Текст книги "Ветер перемен"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Она, наверное, постеснялась к тебе обратиться, – ответила Елена и не без упрека добавила: – Понадеялась, что сам предложишь. Ведь писал ей, что стал хорошо зарабатывать, и вы с Варей совершили заграничный круиз.
– Тетя Инна не стеснялась получать помощь от мамы, хотя знала, что это в ущерб семье, – возразил Артём Сергеевич. – Но она была умной и понимала: круизы стоят недешево, и у нас с Варей в кармане негусто.
– Ладно, Тёма, замнем для ясности. Я ведь тебя ни в чем не обвиняю, – со снисходительным видом сказала Елена, закончив на этом неприятный разговор.
Однако в душе у обоих остался тяжелый осадок, что отнюдь не способствовало улучшению отношений Наумова с кузиной, с которой он был очень дружен в детстве. С Еленой и ее домочадцами Артём Сергеевич виделся лишь по семейным праздникам и в основном общался по телефону. Но после этого разговора они охладели друг к другу еще больше, и в дальнейшем перестали даже перезваниваться.
* * *
Еще большее огорчение Наумову доставила неожиданная встреча с другой Леной – «сибирской дочерью». К его вящему изумлению, она позвонила ему из Москвы. С присущей ей наглостью, Лена сказала так, словно они виделись только вчера:
– Привет, отец! Не удивляйся, что вновь дала о себе знать. Обстоятельства вынудили меня приехать сюда, и я нуждаюсь в твоей помощи.
«Даже не спросила, как мы поживаем с Варей. Хотя бы из вежливости», – недовольно подумал Артём Сергеевич, а вслух, естественно, поинтересовался: – А что тебя вынудило прибыть в Москву и в чем проблема?
– Все дело в том, что у тебя появился еще один внук, – ошарашила его Лена. – Я родила Игорька полгода назад, дома, а его отец – москвич.
– Вот оно что, – растерянно протянул Наумов. – Когда же ты успела выйти замуж? Зря не сообщила. Мы с Варей сделали бы вам хороший подарок.
– Да не выходила я за него замуж, – с досадой ответила Лена. – Мы познакомились в санатории, и Игорек – дитя нашей любви.
Артём Сергеевич был сражен хладнокровным тоном, которым она сообщила о том, что решилась вне брака родить второго ребенка. А оправившись от шока, укоризненно сказал:
– Я вижу, жизнь ничему тебя не научила. Что, мало одного ребенка, который растет без отца? На какие шиши ты думаешь существовать с двумя детьми, если и этот… – он замялся, подбирая слово, – папаша помогать не будет? Наверное, тоже, как Слободан, обременен семьей?
– Нет, он не женат, но регистрировать брак и жить с нами не хочет, – безо всякого стеснения объяснила Лена. – Якобы обижен, что родила самовольно, не получив его согласия. Представляешь, каким оказался подонком? А уверял, что любит! Ты должен встретиться и поговорить с ним, отец! Пробудить совесть у этого негодяя! – произнесла Лена с театральным пафосом. – Сам он сейчас без работы, но его родители – зажиточные люди. Если с ним ничего не выйдет, убеди их помочь своему внуку. Ты – солидный человек и произведешь на них благоприятное впечатление.
– Теперь понятно, чего тебе от меня надобно, Лена. Ты не учла только, что я не могу поступить против своей совести, – еле сдерживая гнев, ответил Артём Сергеевич. – Хоть и сознаю, в каком трудном положении сейчас находишься, но потакать твоему авантюризму не хочу и не буду!
– О каком авантюризме речь? И почему это совесть не позволяет тебе помочь мне обеспечить Игорька, который доводится тебе, между прочим, внуком? – насмешливо сказала Лена. – Может, объяснишь популярно? Или сам будешь нам помогать?
Артёма Сергеевича бесил ее наглый тон, но, понимая тяжесть положения Лены, он заставил себя говорить сдержанно:
– Ты не наивная девочка, чтобы принимать на веру слова и посулы влюбленных мужчин. А ловить их «на брюхо» – это авантюризм и подлость! – Сурово, но не повышая голоса, произнес он. – Не знаю, как было у тебя с отцом Игоря, но разбираться не собираюсь. Свои отношения вы должны выяснить сами. – Он шумно перевел дыхание и, ощутив сильную боль в сердце, поспешил заключить: – В общем, так. В память о твоей маме, я окажу вам материальную помощь, пока не подрастет Алешка или ты не наладишь свою личную жизнь. Думаю, что тебе, как талантливой журналистке это удастся, если будешь вести себя достойно!
– А я вот что тебе скажу, – вспылив, крикнула Лена. – Ни твои нравоучения, ни помощь мне не нужны! Это верно, что я – способная журналистка и сама смогу обеспечить своих детей!
Она бросила трубку, оставив Артёма Сергеевича в полном смятении чувств и тяжелом настроении, усугубляемом сердечной болью.
Глава 5
Расстрел парламента
В тот памятный год политический кризис достиг наивысшего накала, и в воздухе явно запахло грозой. Ельцин со своим окружением и правительство окончательно перестали считаться с мнением депутатов парламента Российской Федерации – Верховного Совета, не говоря уже об открыто перешедшем на его сторону вице-президенте Руцком.
Страна разбилась на два лагеря – сторонников Верховного Совета, возглавляемых Хасбулатовым и Руцким, и тех, кто продолжал верить Ельцину. Сторонников парламента объединяло недовольство политикой президента и творящимися безобразиями. А граждан, стоявших за Ельцина, – боязнь, что с его уходом в стране начнется реставрация коммунистического режима.
К весне чаша весов стала явно склоняться в пользу Хасбулатова и Руцкого, поскольку безудержное казнокрадство и криминализация общества не только продолжались, но приобрели еще больший размах. При поддержке Кремля алчные «реформаторы» затеяли грандиозную приватизационную аферу с целью присвоения крупной государственной собственности.
Взамен банковского счета, на который всем гражданам России по решению Верховного Совета должна была перечисляться их доля выручки от продажи госпредприятий, ловкачи придумали вручать им пустые бумажки – «ваучеры», якобы для приобретения своей части собственности. И если бы Хасбулатов и Руцкой разоблачили этот грандиозный обман населения, то наверняка взяли бы над Ельциным верх.
Но произошло непонятное. Верховный совет, который по всем другим вопросам противодействовал инициативам Кремля, на сей раз неожиданно поддержал жульническое предложение о введении ваучеров, отменив свое прежнее решение, успешно апробированное в других странах. Это неизбежно подорвало к нему доверие, и Хасбулатов с Руцким потеряли много сторонников.
– Создается впечатление, что вся критика Ельцина со стороны депутатов – пустые словеса, и они такие же точно жулики, как те, что предложили эти пустые бумажки вместо денег за проданное имущество, – возмущенно сказал Наумов жене, узнав об отмене Верховным Советом приватизационных счетов. – Вот увидишь, теперь рядовым гражданам не достанется ничего!
– Как же ничего, когда предложивший ваучеры Чубайс обещал от имени правительства, что на них каждый гражданин России сможет приобрести по меньшей мере «Волгу», – возразила ему Варя. – Это же реальнее, чем какие-то там приватизационные счета. Когда еще что-то будет продано. У нашего населения нет денег, чтобы купить госсобственность. А иностранцам ее продавать не хотят.
– В этом ты права. У честных людей нет капиталов, чтобы купить крупные предприятия, – согласно кивнул Артём Сергеевич. – Но у теневиков они есть, и будет очень полезно для экономики страны, если их пустят в дело. А небогатым людям приобрести собственность должно помочь государство кредитами. – Что касается посулов Чубайса, то это – чистейший обман. Допустим, люди и обменяют эти бумажки – ваучеры – на такие же бумажки – акции предприятий. Толку-то от этого никакого!
– Почему же? – не поняла Варя. – Ну вот мы, например, сможем получить на них акции гостиницы напротив нашего дома, и будем получать дивиденды.
– Держи карман шире! – усмехнулся Артём Сергеевич. – Здесь-то и кроется обман. Акций и так будет немного, а кто завладеет гостиницей, проведет дополнительную эмиссию и совсем их обесценит. Это известный фокус!
– Но тогда в чем смысл этих ваучеров? Для чего Чубайс и те, кто за ним стоят, все это затеяли?
– А смысл в том, чтобы с помощью этих бумажек «на халяву» завладеть тем, что сейчас принадлежит всему народу, – возмущенно объяснил он. – Эти ваучеры – в их руках, и ни перед кем отчитываться они не собираются. Скоро самые лучшие и доходные производства будут принадлежать либо им, либо связанным с ними подставным лицам.
– Неужели такая афера может пройти безнаказанно? Слишком все очевидно, – усомнилась Варя. – Неужели Ельцин настолько бессовестный, что прикроет ее своей властью? Его же народ проклянет!
– Народ они надеются обвести вокруг пальца. Открыто действовать не будут, – убежденно ответил Артём Сергеевич. – Скорее всего через подставных лиц и родственников создадут липовые фонды и товарищества, которые и завладеют самыми жирными кусками общественного пирога.
– Думаю, что ты заблуждаешься, – не согласилась с ним жена. – Чубайс и другие молодые реформаторы – начинающие политики и не станут марать себя такими аферами. Это же их полностью дискредитирует и поставит крест на дальнейшей карьере.
– Ну как ты не понимаешь, что их главная мечта – разбогатеть, – с досадой махнул рукой Наумов, которому уже надоел этот спор. – Скоро поймешь, что я прав.
Однако Варе не хотелось верить мрачным прогнозам мужа, и прошло время прежде, чем она убедилась, что все обстоит так, как он говорил.
* * *
Вскоре разразилась такая политическая буря, что об афере с ваучерами все забыли и думать. Несмотря на открытые угрозы окружения Ельцина разогнать парламент, Верховный Совет решился-таки, опираясь на действующую Конституцию, отстранить его от власти. Уповая на то, что он не осмелится нарушить Основной закон страны, которому присягал, парламент низложил президента, передав его полномочия Руцкому.
В ответ Ельцин объявил, что не признает решения Верховного Совета и не намерен ему подчиняться. Более того, вопреки Конституции, своим указом прекратил полномочия депутатов. Тогда сторонники Хасбулатова и Руцкого, среди которых превалировали члены КПРФ, со всех сторон устремились в столицу на защиту парламента, создавая вооруженные отряды. Над страной нависла угроза гражданской войны.
Положение осложнилось настолько, что заколебалась армия и растерялось руководство милиции и спецслужб. Настойчивые приказы Ельцина насильно выгнать депутатов и их сторонников из «Белого дома», где в то время находился Верховный Совет, не выполнялись. Ситуация стала схожа с путчем ГКЧП, когда армия и спецслужбы не решились выступить против народа.
Конфликт и на этот раз можно было разрешить малой кровью: противники достигли бы политического компромисса, если б не поддались безумной жажде власти. Но опьяненный кажущейся растерянностью Ельцина и правительства, явно переоценив свои силы, «новый президент» Руцкой перешел в наступление.
Вооруженная толпа москвичей и прибывших на подмогу молодцев из других регионов, в том числе казаков и даже жителей Приднестровья, по приказу Руцкого смяла блокирующее «Белый дом» милицейское оцепление и сначала овладела мэрией, а затем устремилась в Останкино на штурм телецентра. Так пролилась первая кровь.
– Нет, ты посмотри, что вытворяет Руцкой! Он просто негодяй, а мы-то еще были за него, – ужаснулся Наумов, глядя в телевизор: там шел репортаж с места событий. – Мало того, что кроет матом. Ты слышала, как он призывал летчиков бомбить Кремль?
– Да, слышала. Может, он психически нездоров, Тёмочка? – недоумевающе посмотрела на мужа Варя. – Ну как можно лишь для того, чтобы взять власть, разрушать главную историческую реликвию России?
– Здоровье здесь ни при чем, – ответил он возмущенно. – История знала немало властолюбцев, готовых на все ради достижения своих целей. Даже большевики стреляли из пушек по Кремлю и Зимнему дворцу. Но Руцкой – хуже.
– Чем же он хуже? – не поняла Варя.
– Руцкой, чтобы вырвать у Ельцина власть, готов стереть Кремль с лица земли. А большевики на это не покушались, – объяснил Артём Сергеевич. – Ты ведь знаешь, что выстрел «Авроры» был холостым.
Их разговор прервал настойчивый телефонный звонок. Сквозь уличный шум до Наумова донесся голос Царева.
– Привет! Сидишь дома, когда решается судьба России? – возбужденно упрекнул его друг, совсем недавно ставший наконец доктором наук. – Еще немного, и воровскому правлению банды Ельцина наступит конец!
– Откуда ты говоришь? Почему такой шум? – удивился Артём Сергеевич. – Неужто хочешь участвовать в затеваемой драке?
– Из уличного автомата звоню. Еду в Останкино, – гордо ответил Владимир Иванович. – Сейчас долг каждого патриота помочь Руцкому покончить с кликой предателей Родины.
– Не боишься, что Руцкой будет похуже Ельцина? – попытался охладить его пыл Наумов. – По тому, что он делает, этому авантюристу не жаль ни людей, ни исторических ценностей.
– Без драки банду Ельцина не скинуть, – отмахнулся от его слов Царев. – Руцкой настоящий патриот, герой войны в Афгане. Он не подведет!
– Ну чего ты от меня хочешь? Я ему не верю и поддерживать не намерен, – рассердился Наумов. – Так же, как не пошел защищать Ельцина в дни ГКЧП. Уже тогда понял, что он не тот, за кого себя выдает.
– Ладно, уговаривать тебя не буду, – недовольно бросил Владимир Иванович. – Если мы победим, ты еще пожалеешь об этом.
– Не думаю. Руцкой – такая же фальшивая монета, как и Ельцин, – спокойно возразил Артём Сергеевич. – И вообще, пора решать вопросы о власти без кровопролития, демократическим путем. Для того и выборы!
– У нас это невозможно, – не согласился Царев и повесил трубку.
А события в Останкино уже начали приобретать характер военных действий, и Наумовы всерьез беспокоились за жизнь своего друга.
* * *
Видеозапись, которую потом не раз воспроизводили по телевидению, лишь в малой степени показала народу кровопролитие, произошедшее у Останкинского телецентра. Генерал Макашов, руководивший вооруженной толпой, послал ее на штурм, хотя знал, что телецентр защищает группа милицейского спецназа «Витязь». И когда нападавшие ворвались, проломив тяжеловесным грузовиком входные двери, спецназовцы открыли по ним огонь.
Как рассказал потом Царев, ставший свидетелем произошедшего, поскольку прибыл на место, когда уже все было кончено, убитых и раненых было много.
– Это был форменный ад! – вспоминал он недавно пережитое. – Повсюду валялись трупы и стонали раненые, не получая помощи в той панике, что царила вокруг. Разве это милиция? Подлые убийцы!
– Спецназовцев винить не стоит. Они оборонялись от вооруженной толпы, – возразил Наумов. – Ты же видел по телеку, как жестоко били милиционеров из оцепления, когда сторонники Руцкого штурмовали мэрию. Если уж обвинять, то не бойцов, а тех, кто отдавал им преступные приказы стрелять в народ.
– Ну вот, ты и сам признал, что те, кто на стороне Ельцина – это преступники, – удовлетворенно сказал Владимир Иванович. – Они грубо нарушили Конституцию, а Верховный Совет и народ ее защищают.
– Но противодействовать надо законными методами, – не согласился Артём Сергеевич. – А Руцкой и Хасбулатов, по сути, подняли восстание. Это тоже противоречит Конституции. Из-за них пострадает много людей.
– Иначе нельзя, – убеждал его Царев. – Ельцин добровольно власть не отдаст. И большинство военачальников обещали им свою поддержку. Вот увидишь, армия выступит на стороне Верховного Совета!
Однако в этом состоял главный просчет Руцкого и Хасбулатова. Период растерянности и колебаний у руководства Вооруженных сил прошел, и министр Грачев согласился послать танки для подавления восставших. После неудачного похода на телецентр депутаты и сторонники Верховного Совета засели в «Белом доме». Они превратили его в крепость и под руководством Руцкого готовились к осаде, рассылая во все концы призывы о помощи. Но безрезультатно.
А танки под руководством министра в упор безжалостно расстреляли здание парламента России, и весь мир на телеэкранах увидел московский «Белый дом», объятый огнем и клубами черного дыма. Вслед за танками на штурм послали бойцов прославленного спецподразделения «Альфа», и восставшие во главе с Хасбулатовым и Руцким капитулировали.
– Ну как – убедился, на что способны негодяи, захватившие власть в России? – позвонив Наумову, гневно спросил Царев. – Хладнокровно палили из пушек по зданию парламента, в котором находились избранные народом безоружные депутаты. Такого варварства мир еще не видывал! Можно после этого терпеть правление Ельцина?
Новоиспеченный доктор наук все же прислушался к голосу разума и остался дома в виду бесперспективности и незаконности вооруженной борьбы, но голос выдавал, что он кипит от негодования.
– Придется терпеть, если народ снова за него проголосует, – понуро ответил Артём Сергеевич. – В этом и состоит демократия. Меньшинство должно подчиняться, даже когда не согласно с мнением большинства. Хватит революций и потрясений! Судьба страны должна решаться мирным путем.
– Прикажешь мириться с властью негодяев? Они же снова обманут народ, – не успокаивался Владимир Иванович. – Купят голоса или сфальсифицируют выборы. Знаешь ведь, что большинство не всегда право.
– Какой же ты патриот, если так думаешь о народе. Не так уж он глуп, – убежденно сказал Артём Сергеевич. – Хоть и проголосует за Ельцина, если не будет никого лучше. Нужно найти достойную альтернативу, а не затевать гражданские войны и революции. Возврата советской власти народ не желает.
– Выходит, и ты снова проголосуешь за Ельцина, если сочтешь, что другие кандидатуры хуже? – возмутился Царев. – Это после всего, что он натворил?
– Нет, мы с Варей не проголосуем за этого обманщика, – заверил его Наумов. – Если не появится достойный, вообще не пойдем на выборы. Но у меня вызывает большой интерес личность генерала Лебедя. Так что время определиться пока еще есть.
* * *
Генерал Лебедь получил широкую известность еще во время пресловутого ГКЧП, когда, ослушавшись приказа о штурме «Белого дома», привел танки для поддержки его защитников. Уже тогда он приобрел ореол сильной личности, чуть ли не героя, способного самостоятельно принимать ответственные политические решения и постоять за свой народ.
Его авторитет и героический имидж еще более укрепились, когда разгорелся вооруженный конфликт между Молдавией и отошедшей от нее Приднестровской республикой. Там уже шла война и лилась кровь, когда Лебедь, назначенный командующим четырнадцатой армией, которая находилась в Приднестровье, решительно пресек боевые действия обеих сторон, восстановив мир.
Кроме того, стало известно, что командование армии активно выступило в защиту населения – против произвола и казнокрадства местных чиновников, благодаря чему популярность генерала Лебедя возросла еще больше.
– Вот кто производит впечатление решительного и честного лидера, который любит народ и способен навести в стране порядок, – поделился своими мыслями Наумов в разговоре с Максименко. – Как ты думаешь, смог бы он справиться с обязанностями президента?
– Почему бы и нет? Лебедь явно нацелился стать президентом, – насмешливо ответил Николай Павлович. – Даже свою партию уже создал. Кажется, «Честь и родина» называется. Однако от генерала за версту несет бонапартизмом.
– А по-моему, Лебедь сейчас – единственный, кому можно поверить: он человек чести и, безусловно, выполнит обещания, данные народу, – оптимистично заявил Артём Сергеевич. – Во всяком случае, постарается это сделать.
– Напрасно на это надеешься, – возразил Максименко. – Похоже, что генерал решил повторить карьеру Наполеона. На лике народной любви и славы взять власть, а потом стать диктатором. В лучшем случае – российским Пиночетом.
Зная, что его друг куда лучше него разбирается в политике, Наумов умолк, но, подумав, все же остался при своем мнении.
– Ну и что? Пиночет добился куда большего успеха на посту президента, чем социалист Альенде. Он навел в Чили порядок, и жизнь там стала намного лучше, – напомнил он другу. – Если то же у нас сделает Лебедь, будет совсем не плохо.
Наметив новый объект своих политических пристрастий и будучи человеком дела, Артём Сергеевич уселся письменно излагать предложения в программу партии Лебедя, которые обеспечили бы ей победу на предстоящих выборах. В них четко и лаконично излагались конкретные меры по подъему уровня жизни населения и наведению законного порядка в стране.
– Я добьюсь встречи с генералом! Хочу убедиться, что не ошибаюсь, – сказал он Варе. – И если Лебедь намерен осуществить хоть часть моих предложений, отдам все силы, чтобы он смог одолеть Ельцина.
Ему удалось весьма быстро установить контакты с московской организацией партии Лебедя, и ему обещали устроить встречу с генералом, когда тот прибудет в столицу. В ожидании этой волнующей встречи Наумов с интересом следил за развитием событий, связанных с расправой Ельцина над Руцким и мятежным Верховным Советом.
– Неужели генеральный прокурор Казанник осудит Руцкого, Хасбулатова и мятежных депутатов? – высказала свои сомнения Варя. – Ведь он ученый юрист, принципиальный и честный человек. Наверняка знает, что Конституция нарушена не ими, а Ельциным. И если их предадут суду, то и наш президент не может остаться безнаказанным!
– Да уж, Казаннику сейчас не позавидуешь. С одной стороны на него давит Ельцин, а с другой – совесть честного человека и юриста, – согласился Артём Сергеевич. – Хасбулатова и Руцкого, конечно, есть за что осудить, но только не за нарушение Конституции, которое им вменяется. Думаю, Казанник на это не пойдет, и у него будет конфликт с президентом. Но и новый генпрокурор вряд ли доведет дело до суда, так как при этом обойти грубое нарушение Ельциным Конституции просто невозможно.
– Ладно, пусть они сами ломают головы над тем, как выйти из скандального положения, которое преступно создали, – резонно заключила Варя. – А с нас довольно уже отрицательных эмоций: чтобы сохранить здоровье и нервную систему, пора сменить обстановку. Я это говорю, как врач.
– Ты права, дорогая. Нам необходимо хоть на время оторваться от жуткой российской действительности и взглянуть, как живут в благополучных странах, – согласился Наумов. – Немедленно займусь туристическим турне во Францию, Бельгию и Люксембург, которое предлагает фирма «Дилижанс».
* * *
То незабываемое путешествие с небольшой туристической группой на автобусе из Польши через Германию и Бельгию в Париж неплохо помогло пережить трудные российские времена. Хотя в сердцах осталась боль от того, как сильно отстает Россия по уровню жизни не только от передовых стран Западной Европы, но даже от, казалось бы, полунищей Польши.
Особенно поразили их благотворные перемены у бывшего союзника СССР, через всю территорию которого не так уж давно они проезжали на машине по пути в ГДР. Тогда экономика Польши находилась в упадке, полки магазинов пустовали, за самыми необходимыми товарами стояли длинные очереди. Люди выглядели хмурыми и озлобленными.
Теперь все изменилось. Полки магазинов ломились от товаров. Продуктов питания было в изобилии, и стоили они недорого. Повсеместно шло строительство новых особняков и многоэтажных домов, что свидетельствовало о росте экономики и доходов населения. Поляки охотно улыбались и казались довольными жизнью.
Германия выглядела еще богаче, чем прежде. Повсюду царили чистота и порядок. Все вокруг было таким современным и новеньким, словно построено только вчера. Великолепие автострады, по которой они ехали, бензозаправок, дорожного сервиса и даже туалетов поражало воображение.
– Ну и богатая страна! Сколько же надо потратить на такое роскошное оборудование зданий и сооружений, – не уставала восхищаться Варя. – Ведь при строительстве использовали все самое лучшее. Таких туалетов нет даже в наших дворцах. Неужели этим немцы хотят пустить всем пыль в глаза?
– Не думаю. Они действительно столь богаты, что не скупятся на лучшее, – ответил Артём Сергеевич. – И делают это не для показухи, а для самих себя, так как уважают своих сограждан. Ты заметила высокие щитовые ограды, идущие вдоль автострады в местах, где она проходит невдалеке даже от маленьких поселков? Думаешь, для чего их поставили, а также покрыли крутые склоны у дороги сетками? Для красоты и удобства проезжающих иностранцев? – Поскольку жена бросила любопытный взгляд, Наумов объяснил: – Немцы сделали это, заботясь о своих гражданах. И о тех, кто проживает у дорог, чтобы им не досаждал шум. И о тех, кто проезжает мимо кручи, чтобы случайно не пострадали от обвала.
– И правда. Я заметила, когда объезжали участок, где ремонтировали дорогу, как вслед за рабочими шла большая машина-пылесос, – восхищенно подхватила Варя. – Это ведь для того, чтобы на проходящий транспорт не садилась пыль?
– Вот именно, – подтвердил Артём Сергеевич. – У нас такого не увидишь!
Огромное впечатление произвели на них красота и непривычная вольница столицы Бельгии. Поражало воображение и разнообразие архитектуры. А таких «рыбных рядов», как в Брюсселе, потом они не встречали нигде. На этой узкой улочке рыбных ресторанов, у входных дверей было выставлено все, чем богат мировой океан. Даже самые редкие его обитатели.
В Брюсселе они впервые увидели улицу «красных фонарей». Проститутки сидели в витринах невзрачных домов, как живые манекены. Дамы были на любой вкус: белые и черные, высокие и миниатюрные, полные и худенькие. Правда, многие витрины оказались пустыми.
– А куда девалась половина проституток? На них здесь мор напал? – шутливо спросил кто-то из туристов у гида.
– Ошибаетесь – весело ответил тот. – Все девушки здоровы и регулярно проходят медицинское освидетельствование. Тех, кого нет, сейчас работают.
Удивляла и царившая в столице Бельгии свобода нравов. Жителям города и гостям, казалось, дозволялось вести себя так, как им вздумается. В любом месте – будь то газон или тротуар – можно было расположиться на отдых целыми компаниями. Люди ели, спали и даже, едва прикрывшись чем-либо, занимались любовью. Полицейских не было видно, но, когда около всемирно знаменитого «писающего мальчика» возникла драка, они появились, как из-под земли.
Основная масса впечатлений, разумеется, пришлась на Париж, где их туристическая группа пробыла целых шесть дней. Сбылась наконец мечта, которую они вынашивали долгие годы!
* * *
Нескольких дней, конечно, было слишком мало, чтобы познакомиться со всем, чем знаменит этот необыкновенный город – один из признанных центров культуры, притягивающий миллионы паломников со всех концов мира. И все же Артёму Сергеевичу и Варе удалось повидать самое главное.
В первый день они совершили пешую прогулку по центру Парижа, любуясь Эйфелевой башней, Триумфальной аркой и Елисейскими полями. Дошли до собора Парижской Богоматери на островке Сите и по набережной Сены – до моста с позолоченными фигурами, подаренного русским царем Александром III. Удивлялись парижанам, устроившим весьма уютное жилье на плавучих судах, и покупали у уличных торговцев жареные каштаны.
Целый день ушел на посещение Лувра. Само собой, Наумовы о нем много читали и слышали, немало узнали также из фильмов и телепередач. Но такого неимоверного скопища богатств, исторических реликвий и произведений искусства даже не предполагали. Как оказалось, этот дворец вмещает в себя не один, а несколько музеев: апартаменты и сокровищницу французских королей, историко-археологический и шедевров мирового искусства.
– Только теперь я понимаю, почему богатую квартиру, в которой напичкано всего до предела, сравнивают с Лувром, – по дороге в гостиницу сказала Варя. – Чтобы познакомиться с тем, что там выставлено, по-моему, и месяца недостаточно.
– Какой месяц! Года мало, чтобы изучить все, что выставлено в Лувре, – устало отозвался Артём Сергеевич. – Нужно отдельно разглядеть бесценные находки историков и археологов, познакомиться с бытом, предметами обихода и сокровищами королей, и требуется очень много времени, чтобы осмотреть невероятное количество скульптур и шедевров живописи.
Еще два дня их возили на автобусе для осмотра и посещения основных достопримечательностей города. Побывали в бывшем дворце Ришелье, а ныне тюрьме Консьержери, куда была заключена королева Мария-Антуанетта перед казнью, Дворце инвалидов с гробницей Наполеона, а также в знаменитой Сорбонне и культурном центре Помпиду. Группа совершила пешую прогулку по Монмартру, полюбовалась на «Мулен-Руж», и даже поднялась на фуникулере к храму Сакре-Кёр. Посетили и выставку художников-импрессионистов.
– Наконец-то я смогу отличить Моне от Мане, – удовлетворенно сказал Наумов, покидая выставку. – Теперь у меня куда лучшее мнение о импрессионистах, чем раньше.
В предпоследний день их с утра свозили за город на русское кладбище в местечке Сен-Женевьев де Буа, а оттуда – посмотреть на новый парижский район Ле-Дефанс, построенный в ультрасовременном стиле.
Маленькое кладбище, где хоронили русских эмигрантов, поразило чистотой, порядком и обилием громких имен на надгробиях. Наряду с аристократами и богачами, бежавшими от советской власти, там покоились великие писатели и артисты. Туристам показали место, где похоронен знаменитый танцовщик Нуриев, и они возложили цветы на могилу Ивана Бунина.
Новый парижский район поразил совсем другим. Если после войны в Москве было построено, кроме высотных зданий, совсем немного домов, которые украсили столицу СССР, то разоренная Франция сумела возвести в Париже обширный новый район из небоскребов, подобный фантастическому «городу будущего». И он не только стал интересен для туристов наряду с другими достопримечательностями. Ле-Дефанс дал сотням тысяч парижан современное жилье и рабочие места.
А вот долгожданное посещение Версаля, в последний день пребывания в Париже, их разочаровало. И сам дворец не произвел особого впечатления, и знаменитый парк, по образцу которого создавали свои резиденции многие монархи Европы, тоже. Парк был разбит очень красиво, но целые группы деревьев вблизи дворца росли в кадках и, по-видимому, зимой их отвозили в теплое помещение.
– Наверное, Версаль, когда нет этих деревьев, производит унылое впечатление, – неодобрительно заметил Артём Сергеевич. – И вообще он напоминает многие царские усадьбы, даже подмосковное Архангельское. Внутри дворца тоже не очень интересно.
Вечерняя прогулка по Елисейским полям стала хорошим заключительным аккордом этого замечательного путешествия. Огни витрин дорогих магазинов ярко светились, причудливо подстриженные деревья были иллюминированы гирляндами лампочек, а по широченным тротуарам не спеша дефилировала пестрая толпа парижан и иностранцев со всего мира.
В ресторане отеля их группе был устроен прощальный ужин, а утром комфортабельный автобус уже вез их в обратный путь.
