Текст книги "Расправляя крылья: Шаг перед пропастью (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Помолчал.

– Ты не могла не влюбиться в меня. Уже потому, что я – мальчик, я близко и никого больше рядом нет. И потому, что у тебя никого не было до меня. А еще потому, что я такой весь положительный, всех люблю, обо всех забочусь. – Снова провел ей по волосам, откидывая мокрые пяди за ухо. – Сказки рассказываю. Сколько девчонок в корпусе в меня заочно влюблены?

– Я не они, – прошептала она. Робко, но это была реакция, а значит, у нас диалог. То есть более продуктивный способ воздействия, чем мой пусть и суперправильный, но монолог.

– Не они, – согласился я. – Но их я не насилую. Их мозг, их сознание, их мировосприятие. Тебе я ближе, чем им. Я в тебе самой, стал частью тебя, вместе с мыслями, которые донес. И твое сознание понимает это.

– А вот ты сама – нет, – немного повысил я голос. – Ты ощущаешь близость, но не понимаешь ее природу. Мы близки, Гюльзар, невероятно близки! И будем еще ближе, поверь, потому, что мы – части боевого прайда. Но мы будем ТОЛЬКО частями прайда…

Она думала долго, вновь прижимаясь щекой к моей груди. От эротики, волны вожделения между нами не осталось и следа – я снова чувствовал ту Гюльзар, с которой принимал душ или ванную месяц, два или три назад.

– Хуан, мы будем гораздо ближе, чем он. В смысле, мы с тобой, чем с ним.

– Конечно, родная, – снова провел я по волосам. – Но мы будем ТОЛЬКО напарниками взвода боевого ордена, какие бы горизонтальные отношения нас не связывали. Понимаешь?

Она вздохнула, прикрыла глаза. Поняла. Но я вошел в раж и привел следующий аргумент:

– Чика, знаешь, есть такое явление, "фанатство"? Это когда маленькие девочки вешают на стенах постеры любимых музыкантов, слушают их дни и ночи напролет, признаются в любви на информационных порталах, а на концертах пытаются пробраться в гриммерку? Отправляют им письма, признания, просьбы встреч? И дико недоумевают отсутствию ответной реакции. Знаешь такое явление?

Девушка в моих объятиях кивнула.

– Иногда такие девочки, отчаявшись, совершают самоубийства, оставляя предсмертные записки с признаниями. Сколько в новостях таких случаев показывали?

Вновь кивок. Да, проблема не новая. И думается, существовать будет еще долго, во всяком случае, пока будет существовать человеческое общество.

– Это глупые письма. И признания глупые. Наивные. Проблема в том, что до этих девочек трудно достучаться. Они варятся в своем коконе, плохо воспринимая внешний мир. Когда это сделать удается – они отходят от своей "любви", перерастают ее, и на все минувшие выкрутасы смотрят с покровительственной иронией. "Да, было, и какими же мы были наивными дурочками!"

– Потому, что это на самом деле так, Гюльзар! – снова повысил я голос. – Наивные дурочки! Их любовь возникает оттого, что повзрослев, подростковая душа поднимается на ступеньку выше, ей требуются новые чувства, новые эмоции, новые ощущения! Но опыта таких эмоций и ощущений нет. И главное, нет опыта по приобретению опыта. Глупо звучит, но так и есть – учиться, приобретать опыт тоже надо уметь.

Когда они вырастают, их любовь "теряется" не потому, что эта эмоция слаба. А потому, что они познают другие чувства и другие эмоции. Они сравнивают, приобретают опыт приобретения опыта. – Я улыбнулся – самому понравилась фраза. – Любовь к кумирам никуда не девается, просто занимает положенное ей место.

Я провел ей пальцем по кончику носа. Девушка фыркнула, но я чувствовал, уже почти успокоилась.

– У тебя в душе вакуум, Гюльзар. Ты старше их, да, но духовно ты поднялась с одного уровня на другой, как и они. И в твоей душе, как и у них, возник вакуум. Я же закономерно стал тем, кто этот вакуум заполнил, как они заполняют вакуум любовью к кумиру. А может к мальчику из соседнего подъезда, из-за которого тоже можно потерять голову и оставить предсмертную записку. Или соседнего класса.

Более того, я воздействую не просто поверхностно, своим существованием, я давлю тебя вот сюда! – постучал ей пальцем по лбу. – Я тебя именно насилую, солнце, твое сознание. А значит, мое воздействие сравнимо по эффективности с воздействием "предсмертной записки малолетки".

Помолчали.

– Солнце, лекарство только одно. Нравится оно тебе, не нравится – его придется принимать. Это общение. Общение с кем-то, с внешним миром. С мальчиками, девочками, сеньорами и сеньоринами. Чем больше ты познаешь чувств и эмоций, чем больше приобретешь опыта по приобретению опыта, тем адекватнее ты сможешь оценить свои чувства. И Хуан Карлос – тоже часть лекарства. Общайся с ним, познакомься с его друзьями и подругами, родителями, окружением. Вливайся в любые коллективы. Все это поможет.

– А если я все-таки не люблю его?

Я хмыкнул.

– Он тебе нравится. Это главное. Остальное, повторюсь, ты поймешь позже. И вот тогда решишь, что тебе делать.

– А если я все-таки решу подарить девственность тебе?

Господи, да за что мне такое наказание! Мысленно застонав, я выдавил самую благожелательную улыбку.

– Тогда мы и займемся этим вопросом. Но не раньше, чем ты придешь в себя.

– Это не ради него, Гюльзар, – снова посмотрел я в ее глаза. – Это ради тебя. Если мы сделаем это сейчас, это будет мое предательство по отношению к тебе. А я не хочу предавать тебя, ты дорога мне. – И снова притянул ее к себе.

– Что бы ты не решила, я приму твое решение, – произнес я после молчания, подводя итог беседе. – И насчет законов боевого братства ты права – никуда мы не денемся. Но я хочу, чтобы это было честно. И чтобы никто из нас не чувствовал вины, ни перед кем. Пошли спать?

– Спасибо, Хуан!.. Она снова прижалась, затем развернулась и поцеловала меня. Это был долгий жаркий поцелуй, страстный. Но мы оба знали, чем он завершится. Паузой. Огромной паузой, во время которой маленькая девочка в ней должна перерасти уровень "предсмертных записок" и стать взрослой, принявшей окружающий мир ровно как он есть – со всеми достоинствами и недостатками. А для начала она должна не бояться себя, своего имени и своего выбора – ибо это первые вещи, ведущие к какому бы то ни было кокону.

Лег я с нею, на одной кровати. Не сказать, что вожделенных мыслей она у меня больше не вызывала, но после вечера, устроенного Капитошкой, чувствовал, что переживу. Мне хотелось обнимать ее, показывая близость, и в то же время давая понять, что это близость эта совершенно иного рода, и даже порядка.

* * *

Пробежка осталась позади, как и Плац с разводом. Впереди столовая, а туда опоздать трудно. После, конечно, начнется – силовые занятия, стрельба, тактика… Затем будет обед и… Скорее всего, снова силовые занятия, стрельба и тактика. В городе бунт, есть вероятность, что некоторые преподаватели не смогут приехать на занятия по чисто техническим причинам. Так что торопиться некуда.

Я стоял перед зеркалом и степенно водил станком по лицу, тщательно выбривая щеки. В голову ничего не лезло, ни положительные мысли, ни отрицательные, и я счёл это хорошим знаком. Достало уже всё, если честно! Хуже горкой редьки! Суета, суета, дела суетные! Теперь вот ребенок, в лучших традициях сериальных соплей. И не сделаешь ничего! И сеньорины офицеры не позволят, да и семейство Санчес, что скрывать, очень сильно будет "радо" меня видеть. Скорее бы уже вторая фаза! Скорее бы уже хоть что-нибудь! Надоело!

"…А еще с некоторыми девственницами проблемы…"

Порезался. Mierda! Вот не хотел же думать о грустном! Видимо, бог наказал.

Смыв с лица кровь, осмотрел себя. В принципе, почти закончил, немного осталось. А то после тюрьмы не соизволил, оброс…

…Нет, девственница это все же диагноз, – вернулись мысли на начатую стезю. – Но ругать себя за невнимательность не буду – я не бог, чтобы предусмотреть всё. Особенно такое. Одно могу сказать точно, у нас получится, общий язык найдем. Со временем, естественно. А пока ночевать в каюте нужно пореже – во избежание. Слава богу, за этим в стенах базы дело не встанет, найти место не проблема, как и компанию. Особенно, когда начну осваивать гитару – девчонки просто тащатся от этого!

Сзади открылась дверь, в зеркале отразилась входящая внутрь наша комвзвода. Все это время, и до развода, и после, она не перекинулась со мной ни словом, и сейчас была максимально собрана, сосредоточена. Что ж, голубушка, начинай; вижу у тебя давно кипит.

С чего именно начать, вошедшая девушка не знала. Встала посреди умывальной, сложив руки на груди, и смотрела за моими действиями. Я не торопил, не спеша доделал свое дело, ополоснул лицо. Закрыл воду. И только после этого уставился на нее, через зеркало.

– Не хочу, чтоб казалось, будто я оправдываюсь, ибо я не оправдываюсь, – произнес я. – Просто хочу довести до сведения. Мы не спали. В смысле, спали, в обнимку, но между нами ничего не было. Ты ведь за этим пришла?

Она вздохнула, сделав шаг вперед, убирая руки в карманы кителя.

– Пускай. Сегодня не спали. Но это дело времени, неправда ли?

Я кивнул.

– Естественно. Все вы – дело времени. Даже ты.

– "Мы"? – Она картинно закатила глаза от удивления. – Да нас осталось как бы… Не так и много!

– Но остались же? – Я ядовито ухмыльнулся в ответ и обернулся, опершись о стойку с раковинами. – Патрисия, говори сразу, чего хочешь, и закончим с этой темой. Пока девчонок никого нет. Ты ведь хочешь наехать, да?

Она утвердительно кивнула.

– За то, что сплю с девчонками?

– За то, что копаешь под меня! – презрительно фыркнула она. – Причем копаешь подло, задирая девчонкам подолы.

Да уж, кому-то в голову бьет девственность, а у кого-то шарики едут за ролики на почве ревности. Ревности к власти. И что с ними всеми делать?

– Патрисия… – вздохнул я, собираясь прочесть заготовленную лекцию, но продолжить она мне не дала, грозно воскликнув:

– Ты отрабатываешь свои методики там, за воротами! Тренируешься, ставишь опыты, руку набиваешь! Потом опробуешь на всяких "капитошках", чтобы уж точно уметь, наверняка! А после закрепляешь знания на них, девчонках! Как на куклах, марионетках! Я не говорю, что так нельзя делать – тебя готовят как раз ради этих умений! Но они СВОИ, Хуан! Разве так можно? Офицерам плевать, но ты же один из нас!

Кажется, из моей груди снова вырвался вздох.

– Патрисия, я помогаю им. И Сестренкам, и Гюльзар. Мия спит с мальчиками. Уже несколько раз спала, и никого не убила. Роза никак не придет в себя от счастья за сестру, да и за себя тоже. Теперь разберусь с Восточной красавицей, вышибу у нее дурь из головы. Чтобы тоже была нормальной, жила полноценной жизнью. Разве это плохо?

– Плохо? – Собеседница засмеялась, но смех ее был похож на скрип несмазанных дверных петель. – Нет, Чико! Разумеется, это хорошо! И было бы просто замечательно, если бы целями были ОНИ! Их благополучие!

Но твоя цель – власть. А курсы "терапии" с девчонками – лишь средство ее получения. И сегодняшнее утро этому прямое подтверждение!

– Власть? – У меня не было сил спорить. Пусть уж выскажется до конца и выдохнется, раз взялась. Может, и мне будет легче?

– Разумеется, власть! – продолжала разоряться наша комвзвода, не встречая сопротивления. – Паула и так была твоя с потрохами. Потом ты купил Розу, помогая Мие. Да и сама Мия… Они ведь все рассказывают! И нам с девчонками, и там, – кивнула за спину, имея в виду местное общество. – Мию ты не просто купил, ты ее подчинил, Хуан! Сделал зависимой! Каждый раз, повторяя свои мантры, она думает о тебе, вспоминает тебя! Ты для нее не просто авторитет, а нечто непререкаемое, непогрешимое! Она пойдет за тобой, исполнит любой твой приказ, любую прихоть! Даже если он будет исходить не от…

– Не от тебя, – хмыкнул я.

– Не от командования, дурак! – завизжала она, оскорбляясь. – Как будто мы этого не проходили!

Сделав несколько вздохов, она взяла себя в руки. И спорить с нею не хотелось – действительно ведь, проходили.

Но она завелась не только поэтому. Скажем так, приказы командования были причиной. Поводом же служило то, что в случае нарушение оного приказа, она сама, как командир взвода, полетит за орбиту Эриды.

– А сегодня твоей жертвой стала эта дурочка, – продолжила она, вновь заводясь, набирая обороты. – Уж не знаю, чем ты ее купил, как раскрутил, но теперь она тоже твоя, с потрохами. И знаешь, Чико, это, наверное, высший пилотаж, подчинить сеньориту не переспав, а только ПООБЕЩАВ секс.

– Кассандра, когда я давал им приказы, отличные от твоих? – произнес я с желчью в голосе. Зло одолевало все больше, доводя до кипения. – Когда я вообще отдавал им приказы? Даже на Плацу я просил НЕвыполнять чужие, но никак не озвучивал свои! И, наверное, раз так, то и не собираюсь таковые отдавать? Как думаешь?

– ПОКА – не собираешься. – Итальянка была непрошибаема. – Но когда соберешься – будет поздно. Ты же умный, не то, что мы! Ты всегда будешь делать так, чтоб получилось по твоему, но чтобы никто ничего раньше времени не заподозрил! – Голос ее так и лучился ехидством. И, разумеется, ревностью. – Даже этой красноволосой дряни до тебя, как до Земли, не то, что нам, бродяжкам!

А я не хочу ждать! Не хочу ловить момент, когда окажется, что всё, поздно, ничего не сделать! Давай договоримся, Чико, или ты прекращаешь свои "подготовительные мероприятия", или вали в другой взвод!..

Она хотела сказать что-то еще, но не успела. Расстояние нас отделяло небольшое, а свою "трехкратку", трехкратное физическое ускорение при четырехкратном ускорении сознания, я отработал на "отлично".

Бум! Ее спина под действием силы инерции моего тела врезалась в стену, рядом с полкой для полотенец. Руки, перехваченные чуть ниже тех мест, где установлены веерные лезвия, так же оказались придавлены к оной. Рот же ее был слишком занят, чтобы возмущаться.

Конечно, она могла ударить меня ногой, я был открыт с этой стороны, но моим главным оружием было ошеломление, и оно не подвело.

– Хуан, прекрати! – смогла произнести Кассандра, наконец, убрав лицо в сторону. – Прекрати сейчас же!

В голосе нотки паники. Не страха, не злости, не раздражения – паники. То есть, она знала, к чему приведет такой мой поцелуй, что это неизбежно, и потому не особо сопротивлялась.

– Прекратить что? – усмехнулся я и снова попытался поймать ее губы.

– Прекрати целовать меня!

– Не понравилось?

– Нет! Ну… – Смущение. Мимолетное, но я засчитал себе очко. – Не то, что не понравилось, просто…

Что "просто" договорить я не дал, выпустив запястья и зафиксировав ее лицо ладонями.

На сей раз ошеломления не было, она усердно сопротивлялась, и я почти сразу отступил. Ну, что это за поцелуй, когда сеньорита против? Однако, физически, то есть попытавшись оттолкнуть меня, или ударить, она не отреагировала, что я так же записал в свой зачет.

– Кассандра, у меня нет намерения забирать у тебя взвод, – ухмыльнулся я, глядя ей прямо в глаза. – А если бы таковая была, я бы давно сделал то, что делаю сейчас. – И показно откинул ее растрепавшиеся от бурного выяснения иерархических отношений волосы. – Патрисия, давай будем откровенны, ты давно была бы моей, если бы я хотел. И именно это тебя заводит, а не моя власть над твоими девчонками. Так?

Она молчала, надув губки.

– Все ты видишь, все понимаешь. – Я повысил голос, стараясь не сорваться на крик – достали эти выяснения отношений. – Вот только ни хрена ты не осознаешь, что видишь и понимаешь!

Отстранившись, заходил по умывальной, пытаясь вновь найти слова, чтобы образумить юную сеньориту. И постараться при этом достучаться, а не сломать эмоциональным порывом, как ее напарницу.

– Я спал с Мией, да, но делал я это, porca Madonna, ради нее же! – начал я. – Это был тест, экзамен – грохнет она меня, или не грохнет? Сорвет ей крышу, или не сорвет?

– Мне она рассказала совсем другое.

– ОТКУДА Я МОГ ЗНАТЬ, что будет так, как было? – заорал я итальянке в лицо. Нет, ну достали, честно! – Я делал так, как чувствовал, будет толк! Откуда мог предположить, что стану для нее этим!.. – Сделал в воздухе неопределенные пассы, ловя себя на мысли, что не могу подобрать слово – а кем же все-таки для нее стал?

– Патрисия, солнце, ей это было нужно, – подвел я итог, решив не углубляться в дискуссию. – Ей, не мне. Я не пытался "завербовать" ее против тебя, как ты пытаешься обвинить. И вышло так, как вышло, не от желания кому-то досадить, а просто потому, что я не бог. А Роза… – Из груди вырвался вздох. – Ее я вообще не трогал. Она справилась со своей проблемой сама. И это она тоже должна была рассказать. Рассказала?

Кассандра опустила глаза в пол. Видно поняла, что перегнула палку. Ведь проблема Мии на самом деле считалась ужасной, главное, нерешаемой. Это теперь, когда ее вроде как нет, легко спекулировать. Попробовала бы итальянка заикнуться о подобном месяца три назад…

– Паула… Я рад, честно, что ты считаешь ее частью взвода, – продолжил я, памятуя о мудрости, что лучшая защита – нападение, и не прекращая оного. – Насколько мне не изменяет память, еще полгода назад было не так. А Маркиза… С ней еще работать и работать. – Я зло рыкнул, сверкнув глазами. – И ты НЕ БУДЕШЬ мне мешать, mia cara! Что бы я не делал, как бы это не проявлялось! Просто потому, что от этого зависит психика твоей напарницы! Которая твоя подруга, которую ты считаешь близким человеком! Ты меня поняла?

Кассандра отступила на шаг, другой, испуганно заблымав глазами от такой во мне перемены. Я ведь могу быть убедительным, когда надо.

– Наши разборки с тобой – это наши разборки, – продолжил я. – Но малейшая попытка влезть со своей иерархией в мои отношения с Гюльзар – и я пристрелю тебя! Обещаю!

Какое-то время мы молчали, понимая, что беседа не закончена. Она своим чутьем понимала, что мне надо остыть, я же не сказал всего, чего хотел, и… Остывал.

– Патрисия, – продолжил я, почувствовав, что окончательно сдулся. – Пойми, мне не нужны твои девочки по отдельности. И не нужна по отдельности ты. Мне нужна ты, как командир взвода номер тринадцать. Командир МОЕГО взвода, понимаешь? И девочки… Они останутся твоими. Я не заберу их. И в спину не ударю. Ну, не такой я человек, чтоб бить в спину! Уж ты со своими способностями должна была почувствовать?

– Я уже не знаю, что чувствую, – вырвался у нее тяжелый вздох.

– Просто слушай себя, – улыбнулся я. – И думай. Логически. Если бы мне было надо – все было бы совсем по-другому.

– Хуан, ты говоришь такие вещи… – Она покачала головой.

– Говорю. – Ее я тоже притянул к себе, но жестом эдакого близкого человека, члена семьи, без эротизма. – Командир, правда, отвяжись, а? Ну, не хочу я с тобой драться! Не хочу ничего забирать! Пусть все будет, как есть?

– Сегодня не хочешь… Завтра захочешь!

Нет, как же они бывают неисправимо упрямы! Причем не потому, что так считают, а просто из принципа!

– Вот когда захочу, ты об этом узнаешь. – Я щелкнул ее по носу. Как бы не обидно, но действенно – запускает в сознании эмоции, отвлекающие от текучки. – Мир?

Она думала не долго, но очень серьезно. Ведь изгнать тараканов из ее головы невозможно, не так быстро, можно только лишь притупить их действие. А значит, эта беседа не последняя.

– Хорошо, Хуан. Мир. – Она хлопнула по протянутой ладони. – Но девочки…

– С ними все будет в порядке. – Я поднял руку и прижал к сердцу. – Обещаю. Как обещаю не настраивать их против тебя. Я не играю в ваши женские игры, Патрисия.

– Ох, Хуан! – Она тяжело-тяжело, но с видимым облегчением выдохнула и теперь уже сама подалась вперед, в мои объятия. – Как же сложно с тобой!

– Да брось! Я просто лапочка! – Я выдавил обезоруживающую улыбку. – Слушай, ты в столовую? Займешь мне место? Я тебя догоню, только дела доделаю, – кивнул на зеркало. – А если будут еще вопросы – обращайся. Видишь же, никуда я не прячусь!

– Хорошо. – Снова вздохнув, она вышла из умывальной и, скорее всего, покинула каюту.

Повернувшись к зеркалу, я подождал немного, после чего произнес:

– Кузя, есть результаты поисков?

– Да, сеньор, – послышался мягкий звонкий голосок нашего домового искина.

– Итоги?

– В открытых базах данных корпуса данного изображения нет, сеньор. Ни отдельного, ни на общих снимках, ни в архивах новостей. Поиск в закрытых базах требует дополнительных полномочий. Продолжить поиск?

– Отставить! – остановил я. – Есть данные по ее высочеству инфанте и принцу Эдуардо?

– Так точно, сеньор. Принцесса Фрейя – четыре тысячи сто сорок восемь изображений и записей, включая тысяча двадцать восемь собственных; принц Эдуардо – три тысячи двести пять, включая девятьсот шестьдесят три собственных. Пересекающиеся снимки и записи их высочеств – две тысячи двенадцать. Принцессы Изабеллы на них нет нигде.

– Отлично, Кузя, ты молодец, – похвалил я его. И что, что машина? Это так кажется. На самом деле у меня частенько проскакивает ощущение, что у каждого искина есть своя душа, и я даже стараюсь с ними дружить. – Скинь мне полученные данные на браслетный чип и отбой, можешь отдыхать.

– Так точно сеньор! – отрапортовал довольный голос домового.

Из моей груди раздался очередной вздох. Я посмотрел на браслет. "Извини, Хуанито, сегодня не могу. Дела. Сам понимаешь, работа. Давай в другой раз? Амаранта" – гласил текст последнего сообщения, пришедшего только что, перед самым визитом Кассандры. Снова посмотрел в зеркало. Да уж, ну и времечко! Юбки, юбки и еще раз юбки! И конца и края им нет!

Марина, Беатрис, Кассандра, Маркиза, Мия (с Розой на прицепе), Паула… Теперь еще Мамочка чудит. Наверное, знает, чертовка, зачем к ней обратился, потому уйдет в глухой "отказняк". А ее девочки вообще не пойдут на контакт, найдут повод для "отмаза".

А ведь одними перечисленными "юбками" дела суетные, к сожалению, не ограничиваются. К сожалению, письмо Хуана Карлоса не к месту шевельнуло во мне пласт чувств, о существовании которого я, честно признаюсь, даже подзабыл. Но который, оказывается, есть, и всплыл на поверхность, как только его копнули.

…А после происшествия в метро, как назло, я совершенно отрезан от внешнего мира на незнамо сколько времени!..

"Может Эмме письмо написать?" – подбросил идею внутренний голос.

Нет, эту мысль я твердо откинул. Если уж они убрали ВСЕ изображения ее высочества из внутренних баз данных, то и письмо отфильтруют с легкостью.

Что ж, пора идти в столовую. Вздохнув, я развернулся и вышел из умывальной. Проходя мимо тумбочки, сгробастал стоящий сверху одеколон, полил на щеки, скривившись от боли в порезе. Да уж, действительно, когда начнется эта чертова следующая фаза? Ну, или хоть какая-то движуха, на худой конец?!

…Гермозатвор за спиной встал на место, впереди были коридоры дороги к столовой. Мысленно включив автопилот, я вызвал из памяти текст последней строчки полученного позавчера письма, благоразумно не озвученныйв ванной Маркизе.

«P.P.P.P.P.S. Кстати, ты нашел эту свою аристократку? Как ее… Бэль, кажется? Это не она случайно устроила тебе протеже с защитой от Кампосов и школьным роботом? Ты хоть скажешь потом, кто она такая, а то до сих пор, если честно, не верится…»

Мне и самому не верилось. Но факты твердили, что все совсем не так однозначно, как я считал каких-то полгода назад. Когда же эта долбанная следующая фаза???…