Текст книги "Ветер перемен"

Автор книги: Семен Малков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Ничего ты не понимаешь в политике. Как раз наоборот! Расчет Ельцина точен, – восхищенно объяснил ему Николай Павлович. – Став вторым лицом в государстве, Примаков постарается сохранить свой высокий пост и не допустит импичмента президента.

– Потому, что тогда падет и его правительство, – догадался Артём Сергеевич. – Но ведь, стакнувшись с коммунистами, он может интриговать против Ельцина, – с сомнением произнес он. – Особенно если задумает занять его место.

– Для президента сейчас важно избежать импичмента, и Примаков ему в этом поможет, утихомирив коммунистов, – с усмешкой ответил Максименко. – Кроме того, его правительство будет работать намного лучше. Он хороший дипломат, и доказал это, работая министром. А если начнет интриговать, то Ельцин и ему даст под зад коленкой.

– В этом я не сомневаюсь. Но неужели Примакову удастся улучшить положение в экономике после столь сокрушительного дефолта? – скептически прищурился Артём Сергеевич. – Он ведь рискует окончательно потерять свой авторитет.

– Примаков – дальновидный политик и знает, на что идет, – убежденно ответил Николай Павлович. – Раз берется тянуть этот тяжелый воз, значит, видит выход. Он сумеет уговорить Запад отсрочить долги и сумеет найти деньги на зарплату, дав по рукам казнокрадам.

– Но ведь главные из них – в окружении Ельцина. Разве президент позволит их тронуть? – усомнился Артём Сергеевич. – Откуда он возьмет столько денег, чтобы погасить огромную задолженность по зарплате?

Его вопрос вызвал у Максименко снисходительную улыбку.

– На долги денег хватит, если тряхнуть лишь ворюг среднего калибра. Наш новый премьер востоковед, а всем известно, что Восток – дело тонкое. Вот он и покажет себя тонким политиком. Новоявленных миллиардеров, близких к семье президента, не тронет!

– Но без этого не поднять экономику, – упрямо возразил Наумов. – Ведь те, кто прикарманивает выручку от экспорта нефти и газа, лишают основных доходов в государственную казну! Примаков будет вынужден за них взяться, если ставит целью показать народу, на что способен. А он обещает поднять уровень жизни.

– Да, он честолюбив, и такую цель ставит, – признал Николай Павлович. – Однако тех, кому покровительствует окружение Ельцина, обойдет. Иначе ему несдобровать! Разве он похож на камикадзе?

– А мне все-таки кажется, что Примаков до них доберется. Он из тех, кто, взявшись за дело, идет до конца, – остался при своем мнении Наумов. – Будет действовать, как ты говоришь, по-восточному тонко, чужими руками. И сможет убедить президента в том, что это необходимо для улучшения уровня жизни, которое тот обещал народу.

– В твоих словах есть резон. Ельцину очень хотелось бы войти в историю, как правителю России, который не только дал ей свободу, но и улучшил жизнь народа, – согласно кивнул Максименко и все же убежденно добавил: – Но он очень болен и не сможет противостоять алчным интересам тех, кто его окружает. А Примаков играть с огнем не будет. Он – не самоубийца!

– Вот увидишь, что я прав. Примаков всерьез взялся за дело, – упрямо стоял на своем Наумов. – Если ему удастся поднять экономику и снять с повестки дня импичмент, Ельцин позволит ему взять за жабры главных расхитителей казны. Что ни говори, но он заинтересован в выполнении того, что обещал народу.

– Нет, не осмелится он тронуть финансовых акул, связанных с окружением президента, – решительно возразил Максименко. – Даже при поддержке парламента и силовых структур, руководству которых эти хищники, как кость в горле.

Он намного лучше своего друга разбирался в политике, и его прогнозы, как правило, были точны. Однако прошло немного времени, и стало очевидно, что на этот раз именно Наумову удалось верно предугадать дальнейшее развитие событий.

Глава 12
Власть и олигархи

Приближался миллениум и вместе с ним – выборы нового президента России. Ельцину удачно сделали операцию на сердце. Но, несмотря на то что здоровье у него улучшилось, активнее его деятельность не стала, и ничего благотворного не принесла. Наоборот, финансовые аферы дельцов, связанных с его Семьей и приближенными лицами, стали еще масштабнее и принесли им баснословные богатства.

Эта узкая группа дельцов, без зазрения совести нарушая закон, благодаря ловким комбинациям на бюджетные средства приватизировала в свою пользу все высокодоходные отрасли производства. Окружение президента, участвуя в огромных барышах, по-видимому, попало в зависимость от этих новоявленных «крезов» и послушно выполняло их волю, расставляя на ключевые посты в экономике нужных им людей. По сути, они захватили реальную власть, и их в прессе стали именовать олигархами.

Как и предвидел Наумов, премьер-министр Примаков с таким положением не смирился. Поначалу он, уступая давлению окружения президента, которое в народе метко прозвали «Семьей», внешне безропотно подписывал документы о назначении ставленников олигархов. Но было похоже, что им дано задание прокуратуре собирать данные об их противозаконной деятельности. И разразились громкие скандалы. Причем задели не «мелкую сошку», а даже олигархов, наиболее близких к Семье.

– Ну, что я тебе говорил? – торжествующе напомнил Максименко Наумов об их недавнем споре. – Наш премьер – смелый человек и терпеть тех, кто грабит государство, когда у него все еще не хватает денег на зарплату бюджетникам, не собирается. И Ельцин его в этом поддерживает. На встрече в Кремле он явно дал всем понять, что доволен Примаковым, доверяет ему и рассматривает, как своего преемника. Видно, президент благодарен ему за то, что успокоил общественные страсти и стабилизировал положение в экономике.

– Напрасно ты принял это за чистую монету, – умерил его восторг Николай Павлович. – Разумеется, Ельцин признателен ему за то, что похерил импичмент, но олигархов, которые финансируют Семью, прокуратуре не отдаст. Его посулы – коварная игра. Если Примаков вовремя не остановится, то будет претендентом не на трон, – рассмеялся он, – а на вылет!

Однако отважный премьер-министр не остановился и, хотя делал вид, будто стоит в стороне, поощрял действия прокуратуры, и расследование финансовых махинаций олигархов втайне продолжалось. Вот почему Артём Сергеевич узнал об этом не из прессы, а от Лёли, которая прилетела из Парижа привести в порядок свои дела.

Несмотря на то что ей уже шел восьмой десяток, сестра выглядела бодрой, следила за собой и была по-прежнему элегантной. Навестив брата с женой, она вручила им привезенные подарки, красочно описала парижскую жизнь, а потом сообщила сенсационную новость:

– У вас здесь почему-то молчат, а на Западе только и говорят о том, что мы наконец-то начали бороться с коррупцией и отмыванием «грязных» денег. Там возмущены, что Россия клянчит у них займы и отказалась оплатить долги в то время, как в зарубежные банки поступают многие миллионы долларов на личные счета олигархов и высокопоставленных чиновников. Пресса одобряет действия нашего правительства и приводит списки этих лиц, среди которых есть громкие имена. Какой скандал!

– Ты считаешь, что этому можно верить? Пресса приводит доказательства? – усомнился Артём Сергеевич. – Очень похоже на то, что подброшен «липовый» компромат теми, кому надо опорочить конкурентов. Откуда они его взяли? Банки обязаны хранить тайну вкладов.

– К сожалению, это – позорная правда, – с огорчением ответила Лёля. – Газеты приводят просочившиеся в печать данные следствия. Оно ведется прокуратурой Швейцарии по запросу из Москвы. Да и фигуранты такие, что поверить можно.

– Ну и кого зацепили? – с любопытством спросил Артём Сергеевич.

– Список большой, но достаточно привести двоих. В отмывании «грязных» денег обвиняют завхоза Кремля, который перевел туда миллионы долларов, полученных за предоставление выгодных подрядов. Разве это не правда? – возмущенно заключила Лёля. – Ведь известно, сколько построено шикарных резиденций для Ельцина. И как много потрачено на ремонт Кремля, а также Белого дома, после обстрела танками. И каким огромным бывшим партийным хозяйством сейчас он заведует, доходы от которого никем не контролируются.

– А я и не знал, что у завхоза Кремля такие колоссальные доходы, которые разбазариваются и «утекают» за границу, – удивился Наумов: – И это в то время, когда нечем платить грошовую зарплату врачам и учителям. Непростительно! – И поинтересовался: – А кто же второй?

– Это всем известный своими махинациями и близостью к Кремлю олигарх Осинский. Он «прославился», еще когда обманул массу вкладчиков, обещая создать дешевый народный автомобиль, – презрительно усмехнулась Лёля. – А сейчас его обвиняют уже в том, что через подставных лиц присвоил миллионы валютной выручки транспортных предприятий, и «отмыл» их через офшоры. – Но главную сенсацию сестра оставила напоследок. – И вся эта шумиха, как считает мой зять, окончится ничем. – Заключила она, многозначительно взглянув на брата. – Потому что в списках тех, кому открыты счета в швейцарских банках, фигурируют не только дочери президента, но и он сам!

* * *

Правдой было то, о чем сообщила сестра, или нет – Наумов не знал, но ему уже стало ясно, что у узкого круга нечистых на руку ловкачей сосредоточились огромные капиталы, которые ими используются не столько для личного блага, сколько для захвата через подставных лиц ключевых позиций в основных органах и структурах государственной власти. И в первую очередь, пользуясь поддержкой Семьи, в средствах массовой информации.

Почему приоритет ими отдан приобретению телевизионных и радиоканалов, влиятельных газет и популярных журналов, Наумову объяснил постоянно вращавшийся в этих кругах Царев. Они встретились, заранее созвонившись, около метро, чтобы вместе сходить в ВВЦ и прицениться к компьютерам. Для Артёма Сергеевича этот вопрос был не актуален, и он просто составил компанию другу, которому потребовалось купить новый.

Они не спеша шагали по широкой аллее от центрального входа вглубь выставки. Весна уже вступила в свои права. Журчали ручьи. Ярко и по-весеннему радостно светило солнце. Но на душе у обоих было сумрачно. Среднего роста и крепкого сложения Наумов внешне сохранял спокойствие, а высокий и тонкий Царев выглядел хмурым и больше, чем обычно, сутулился.

– Ну, чего так насупился? Боишься, денег не хватит для того, что надо? – пошутил Артём Сергеевич, чтобы развеять мрачное настроение.

– Покупать я сегодня ничего не собираюсь, – ответил Владимир Иванович. – Хочу ознакомиться с лучшими образцами и посоветоваться со специалистами. А хмурюсь из-за дочери. Совсем она онемечилась! Сомневаюсь, что ее дети будут говорить по-русски.

– Брось расстраиваться! Когда у нее появятся детки, то своих внучат законно можешь считать русскими, если даже формально будут числиться немцами, – пролил бальзам ему на рану Наумов. – А мать научит их говорить по-русски.

– Да и станут они на своем родном языке разговаривать, как иностранцы. С ужасным акцентом, – горестно покачал головой Царев. – Как приезжие русские эмигранты, всякие там князья и аристократы, выросшие на чужбине.

– Ну и что? Твои внуки тоже будут аристократами. Я слышал, бабушка у них баронесса, – постарался поднять настроение другу Артём Сергеевич. – Главное – это, чтобы они знали свои корни и сохранили русскую Душу.

Однако Владимир Иванович был неутешен.

– Вот именно – душу! Но ее-то они и не сохранят, раз даже моя дочь уже превратилась в немецкую фрау, – с убитым видом махнул рукой он и, загораясь гневом, повысил голос: – В этом виновато правящее нами ворье, из-за которого наша молодежь ищет счастье за рубежом и, в первую очередь продажные средства массовой информации.

– Ну а СМИ-то при чем? – непонимающе взглянул на него Артём Сергеевич. – Разве они призывают молодежь эмигрировать за границу?

– Ты разве не читаешь газеты и не видишь, что показывают на экране? – с горечью ответил Царев. – Ведь чернуха, которой переполнены страницы прессы и передачи телевидения, убеждает молодежь в том, что жить у нас невозможно. А обилие фильмов и передач о том, какая красивая и богатая жизнь на Западе, довершает духовную деградацию и утрату патриотизма у нашего молодого поколения.

– Опять ты за свое, – с досадой прервал его Наумов. Думаешь, это делается целенаправленно силами, мечтающими уничтожить Россию? И снова станешь утверждать, что в СМИ засели агенты влияния, купленные ЦРУ?

– Нет, не стану. Хотя таких там тоже хватает, – мотнул головой Царев. – Погоду в СМИ делает креатура наших внутренних предателей.

– Это что-то новенькое. Объясни, пожалуйста, – со скептическим видом попросил Артём Сергеевич, – кто у нас изнутри подрывает мораль общества.

– Кто? Новоявленные олигархи, – убежденно ответил Владимир Иванович. – Они фактически завладели всеми СМИ – будь то пресса, радио или телевидение. Для того чтобы в своих целях манипулировать общественным мнением.

– Допустим. Но зачем им разлагать нравственность и разводить чернуху, а с ней недовольство народа? – недоуменно посмотрел на него Наумов. – Зачем усиливать бегство за рубеж талантливых людей и тем более молодежи? Ведь они, эти олигархи, сейчас фактически правят страной.

– А затем, что сейчас царящий у нас бардак им на руку. Умные талантливые люди им здесь только мешают. И недовольную молодежь лучше сплавить подальше, так как ее может использовать оппозиция для массовых акций протеста, – с горечью объяснил Царев. – И все это делается потому, что они еще не все прибрали к рукам, и пока им порядок в стране не нужен.

– Неужто еще не все ценное разворовали? – искренне удивился Наумов. – Мне казалось, что уже начался разбойничий передел награбленного.

– Ты забыл про землю! Это – огромное богатство, которое еще не разошлось по рукам, – открыл ему глаза Царев. – И пока оно не обретет хозяев, будет продолжаться оболванивание народа, чтобы поставить «дымовую завесу» и отвлечь внимание людей, пока их будут грабить. – И с усмешкой добавил: – Наши олигархи не зря захватили в свои руки СМИ. Они же все – бывшие коммунисты. Помнят, чему учил Ленин. А теперь не только газеты – наш «массовый агитатор». Еще имеется радио и телевидение. Это и могучее средство воздействия на общественное мнение, и дубина для расправы с политическими противниками.

* * *

Вскоре сказанное Царевым нашло подтверждение, когда дубина компромата с помощью СМИ обрушилась на генпрокурора Столетова, осмелившегося выступить против олигархов. Его энергичные действия по расследованию «утечки» капиталов за рубеж и уголовные дела, начатые против чиновников, за которыми стояли связанные с Семьей олигархи, прямо указывали на то, что генпрокурор заручился поддержкой премьер-министра. И подконтрольные олигархам СМИ начали кампанию по дискредитации Столетова, не решаясь на первых порах тронуть главу правительства.

Удар, нанесенный генпрокурору, был сокрушительным. В газетах появились сообщения, а по телевидению даже документальные кадры о том, как он распутничает с проститутками. И сам этот компромат был добыт незаконным путем, и его достоверность вызывала сомнение. Однако в Кремле на это «не обратили внимания» и без доказательств вины Столетова поспешили заявить, что он утратил моральное право возглавлять прокуратуру.

О том, как была осуществлена эта провокация, Артём Сергеевич узнал на даче, в гостях у своего друга Кругаля. Эдуард Викторович с женой Татьяной пригласили его и Варю в субботу к себе, на барбекю. Раньше они, бывая по выходным друг у друга, жарили шашлыки. Но, съездив к сыну в Америку, привезли оттуда доселе малоизвестную «барбекюшницу», заменившую привычный мангал, и теперь баловали друзей вкусно приготовленным мясом.

Жена Кругаля, носившая девичью фамилию Сорокина, обладала разносторонними талантами. Она была доктором медицины, автором многих лекарств, профессором, но и свой сад с помощью мужа содержала в образцовом порядке. Их цветники, роскошные газоны и декоративные кустарники были на зависть соседям. Трудолюбивая, как пчелка, Таня всегда была чем-то занята, и даже на даче находила время посидеть за компьютером. Вдобавок ко всем достоинствам она была отличной хозяйкой.

– Ну и вкусно же ты пожарила бифштексы. Пальчики оближешь! – похвалила ее Варя. – У меня так не получается.

– Танюша – специалист по стейкам, – довольным тоном сказал Кругаль. – Даже там, в Штатах, все это отметили.

– Ну вот, вы совсем американизировались, – шутливо заметил Наумов. – Это правда, что жизнь у них так хороша? Наверно, действительно так, раз сын не хочет домой возвращаться.

– Положим, не хочет возвращаться в основном из-за того, что дома платят копейки, – печально ответил Кругаль. – А там, хоть и не признают его докторский диплом, получает столько, что уже успел купить собственный дом. И живут чисто, красиво. Власти заботятся о порядке и соблюдении закона. Во всяком случае, на Юге, где они поселились, нет такого жуткого бардака, как у нас, когда честного прокурора ошельмовали за то, что попытался схватить за руку ворюг.

– Ты думаешь, что компромат на Столетова сфабрикован? – удивился Артём Сергеевич. – Видеокадры показывали по государственному каналу телевидения!

– Как раз это больше всего убеждает, что провокация против него – дело рук спецслужб и затеяна, чтобы снять неугодного генпрокурора, – объяснил Кругаль. – Иначе бы незаконный и непроверенный компромат не появился ни на одном канале. И у меня есть достоверная информация, подтверждающая это.

– Откуда? – не поверил Наумов. – Такие вещи держатся в тайне.

На это Кругаль лишь снисходительно усмехнулся.

– Будто не знаешь, что все тайное становится явным. Рано или поздно эта клевета на Столетова будет разоблачена, – убежденно сказал он. – А то, что видеопленка – «липа», я узнал от друга, который работает в ФСБ.

– Ну и что рассказал тебе друг? – с интересом спросила Варя. – Как же сумели так снять прокурора? А может, там и не он вовсе?

– Сняли скрытой камерой в сауне. Сейчас такой отдых очень популярен, особенно у элиты. Но в основном пленка сфабрикована путем ловкого монтажа, – объяснил Эдуард Викторович. – Спецслужбы прекрасно это умеют делать.

– Тогда эта фальсификация будет разоблачена, – выразил уверенность Артём Сергеевич. – Генпрокурор им еще покажет, что он – не «мальчик для битья»! В его силах призвать к ответу этих негодяев.

Однако он ошибся. Несмотря на мощную поддержку, оказанную Столетову обеими палатами парламента, которые упорно не давали согласия на снятие его с должности, окружение Ельцина все равно отстранило генпрокурора, в обход закона, от работы. Фальшивый компромат сделал свое черное дело, опорочив его в глазах общества. СМИ помогли олигархам взять над ним верх.

* * *

Возмущенный незаконным отстранением генпрокурора, Наумов с утра сел за сочинение большой статьи в защиту Конституции, которую надеялся опубликовать в оппозиционной газете. Он уже ее закончил, когда жена сообщила:

– Звонила Валечка Максименко. Пригласила на субботу с ночевкой к ним в Мамонтовку. Особняк уже готов, и они туда переехали. Это еще не новоселье, – пояснила она. – Просто хотят его показать. Представляю, какая там роскошь!

– Да уж, можно себе представить. Я видел проект, и такой особняк на пол-лимона «зеленых» потянет, – сказал Артём Сергеевич и удивленно добавил: – Сколько же надо иметь денег, чтобы содержать огромный загородный дом?

– Я рада за Колю и Валечку, что они достигли богатства и вышли на новый уровень жизни, – высказала свое мнение Варя. – Но не кажется ли тебе, что как-то неловко так хорошо жить, когда кругом люди бедствуют?

Артём Сергеевич был с ней согласен. Повсеместно народ все больше нищал, а олигархи наращивали свои капиталы, и росло число тех, кто разбогател и кого окрестили «новыми русскими». Этот стереотип обозначал нувориша с криминальной окраской.

– Ты права! Повсюду бюджетникам задерживают зарплату, стучат касками голодные горняки, жители поселков без света и отопления – перекрывают железные дороги и автомагистрали. И в то же время растет число дворцов, шикарных магазинов и дорогих иномарок. – И с горечью добавил: – Когда большинству нечем кормить детей, не очень-то хорошо строить особняки, есть деликатесы и купаться в роскоши.

– Выходит, надо отказывать себе, если другим недоступно? – усомнилась все же Варя. – Но ведь жизнь, Тёмочка, только одна. – Задумавшись, она помолчала и, как бы подводя итог, сказала: – Это хорошо, что растет число богатых людей. Благодаря им Москва стала еще краше – так много построено ультрасовременных зданий, и отлично выглядят даже старые дома, которые обрели хозяев.

– Что правда, то правда, – согласно добавил Артём Сергеевич. – Даже в умиравших деревнях появилось много добротных домов, не считая хозяйственных построек фермеров и богатых коттеджных поселков. – В глазах у него зажглись огоньки любопытства – Интересно будет взглянуть, что там за дворец отгрохал себе Никола!

* * *

Субботняя поездка в гости к Максименко лишний раз показала Наумовым, как резко выделяется благополучие «новых русских» на фоне бедности остальной части населения. Вдоль всего Ярославского шоссе до места, где находилась новая резиденция их друзей, виднелись коттеджные поселки, поражающие своей роскошью и причудливой архитектурой. А среди массы бедных домишек в окрестных деревнях резко выделялись новые здания, мало чем уступавшие богатым коттеджам. Но особенно резко контрастировало великолепие вновь выросших особняков с нищетой и обветшалостью старых построек в дачном поселке Мамонтовке.

Трехэтажный особняк Максименко был самым большим и красивым среди нескольких других, построенных на краю старого, еще довоенного дачного кооператива. Украшенные резными наличниками деревянные дома, считавшиеся когда-то роскошными, теперь пришли в упадок и выглядели жалкой рухлядью на фоне новеньких зданий ультрасовременной архитектуры, защищенных высокой глухой оградой и автоматикой.

Коттедж из светлого кирпича с черепичной крышей и массивными трубами каминов расположился на вершине косогора, и сад спускался уступами к оранжерее и солидной бревенчатой бане. В доме сверкал лаком паркет и сияли бронзовые детали отделки. Внизу были просторный холл, гостиная с зимним садом, столовая и кухня, комнаты прислуги и гараж. На втором этаже – спальни с джакузи и над гаражом – кабинет хозяина. На каждом этаже имелись санузлы, а на третьем, в огромном мезонине, находились бильярдная и тренажеры.

– Ну, Коля, твоя новая резиденция достойна президента крупной страховой компании. Думаю, не хуже, чем у твоих зарубежных коллег, – похвально отозвался о доме Наумов, когда, закончив осмотр, они играли в бильярд в ожидании обеда. – Не пойму лишь, почему у тебя вид хмурый. В таком роскошном доме только жить и радоваться! Уж не потому ли, что обыгрываю? – пошутил, с усмешкой взглянув на друга.

Хотя ему теперь редко доводилось играть в бильярд, былая сноровка не исчезла, и прицел оставался метким. Как-никак, в войну он в партизанском спецдоме даже был чемпионом. И сейчас вел в счете.

– Ну, кто кого обыграет, это еще будет видно. Я уже неплохо натренировался, – улыбнулся Николай Павлович. – А хмурюсь оттого, что не повезло с соседями. Ведь нам теперь тут жить. – Артём Сергеевич лишь удивленно поднял брови, и он объяснил: – Тяготит недоброжелательность хозяев старых дач, они, как ты понимаешь, нам завидуют. Но главное – нет добрососедства с владельцами, которые живут рядом. В общем, все бы хорошо, но место выбрано неудачно! Тебе это должно быть понятно, поскольку на вашей даче вас окружают друзья.

– Но что тогда заставило тебя обосноваться здесь? – пожал плечами Наумов. – Ты ведь на эту стройку потратил уйму средств и сил!

– Потому и настроение портится, – с кислым видом ответил Максименко. – Меня строиться здесь, с ним за компанию, уговорил мой главный партнер по бизнесу, к тому же ставший моим родственником. Это на его дочке женился мой родной племянник Степан.

– Тот, что крупно проигрался и был вынужден уехать? – припомнил Наумов. – И это вас поссорило?

– Если бы только это. Шалопут развелся с его дочерью, и теперь не только испорчены наши отношения с соседом, – с горечью признался Максименко, – но моей сестре даже не показывают ее внука!

– Ну а с другим соседом из-за чего не ладите? – спросил Артём Сергеевич, чтобы не вдаваться в огорчительную для него проблему.

– Другие соседи – это его друзья. Мы их раньше не знали, – нахмурившись, объяснил Николай Павлович. – Они оказались заносчивыми и к тому же хамами. Уезжая, выпускают огромную овчарку, которая способна перемахнуть через разделяющую нас ограду. Никакие просьбы и увещевания на них не Действуют. – Он замолчал, натирая кий мелом, и угрюмо заключил: – Вот так и живем. Во враждебном окружении. Ладно, как-нибудь справимся с этой проблемой, – встряхнулся, словно сбрасывал ее с плеч. – Пойдем-ка чего-нибудь выпьем! Закончим партию после обеда. Не то совсем настроение испортится. Не люблю проигрывать!

* * *

Семейные проблемы, посущественнее тех, что досаждали Максименко, возникли также и у Наумовых. Главная из них касалась матери Вари – Анфисы Ивановны. Она уже давно была на пенсии и одиноко жила в своей кооперативной квартире на окраине Москвы. У них бывала редко, предпочитая совершать прогулки в лесопарке поблизости от дома. Проблема возникла из-за того, что она очень плохо питалась.

– Мама ужасная лентяйка и не любит готовить, – объяснила Варя причину, по которой та голодает. – На работе ходила в столовую, а дома ела всухомятку.

– Но Анфиса Ивановна говорит, что ей не хватает пенсии, – возразил Артём Сергеевич. – И холодильник, когда прошлый раз к ней заезжали, был пуст.

– Денег у нее мало, но она их почти не тратит, так как ленится ходить на базар и в магазины. Ест все, что придется, даже несвежее, – посетовала жена. – Не знаю, как быть. Не можем мы все время возить ей еду!

Они два раза в неделю привозили сумки с продуктами. Заодно Варя прибирала в квартире, так как Анфиса Ивановна ленилась делать и это, наверное, потому, что кроме дочери и зятя, никто ее не посещал. С соседями она всегда скандалила, и из-за вредного характера не пользовалась уважением сослуживцев.

– Конечно, так дальше продолжаться не может, – согласился с женой Наумов. – Ты не в силах готовить на два дома. И еженедельно мотаться туда и обратно. – Он помолчал, размышляя, и предложил: – Раз на твою мать нельзя повлиять, чтобы заботилась о себе сама, давай ее заберем! Переселимся в гостиную, а ей отдадим спальню. Тебе станет легче.

– Это невозможно! Она отравит нам существование, – решительно возразила Варя. – Ты не знаешь моей матери. Вместе с ней жить нельзя.

– Как ты можешь так говорить о матери, – упрекнул ее Артём Сергеевич. – Она вредновата, но будет жить фактически отдельно. Мы купим второй телевизор, и можем с ней не общаться. И потом, я не вижу другого выхода.

– А ты забыл, как ненавидели ее соседи? Убить были готовы, – со слезами на глазах напомнила ему Варя. – Она меня, да и тебя, в гроб вгонит!

Артём Сергеевич все это помнил и все же понять жену не мог.

– То соседи, а мы – ее родные, и не можем бросить одиноко погибать в своей квартире, – сказал он укоризненно. – Твоей маме уже девятый десяток, и, если что случится, помочь некому.

– У матери железное здоровье, и она еще нас переживет, – всхлипнула Варя. – Ты же не хочешь, чтобы наша жизнь превратилась в ад?

– Конечно, не хочу. Давай немного подождем, – сдался Наумов. – Думаешь, мне охота тесниться? Но бросить ее мы не можем. Если станет хуже, то заберем.

Другая проблема, внесшая напряженность в их взаимоотношения, возникла из-за Алеши и Танечки, двоюродной племянницы Вари, приехавшей на учебу. Артём Сергеевич знал ее еще маленькой, когда гостила у них с родителями. А теперь это была высокая большеглазая девушка, умненькая и деликатная. Она сразу пришлась ему по душе, а Варя привязалась к ней, как к дочери.

Танечка училась в Твери и приезжала оттуда в выходные дни и праздники на электричке. Послушная и ласковая, она помогала Варе по хозяйству, делилась с ней сокровенным, как с матерью, и Наумов вскоре заметил, что жена ее любит больше других родственников. Она им всегда помогала, но для Танечки готова была сделать все.

Артём Сергеевич был с ней солидарен, но его заботило и будущее Алеши, от которого не было вестей, пока он неожиданно не позвонил по телефону.

– Выручай, деда! Мне срочно требуется двести баксов. Можно «капустой», – как всегда, с ходу выложил он, что ему надо. – Так ты вышлешь?

– Хочу знать, на что они понадобились? – вместо ответа задал вопрос Артём Сергеевич. – Это все еще тот долг? Тебя снова грозят убить?

– Нет, с ним я уже расквитался, – не без гордости сообщил Алеша. – Эти мне нужны, чтобы закосить от армии, – со смешком пояснил он. – На отмазку.

Его легкомысленный, нахальный тон покоробил Наумова.

– А почему ты решил, что я тебе в этом помощник? – ответил он, еле сдерживая гнев. – Презираю тех, кто увиливает от выполнения своего мужского долга. Мне бы и в голову не пришло, как ты выразился, «закосить» от армии!

– Ты, деда, служил в другой армии, – возразил Алеша. – В ней не было такого бардака и дедовщины. Ты же не хочешь, чтобы я там убил сослуживцев или повесился сам? А я не дам над собой издеваться!

– Значит, правду говорят, что за взятку можно «отмазаться» от военной службы, – удрученно произнес Артём Сергеевич – А я считал это клеветой на армию.

– Ну и зря, деда. Сейчас все это знают, – насмешливо ответил Алеша. – У нас даже есть такса за отмазку, которую установили армейские шкурники.

Теперь Наумов уже не сомневался в том, что это позорная правда. И все-таки совесть не позволяла ему выполнить просьбу «сибирского внука».

– Нет, поощрять взяточников в погонах я не буду. Хотя и понимаю теперь, почему молодежь «косит» от службы, – с горечью сказал он Алеше. – Единственно, чем могу помочь, – это устроить тебя здесь на работу в оборонку, чтобы дали отсрочку. Если не сможешь то же сделать у себя, вышлю денег на дорогу.

Артём Сергеевич положил трубку, и у него был такой хмурый вид, что это заметила вошедшая Варя.

– Кто звонил? – встревоженно спросила она. – Дурные новости?

– Ничего хорошего, – ответил он. – Это Алеша. Его в армию призывают.

– А что плохого? Его там человеком сделают, – небрежно бросила Варя. – И вообще, чего ты так близко к сердцу его дела принимаешь?

Сказанное, а вернее, ее тон, больно задели Наумова.

– Как же мне не переживать за него? – сердито ответил он. – Тебя же заботят Танечкины дела.

– Тоже сравнил, – пожала плечами Варя. – Танечка моя племянница. Близкий нам человек. А кто тебе Алеша? Ты же не признал Лену дочерью.