Текст книги "Ветер перемен"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Дочь Царевых, красавица, служила фотомоделью в рекламной фирме и часто выезжала за границу. Она была замужем, и Наумовы, как друзья дома, присутствовали у нее на свадьбе. Но недаром ведь говорится, что «любовь зла», и ей встретился австриец, который сумел отбить ее у мужа.
– Как же ты мог это допустить? – спросил у друга Артём Сергеевич. – Разве нельзя было отговорить дочку от неразумного шага? Они ведь с мужем неплохо ладили. Зря он отпускал ее в долгие командировки!
– Отпускал потому, что жизнь заставляла. И проклятая нужда сыграла в этом большую роль, – расстроенно объяснил Владимир Иванович. – Хотя допускаю, что имели место «невидимые миру слезы». – И, закипая гневом, повысил голос: – Никогда бы моя дочь не пошла на это, если бы у нас не царил бардак! Не изменила бы родине, променяв на австрийцев, с которыми ей придется туго, хоть и знает их язык. Потому, что… – он запнулся от волнения, – у нее – русская душа, и она навсегда останется там чужой.
Примерно такие же переживания выпали на долю семьи Кругаля. Но у них в дальние края подался единственный сын. Молодой и талантливый доктор наук не мог смириться и с унизительным положением, в которое поставлены ученые, и со своей мизерной зарплатой. И несмотря на бурные протесты родителей, сумел получить приглашение в США на временную работу. Неплохо владея английским, он отправился за океан вместе со своей беременной женой, навстречу неизведанной судьбе.
– Да уж, понимаю какой это удар для вас, – посочувствовала друзьям Варя, когда они поделились своим горем, но все же восхищенно добавила: – Только наши русские способны на столь отчаянные поступки! Вот так отправиться за тридевять земель в поисках счастья. Но только зря ваш сын не оставил жену рожать дома. Я это говорю как врач.
– А ты не догадываешься, почему ребенок должен родиться там? – удивился Эдуард Викторович. – Мне казалось, что все это знают. Тот, кто родился в США, автоматически получает право на гражданство.
– Выходит, они задумали осесть там навсегда? – с сожалением посмотрела на него Варя. – А я думала, что речь идет лишь о его временной работе.
– Она и будет временной, если сыну не удастся получить «гринкарту», дающую право на постоянное жительство, – объяснила жена Кругаля Таня. – Но он очень ценный специалист и непременно ее получит. Сын не питает надежды на то, что у нас станет лучше. Он не верит ни «демокрадам» Ельцина, ни его соперникам в борьбе за власть.
– А я все-таки надеюсь, что, победив, Зюганов сумеет дать укорот криминалу, – сердито сказал Эдуард Викторович. – Нельзя больше терпеть творящееся безобразие. В этом наш сын прав!
– Ты что же, за реставрацию власти коммунистов? – удивилась Варя. – Не боишься, что повторятся те ужасы, о которых нам твердят с утра до вечера?
– Это нас стращают «демокрады», боясь потерять власть, – убежденно сказал Кругаль. – Коммунисты не станут повторять прежних ошибок. Только они смогут обуздать преступность и восстановить элементарную справедливость!
* * *
Тем временем бегство за рубеж продолжалось, и это неизбежно коснулось родных Наумова. Неожиданно позвонила его кузина Алла, дочь покойного дяди Ильи, и объявила, что они с матерью уезжают в Израиль, «на родину предков».
– Ты шутишь? Каких еще предков? – поразился, не в силах поверить, Артём Сергеевич. – Твой отец был крещеным, а мать, насколько я знаю, украинка. И ты сама ни слова не знаешь по-еврейски.
– А вот и ошибаешься, – хихикнула в трубку Алла. – Мама и правда записана по отцу, украинцу, но бабушка была еврейкой. В посольстве Израиля проверили ее документы и признали нас своими. А иврит я уже почти одолела. Полгода ходила на занятия. Ты же знаешь мои способности.
– Как не знать. Всюду была отличницей – и в школе, и в институте, – все еще удивленно подтвердил он. – А у вас есть там где жить? И как с работой?
– Квартиру мы здесь продали и надеемся приобрести там не хуже, – бодро ответила Алла. – А пока остановимся у моей подруги. Это она нас сагитировала и вроде бы уже подыскала мне работу. Я у нее гостила, и мне там понравилось. У евреев порядок что надо!
– Ну дай вам Бог удачи, – пожелал ей добра Артём Сергеевич. – Хотя, боюсь, вы об этом пожалеете. Обстановка там взрывоопасная.
– А здесь еще опаснее. У нас в Измайлово уже страшно вечером возвращаться домой. Да и среди бела дня стали грабить, – насмешливо бросила Алла. – Так что адью, братец! Оставайся в своем совке, если тебе нравится.
– Ну, ты и скажешь, – возразил ей Наумов. – Совок уже в прошлом.
– Да брось ты, те же «совки» правят. Вы с ними обречены на вечный бардак, – отрезала кузина, но, прощаясь, тепло пожелала: – Будьте с Варей здоровы и счастливы, а когда мы там устроимся, приезжайте в гости!
С Аллой, как и с остальными своими родственниками, Наумов виделся редко, в основном на свадьбах и похоронах. И все же при мысли, что близких людей стало еще меньше, на душе у него защемило. Но куда большей неожиданностью для всех явился отъезд в США его внучатого племянника Димы.
Единственный внук его сестры Лёли и приемный сын мужа Вики Николаева, он был как раз из тех молодых людей, кто хорошо устроился в новым условиях и, казалось, был доволен жизнью. Правда, Дима разошелся с женой, но тут же завел любовницу, и ни на что не жаловался. Ему принадлежало на паях рекламное агентство, которое приносило немалые доходы. Поэтому всех удивило, когда он продал свой пай и уехал делать карьеру в США.
– Не скрывай от меня! Что-то у него все же случилось, – допытывался Артём Сергеевич у Лёли. – Может, крупно задолжал и его жизни грозит опасность? Иначе зачем «рвать когти»? Что ему светит в Штатах? А здесь он успешно занимался своим бизнесом.
– Конечно, ничего. Мы с Викочкой в шоке, – удрученно призналась Лёля. – И никаких неприятностей у него нет. Дима перевел в Штаты крупную сумму, и никто на нее не покушается. Он уверяет нас, что хочет пожить там ряд лет, чтобы получить лучшее образование. Оно, дескать, необходимо ему, чтобы в бизнесе выйти на новый уровень. – Лёля огорченно вздохнула. – Но Викочка подозревает, что Диме просто надоел рекламный бизнес, и ему хочется там развлечься, а если удастся найти подходящую работу, то остаться жить. Язык не проблема. Он им свободно владеет.
– А на чем основано ее подозрение? – попробовал успокоить сестру Артём Сергеевич. – Сейчас, чтобы выйти на международный уровень, нашим бизнесменам, и правда нужно подучиться.
– Викуся знает своего сына. Если бы он хотел учиться, ему не требовалась бы «гринкарта». А Дима только о ней и думает, – хмуро ответила Лёля. – Он даже просил отца, чтобы тот, как министр, помог ее получить.
– И что, Николаев решил ему помочь? – перебил ее Артём Сергеевич. – Тогда уж точно Дима там останется. В Штатах жить веселей.
– Вот и мы так же решили, – со вздохом сказала сестра. – Пусть попытается получить ее сам. Но у него это вряд ли получится.
Их решение было верным. Как потом выяснилось, Дима долго и бесполезно пытался получить в США работу или завести свое дело, но без «гринкарты» ничего не выходило. Жилось ему там в компании друзей очень весело. Однако, так и не получив заветной карты, когда деньги уже кончались, он вынужден был вернуться домой.
* * *
Политический талант и непредсказуемость Ельцина просто изумляли. В тот момент, когда предвыборная гонка кандидатов на пост президента России достигла кульминации и выяснилось, что его рейтинг по-прежнему сильно отстает от основного соперника – лидера КПРФ, он вновь сделал ловкий тактический ход. Большинство средств массовой информации, находившиеся под контролем Кремля, как по команде, прекратили травлю генерала Лебедя.
– Ну и ловок наш президент, – не переставал восхищаться Максименко. – Видно, поднаторел в «подковерной» борьбе и партийных интригах в бытность секретарем обкома. Теперь-то уж точно обеспечит себе выход во второй тур.
– Это почему? – не понял Наумов.
– Потому, что без Лебедя президенту не решить главной задачи, – объяснил Максименко. – А она в том, чтобы Зюганов не набрал нужного числа голосов для победы в первом туре. Вот Ельцин и рассчитывает на то, что генерал перетянет к себе немало тех, кто может проголосовать за лидера коммунистов.
– Тогда зачем было так нещадно критиковать, а по существу клеветать на Лебедя? – удивился Артём Сергеевич. – Как же он сможет теперь ему помочь?
– Тонкий расчет. Как в шахматах – на много ходов вперед, – ответил Николай Павлович. – Сначала им надо было проверить, не представляет ли Лебедь как конкурент для Ельцина серьезной угрозы. Опасались, что к нему перейдет весь электорат «национал-патриотов». А на прошлых выборах только жириновцы набрали почти пятую часть голосов.
– Но опросы показывают, что демагог Жириновский по-прежнему популярен у большой части населения, – заметил Наумов. – За него около десяти процентов.
– В том-то и дело. Этому фигляру и краснобаю, – презрительно поморщился Максименко, – все еще верят многие из националистов, так как Жириновский с пеной у рта клеймит как предателей России и коммунистов, так и Ельцина. – Он сделал паузу и, видя, что его друг еще не уяснил ситуацию, добавил: – Сейчас стало очевидным, что Лебедь не сможет конкурировать с лидерами в борьбе за президентское кресло. А Ельцину надо, чтобы генерал отобрал у коммунистов как можно больше голосов его противников. Понятно?
Теперь Артёму была ясна ситуация, сложившаяся на политическом Олимпе. В прессе и по телевидению замелькали пропагандистские материалы о воинской доблести и патриотизме генерала Лебедя. Так, музыкальный клип «Батяня комбат» популярной группы Любэ оказал большое эмоциональное воздействие на широкие слои населения, и явно в его пользу.
То, что хитрый тактический прием Ельцина оказался эффективным, доказывало смятение в стане его основного соперника – лидера коммунистов. Тон его выступлений, прежде выражавших уверенность в победе, изменился, и в нем все больше звучала тревога за исход выборов. И, как бы предчувствуя поражение, открыто высказывалось опасение, что власть сфальсифицирует результаты голосования.
– Так и знал, что правящая хунта будет всеми способами цепляться за власть, – возмущенно сказал Царев, как всегда, забежав к Наумову, чтобы поделиться тем, что на душе, и «выпустить пар». – Зюганов должен был победить в первом туре, набрав больше половины всех голосов. А теперь, наверное, это не удастся, так как Кремль принялся восхвалять твоего Лебедя. – Он с надеждой посмотрел на друга. – Может, передумаете с Варей голосовать за генерала? Он ведь не пройдет!
– Это еще не факт. Есть шансы, что он опередит Ельцина, и тогда, – выразил свою мечту Наумов, – все объединятся, чтобы не допустить реставрации коммунистического режима. Наконец-то Лебедя перестали травить и представили в истинном свете. Все-таки на него можно надеяться!
– Ошибаешься! – горячо возразил Царев. – Никаких шансов на победу у генерала нет. Разве ты не понял, что травлю его прекратили потому, что перестали бояться. А голосуя за Лебедя вместе с другими заблуждающимися, помогаешь правящей хунте удержать власть.
Однако он не смог переубедить друга.
– Ты уж прости нас, но не сможем мы с Варей голосовать за Зюганова, – мягко сказал Артём Сергеевич. – И дело даже не в том, что он – лидер снова рвущихся к власти коммунистов. Мы с тобой сами недавно коммунистами были. Он не вызывает у нас доверия своей беспринципностью.
– В чем же она выражается? – перебил его Владимир Иванович.
– А во всем, – презрительно ответил Артём Сергеевич. – И прежде всего в отступничестве от основополагающих идей. Коммунизм ведь считает религию «опиумом для народа», а Зюганов ставит в церкви свечку. Утверждает, что стоит за братство народов, а высказывается как шовинист. Этого достаточно?
– Ты преувеличиваешь, – не согласился Царев. – Он высказывается и ведет себя, как нормальный русский патриот. А устаревшие догмы коммунистов насчет церкви и многого другого пора уже пересмотреть!
– Если ты прав, то тогда это вряд ли можно будет назвать коммунизмом, – скептически усмехнулся Наумов. – Нет, дружище, народ должен выдвинуть лидера, способного противостоять и жуликам, и коммунистам.
– Значит, вы все же отдадите свои голоса Лебедю? – с досадой махнул рукой Царев. – Смотрите, друзья, пожалеете!
– Я же сказал: пора выдвигать нового лидера, – спокойно ответил Наумов. – А кроме генерала, никто не вызывает доверия.
* * *
Первый тур выборов оправдал надежды сторонников Ельцина и вызвал разочарование и ярость тех, кто надеялся на победу коммунистов.
– Ну что, я был прав? – торжествуя, сказал Наумову Максименко, который раньше всех узнал об итогах голосования. – Главным для Ельцина было – выйти во второй тур. А теперь он непременно победит!
– Почему ты так в этом уверен? Считаешь, правы те, кто намекает, что власть подтасует результаты голосования? – с иронией сказал Артём Сергеевич, недовольный поражением Лебедя. – Так она могла это сделать и в первом туре.
– Нет, не могла. Потому что за выборами всюду следили сторонники других кандидатов, – объяснил ему Николай Павлович. – Они подняли бы скандал.
– А теперь скандал учинят коммунисты, – насмешливо бросил Наумов. – Разве не так? Какая разница?
– Это совсем другое дело. Проигравший всегда ищет оправдание, – серьезно ответил Максименко. – А тогда бы Ельцина обвиняли все.
Но сам президент и его окружение, видимо, не столь уверены были в победе, как друг Наумова. И перед решающим голосованием последовал новый, ошеломляющий своей неожиданностью предвыборный ход президента. Лебедя пригласили в Кремль и предложили один из высших государственных постов – секретаря Совета Безопасности. Проигравший выборы кандидат согласился и призвал своих сторонников отдать голоса Ельцину.
Трудно описать разочарование многих сторонников генерала, в том числе и Наумовых. Их огорчало не столько поражение Лебедя, а то, что он перешел на сторону обанкротившейся власти, ответственной за бедственное положение россиян. Но Варя все же пыталась оправдать недавнего кумира, за которого они голосовали на выборах.
– А может, Лебедь поступил правильно? – неуверенно спросила она мужа. – Ведь ему теперь будут подчиняться все силовые ведомства, и он многое сделает для наведения порядка. Покажет, на что способен тем, кто в нем сомневался.
– Напрасно надеешься! Кто ему это позволит? Президент и его воровское окружение? – удрученно ответил Артём Сергеевич. – Это новый обманный трюк Ельцина, чтобы заполучить голоса сторонников генерала. А после выборов они его прогонят. Он как белая ворона в их стае.
– Неужели сам Лебедь этого не понимает? На что рассчитывает? – поразилась Варя. – Если он не сможет себя проявить, то враги его затопчут!
– Не знаю. Наверно, надеется перетянуть Ельцина на свою сторону и стать его преемником, – предположил Наумов. – Возможно, президент ему это и пообещал. Сам-то не сможет переизбираться на третий срок. – Он сделал паузу и мрачно заключил: – Но если это так, то Лебедя обманут! И это непростительно для человека, который берется руководить государством! Горько сознавать, но мы ошиблись, поверив, что генерал на это способен.
Но, как показал второй тур выборов, большинство сторонников Лебедя не разделяло его мнения. Очередной политический трюк Ельцина принес свои плоды, и, получив солидную прибавку голосов, он одержал-таки победу над Зюгановым. Наумовы не отдали ему свои голоса, так как отвергли обоих кандидатов на пост президента. В знак протеста они вообще не пришли на избирательный участок.
Глава 10
Дефолт
Как вскоре выяснилось, напряженная выборная кампания отняла последние силы и окончательно подорвала здоровье президента. После инаугурации Ельцин слег и в дальнейшем руководил страной либо с больничной койки, либо из своих загородных резиденций, где почти все время отдыхал и продолжал лечение. Тяжелая болезнь сердца, естественно, не давала ему возможности серьезно вникать в дела и контролировать то, что делалось за его спиной.
А тем временем в стане победителей борьба за власть разгорелась с новой силой. И главными соперниками в ней по-прежнему были с одной стороны – «молодые реформаторы», за которыми стояли новоявленные капиталисты, в основном обязанные им своим сказочным богатством, а с другой – «силовики» во главе с Коржаковым и примкнувшим к ним секретарем Совета Безопасности Лебедем. Это дало последним некоторый перевес и едва не принесло победу над соперниками.
О произошедшем в верхах сенсационном скандале Наумову стало известно от Максименко, который, как всегда, был в курсе всех дел и обладал самой свежей и конфиденциальной информацией.
– Кажется, Чубайс скоро окажется там, где ему давно уже народом уготовано место. В тюрьме, на нарах, – позвонив, сообщил он другу главную новость дня. – Люди Коржакова поймали подручных «рыжего» с поличным. Пытались вынести тайком, в коробке от бумаги для ксерокса, «черный нал» – аж полмиллиона баксов!
– Но зачем им было надо иметь при себе так много наличной валюты, да еще прятать ее в коробку из-под ксерокса? – изумился Наумов. – Ведь Чубайс и его приближенные – не какие-нибудь мазурики, а высокопоставленные представители власти!
– Это так, но и они не могут открыто тратить незаконные средства на агитацию и пропаганду сверх того, что разрешено законом о выборах, – объяснил Максименко. – Баксы, которые они прятали, как раз и есть часть теневого капитала, полученного Ельциным от дельцов на предвыборную кампанию. Скандал тот еще!
– Ничего не могу понять. Зачем Чубайсу сейчас «черный нал», когда выборы уже позади? – продолжал недоумевать Наумов. – И совсем уж нелепо Коржакову ловить его на этом, так как скандал бьет по президенту. Коммунисты начнут снова опротестовывать выборы.
Его вопросы рассмешили опытного бизнесмена.
– Сразу видно, что политика – не дело ученых. А у кремлевских интриганов своя логика, – наставительно сказал он. – Коммунисты им уже не страшны, сколько бы те ни шумели. От скандала пострадает только Чубайс со своей командой, занимавшейся выборами. На них все и повесят, а президент, как всегда, будет ни при чем. А такие деньжищи они до сих пор таскают потому, что еще не со всеми рассчитались. Ты полагаешь, что звезды эстрады, которые разъезжали по всей стране с концертами, агитируя за Ельцина, делали это бесплатно? – он насмешливо взглянул на Наумова. – Как бы не так! Вот Чубайс и отдает то, что остался должен. Ведь новые выборы не за горами.
И казалось, все будет именно так, как он предсказал. Телевидение и газеты, не жалея красок, расписывали скандал с коробкой из-под ксерокса, и сообщали о панике, царившей в стане Чубайса, приводя даже записи его телефонных переговоров. Многие уже считали, что судьба того, с кем связывали «ваучерную аферу», решена. Однако не учли, как и сам Коржаков, того мощного фактора, что в его команде находится любимая дочь президента.
И произошло неожиданное. В отставку были отправлены отнюдь не Чубайс и прочие нарушители закона о выборах, а те, кто их разоблачил, – Коржаков и глава ФСБ. Пойманные с коробкой из-под ксерокса сразу отказались и от своих признаний, и от полумиллиона долларов, якобы неизвестно откуда взявшегося. Как ни странно, но и следствие установить принадлежность денег не смогло.
Вскоре скандальное дело замяли, а его главный фигурант – Чубайс открыто торжествовал победу над противником, оправдывая свой конфуз «провокацией» против президента. Дескать, ее устроили коммунисты при пособничестве опального генерала и сочувствующего им руководства ФСБ в отместку за свое поражение на выборах. Поскольку хозяин полумиллиона долларов не нашелся, деньги поступили в доход государства.
– Вот что вытворяет власть жуликов, – негодовал Царев, как всегда, ругая «правящую хунту» последними словами. – Внаглую сняли с должности честного русского генерала только за то, что разоблачил мошенников.
– Ну, положим, не очень-то верится в его честность, – скептически отозвался Наумов. – Кто поверит, что Коржаков и ФСБ не были в курсе, на какие деньги ведется предвыборная кампания Ельцина? Почему же решили поймать на этом Чубайса только сейчас?
– Наверно, раньше просто не могли, – не слишком уверенно возразил Царев. – Будто не знаешь, какой это скользкий тип. Как налим!
– А я думаю, могли. Но им самим нужна была победа Ельцина, – насмешливо сказал Наумов. – Теперь же они решили, что пора разделаться с соперниками и взять власть, чтобы править при больном президенте. Но не вышло.
– Вот видишь, как я был прав, говоря, что эту хунту нельзя было оставлять у власти, – упрекнул его Владимир Иванович. – Зря ты меня не послушал!
– Коммунисты не лучше, – убежденно возразил Артём Сергеевич. – Провалить надо было обоих. Виноват не я, а те, кто за них голосовал. В том числе и ты.
Очевидно, его друг был и сам не слишком уверен в правильности своего выбора, так как его полемический пыл угас:
– Ладно, посмотрим, какую пользу принесет твой генерал Лебедь в Совете Безопасности. Вот увидишь, что толку от него будет чуть!
* * *
Очень скоро прогноз Царева полностью оправдался, и генерал Лебедь был бесславно отправлен в отставку. Однако винить его можно было лишь в том, что слишком прямо и открыто обрушился на министров-силовиков, ответственных за неудачи в Чечне, и на «ястребов» из окружения президента, включая дельцов, делавших на кровавой бойне свой преступный бизнес.
Его враги, которые и до этого поносили Лебедя как предателя армии, своим хасавюртовским миром якобы, лишившего ее победы, на сей раз решили пойти ва-банк. Не утруждая себя предоставлением серьезных доказательств и фактов, они громогласно обвинили секретаря Совета Безопасности ни в чем ином, как в подготовке военного переворота!
Само собой, генерал Лебедь сразу отмел эти инсинуации как беспардонную клевету, не имеющую под собой никакой почвы. И хотя никто эти серьезнейшие обвинения не проверял, Ельцин как будто ждал подходящего предлога и сразу отстранил от должности своего недавнего союзника, предав забвению все то, что ему обещал.
– Со стороны президента это просто неприлично, – осудил его поступок в разговоре с Максименко Наумов. – Ельцин наверняка наобещал Лебедю золотые горы, использовал его помощь, а теперь отбросил, как ненужную вещь. Ведь понятно, что обвинения в адрес генерала – злостная клевета!
– Разумеется, клевета. Иначе бы посадили, – с усмешкой подтвердил Николай Павлович. – Но в политике нет места чувствам. Нет друзей, есть лишь интересы. То, что прогнали конкурента, – вполне закономерно. Лебедь и сам должен был понимать, что так все и будет. Беда в другом! – Артём Сергеевич недоуменно поднял брови, и Максименко объяснил: – Теперь, когда отставили Лебедя, перечеркнут мир в Чечне.
– Да ты что? – с тревогой посмотрел на него Наумов. – Значит, снова война?
– Войны там уже точно не миновать, – угрюмо кивнул Максименко. – Теперь бандиты нарушат соглашение и захватят власть, а мешать им никто не будет.
– Но почему? – пожал плечами Артём Сергеевич. – Если нарушат условия, которые сами подписали, кто же их поддержит?
– На то они и бандиты, чтобы нарушать соглашения, а поддержку получат не только от наших врагов, – объяснил Николай Павлович. – Свои же дельцы их будут подкармливать. Те, кому нужна там «черная дыра» и кто на войне наживается.
Наумов знал, что его друг тонко чувствует деловую и политическую конъюнктуру, но все же никак не мог в это поверить.
– Неужто в Чечню снова пошлют войска? – растерянно пробормотал он. – Ведь только остановили эту кровавую бойню, и еще не высохли слезы солдатских матерей. Нет, это невозможно!
– Ну, так сразу не пошлют. Какое-то время, пока не наворуют вдоволь, дадут бандитам поцарствовать, – объяснил Максименко. – А потом их прихлопнут, потому что никто не позволит Чечне выйти из России. Ну разве это не война?
– Выходит, следует ожидать новой волны казнокрадства и разгула преступности? – хмуро спросил Наумов. – А ты не думаешь, что народ с этим мириться не будет? С тем, что ловкачи и жулики сказочно обогатятся, а честные труженики вконец обнищают?
– Боюсь, что так и будет, – не скрывая озабоченности, вздохнул Максименко. – А все потому, что Ельцин слишком болен. Некому сдержать наиболее алчных из его окружения. Они могут слишком круто обобрать народ, и тогда уж массовых протестов не избежать. – И с сожалением добавил: – Сейчас отличные условия для развития честного бизнеса. Уже появляется сословие предприимчивых людей, из которых формируются настоящие хозяева страны. Они и обеспечат в будущем ее процветание. А эти хапуги все портят.
И дальнейшее развитие событий показало, что опасения Максименко были вполне обоснованны.
* * *
После отстранения генерала Лебедя Чечню полностью бросили на произвол сепаратистов, которые учинили жестокую расправу над своими политическими противниками. Теперь уже не только русские, но и чеченцы, те, кто не желал отделения Чечни от России, вынуждены были спасаться бегством. Грубо нарушив все соглашения, бандиты объявили автономию «исламской республикой Ичкерией» и установили террористический режим, якобы по законам шариата.
В остальных же регионах страны при попустительстве больного президента, лишь изредка появлявшегося на своем рабочем месте в Кремле, воцарилась подлинная вольница казнокрадов. Прикарманивание через посреднические фирмы доходов естественных монополий приобрело гигантские размеры. Экспортные сделки имели убыточный характер, и из-за предоставления неоправданных льгот не уплачивались налоги. Все это недвусмысленно указывало на беззастенчивую коррупцию в верхах.
– Не понимаю, почему не реагирует президент, – возмущался Максименко, которого все больше беспокоило разграбление государственной казны. – Ельцин – умный человек и не так болен, чтобы не замечать, что сейчас творится. Если все растащат, то нечем будет платить зарплату, а уж это чревато взрывом!
– А мне кажется, неспроста он попустительствует казнокрадству, – сердито возразил другу Наумов. – Наверняка знает, что в этом участвуют не только его приближенные, но и члены семьи. Не удивлюсь, если кого-то из них скоро будут называть среди самых богатых людей России.
– Может, ты и прав, – неожиданно согласился Максименко. – У меня есть сведения, что зятья Ельцина весьма успешно занимаются бизнесом. Хотя все же надеюсь, что без его непосредственной помощи. Иначе я буду в нем сильно разочарован.
Между тем сказочное обогащение высших чиновников, их родственников и приближенных лиц нарастало и приобретало все более скандальную известность. Зарубежная пресса, ссылаясь на данные спецслужб, сообщала о том, что премьер-министр Черномырдин уже стал миллиардером.
На Западе недоумевали, почему допускается перекачка теневых капиталов на Запад, которые работают таким образом на экономику и без того богатых стран. Возмущались тем, что в России не борются с коррупцией и отмыванием «грязных» денег.
– Ну теперь убедился, к чему привело переизбрание Ельцина? Ты знаешь о том, что в провинции уже месяцами не выдают зарплату врачам и учителям? – упрекнул Наумова Царев. – Даже офицерам в армии задолжали! А все потому, что победившая хунта внаглую прикарманивает доходы казны. Народ с этим мириться не будет!
«Надо же! Вот и Царев с Максименко сошлись во мнениях. А раньше всегда держались противоположных взглядов», – мысленно отметил Наумов, но вслух согласился:
– Конечно, так дальше продолжаться не может. В бюджете ни на что нет денег. Цены быстро растут, и при этом людям еще задерживают зарплату. Ты думаешь, что начнутся волнения? – с тревогой посмотрел он на друга. – Неужто у нас возможна новая гражданская война?
– Волнения уже начались. Разве не знаешь, что в знак протеста люди стали перекрывать магистрали? – озабоченно ответил Царев. – Возьмутся и за оружие, если правящая хунта вовремя не одумается. Его на руках у населения немало, да и армия недовольна.
– Страшные вещи ты говоришь, Володя! Не дай Бог, чтобы это произошло, – удрученно покачал головой Наумов. – России вполне хватит и одной Гражданской. Она достаточно принесла ей бед. – И выразил надежду: – Думаю, однако, что у нашей правящей верхушки хватит здравого смысла. Обогатилась она уже достаточно, и потерять все не захочет. Ельцин наверняка что-нибудь предпримет для того, чтобы исправить ошибки Черномырдина и успокоить народ. Хорошего от него не дождешься, но лавировать он умеет.
* * *
Провалы в проведении реформ, и особенно во внутренней экономической политике, а также падение личного авторитета премьер-министра, и правда заставили больного президента активизироваться. Массовые акции протеста с требованием перемен к лучшему вынудили его сделать очередной ловкий ход, дабы успокоить народ, показав, что президентом будто бы принимаются для этого решительные меры. Неожиданно для всех появившись в Кремле, он дал понять, что собирается «омолодить» правительство.
Это стало ясно после встречи Ельцина с самым молодым из губернаторов, у которого и дела в области обстояли получше, и более успешно проводились реформы.
– Все же молодец наш президент! Больной, а нашел в себе силы, чтобы вовремя вмешаться и понизить возникшее напряжение, – выразил свое удовлетворение Максименко. – То, что он призвал Ченцова, – очень умный шаг.
– Мне тоже кажется, что молодой губернатор – наиболее прогрессивный из всех представителей нынешней власти, – согласился Артём Сергеевич. – Ты думаешь, он сможет улучшить работу правительства? Ведь похоже, что Ельцин собрался заменить им Черномырдина.
– Ну так сразу замены ждать не стоит. Он и Ченцова еще мало знает и захочет проверить в деле на вторых ролях, – предположил Николай Павлович. – Наверное, сделает замом премьер-министра.
– Боюсь, что тогда у Ченцова ничего не получится. У зама маловато прав, – разочарованно поморщился Наумов. – А по тому, как его принимали в Кремле, я решил, что Ельцин видит в нем своего преемника. Разве не так?
Это рассмешило Максименко.
– Ельцин хотя и болен, но надеется вылечиться. Никому передавать власть он не думает, – с иронией ответил он. – И Ченцов ему сейчас нужен не только для того, чтобы улучшить работу в правительстве.
– Вот как? Для чего же еще? – поднял брови Артём Сергеевич.
– А для того, чтобы хоть немного решить проблемы молодежи и привлечь ее на свою сторону, – объяснил ему друг. – Сам знаешь, что среди всех бед одна из главных – безработица и неприкаянность молодых людей. До них сейчас просто никому нет дела. Отсюда рост преступности и наркомании.
– Думаешь, раз Ченцов молод, то ему понятней эта проблема, и он сумеет ее решить? – усомнился Наумов. – Но одному ему не справиться! Тут нужны усилия всего общества, а сейчас люди думают лишь о том, как им выжить.
