Текст книги "Когти Тьмы (СИ)"

Автор книги: Семен Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глава 19. Обсидиановая пыль

Здесь пепел в воздухе летает,

А стены шепчут о былом.

Но те, кто ныне обитает,

Не ведают о роке злом.

Полегчавший раза в два отряд авангарда под руководством капитана Гаронда, состоявший теперь почти полностью из рыцарей и их оруженосцев, без бесполезного балласта, подошёл к пепелищу. Всё внешнее кольцо бывшего лагеря превратилось в угли, которые местами всё еще тлели. Однако замок был цел, хоть и не сказать, что невредим. Одна из башен обрушилась еще при магическом взрыве, дестабилизировавшем купол над долиной рудников, и при рассеянии мощных чар, породившем электрические возмущения, самое мощное из которых в виде молнии ударило в старый флагшток на башне, испарив его в пыль, и устроив взрыв, которого не выдержала старая кладка, помнившая ещё те времена, когда о единой Миртане даже не мечтали. Но не это было причиной пожара. Мильтен мог поручиться за это, ведь своими глазами видел покинутый жителями лагерь, который тогда ещё был почти невредим. Не сообщали о разрушениях и разведчики лорда Хагена. Что-то иное вызвало те разрушения, причём совсем недавно, самое большее неделю назад. Не рискуя, Гаронд направил разведчиков, которые прочесали пепелище и окрестности, убедившись в отсутствии засады. Сам Гаронд же, оставив в относительно целой части руин большую часть отряда, направился с небольшой свитой, исключительно паладинами, к воротам замка. На стенах царила удивительная пустота. Мильтен хотел пойти с ними, но Гаронд отказал:

– Твоя красная тряпка маг – лучшая мишень, какую только можно вообразить. А качество такой зашиты от стрел и болтов не стоит и упоминания. Я не готов потерять единственного алхимика и мага у самой цели пути, когда ты сможешь принести в замке максимум пользы.

Сказано это было спокойным и будничным тоном, но чувствовалось в нём что-то вроде скрытой угрозы, намёк, что этот человек не терпит возражений. Наверное, такой голос бывает лишь у людей, привыкших отдавать приказы и распоряжаться чужими судьбами. Мильтен открыл было рот, чтобы сказать, что может за себя постоять, но, не найдя достойного обоснования тому, как он собирается отклонять стрелы, лишь кивнул и хмуро отошёл в сторону. Какое-то предчувствие говорило ему, что его присутствие могло бы помочь, но одного предчувствия мало, чтобы перечить начальнику похода. Да, он маг, но молодой, и по статусу намного ниже одного из магистров ордена паладинов, которого сейчас хоть и именовали «капитаном», то исключительно потому, что таково было формальное звание для командира авангарда. В какой-нибудь иной ситуации, не будь лорд Хаген, генералом всего похода, то и лорд Гаронд мог вполне быть генералом целого войска. Но генерал у армии в походе мог быть только один, так было заведено по странной прихоти короля. Никаких склок, лишь строгая иерархия. Возможно, если бы лорд Хаген погиб, то Гаронд бы и вовсе занял его место в качестве временного руководителя всего Хориниса. И потому Мильтен подчинился и остался за пределами пепелища вместе с основными силами, занявшими оборонную позицию, хотя большинство воинов были измотаны до предела и с трудом держались на ногах. По тому, как они бросали полные надежды взгляды на замок, было видно, что они хотят верить в то, что за воротами союзники, и скоро они смогут перевести дух и отдохнуть, а не будут вынуждены идти на штурм.

И надежда их оправдалась. Через какое-то время после того, как переговорщики во главе с Гарондом добрались до ворот и обменялись с кем-то, едва выглянувшим из бойницы, парой фраз. Что именно они говорили, было не слышно, но решетка ворот поползла вверх. А кроме решетки в этом замке иных ворот ее имелось – вероятно, их уничтожили ещё до того, как замок стал центром тюрьмы, а реальной угрозы осады здесь не было уже пару веков, если не больше, так что восстановлением никто и не озаботился. Кроме того, деревянные ворота были не самым эффективным средством для удержания владеющих магией огня. Если от обычного пламени устойчивость ещё можно было кое-как обеспечить специальной обработкой и железными набивками, то от концентрированного магического огня никакие ухищрения бы не помогли. А вот решетка пропускала сквозь себя огненные заклинания, и расплавить её ими было даже сложнее, чем монолитную стальную дверь. Кроме того, она позволяла расстреливать из арбалетов тех, кто рискнул бы её повредить классическими методами.

Когда решетка со скрипом поднялась, навстречу Гаронду вышел одинокий человек. Издали Мильтен не мог разглядеть его черт, но сразу отметил снаряжение – прочные кожаные доспехи со стальными накладками, такие же, какие носили наемники Нового лагеря. Бывший боец магов воды, без сомнений. Но больше всего поражала его секира – огромная, с широким лезвием, какой не каждый силач сможет орудовать. Значит, один из их командиров… а то и вовсе Горн. Кожа его была смугла, и Мильтен заподозрил, что это, действительно, его друг, бывший родом с южных островов. Но уверенности не было, Горн, конечно, был не единственным широкоплечим южанином среди наёмников. Магу оставалось лишь ждать, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и пытаясь расслышать или разглядеть хоть что-то.

Разговор начался спокойно, но уже через несколько фраз напряжение начало явно нарастать. Гаронд скрестил руки на груди, его пальцы сжались в кулаки. Наемник отвечал резко, голос его гремел, как далекий гром. Внезапно один из сопровождавших Гаронда, высокий детина с рубцами на лице, не выдержал и бросился вперед, замахнувшись кулаком.

– Хватит трепаться, каторжник! – рявкнул он.

Но наёмник не дрогнул. Ловким движением он развернул секиру, на которую до этого опирался, словно на трость, и воткнул древко ему прямо в живот. Тот захрипел, согнулся пополам, а следующий удар – уже ребром ладони по шее – отправил его на землю.

– Вяжите его! – проревел Гаронд, и его люди рванулись вперед.

Десять против одного – казалось, исход предрешен. Но Горн, а это всё же был он, развернулся, как медведь, окружённый псами. Секиру он демонстративно отбросил в сторону, и, повинуясь какому-то укоренившемуся глубоко внутри кодексу чести, его противники также не обнажили клинков. Первый нападающий получил локтем в челюсть с хрустом, второй – попытался пнуть Горна в колено, но сам свалился, когда, уклоняясь, бывший наёмник толкнул его под ноги третьему. Неожиданное препятствие в виде падающих тел создало сумятицу, в которой не все успели сориентироваться. Двое столкнулись лбами с громким звоном шлемов, и пока они ругались, пытаясь встать, наемник внезапно стянул у одного из них шлем и швырнул его в другого нападающего – тот едва увернулся.

– Осторожно, он быстрее, чем кажется! – крикнул кто-то сзади.

Но было уже поздно. Горн подхватил ещё один шлем, и, орудуя им словно разозлённая повариха сковородой, проломил строй нападающих. Один на ходу получил в зубы, другой – в солнечное сплетение, так что даже кольчуга не помогла, третий едва прикрылся рукой, и хруст костей разнесся по полю. Звон от ударов металла по броне тех рыцарей, что решили поучаствовать в задержании мятежника, огласил окрестности, словно набатный колокол.

Кровь тоже текла – но не рекой, а тонкими струйками из разбитых носов, рассеченных бровей. Никто не умирал, но синяки и ссадины покрывали бойцов, как клеймо позора.

– Он один! Взяли его! – завопил тот же здоровяк, что и начал схватку, бросаясь на этот раз со спины.

Горн резко присел, и нападающий пролетел над ним, врезаясь в своего же товарища. Еще двое схватили наемника за руки, но он рванулся вперед, волоча их за собой, и головой ударил третьего в переносицу. Тот рухнул, зажав лицо руками. Да, лучше бы он не снимал шлем во время переговоров.

Но силы были не равны. Кто-то ударил Горна сбоку кулаком в ребра, кто-то пнул под колено, заставив оступиться. Шлем, который он использовал в качестве аналога молота, выскользнул из пальцев и с глухим звоном упал на землю.

– Дожимай его!

Четверо навалились, прижимая к земле. Горн выгнулся, как дикий зверь, мышцы напряглись до дрожи. На мгновение казалось, что он вот-вот сбросит их всех – и действительно, двое отлетели, один даже кувыркнулся через голову. Но другие вцепились изо всех сил.

И тут подошел Гаронд, до этого не двигавшийся и наблюдавший за этой странной сценой со стороны. Без слов, с холодным выражением на лице, он выхватил из ножен меч так, что круглое наведшие рукояти со всего размаха ударила Горна в висок. Тот закатил глаза и рухнул, как подкошенный. Он был силён, но, физиологию не обманешь.

На мгновение воцарилась странная тишина, будто все ожидали продолжения. Но когда Горн не сделал больше попыток подняться, звуки вновь вернулись в этот мир – в основном тяжёлое дыхание бойцов и стоны побитых.

Мильтен, до этого стоявший в ошеломлении, наблюдая за боем, наконец, вернулся к реальности и бросился бежать к замку. Вместе с ним поспешили туда и несколько сопровождавших его охранников, телохранителей, которым Гаронд еще в начале похода строго-настрого приказал не сводить глаз с мага. Если что-то с ним случится, если он попадет в засаду, потеряется или по глупости куда-то не туда сунется, то спрос будет с них. Вроде бы они и не были его конвоирами, но Мильтен не сильно обольщался на этот счет. Просто они не имели полномочий запретить ему что-либо приказом. Однако, будь у них такая возможность, обязательно бы это сделали.

Спустя некоторое время Мильтен подбежал к воротам и увидел окровавленного Горна. К счастью, худшего удалось избежать. Он был жив и уже связан. Ещё несколько человек, похоже, бывших с Горном заодно, уже были арестованы, добровольно сдав оружие. А парочка особенно пострадавших в бою из свиты Гаронда явно нуждались в срочной медицинской помощи. Один сжимая зубы, держался за сломанную кисть, у другого кровь из разбитой брови залила уже всё лицо. Был ещё один без сознания, но, судя по равномерно вздымавшейся груди, он мог подождать – скорее всего, простое сотрясение мозга, отлежится недельку и будет как новенький.

Гаронд бросил беглый взгляд на мага и недовольно сказал:

– Что ты здесь делаешь? Я не отдавал приказа прибыть.

Мильтен не растерялся и ответил:

– Я заметил, что бойцам нужна медицинская помощь. – С этими словами он вытянул пару склянок с мазями из своей сумки и направился к пострадавшим.

Его переполняло желание броситься к Горну, но он понимал, что выставит себя в дурном свете, показав связь с вероятным мятежником, который, судя по всему, не подчинился приказу паладина. С другой стороны, Горн открыл ворота замка, явно будучи здесь временным руководителем и не желая войны. Но что тогда послужило причиной драки? В этой ситуации невозможно было разобраться сходу. Как его друг вообще мог оказаться в замке? Что он там делал? Почему не отправился вместе с Ли и другими наёмниками? – все эти вопросы роились в голове Мильтена. Уходя из долины рудников он даже не заметил, что Горна нет среди остальных. Как, впрочем, не подумал он и о Лестере с Диего. И если последний, скорее всего, мог выкрутиться из любой заварушки, то вот Лестер, как бывший послушник секты Спящего, был крайне уязвим. Хорошим же другом оказался Мильтен. Правы были те, кто говорил, что маги – напыщенные индюки, ставящие себя выше обычных людей. Когда он успел стать таким, в какой момент? Это всё происки Белиара, не иначе! Нет, это не оправдание… лишь жалкий лепет эгоиста. Думая об этом, мастер Сальварес, как теперь его многие звали, продолжал обработывать раны паладинов. Тому, что со сломанной рукой, пришлось даже дать зелье, улучшающее регенерацию. Разобравшись, как можно быстрее с ними, Мильтен подошел и к Горну, намереваясь также оказать ему медицинскую помощь.

– Даже не думай тратить медикаменты на этого мятежника. Мы всё равно казним его, – возразил Гаронд, до этого занятый другими пленниками.

Остальной отряд, кстати, уже заходил в замок. Солдаты, выполняя предписания, разделялись на отряды, чтобы прочесать все комнаты до единой и выкурить всех, кто там затаился. Пленников как раз допрашивали о количестве и расположении солдат гарнизона. Всё это происходило где-то там, на заднем плане, пока маг занимался раненными. Мильтен думал, что Гаронд даже не обратит внимания на его действия, но он ошибся. И всё же терпение последователя Инноса тоже было не безграничным. Он не выдержал и весьма резко ответил:

– Казнить его было бы непростительной ошибкой.

Гаронд удивлённо прищурился и хмыкнул:

– С чего бы вдруг?

Молодой маг понял, что от его ответа будет зависеть дальнейшая судьба как его друга, так, возможно, отчасти и его собственная.

– Я видел, как всё было, хоть и издали, – начал Мильтен. – Он не нападал первым, не убил ни одного из наших людей. Видите их раны? Все они не смертельны. Больше похоже на пьяную драку в таверне, чем серьёзный бой насмерть. И это при том, что его секира могла разрубить даже такой доспех, как у вас. Более того, он добровольно открыл ворота замка, а не прятался за стенами. В чём же его вина перед нами? Зачем вообще было их арестовывать? – Мильтен махнул в сторону пленных.

– Это каторжники, – ответил Гаронд. – А он пытался торговаться со мной, чтобы дали амнистию его шайке. И я щедро согласился на это после того, как они отработают свой срок в рудниках. После чего, именем короля Робара Второго, потребовал сдать оружие. Он посмел отказаться, а значит, он мятежник. Он, и вся его банда.

– Возможно, вы хотели от него слишком многого? – спросил Мильтен. – Я бы тоже не хотел отдавать оружие и направляться в рудники в такой ситуации, когда вокруг неизвестность. Лагерь сожжен, и мы даже не понимаем кем. Эта угроза наверняка слишком напугала местных. А власть короля здесь, до прихода нас… – Мильтен слегка задумался, подбирая такой оборот, чтобы не вызывать гнев лорда, – была здесь плохо представлена.

– Это не имеет значения, – жестко прервал дискуссию Гаронд. – Он ослушался приказа представителя короля. Во время военного положения за это положена смертная казнь.

– И всё же я уверен, что такого крепкого воина, который не имел желания быть бандитом, и не убил никого из наших, даже когда мог это сделать, можно использовать лучше, – предпринял последнюю попытку Мильтен, изо всех сил, пытаясь не сорваться и всё не испортить, назвав Гаронда кретином.

– Не знаю, зачем ты так за него заступаешься, но пусть будет по-твоему. Но ему нельзя доверять! Выделите для них где-нибудь камеру. Пусть посидят, подумают о жизни, – ответил Гаронд.

Мильтен вздохнул с облегчением. Если бы лорд не отступился от своего намерения казнить Горна, даже трудно представить, что бы он вынужден был делать в такой ситуации.

Замок, некогда бывший цитаделью власти королевского наместника, затем полем боя, а затем оплотом рудных баронов, а после вновь ареной кровавой резни, теперь снова был занят гарнизоном. Но на сей раз не самозваными бандитскими баронами, а железной пятой паладинов Короля.

Мильтен кивнул, наскоро намазав уже вспухнувший шишкой висок Горна заживляющей мазью, после чего, двое амбалов из числа оруженосцев подхватили и уволокли бессознательного пленника. Это была не победа, но на большее прогнуть упрямого паладина Мильтен и не мог рассчитывать. Пока он хотя бы купил этим людям немного времени. Но совесть его всё равно была не спокойна. Мог ли он сделать больше? Испугался ли он гнева лорда, или, наоборот, поступил мудро, что не лез на рожон? Время покажет.

Пока другие занимались исследованием так легко доставшегося неблагодарным паладинам замка, Мильтен подошёл к обрушившемуся участку стены, заделанному на скорую руку брёвнами и камнями, с дальней от ворот стороны. Отсюда, с высоты, был виден весь Старый Лагерь, вернее, то, что от него осталось. Чёрные, обугленные скелеты бараков. Местами какие-то ямы и провалы, похожие на пустые глазницы. И пепел. Песчаный ветер с гор смешивался с серой пылью и нёс её по бывшим улицам, забиваясь в доспехи королевских солдат.

Он чувствовал себя чужим среди этих людей в сияющих латах с гербом Инноса. Его собственная красная роба выделялась, как кровавое пятно. Он был одним из них, магом огня, но его прошлое, его жизнь за барьером, навсегда отделяла его от этих благородных воинов, и даже от простых рядовых вояк. Они смотрели на него с вежливым подозрением. Мастер Сальварес – спасшийся ученик погибшего круга. Удобно, не правда ли? Впрочем, мало кто из них знал, что его новое имя значит, не было среди них книгочеев, знавших сгинувший давно язык, интересный лишь тем, кто копается в старых рукописях. Было в этом имени что-то отталкивающее, раздражающее. При возможности, он просил всех называть его просто Мильтеном. Так было привычнее, так меньше ныла совесть. Ведь если вдуматься, то все его товарищи погибли из-за него? А теперь ещё и Горн лежит без сознания, а он лишь может мямлить что-то, пытаясь найти формальные причины, почему Гаронд не должен его казнить. Почему он просто не может спасти его, выпустить, наплевав на всех? Стать тоже мятежником? Потому что, это не разумно – вот был ответ. Рациональный, холодный. Вот каким он стал? Ещё недавно он сам бы был себе противен. Но теперь мог лишь смириться и ждать, ведь это было самое разумное, ведь так он всегда поступал? Или нет?

Его взгляд скользнул через двор к зданию обители магов. Массивная каменная постройка устояла, в отличие от деревянных бараков на другой стороне двора и одной из башен, которая теперь лежала грудой обломков, черных от копоти. Там, во дворе он сжёг тела своих наставников. Теперь это место было просто чёрным пустырём. Ничто не напоминало о годах учёбы, споров с Корристо, тихих беседах с Дамароком, шутках Торреза и Родригеса, всегда остававшихся оптимистами, верящими, что их заключение в колонии рано или поздно окончится. Даже всегда отстранённый Драго, многому научил его, и всегда относился к Мильтену, если не как к равному, то, по крайней мере, как к достойному ученику. А теперь от всех них ничего не осталось. Ничто, кроме памяти, что жгла изнутри.

– Мастер Сальварес! Лорд Гаронд требует вашего присутствия! – голос молодого оруженосца заставил мага вздрогнуть. Сколько он стоял глядя вдаль? Уже час? Больше?

Он кивнул и медленно направился вместе с посланником. Сердце бешено колотилось. Было ясно, зачем его зовут. Будет допрос сдавшегося отряда наёмников. Около бывшего склада посланник откланялся, а Мильтен двинулся внутрь. Душная атмосфера весьма небольшого помещения возле бывшего стрельбища, приспособленного под временную темницу, была густой от запаха пота, страха и старой крови. Мильтен порадовался, что хотя бы не пришлось идти в казематы под замком. Те должны были быть вскоре заняты сотней каторжников, которых успели отловить по лесам и отправить вместе с отрядом Гаронда обратно в рудники. Кто-то же должен восстанавливать добычу руды. Тем не менее, окон и в этой импровизированной тюрьме не было. Мильтен остановился перед дверью камеры, где уже шёл допрос и прислушался, пытаясь понять, что его ждёт.

– … и я повторяю в последний раз, отбросы! – гремел голос Гаронда. – Где остальные? Ваши сказки о драконах меня не интересуют. Я вижу перед собой банду мародёров, посмевших занять королевскую собственность!

– Мы не мародёры, милорд, – хрипло, но твёрдо ответил кто-то. – Мы выживали. После того как всё рухнуло… замок был единственным укрытием.

– Укрытием? – Гаронд фыркнул. – Для кого? Для воров и убийц? Вы посмели торговаться с короной! Вы требовали амнистии!

– Мы просили справедливости! – в голосе пленника послышалась угроза, несмотря на его положение, и Мильтен узнал говорившего, это был Горн. – Мы не проливали кровь стражников. Мы охраняли опустевший замок от орков и сектантов, и защищались, когда пришли чудовища!

Мильтен прокашлялся и, стараясь сделать своё лицо невозмутимой маской, зашёл в камеру. Каждая клеточка его тела кричала, чтобы он заступился за друга. Но разум твердил об осторожности.

– Чудовища, – паладин с презрением повторил это слово.

Факелы, вставленные в железные скобы на стенах, отбрасывали тревожные, пляшущие тени на лица собравшихся. Лорд Гаронд – могучего телосложения мужчина лет сорока с пронзительным взглядом и тёмными подглазинами на гордом, но уставшем лице – и несколько его проверенных офицеров стояли перед пленными. Горн, самый главный из допрашиваемых, в данный момент, сидел на грубом табурете, его руки были связаны за спиной. Он выглядел измождённым и избитым, форма наёмника была порвана и закопчена сажей, а в глазах читалась глубокая подавленность, но точно не смирение. Он явно ещё не до конца отошёл от недавнего избиения, но уже вполне соображал.

– О каких чудовищах идёт речь? – спросил Мильтен.

– Повтори ещё раз для мастера Сальвареса, – спокойно, но твёрдо произнёс один из паладинов. – С самого начала и по порядку.

Горн сглотнул и кивнул паладину, лишь искоса взглянув на Мильтена. Было темно, но он не мог не узнать голоса старого знакомого. Однако Горн ничем не выдал своего удивления. А может, всё же не узнал? После такого удара голова могла ещё не слабо кружиться.

– Мы с Диего были на охоте, когда барьера не стало. Но где-то к полудню мы нагнали отряд генерала Ли…

– Каторжника Ли, – поправил один из паладинов, на что Горн лишь нахмурился, но продолжил.

– Он поручил капитану Орику занять замок. Сказал, что нельзя оставлять такой ключевой пункт без присмотра, пока основные силы уходят в центральные земли Хориниса через перевал. Что ещё одного Гомеза Миртана не переживёт. Нам оставили приказ – держать оборону и ждать дальнейших указаний, с королевскими войсками конфликтов избегать, а если придёт большой отряд, то сдать им замок и уйти к остальным. Нас осталось немного, всего дюжины три добровольцев, кому долина ещё не успела наскучить или у кого были иные причины не торопиться.

– Какие ещё причины? – удивился один из присутствовавших офицеров.

– Большинство просто хотели выкроить время, чтобы достать свои захоронки, прежде чем исчезнуть раз и навсегда в большом мире. А кто-то не верил, что каторжникам дадут спокойно покинуть колонию, и хотели подождать развития событий. Некоторые даже надеялись, что сдав королевским войскам замок, выменяют свободу, – с этими словами Горн угрюмо и осуждающе взглянул на Гаронда, – впрочем, большинство, как и я, не сильно в это верили, и хотели свалить ещё до этого.

– И что же вам помешало? – спросил Гаронд, его низкий, охрипший от постоянных команд голос заполнил маленькую комнату.

– Первые дни… всё было тихо. Мы разбирали завалы, искали там ценности, которые не успели унести. Ну и по другим местам всякие тайники, конечно, тоже не брезговали разворошить. Кроме того, несли караул, избавлялись от оставшихся трупов. Часть из них кто-то уже сжёг до нашего прихода, но это были далеко не все. Особенно много осталось жмуриков во внешнем кольце, похоже, делили руду перед тем, как смыться, и не всем досталось… Сам я не из этого лагеря, но несколько прибившихся к нам рудокопов рассказывали какая тут творилась х…

– Давай короче, что случилось с лагерем дальше! – перебил тот же паладин, что начинал допрос.

– Сначала всё было тихо. Несколько дней мы жили как короли, кое-что понаходили из оставленных ценностей. Продовольствие тоже люди Гомеза забрали не всё. Но потом разведчики, которые ходили на охоту, стали докладывать… – Горн замолчал, сглотнув комок в пересохшем горле.

– Что именно? – нетерпеливо подался вперёд Гаронд.

– Водички не найдётся? – спросил Горн.

– Попьёшь, когда закончишь рассказ, – грубо ответил паладин, на лице которого был синяк. Похоже, это был один из тех, что участвовали в «героическом» захвате Горна у ворот.

Горн поморщился и пожал плечами, но всё же продолжил, хотя, такое чувство, что говорил он теперь нарочито медленно, совсем не так, как раньше.

– Орки. На побережье. Их было много, и вели они себя странно – не грабили, не охотились, а словно что-то строили. А ещё… были другие. Люди в чёрных, длинных балахонах. Они приходили к оркам, и те их… слушались. Я этого не видел, но ребята говорили.

Культисты Братства Спящего. Их след проявлялся вновь. Мильтен нахмурился и спросил:

– Кто-то из этих разведчиков выжил?

– Боюсь, что нет. Они ошивались во внешнем кольце почти всё время, а там… Никто из вас ведь не ходил к болотам, – уточнил Горн, повернув голову к другим пленникам, сидевшим связанными в стороне. Они отрицательно закивали.

– Мы решили меньше высовываться, – продолжил Горн. – Заперли ворота внешнего кольца, усилили дозоры. Но это не помогло. Не от них.

Он замолк, его взгляд уставился в пустоту, словно он вновь видел прожитый ужас.

– Они пришли с неба. С рёвом, от которого кровь стыла в жилах. Огромные… ящерицы. Из сказок, которыми в детстве пугали. Дракены. – Он произнёс это слово через е, с акцентом южанина. – Первый плевался огнём. Всё тут же загорелось и заволокло дымом. Деревянные постройки вспыхивали, как и солома на крышах. Крылья их раздували пламя, как кузнецкие меха. А ещё двое дракенов действовали иначе. Били хвостом, сносили крыши, хватали людей когтями и… – он снова сглотнул, – разрывали на части прямо в воздухе, откусывали им головы и кидали в стороны. Одна такая прилетела к нам за стену замка… Как будто бы играли… – Видя смятение на лице могучего наёмника, даже бывалые офицеры Гаронда невольно поёжились. – Несколько десятков человек погибли в первые же минуты. Кроме нашего отряда были и другие беженцы, собиравшиеся в лагерь, но все они оказались обречены. К своему стыду, мы сразу закрыли решетку ворот. Так что никто не отступил в каменную цитадель, но некоторые спрятались в каменных сооружениях внешнего кольца. Конечно, от дыма это не спасло, они задохнулись… Те же, кто побежал в другую сторону, тоже не спаслись. Дракены ловили их как мышей. То и дело я видел, как они проносятся по небу с новой игрушкой в лапах. Но замком они почему-то почти не заинтересовались, как будто уже считали его своим. Всё, что внутри стен почти не пострадало, а вот внешний лагерь… от него ничего не осталось. Одно пепелище. Все кто здесь, – Горн махнул на дюжину пленников, – это дежурная смена, я был среди них за старшего. Капитан Орик же был во внешнем кольце, и больше мы его не видели.

– А что орки? После этого пошли на штурм? – спросил Гаронд.

– Нет, милорд. Пожар бушевал почти целый день. В таком аду штурмовать было невозможно. Мы видели потом их разведчиков на холмах, наблюдающих за нами. Но уже не покидали замок. Сидели в осаде без осаждающих. Как только угли немного остыли, мы решили не ждать слишком долго прихода ещё одной беды и отправили двух самых опытных и незаметных следопытов за помощью и с дурными вестями – Диего и Лареса. Ларес должен был попытаться найти основные силы генерала Ли или магов воды, где бы они ни были. А Диего… он раньше жил в Хоринисе, отлично знал туда короткую дорогу. Какая-то тропинка контрабандистов, как он говорил… Он и пошёл по ней в город, предупредить, что их тоже может ждать такой налёт. Больше мы их не видели. А потом пришли вы, через три дня.

В комнате повисло тяжёлое молчание, нарушаемое лишь потрескиванием факелов. Картина прояснялась, и она была хуже, чем можно было предположить. Драконы, орки под руководством культистов… Угроза была не слепой и хаотичной, а управляемой и страшной в своей целеустремлённости. Тем не менее, Гаронд не спешил верить рассказанному.

– Огненные ящеры с неба, да? Удобная сказка. Где доказательства? Где хоть один свидетель, кроме вашей шайки? – пробасил лорд.

– Свидетели были! – вспыхнул один из каторжников. – Диего и Ларес же ушли!

Гаронд медленно повернулся к говорящему.

– Ах, да… Диего. Тот самый болтун, которого мы взяли под стражу ещё до отбытия. Он твердил Лотару те же сказки. Сейчас он ждёт отправки с одной из групп в рудники, чтобы отработать свою наглость. И ваша участь будет такой же. Врать королевским паладинам нельзя без последствий. А за пожар в лагере с вас будет отдельный спрос. Все эти владения королевская собственность, и никто не имеет права распоряжаться ей без мандата!

Пока Гаронд отыгрывался на пленных, рассказывая им об их участи согласно законам Миртаны, Мильтен думал совсем о другом. Диего ждёт отправки в рудники? Ещё один его старый друг, тот, кто спас его от плена и, возможно, смерти, теперь сам в цепях? Вряд ли это мог быть кто-то другой, это варрантское имя было здесь не очень популярным. Да и Горн мог быть на охоте только с одним Диего. Но Мильтен же вёл авангард паладинов сюда, он шёл с ними всю дорогу и не заметил, что среди конвоя был его друг. Какие-то каторжники плелись в хвосте колонны, да. Но он даже не взглянул на них, когда они выходили из города. Неужели мантия мага настолько изменила его, что он перестал замечать простых каторжников, отбросов, с которыми не стоит и говорить настоящему человеку? Ещё одно свидетельство того, что он стал одним из этих гордецов магов. Сначала Горн, теперь Диего. Он не просто подвёл их, он даже о них не подумал! Во время похода он говорил лишь иногда с лордом Гарондом и его рыцарями, а за спиной видел лишь черствые лица бывалых воинов, идущих к назначенной цели. Он не смотрел на обоз с пленными, который тащился позади. А всё это время Диего был среди арестантов!

– Лорд Гаронд, – голос Мильтена прозвучал тише, чем он хотел. Он заставил себя выпрямиться, поняв, что под тяжестью возникших мыслей сгорбился. – Прошу прощения, что вмешиваюсь.

Гаронд, который ещё продолжал распинаться, повторяя в очередной раз, что для таких, как они, преступников, это большая честь – махать киркой в шахтах во славу Миртаны, смерил мага взглядом. Он был не из тех, кто легко терпел возражения.

– Мильтен, что ты можешь добавить к этому? Может, ты знаешь этих людей? – то, что Гаронд не назвал мага мастером, и обратился по мирскому имени, говорило о его изрядном раздражении. Видимо, чародей сорвал его вдохновенную речь.

– Нет, хотя и слышал некоторые имена до этого, – соврал Мильтен, глядя куда-то поверх головы Горна. – Но их слова… не лишены смысла. Я осматривал окрестности. Позвольте показать. – Он указал рукой в сторону выхода и Гаронд, приказав остальным подождать, согласился выйти с магом. Они дошли до места в середине двора, где раньше тренировались стражники Гомеза. – Посмотрите, милорд. Эти камни не просто почернели от огня. Здесь раньше был песок. Он оплавлен, превратился в обсидиан. А вон там, на песке сбоку – видите эти вытянутые зелёные стекловидные образования? Это железистый кварц. Только железу тут было взяться неоткуда, кроме как от расплавленного клинка. Такой след оставляет не обычный пожар, а жар, сравнимый даже не с пламенем кузнечного горна, а с внутренним огнём ока Инноса. Кроме как реальностью рассказанной истории я не могу это объяснить.