Текст книги "Архив комиссара Каина(ЛП)"

Автор книги: Сэнди Митчелл

Глава тринадцатая

Конечно, я не мог отказаться, вы ведь понимаете! Только не перед всеми этими людьми. Моя собственная риторика держала меня крепко, как иголка держит насекомое, и попытка выкрутиться теперь только разрушила бы мою незаслуженную, но все-таки героическую репутацию. Что еще важнее – тем самым я уронил бы себя в глазах солдат, а их уважение было, вероятно, единственным оставшимся у меня в запасе средством, которое еще могло спасти мою жалкую шкуру. Так что я сделал несколько в должной мере скромных замечаний относительно того, как я ценю всеобщее доверие и чаю оправдать его, прежде чем окунуться в ступор абсолютного ужаса, который, если повезет, обычно принимают за простую усталость.

Как результат остаток совещания для меня пролетел, будто одно размазанное пятно, и если они что-то еще и обсуждали, то я целиком упустил это из внимания.[121]121
  Записки Квинта о сем собрании оказались в высшей мере неподходящие, дабы заполнить этот пробел, поскольку в основном заняты тем, какие восхитительные оттенки рождает верхний свет в волосах Кастин.


[Закрыть]

Мне удалось пробудить себя от этого состояния, только чтобы выслушать отчет о том, как продвигается реализация какого-то самоубийственного, но достаточно, как заверил всех Броклау, эффективного плана по выводу из строя гарганта – если только командующие орки проявят выдающуюся тупость и полезут в очевидную ловушку, на что, учитывая интеллект тех представителей, которых мне довелось встретить на протяжении своей полной разнообразными опытами карьеры, вполне можно было рассчитывать. В остальном я не проявлял интереса ни к чему, кроме чашки с чаем, которую Юрген, как всегда предельно внимательный, время от времени наполнял заново.

Так что для меня явилось некоторой неожиданностью, когда все гражданские встали, направляясь к выходу, и вполне предсказуемо создали пробку. Пока они выясняли, должны ли первыми пройти бумагомараки или шестереночки, Морель и остальные члены делегации шахтеров спокойно протолкались между ними, и наконец, в помещении установилась тишина.

– Н-да, хорошо прошло собрание, – произнес Броклау, явно имея в виду совершенно противоположное.

Кастин кивнула.

– Они, по крайней мере, согласились на эвакуацию. Конечно, у них все равно нет выбора, но нам во всяком случае не придется распылять силы, загоняя их на шаттлы под дулами ружей.

– Не особенно рассчитывайте на это, – возразил я. – У них теперь появится время поразмыслить и перерешить, так что техножрецы, вероятно, без сопротивления не сдадутся.

Но большинство шахтеров и служащих Администратума уже были вывезены, и на поверхности планеты оставалась только пара сотен гражданских. Это от силы несколько рейсов шаттла, а вот поднимать на орбиту полк, когда придет время для отступления, мы будем гораздо дольше.

– Тогда они могут оставаться и сражаться с некронами, – сказала Кастин. – Я не буду подвергать риску своих людей, если кто-то тут начнет прикидываться дурным фраггером.

– Рад слышать, что вы так думаете, – заверил я.

Вряд ли, конечно, это будет для меня это иметь какое-то значение, если гауссово ружье некронов к тому времени распылит меня на молекулы. И это еще если мне будет сопутствовать удача; я подумал о тех чудовищах в одеяниях из кожи орков и яростно пожелал никогда больше не встречать их. Не без труда я поворотил мысли в более продуктивное русло. Все-таки пока что я еще был жив и, клянусь Императором, не собирался умирать, если только у меня появится хоть малейший шанс отвертеться от самоубийственного задания, в которое я сам себя втравил.

– Какова тактическая ситуация?

Этого мы при гражданских, конечно, не обсуждали; их стоило подбадривать смутными обобщениями и по возможности избегать огорчительных выводов типа «нам полный фраг».

Вместо ответа Кастин снова активировала гололит, и на нем появилась Мазарини, слегка покачивающаяся от ветерка из вентиляционной шахты, что находилась рядом с постом техножреца на мостике «Чистоты сердца».

– Честно говоря, я ничего в этом не понимаю, – радостно призналась техножрица. – Но вы солдаты. Что думаете?

Кастин, Броклау и я уставились на последние переданные с находящегося на орбите звездного корабля сенсорные данные. Орочье наступление определенно смешалось, разбившись о наши оборонительные порядки, и отступило в некоторых местах, чтобы скопиться на нашем левом фланге. Броклау нахмурился.

– Гаргант свернул с курса, – отметил майор.

Ну, благодарение Императору хотя бы за это, подумал я. По крайней мере, мне не придется волноваться о том, что заложенная коллегами мина обрушит на меня всю шахту, пока я там борюсь с некронами… Мои руки слегка затряслись при этой мысли; пришлось засунуть их в карманы шинели, пока я продолжал мрачно изучать гололит. Что-то в поведении орочьих сил стучалось в мое подсознание – настойчиво, до мурашек, бегающих по коже головы, – пока я не сообразил, что же это.

– Примерно здесь находился выход из туннеля, – произнес я, указывая точку на склоне горы, противоположном от той долины, которую мы пока так успешно защищали.

Основная часть войск зеленокожих передвигалась в том направлении, и неожиданный сход гарганта с курса был не более чем частью общего их маневра. Тому, что внимание орков было отвлечено от текущей битвы с нами, было только одно очевидное объяснение.

– Фрагов варп! – выдохнула Кастин, придя к тому же заключению. – Жестяноголовые атакуют зелененьких!

– И неплохими силами, если судить по количеству перебрасываемых подкреплений, – добавил Броклау, более тщательно изучая дисплей.

Это, конечно, могло объясняться и проще, потому как орки без всяких приказов, по своей природе тяготели к тем местам, где ожидали самых лютых боев, но все равно их передвижение само но себе уже многое значило.

– Отлично! – заключила Кастин, к моему полному изумлению. – Вы знаете, что это значит?

– Не-а, – пожала плечами Мазарини, задвинутая в угол гололита и уменьшенная до размера моей ладони. – Не моя специализация.

Но, конечно же, Кастин и не с ней говорила.

– А значит это, что проклятые кровавые некроны пробудились! – сказал я, ощущая, как вдоль моего позвоночника гуляет странная смесь ужаса и облегчения.

Теперь у нас не было ни одной, самой малой надежды добраться до портала. Я и хотел бы почувствовать хоть какое-то сожаление, но вместо того размышлял, как бы забить место на первом же шаттле, отправляющемся на наш грузовой корабль.

– Не обязательно, – вмешалась Мазарини, и огонек надежды в моей груди скукожился и потух.

К счастью, с нами в комнате было только изображение техножрицы, не то бы я, наверное, попытался задушить ее голыми руками (едва ли удачная затея, если учесть количество металла, которое наверняка содержалось в том, что осталось от ее туловища). – Если я правильно трактую эти энергетические максимумы, портал активируется примерно каждые семнадцать минут.

– И что это значит, скажите? – спросила Кастин, проявляя более глубокий интерес к мнению этой уполовиненной женщины, чем мне бы хотелось.

Мазарини вновь пожала плечами, если только это не волна кондиционированного воздуха едва заметно подбросила ее.

– Некроны, находящиеся здесь, вероятно, все еще пребывают в стазисе. Те, что сражаются с орками, доставляются откуда-то из иного места.

– Чтобы охранять гробницу, пока в ней не пробудятся остальные, – сказал Броклау. Кастин кивнула.

– Похоже на правду. – Она взглянула на меня. – И они все еще не имеют ни малейшего понятия о том, что мы находимся прямо у них в тылу. Вы можете войти и выйти, прежде чем они даже сообразят, что вы там были.

– Как это удачно для меня, – ответил я, сжимая кулаки в карманах до тех пор, пока ногти не впились в ладони до крови.

– Я не буду вам врать, – произнес я и ощутил легкую растерянность от своих же слов.

Некоторое время я пытался понять, откуда она взялась, пока не сообразил: вопреки привычке всей моей жизни, то, что я произнес после данного вступления, было действительно правдой. Жесткий свет арочных осветителей на основной площадке, прямо за входом в шахты, приглушал цвета окружающего нас брошенного оборудования, в том числе того мощного подъемника, на который я опирался, надеясь, что это выглядит как небольшая вольность, а не демонстрирует всем, что у комиссара просто ослабели поджилки.

– Наши шансы вернуться с этого задания практически равны нулю. Но я также не преувеличу, если скажу, что жизни каждого на этой планете, не говоря уже о бессчетном множестве других, зависят от нашего успеха или провала.

Я обвел взглядом бесстрастные лица солдат, выстроившихся передо мной. Ни один даже не моргнул. Я продолжил, чувствуя себя немного смущенным:

– Я полагаю, что вы являетесь лучшим отрядом для этой работы, почему я и выбрал вас. Но я беру с собой только тех, кто вызовется по собственному желанию. Если кто-то захочет взять отвод, обещаю, что против него не будет применено никаких санкций и ни слова об этом не будет внесено в его послужной список. – Потому что я буду слишком занят тем, чтобы оставаться мертвым, для того, чтобы беспокоиться о подобных пустяках… Но я постарался отогнать эту мысль.

– Да мы готовы, – отозвался сержант штурмовиков, и незажженая сигара с обрезанным кончиком в уголке его губ задвигалась, отвлекая мое внимание.

Я так понял, что это была своего рода традиция отряда: он не зажжет сигару, пока задание не будет выполнено. Маленькая группка за спиной сержанта опустила головы в молчаливом согласии. Никто не вышел из ряда солдат, что я нашел бы достойным изумления, если бы лично не провел пару часов, прочесывая личные дела в поисках самых агрессивных и в то же время дисциплинированных солдат во всем полку.

А именно такими и были те, кто составлял отряд сержанта Велара: штурмовики старой школы, служившие вместе с того самого времени, когда эксперты Схолы Прогениум, приписанные к Вальхалле, решили, что эти люди просто рождены, дабы стать пушечным мясом. Они относились к тем немногим командам, которые все еще состояли из представителей одного пола после слияния двух бывших полков в нынешний 597-й. Восполнять те потери, которые их отряд понес на Корании,[122]122
  Карания – система, где атака тиранидов опустошила ряды имперских защитников, собственно и создав необходимость того слияния 296-го и 301-го, которое впоследствии стало основой 597-го.


[Закрыть] или еще в каком месте, где они сражались раньше, не было никакого смысла, и вот почему.

Выращенные в Схоле отряды штурмовиков сражались лучше других подразделений, поскольку воины, служившие в них, за долгое время притерлись друг к другу и обрели то инстинктивное понимание, которое не мог полностью разделить ни один пришлый. Обратной стороной медали был тот факт, что, сократившись до менее чем пяти человек, они становились практически бесполезными, поэтому я никогда не понимал причин, по которым Гвардия все еще поддерживает традицию их существования.[123]123
  Потому что истинной причиной подобной практики является создание в достаточной мере верных солдат для Инквизиции. Конечно же, менее пяти процентов из них достигают необходимых показателей по стандартам веры, а все оставшиеся, которые не набирают достаточного балла, сбываются в Гвардию.


[Закрыть] Но в тот момент мне были жизненно необходимы именно такие люди, готовые без размышлений выполнять любые приказы. Велар с его отрядом идеально вписывался в мои планы.

– Я рад, что вы оправдали оказанное мной доверие, – сказал я.

Кроме Велара, от изначальной десятки в отряде оставались всего пять рядовых воинов, так что отряд вплотную приблизился к критической черте, за которой он перестал бы являть собой эффективную боевую единицу. Но все же мне они подходили. Сама по себе численность отряда в этом задании не являлась подспорьем: наша единственная надежда была на то, чтобы передвигаться скрытно и быстро, а именно это, как я знал, выбранные мной солдаты должны были уметь особенно хорошо. В постоянном соперничестве и шутках, которые разыгрывали друг над другом различные группы в дни моего ученичества в Схоле, именно кадеты, обучавшиеся на штурмовиков, проявляли наибольшие способности к тому, чтобы проникнуть в спальни и общие помещения остальных и натворить там беспорядок, а также всегда устанавливали самые изобретательные ловушки, хотя я все еще помню, что мы превосходили их на поле для скрамболла. В действительности единственной командой, которая постоянно побеждала кадетов-комиссаров, были послушницы Адептус Сороритас, которые, кажется, считали, что целью игры было послать как можно больше оппонентов в санитариум, а не забивать голы.

– Да мы справимся, – подтвердил Велар, перебросив сигару в противоположный угол рта, на что квинтет солдат за его спиной вновь синхронно кивнул.

Их молчаливость меня немного угнетала, но, полагаю, она естественно вытекала из того взаимопонимания, что царило между ними. Ни слова, ни жеста не отпускалось попусту, закутанные в свои шинели и фуражки, с практически полностью закрытыми лицами, они казались почти столь же лишенными эмоций, как и сервиторы. Или даже сами некроны. Ауру смертоносности вокруг них можно было едва ли не пощупать, что меня немного утешило, пока я не вспомнил, какие силы нам противостоят.

– Вопросы? – Я в последний раз окинул их взглядом. Вопросов не было, так что я оттолкнулся от своей опоры, поправил фуражку и постарался, чтобы следующая моя фраза прозвучала уверенно: – Хорошо. Идемте.

Эвакуация к тому времени, когда мы отправились в путь на нижние уровни, шла полным ходом. Непрерывный поток шахтеров, бюрократов Администратума и техножрецов, напряженных, едва ли не переходящих на бег от едва сдерживаемой паники, двигался в сторону посадочных площадок, теснился в туннелях, охраняемых солдатами с лазерными ружьями наперевес. Мы быстрым шагом двигались против течения людской массы, которая едва ли не чудесным образом расступалась перед нами, и каждый из этих шагов, удалявших меня от безопасности, казался мне пройденным по лезвиям ножей. Бормотание голосов вокруг обтекало нас, как сироп, стучалось в барабанные перепонки и было до того густым, что совершенно не разделялось на отдельные фразы и слова.

– Проверка связи, – сказал я, больше чтобы отвлечься. Велар с остальными штурмовиками по очереди отозвались, но, к моему стыду, я был настолько занят своими дурными предчувствиями, что толком не услышал ни одного из имен. Впрочем, микрокоммуникаторы у всех, похоже, работали, так что я коротко кивнул: – Отлично.

– Общий приказ! – врезался в переговоры голос Кастин. – Любой, кто видит в данный момент магоса Эрнульфа, докладывайте.

Возникла раздраженная пауза, нарушаемая только слабым шипением статики.

– Кто-нибудь имеет понятие о его местонахождении? – И снова пауза. – Любой, кто его увидит, немедленно доложить.

Ну, отлично. Похоже, что техножрецы все-таки не собирались бросить свое сокровище и затаились до тех пор, пока мы не покинем планету. Да, в конце концов, пока они не мешались под ногами, это была не моя проблема.

Проходы, по которым мы двигались, становились уже, воздух – холоднее. Мы приближались к области собственно шахтных разработок. Я убеждал себя, что дрожь, которая прямо-таки вцепилась в мое тело, была просто результатом понижающейся температуры. Прошло совсем немного времени, и стены вокруг нас оказались покрыты пленкой льда, а вскоре и вообще остался только он один – мы вошли в шахты.

Перед нами открывалась пещера, освещенная жестким светом люминаторов, поставленных по ее периметру на столбах, с темными основными туннелями, отверстия которых испещряли стены на некотором расстоянии друг от друга. Оборудование и ящики для его хранения валялись повсюду на полу, и я узнал один из основных обслуживающих уровней, которые мы проходили по пути на охоту за амбуллами, тогда еще мало себе представляя те ужасы, что нам предстояло найти в глубинах под нами. За этим местом действительно начиналась наша миссия.

– Движение! – Один из солдат поднял свой хеллган – эту положенную ему по статусу штурмовика более мощную модификацию обычного лазерного ружья, – в то время как его товарищи по отряду мгновенно слились с валявшимися вокруг обломками индустриальных процессов.

Все произошло так быстро, что у меня даже дух захватило, и я почувствовал себя совершенно неуютно, оставшись торчать на виду. Одинокая фигура скрывалась в устье туннеля перед нами, наполовину скрытая мраком, царящим в глубине. Спустя секунду я немного оправился, потому что рациональная часть разума дала мне пинка, напомнив, что орки и некроны вряд ли стали бы утруждать себя игрой в прятки. Я двинулся вперед, ожидая обнаружить отбившегося от остальных шахтера или техножреца, заканчивающего последние необходимые работы, прежде чем присоединиться к эвакуации. Когда я подошел ближе и уловил слабый завиток знакомого запаха, то сразу почувствовал, как мое настроение отчего-то резко улучшилось.

– Юрген, – позвал я. – Какого разрывного ты тут делаешь?

Мой помощник вышел на свет, и штурмовики тоже появились из тех укрытий, которые заняли, посматривая несколько смущенно.

– Я думал, что ты загружаешь наш багаж на шаттл.

– Уже все сделано, сэр. – Он достал флягу-термос. – Я подумал, что вам понадобится немного чаю в дорогу. И бутерброд.

Он покопался в своих карманах.

– Должен быть где-то здесь…

– Понятно, – произнес я, после чего притушил едва уловимые смешки нескольких штурмовиков, кинув на них мгновенный взгляд за плечо, и снова повернулся к Юргену. – А мелта зачем?

Он пожал плечами, поправив ремень тяжелого оружия, закинутого за спину.

– Я не могу позволить, чтобы вы сами несли свой рацион, сэр. Это было бы неподобающе.

– Весьма, – согласился я, снова поражаясь глубине его преданности. Первый раз за все это время я почувствовал, что, может быть, и выберусь целым из этой абсурдной экспедиции. – Полагаю, тогда тебе лучше присоединиться к нам.

– С радостью, сэр. – Юрген отдал честь так же, как делал это всегда, – не слишком браво, но с извиняющим отсутствие выправки энтузиазмом, и встал рядом со мной.

Я представил помощника Велару и его людям, и мы направились в темноту, к ужасам, которые поджидали нас в тех замерзших глубинах.

Комментарии редактора

Как легко поймет внимательный читатель, тактическая ситуация в тот момент все более усложнялась. Неожиданная атака некронов на фланге орочьих войск привела зеленокожих в мгновенное замешательство, но, как это обычно для их рода, они ответили с нераздумчивой агрессией, бросившись на нового и смертельного врага с энтузиазмом, который можно охарактеризовать только словом «бешеный». Резню, явившуюся результатом этой атаки, трудно себе даже вообразить.

В любом случае уменьшение напора зеленокожих на осажденных вальхалльцев оказалось, без сомнения, весьма благотворным, позволив эвакуации имперских войск идти практически без помех. Весьма облегчил задачу и тот факт, что большинство находившихся на линии фронта боевых единиц еще раньше получили приказ выходить из боя в связи с подготовкой к операции по завлечению гарганта в ставшую ненужной ловушку.

Что же касается судьбы этой великолепной боевой машины, следующая выдержка из мемуаров Суллы может пролить на них свет, несмотря на все труды последней, приложенные, чтобы сделать их нечитаемыми.

Из «Как феникс из пламени: Основание 597-го», генерала Дженит Суллы (в отставке), 097.М42:

Несмотря на пронесшийся по полку поток слухов, из коих основная масса была, противоречива, но которые все сходились на том, что комиссар Каин обнаружил в нутре шахты некую новую и значительную угрозу, я, придерживаясь своего непосредственного долга, снова заняла пост на линии фронта. Какой бы ни была правда, у меня были мои приказы, и, как для преданного офицера, их было для меня достаточно. Без сомнения, те, кто занимал положение в полку, более подходящее, дабы анализировать разведданные, которые столь героически добыл комиссар, проинформировали бы нас обо всем, что мы должны были знать, и так, чтобы мы могли полностью стереть все, что бы ни пятнало благословенные владения Его Божественного Величества. Так я и сообщила своим подчиненным, поскольку вся информация, пока она заключалась в диких и приукрашенных домыслах о демонах, тиранидах или ходячих металлических статуях, оставалась просто тратой нашего времени. Последний полет фантазии из перечисленных, конечно, позже оказался несущим более чем зрелое зерно истины, но в последние годы сорок первого тысячелетия, когда настоящие ужасы некронской угрозы все еще не были известны никому, кроме немногих избранных, подобные разговоры казались не более чем самыми лихорадочными фантазиями.

Подчиненный мне взвод снова занял нашу прежнюю позицию на передовой, получив строгие инструкции отступить в точно определенное время, чтобы заманить гарганта в тщательно раскинутую ловушку, а пока что мы со вселяющим удовлетворение успехом схватились с основной частью орочьей армии. И сделали это настолько хорошо, что в действительности я начала опасаться, не уменьшаем ли мы их число слишком уж быстро и не придется ли нам самим вызвать на бой возвышающуюся впереди машину войны, прежде чем придет время отступать. Тень этого мрачного колосса падала на нас, в то время как визг сотен тонн смазанного металла, скользивших друг вдоль друга, когда тот шагал вперед на невозможно коротеньких ногах, заставлял ныть зубы каждого мужчины и каждой женщины в моем взводе. Я поняла, что не могу не сравнивать его с быстрой, стремительной элегантностью эльдарских шагоходов и восхитительным благородством наших благословенных титанов, и все это – не в пользу орочьей машины.[124]124
  Это вряд ли, потому как на тот момент своей карьеры Сулла не видела еще ни тех ни других. Разве что, конечно, на голографических пиктах.


[Закрыть]

Я была уже готова приказать тем счастливцам, что занимали передние траншеи, открыть огонь по команде конструкта, по крайней мере, часть которой была хорошо видна копошащейся на его главных броневых листах, когда объемистая пушка, угнездившаяся в брюхе машины, заговорила, и одного порожденного ею сотрясения воздуха оказалось достаточно даже на разделявшем нас расстоянии, чтобы выбить воздух из моих легких и покрыть трещинами наши стойкие укрепления. Я повернулась, ожидая увидеть самые что ни на есть прискорбные разрушения в драгоценных зданиях перерабатывающей установки, но вместо этого заметила дальний столб дыма от обширного взрыва, произошедшего где-то среди отрогов гор, окружавших наш жизненно важный форпост Империума.

– Он поворачивает! – прокричал мой специалист по связи, наклоняя голову, чтобы я могла читать по губам, потому как наши уши все еще были полны звона от титанического взрыва, и, к своему изумлению, я поняла, что его слова справедливы. Конструкт определенно споткнулся на самой границе, отделявшей его от наших передовых линий обороны, и теперь раздумчиво поворачивал к нависающим пикам, которые он так необъяснимо атаковал.

В тот момент мы получили приказ отступать, так что я не могу быть до конца уверена в том, что увидела далее, так как наблюдала со все увеличивающегося расстояния, коротко оглядываясь, когда могла, через плечо, пока мы бегом отступали через покрывало падающего снега. Но все же мне показалось, что ужасающий конструкт оказался вдруг окружен меньшими сущностями, не более чем по колено ему, которые возникли там благодаря колдовству столь тайному, что я никак не могла дать ему объяснения. Это были гладкие металлические пирамиды, тускло отблескивающие и окруженные трещащими молниями, которые еще более размывали их контуры. Это были, без сомнения, колдовские разряды, потому как они хлестнули вперед и сотнями огненных кнутов прошлись по корпусу металлической горы, выбивая искры столь яркие, что на них было больно смотреть. Куски металла больше наших «Химер», вращаясь в воздухе, падали в снег, и горящие тела несчастного экипажа сыпались вниз вокруг них так густо, что я ни за что не могла бы поверить, будто гарганту удастся отразить эту атаку. Да, впрочем, отбил ли он ее, я и не могла бы тогда по-настоящему ответить, потому как снег взвился вокруг эпического противостояния, и я больше ничего не могла видеть.