Текст книги "Архив комиссара Каина(ЛП)"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 200 страниц)

Певица снова улыбнулась:

– Мудро подмечено, комиссар. – Она протянула мне руку, оказавшуюся тоненькой и прохладной. Средний палец украшало крупное, великолепной работы кольцо. Видимо, она весьма преуспевала в своей профессии или у нее был, по меньшей мере, один богатый почитатель. Я бы побился об заклад, что верно и то и другое.

Я запечатлел церемонный поцелуй, как того требовал этикет, и, к моему изумлению, она хихикнула:

– Офицер, да еще и джентльмен. Вы полны сюрпризов. – Тут она снова удивила меня, присев в изящном реверансе, который был не под силу большинству присутствующих здесь псевдоаристократических коров. – К слову, меня зовут Эмберли Вейл. Я немного пою.

– Знаю, – ответил я. – И весьма неплохо.

Она приняла комплимент с легким поклоном.

Я ответил более глубоким, официальным, принимая ее игру.

– Кайафас Каин, – представился я. – К вашим услугам. В настоящее время приписан к Пятьсот девяносто седьмому Вальхалльскому полку.

Ее глаза слегка расширились, когда я назвал свое имя.

– Я о вас слышала, – сказала она с легким придыханием. – Не вы ли сражались с генокрадами на Кеффии?

Да, было такое, если считать за сражение то, что я прохлаждался, попивая рекаф, пока моя артиллерийская часть с расстояния в кломы забрасывала снарядами самые крупные скопления этих тварей, какие могла обнаружить. Впрочем, случалось мне и ходить рука об руку со смертью, и обманывать ее (скорее благодаря удаче, чем точному расчету), что в результате принесло мне вагон и маленькую тележку уважения. На Кеффии было заложено основание моей незаслуженной героической репутации, а дальнейшие приключения затмили ту кампанию, которую большая часть Галактики все еще рассматривала как рядовой инцидент на захолустной аграрной планетке.

– Не в одиночку же, – сказал я, легко входя в образ скромного героя, личину которого надевал без малейшей запинки. – На орбите был еще имперский боевой флот.

– И две полные дивизии Имперской Гвардии на поверхности. – Она рассмеялась, глядя на мое изумленное лицо. – У меня родственники в Скандбурге[17]17
  Скандбург – провинциальная столица северного континента, большая же часть боевых действий по зачистке Кеффии проходила на южном, где генокрады окопались наиболее плотно; Скандбург и его население сравнительно мало пострадали от военных действий.


[Закрыть]. Там вас все еще помнят.

– Не знаю, за что такая честь, – сказал я. – Я просто выполнял свой долг.

– Конечно, – кивнула Эмберли, и я в очередной раз почувствовал, что она не клюнула на мои слова. – Вы же имперский комиссар. Долг прежде всего, не так ли?

– Так точно, – отрапортовал я. – А теперь, я уверен, мой долг состоит в том, чтобы пригласить вас на танец.

Это, конечно, была неприкрытая попытка сменить тему разговора, которую, я надеялся, она спишет на некоторое мое смущение и, как я почти ожидал, отклонит. Но вместо этого она улыбнулась, отставив свою тарелочку с деликатесами, и взяла меня под раненую руку.

– Было бы весьма приятно, – сказала она. – А у меня есть пара минут до следующего выступления.

Так что мы поплыли к танцевальной площадке, и я провел несколько приятнейших минут, кружа ее под звуки старого вальса, названия которого так и не запомнил. Ее головка покоилась на моем плече. Несколько раз мимо пролетела Кастин, в каждом случае с новым обожателем на хвосте. Приподнятые брови полковника предупреждали о том, что на обратном пути мне не избежать подколов, но в тот момент мне было абсолютно все равно.

В конце концов, Эмберли отстранилась, кажется неохотно, если только я не принимал желаемое за действительное, и собралась идти на сцену. Я хотел проводить ее, поддерживая непринужденный разговор, просто для того, чтобы продлить эту приятную паузу в скучном вечере, и вдруг заметил тихую, но от этого не менее бурную перебранку между Грисом и орлиноносым капером.

– Вы знаете, кто это? – спросил я, не слишком рассчитывая на ответ, но оказалось, что моя знакомая была искушена в хитросплетениях гравалакской политики. Я предположил, что это следствие таких вот приемов.

Она посмотрела удивленно, но кивнула:

– Его имя Орелиус. Капер, торгующий с тау. По крайней мере, он так утверждает.

Нотка сомнения, прозвучавшая в ее словах, та же, что и у Донали, почему-то напомнила мне давешние шпионские фантазии Диваса в тот вечер в баре «Крыло орла».

– Отчего такое недоверие? – спросил я.

– Тау вели дела с одними и теми же каперами на протяжении более века. Орелиус свалился как снег на голову пару месяцев назад и попытался вступить с ними в переговоры через Гриса. Это может быть просто совпадением, но…

Она снова пожала своими изящными плечами, заставив платье струиться подобно реке.

– Почему именно сейчас, когда политическая ситуация нестабильна? – закончил я.

Она кивнула:

– Это кажется несколько подозрительным.

– Может быть, он рассчитывает сыграть на противоречиях сторон, чтобы отыграть лучшие условия сделки, – сказал я. Орелиус на наших глазах развернулся на каблуках и вышел, чеканя шаг, сопровождаемый своими телохранителями. Грис, бледный и потный, потянулся к ближайшему сервитору за бокалом, его рука дрожала. – В любом случае, он нагнал страху на нашего славного губернатора.

– Правда? – Эмберли проследила за моим взглядом. – Это слишком дерзко даже для капера.

– Если он действительно капер, – сказал я, особенно не следя за словами.

Синие глаза снова взглянули на меня.

– И кем же он может быть?

– Инквизитором, – брякнул я, подкрепляя росток подозрения, которое росло во мне.

Глаза Эмберли расширились.

– Инквизитор? Здесь? – Ее голос дрогнул, будто столь чудовищную мысль было трудно сразу осознать. – Отчего вы так думаете?

Желание произвести на нее впечатление оказалось, надо признаться, сильнее меня; и если бы вы только знали, сколь она была очаровательна, вы поняли бы мои чувства. Я принял как можно более важный, подобающий комиссару вид.

– Все, что я могу сказать, – ответил я, понижая голос для пущего эффекта, – от надежного источника в военных кругах я слышал, что на Гравалаксе действуют агенты Инквизиции.

Это, согласитесь, звучало лучше, чем «от пьяного идиота».

– Я уверена, что такого не может быть, – замотала она головой, разметав светлые локоны. – И даже если бы были, почему вы подозреваете именно Орелиуса?

– Ну, вы просто посмотрите на него, – сказал я. – Любой знает, что работающие под прикрытием инквизиторы зачастую выдают себя за каперов[18]18
  То, что эта наша склонность стала столь известной, я лично виню популярные книжки, которые растиражировали этот стереотип, хотя надо сказать, что некоторые инквизиторы, подбирая маскировку, демонстрируют прискорбно неразвитое воображение.


[Закрыть]. На данный момент это самый простой способ путешествовать инкогнито, учитывая то количество разного сброда, который они обычно привлекают к себе.

– Вы, может, и правы, – сказал она, зябко поеживаясь. – Но нас это не касается.

Что тут скажешь, я был целиком и полностью согласен, но моя героическая репутация требовала подтверждения, так что я, как мог, тщательно изобразил на лице верность долгу.

– Безопасность Империума касается всех верных слуг Его Величества Императора, – заявил я.

Что ж, это тоже было правдой, только не имеющей ко мне никакого отношения, но об этом никому знать не обязательно. Эмберли сумрачно кивнула и отправилась на сцену, я смотрел ей вслед и проклинал себя за то, что как последний идиот испортил ей настроение.

Как вы, несомненно, уже поняли, остаток вечера обещал быть сплошным разочарованием, так что я откочевал обратно к столам. Наше питание в расположении войск было достаточно приличным, но я не собирался упускать возможность попробовать разных деликатесов, раз уж подвернулась такая возможность, да и выступление Эмберли смотреть отсюда было удобнее. К тому же, будучи не новичком в подобного рода мероприятиях, я знал – это наилучшее место для сбора слухов, поскольку рано или поздно здесь оказывался каждый из присутствующих.

Неудивительно, что именно здесь я свел знакомство с Орелиусом, совершенно не подозревая, в какие проблемы меня втянет эта невинная беседа.

Если уж сваливать на что-то вину за это, пусть это будет перевязь, в которой я держал ушибленную руку. В свое время она показалась хорошей идеей, но, когда я попытался наполнить свою тарелку, дурацкая штуковина стала мешать, не давая дотянуться до паловинских пирожных, угнездившихся на другой стороне стола. Даже переложив тарелку в левую руку, я оказывался неудобно, неустойчиво развернут и все равно не мог дотянуться. Я все старался придумать, как бы мне заполучить их, когда худая рука протянулась и подхватила искомое блюдо.

– Позвольте вам помочь. – Голос был сух и вежлив.

Я переложил несколько вкуснятинок на свою тарелку и вдруг понял, что передо мной человек, который, как я почти убедил сам себя, был агентом Инквизиции. Конечно, это было просто смешно, но все же…

– Спасибо, господин Орелиус, – сказал я. – Вы очень добры.

– Мы встречались? – Его глаза были грустными, почти черными, и обладали пугающей пронзительностью, которая только усиливала сходство их обладателя с хищной птицей.

– Ваша слава летит впереди вас, – любезно заметил я, предоставив ему понимать это как заблагорассудится.

Я не постесняюсь признаться, что чувствовал себя не так свободно, как хотел показать. Если он действительно был инквизитором, то, с большой долей вероятности, мог оказаться и псайкером, способным видеть меня насквозь, – впрочем, я и раньше встречался с читающими мысли и знал, что они делают это не так уж превосходно, как думает большинство. Как правило, они могут прочесть только самые поверхностные из них, а я так долго учился притворяться, что делал это практически бессознательно.

– Уверен, что так оно и есть.

Он тоже, как я понял, был не новичком в этих играх, ведь для его профессии это был необходимый навык – неважно, был ли он действительно капером или инквизитором.

– Кажется, вы допущены шептать на ухо его превосходительству, – сказал я, и в первый раз на его лице промелькнул намек на эмоции. Похоже, я застал его врасплох.

– Я допущен шептать на оба его уха. К сожалению, между ушами у его превосходительства пусто. – Он взял одну печенюшку и себе. – Он парализован неуверенностью.

– Неуверенностью по поводу чего? – простодушно спросил я.

– По поводу того, что для него лучше. И для его жителей, конечно. – Орелиус вонзил зубы в деликатес так, будто это была шея Гриса. – Если он не проявит, наконец, лидерских качеств, этот мир утонет в крови. Но он продолжает сидеть и надеяться, что все разрешится само собой.

– Что ж, остается надеяться, что он очнется, – заключил я.

Проницательный взгляд собеседника снова впился в меня.

– Безусловно. – Его голос оставался ровным. – Ради всех нас. – Тут он холодно улыбнулся. – Да пребудет с вами Император, комиссар Каин. – Мое удивление, вероятно, отразилось на лице, потому что его улыбка стала чуть шире. – Ваша слава так же летит впереди вас.

И он удалился, оставив меня в удивлении и беспокойстве. Впрочем, мне не пришлось долго размышлять об этих ощущениях, потому что лакей, объявивший наше прибытие, вернулся, и выглядел он слегка встревоженным. С тех пор как появились мы с Кастин, он уже выкрикивал несколько имен, но было очевидно, что на этот раз ему совершенно необходимо быть по-настоящему услышанным. Он постучал своим посохом по полированному деревянному полу, и шум голосов постепенно сошел на нет. Эмберли пришлось замолчать на полуслове, что было особенно досадно. Лакей аж весь раздулся от собственной значимости.

– Ваше превосходительство, дамы и господа. О'ран Шуи'сассаи, посол Тау.

Так впервые после прибытия на Гравалакс я увидел нашего врага.

Глава пятая

Предательство всегда окупается предательством.

Речение Храма Каллидус

Что я могу с уверенностью сказать о тау, так это то, что впечатляюще обставить свое появление они умели. Шуи'сассаи был одет в простую белую мантию, которая удивительным образом заставляла всю имперскую знать выглядеть до смешного расфуфыренными, и был окружен подобным же образом одетыми соплеменниками. Но ошибиться в том, кто из них главный, было невозможно, его харизма наполняла пространство, а его свита следовала за ним по пятам, как чайки за рыбацким кораблем. Тогда я еще не знал, насколько это точное сравнение.

Что я заметил практически сразу, это синий цвет кожи дипломата и его сородичей. Этого следовало ожидать. Чего я не ожидал, так увидеть на его по большей части лысой голове одинокую прядь волос, заплетенную и украшенную лентами различных цветов, которые резко контрастировали с простотой его одеяния. Мне стало понятно значение эксцентричной прически, которой, как я уже имел сомнительное удовольствие видеть, щеголяли одураченные тау люди, а также синей краски на физиономии предводителя уличной шайки. Я с трудом подавил нервную дрожь. Если столь многие горожане так открыто подражают ксеносам, ситуацию следует признать отчаянной, и мои шансы остаться подальше от неприятностей становились в лучшем случае сомнительными.

Это напомнило мне кое о чем еще, и спустя секунду я понял, что так же украшал свои головные перья крут Горок. Было ясно, что расы империи Тау не видели ничего зазорного в том, чтобы перенимать привычки и моду друг друга, стирая свою собственную уникальность во имя их единства, тогда как любой имперский житель воспринял бы такую идею с тем же ужасом, что и я. Я сам видел, что происходило с предателями и еретиками, оставившими свою человеческую сущность ради следования извращенным учениям Хаоса, и мою душу обдало холодом при мысли о том, во что может превратиться Империум, если когда-либо станет столь неразумно открытым для чужого влияния.

Лакеи Шуи'сассаи тоже носили украшенные пряди, но менее пестрые, и я задумался: не означает ли узор некие небольшие различия в статусе или же является чисто декоративным.

– Самодовольный маленький гроксолюб. – Донали объявился рядом со мной, прошептав свои слова сквозь почти неподвижные губы, и приподнял свой бокал в приветствии. – Думает, что вся планета у него в кармане.

– А это так? – спросил я, больше из вежливости, чем ожидая ответа.

– Пока что нет. – Донали наблюдал, как делегация ксеносов приносит протокольные приветствия Грису. – Только губернатор.

– Вы в этом уверены? – спросил я.

Донали, наверное, заметил что-то в моей интонации, потому что его внимание мгновенно переметнулось ко мне, что привело меня в некоторое замешательство.

– Вы подозреваете, что на него оказывается… и другое влияние? – Он вгляделся в мое лицо в надежде уловить хоть малейший намек.

Что ж, я мог только пожелать ему удачи – после многих лет притворства прочесть что-либо по моему лицу было практически невозможно. Я кивнул на Орелиуса, который настороженно наблюдал за разговором между Грисом и послом тау, стараясь не показать, что прислушивается.

– Наш друг-капер имел большой разговор с его превосходительством совсем недавно, – сказал я. – И ни тот, ни другой не казались особо довольными.

– Вы говорили с Орелиусом?

В очередной раз я оказался втянут в словесный фехтовальный поединок. «Кишки Императора! – раздраженно подумал я. – Хоть кто-нибудь здесь говорит то, что думает?»

– Мы перебросились парой слов, – пожал я плечами. – Он, кажется, полагает, что скоро начнется стрельба…

Выстрел из болтерного пистолета эхом разнесся по всему залу, а я нырнул в укрытие за кушетку раньше, чем разумная часть моего сознания определила, откуда стреляли. Может, я и не являюсь образчиком смелости, но я предпочитаю думать, что мой инстинкт самосохранения восполняет то, чего я лишен в плане морали.

Донали все еще стоял с открытым ртом, а эхо выстрела потонуло в криках. Половина гостей ударилась в панику и заметалась, в то время как вторая половина озиралась по сторонам в дурном оцепенении. Бесценные хрустальные бокалы разлетались под ногами, поскольку гости побросали их и схватились за мечи, почти у каждого в руках появилось оружие, самое разнообразное.

– Предательство! – завизжал один из тау, злобно оглядываясь вокруг и вытаскивая некое оружие откуда-то из складок своей мантии. Шуи'сассаи был повержен. Он лежал в луже густой фиолетовой крови, и, насколько подсказывал мой опыт, он уже не встанет.

Болтерный заряд взорвался у него в грудной клетке, украсив все оказавшиеся поблизости предметы внутренностями тау, которые, как я с некоторым интересом заметил, были темнее, чем человеческие. Я предположил, что это как-то соотносилось с цветом их кожи[19]19
  Эквивалент гемоглобина у тау содержит кобальт вместо железа, так что цвет их крови и внутренностей варьирует от темно-синего до фиолетового, в зависимости от насыщенности кислородом. Что касается запаха, о нем я предпочту умолчать.


[Закрыть].

– Кастин! – Я активировал вокс у себя в ухе. – Где вы?

– Здесь, за сценой.

Я приподнял голову, осматривая зал, пока не нашел взглядом ее и Эмберли. Кастин пробиралась через толпу, на которую завороженно взирала со сцены синеокая певица.

– Вы видели, откуда стреляли?

– Нет. – Она на секунду замялась. – Я отвлеклась. Прошу простить, комиссар.

– Все в порядке, – ответил я. – Вы не могли знать, что это место превратится в зону боевых действий.

И правда, к моему ужасу, все выглядело именно так, будто здесь вот-вот разразится сражение. Каждый, за исключением Кастин и меня, имевший при себе церемониальное оружие, выхватил его в паническом инстинктивном порыве и теперь искал, к кому бы его применить. Значит, теперь определить убийцу стало практически невозможно.

– Низкие человеческие животные! Вот как вы отвечаете на предложение мира? – Тау впал в истерику, дико размахивая оружием.

«Еще пара секунд, – подумал я, – и он нажмет на курок, если раньше кто-нибудь не пристрелит его самого». В любом случае, начнется резня по полной, а я не собирался оказаться посреди бойни.

– Лустиг, – передал я по воксу, – Юрген. Мы уходим. Возможно вооруженное сопротивление.

– Есть, сэр. – Голос Юргена был так же флегматичен, как и всегда.

– Комиссар? – В голосе Лустига сквозил вопрос, который не позволяла задать субординация.

Но я не собирался позволить почетному эскорту вслепую влететь в перестрелку. Они мне нужны, поскольку я собирался выбраться отсюда.

– Только что убили посла тау, – сказал я.

И тут же обругал себя за глупость. Канал передачи не был защищенным, и любой пост прослушивания любой из враждующих сторон, наверное, получил мою передачу. Ну и ладно, поздно об этом думать. Моя основная задача – выбраться отсюда в целости. К сожалению, путь лежал мимо делегации тау, которая, похоже, становилась притягательной мишенью для каждой горячей имперской головы в зале.

Оставалось одно. С занятным ощущением дежа-вю я шагнул вперед, держа руки на виду и подальше от оружия.

Примите во внимание тот факт, что после выстрела прошла едва ли минута и в зале было вовсе не тихо. Практически все орали друг на друга, но никто никого не слушал. Оставшиеся тау что-то лопотали на своем языке. На слух это казалось мне шкворчанием жарящегося гроксового бифштекса, но смысл речи, обращенной к своему соплеменнику, совершенно очевидно, сводился к «Убери эту чертову штуку, пока нас всех из-за тебя не перестреляли», а остальные гости орали «Бросай оружие!» ему и друг другу. Я осознавал, что клубок противоречивых интересов в этом зале непременно обернется кровавой резней в ту же секунду, как прогремит второй выстрел. На что, вероятно, и рассчитывал убийца, надеясь замести следы.

– Полковник, за мной!

Кастин, по крайней мере, могла прикрыть мне спину. Я увидел, как она скользнула из-за сцены и начала продвигаться через бурлящую толпу. Эмберли, как и полагалось разумной девочке, уже куда-то исчезла.

– Ты! Ты это сделал! – орал тау, тыча дулом своего невыразительного пистолета под подбородок Грису.

Бледный губернатор бессвязно залопотал:

– Но это смехотворно! Зачем мне это?..

– Снова ложь! – Тау стряхнул держащие его руки соплеменников. – Правду или умрешь!

– Это не приближает всеобщего блага, – произнес я, в точности повторяя слова крута. Не зная точно, что они означают, я надеялся, что к ним тау прислушается скорее, чем к очередному воплю из серии «положи оружие, пока я тебя не пристрелил».

И это сработало даже лучше, чем я осмеливался надеяться. Все присутствующие тау, включая психа с оружием, уставились на меня с выражением, более всего смахивающим на изумление. Читать по их лицам было труднее, чем по человеческим или эльдарским, но навык приходит с практикой, и ныне я уже могу подметить даже очень тщательно замаскированную полуправду.

– Какого разрывного это значит? – раздался приглушенный голос Кастин в моем воксе, и она протиснулась через толпу, оказавшись рядом со мной.

С облегчением я заметил, что она до сих пор не вытащила оружие, что значительно упрощало дело.

– Варп меня разбери, если сам знаю, – ответил я, прежде чем ступить вперед, чтобы чужаки смогли меня получше разглядеть.

– Что ты знаешь о всеобщем благе? – спросил тау, слегка опуская оружие. Но оно все еще было нацелено на Гриса.

Остальные тау, судя по всему, размышляли, стоит ли попробовать разоружить своего соплеменника. О чем думал Грис, неизвестно, но потел он сильнее, чем Юрген за чтением порнографических планшетов.

– Не много, – признал я. – Но новые смерти вдобавок к предательству, случившемуся сегодня, точно никому не нужны.

– В ваших словах есть достоинство, имперский офицер, – осторожно произнес один из тау, не спуская глаз со своего вооруженного товарища.

– Меня зовут Каин, – сказал я, и эхо голосов, повторяющих мое имя, разошлось вокруг: «Это он, это Кайафас Каин…»

Такая реакция, похоже, поразила моего нового знакомого.

– Вы пользуетесь известностью среди этих людей?

– Пожалуй, да, я обладаю определенной репутацией, – признал я.

– Комиссар Каин широко известен как справедливый человек, – вмешался в разговор новый голос.

Орелиус пробирался через толпу в сопровождении телохранителей. Их болтерные пистолеты лежали в кобурах.

– Это верно, – поддержал Орелиуса Донали, дабы инициатива перешла, наконец, в руки официальных властей. – Можете верить его слову.

Если хорошенько подумать, такое заявление не делало чести его дипломатическому чутью, но он не знал обо мне того, что знал о себе я.

– Я Эль'сорат, – сказал общительный тау, на человеческий манер протягивая мне руку.

Я ответил на рукопожатие, обнаружив, что оно теплее, чем я ожидал; вероятно, это тоже было как-то связано с цветом кожи.

– Ваш товарищ?.. – Я кивнул на тау с оружием.

– Эль'хассаи, – подсказал Эль'сорат.

– Кто-нибудь видел стрелявшего? – спросил я, обращаясь лично к Эль'хассаи и выдерживая тон обычной светской беседы.

Его черты впервые посетила тень сомнения.

– Мы говорили вот с этим. – Дуло снова уткнулось в подбородок Гриса. – Я слышал, как Шуи'сассаи сказал: «Что…», а затем звук выстрела. Когда я повернулся, кроме него, здесь больше никого не было. Это некому больше было сделать!

– Но стрелявшего вы не видели, – настаивал я.

Эль'хассаи покачал головой, жест, который, как я заключил, он перенял, общаясь с людьми.

– Это не мог быть никто другой, – настаивал он.

– Вы видели у губернатора оружие?

– Он, должно быть, спрятал его.

И правда в складках необъятной мантии Гриса можно было скрыть и штурмовой болтер, но, попытавшись представить себе, как этот вялый кусок сала выхватывает пистолет, стреляет в посла, а затем вновь прячет оружие – и все это за доли секунды, я едва сдержал улыбку.

– В этом зале сотни людей, – спокойно сказал я. – Не вероятнее ли, что виновен кто-то из них? Может, это был слуга, на которого вы просто не обратили внимания?

– Гораздо более вероятно, – согласился Эль'сорат, протягивая товарищу руку, чтобы забрать пистолет.

После секундного колебания Эль'хассаи сдался и отдал оружие. По комнате разнесся общий вздох облегчения.

– Будет расследование, – сказал Донали, – и убийца будет призван к ответу. Даю слово.

– Мы знаем цену обещаниям имперцев, – сказал Эль'сорат с почти незаметным сарказмом. – Но мы проведем и свое расследование.

– Несомненно. – Грис промокнул лицо рукавом мантии, трясясь, словно сгусток плазмы, и безуспешно стараясь вернуть себе величественный вид. – Наши арбитры будут извещать вас обо всем, что нам удастся обнаружить.

– Я не сомневаюсь, – ответил Эль'сорат.

– Мы на месте, комиссар, – раздался голос Лустига у меня в ухе.

Кастин и я обменялись быстрыми взглядами.

– Что творится снаружи? – вполголоса спросила она.

– Паника и смятение, мэм. В городе, похоже, также что-то происходит.

– Вам, наверное, лучше вернуться в расположение ваших войск, – предложил Донали Эль'сорату, не подозревая о зловещих новостях, которые мы только что получили. – Мой водитель…

– Не проедет и пятидесяти метров от ворот, – перебила Кастин.

Я переключился на частоты тактической сети, которые слушала она, и в мое ухо влилось бормотание множества голосов. Отряды СПО мобилизовывались в помощь арбитрам, в то время как беспорядки расползались по городу, как варенье по горячему хлебцу.

– Что вы хотите сказать? – вздрогнул Грис, нервно озираясь.

Охрана дворца наконец-то начала шевелиться, занимая позиции на входах. Я бы не стал ожидать, что от этих ребят будет много пользы, если действительно придется оборонять дворец. Все, что у них было, это груда старинной церемониальной брони, которая не защитила бы даже от брошенного камня, и старомодные лазерные ружья со смехотворно длинными стволами, какие я видел только в музеях и из которых, вероятно, не стреляли последнюю пару тысячелетий.

– По всему городу вспыхивают мятежи, ваше превосходительство. – Кастин, казалось, испытывает удовольствие, выкладывая ему неприятные известия. – Толпы атакуют опорные пункты Адептус Арбитрес в секторах и казармы СПО, обвиняя Империум в убийстве посла.

– Но как они могли узнать?! – взорвался Грис. – Известие не могло облететь их так быстро…

На секунду я задумался, не являлось ли причиной этому мое несвоевременное сообщение Лустигу, но, поразмыслив, отмел это предположение. Даже если кто-то подслушал, времени, чтобы распространить информацию, у него было. Все объяснялось проще.

– Заговор, – сказал я. – У убийцы были союзники в городе, которые распространяли слухи еще до того, как он нанес свой удар. Убийство должно было не только сорвать переговоры, но и стать сигналом к полномасштабному восстанию.

– Снова ложь! – заявил Эль'хассаи, последние несколько минут молча глядевший на тело посла, словно тот мог ответить на наши вопросы. – Вы что, полагаете, будто мы пожертвовали одним из своих, чтобы захватить власть здесь?

– Я ничего не полагаю, – осторожно произнес я. – Я простой солдат. Но кто-то дирижирует всем этим. Если это не ваши люди, то, возможно, какая-то из имперских фракций старается выкурить здешних ваших сторонников.

– Но кто пойдет на такое? – пробормотал Грис.

Я бросил взгляд на Орелиуса, и на меня вновь нахлынули подозрения. Инквизиция, безусловно, была достаточно безжалостна и располагала возможностями для чего-то подобного.

– Это будут решать более светлые головы, чем моя, – сказал я, и на секунду буравящий взгляд капера остановился на мне.

– Наша первейшая задача, это благополучие вашей делегации, – настойчиво повторил Донали. – Можете вызвать сюда скиммер?

– Мы можем попробовать. – Эль'сорат, по крайней мере, держался молодцом.

Он достал из складок своей мантии некое подобие вокс-передатчика, прошипев в него сообщение. Каким бы ни был ответ, он, похоже, его удовлетворил и успокоил остальных, даже Эль'хассаи, кажется, немного расслабился.

– Нам выслали воздушный транспорт, – сказал тау, пряча вокс. – Он скоро будет здесь.

– А пока что мои охранники обеспечат вашу личную безопасность, – сказал Грис, делая нескольким знак подойти.

Тау посмотрели опасливо.

– Они оказались поразительно неспособны обеспечить ее О'рану Шуи'сассаи, – спокойно заметил Эль'сорат.

У Гриса прилила кровь к щекам, окрасив их в более темный оттенок серого.

– Если у кого-то есть лучшее предложение, я с удовольствием его выслушаю! – огрызнулся он, схватив бокал амасека с подноса одного из сервиторов, которые, не замечая беспорядка, продолжали кружить по залу.

– Я полагаю, что комиссар прибыл с почетным эскортом, – заметил Орелиус. – Уверен, что такому человеку, как он, можно доверить столь деликатное поручение.

«Ну, спасибо», – подумал я. Однако на кону стояла моя репутация, и все, что мне оставалось, – пробормотать что-то про незаслуженное доверие. Что, собственно, было абсолютной правдой.

Приняв эту идею, Донали и тау были готовы немедленно следовать ей, и я оказался во главе стайки чужаков и дипломатов, выведя их из холла на открытый воздух. Лустиг и остальные подбежали, как только мы вышли, и заняли позиции вокруг нас с лазерными ружьями наготове.

– Будьте бдительны, – предупредила их Кастин. – Убийца все еще на свободе. Никому не доверяйте, кроме нас.

– Особенно дипломатам, – добавил я.

Донали кинул на меня внимательный взгляд, и я улыбнулся, делая вид, что пошутил.

– Мне здесь не нравится, – тихо сказал я Кастин. – Слишком открыто.

Она кивнула:

– Что вы предлагаете?

– В том направлении были какие-никакие кусты, – показал я, благословляя застарелую паранойю, которая заставила меня подмечать особенности ландшафта, пока мы ехали сюда. – По крайней мере, будет какое-то прикрытие.

Заодно мы окажемся за пределами пятна окутывающего дом света и станем менее открытыми для чужих глаз и сенсоров. Поэтому мы предприняли марш-бросок, и тау с удивительной легкостью поспевали за нами. А вот Донали пришлось туго, но он умудрялся всю дорогу говорить с Эль'соратом, переходя с готика на шипящий язык тау, когда, по моим прикидкам, речь шла о чем-то не предназначенном для наших ушей.

Но даже если бы я мог полностью понимать их разговор, вряд ли он меня заинтересовал бы. Переговоры по воксу на тактической волне требовали все большего внимания: ситуация в городе быстро накалялась.

– Губернатор объявил военное положение, – сообщил я Донали.

Он отреагировал на новость сдержанно: запинал ногами всего две клумбы, прежде чем ответить словесно:

– Ну конечно. Кретин.

– Я так понимаю, вы не думаете, что это будет полезно, – сухо заметил я.

– Это так же полезно, как тушить пожар прометиумом, – сказал он.

Я его понимал. Восстание – штука сама по себе дрянная, но вывод на улицы нескольких тысяч солдат СПО, подобных тем, что я видел в «Крыле орла», которым дай только повод проломить пару голов, означал еще большие неприятности. Это если считать, что никто их них не является тайным сторонником тау.

– Пока гоблинам из СПО не пришло в голову атаковать тау… – начал я, но осекся, не желая развивать мысль. Если чужаков вынудят спустить с поводка, защищаясь, ту военную мощь, которую с таким энтузиазмом расписывал мне Дивас, нас, к гадалке не ходи, поднимут, дабы остановить чужаков. И, несмотря на мое естественное желание оставаться как можно дальше от района смертоубийства, я не был уверен, что мне это удастся.

– Наш анклав окружен возбужденными горожанами, – объявил Эль'сорат после очередного короткого и неразборчивого обмена сообщениями по своему воксу. – Но открытых враждебных действий пока не случалось.

«Ну что ж, возблагодарим Императора за эту маленькую милость», – подумал я и отошел в сторонку поговорить с Кастин, которая продолжала прослушивать тактическую сеть.