Текст книги "Архив комиссара Каина(ЛП)"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 133 (всего у книги 200 страниц)

Через несколько минут наша скорость снова начала падать, и я поднял голову над окружавшей пассажирский отсек бронёй, при этом рефлекторно потянувшись к лазпистолету. Обычно я предпочитал устанавливать на реквизированных для меня "Саламандрах" турель, чтобы иметь что-то более смертоносное, на случай если дела пойдут плохо, но сейчас Юргену пришлось взять тот транспорт, который он сумел найти, предоставив мне, в случае чего, обходится пистолетом. Каледонский сержант, в стандартном пятнистом камуфляже, похожем на тот, что предпочитал Ортен, махнул рукой, останавливая нас, а его отряд смотрел на нас настороженными взглядами боевых ветеранов. Они держали свои лазганы направленными на нас, именно так, как и должны были делать, учитывая сколько ещё снаряжения СПО находилось в руках мятежников и смутьянов. Меня порадовало то, что они не отвели их даже тогда, когда увидели мою форму.

– Комиссар, – сержант приветственно кивнул, несомненно задаваясь вопросом, не возникли ли у него или кого-то из его людей проблемы, но стараясь не показывать этого. Совсем немного гвардейцев были рады увидеть красный кушак, это несомненно подтверждало немалое число моих коллег, погибших в несчастных случаях от дружественного огня.

– Мы вас не ожидали.

– Наверное, потому что я понятия не имел, что кто-то из вас будет здесь, – сказал я, замечая слабое облегчение среди его солдат, – мы с помощником едем на аэродром.

Я улыбнулся солдатам, которые все ещё держали нас под прицелом.

– Вы можете отменить боевую готовность. Мы не гибриды или марионетки крадов.

– Конечно нет, – согласился сержант, слегка нервно выступая вперед с портативным ауспексом, – но вы не могли бы помочь мне, сэр? Я уверен, вы не хотели бы, чтобы мы пренебрегали своими приказами.

– Ни в коем случае, – согласился я, убирая в кобуру лазпистолет и спускаясь на шоссе, чтобы ему было проще проверить меня своим геносканером. Устройство подало звуковой сигнал и зажгло зеленую руну, после чего все заметно расслабились, особенно когда было подтверждено, что Юргена с приблизительной точностью тоже можно считать человеком.

– Ваша осторожность достойна похвалы. Как я и думал, они с удовольствием купились на это. Такой способ управлять войсками куда лучше, чем просто внушать им страх перед Императором, в чем я и пытаюсь сегодня убедить вверенных мне щенков, в смутной надежде, что их карьеры продлятся немного дольше первого же ночного патруля. Сержант кивнул.

– Это самое худшее в войне с крадами, – согласился он, – никогда не знаешь, кто может оказаться гибридом или зараженным. Мой командир отделения, который был с нами с самого начала, напал на нас на Кеффии просто так, без предупреждения. Мне пришлось самому его застрелить.

– Я тоже там был, – сказал я, не желая вспоминать об этом слишком много, – случалось подобное. Повсюду было плохо.

Сержант пожал плечами.

– Насколько помню, я никогда его не любил. И я получил его нашивку. За проявленную инициативу. Так что, могло быть и хуже.

Я снова улыбнулся.

– Вы оптимист, сержант. Гвардии нужны люди, вроде вас.

– Спасибо что так думаете, сэр.

И, помоги мне Император, он на самом деле покраснел.

– Но, боюсь, вам придется вернуться. Улица непроходима.

– Мы проедем, – сказал Юрген с полной уверенностью. Как я и предполагал, он воспринял это заявление как вызов. Сержант покачал головой.

– Сомневаюсь я в этом, – сказал он. Юрген, возможно, стал бы спорить, но взглянув на меня, промолчал.

– Насколько непроходима? – Спросил я и сержант пожал плечами.

– Её вообще нет, – ответил он просто.

Ну, это звучало достаточно своеобразно, поэтому я оставил "Саламандру" с работающим двигателем и пошел вниз, по усыпанной щебнем проезжей части. Первую сотню метров, кажется, ничего не изменялось. Надо мной нависал все тот же разрушенный городской пейзаж, а ботинки скрипели на мелких кусках мусора, усыпавшего рокрит.

Затем дорога закончилась, так резко и внезапно, словно её обрезали ножом. Несколько метров дорога шла волнами, словно застывший поток лавы, а затем просто оборвалась в широкую яму, трех-четырех метров глубиной. Тому, кто читает это сейчас, может показаться невероятным, но моя первая мысль была о том, как нам повезло, что мы столкнулись с солдатами. Если бы они не помахали рукой, останавливая нас, то возможно мы нашли бы эту яму только рухнув туда. Только тогда, когда я стал понимать, что края зданий вокруг нас тоже оплавились и потекли, как восковая свеча, до меня с опозданием дошло. Это было то самое место, где я и Мира вступили в свое отчаянное подземное сражение, и находились на волосок от смерти, когда "Громовой Ястреб" сорвал перекрытие, позволив терминаторам прийти к нам на помощь.

Не знаю, сколько я стоял там, снова переживая ужас и поражаясь точности наших спасителей, прежде чем знакомая вонь вернула меня к действительности.

– Большая дырка, – прокомментировал Юрген, материализуясь за моим плечом, как всегда с готовым к стрельбе лазганом. Я кивнул.

– В самом деле, – согласился я, разыскивая туннель, из которого в конце выбрались чистокровные. От напавших на нас существ не осталось ничего, кроме жирных пятен, дождем усыпавших рокрит внизу; некоторые из терминаторов несли огнеметы, и прежде чем закончить, они удостоверились, что все убитые были преданы огню. Я не мог не задуматься о том, сколько ещё отродий ксеносов таилось под нашими ногами или сколько внешне невинных все ещё несло в себе их заразу. Но, благодаря Грайсу и неустойчивому техножрецу Яффелу, это была уже не моя проблема.

– Её придется засыпать, – сказал Юрген, подумав ещё пару секунд.

– Уверен, что так и будет, – сказал я, отворачиваясь прежде чем моё воображение разыгралось от эха.

– Ты можешь найти дорогу в объезд? Нам все ещё нужно попасть на челнок.

Юрген кивнул.

– Предоставьте это мне, – сказал он.

Благодаря обычному резкому стилю вождения моего помощника, неожиданный объезд не слишком нас задержал: мы прибыли к посадочной площадке как раз, когда «Громовой Ястреб», на борту которого я прилетел (или его близнец), взревел над нашими головами и начал опускаться между противовзрывными стенами подобно хищнику, возвращающемуся в своё гнездо. Не только я повернул голову, чтобы понаблюдать за ним: множество снующих повсюду гвардейцев и флотских наверняка уже привыкли к непрерывному прилету и отлету «Валькирий», «Аквил» и один Трон знает каких ещё типов шаттлов, десантных и боевых кораблей, но характерный силуэт судна астартес сразу привлек их внимание.

К счастью, Юрген остался как всегда флегматичен, по-видимому решив, что это судно ничем не отличается от остальных, и начал с обычным апломбом прокладывать путь через отвлекшийся наземный персонал, не замечая погрузчики и ноги простых работяг. Хорошо, что шум нашего и работающего в холостую двигателя "Громового Ястреба" заглушали несущиеся вслед комментарии, хотя сопровождавшие их жесты более чем ясно передавали их суть.

Когда он провез нас резкими поворотами мимо противовзрывных стен, окружавших посадочную площадку[592]592
  Они были предназначены для приглушения звука подъёмных двигателей, шумевших сильнее всего при взлете и посадке, и уменьшения последствий самых тяжелых взрывов при авариях.


[Закрыть], стало ясно – мы с Юргеном были не единственными гостями ордена, собирающимися сегодня отправиться на «Ревенант». Здесь был магос Яффел, сильнее обычного раскачивающийся в струях воздуха от работающих на холостом ходу двигателей, сопровождаемый горсткой техноадептов и несколькими сервиторами, деловито грузившими на борт неправдоподобно большое количество коробок и связок. Юрген запарковал «Саламандру» и начал собирать наши вещи, а я спрыгнул вниз и сердечным кивком поприветствовал шестеренку[593]593
  Немного насмешливое прозвище аколитов Бога-Машины, обычное среди Имперских гвардейцев, очевидно, полученное за символ их веры – зубчатое колесо.


[Закрыть].

– Магос, – сказал я, увеличивая громкость голоса, чтобы перекричать ревущий двигатель, – я не знал, что вы будете сопровождать нас.

– Омниссия направляет нашу поступь по пути знания, – ответил Яффел, усиливая громкость своего вокскастера, чтобы перекричать шум.

Воздержавшись от замечания о том, что в его случае это будет особенно трудной задачей, я лишь кивнул, словно эта очевидная цитата[594]594
  Из «Виридианской Солянки для Духа Машины», научно-популярной работы, призванной сделать некоторые принципы, которыми руководствуются Адептус Механикус, доступными для большинства из нас, не имеющих глубоких знаний или просто интересующихся технологией. Несомненно, похвальная цель, которой этот труд явно не смог достичь, будучи слишком сложным для неподготовленного читателя и слишком примитивным для самого непритязательного техножреца. Его автором, что неудивительно, был сам магос Яффел, один из немногих, кто прочитал этот труд.


[Закрыть] что-то для меня значила.

– И потенциальный массив данных, который можно собрать на этом пути, не поддается исчислению.

В то время я думал, что это просто фигура речи. Если бы я тогда знал, куда это приведет, я бы тогда залез назад на борт "Саламандры" и приказал Юргену мчаться к горизонту, со всей скоростью, какую он мог из неё выжать (а я уверен, она бы была немалой).

Но тогда я просто автоматически обменялся с ним несколькими шутками, прежде чем поднимаясь по посадочному трапу вслед за своим перегруженным помощником, увернуться от сервитора, возвращавшегося за тем, что Яффел со своими соратниками сочли необходимым взять в рейс.

Пока я восстанавливал равновесие, рядом с брошенной нами "Саламандрой" плавно остановилось ещё один автомобиль, и я ощутил, что меня охватило странное беспокойство. Это был длинный и гладкий лимузин, чьи армокристалловые окна были поляризованы до того-же глянцевого черного цвета, что и кузов. Почему-то в памяти сразу всплыли гладкие, зеркальные лица металлических убийц, от которых я сбежал на Вечном Рассвете. Я снова предпочел бы с ними столкнуться, если мое внезапное предчувствие о том, кто был пассажиром автомобиля, было правильным.

Так и оказалось. С водительского места вышел шофёр в ливрее, которая, с момента моего прибытия сюда, стала мне хорошо знакома, и скользнул к задней двери. Когда он её открыл, оттуда появилась Мира, внезапно изменившееся выражение её лица ясно указывало что автомобиль был изолирован от звука не хуже, чем от вульгарных взглядов простонародья. Она весело помахала в моём направлении.

Я помахал ей в ответ, пряча своё облегчение при виде её хорошего настроения, и слабо улыбнулся, демонстрируя радостное удивление. Она побежала рысью, ухмыляясь как щенок, который только что узнал, как открывать холодильник с мясом. Похоже, она устала играть в солдат, поэтому отказалась от униформы в пользу чего-то более женственного: блуза цвета индиго с низким вырезом (как и большинство одежды в её гардеробе), темно-красная юбка до колен, которая, как и блуза, была пошита из какой-то ткани, которая мерцала подобно застывшему свет. В воздушных вихрях, непрерывно отбрасываемых работающем на холостом ходу "Громовым Ястребом", та постоянно трепетала, мерещилось будто Мира одета в радугу. Обута она была на удивление практично: высокие ботинки из кожи какого-то местного животного, хотя я и сомневался, что её прежний владелец был флуоресцентно-розового цвета.

– Мира, – сказал я, выдыхая несколько сильнее чем хотел, поскольку она заключила меня в такие объятия, что и у орка ребра бы затрещали.

– Было очень любезно с твоей стороны навестить меня перед отбытием.

– Я не навещаю.

Она снова усмехнулась. С нехорошим предчувствием я запоздало отметил тот факт, что шофер начал выгружать из автомобиля ненамного меньше багажа, чем собрали все вместе взятые техножрецы.

– Я тоже еду. Разве это не замечательный сюрприз?

– Сказать замечательный – это вообще ничего не сказать, – честно ответил я.

Глава девятая

Возможно, к счастью, забивающий слух шум взлетающего «Громового ястреба» сделал все дальнейшие переговоры бессмысленными. Конечно, у меня были наушники, которые показал мне Верен, когда мы спускались, но последнее что я желал – обсуждать детали нашей близости по открытой вокс-сети. В связи с этим, я удостоверился, что те, которые я дал ей перед вылетом, были отключены. Хотя я был благодарен за защиту своего слуха, свои я тоже не включил: мне было не интересно то, что могли сказать техножрецы. Из своего обширного опыта я знал, что Юрген впадет в угрюмое молчание, как только вторая опора отрывается от земли, слишком озабоченный удержанием своего последнего обеда, пока мы не пройдем турбулентную зону атмосферы. Он был готов перекинуться парой фраз только по поводу чего-либо угрожающего жизни. Ну, может быть, еще по поводу острой нехватки танна. В любом случае, его едва можно было назвать блестящим собеседником и в лучшие времена, так что я не чувствовал себя лишенным.

Все вместе это оставило мне слишком много времени на размышления. У меня была пара секунд перед взлетом, чтобы спросить Миру, какого фрака она здесь делает, хотя конечно я был достаточно осмотрителен насчет конкретной формулировки вопроса. В ответ она так улыбнулась, что меня явно встревожило. Хотя, до того, как она успела ответить, начали загружаться толпой техножерцы и вернулся Юрген, проинформировав меня о том, что наш багаж должным образом закреплен, так что у меня не было выбора, кроме как последовать за стадом и надеяться, что всему есть рациональное объяснение. Мира определенно вела себя не так, как люди, надолго прощающиеся со своим родным миром, которые обычно смотрят в иллюминаторы как можно дольше, пока это возможно, стараясь буквально выжечь картину в своей памяти, почти уверенные, что никогда не увидят его снова. Вместо этого она предпочитала ухмыляться, неприятно напоминая скучающего темного эльдара на "разбойнике", который ищет жертву, чтобы запытать до смерти в попытке скоротать время. Возможно, она просто не представляла себе, что на самом деле означает путешествие через варп. Даже если она вернется домой, были все шансы что пройдут десятилетия или даже пара веков, и она будет чужой для изменившейся Виридии, подобно иномирянину, впервые увидевшему планету[595]595
  Конечно, вполне возможно, что подозрения Каина о её настоящем возрасте были правильными и этот полет был не первым случаем, когда она поднималась на борт звездолёта.


[Закрыть].

Очевидно, что у меня не было другого шанса поднять этот вопрос, пока "Громовой ястреб" не пришвартуется к "Ревенанту" после полета (возможно для Юргена он показался милосердно коротким). Ударный крейсер был все еще на орбите Виридии, на относительно низкой орбите, едва выше точки, где корпус могла задеть дымка верхних слоев атмосферы, несомненно для облегчения работы телепортариума или чтобы позволить оружейным батареям ударить по целям на поверхности, при маловероятном событии, когда космодесантникам могла бы понадобится маленькая дополнительная помощь. Но полет показался мне все же достаточно долгим и у меня возникло чувство огромного облегчения, услышать, что смолкает рев наших двигателей, а за этим следует серия металлического лязга, возвещающего о нашем прибытии. Я не имел ни малейшего понятия, что Яффел и его техножрецы нашли в этом забавного. Возможно, они болтали меж собой, на особом языке своего ордена, или просто были поглощены общением через инфо-планшеты.

После выгрузки мне снова не представилась возможность поговорить с Мирой. К моему приятному удивлению, у подножья рампы стоял Драмон, парой слов поприветствовав меня, он прошествовал на беседу к техножрецам и начал осматривать оборудование, которое они привезли с собой. К тому времени, когда я завершил обмен любезностями и оглянулся в поисках миледи ДюПанья, она уже заманила пару несколько ошеломленных сервов ордена, которые явно неосторожно попали в радиус действия ее угроз и были пришпилены к месту потоком распоряжений относительно правильной доставки ее багажа. Я решил оставить ее разбираться с этим самостоятельно и пошел разнимать Юргена и Гладдена, секретаря, который был приставлен ко мне на время путешествия. Они уже, с воинственным упорством и холодной вежливостью, соответственно, ругались насчет того, кто будет отвечать за мой багаж. Вероятно, никто не ожидал, что со мной прибудет личный помощник, не говоря уже о том, что он будет выглядеть скорее, как культист Нургла, чем как воин Имперской Гвардии, его прибытие застало их врасплох.

К тому времени, когда я развел их по углам, Драмон вместе с техножрецами исчез по каким-то своим делам. Груда багажа, который Мира привезла с собой, уменьшилась до чего-то более-менее транспортабельного. Я задержался пока остатки не были заброшены на тележку, которая выглядела так, как будто обычно предназначалась для перевозки боеприпасов к "Громовому ястребу" и зашагал рядом с ней.

– Я сдаюсь, – беспечно заявил я, стараясь выглядеть так, словно шучу, – что ты говорила по поводу того, что делаешь здесь?

– Я официальный уполномоченный губернатора Виридии, – ответила она, бесенком ухмыляясь из-под челки, – мой отец послал меня оценить, несет ли космический скиталец какую-либо еще угрозу для нашей системы.

– Как такое может быть? – я ощущал, что сбит с толку, и, несомненно, говорил и выглядел соответственно. – Он улетел почти полтора века назад и вряд ли собирается вернуться.

– Но он мог оставить другие опасности, наподобие генокрадов, – сказала Мира таким тоном, что было четко понятно, она верит в это не больше чем я, – мы потерпим неудачу в исполнении своего долга перед жителями Виридии, если не приложим всех усилий, чтобы убедиться в их безопасности, особенно сейчас.

– Значит, твой отец попросил тебя отправиться на охоту за "Отродьем"? – спросил я, стараясь не выдать голосом свой скептицизм. Мира опять усмехнулась.

– Я вызвалась своего рода добровольцем, – весело ответила она, схватив мою руку. Я кивнул, слишком легко представив себе эту беседу. Явно это была ее идея, хотя я все еще с трудом верил, что она совершенно потеряла голову за время нашего короткого романа, чтобы сказать "до свидания" всему, что она знала и последовать за мной через варп[596]596
  Я должна сказать, что считаю это довольно вероятным: Каин обладал сильным личным очарованием и абсолютной готовностью использовать его, чтобы добиться желаемого, независимо от того, что он хотел от людей. Определенный тип, не слишком блещущих умом женщин к этому чрезвычайно восприимчив.


[Закрыть].

– Ты преисполнена сознанием своего долга, – ответил я, – несомненно, население будет соответствующим образом благодарно.

– Несомненно, – согласилась Мира, явно плевав на то, что думает простонародье и прижимаясь ко мне еще сильнее, – так что, похоже в обозримом будущем, мы будем работать вместе в тесном контакте.

Несмотря на слабое ощущение неловкости по поводу этой ситуации, которая продолжала меня угнетать, особенно в те тихие моменты, когда у меня было время подумать о потенциальных последствиях, я должен признать, что сказанное Мирой в ангаре, одновременно приободрило и дало повод для беспокойства. Как я и говорил ранее, она была достаточно приятной компанией, и я скорее изголодался по дружескому общению во время вояжа к Виридии, пока восстановился достаточно, чтобы обращать внимание на окружающих. В то же время сейчас, хотя обстоятельства были причудливыми, у меня был кто-то, с кем я мог разговаривать, как и привлекать ее в разнообразные увеселительные мероприятия, все это обещало сделать мое второе пребывание на борту «Ревенанта» намного приятнее, чем в первый раз.

К тому же, со мной снова был Юрген, сам по себе этот факт значительно меня расслаблял. Мы прошли через многое с тех пор как первый раз встретились на Десолятии (и впоследствии пройдем еще больше за последующие годы, хотя, возможно, к счастью, у меня было весьма отдаленное представление об ужасе и кровопролитии, которое меня ожидало до того, как я смогу слиться в относительно мирную отставку[597]597
  Вероятно, это указывает, что часть его мемуаров была собрана до того, как вторжение тиранидов и Черный Крестовый поход вынудили его в конце 41-го тысячелетия с неохотой вернуться к действительной военной службе.


[Закрыть], и перспектива столкнуться с любыми ужасами, которые нас ожидали на борту «Отродья Проклятия» казалась намного менее пугающей, из-за знания, что он прикроет мою спину столь же непоколебимо, как и всегда. Конечно, не то чтобы у меня было намерение облазить тысячу километров этого проклятого куска варп-мусора, и любые шастающие существа в этом месиве переплетенных кораблей мало интересовали меня; пока мы не натолкнемся на них, если вообще натолкнемся. Шкипер и его стрелковые команды расстреляют их на досуге, и если произойдет такое маловероятное событие, что они смоются, то вряд ли будут чрезвычайно глупы, чтобы попытаться пролезть на борт судна космодесантников.

В целом, я полагаю, что ощущал радость по поводу этого дурацкого назначения, сколь это было возможно в этих обстоятельствах, и пришел к решению сделать свое путешествие как можно более комфортным, с чем Мира, кажется, решительно хотела мне помочь.

– Я все еще не понял, как ты умудрилась убедить Грайса позволить подняться на борт, – сказал я, рассуждая над удивительно аппетитным обедом в моих комнатах, через несколько часов после подъема на борт. Большая часть ее гор багажа оказалась забита деликатесами разного вида. Несомненно, мои комментарии по поводу спартанского проживания во время путешествия к Виридии были еще свежи у нее на уме. Странным было есть второй завтрак, когда мои внутренние часы настаивали, что уже поздний вечер, но я надеялся, находясь меж двух миров, что вскоре настроюсь на внутреннее время на борту "Ревенанта". Во время предыдущего путешествия Гладден привык приносить мне еду и продолжил это делать, не спрашивая; несомненно, сервам было бы так же неудобно видеть нас с Мирой в общем зале, как и нам находиться там. Что ели Отвоеватели, у меня не было ни малейшего представления (если они вообще что-то ели) и был уверен, что обслуживать нужды и вкусы простого смертного они сочли бы тяжким испытанием. В любом случае нас с Мирой никогда не приглашали присоединиться к ним, я уверен, мы сочли это таким же большим облегчением, как и наши радушные хозяева[598]598
  Астартес, конечно, едят, но большинство из них, кажется, относится к пище просто как к топливу для повышения эффективности их метаболизма, получая от этого немногим больше удовольствия, чем члены Адептус Механикус. Истинная причина нежелания Отвоевателей приглашать своих гостей присоединиться, вероятно, заключалась в том, что такие встречи рассматриваются как физическое и духовное питание, сопровождаемые молитвами Императору и примарху ордена и чтением собственных военных литаний. Сделать это в присутствии посторонних и тем самым выдать часть самых священных тайн своего ордена непосвященным, было для них равнозначно анафеме.


[Закрыть]. Мира пожала плечами и откусила пирожное из флорна, которое только что намазала вареньем из аккенберри.

– Ты знаешь, каково это, – начала она, несколько неразборчиво, после чего проглотила и продолжила более четко, – ты можешь заставить людей делать почти все что угодно, если подойдешь к этому с умом. Тебе просто нужно знать, как просить.

Конечно, на самом деле это не отвечало на мой вопрос и, будучи старым специалистом по уклончивым ответам, я упорствовал, хотя и восхитился ее техникой. После нескольких секунд вербальной пикировки, которой, я должен сознаться, наслаждался, я в конечном итоге подвел ее к прямому ответу.

– Было достаточно просто, – призналась она, с кокетливым видом слизывая несколько липких потеков варенья на пальцах, чтобы посмотреть, не отвлечет ли меня этот старый трюк. (Должен сказать, я мог бы попасться, если бы уже не был с ней хорошо знаком, так что я просто продолжал смотреть на ее с выражением вежливой заинтересованности, пока она не бросила это безнадежное дело и не продолжила).

– Я просто сказала ему, что это мой долг, как члена правящего дома, подтвердить безопасность Виридии, как и его – помочь вселить в людей уверенность, что все закончилось.

– Понятно, – сказал я, стараясь выглядеть не впечатленным, хотя если б все еще был в фуражке к тому времени, снял бы ее перед ней. По существу, она просто сказала капитану астартес, что улетать по личной инициативе, до того как тот убедился, что все крады, гибриды и внедренные на Виридии были отслежены и уничтожены[599]599
  Ему на это потребовались бы годы.


[Закрыть], является огромным нарушением его долга, но он сможет достичь желаемого, не подвергая сомнению честь своего ордена, если возьмет ее с собой, словно это будет дополнением его изначального задания. Если бы она не была так полностью поглощена собой, она могла бы стать замечательным приобретением для Имперской дипломатии.

– Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем мы поймаем "Отродье"? – спросила Мира, после того как ее финальные поиски съестного на пустых тарелках, разбросанных на подносе, окончились неудачей. Я пожал плечами.

– Сложно сказать, – ответил я, это звучало чуть более авторитетно чем "фракните меня, если я знаю", хотя в данном случае было правдой, – я полагаю, это зависит от того, насколько хорошо навигатор читает течения варпа и правильно ли Яффел провел свои вычисления. Даже если все пойдет гладко, чего обычно не бывает, мы, возможно, будем следовать за этой проклятой штуковиной месяцами – если вообще, в конце концов, ее выследим.

– Тогда, похоже, у нас будет полно времени для скуки, – заключила Мира.

– Да, боюсь что так, – согласился я, мало догадываясь о том, насколько я далек от истины в свете последующих событий и насколько это было благотворно для моего душевного спокойствия, – нам придется развлекать самих себя так, как сможем.

– Я уверенна, мы сможем кое-что придумать, – сказала она, перед тем как эффектно зевнуть и потянуться так, чтобы решительно приятным образом подчеркнуть ее натуральные выпуклости.

– Похоже, ты готова пойти в кровать, – сказал я, звоня в колокольчик Юргену, чтобы он мог войти и убрать остатки нашей еды. Казалось он с Гладденом достиг своего рода компромисса, который возникает среди завистливых подчиненных при столкновении интересов. Отныне теперь напитки и остатки еды передавались из рук в руки, от одного к другому через коридор, ведущий в гостевые комнаты – что по мне было похоже на бессмысленное дублирование, но если мои помощники были счастливы таким раскладом, то осталось пожелать им удачи. Со знакомым шаловливым выражением лица Мира улыбнулась мне.

– Я думала, ты никогда не попросишь, – сказала она.

В конце концов, мы не рассуждали о нашей миссии очень долго. После нескольких часов сна, что достаточно освежило меня для дальнейшего исполнения своих обязанностей (но оставило Миру, мягко говоря, некоторым образом в плохом настроении), в мои комнаты снова просочился отчетливый аромат Юргена, сопровождаемый более приятным запахом свежезаваренного танна.

– Капитан Грайс передает свои наилучшие пожелания и жаждет видеть вас на мостике при первой же возможности, – информировал он, занимаясь чайником с танном и парой чайных чашек.

– А что по поводу меня? – Спросила Мира, следую за ним из своей собственной комнаты, все еще выглядевшая неподобающее одетой, несмотря на смену одежды и капельный душ. Похоже, она посчитала предоставляемые гостям кровати Отвоевателей слишком жесткими для удобства, хотя по мне, так они значительно лучше подходили для сна, чем чересчур мягкие матрасы во дворце Фиделиса. Юрген кивнул.

– Я принес дополнительную чашку, мисс, если вы тоже пожелаете.

– Юрген, сделай мне рекаф, – отрезала она, – и я не это имела в виду.

Слишком знакомое для меня бескомпромиссное выражение начало проявляться на грязном лице моего помощника, и я стремительно вступился, желая предотвратить неизбежное столкновение.

– Если вас не затруднит, Юрген, – добавил я.

– Конечно нет, комиссар, – ответил он, его невозмутимость была по крайней мере частично восстановлена запоздавшей вежливостью, хотя он и прибыл по поручению. Однако, когда он уходил, взгляд, которым он одарил спину Миры, совершенно очевидно говорил о том, что проявленное к нему неуважение не будет забыто столь быстро и просто.

– И у меня нет сообщений, касающихся молодой дамы.

– Спасибо, – сказал я, когда он исчез в коридоре, и дверь с шипением закрылась за ним. Я взял кружку напитка, который он приготовил и с благодарностью отхлебнул, наградив Миру сквозь пар серьезным взглядом.

– Пожалуйста, не обращайся с Юргеном как с одним из своих домашних слуг, – сказал я, как только убедился, что тот не услышит, – он имперский гвардеец и помощник комиссара, с образцовой репутацией храбрости перед лицом врага. Он заслуживает капельку уважения.

Мира уставилась на меня, ее челюсти на секунду сжались, как у размышляющего быка и ее личико скривило мрачное выражение, которое я не видел со дня нашей первой встречи. Затем, так же внезапно, подобно дымке вокруг жилого шпиля ранним утром, оно исчезло, замененное еще одним широким зевком.

– Конечно, – ответила она, – извини. Не выспалась.

Затем вернулась шаловливая усмешка.

– Все же, это того стоило.

Возможно, к счастью, меня уберегло от поисков ответа возвращение Юргена, которого сопровождал силуэт Гладдена, тот катил подносы и радостно махал Мире. Запах рекафа начал смешиваться с остальными запахами в комнате, которые к этому времени, несмотря на высокие потолки, уже переполняли комнату.

– Она здесь, – небрежно произнес Юрген, затем обратил свое внимание на меня, – я встретил Гладдена снаружи, сэр, он искал молодую леди, так что я взял на себя смелость направить его сюда. Понимая, что она, кажется, слишком нетерпелива.

– Спасибо, Юрген, – ответила Мира с улыбкой, которая удивила меня почти так же, как очевидно удивила моего помощника, – очень предусмотрительно с твоей стороны. Особенно, учитывая мою непростительную грубость. Я боюсь, веду себя не подобающим образом, как только проснусь.

– Все в порядке, мисс, – ответил Юрген, полностью смягчившись от неожиданного извинения, – видели бы вы с утра комиссара.

– Верно, – сказал я, когда Мира отвернулась от него, с явным трудом сдерживая смех, – что-то еще, Юрген?

– На данный момент нет, сэр, – ответил мой помощник, удаляясь из комнаты явно удовлетворенным, когда Мира накинулась на рекаф словно крут на свежее мясо. Гладден деликатно кашлянул.

– Брат-капитан передает привет посланцу Виридии от имени Отвоевателей и предполагает, что вы сочтете визит на мостик содержательным, мадам.

– Тогда от имени гегемонии Виридии, я отвечаю взаимностью на его приветствие и посещу его со всей подобающей скоростью, – с необыкновенно серьезным лицом ответила Мира.

– Я тоже присоединюсь, как только допью чай, – ответил я, наполняя кружку танном. На мгновение Гладден выглядел смущенным, но быстро оправился.

– Тогда я передам, что вы появитесь незамедлительно, – ответил он и покинул комнату настолько быстро, насколько мог, чтобы не показаться спешащим. Мира осуждающе посмотрела на меня.

– Кайафас, это означало, – сказала она, не совсем успешно скрывая свое изумление, – что он просто делает свою работу. Он подняла крышку с тарелки, рядом с рекафом и несколько подозрительно нахмурившись, изучила кучки появившегося восстановленного протеина, после чего покорно пожав плечами, отправила одну в рот.

– Я полагаю, ты права, – ответил я, чувствуя, словно она меня подловила, – но я всегда был в неладах с этими цветистыми протоколами.

Конечно, я несколько пообвык, с тех пор как был приставлен к бригадному штабу, это назначение предполагало уделять больше внимания утомительным дипломатическим функциям (я и не думал, что такое вообще возможно, возвращаясь в мои ранние дни в 12-ом полку полевой артиллерии), но все же предпочитал, чтобы люди говорили то, что они думают или врали мне простым, доступным языком. Если быть честным, до сих пор так считаю, хотя для моей дальнейшей карьеры это было хорошей практикой, когда меня приставили к штабу лорда генерала и почти ежедневно заставляли прорубаться сквозь заросли вежливых, путанных формулировок. К счастью, к тому времени, моя незаслуженная репутация была столь раздута, что я мог полностью отойти в сторону от этих игрищ, изображая крутого вояку, предпочитающего действие, так что мне было не суждено научиться так разговаривать. Возможно, это было к лучшему, в противном случае с целью самозащиты мои мозги отрубились бы. Мира пожала плечами, не предложив мне питательно сбалансированного чего-бы-то-там-ни-было, что она проталкивала себе в рот. Залпом допивая рекаф, она умяла последний кусочек.

– Как ты думаешь, что я чувствую? – риторически спросила она. – Я выросла, считая, что эти мусорные добавки и есть простой Готик.