Текст книги "Ветер перемен"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
Криминал и власть
Зима в том году была мягкая, незаметно подкралась весна, а с ней и дачные заботы. Наумовы любили свои «шесть соток» и уютный коттеджик у опушки старой березовой рощи. Весенние хлопоты и привычная работа в саду вновь их сплотили, нелегкий труд поглощал все силы, и нелады в интимных отношениях как-то сами по себе исчезли. Вечерами, по-прежнему воркуя как голубки, сидели рядышком у камина, глядя на огонь. Телевизор почти не смотрели из-за назойливой рекламы, засилья на экране старья и зарубежного «ширпотреба». А текущая информация была столь удручающей, что надолго портила настроение.
– Ну нельзя же вот так с утра и до вечера передавать сплошную «чернуху», – недоумевала Варя. – Вот показывают, как бастуют те, кому не платят зарплату. Как внаглую убивают простых граждан, предпринимателей и даже депутатов. Как ловят с поличным крупных коррупционеров. Но почему-то виновных чиновников не наказывают, киллеров не ловят, а взяточников не сажают в тюрьму. Неужели и правда ничего не делается? Может, те, кто готовит информацию, втемяшивают ее всем специально, чтобы показать, какая у нас никуда не годная власть?
– Вполне допускаю, – ответил Артём Сергеевич, – что за очернительской кампанией стоят коммунисты и все те, кто жаждет досрочно свергнуть Ельцина. Ты знаешь, что они пытаются поставить вопрос об его импичменте.
– А чего они так торопятся? – непонимающе посмотрела на него Варя. – Ведь Ельцину предстоит операция на сердце, которую он вряд ли выдержит.
– Наверное, не верят, что она так опасна. Боятся, что президент оклемается, – усмехнулся он. – Поэтому и стараются свалить, пока болен.
– С одной стороны, это – аморально, но с другой – конечно, пора заменить его более деятельным президентом, – убежденно сказала Варя. – Из-за болезни или, если правду говорят, пьянства Ельцин не управляет страной, и власть на местах захватывают проходимцы, связанные с криминалом. Миша мне рассказал, что в городке, где живет его мать, мэром стал даже уголовник! – Она бросила взгляд в окно и, увидев поднимающегося на крыльцо Полунина, обрадовалась: – А вот и сам Миша зачем-то к нам пожаловал. Он тебе это подтвердит.
Их старый друг и сосед по даче Полунин был неутомимым огородником. Он соорудил две огромные теплицы и в свободные дни, спозаранку до позднего вечера, трудился на своем участке. Поэтому вечером валился с ног и заходил к ним лишь тогда, когда ему что-то было надо. И сейчас, открыв дверь, с порога объявил:
– Друзья, я к вам только на минутку. Кончилась нитрофоска, а мне она с утра понадобится. Вот и пришел, чтобы рано не беспокоить. Где она лежит?
– В сарае, на этажерке, – ответила Варя и с улыбкой предложила: – Да ты посиди с нами пяток минут. Отдохни. Подтверди Тёме, что у вас там какого-то судимого мэром избрали. А то он не верит, что до этого докатились.
– Пять минут можно, хотя я мечтаю поскорее до постели добраться, – нехотя согласился Полунин, тяжело опускаясь на диван. – Да, избрали главой местной власти молодого предпринимателя, недавно отсидевшего три года за подлог и вымогательство.
– Почему это произошло? – поразился Артём Сергеевич. – Неужто не могли выбрать кого-нибудь получше?
– К сожалению, не могли. Не было выбора. Бывший мэр развалил городское хозяйство и проворовался. А новый хоть и связан с криминалом, владеет рудником, который дает работу всему населению нашего городка. И потому люди надеются, что новый мэр будет лучше.
– И ты одобряешь выбор земляков? – укоризненно взглянул на соседа Наумов. – Куда же мы катимся? Что станет с нашей страной, если власть окончательно перейдет к жуликам и бандитам?
– Ты только не горячись. В нашей истории бывали смуты почище, – возразил Полунин. – Народ сумеет найти в себе силы и выправит положение. Но этим пусть занимаются молодые! А нам с тобой нужно поберечь силы и нервы.
– По-твоему, можно спокойно взирать на то, что происходит? – возмутился Артём Сергеевич. – Сидеть и ничего не делать?
– Ну почему же ничего? Нам надо заботиться о том, как пережить это трудное время. И особенно об укреплении своего здоровья, – усмехнулся Михаил Григорьевич и подмигнул Варе: – Верно говорю, соседушка? К примеру, почему бы нам с вами не прокатиться вокруг Европы? В тайгу за золотом нам сходить не удалось, а это осуществить можно.
– Ты это серьезно, Миша? – округлила глаза Варя. – Сколько же будет стоить такое путешествие?
– Довольно много, но живем-то один раз, – весело ответил Полунин. – Мы с моей благоверной всерьез об этом подумываем. И отдых – лучше не придумаешь, и впечатлений уйма. Мы же с ней за границей еще не были.
– А где ты денег столько возьмешь? – спросил Наумов.
– Удалось подзаработать на продлении ресурсов, – открыл секрет Полунин. – Хорошо, что ты их не похерил, – шутливо поддел он друга. – Не то по твоей вине я сейчас сосал бы голую лапу.
– Ну что же, Мишенька, это хорошая мысль, – одобрительно отозвалась Варя. – У нас кое-что осталось от гонораров Тёмы, и он, похоже, скоро еще что-то получит. Тогда мы к вам присоединимся.
Судя по тому, что на лице жены появилось задумчивое выражение, Наумову стало ясно, что предложение Полунина всерьез ее заинтересовало, и к этому вопросу они еще непременно вернутся.
* * *
А разгул преступности продолжался и рос, как снежный ком. Особенно нагло распоясались бандиты в Москве и «северной столице». Дошло до того, что киллеры спокойно убивали, кого закажут, средь бела дня в центре города и бесследно скрывались. Это определенно указывало на то, что у криминала в правоохранительных органах завелась «крыша», и она состоит не только из подкупленных чиновников, но и из «своих людей», специально засланных туда с этой целью.
Такие предположения подтверждали и редкие факты поимки преступников. Об одном из них Наумову рассказал Максименко, знакомый банкир которого был расстрелян днем в машине у подъезда своего офиса.
– Ты знаешь, кем оказался киллер, убивший моего банкира и его водителя? – в голосе Николая Павловича было больше тревоги, чем удивления. – Майором милиции из другого города! Он специально прибыл в Москву, чтобы выполнить заказ. Его и задержали-то случайно, а потом дали возможность сбежать, – он аж задохнулся от возмущения. – У меня просто нет слов!
– Неужто майор продался бандитам? – поразился Артём Сергеевич. – А как сбежал? Свои менты помогли?
– Темная история. И теперь вряд ли удастся ее прояснить, – расстроенно ответил Максименко. – Одно очевидно: этот майор входил в преступную группировку, выполнявшую заказы на убийства. И у нее имеется высокая «крыша» в милиции. Иначе бы не сбежал. – И сообщил подробности: – Майора задержали случайно, уже за городом. Он был в штатском, выпивши, и поспорил с гаишником. Его «замели», обнаружив в машине оружие. А побег был явно организован по команде «сверху».
– Откуда же это известно, если киллер сбежал? – усомнился Наумов. – Неужто «сверху» в открытую распорядились?
– Открыто, конечно, не распорядились. Гаишники были злы и могли бы их заложить, – объяснил Николай Павлович. – Прислали за ним двух ментов и инсценировали побег по дороге, как в кино. Но кто ж им поверит?
– Теперь майору все равно каюк, – предположил Артём Сергеевич. – Свои же прикончат, чтобы замолчал навеки.
– Не думаю. Он очень ценный кадр – бывший чемпион по стрельбе, – мрачно ответил Максименко. – Скорее всего его временно упрячут где-нибудь за бугром по подложным документам.
Вольготный разгул преступности подтверждал мнение, что мафиозная связь криминала с властью является свершившимся фактом. Многочисленные бандитские группировки поделили страну и даже столицу на подконтрольные им зоны, обложили данью крупные предприятия и открыто занимались рэкетом мелких коммерсантов. Правоохранительные органы знали о них все, но почему-то ничего не предпринимали для их ликвидации.
– Милицейские чины и администрация собирают с них немалую мзду. Потому ничего и не делают, – как всегда, обвинил в этом власть предержащих Царев. – У чиновников на местах только одна забота – как бы обогатиться. Они вступили в прямой сговор с преступниками и обирают народ. – Он возмущенно потряс головой и заключил: – Самое ужасное, что гибнет наша молодежь!
– Это почему же? – не согласился Наумов. – Отстреливают в основном крупных дельцов. А они, в большинстве своем, люди не первой молодости.
– Ну, как ты не поймешь, что сейчас для молодых парней профессия бандита кажется наиболее доступной и престижной, – сердито ответил Царев. – Даже мой сын, инженер, уже считает, что честным трудом не проживешь. А что говорить о тех, кто только закончил школу и не знает, куда податься?
– Думаю, рисковать жизнью большинству все-таки не захочется, – возразил Артём Сергеевич. – Надо проявить больше заботы о трудоустройстве молодежи, и все тогда образуется.
– Ну когда же ты избавишься от идеализма? – досадливо поморщился друг. – Молодежь не желает работать за гроши. Риска же не боится потому, что смертную казнь отменили, а бандитов гибнет намного меньше, чем солдат в армии, даже в мирное время.
Наумову все же показалось, что Царев преувеличивает. Он был убежден, что хотя с экранов не сходят боевики, культивирующие жестокость и торжество силы над законом, большинство нормальных молодых людей не прельстит карьера бандита. Но вскоре, когда из Сибири к нему приехал погостить Алеша, убедился в том, что его друг недалек от истины.
* * *
Алеша приехал, предварительно позвонив по телефону.
– Знаешь, деда, меня здесь хотят замочить. Надо срочно смываться, и лучше всего к тебе в Москву, – без предисловий выпалил он, повергнув Наумова в шок. – Ты не смог бы устроить меня на работу? Жить я буду у приятельницы покойной бабушки, – торопливо добавил он. – У старушки в Отрадном однокомнатная квартира, и мама уже с ней договорилась.
– Ладно, приезжай. Деньги на дорогу вышлю тебе сегодня же, – согласился Артём Сергеевич. – Погостишь у нас на даче, а там видно будет.
– Бабки на дорогу у меня есть. Отдашь, когда приеду, – не без гордости сказал сибирский внук. – И ты, деда, не думай, что рассчитываю на халяву. Я подыщу себе работу.
Алеша уже получил паспорт и выглядел вполне взрослым юношей. Выше среднего роста, стройный и широкоплечий, с правильными чертами лица и большими улыбчивыми глазами, он был красив и, как ни странно, модно и со вкусом одет. Но его русые волосы были окрашены в соломенно-золотистый цвет, и это шокировало встретившего его на вокзале Наумова.
«Уж не «голубая» ли у него ориентация? Не связался ли с гей-клубом и не оттуда ли идут угрозы?» – испуганно подумал он, критически оценивая вызывающе яркую внешность молодого парня, но вслух лишь неодобрительно проворчал:
– Ты чего это выкрасился, как баба? Считаешь, что недостаточно красив?
– Вовсе нет, деда. Волосы покрасил для роли, которую играл в последней пьесе, – объяснил Алеша. – Я из ПТУ перешел в театральное училище. Но меня оттуда исключили.
– Не надо было краситься. А парики для чего? – выразил свое неудовольствие Артём Сергеевич. – Не к лицу это мужчине. Выглядишь, как гомик.
Радостная улыбка, не сходившая с лица Алеши при встрече, погасла.
– Покраситься проще, – коротко ответил он, и, помявшись, смущенно добавил: – Но ты прав. Мне это было надо, потому что подрабатывал в ночном клубе.
– И в какой же… роли? – с горечью спросил Наумов, стараясь не выказывать презрения. – Надеюсь, не…
– Да что ты, деда? Я не голубой, – сразу поняв, перебил его Алеша. – Просто выступаю там… – он замялся, подбирая нужное слово, – …с прикольным танцем.
На перроне Артём Сергеевич не стал больше ничего выяснять, но в машине, по дороге на дачу, не выдержал, спросил:
– Ну и что же это у тебя за танец, который исполняешь в ночном клубе?
– Что-то вроде мужского стриптиза, деда, – уже без смущения, даже весело, открыл правду Алеша. – Я танцор что надо! Фигура и все остальное… тоже не подкачали, – самодовольно похвастался он. – Богатые дамочки, что у нас оттягиваются, аж визжат, так я им нравлюсь. Подскакивают, плавки готовы сорвать!
– Уж не занимался ли ты мужской проституцией? – брезгливо поморщился Наумов и озабоченно спросил: – Может, из-за этого у тебя неприятности? И кто угрожает твоей жизни?
– Меня и правда задаривают за то, что даю подержаться. Но я – не альфонс и не сутенер, деда, – ничуть не смущаясь, ответил Алеша. – У меня осталась там девчонка, немного постарше меня. – Он помрачнел и, немного помолчав, сказал главное: – Хозяин ночного клуба – местный уголовный авторитет, «законник». Крутой, каких мало. Меня поймали на том, что заначиваю те бабки, что суют мне похотливые курвы. Здорово отделали, а теперь грозят замочить.
– И только за это? – недоверчиво покосился на него Артём Сергеевич. – Ты что же, обязан был отдавать ему эти «чаевые»?
– Да, все дочиста, – хмуро подтвердил Алеша. – А он уж сам отстегивал мне из них, сколько считал нужным.
– Это же бессовестный грабеж, – возмутился Наумов. – Действительно, твой хозяин – настоящий «вор в законе»!
– Такая у нас там жизнь, деда. Все в их руках! Жаловаться некому, да и себе дороже, – по-взрослому серьезно объяснил Алеша. – У пацанов одна возможность заработать пахать на «законников». Мне еще, считай, повезло.
– В чем повезло, если грозят, как ты говоришь, «замочить»? – не понял Артём Сергеевич.
– Они и замочат, если не выплачу штраф, который наложили за провинность, – поник головой Алеша. – А где мне взять столько бабок? Если бы я их копил! А то ведь все ушло, чтоб одеться и помочь маме с братишкой. Я у них в ногах валялся, обещал отработать, но все бесполезно. – И неожиданно добавил: – А повезло мне, деда, в том, что только пляшу на потеху гостям хозяина, а не мочу людей по его приказу. Большинство пацанов, с кем учился, подались в бандиты. И я, если б не танцевал, был бы с ними.
– Неужели это правда? Тебе что, жизнь не дорога? – не мог поверить Наумов. – Не думаю, что много твоих «пацанов» уцелело.
– Уже трое погибли, а пятеро в тюряге, – с горечью подтвердил Алеша. – Но ведь всем хочется хорошо жить, деда. А у пацанов сейчас другой возможности нет.
Артём Сергеевич хотел было обоснованно возразить ему, но пошел сильный дождь, езда требовала большого внимания, и он решил продолжить этот разговор на даче, в более спокойной обстановке.
* * *
На даче Алеша прожил только неделю. Помог отремонтировать теплицу и поправить кирпичный цоколь дома. Но ему стало скучно. Для местной молодежи он был чужаком, и, оказалось, что в Москве у него есть знакомый парень, с которым раньше выступал в одном клубе.
– Хороший пацан и надежный друг, – тепло отозвался о нем Алеша. – Витек работает в ночном кабаке и может меня туда устроить. Но мне, деда, – понурился он, – сейчас надо заняться чем-нибудь другим.
– Боишься, что там тебя обнаружат земляки и наведут бандитов? – догадался Артём Сергеевич. – А что ты умеешь делать? Подсобным рабочим и дворником устроиться не трудно, но разве тебе это подойдет?
– Не подойдет. Даже в крайнем случае, – пренебрежительно скривил губы Алеша. – Я хоть не кончил ПТУ, но получил там профессию автослесаря и сварщика. Это дело знаю и могу прилично заработать. Только с улицы и без прописки никто на работу не возьмет.
– В устройстве я тебе смогу помочь. Поручусь за тебя мастеру автосервиса, которого уже много лет знаю, – немного подумав, сказал Артём Сергеевич. – Но как долго ты намерен скрываться? И тебя все равно могут найти, – обеспокоенно добавил он. – Мне кажется, что это – не выход.
– А в чем выход, деда? – понуро спросил Алеша. – Мне ведь иначе – хана!
Наумов уже пришел к определенному мнению, однако сделал паузу, еще раз подумал, прежде чем дать совет.
– Жизнь и спокойствие дороже любых денег. Поэтому выход у тебя только один – отдать бандитам то, что они с тебя требуют, – убежденно сказал он. – Неважно, что это незаконно. Раз ты принял их условия, должен и отвечать!
– Но я слишком много должен, деда, – поник головой Алеша. – Мне столько не заработать. И если не затаюсь, непременно замочат.
– Это верно. Пока тебе надо, как говорится, лечь на дно, – согласился с ним Артём Сергеевич. – Но лишь до тех пор, пока не накопишь денег, чтобы отдать часть долга. А потом отошлешь их хозяину с просьбой, чтобы долг скостили, пообещаешь отдать остальное.
– Не пойдут они на это, – усомнился Алеша. – Только узнают, где я нахожусь.
– Время работает на тебя. Оно-то и сделает их сговорчивее. Особенно когда получат часть долга, – привел убедительный аргумент Наумов. – А узнать, где ты, нетрудно, раз у тебя там родные остались. Не вздумай посылать письма! – строго предупредил он. – Только звони, но не из дома.
На этом и порешили, и спустя две недели Алеша уже работал в автосервисе, куда его устроил знакомый Наумова, мастер Федор Иванович. Узнав, что парню надо отдать большой долг, он заверил, что сварщики зарабатывают у них хорошо, нужно лишь вкалывать на совесть. Однако длилось это недолго, и мастер позвонил Артёму Сергеевичу домой.
– Ну и занозу вы мне воткнули! – сердито сказал он. – Ничего не выходит у нас с вашим полудурком. Пусть уходит по-хорошему!
– А что, он напартачил? – упавшим голосом спросил Наумов.
– С этим все в порядке. И сварщик отменный, и слесарь неплохой, – ответил Федор Иванович. – Но умишком, прости меня, слабоват. Начальство потребовало его убрать.
– Начальство? А оно-то при чем? – ничего не понял Наумов. – И какой же он идиот, если хорошо показал себя в работе?
– Повел себя, как последний дурак, – возмущенно объяснил мастер. – Нашел какие-то ошибки в расценках и обвинил бухгалтерию в обсчете. Не послушав меня, поперся к начальству. Такого у нас еще не было! И это, когда его приняли по блату, без прописки. Ну разве не идиот?
Артёму Сергеевичу ничего не оставалось, как извиниться перед мастером за свое опрометчивое поручительство. Но Алеша и не подумал оправдываться.
– Ты, деда, не представляешь себе, какая там шарага, хотя внешне выглядит очень солидно. Обманывают работяг, как маленьких! Начальство на «мерсах» разъезжает, а им платит гроши. В клубе за выступление у меня сотня баксов выходила, а тут мне и за пять лет с долгами не рассчитаться!
– Ну, как знаешь. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Только помогу отдать долг, – рассердился Артём Сергеевич. – Устраивайся самостоятельно.
– А я уже устроился, – самодовольно заявил Алеша. – Завтра выйду на работу.
– К приятелю в ночной клуб? – неодобрительно поморщился Наумов. – А как же твое опасение, что найдут?
– Нет, в другой кабак. Им понравился мой номер, – успокоил его Алеша и, немного смутившись, добавил. – Правда, там тусуются голубые.
Артём Сергеевич был шокирован и, не удержавшись, презрительно спросил:
– Теперь тебя за плавки хватать будут педики?
– А хотя бы и так, – довольно дерзко, но с примесью отчаяния ответил Алеша. – Сам ведь сказал, что долги отдавать надо. Тем более что там меня не скоро найдут.
Возразить на это Наумову было нечего, и Алеша продолжил карьеру танцовщика в ночном клубе, хотя это было чревато опасными последствиями.
* * *
Характерным для этого времени было проникновение криминальных «авторитетов» в высшие эшелоны власти и захват ими крупных, высокорентабельных предприятий. Для этого в ход шли все средства. Но чаще всего соперников: будь то главы администрации, депутаты Думы или директора промышленных корпораций – устраняли физически. Почти ежедневно газеты и телевидение сообщали о новых громких убийствах не только в столице, но и на периферии, там, где были доходные производства.
– Что же это творится? Преступные группировки, дабы поставить у власти своих людей и завладеть самой лучшей собственностью, расстреливают и взрывают конкурентов, а власть никаких мер не принимает, чтобы защитить самоё себя? – как всегда, больше всех негодовал Царев. – Это же нонсенс! Неужто там, наверху, не понимают: криминал обнаглел настолько, что завтра доберется и до них!
Ярость Владимира Ивановича можно было понять. В северной столице бандиты взорвали машину его друга – одного из руководителей города, и тот, в тяжелом состоянии, оказался в больнице.
– Все там знают, что его «заказал» основной соперник на выборах, связанный с криминалом. На него в милиции есть богатый компромат, но она, как всегда бездействует! – кипятился Царев. – Что у нас за органы правопорядка, если они не могут защитить городское руководство?
– Такое, выходит, там руководство, раз не способно навести порядок в своих органах власти, – резонно заметил Наумов. – Рыба, известно, с головы гниет!
– А что, у нас дела обстоят лучше? – рассерженно возразил Царев. – Разве не знаешь, что покушались на жизнь вице-мэра? Почему до сих пор не нашли преступников? Думаешь, милиции и ФСБ неизвестно, кому он перешел дорогу?
– Конечно, известно! Но повсюду преступники проникли в органы власти, и они, по сути, помогают им завладевать лучшими производствами, – с горечью произнес Наумов. – Слышал о том, что произошло в Красноярском крае?
– Ты это о чем? О «Норильском никеле»? – Царев внимательно следил за текущими событиями. – Я тоже диву даюсь, как мог местный авторитет стать там во главе крупнейшего в стране комбината, производящего драгоценные и редкие металлы.
– Меня поражает другое, – возмущенно сказал Артём Сергеевич. – Как завладели – понятно. Убивали всех, кто стоял на пути. Но почему серия убийств осталась нераскрытой, и преступникам дали возможность незаконно захватить руководство комбинатом, – это необъяснимо. Если, конечно, не считать, что и прокуратура, и другие органы власти заодно с местным криминалитетом.
– Что же туг непонятного? Когда у криминала все схвачено, – мрачно усмехнулся Владимир Иванович. – Одного из организаторов этих убийств даже арестовали, но он оказался депутатом, и дело прекратили. Краевая Дума отказалась лишить его депутатской неприкосновенности.
Среди депутатов и их помощников стало все больше попадаться таких, кто либо сам оказывался мафиози, либо был ставленником криминалитета. Об этом свидетельствовали сенсационные сообщения о расследовании их убийств или задержании при грубом нарушении ими закона или порядка. Это подтвердила и племянница Вика, ненадолго заглянувшая в Москву из Парижа, где теперь работал ее муж Николаев.
– Я так рада была повидать всех друзей и знакомых, – оживленно поделилась она со своим дядей перед отъездом. – Но уезжаю с грустным чувством из-за того, что у старого товарища Валентина, депутата Думы, большие неприятности. Ему даже грозят уголовным делом, только ничего не выйдет! Не лишат его коллеги депутатского иммунитета.
– А зря. Все должны быть равны перед законом! – несогласно качнул головой Артём Сергеевич. – Из-за этой неприкосновенности в Думе будет больше преступников, чем честных людей.
– Друг Николаева – честный человек, адвокат, – сердито заявила Вика. – Но его помощники были связаны с преступниками. Из-за этого ему вменяют, что он якобы провел выборную кампанию на их деньги и теперь лоббирует их интересы. Валя очень расстроен.
– Напрасно! Не стоит вам из-за него волноваться, – насмешливо возразил Наумов. – На то он и адвокат, чтобы защищать преступников. Уверен, что ему это удастся легко доказать. Адвокаты – те еще ловкачи.
– Все равно на Валю этот скандал бросит тень, – озабоченно сказала Вика. – Между прочим, на его место многие зарятся.
– Да уж, многие мечтают пожить в Париже, – согласился Наумов и тепло улыбнулся племяннице. – Но у них ничего не выйдет! Твой Николаев и раньше был искусным дипломатом, а теперь его уже можно считать профессионалом. Вот увидишь: выпутается ваш адвокат, и все «устаканится».
* * *
Политическая борьба обострялась. Несмотря на критическое состояние здоровья Ельцина, и предстоящую ему смертельно опасную операцию на сердце, возглавляемая коммунистами оппозиция развернула кампанию за импичмент – досрочное отстранение президента от должности.
Развал производства и постоянные задержки зарплаты, в том числе военнослужащим, а также прогрессирующая инфляция привели к резкому ухудшению жизни населения. Эффективной борьбы с ростом преступности, с коррупцией, казнокрадством и произволом чиновников, с бегством капиталов и утечкой умов за рубеж, по сути, не велось.
К этому добавились и провалы во внешней политике. Больной президент не проявлял активности в этой области, не отстаивал интересы государства и его граждан за рубежом. Допустил дискриминацию русскоязычного населения в Прибалтике, уступил Украине «город русской славы» Севастополь, не защитил от разгрома дружественный Ирак. Ходили даже слухи, что спьяну обещал японцам вернуть Курильские острова. Россия утратила авторитет и влияние на международной арене. С ней перестали считаться, как с великой державой.
Все это дало оппозиции основание обвинить президента в недееспособности и предательстве интересов России. Непримиримая критика в его адрес росла, и его отставки решительно требовали не только коммунисты, но и те, кто был за демократические перемены, даже бывшие сподвижники.
– Да, президента нам придется менять, – с сожалением признал в разговоре с Наумовым его бывший сторонник Максименко. – Ельцин уже не тянет, и нет на это надежды даже в том случае, если операция будет удачной. Он станет инвалидом, а тут и здоровому не управиться.
– Наверное, дни его сочтены, раз на нем «ставят крест» даже бывшие сподвижники, – сказал Артём Сергеевич. – Ты заметил, что демократическая пресса уже старается выдвинуть нового популярного лидера, чтобы заменить Ельцина?
– Ты имеешь в виду Новоселову? – отозвался Николай Павлович. – Она яркая личность и очень популярна. Но все же недостаточно дальновидна. Слишком рано поверила в свою удачу и излишне резко критикует правительство.
– Это почему же? – удивился Наумов. – Так ведут себя все политики, чтобы завоевать доверие народа.
– Но она поторопилась списать со счетов Ельцина, – с усмешкой объяснил Максименко. – Он и его окружение не собираются расставаться с властью. А Новоселова так бичует пороки, что становится для них опасной, – серьезно добавил он. – Боюсь, что эту восходящую политическую «звезду» они погасят, устранив физически, как и других наиболее грозных претендентов.
– Неужели и у нас возможны политические убийства? – ужаснулся Наумов. – Они же вызовут такой скандал, что не только народ отвернется от Ельцина, но и вся мировая общественность!
Его ошеломленный вид вызвал у Максименко покровительственную улыбку.
– Не будь таким наивным! Разве их было мало при коммунистах? Вспомни об устранении соперников Сталиным. И после него опальные лидеры погибали в «автокатастрофах», – напомнил Николай Павлович и пояснил: – Спецслужбы организуют это, используя уголовников, и замаскируют, как обычно, под ограбление или «бытовуху».
Артёму Сергеевичу не хотелось этому верить, но скоро сказанное его другом подтвердилось. Новоселова была застрелена в подъезде своего дома, а убийцу так и не поймали. Был пущен слух, будто у нее имелись при себе деньги, что позволяло предположить ограбление. Но раненный при нападении ее сотрудник этого не подтвердил, а его показания следствию остались тайной. Были все основания предположить, что дело нечисто, и в нем замешаны спецслужбы.
Но особенно взбудоражило общественность убийство другого депутата Государственной думы, лидера военной оппозиции – генерала Рощина. Герой России, он возглавлял комитет и организовал движение, отражавшее недовольство армии правительством. К нему примкнули не только офицеры, месяцами не получавшие денежного довольствия. Развалом армии и падением ее престижа было озабочено и ее высшее руководство.
– Правящая хунта совсем распоясалась! Убила боевого генерала только за то, что тот справедливо агитировал военных против их воровской власти. А ты еще веришь, что с ней можно покончить демократическим путем, – гневно упрекнул Наумова Царев, как всегда, зашедший к нему, чтобы излить душу. – Нет, народу придется браться за оружие!
– Лояльная Кремлю пресса как раз и обвиняла Рощина в том, что он якобы готовил военный переворот. Но я все равно это политическое убийство считаю гнусным преступлением, – осуждающе сказал Артём Сергеевич. – Меня поразила циничная жестокость, с которой профессиональные убийцы пытаются свалить убийство на несчастную вдову генерала.
– Ты тоже считаешь официальную версию «липой»? – оживился Владимир Иванович. – Лично я убежден, что негодяи заставили ее оговорить себя, угрожая расправой с детьми и внуками.
– Это видно по тому, как быстро, без проведения должного расследования была пущена в ход эта версия, – согласно кивнул Артём Сергеевич. – Но что это за нелюди, которые, убив мужа, сажают в тюрьму еще и его ни в чем неповинную жену?
– Вот видишь! А ты все же помог им прийти снова к власти, – опять упрекнул его друг. – Надо было послушать меня и поддержать на выборах коммунистов!
– Снова ты за свое! – рассердился Наумов. – Забыл о репрессиях 37-го? Мало, по-твоему, тогда погубили невинных? Теперь хоть есть надежда, что правду не утаят, и она выйдет наружу!
Наглое убийство честного генерала, самоотверженно боровшегося за правое дело, лишило Ельцина последних верных сторонников. Даже Полунин, доселе не изменявший своему избраннику, в разговоре по телефону сумрачно признался Наумову:
– Да уж, похоже, Ельцину пора на покой. Мне не хочется верить, что он знал об этом преступлении. Но это явно – работа спецслужб, и на нем лежит ответственность. Какого человека угрохали! Героя России! И за что? Только за то, что он, как народный депутат выполнял свой долг. А он ведь мой земляк!
– Неужели ты его знал? – удивился Артём Сергеевич.
– Его самого не очень, но отца его знал хорошо. Уважаемый был человек, они с моим батей вместе работали, – ответил Михаил Григорьевич, и с горечью добавил: – А генерала вся страна знает.
После разговора с ним Наумову стало ясно, что даже при благоприятном исходе операции на сердце Ельцину власть долго не удержать.
* * *
И все же, отважный и хитроумный политический боец, Ельцин сражался за власть до конца, и, к всеобщему удивлению, сделал очередную «рокировочку». Он перевел гнев народа на автора дефолта Кириенко, сняв его с должности и назначив премьер-министром Примакова, известного всему миру сподвижника Горбачева, к тому же сочувствующего коммунистам.
– Узнаю прежнего Ельцина! Есть еще порох в пороховницах, – восхищался президентом Максименко. – Это гениально! В разгар кампании за импичмент, именно в тот момент, когда всем казалось, что оппозиция берет верх, он ставит во главе правительства, по сути, их человека!
– А что в этом хорошего? – поднял брови Наумов. – Примаков, обретя немалую власть и умея ею пользоваться, наверняка будет способствовать реставрации коммунистического режима.
