Текст книги "Переговорщик (ЛП)"
Автор книги: Сэм Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Я согласно кивнула. Ещё не совсем пришла в себя, но, по крайней мере, не была на грани обморока.
– Теперь нам нужно поехать в участок, – сказал он, нежно обняв ладонями моё лицо и заглядывая мне в глаза.
– В участок? Как так?
– Понимаю, у тебя нет желания уходить отсюда, но я бы не просил, не будь это абсолютно необходимо. И в любом случае смысла оставаться нет.
– Но вдруг Шарли…
Майк незаметно покачал головой, и его реакция ранила меня сильнее, чем удар ножом. У меня не было причин оставаться, потому как исключено, что моя дочь вернётся сюда самостоятельно. Такова реальность, это было то, о чём у него не хватало смелости сказать мне открыто.
Я почувствовала, как с ресниц скатываются слёзы, скользят по щекам и оседают в уголках рта. Майк посмотрел на меня, его глаза переполняла душевная боль, а кончики пальцев готовы были вытереть слёзы, все до последней.
– Пожалуйста, Джо, возьми свои вещи.
Проглотив огненную массу, забившую моё горло, и затихла, как послушный ребёнок. Я подошла к Марте и взяла свою сумку, которая лежала брошенной на стуле.
– Вот увидишь, они найдут малышку, – повторила она в тысячный раз. Но даже обычно всегда улыбающееся и полное энтузиазма лицо Марты, посерело от уныния. – Хочешь, я поеду с тобой?
Марта не успела договорить, как Майк резко прервал её.
– Нет необходимости. Нам просто нужно заполнить кое-какие бумаги.
– Майк прав, – подтвердила я, – нет необходимости уходить отсюда всем, а потом… – я тяжело сглотнула, – я хочу, чтобы кто-то остался, если она… если она… Хочу сказать, на случай, если Шарли вернётся.
Я прекрасно понимала, – идея безумная, Шарли не потерялась. Её похитили, но какая-то часть меня продолжала отвергать эту ужасную правду.
– О, милая моя… – Марта больше не могла сдерживать слёзы. – Не волнуйся, – она шмыгнула носом, – я подожду. Я останусь здесь, если тебе от этого станет лучше.
– Спасибо…
Мои глаза полностью затуманились, в них жгло от усилий сдержать слёзы, и я была так измотана, что не могла больше даже держать их открытыми.
– А теперь лучше мы поедем.
– Хорошо.
Майк обнял меня за плечи и повёл к своей машине.
– Всё будет хорошо, Джо, поверь мне.
Я сидела на пассажирском сиденье этого похожего на космический корабль автомобиля, и мой взгляд упал на огни приборной панели и бесчисленные кнопки, покрывающие её. В груди болезненно щёлкнуло, и зрение снова затуманилось. Я вспомнила, сколько раз я просила Шарли не трогать их, когда Майк одолжил нам свой джип после аварии.
Ох, Шарли…
Я продолжала тихо всхлипывать, а мир вокруг меня приобретал размытые и неясные очертания. Дорога, казалось, искривлялась, а деревья мерцали, словно я смотрела фильм по каналу с помехами.
– Ты в порядке? – спросил Майк, протягивая руку к моей.
– Не знаю… – произнесла с трудом. Мне казалось, что мой голос вцепился в голосовые связки и не мог вырваться наружу.
– Не волнуйся, теперь с тобой я.
Я попыталась сосредоточиться на Майке. Его голубые глаза, казалось, подёргивались, линия челюсти не выглядела чёткой, и даже его голос казался далёким, отстранённым.
– Со мной что-то не так? – пыталась спросить я, но губы меня не слушались и больше не реагировали на мои команды. Я продолжала чувствовать его тёплую руку вокруг своих пальцев, но если пыталась пошевелить ими, они казались парализованными.
Что со мной происходило?
Моё тело стало тюрьмой, тяжёлой и громоздкой тюрьмой для мозга, который продолжал перемалывать мысли. Они становились всё более и более далёкими, всё более и более разобщёнными. Я хотела поговорить с Майком, объяснить, что мне нехорошо, и я уже не понимаю, где нахожусь. Вместо этого, единственное, что мне удалось сделать, это опустить веки и погрузиться в полубессознательное состояние.
– Умница, отдыхай… – я почувствовала, как его рука коснулась моей щеки, – ты просто устала, Джо. Вся эта история вымотала тебя, правда? Но ты не волнуйся, милая, я всё исправлю и всегда буду заботиться о вас.
Я почувствовала, как что-то мокрое и тёплое скользит по моему лицу, а затем, постепенно, всё почернело.
Глава 37
Шейн
Я уставился на пустынную дорогу, лениво извивающуюся перед нами. На этом участке почти никого не было, только несколько одиноких машин, деревья, горы и всё более свинцовое небо на заднем фоне. Я закрыл глаза и растёр ладонями лицо.
– Где ты? – повторил я.
Голос отдавался затравленно даже в моей голове. Как это могло произойти? Как я мог быть таким поверхностным? Я прикусил губу и откинулся на пассажирском сиденье. Кэй не разрешила мне сесть за руль и это была не самая лучшая идея. Сидеть, не имея возможности что-либо делать, только разжигало внутри меня демонов. Рой болезненных мыслей начал терзать меня, заставляя вернуться в прошлое.
Я с грохотом закрыл дверь и погрузился в шум: сирены, отражающиеся от стен мигающие огни и тихие голоса. Прищурившись, огляделся. В этот момент группа полицейских оцепляла здание. Шторм разговаривала с одним из них, и как только увидела меня, направилась мне навстречу.
– Что мы имеем? – спросил я, приближаясь к входу в торговый центр.
– 10–32. Возможно, идёт ограбление, присутствует стрелок с несколькими заложниками.
Я остановился перед раздвижными дверями и внимательно посмотрел на неё.
– Сколько?
Она покачала головой.
– Мы ещё не знаем наверняка.
Я сделал глубокий вдох, но этого было недостаточно, тяжесть на груди мешала мне наполнять лёгкие. Артерия на шее начала сильно пульсировать, и я сглотнул.
– Ты в порядке?
– Да, всё в норме.
Я растерянно огляделся на опустевшие коридоры торгового центра. Это было похоже на один из тех апокалиптических фильмов, где окружающая обстановка рассказывает о разворачивающейся трагедии. На полу валялись сумки с покупками, бумажные пакеты, на заднем плане потрескивало радио.
– Эй? – Шторм коснулась моей руки. – Уверен, что с тобой всё в порядке?
– Я в норме.
Я достал телефон, чтобы проверить сообщения, но входящие не поступали.
– Где разместили оперативный центр?
– Вон там, в офисе службы безопасности.
– Тогда пойдём.
Ситуация в этой части торгового центра была совершенно иной: в состоянии готовности к действию стояли полицейские и тактическая группа (она расположилась в углу между двумя магазинами). Я крепко сжал телефон и на мгновение прищурился.
– Сюда! – Шторм указывала на дверь, я последовал за ней, продолжая сжимать телефон, и с бешено стучащим сердцем.
– Фостер?
Кэй придержала дверь открытой, ожидая, когда я пошевелюсь. Незаметно кивнув, я вошёл. Напряжение внутри было ощутимым, казалось в помещении наэлектризовали воздух.
– Что, бл*дь, случилось с Фостером? Ради всего святого! Сколько времени нужно, чтобы в этом городе найти грёбаного переговорщика!
Глаза капитана Ченнинга вылезали из орбит, а его бледные склеры казались огромными из-за контраста со смуглым цветом лица.
– Вы понимаете, что это за бардак? – кричал он Стивенсону, командиру тактической группы, и Джейкобу Штайнеру, ответственному за связи с общественностью. – Мэр звонил уже три раза. Мы находимся в середине избирательной кампании, и массовое убийство в связи с одним из его самых важных публичных выступлений будет трагедией!
Штайнер кивнул, прекрасно понимая последствия, даже в долгосрочной перспективе.
– Джейкоб, держи журналистов подальше! Делай, твою мать, что хочешь, но никто не должен давать никаких интервью, если это не согласовано со штабом мэра, понятно?
– Хорошо, капитан!
– Капитан Ченнинг? – я обратился к нему.
Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и прорычал:
– Бля, Фостер, ты не торопился!
– Я добрался сюда так быстро, как только мог.
– Хорошо. Всё хорошо, теперь ты здесь.
Я кивнул.
– Займись делом и разберись с этим хаосом, прежде чем я буду вынужден дать отмашку спецназу!
Я снова кивнул и обошёл стол.
– Вы уже установили контакт с объектом?
– Нет, – ответил он, проведя руками по своим очень коротким волосам. – Шторм хотела, чтобы мы подождали тебя.
– Хорошо.
– У него есть заложники, по словам свидетеля – около десяти человек, но мы пока не знаем их личностей. – Капитан потёр мокрый от пота лоб, его ноздри раздувались от напряжения. – Фостер, ты – лучшее, что у нас есть, убеди этого ублюдка и вытащи их живыми, или, самое позднее к вечеру, мэр потребует мою голову на пике.
– Сделаю всё, что смогу, капитан, – заверил я и двинулся к центру комнаты, обращаясь ко всем присутствующим. – С этого момента я беру командование на себя. Каждое решение, каждый шаг сначала проходят через меня. Никто не должен предпринимать несанкционированных действий. Я ясно выражаюсь?
Стивенсон кивнул, но было очевидно, что он нисколько не согласен с моими методами. Этот мудак был грёбаной занозой в заднице, которая предпочитала свинец словам.
– Шторм, Джефферсон, МакКоллаф, со мной!
Мы заняли свои места за оперативным столом. Первым делом я достал свой телефон и положил его перед собой.
Никаких сообщений.
Никаких звонков.
– Все готовы? – Три пары глаз пристально смотрели на меня, и их головы кивали в унисон. – Позвоните ему…
Я втянул воздух через нос и с шумом выдохнул.
Я должен расслабиться: мне предстояло установить первый контакт, а первый контакт – это всё. То, что, может сделать разницу между спасением жизни или началом бойни.
Один гудок. Два гудка. Три гудка.
Я нервничал, чего никогда себе не позволял. Сделал вдох и снова медленно выдохнул, носком амфибии упираясь в пол, пока пятка дёргалась, как в конвульсиях.
Четыре гудка. Пять гудков. Шесть гудков.
Кэй пристально посмотрела на меня.
Семь гудков. Восемь гудков. Конец вызова. Нет ответа.
– Нет ответа, лейтенант.
– Что нам теперь делать? – спросил МакКоллаф.
Я бросил ещё один взгляд на свой мобильный телефон и прижал пятку к полу.
– Мы ждём.
– Что значит «мы ждём»? – прогремел позади меня капитан.
– Это значит, что мы будем ждать, – подтвердил я, даже не обернувшись. – МакКоллаф, перезвоните через десять минут.
– Хорошо, лейтенант.
– Джефферсон, у нас есть соединение с телекамерами в магазине?
– Техники почти закончили, лейтенант, нам нужна ещё пара минут.
– Хорошо, – я провёл обеими руками по лицу и позволил себе прислониться к спинке стула. – Кто-нибудь, принесите мне воды, пожалуйста!
Шторм встала, продолжая внимательно осматривать меня.
– Я принесу тебе, – она, должно быть, поняла, что я из-за чего-то нервничаю; я видел это в её глазах. – Вот, – сказала она, протягивая мне стакан.
– Спасибо.
– Что с тобой происходит, Шейн?
– Ничего.
– Ты выглядишь нервным, – отметила она, – а ты никогда не нервничаешь.
Она была права. Обычно я был хладнокровен и решителен, но в этот раз на моём лбу выступили бисеринки пота. Шторм понятия не имела, что творится у меня в голове.
– Что тебя беспокоит? – спросила она почти шёпотом.
– Ничего, всё в порядке, за исключением того, что под дулом пистолета около десяти заложников, – я вновь уставился на свой мобильный. Почему она не отвечала?
Я попытался сделать глоток воды, чтобы успокоиться, но МакКоллаф прервал меня.
– Лейтенант, звонит телефон…
– Эй… – Кэй повернулась ко мне, в её раскосых глазах отражалось сострадание. Я не ответил, сглотнул и схватил ртом воздуха. – Мы найдём её, Шейн.
Я покачал головой.
– Не знаю, Кэй, мне кажется, что мы упустили что-то важное.
– Ты же не думаешь, что это сделал Хейл?
Я пожал плечами.
– Он напыщенный кусок дерьма, которому нравится пугать других, но нет, я не думаю, что он причастен. Он выглядел удивлённым, когда его остановили, и в глазах не было и следа вины, по крайней мере, пока он не начал играть на моих нервах.
Я запустил пальцы в волосы и сильно сжал.
Мне необходимо подумать.
У кого могла быть достаточно веская причина, чтобы похитить Шарли?
Если это не её отец, то это должен быть кто-то, кто знал Шарли, я уверен в этом.
– Я начинаю думать, что это житель Лоуэра, – Кэй вопросительно посмотрела на меня, одна бровь приподнялась и её лицо стало более угловатым, чем обычно, – давай рассуждать: Шарли не позволила бы незнакомцу подойти к ней. Тот, кто её забрал, должен был хорошо знать окрестности. Нельзя исчезнуть с маленькой девочкой в месте, где много людей, не привлекая любопытных взглядов. Нет, это должен быть кто-то отсюда, кто-то, кому она доверяла настолько, чтобы последовать за ним без лишнего шума.
– Тогда кто, по-твоему, это был?
Я потёр лоб рукой, перебирая всех, с кем контактировала Шарли и мне вспомнились слова Хейла: «Думаю, Джоанна будет в отчаянии. Но нужно посмотреть на это с другой стороны: кто-то обязательно найдёт способ её утешить!»
– Твою мать! – выругался я, и Кэй почти вздрогнула.
– Что такое? Что происходит?
– Надеюсь, я ошибаюсь, идея просто безумная, но, кажется, я знаю, кто мог похитить Шарли, – Шторм с недоумением смотрела на меня, пока я быстро пролистывал в телефоне контакты. Я позвонил и задержал дыхание…
– Алло…
Я сглотнул, стараясь звучать как можно более расслабленно. – Это лейтенант Шейн Фостер из Департамента полиции Нью-Йорка…
– Мне хотелось посмотреть, сколько времени вам понадобится, чтобы выйти на связь, – насмехался мужчина на другом конце линии, – ну, давай послушаем, ты должно быть переговорщик?
– Похоже, что так.
Из трубки раздался задорный, полный презрения смех.
– Итак, теперь, когда все козыри у меня, вы мне звоните! Может быть, сейчас ты придёшь и скажешь, что хочешь поговорить со мной, что тебе интересно то, что я хочу сказать, не так ли?
Я снова сглотнул и сделал запись в блокноте, который был передо мной: враждебный. Записал это слово и дважды подчеркнул его.
– На данный момент мне достаточно знать твоё имя.
– Хочешь знать моё имя? – усмехнулся он, ошеломлённый.
– Я только что спросил у тебя.
– Прости, коп, но я не собираюсь говорить тебе. Не сразу, по крайней мере. Хочу ещё немного подержать тебя в напряжении.
– Так вот чего ты хочешь? Держать нас в неведении?
– Мы оба знаем, что максимум через час ты будешь знать всё, это просто вопрос времени.
– И чего ты собираешься добиться таким образом?
Довольное хмыканье прозвучало в эфире, прерывая мои слова.
– С чего ты взял, что я чего-то хочу?
– Все чего-то хотят, – заметил я, внешне сохраняя спокойствие.
– Ну, не знаю. Я ничего не хочу, больше нет! Вы должны были подумать об этом раньше. Сейчас я просто хочу насладиться этим прекрасным чувством и покончить со всем раз и навсегда.
Я снова взял блокнот и написал: эмоционально нестабилен.
– Ты сказал, что мы должны были подумать раньше, о чём идёт речь? Кто-то сделал что-то с тобой?
– Ты, случайно, не думаешь, что можешь издеваться надо мной?
– Нет, я просто хочу понять, что побудило тебя подвергнуть свою жизнь и жизни других невинных людей такому риску.
– Это не твоё дело, ты понимаешь?
На мгновение он задержал дыхание, а затем начал рычать.
– Вы кучка продажных кусков дерьма! Вы не слушали меня, вы ничего не хотели сделать для неё, будто её жизнь ничего не стоит, но теперь вы заплатите! Вы все заплатите за то, что скрывали правду!
Больше слов, больше подчёркиваний: вероятная потеря близкого человека.
Каждое замечание было кусочком головоломки. Я должен понять мотивы чьих-то поступков, только тогда мог найти козыри для обмена.
– Я не знаю, с кем ты разговаривал, и кто тебя не слушал, но я здесь, для тебя, прямо сейчас. Так почему бы тебе не рассказать мне, что произошло?
– Зачем мне это делать? Чтобы ты мог отвлечь меня, пока кто-то другой пустит мне пулю в лоб? – пробурчал он, совершенно выбитый из колеи. – Нет. Нет. Нет… решаю я, когда пора положить этому конец, а не какой-то другой продажный полицейский!
Кэй наблюдала за мной всё с возрастающим беспокойством. Мы не в первый раз сталкивались с подобной ситуацией и хорошо знали о рисках. Первое правило переговоров – найти брешь, которую можно использовать как рычаг для получения чего-то взамен, но такая возможность существует не всегда. Иногда на другой стороне оказываются люди, которым уже нечего терять, потому как они уже всё потеряли. Люди, которым ты ничего не можешь предложить, потому что ничто не сможет вернуть им то, чего они на самом деле хотят.
Происходящее сейчас было потенциально одной из таких ситуаций.
– Подожди…
– Что? Чего ты хочешь?
– Ты сказал, что никто не захотел тебя выслушать, что ж… Теперь тебя слушаю я. Сейчас у тебя есть шанс рассказать всем, что произошло, почему ты хочешь упустить такую возможность?
Он молчал, словно был в раздумье.
– Я знаю, что ты хочешь этого, если подумать, именно поэтому ты взял всех этих людей в заложники, чтобы привлечь внимание к себе, к правде, не так ли?
– Я…
Я почувствовал, как он колеблется, словно охваченный чередой противоречивых эмоций. Гнев и отчаяние. Я сделал ещё одну краткую пометку на полях и продолжил разговор.
– Скажи мне своё имя, и я обещаю, что после этого все узнают правду о том, что с тобой случилось.
Услышал, как он несколько раз вдохнул через нос, а затем сдался.
– Брент. Меня зовут Брент Нилсон.
Я записал это в блокнот и кивнул Кэй, которая слушала на другом конце стола. Капитан Ченнинг удовлетворённо кивнул. Мне удалось привести его туда, куда я хотел. По крайней мере, сейчас.
– Привет, Брент, я Шейн Фостер.
– Ты уже называл своё имя.
– Ты прав, я уже говорил тебе.
Я старался заставлять его говорить, как можно дольше держать на линии, пока остальные члены команды получали информацию о нём. Ко мне подошёл Джефферсон и жестом показал, что у нас наконец-то есть видео. Одна из камер в коридоре снимала магазин снаружи, но у нас по-прежнему не было обзора изнутри.
– Вот он! – подтвердила Кэй. – Мы видим его, но не заложников, вероятно, они вне зоны охвата камеры.
Я посмотрел на Нилсона через монитор: он положил пистолет на стойку, одной рукой потирал лоб, а другой продолжал сжимать телефон. Было жарко, невыносимо жарко. Прошло около получаса с начала нашего разговора, и тактическая группа отключила все кондиционеры. Листы стекла, покрывающие торговый центр, превратили его в теплицу, и Нилсон начал нервничать.
– Почему так жарко? – спросил он. – Что за чертовщину вы затеяли?
– Ничего, уверяю тебя, – спокойно ответил я, – произошла небольшая неполадка с кондиционером, но мы пытаемся её устранить. А пока, вам там что-нибудь нужно? Вода, прохладительные напитки, я всё могу организовать для вас.
Нилсон молчал, словно его мозг внезапно включился.
– Ты пытаешься меня развести?
– Конечно, нет, я просто пытаюсь дать тебе то, в чём нуждаешься.
– Тебе лучше не пытаться меня надуть, потому что иначе…
Я вскочил, услышав звук отъезжающего затвора. Быстро посмотрев на монитор, я попытался определить направление, в котором он направил оружие, но это до сих пор слепая зона.
– Не делай ничего не обдуманного, Брент!
– А ты не вздумай меня нае*ать, иначе убью их всех, клянусь Богом!
– Брент, послушай меня, никто не хочет этого делать, но ты должен сотрудничать. Ты можешь хотя бы сказать мне – заложники в порядке?
Он повернулся к углу в задней части магазина, механизм пистолета был взведён, телефон прижат к уху.
– Они в порядке, пока что, но не думаю, что это надолго.
Нилсон повесил трубку и обхватил ладонями голову.
– Ответь! Ответь! Ответь!
Кэй смотрела на меня с замешательством, обхватив руль и почти полузакрыв глаза.
– Бля! – выругался я, завершая очередной вызов. Джоанна не отвечала на звонки, и моё беспокойство взлетело до небес.
– Почему бы тебе не попробовать позвонить той женщине, которая была с ней?
– Ты права, Марта должна знать, где Джоанна!
Я нашёл в контактах номер и позвонил. Марта ответила на втором гудке, словно держала мобильный в руках.
– Алло? Шейн?
– Послушай, Марта, у меня сейчас нет времени на объяснения, но мне срочно нужно поговорить с Джоанной.
– Вы нашли её?
Я глубоко вдохнул и прищурил глаза.
– Ещё нет. Передай трубку Джоанне, пожалуйста.
– Я не могу, её нет здесь со мной.
– И где она?
– Не волнуйся, она поехала в участок с Майком подписывать какие-то бланки.
– Дерьмо! – прошипел я сквозь зубы.
– Что происходит?
– Мне нужно идти, извини.
Я закончил разговор и провёл руками по волосам.
Глава 38
Джоанна
Я никогда не осознавала, насколько одновременно тяжёлым и лёгким может ощущаться тело. Казалось, мои конечности были сделаны из камня, бесполезные придатки, которые не реагировали на команды. Но меня поддерживали сильные руки, создавая впечатление, что я не имею никакого веса. Я попыталась открыть глаза, но веки не сумели подчиниться моей воле. И поскольку зрение и движение были исключены, мне пришлось сосредоточиться только на том, что могло дать восприятие другими органами чувств. Я почувствовала, с какой лёгкостью моё тело подняли и погрузили на одно плечо; ощущала, как прохладный, влажный воздух ласкал кожу на лице, слышала шелест деревьев, а затем… запах.
Я знала этот запах, он был сильным, интенсивным, но я не могла вспомнить, кому он принадлежал. По правде говоря, я ничего не могла вспомнить. Чувствовала себя отупевшей, и, хотя я спешно пыталась восстановить события дня, всё оставалось хаотичным, неясным, настолько, что, в конце концов, я решила – мне это только снится. Я вдохнула, перебирая в памяти спутанные фрагменты последних нескольких часов, и моё сердце внезапно ускорилось. Я снова попыталась поднять руку, но её будто не было – какая-то фантомная конечность болталась в пустоте, не в силах реагировать. Мне нужно было как-то проверить себя, понять, что я способна делать, а что больше не функционирует. Попыталась издать звук, мои голосовые связки вибрировали, но язык не двигался, он был настолько толстым и онемевшим, что казалось, будто набит войлоком.
Что со мной происходило? Я заболела? Что-то случилось с головой и мешало мне двигаться и говорить?
Боже! Первое, о чём я подумала, была моя маленькая девочка. Что с ней будет, если я останусь в этом состоянии полу-овоща?
При одной только мысли о дочери у меня резко кольнуло в груди. Словно моё тело знало то, о чём я не подозревала, будто у него была своя память и оно страдало от последствий чего-то ужасно болезненного. Я не помнила этого, но во мне проснулась уверенность, чувствовала вплоть до костного мозга, во всех суставах, в нервах. Влажная тёплая дорожка пробежала по лицу, пока я продолжала задаваться вопросом, почему я так оцепенела, почему нахожусь в этой чёрной тюрьме, где ничто не отвечает на мои призывы.
– Почти пришли. Мы уже дома.
Этот голос… внезапно я испытала облегчение, я была с Майком, я была в безопасности.
– Я сдержал своё обещание, видишь? Я обо всём позаботился, – он продолжал бормотать моему беспомощному телу. – У нас всё будет хорошо, вот увидишь. Конечно, несколько дней нам придётся соблюдать осторожность, но максимум через неделю мы уедем и сможем начать всё сначала. Только я, ты и наша Шарли… – его слова кружились в моей голове, как листья, попавшие в вихрь, кружились, кружились, но никак не могли улечься.
– Мне жаль только, что обстоятельства вынудили меня действовать так быстро, любовь моя. Я бы предпочёл не поднимать всю эту шумиху, но что сделано, то сделано. Никто не отнимет тебя у меня, ни этот ублюдок Фостер, ни твой бесхребетный бывший.
О чём он говорил?
О чём, чёрт возьми, он говорил?
Мой разум работал безостановочно, искал и копался в ящиках памяти, и, наконец, я начала вспоминать. Сначала всё было как в тумане: фестиваль, Оуэн, а потом… картинки стали более чёткими.
Я чувствовала, как колотится моё сердце и быструю пульсацию крови. Майк сошёл с ума, другого объяснения не было. Мне хотелось вырваться, закричать и убежать, но я не могла, не было сил ни на что из этого.
Он продолжал идти, время от времени крепче сжимая мои ноги, когда перешагивал через кустарник. Майк продвигался вперёд очень уверенно, как будто прекрасно знал окрестности. Я слышала звук его спешных шагов, подошвы ботинок кромсали сухой кустарник и хрустели листьями. Ощущала напряжение в мышцах его спины, вызванное усилием, его руки были напряжены, а дыхание слегка сбивалось.
– Вот мы и на месте, – пробормотал он останавливаясь. – Наконец-то добрались!
Я ещё раз попыталась поднять веки, но не смогла. Чёрт возьми! Мозг проклинал абсолютную тщетность всех моих усилий.
Майк, должно быть, покинул лесной массив, потому что звук, с которым амфибии ударялись о землю, внезапно изменился. Теперь это были не мягкие сломанные кусты или согнутые травинки, а твёрдая древесина. Он продолжал идти некоторое время, а затем мы поднялись на несколько ступенек, я насчитала три, но могло быть и четыре. Майк снова остановился. Видимо, мы находились у какой-то хижины посреди леса. Я отчётливо различала смолистый запах хвойных деревьев и сладковатый запах клёнов, беспорядочный крик какого-то животного и медленный, непрекращающийся рёв воды. Поблизости текла река, уверена в этом, я чувствовала её всеми порами на коже, а в ноздри пробивался безошибочный запах. Я пыталась двигаться, умоляла своё тело отреагировать, и впервые за не знаю сколько времени, мои пальцы, казалось, стало покалывать. Возможно, я восстанавливала свои силы, хотя и не понимала, что со мной произошло. Наверное, Майк накачал меня наркотиками, рассуждала я, пока он возился со связкой ключей.
Я оставалась в полубессознательном состоянии и не могла двигаться, но все остальные чувства функционировали с усиленной мощностью. Слух, например, был острым как бритва. Я отчётливо слышала, как ключ погружается в замок, входит в зацепление с зубцами ригеля и затем поворачивается. Майк сделал несколько шагов в комнату, где пахло сыростью и пыльным деревом, затем уложил меня на что-то мягкое, похожее на кушетку судя по ощущениям со спины. Моя голова откинулась на одну сторону, рот оказался прижатым к ткани. Здесь пахло пылью и застоявшимся дымом; в это место уже давно никто не ступал. Удаляясь от меня, Майк пересёк комнату, и я снова услышала, как поворачивается ключ, а затем скрип открываемой двери.
– Дядя Майк…
– Я управился быстро, не так ли, принцесса? Со мной приехала мама, как я и обещал!
– Ма-мама, – я услышала её испуганный голос, заикающийся от слёз.
– Я не хочу видеть такое грустное маленькое личико, ты меня понимаешь? Ты знаешь, что это всё я делаю для вас, потому что должен вас защитить.
Я услышала ещё один всхлип, а затем что-то похожее на ворчание.
– Ты голодна, малышка? На кухне есть немного еды и…
– Где моя мама?
Казалось, он перевёл дыхание, словно готовясь к долгой беседе.
– Она вон там, хочешь её увидеть?
– Д-да.
– Тогда вперёд.
Я различила приближающиеся шаги, одни тяжёлые и уверенные, другие более неуверенные и лёгкие.
– Мамочка! Мамочка! – в воздухе раздался звук торопливых шагов, словно моя дочь бежала ко мне. Затем я почувствовала тепло тела, силуэт которого находился напротив. Мне казалось, что я схожу с ума, это была огромная боль – не иметь возможности обнять её, не иметь возможности успокоить и спасти мою малышку от всего этого.
– Мам, проснись! – тон Шарли стал обеспокоенным, и я почувствовала, как она вцепилась пальцами в мою руку, пытаясь встряхнуть меня. – Мама! Что случилось с моей мамой? Почему она не открывает глаза? Почему она молчит?
Дочь плакала от страха и отчаяния, а я ничего не могла сделать.
– Не плачь, милая, с мамой всё в порядке. Я просто дал ей лекарство, чтобы она уснула. Мама волновалась и очень устала.
Ещё один всхлип сорвался с губ дочки, и мне захотелось закричать. Я хотела сказать ей, чтобы она убегала, убиралась как можно дальше, но проклятое тело не желало мне отвечать.
В энный раз я попыталась открыть глаза, и в этот раз сквозь ресницы пробился слабый проблеск света. Правда, веки оставались тяжёлыми, словно кто-то залил их смолой.
– Я хочу домой! – захныкала Шарли.
– Это невозможно, милая, я тебе всё объяснил. В городе живёт очень плохой человек, который хочет забрать тебя у нас, но я не позволю. Я никому не позволю разлучить нас. Я, ты и мама должны оставаться вместе. Мы останемся здесь на пару дней, а потом поедем куда-нибудь ещё. Мы отлично проведём время, вот увидишь.
– Но я не хочу оставаться здесь! Я хочу вернуться к себе домой с мамой и Шейном!
Я почувствовала, как у меня заледенела кровь. Ей не следовало провоцировать Майка, он окончательно слетел с катушек. С огромным усилием я едва приподняла веки, чтобы сквозь небольшую щель увидеть происходящее. Сначала всё выглядело размыто, затем, постепенно, изображения стали немного чётче. Я сумела различить очертания предметов: вход в хижину, деревянный стол, стулья и их фигуры, силуэты которые виднелись на фоне окна. Майк выглядел разъярённым с мрачным взглядом и стиснутой челюстью.
– Прекрати, Шарли! – прошипел он сквозь зубы, – я не потерплю никаких истерик! С этого момента всё изменится, и мы снова будем только втроём, как и раньше, когда всё работало идеально!
Дочь поджала губы, но её нижняя губа начала неконтролируемо дрожать.
– Ты злой! – закричала она, в слезах отступая ко мне.
Майк не ответил, нервно провёл руками по волосам, а затем вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
Я так устала, веки налились новой тяжестью.
Всё вокруг меня снова погрузилось во тьму, хотя я продолжала ощущать её. Я чувствовала, как моя маленькая девочка вцепилась в мою одежду, словно в поисках убежища, её тело содрогалось от рыданий, а отчаяние проникало в неё с каждым всхлипом.
– Ша-рли… – пролепетала я, собирая все силы, которые были в моём теле. – Ша-рли… – повторила, стараясь, чтобы меня услышали. Дочурка перестала плакать и коснулась моей руки.
– Мама! Мама, ты меня слышишь?
У меня не получалось ответить ей так, как хотела: произнести одно слово уже затребовало огромных усилий, не говоря уже о фразе.
– Мамочка, ответь мне!
Я с большим трудом подняла веки и сфокусировалась на Шарли: её глаза были обведены красным, волосы взъерошены, а лицо помято от слёз.
– Мамочка… – захныкала она, обвивая меня руками за шею. И я благодарила небеса, что у меня всё ещё есть дочь, которую можно обнять. Я не знала, как и когда, но я смогу спасти её, в этом у меня сомнений не было. Я вновь закрыла глаза, вдыхая её запах, и обжигающие слёзы побежали по моим щекам.
Мы были плотно прижаты друг к другу, когда я почувствовала движение рядом. Какая-то ритмичная вибрация, и тут я поняла, – у меня в кармане лежит мобильный телефон. Майк, к счастью, не заметил. Моё сердце снова начало бешено биться.
– Теле…фон, – с трудом выговорила я, но дочь поняла сразу. Она залезла в карман моих брюк и достала мобильный, который продолжал звонить.
Быть может, кошмар на самом деле вот-вот должен закончиться…
Глава 39
Шейн
– Ты правда думаешь, что это сделал он? Я имею в виду, сержант Уолкер? Ты уверен?
Я потёр виски кончиками пальцев и втянул воздух.
