адриано в школе для элиты? Для "сливок"?

Ответ последовал незамедлительно – видно, девчонки, пока сидели в ожидании, досье Адриано проштудировали назубок.

– Да. Проучился три месяца, затем перевелся по собственному. В другую школу. Обычную частную, хотя и одну из лучших. Типа вашей.

В этот момент Себастьян взял свой поднос, который, по договоренности, уставил двойным набором блюд, включающих два супа и жаркое с обильным количеством соуса, майонеза и кетчупа.

– Гаврила, притормози, – попросил я, переключаясь на пятую линию. Нескладный парнишка последовал приказу и заозирался, что-то высматривая на полу. Типа, уронил.

– Себастьян, планы меняются, – продолжил я, пытаясь удержать бешено стучащее в груди сердце. – Не выливай ни на кого поднос, это будет некрасиво. Поставь рядом. После же я буду говорить, а ты за мной вслух повторять. Осилишь? Просто кивни, да или нет?

Парнишка подумал и утвердительно кивнул.

– Я буду говорить эмоционально, так, как нужно, твоя же задача просто грамотно всё воспроизвести, слово в слово, интонацию в интонацию. Сможешь?

– Попробую… – буркнул под нос "Гаврила".

– Тогда начали! – воскликнул я, проводя дыхательное упражнение для взятия себя в руки. Блин, даже в толпе, когда брали зомби, так не нервничал!

Нескладный паренек медленно подошел к затихшей компании Адриано и аккуратно поставил на стол свой поднос. Я начал тихо говорить, через секундную задержку Себастьян повторять. С паузой получалось даже лучше, эффектнее.

– Я должен был опрокинуть этот поднос на голову одному из вас, – произнес он. Выродки переглянулись. – Но я не буду.

– Теперь посмотри в глаза Адриано, – переключил я интонацию и продолжил. – А знаешь, почему?

– А знаешь, почему? – повторил паренек.

Теперь паузу сделал и я. Зал вокруг вновь замолчал. Все поняли, инцидент не исчерпан и подсознательно ждали шоу. Отдельно я отметил Бенито Викторовича, взирающего на происходящее со щенячьим восторгом. О чем он думал, судить не берусь, но получал от зрелища удовольствие истинного ценителя.

– Потому, что это подло, некрасиво! – произнес Себастьян вслед за мной в полной тишине. Хорошо, что мы сидели в самом-самом дальнем углу, да еще возле выхода – а то меня бы услышали.

– Теперь картинно вздохни и продолжай…

– …Почему я должен уподобляться вам? Почему должен совершать подлые вещи, подлые поступки? – эмоционально повторял Себастьян. – Да, вы это делаете. Вы плюете на нас, презираете. Но я не презираю вас! – воскликнул я, и Себастьян вслед за мной. Красавчик! Я бы так по тексту не сыграл. Прошу обратить внимание на его природную нескладность и славу слабого, которого обижают. Слышать некоторые вещи от подобных ему довольно обидно. – Я тебя ненавижу! – с жаром воскликнул я, прикрывая ладонями рот. – А это разные вещи!

– …А это разные вещи! – прилежно повторил Себастьян.

– Теперь слушай внимательно, – продолжил я. – Придется играть на публику. Обернись вокруг себя, словно обращаешься ко всему залу, и словно для всех произнеси…

– Люди! Знаете, кто такой наш многоуважаемый Адриано Манзони? – закричал Себастьян, закрутившись, задрав голову. По залу пронесся очередной вал шума. – Да, он сын владельца "Объединенной атомной корпорации", это так. Но кто он лично, как человек?

Пауза.

– Он никто! Тряпка! – словно выплюнул нескладный паренек. – Тряпка, о которую вытирали ноги! И именно поэтому он строит перед нами крутого! Такого всего аристократа, уверенного в себе, смотрящего с покровительством в глазах!

Пауза. Перевод взгляда в глаза Адриано.

– А на самом деле его унижали! Его чморили! – В голосе Себастьяна было столько желчи… И эта желчь была не моей, его. Парень импровизировал. – Это делали те, которые, по его словам, входят в его круг! В элиту! Его чморили настоящие аристократы, которые тоже дети первых людей государства! НАСТОЯЩИЕ дети, законные!

– А что Адриано? А Адриано ничего! Смылся! Сдался! Убежал в другую школу! – Себастьян вновь покрутился вокруг, работая на публику. – Ведь в другой школе он – супер! Он – элита! В другой школе он плюет на всех, как плевали на него! В другой школе он вытирает ноги, как вытирали о него, и подходит к кассе без очереди!

– Адриано, а в попку они тебя не того… Не чпок-чпок?!.. – произнес Себастьян с улыбкой на лице, возвращаясь глазами к лицу красного, как марсианский флаг, Манзони. Я же в очередной раз похвалил его про себя – рубит с полуслова. – А то я слышал, в элитных школах мальчики того… Друг друга!.. Они же однополые, эти школы, там девочек нет!..

По залу прошла волна смеха. Жиденькая, но расставившая всё по местам. Компания в центре сидела, как под бомбежкой, готовая провалиться сквозь землю. Быть шутами, клоунами, когда над тобой смеются – не то же самое, что быть грозными и страшными. Клоунов не боятся. И став клоуном раз, тебя не будут бояться никогда, хоть ты забей всех до смерти.

– Все сказал? – произнес Адриано. Спокойно, даже с мужеством. Я позавидовал его выдержке – я бы уже сорвался. – Или Шимановский тебе еще что-то нашептал?

Далее я ответить не успел, "Гаврила" начал собственный монолог. Ситуация сорвалась с катушек, во всяком случае, с моих.

– А при чем здесь Шимановский? – зло усмехнулся он. – Я что, и без него не знаю, кто ты?

Пауза.

– Ты – выродок! – зло прокричал Себастьян. – Выродок! И вся твоя заслуга в том, что твоя мать вовремя раздвинула ножки перед отцом, богатой и обеспеченной сволочью! Какая-то шлюха, пожелавшая себе за твой счет лучшей жизни! А ты, вместо того, чтобы быть человеком, помня о корнях, всячески рвешь их, пытаясь быть тем, кем не являешься!

Признаюсь, при слове "шлюха" меня покоробило, но я был уже не тем мальчиком, который кинулся на Звезду в библиотеке корпуса. Проглотил.

– Ты выродок, самый обычный выродок! – продолжал разоряться Себастьян. – А строишь из себя неизвестно кого! Аристократ хренов!

Он смачно плюнул в сторону Адриано.

– Я презираю тебя! Потому, что ты – ничтожество! И никто больше! Ты выродок!

– Себастьян, кричи дальше! – громко прошептал я, боясь опоздать. – Что он выродок! И погромче! "Выродок"! "Выродок"!..

– Выродок! – послушался парень. – Выродок!

– Парни! Встаем и поддерживаем! Все вместе! Дружно! – продолжал я, реализуя лихорадочно пришедшую мысль. – "Выродок"! "Выродок"!..

И действительно, меня послушались. Ближайший камаррадо Слесты, сидящий через несколько столиков, подскочил первым и громко поддержал:

– Выродок! Выродок!

Тут начали подтягиваться еще люди. И еще. Вставать и кричать. Причем не только боевая гвардия титуляров: простые парни и девушки, которых я не знал, некоторые даже не из нашей школы, поддерживали, выкрикивая с мест:

– Выродок! Выродок! Выродок!

Кто-то выкрикнул во множественном числе:

– Выродки!

И понеслось:

– Выродки! Выродки! Выродки!..

Кричала вся столовая. Конечно, не все, далеко не все присутствующие, но половина, если не больше. Как я уже сказал, Адриано сам вырыл себе яму. А теперь, с моим приходом… Люди просто перестали бояться, понимая, что в игру вступила другая сила. Поскольку я – символ, человек, вышедший победителем из прошлого противостояния и успевший стать легендой.

– Выродки! Выродки! – кричали и парни, и сеньориты, и теперь все до единого понимали, что им за это ничего не будет. Это было не просто презрение, это был ад. Адриано больше не сможет остаться в школе после такого, что равносильно его поражению…

…Если только не сделает единственное, что может сделать в такой ситуации для восстановления чести. И Адриано сделал, мое ему уважение. Набросился на Себастьяна с красным, как марсианский флаг, лицом.

Естественно, он был сильнее и сразу отправил нескладного паренька в нокдаун. Но он ударил первым, и ребята, готовые к бою, сорвались даже без моего приказа, в момент преодолев расстояние до столика выродков и устроив потасовку. Сразу трое напали на самого Адриано, остальные трое – на его компанейрос. Девушки с визгом кинулись в рассыпную – само собой, их не трогали.

Дальше произошло то, чего я так же не ожидал. К драке начали подключаться совершенно "левые" люди. И вот "бригаду" Адриано "месят" уже восемь, десять человек! Двенадцать! Включая незабвенного Себастьяна, находящегося, несмотря на профессиональный удар по скуле, на пике эйфории.

Парни в оранжерее получили указку проследить, чтоб персонально у Адриано не было фатальных повреждений, и мне пришлось им дважды об этом напомнить, особенно когда Манзони повалили на пол и принялись пинать ногами. Несмотря на угар боя, они были вынуждены отодвинуть от Адриано посторонних, поднять и дубасить поочередно под дых, вывернув для уверенности ему руки. Ну, хоть так! Его друзьям повезло меньше.

На всю потасовку ушло около минуты. Срок для мероприятия с подобным количеством участвующих колоссальный, однако для быстродействия школьной охраны очень даже неплохой.

Охрана… Это была третья стадия операции. Поскольку мы реалисты и прекрасно понимали, что двумя первыми она закончиться не может. Я-одиночка мог замутить подобное, не беспокоясь о последствиях, но я-стратег, ответственный за планирование, позволить себе такую роскошь не мог.

Вбежало два охранника, с дубинками наперевес.

– Прекратить! – заорал первый, и потасовка сама собой стихла. Крики и визги девчонок сошли на нет, столовая, в общем и целом радостно поддерживающая дерущихся, замерла.

– Щенки! – произнес первый, и, не сбавляя хода, ткнул шокером ближайшего к себе участника потасовки. Им оказался один из парней Селесты, и более того, один из тех, кто выходил тогда со мной драться с бандой Кампоса. Который крикнул: "Так точно" несколько минут назад. Ударил охранник его не сильно, но это была не дубинка, а именно шокер, отбросивший парня назад, на руки своих.

– Вы что себе позволяете, щенки! – продолжил разоряться первый охранник, отгоняя толпу потасовщиков от поверженных выставленным вперед оружием. – Недоумки малолетние!

– Эй, сеньор! – Я встал, чувствуя, что глаза мои начинает застилать красная пелена. Пока еще я себя контролировал, но это скользкое слово "пока"… – Сеньор! Вы ударили учащегося шокером!

Я находился сзади, так как сели мы согласно диспозиции возле выхода, и обоим охранникам пришлось обернуться.

– Это еще кто такой? – то ли у меня, то ли у напарника спросил он. – Тебе чего надо?

Но я не собирался вступать в дискуссию. Быстро сократив разделявшее нас расстояние, вошел в боевой режим и поднырнул, проводя удар в челюсть и одновременно выхватывая у него дубинку.

От удара охранник увернулся – я отдал должное его умению. Спецвойска, минимум десант, хотя и без ускорения сознания. Но шокер все же оказался в моих руках. Автоматически переставив его на минимум, я со всей дури зарядил им по противнику, только что закончившему маневр уклонения и в принципе не ожидавшему такого развития событий.

Бум!

Плечо. Даже не больно, совсем чуть-чуть. Он снова попытался увернуться и контратаковать, но скорости сознания ему явно не хватало. Мой шокер ткнулся ему в подбородок – не сильно, но опять-таки, ток…

После я был вынужден отвлечься, так как меня атаковал второй охранник. На него я потратил аж три секунды, выбив из рук дубинку и заехав шокером так же в подбородок, однако, выставив его предварительно пальцем на половинную мощность.

– Вас учили, что нельзя применять оружие против школьников? – произнес я, громко, чтоб услышала вся обалдевшая столовая. – Вы должны были проходить это перед экзаменами на профпрегодность. Или не учили?

Тут очухался первый. Я вновь развернулся к нему и нанес несколько точных ударов, вновь выигрывая несколько секунд, и опять повернулся ко второму. Тычок в подбородок.

– Я не услышал! Вас учили, что нельзя бить БЕЗОРУЖНЫХ учащихся, НЕ ОКАЗЫВАЮЩИХ СОПРОТИВЛЕНИЕ? – закричал я на всю столовую. – Нет?

Хлесткий удар в основании шеи, затем по затылку – и второй охранник без чувств повалился на пол.

Разворот к вновь восставшему, как птица Феникс, первому.

– Он не ударил учащегося – не успел, – пояснил я. – А ты успел, мой хороший!

Сделал шаг, атакуя. Без эмоций, без жалости, как учила Норма. Совсем чуть-чуть давая дракону сорваться, но в целом удерживая его на поводке. Противник взвыл, я же сделал захват и повалил его на пол. А теперь самая соль – размахнулся, и, как когда-то в драке с Алессандрой Перес, опустил дубину ему на ладонь. Со всей силы, сколько было, ломая кости.

– Чтоб знал, падла, что нельзя поднимать руки на учащихся!

После чего вновь позволил дракону овладеть собой, поднял его с пола и с силой пиханул в сторону раздаточной. Но не просто в витрину, а в место, где стоят горячие блюда. Подогреваемые снизу электрической печкой. Из расчета послать его именно на ту самую печку. И судя по его вскрику, мне это удалось – проломив витрину, он проехал по печке голыми ладонями, одна из которых еще и представляла собой месиво из костей и мяса.

«Так, теперь стоп! Прийти в себя! Глазки, глазки в норму! Вот так, Шимановский!» – произнес внутренний голос, выводя меня из боевого режима. Я обернулся, совершенно спокойный, оглядел зал, стоящих в молчании, раскрыв рот и выкатив глаза учеников нашей школы.

– Он первый начал! – словно оправдываясь, произнес я, выдавливая из себя улыбку. – Зачем было бить учащегося дубиной? Не по-людски это!

– Ты ударил охранника! – произнесла Селеста, каким-то боком оказавшаяся здесь, хотя до начала драки находилась за пределами столовой. Степень ее удивления описать трудно, как и удивления в глазах всех присутствующих, включая Кампоса. – И сломал ему руку!

– Назови мне причину, по которой я должен их жалеть? – зло ухмыльнулся я. – Они что, жалели в свое время меня? Или других титуляров? Они всегда ловко орудовали дубинками, избивая нас – вот и получили то, что им причитается!

Дальнейший философский диспут был прерван появлением третьей группы действующих лиц – троих охранников сеньора Манзони. Судя по лицам, входя, они не рассчитывали увидеть здесь того, что увидели. Но надо отдать им должное, мобилизация у них прошла быстро – через миг передо мной стояли готовые ко всему отчаянные хищники-головорезы.

– Что здесь происходит? – Спросил старший, окидывая взглядом побоище. Ответить ему никто не успел – события развивались быстрее скорости звука. Один из его людей потянулся к кобуре и извлек игольник. Нервы не выдержали, а может профессиональная привычка? Кто теперь скажет!

– Так, оружие убрали! Быстро! – раздался голос Паулы из своего угла. Рыжеволосая встала и медленным кошачьим шагом сделала несколько шагов вперед.

Через секунду на нее смотрело уже три ствола – парни явно знали, кто перед ними и отдали этой цели приоритет.

– Эй, лови! – крикнул я старшему, кидая дубинку, одновременно бросаясь второму под ноги. Этого выкрика и миллисекундного отвлечения внимания Пауле должно хватить.

Есть, своего противника сбил – так как я был без оружия, стрелять он не решился. Поскольку угол между мной, ними и Паулой был тупой, атаковать своего успела и красноволосая, выбивая оружие. Еще через секунду на нее напал старший, которому я кинул дубину. Ну, что с "умным" лицом. Оружие он убрал сам, видно, и в самом деле умный, и я со спокойной совестью занялся тем, кого сбил, дав ему вскочить и атаковать меня, поймав на контратаке. Тоже спецвойска, но к его сожалению, тоже без ускорения. После чего красиво сделал обманный, дал ему проскочить мимо, прыгая в сторону и отстегивая дубинку с пояса школьного охранника, которого просто вырубил. Кстати, он очухался, но в себя еще не пришел. Ну, а теперь, имея в руках шокер, вырубить противника было делом техники. Крепкий оказался гад, пришлось бить его током несколько долгих секунд, причем на максимуме мощности.