Текст книги "Архив комиссара Каина(ЛП)"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 200 страниц)

Глава двадцатая

И сказал пророк: иди к фрагу, моя вера суть щит крепкий от твоих речей льстивых!

Алем Махат. Книга Каина. Глава IV, стих XXI[235]235
  Это единственный эпиграф, который я взяла не из каиновского собрания афоризмов. Сам факт того, что на Талларне существует небольшая секта, почитающая нашего комиссара как пророка Императора и физическое воплощение Его Божественной Воли, конечно, ужасает. Но в то же время в наиболее эксцентричные мои моменты мне иногда кажется, признаюсь, что идея подобного не так уж плоха, хотя бы тем, в какое полнейшее смятение привела бы Каина сама мысль о подобном, если бы ему довелось узнать о существовании поклоняющейся ему секты.


[Закрыть]

Возможно, я и не самый головастый тип в арсенале нашей армии, но уж сложить дважды два могу не хуже любого другого.

– Эти сны, – медленно произнес я. – Они были не просто снами, да?

– Что еще за сны? – спросил Бежье, вперяясь в застывшее перед нами видение, охваченный ступором ужаса и, казалось, неспособный оторвать взгляд от отвратительно красивой картины, как и остальные из нас.

Демон не обратил на него ни малейшего внимания, продолжая беседовать со мной, точно мы были совершенно одни. Только Юрген проявлял хоть какие-то признаки живого сознания, хотя его обычное выражение лица, как и всегда, хорошо скрывало этот факт, выдавая обычный для него затрудненный мыслительный процесс. Я же изо всех сил старался удержать внимание твари на себе, не давая переключить его на Юргена. Если только существо поймет, что мой помощник собой представляет – а он был единственным оставшимся у нас шансом пустить планы твари под откос, – у нас останутся считанные секунды в запасе, если не менее того, чтобы среагировать. И скорее всего тогда мы превратимся в неприятного вида пятна на палубе или станем еще одной случайной закуской.

– Мы связаны, – произнес демон голосом столь же глубоким и манящим, как я помнил по встрече с женщиной, которой он был раньше. – Когда течения варпа нам в помощь или когда я физически присутствую в этом грязном маленьком мирке, я нахожу способы время от времени ласкать твое сознание.

Оно снова рассмеялось, и длинный гибкий язык прошелся по губам в гротескной пародии на то, как это делает флиртующая куртизанка.

– Не вполне понимаю, – произнес я, стараясь выиграть время.

Если бы Юргену удалось придвинуться немного ближе и таким образом отсечь ту силу, которая держала наших соратников порабощенными ее воле, у нас мог бы появиться некоторый шанс застать тварь врасплох. Я не рассчитывал, честно говоря, что пара лазерных ружей сделает погоду, но юргеновской мелты могло быть достаточно, чтобы повредить телу исчадия и прервать его физическое присутствие здесь, так чтобы его затянуло обратно в варп. Там тварь тоже не станет совершенно уж безобидной, но по крайней мере мы лично от этой занозы будем избавлены.

Демон вновь рассмеялся моим словам. И, совершенно того не желая, я ощутил дрожь удовольствия, пробежавшую сквозь мое существо. Подобные ощущения рождаются чистым, прозрачным осенним утром, когда солнце светит ярко и мир кажется наполненным простыми удовольствиями.

– Когда мы встречались в последний раз, я полагал, что ты человек, – пришло на ум добавить мне.

– Я и была человеком, глупенький.

Демон скользнул в сторону в тот самый миг, который отделял меня от того, чтобы отдать Юргену сигнал действовать. Я едва успел удержаться, ожидая лучшей возможности. Эмели – Император помоги, мне все еще сложно было не думать об этой штуке как о женщине, которая едва не стоила мне моей души там, на Слокенберге, – она двинулась между рядов своих служителей, скользя вокруг них, награждая нежными прикосновениями пальцев, языка и гибкого, подрагивающего хвоста. Тела, которых она касалась, падали наземь. Она высасывала из них души – и фанатики оглашали зал криками смертельного экстаза.

– Но я хорошо служила моему принцу в жизни, так что он с радостью принял мою душу, – продолжала она. – Я стала сильнее в варпе и через некоторое время обрела способность влиять на происходящее в физическом мире.

– Но ненадолго, слава Императору, – произнес я, и демоница вся ощетинилась, так что отвратительное чувственное совершенство ее черт на мгновение исказилось ужасной и неприкрытой злобой.

– Как смеешь ты произносить имя своего трупного бога в этом святом месте?

Тварь в ярости разорвала одного из Пожирателей Миров напополам. Жест этот каким-то невероятным образом оставался кокетливым и гротескно-привлекательным, в то время как керамитовая броня великана сминалась подобно бумаге. Второго она просто подняла и швырнула в стену, которая промялась на глубину моей руки от подобного удара. Тело же рухнуло на палубу с таким звуком, будто кто-то уронил кучу стальных ванн (и раздавило при этом несколько культистов демоницы, но, полагаю, это ее не особенно смутило).

– Мой бог был здесь раньше, – указал я на очевидное.

Если подходить к делу формально, был тут Омниссия, но мне спор об этих различиях надоел уже тогда, когда мы цапались с Бежье.

Эмели в ответ хихикнула, вновь становясь пародией на ту кокетку, которой была когда-то, и с улыбкой начала двигаться опять к нам. Провоцировать ее было рискованной игрой. Если бы мне только удалось заставить ее сознание сосредоточиться на мне одном, завести ее в круг действия необычных способностей Юргена!.. Возможно, мы и выбрались бы из этой передряги живыми.

– Что упало, то пропало, – произнесла она, скользя мимо еще одной группы умирающих в безумном экстазе культистов. – Теперь оно мое, и вскоре я буду королевой всего этого мира. – Выражение отвращения скользнуло по ее чертам. – Насколько помню, это должно быть угрюмое местечко, но я скоро все исправлю. Как ты полагаешь, фиалковый цвет подойдет небесам? Или, может быть, розовый? – На этом ужасающем лице разлилась блаженная улыбка. – Я так люблю все украшать…

– Уверена, что у тебя найдется для этого время? – спросил я, все еще стараясь заманить ее поближе. – Мне помнится, ваше племя не способно очень уж долго ошиваться в физическом мире.

Будто приливная волна медоточивого смеха захлестнула меня, заставив тело искриться радостью. И я, несмотря на то что отчетливо видел стоящую перед нами смертельную опасность, понял, что на моем лице разливается улыбка.

– Бедный, бедный Кайафас. Ты действительно ничего не понимаешь, да? – В ее глазах танцевала озорная радость, и они были так же притягательны, как тогда, много лет назад, когда я впервые встретился с этой сверхъестественно красивой женщиной, которая едва не заманила меня к погибели. – На этот раз не я вернусь в варп. Той энергии, которую мне собрали вот эти мои игрушки, будет достаточно, чтобы сломать наконец барьер между мирами.

Дрожи ужаса, пронзившей меня при этих словах, было достаточно, чтобы рассеять одуряющую привлекательность демона, которой эта тварь почти сумела меня заморочить. Я почувствовал, как воздух едва ли не сворачивается у меня в легких подобно молоку. Но она подошла ближе – и я вновь ощутил, как запах ее тела омывает меня, маня и соблазняя, угрожая вновь поработить, как когда-то давно…

– Ты открываешь портал в варп, – задушенно выдавил я и услышал, как позади меня Бежье застонал от ужаса перед самой этой мыслью.

Улыбка Эмели стала еще шире, и вновь между ее губ пробежал нечеловеческий, гибкий хлыст языка.

– Нет, глупенький. Я делаю всю эту планету порталом в варп. Половина ее будет в нем, половина – снаружи, и мои друзья смогут ходить туда и обратно сколько захотят, и мы сможем изменять реальность вокруг как только пожелаем. Это ли не веселье?

– Может быть, для тебя и да, – произнес я, чувствуя, как голова идет кругом от ее близкого физического присутствия.

Несмотря на тот страх и отвращение, что поглощали мое существо, желание, которое я однажды испытал к ее человеческому обличью, тоже шевелилось во мне, и его каким-то образом усиливала нереальная чувственность ее демонического тела. Мне приходилось сражаться с порывом распахнуть ей объятия, и вся кожа чесалась от предвкушения ее прикосновений. Но у меня, впрочем, оставался и мой верный инстинкт выживания, за который я цеплялся теперь, как это было и в той ее спальне, когда она попыталась в первый раз соблазнить меня и получить мою душу. Сдаться искушению, я знал, значило погибнуть.

– Но не для остальных, – закончил я свою мысль.

– У меня предложение, – выдохнула демоница, и горячий аромат, разлившийся по моему лицу, затуманил чувства. – Удовольствия, которые мы можем увидеть вместе, блаженство, которое лишь мы вдвоем способны разделить. Я уже говорила тебе раньше, ты мог бы быть одним из нас. Обладать такими силами, которые смертный и представить себе не способен, испытать вечность восторга. Все, что тебе нужно сделать, – овладеть всем этим. Овладеть мной…

– Фраг тебя раздери! – выдохнул я, внезапно выхваченный из транса знакомым запахом, который вытеснил собой колдовской аромат.

В который уже раз я возблагодарил Императора за то, что подарил мне Юргена! Он боком подобрался немного ближе, пока Эмели сосредоточилась на том, чтобы соблазнить меня… Хотя почему она так заботилась о том, чтобы получить именно мою жалкую душу? У нее был целый мир, набитый этими душами под завязку, и она могла бы заиметь любую. Почему именно я – вряд ли отвечу что-то определенное. Возможно, она просто не умела признавать поражений и хотела как-то отыграться за нашу последнюю, закончившуюся для нее плачевно встречу.

– Моя душа принадлежит только мне, и мне хотелось бы и дальше оставить ее при себе!

Чисто рефлекторно я поднял лазерный пистолет и выстрелил.

– Ты такой скучный, – обидчиво произнес демон. Разрыв лазерного болта лишь немного попортил бледную кожу на его лице. – Ну, будь по-твоему.

Синяк, оставленный выстрелом, исчез быстрее, чем отбили два удара сердца.

– Поглядим, что ли, как тебе понравится умирать?! – Она бросилась вперед, прекрасная и вселяющая ужас, разбрасывая на своем пути немногих оставшихся прислужников.

Я снова выстрелил, и не раз, но лазерные заряды оставались так же бесполезны, как и ранее. Я уже сжался, когда демон потянулся ко мне…

Но вдруг она отшатнулась с выражением смятения и недоверия, клубящимся в ее странно удлинившихся глазах.

– Что? – Она в недоумении повела взглядом вокруг и стала отступать. – Что такое ты вытворяешь?

Я опять выстрелил, и на этот раз лазерный заряд оставил на ней настоящую рану, что-то вроде неглубокой зарубки, из которой потекла гнойная жидкость. Я ткнул Юргена под локоть, чтобы он шагнул вперед. Нам нужно было оставаться как можно ближе к ней.

– Вперед! – заорал я. – Сейчас или никогда!

Я рубанул цепным мечом по одной из тянущихся к нам рук демона и вызвал целую волну сукровицы. Визг бешенства звоном отдался в моем черепе, словно оперная певица взяла самую высокую ноту и остановилась на ней. Махат и Карим разом вышли из ступора и принялись стрелять. К счастью, они оказались достаточно хорошими снайперами, чтобы не промахнуться по огромной цели, воздвигшейся перед ними, и при этом не подвергнуть опасности нас с Юргеном. На бледной чувственной коже демона открывались все новые раны.

– Вы не можете так поступить! Это нечестно! – взвыла демоница, снова бросаясь вперед.

Я отчаянно увернулся, полоснув цепным мечом на этот раз по ее ноге, и Юрген отпрыгнул в сторону, поднимая мелту. Но прежде чем ему удалось выстрелить, длинный гибкий хвост твари хлестнул его прямо в висок. Юрген рухнул на землю, оглушенный, и драгоценное тяжелое орудие оказалось на полу вместе с ним.

– Прекрати! Прекрати, ты, ужасный человечек!

Тварь отмахнулась от Карима; он отлетел назад перепутанной кучей конечностей и оружия, но Махат продолжал стрелять как заведенный. Бежье, как я отметил, все еще стоял на месте, с отвисшей челюстью, подобный идиотическому магазинному манекену.

– Стреляй в нее, придурок! – проорал я, бросаясь на пол за упавшей мелтой.

Я молил Императора о том, чтобы им удалось занять демона достаточно, и я успел бы дотянуться до мелты, и тварь осталась бы там, где стояла, в границах удивительной ауры Юргена… Мой помощник зашевелился, поднялся на ноги, поматывая головой, будто пьяный, сделал неверный шаг вперед и попытался снять с плеча лазерное ружье.

– Что? – Бежье, кажется, только теперь понял, что все еще держит в руках лазерный пистолет, и выпустил из него, не целясь, несколько зарядов – чем, по крайней мере, привлек внимание Эмели.

Ее голова рывком повернулась к нему, длинный язык вылетел вперед и обернулся вокруг его руки. Визжащего от ужаса Бежье неумолимо притягивало к ее раскрытой пасти.

– Так держать! Займи ее! – ободряюще проорал я, в то время как толстяк комиссар отчаянно нашаривал цепной меч.

Я же перекатился на ноги, баюкая в руках тяжелое орудие, которое подобрал. Секунду подивившись легкости, с которой Юрген способен был таскать эту штуковину, я вдавил спусковой крючок.

Яростная, истекающая жаром вспышка обожгла мои глаза даже сквозь закрытые веки, оставив на сетчатке пляску огненных фантомов. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы прочистить зрение, и лишь тогда я увидел, что демон стоит покачиваясь, со сквозной дырой, украсившей торс. Для любого смертного подобная рана оказалась бы последней, но Эмели только отшатнулась, собралась с силами и вновь обернулась ко мне.

– На этот раз у тебя не выйдет, – произнесла она, и выражение откровенной злобы залило ее нечеловеческие черты.

Но по крайней мере, тварь выпустила Бежье. Затем демоница качнулась ко мне со скоростью, превосходящей любую естественную, совершенно не заметив Юргена, в стремлении сдавить пальцы у меня на шее.

– Комиссар, я иду, – проговорил мой помощник, все еще ошеломленный ударом.

Он совершено запутался в ремне своего лазерного ружья, споткнулся о ногу бегущего демона, и она заверещала, точно Юрген был из раскаленного добела металла. Тварь отпрыгнула назад с выражением лица, которое я могу описать только как ужас.

И это было достаточной паузой для меня. Я снова выстрелил из мелты, вырвав добрый кусок из ее головы. Демоница взвыла, растеряв всю свою показную цивилизованность, и вновь бросилась, намереваясь уничтожить меня. Отчаянно пытаясь навести мелту на приближающегося врага, я проклинал вес и инерцию оружия, не уверенный, что успею вовремя…

И тут она покачнулась на полушаге, и все ее тело взорвалось фонтанчиками белесого гноя. Треск лазерных ружей эхом наполнил помещение, совершенно оглушив меня и перекрыв даже визг обреченного исчадия варпа. Секунду она еще корчилась в мучениях, вертясь на месте и не зная, куда кинуться, а затем исчезла с громовым ударом ворвавшегося в освобожденное пространство воздуха. Оглушенный, я озирался вокруг, понимая, что комната внезапно до краев наполнилась вальхалльской формой.

– Вы запамятовали связаться с нами по воксу, – лаконично произнес Детуа от входа. – Так что мы пришли поинтересоваться, как вы здесь справляетесь.

– Не так уж хорошо. Поэтому вы меня совсем не огорчили, – откликнулся я, указывая внезапно ослабевшей рукой на горстку едва шевелящихся служителей, которые до сих пор оставались в помещении. – Забирайте этих и давайте к фрагу сваливать. Постарайтесь не смотреть на стены, они вам мозги выжгут.

– Да без проблем. – Капитан подозвал нескольких солдат с огнеметами. – Сжечь тут все.

– Пойдет, – прокомментировал я, на секунду задумался о том, что сказал бы Мейден, и решил, что меня это ну ни на единый фраг не волнует.

Обернувшись к Юргену, который казался таким же готовым к любому моему приказу, как и всегда, я протянул ему мелту. Он принял ее с тем выражением лица, которое обозначало наивысший энтузиазм.

– Вы обронили, – сказал я ему.

– Простите, сэр, – отозвался он.

– Вы думаете, что победили, не так ли? – обернулся ко мне один из культистов.

Он глядел довольно дерзко, и Маго подтолкнула его к выходу, не очень-то нежно, прикладом лазерного ружья. В его лице что-то было смутно знакомым, и спустя мгновение я узнал одного из тех аристократических выродков, которые как бараны скопились в Совете Претендентов. Если мне и называли тогда его имя, я его счастливо забыл[236]236
  Это был Умберт Второй из дома Йосмарль, первый из заговорщиков, чью личность точно установили. Ордо Еретикус провел несколько месяцев, очищая правящие дома Адумбрии, и, как это часто бывает, многие из основных зачинщиков культа оказались мелкими аристократами, обратившимися к нему в поисках экзотических острых ощущений либо в надежде получить некоторую власть за счет связей, которые открывало перед ними членство в тайном обществе. Лишь немногие из них действительно надеялись обрести нечто большее, выпрашивая милость своей демонической повелительницы, но, как всегда, именно они были теми, кто и приносил настоящее разрушение.


[Закрыть].

– Но тварь вернется. Слаанеш вечен, и так же вечны его слуги.

– Но только не ты, – отрезал я, борясь с искушением доказать ему этот факт наглядно с помощью заряда в голову. – И будешь болтаться на веревке много раньше меня.

С этим я обернулся к Бежье, который пялился на слюну демона, измаравшую ему рукав, как будто ожидал, что субстанция эта может внезапно зашевелиться и укусить его.

– Увидимся на трибунале, – произнес я.

Глава двадцать первая

Месть – это блюдо, которое лучше всего подавать с майонезом и этими маленькими сырными штучками на палочках.

Озрик Чудаковатый, планетарный губернатор Корании (полномочия получены в 756 М41, изъяты Оффицио Ассассинорум в 764 М41).

Мне пришлось не так уж долго ждать суда. В текущих обстоятельствах Живан милостиво позволил Комиссариату собрать трибунал в своем штабе на Адумбрии. Как только течения варпа достаточно стабилизировались и астропаты вновь стали на что-то пригодны, краткий обмен важнейшими сообщениями установил, что никто не собирался выезжать из секторального штаба Комиссариата на Корании. Так что решать мою судьбу доверили тем, кто был под рукой.

К этому времени наконец-то прибыл остаток наше-то флота, метафорически выражаясь, с красными лицами и запыхавшись. Им осталось лишь сыграть пару быстрых матчей в забавную игру «найди еретика». Последние выжившие из вторжения хорнитов были разгромлены заскучавшими без дела гвардейцами в самый короткий срок.

Те же пять полков, которые вынесли на себе основную тяжесть сражений, наслаждались весьма заслуженным отдыхом и восстанавливали силы, так что Кастин и Броклау нашли время встретиться со мной в Едваночи. Вместе мы и явились на заседание трибунала.

– Ценю то, что вы сумели приехать, – произнес я, расположившись на скамейке за дверью конференц-зала, где двое кастафорейских комиссаров и вальхаллец из 425-го подводили итог своим пересудам.

Бежье восседал на противоположной стороне холла, не сопровождаемый никем, кроме Асмара. Он все еще, сам не замечая, потирал руку в том месте, где его облизнул демон. У меня возникло подозрение, что у Бежье от тех впечатлений развилось что-то вроде нервного тика.

– Это самое меньшее, что мы могли для вас сделать, – заверил меня Броклау, с хрустом разминая кулаки и сдерживая зевок. – Вы же вставали ради нас на линию огня уж не знаю сколько раз.

Это была, конечно, правда, но ведь я никогда не делал этого намеренно.

– Именно так. – Кастин бросила ядовитый взгляд на другого комиссара. – А правду говорят, что вы вызвали его на дуэль за то, что он меня чем-то оскорбил?

– Полагаю, что это было, скорее, оскорбление всему полку, – произнес я, как всегда слегка принижая свой поступок.

Кастин кивнула, очевидно ни на секунду не поверив в такое объяснение.

– И все равно благодарю, – произнесла она.

– Как у вас с лордом-генералом? – спросил Броклау, нарушив установившуюся было неловкую тишину.

Я пожал плечами:

– Ничего особенного. Он все никак не научится играть в регицид.

Несмотря на это, неформальный ужин, на который Живан пригласил меня накануне вечером, был весьма приятен, хотя мое настроение и портила мысль, что он может оказаться последним. Ни один из нас, конечно, не думал, что смехотворные обвинения Бежье кого-то в чем-то убедят, особенно учитывая, что Живан потихоньку подбросил триумвирату комиссаров, составлявших трибунал, некоторые весьма секретные сведения, которые не оставляли сомнений в том, что бы произошло, не поступи я так, как поступил. Но все равно оставалась небольшая вероятность того, что кто-то из кастафорейцев станет вдруг гнуть все к букве устава, а не склонится к здравому смыслу (которого, как я недавно в очередной раз убедился, в природе слишком мало, чтобы хватать всегда и на всех).

– Я тут подумал, что вам может не помешать освежиться, – проговорил Юрген, появляясь чуть позже, чем его букет запахов.

В руках моего помощника был неизменный поднос с чашками танны.

– Благодарю вас, Юрген, – удалось лишь обыденно произнести мне, после того как мы отпили по глотку ароматной жидкости.

– Господа комиссары, – один из личных охранников лорда-генерала появился в дверях конференц-зала, – трибунал готов огласить вердикт.

– Ну как обычно, – произнес я, тяжеловесно пытаясь пошутить. – Все утро ждешь, пока заварится нормальный чай, и вот на тебе…

Мне пришлось вернуть чашку обратно на поднос.

– Я подогрею чайник к вашему возвращению, сэр, – произнес Юрген. Этими словами он в своей сдержанной манере желал мне удачи и выражал беспокойство, так что мне оставалось просто кивнуть.

– Долго не задержусь, – добавил я, подавляя внезапную нервную дрожь, которая застала меня совершенно врасплох.

Да пропади оно все пропадом, мне только что пришлось смотреть в глаза демону, и не впервые в жизни! Несколько минут выслушивать пыхтение моих коллег, исполненых чувства собственной важности, – это так же страшно, как штрафная кружка за столом.

Сохраняя абсолютно невозмутимый вид, я парадным шагом вошел в зал трибунала, сопровождаемый Бежье, и вытянулся в струнку перед троицей затянутых в черное комиссаров, восседавших за столом из полированного дерева.

Дравин, комиссар Вальхалльских танковых, председательствовал на трибунале, заслужив это право длительностью службы (которая была едва ли не вдвое дольше, чем у любого из присутствующих коллег). Он восседал, облокотясь на столешницу и положив подбородок на сцепленные пальцы.

– Дело, рассмотренное нами, было весьма необычным, – начал он без лишнего вступления. – И таковым, которое я и мои коллеги должны были рассмотреть со всей возможной серьезностью. К счастью, наш вердикт оказался единогласным по всем пунктам.

Он сделал паузу для пущего драматического эффекта. Бежье нервно облизнул губы; я же оставался столь же бесстрастен, как и ранее. Не стоило бы и играть в азартные игры так часто, как это делаю я, для того чтобы научиться скрывать свои эмоции.

Дравин указал на планшет данных, лежащий перед ним:

– Мы не затруднились выяснить, что все обвинения, выдвинутые против комиссара Каина, совершенно лишены оснований и беспочвенны.

Я склонил голову, рассчитывая, что именно этот жест будет достойным ответом от человека моей репутации. И в то же время порадовался разочарованному стону, который сорвался с плотно сжатых губ Бежье.

Дравин ответил на мой кивок таким же.

– В то же время, – продолжал он, – мы ощутили необходимость в данных обстоятельствах выдвинуть собственные обвинения. Они, как я должен отметить, чрезвычайно нас огорчают, поскольку отражаются не лучшим образом на той репутации безупречного командования, которую всегда строго хранит Комиссариат.

Это было неожиданностью – и, хочу добавить, неприятной. Но я столь же тщательно, как и прежде, не позволил никаким чувствам выплыть на поверхность. Насколько это возможно, я постарался не заметить выражения мстительного триумфа на физиономии Бежье и снова кивнул: паниковать пока что толку не было.

– С интересом ожидаю вашего вердикта, – ровно отозвался я.

– Вне сомнения. – Дравин кинул новый взгляд на планшет данных. – Томас Бежье, вы обвиняетесь данным трибуналом в поведении, недостойном комиссара. Ваше непрошеное вмешательство в действия комиссара Каина при исполнении им его долга могли иметь катастрофические последствия не только для Адумбрии, но и для всего сектора.

Я кинул быстрый взгляд на Бежье. Казалось, тот сейчас рухнет в обморок, так часто он задышал при этих словах, неспособный произвести иного звука, кроме «ч… ч… чт…».

– В данных обстоятельствах мы считаем целесообразным рекомендовать ваше немедленное отстранение от полевого командования вплоть до дальнейшего расследования вашего дела. Уверен, вы должны знать, какими являются высшие наказания, которые могут быть признаны необходимыми, когда против вас будут сформулированы соответствующие обвинения.

Как вы можете понять, к Кастин, Броклау и Юргену, ожидавшим в коридоре за дверью, я присоединился с самым легким сердцем. Бежье вывалился спустя секунду после меня, глядя так, будто он уже видел перед собой дула расстрельной команды, и мне доставило истинное удовольствие нежно взять его за локоть.

– Если это вас ободрит, – произнес я со всей искренностью, которую только смог наскрести, – то я буду свидетельствовать, что, по моему мнению, вы поступили так из лучших и самых благородных побуждений. Уверен, что вы бы сделали то же самое для меня.

– Разумеется, – без всякой искренности произнес он и попытался вырваться. – А теперь извините меня, я должен сообщить обо всем этом полковнику Асмару…

– Конечно же. – Я сильнее придержал его, сочувственно кивая. – Что же касается еще одного повода для нашей встречи, то моим секундантом будет Юрген. Когда у вас появится возможность выбрать своего, возможно, он согласится лично передать нам время и место, удобные для вас.

– Это… кхм… не понадобится. – Бежье нервно облизнул губы и покосился на мой ценной меч, вне сомнения вспоминая, как я в последний виденный им раз отправил этим оружием на тот свет десантника Хаоса и демона в придачу. Пухлый комиссар обернулся к Кастин. – Я, возможно, позволил себе некоторые замечания в пылу момента. Если они вас чем-то оскорбили, то приношу свои глубочайшие извинения.

– Извинения приняты, но уверяю вас, мне и в голову не приходило считать себя хоть как-то оскорбленной.

– Хорошо. Тогда, если вы позволите… – Бежье неверной походкой удалился, я же улыбнулся с совершенным удовлетворением.

Позволю ему подрожать несколько дней, решил я, а затем дерну за пару ниточек и вытащу из ямы. Я не слишком, по правде говоря, мстительный человек. Он, возможно, что-нибудь да почерпнет из этой истории, а даже если и нет, то мне будет гораздо веселее наблюдать, как он станет дергаться всякий раз, когда ему напомнят, что он обязан мне головой.

– Ну что же, – заключил я, вновь обращаясь к друзьям. Несмотря на те разрушения, которые принесло трехстороннее сражение между нашими войсками и двумя культами Хаоса, жизнь в Едваночи налаживалась, и мне казалось, нам всем есть что отметить. – Кажется, я припоминаю маленький, но уютный ресторанчик неподалеку. Проверим, жив ли он еще?

[И на этом, может быть, излишне самодовольном месте отчет Каина об инциденте на Адумбрии приходит к логическому концу.]