Текст книги "Переговорщик (ЛП)"

Автор книги: Сэм Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Я сжал его руку, и он отпустил.

– Предупреждаю тебя, Фостер, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – будь осторожен в своих поступках!

– То, что я делаю, точно, не твоё дело.

– Это мы ещё посмотрим!

Наши взгляды столкнулись с такой же силой, с какой нам хотелось сцепиться физически, но рассудок обоих оставался достаточно ясным, чтобы не ввязываться в драку на общественной парковке.

– Наслаждайся фестивалем, потому как не думаю, что ты пробудешь здесь, в Лоуэр, достаточно долго, чтобы увидеть следующий.

– Серьёзно? Ну… это мы ещё посмотрим, – рыкнул я в ответ.

Глава 28

Джоанна

– Пойдём, дорогая, мы уже опаздываем!

– Я догоняю, мама!

Шарли следовала за мной на парковку, подпрыгивая при каждом шаге. Она была счастлива и даже взволнована. Мы подошли к машине; я сунула руку в сумочку, чтобы найти ключи. «Будь они прокляты!» Им всегда удавалось укрыться в самых немыслимых местах.

Рядом с нами остановилась машина. Краем глаза я заметила идущую по бокам светлую полосу и знак «Полиция» на двери. Мой желудок внезапно завязался узлом. С Майком мы не разговаривали несколько дней, и его неожиданное появление передо мной заставило почувствовать себя… странно.

– Доброе утро, девочки!

– Привет, Майк, – я поприветствовала его немного смущённо. Он направился к нам, как всегда, улыбаясь мне и широко раскинув руки, чтобы поприветствовать Шарли.

– Дядя Майк! Дядя Майк! – моя дочь с энтузиазмом побежала ему навстречу. – Ты видел Луна-парк?

Майк улыбнулся ей, одной из тех особенных улыбок, которыми одаривал её тысячи раз с тех пор, как Шарли родилась.

– Конечно, я видел, принцесса, и ты знаешь, что это значит? Сахарная вата и американские горки! – он убеждал её с крещендо в голосе. Глаза у Майка были такими ясными и голубыми, что казалось, они светятся.

– Не могу дождаться! – Всё более и более взволнованная Шарли сощурилась.

– Как насчёт того, чтобы пойти туда сегодня вечером?

– Сегодня нет, дядя Майк. Я иду с Шейном. Но мы всегда можем пойти туда завтра.

Я видела, как Майк сжал челюсть, покрытую тонким слоем светлых волосков. Он напрягся. Улыбка исчезла, взгляд приобрёл холодный, почти невыразительный оттенок.

– Понятно… Ну… Тогда пойдём туда в другой раз.

– Тебе жаль?

Дочь выглядела опечаленной, поэтому Майк поджал губы и покачал головой.

– Да нет, конечно, нет! У нас будет время пойти туда, не волнуйся. Ты же не хочешь нарушить нашу традицию?

– Нееет! – подтвердила Шарли, приняв более расслабленный вид.

Только Майк был далеко не в восторге. Он мог обмануть мою девочку, но не меня. Я знала, что за растянутыми губами и оскаленными зубами скрывается нечто большее, но мне не хотелось его винить. С тех пор как Шарли начала ходить, он всегда водил её в Луна-парк в первый вечер фестиваля. Каждый год, в течение семи лет покупал для неё сахарную вату, позволял перепачкать лицо, покупал ей попкорн и расстреливал тысячи мишеней, чтобы сделать её счастливой. Майк всегда стремился быть для неё отцом, а я поняла это только сейчас.

Я прикусила губы и постаралась выглядеть спокойной, несмотря на то, что ключи врезались мне в ладонь, от силы, с которой их сжимала. Чувствовала себя ужасно: из-за того, как всё закончилось между нами, из-за моих «отношений» с Шейном и за чувства, которые никогда не испытывала к Майку.

Мы избегали друг друга несколько недель. Сначала я была убеждена, что это он держит меня на расстоянии, но по прошествии нескольких дней мне пришлось признать, – именно я ускользаю при любой возможности. Я вела себя с ним плохо, но не могла поступить иначе. Ситуация вышла из-под контроля, и наши отношения, которые были прочными в течение долгих восьми лет, рассыпались, как замок из песка.

Я сглотнула узел, стянувший мне горло, и щёлкнула блокировкой машины.

– Милая, – обратилась к дочери, – почему бы тебе не сесть в машину? Мама поздоровается с дядей Майком.

Шарли кивнула и поспешила открыть дверь.

– Пока, дядя Майк!

Дверь закрылась, и Майк снова переключил своё внимание на меня.

– Всё в порядке? – спросила я, избегая смотреть ему в глаза.

– Ты скажи мне. Всё в порядке, Джоанна?

– Майк…

– Неужели мы зашли так далеко? Мы обмениваемся вежливыми фразами на парковке, как два совершенно незнакомых человека?

– Это не так…

– Не так? А как тогда? – спросил он, засунув руки в карманы. – Я думал, по крайней мере, что мы всё ещё друзья.

– Но это так. Мы друзья!

– Чушь! Ты избегаешь меня уже несколько недель. Думаешь, я не заметил?

Я потупила взгляд и ещё крепче сжала ключи.

– Не могу в это поверить!

Майк покачал головой и прищурился, схватившись за переносицу.

– Я больше не узнаю тебя, Джоанна. До того, как этот ублюдок вошёл в твою жизнь, мы были так близки. Я не пропустил ни одного дня рождения, праздника или любого важного для тебя момента. Я всегда был рядом, и ты без колебаний вычеркнула меня из своей жизни. Не жду, что ты останешься со мной, но сделай мне одолжение: не доверяй ему. Не делай этого.

В горле застрял такой узел, что перехватило дыхание.

– Зачем ты это делаешь, Майк? Зачем ты мне говоришь такое?

– Джо, ты не знаешь его так, как я. Фостер – кусок дерьма, он ублюдок, которому наплевать на всех. При первой же возможности он вонзит тебе в спину нож, будь уверена!

– Объясни мне, что произошло между вами?

Майк сжал губы, а его щёки расплылись в улыбке, больше похожей на гримасу.

– Почему рассказывать тебе должен я? Пусть он тебе ответит, вы же близки, не так ли?

– Да, ты не ошибаешься, но я всё равно хочу услышать это от тебя.

Майк на мгновение склонил голову, а затем оцепенел.

– Что Фостер тебе наболтал?

– Ничего такого.

– Неправда, я не верю. Скажи мне, что он тебе сказал!

– Ничего, клянусь тебе!

– Мне кажется, я слышу его; кто знает, сколько дерьма он выдумал на мой счёт…

– Он ничего не говорил мне о тебе, Майк.

– Бесполезно пытаться защитить его! – Майк схватил меня за запястье и пристально посмотрел мне прямо в глаза. – Ты должна пообещать мне, Джоанна, что бы он ни наговорил тебе, ты не будешь доверять ему!

Я никогда не видела его таким взволнованным, он выглядел совершенно не в себе.

– Майк, пожалуйста, прекрати!

– Обещай мне, Джоанна!

В окно на нас смотрела Шарли, выглядя обеспокоенной, и, честно говоря, я тоже начинала волноваться.

– Мне пора…

– Пожалуйста…

– Мне нужно идти, – повторила я, отстраняясь от него.

В машину я села, даже не оглядываясь, и по главной дороге поехала к центру Лоуэра.

Слова Майка глубоко меня поразили, не могу не признать этого. И чем больше проходило времени, тем больше я задавалась вопросом: что же между ними произошло? Я знала Майка восемь лет и за всё это время ни разу не усомнилась в нём. Абсолютно никогда. Так почему его слова показались мне чистым безумием?

Я задумчиво вела машину до школы и даже после того, как высадила там Шарли, этот червь остался со мной. Я укрылась в библиотеке, одном из немногих мест, где чувствовала себя по-настоящему хорошо. Запах книг, чернил, печатной бумаги был чем-то настолько родным и помогал расслабиться при любых обстоятельствах. А в этот момент мне на самом деле требовалось немного успокоиться.

Остаток утра пролетел быстро. Я вычёркивала из моего длинного списка одно за другим дела, которые нужно успеть сделать до вечера. Наконец-то я добралась до последнего, мне осталось только выбрать историю. Читать детям мне нравилось на самом деле, и в этом году я хотела, чтобы времяпровождение получилось приятным. Я подошла к полкам, останавливаясь среди книг с самыми красочными обложками. Выбирать среди такого количества предложений было непросто: я искала произведение, где имелись бы моральные принципы и в то же время оно было захватывающим. Но, похоже, для меня ничего не подходило. Я часами пролистывала сказки, пока не почувствовала позади себя чьё-то присутствие.

– Что ты до сих пор здесь делаешь?

– Эм?

Я обернулась и обнаружила Марту; толстые линии морщин избороздили её лоб.

– Ты видела, сколько сейчас времени? Они скоро начнут приходить, а ты ещё не готова! – она внимательно изучала меня, наморщив нос. – Тебе нужно переодеться, позже у тебя встреча с репортёрами. Ты же не хочешь показываться по телевидению в таком виде!

– В каком смысле «по телевидению»?

– Я хотела, чтобы это был сюрприз, чёрт возьми! Но, как обычно, не могу держать язык за зубами!

– Что значит «по телевидению»? – Я повторила вопрос более категорично.

– В том, что, держись крепче, Гленда уговорила национальную сеть отправить группу в спецпроект на наш фестиваль! Они возьмут у тебя интервью. Разве это не чудесно?

Я была так потрясена, что с лица Марты исчезло улыбающееся выражение.

– Ты недовольна?

– Я… я не могу появиться по телевидению.

– Почему нет?

– Потому что, нет!

– Но, дорогая, ты же председатель оргкомитета. Кто, как не ты?

– Я сказала нет! – выпалила в ответ. – Я не собираюсь давать никаких интервью, и, главное, я не хочу выступать на телевидении. Пусть Гленда это сделает: стоять перед камерами – её мечта, а не моя! На самом деле, скажу тебе больше, заставь выступить Эйприл Симмонс. Она так отчаянно хочет быть замеченной и показать себя, что, впишется идеально!

Марта недоумённо посмотрела на меня, не ожидая такой реакции. Но, впрочем, она даже не могла себе представить, в какую ситуацию рискует меня втянуть. Я совершенно потеряла самообладание, что было на меня не похоже. – Послушай… прости, что повысила голос… я не могу.

– Но почему?

Я склонила голову.

– Пусть это сделает кто-нибудь другой, пожалуйста.

– Хорошо, если ты хочешь, я поговорю об этом с другими членами комитета.

– Спасибо.

– Не за что, дорогая.

Я сделала глубокий вдох, чтобы попытаться успокоиться; потом наугад схватила с полки книгу: сойдёт более чем отлично, к чёрту всё!

Затем направилась к тому закутку, который любила называть своим кабинетом. Марта следовала за мной как тень. Я начала собираться, а она вопросительно огляделась по сторонам, явно желая узнать причину такой преувеличенной реакции, но момент был неподходящий.

Я схватила сумку с запасной одеждой, а Марта села за мой письменный стол. Её щёки раскраснелись, едва она увидела фотографию, выставленную на столе. Это был портрет меня, Шарли, Марты и Роджера, сделанный на рождественском обеде в их доме в прошлом году. Она взяла фото в руку, погладила края рамки, а затем улыбнулась.

– Какая Шарли красивая на этой фотографии!

– Да.

– И замечательная девочка.

Я кивнула, испытывая обычные эмоции, от которых каждый раз сжималось в горле, когда кто-то говорил о малышке таким образом.

– Кстати о Шарли… – Марта перебила сама себя, – где она? Не видела её с самого утра.

– Не волнуйся, она с Шейном. – Я сняла старый свитер и заменила его элегантной чёрной водолазкой. – Он предложил забрать Шарли из школы.

Я заметила, как Марта удовлетворённо кивнула.

– Так что всё в порядке. Между вами двумя, я имею в виду.

Я покраснела, хотя стыдиться было нечего.

– Да, на данный момент кажется, что да.

– Я так рада. Шейн на самом деле хороший парень, всегда им был, с тех пор как приходил с дедом на гриль.

– Марта?

– Хм?

– Можно задать тебе вопрос?

– Конечно, дорогая, выкладывай!

– Речь идёт о Майке…

– Что случилось?

– Ничего, просто любопытство.

– Что ты хочешь знать?

Надевая парадные брюки, я размышляла, как сформулировать свой вопрос.

– Вот… мне интересно…

– Просто спроси, ради Бога!

– Ты знаешь, что произошло между ним и Шейном?

Я подняла на неё взгляд, пытаясь засунуть ногу в чёрную кожаную лодочку.

Она покачала головой.

– Что ты имеешь в виду? Ты не знаешь или не хочешь мне сказать?

– Я не знаю, дорогая. И, честно говоря, мне самой интересно узнать. – Марта откинулась на спинку стула и вздохнула. – Они когда-то были друзьями, ты знала?

– Если честно, нет.

– Они дружили несколько лет, до того как поступили в полицейскую академию.

Это откровение удивило меня, и немало.

– А потом? Что произошло дальше?

– Я же сказала, понятия не имею. Знаю только, что однажды Майк вернулся в Лоуэр Виллидж со своим отцом, а Шейн с тех пор больше не появлялся. Вернее, не делал этого до семи месяцев назад.

Мой разум начал работать в усиленном режиме. Должно быть, что-то случилось, пока они учились в академии. Другого объяснения нет.

– Ты готова? – Марта встала и подсмотрела сквозь щель затемнённого занавеса. – Дети идут.

– Вот и я! – выдохнула, приглаживая свитер. – Как я выгляжу?

– Ты очень элегантна, дорогая.

– Спасибо.

– Волнуешься?

– По правде говоря, немного.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, нам удастся собрать много средств для твоего «уголка чудес»!

Я склонила голову, изобразив улыбку, и в этот момент кто-то постучал в дверь.

– Я открою! – Марта поспешила к двери. – Привет, Шейн.

– Марта…

– Что ж, теперь я и правда должна бежать туда, чтобы разобраться с этой оравой расшалившихся детей!

Она подмигнула мне и ушла, закрыв за собой дверь. Я сразу заметила, что Шейн смотрит на меня в своей интригующей манере, прислонившись спиной к дверному косяку. Одна его бровь была приподнята, а взгляд, свободно блуждал по моему телу.

– Как я выгляжу?

Мужчина оторвался от стены и сделал пару шагов в мою сторону. Его рука коснулась моей щеки, и я на мгновение закрыла глаза.

– Ты действительно прекрасна.

Я улыбнулась, и вдруг в животе разом ожили онемевшие бабочки. Шейн внимательно смотрел на меня, пока нежно очерчивал подушечкой большого пальца овал моего лица, приближаясь губами к моим губам.

– Ты накрасилась, завила волосы… – прошептал он, запуская в мои локоны пальцы.

– И…?

– И с тех пор как сегодня утром ты вошла в «Зелёную гору», я хочу поцеловать тебя.

Его губы прильнули к моим… у меня не было выбора, кроме как поцеловать в ответ. Поцелуй получился глубокий, страстный, один из тех, что в кино являются прелюдией к долгой ночи. Но это было явно невозможно. Детская болтовня проникала через дверь, и нам пришлось вернуться к реальности.

– Шейн?

– Эм? – спросил он, прижавшись своим лбом к моему.

– Мне нужно идти.

– Понятно.

Я провела кончиком пальца по его губам, удаляя след от помады, и улыбнулась.

– Что ты делаешь?

– Привожу тебя в порядок, ты же не хочешь выйти в таком виде? Если Эйприл или Гленда увидят на твоём лице следы от моего макияжа, то построят на этом целый репортаж.

– Да, ты права, – пробормотал он, проводя тыльной стороной большого пальца по губам. – Надеюсь, я не испортил твою помаду…

– Не волнуйся, даже если и так, причина была самая лучшая.

– Да?

– М-м-м, – озорно улыбнулась я.

Из другой комнаты раздался пронзительный крик; похоже, за дверью шла настоящая битва.

– Думаю, сейчас тебе лучше выйти.

– Согласна.

– Джоанна?

– А? – я наблюдала, как его рука скользнула в карман джинсов, и Шейн что-то вытащил. А когда он протянул мне маленькую чёрную коробочку, я нахмурилась. – Что это?

– Открой.

Прикусив губы, я подняла крышку. Там лежала цепочка с кулоном – дерево жизни, полное сверкающих листьев. С искренней улыбкой я взяла его между пальцами и вынула из футляра.

– Спасибо, он прекрасен, – пробормотала я с бешено бьющимся сердцем. Никто не мог понять смысл этого послания, никто, кроме меня.

У Шейна была татуировка на эту тему. Она была ненамного больше, чем другие на его руках, но всё равно занимала достаточно много места на грудной клетке слева, прямо на уровне сердца. Несколько раз я с любопытством её рассматривала, потому что она… вызывала тревогу. В отличие от кулона, дерево на тату было почти полностью оголено, словно после жестокой расправы смогли уцелеть лишь несколько листочков. Более половины дерева покрывали лишь бесплодные ветви, а над ними нависала стая чёрных воронов. Я много раз задавалась вопросом, почему он сделал такую татуировку, но догадаться было нетрудно. У Шейна отняли всё, от прежней жизни только и осталось, – это полумёртвое дерево. Но то, что я сжимала в ладони, таковым не было. Наше дерево было полно листьев.

* * *

Я закрыла книгу и положила её на стол. Маленькая аудитория передо мной ещё оставалась сосредоточенной – широко распахнутые глаза, открытые рты.

– Итак, вам понравилась история мистера Тыква?

– Даааа! – хором ответили дети, заставляя меня улыбнуться. Я была очень рада, что им так понравилась эта история.

– Кто из вас хочет сахарную вату?

Вопрос Марты мгновенно привлёк внимание всех детей, которые разразились восторженными восклицаниями.

– Я!

– Я!

– Я тоже!

– Ну, тогда чего вы ждёте? Выходите!

Я провожала детей взглядом, пока они роем выбегали наружу, за ними следовали их родители. Несколько мам подошли ко мне, улыбаясь, а некоторые папы благодарили меня лёгким похлопыванием по плечу. Все они выглядели довольными проделанной работой. И, конечно, когда появится новое крыло, мы сможем организовать много других мероприятий.

В читальном зале стало пустынно, резиновые маты, устилавшие пол, полностью убраны, а гомон, смех и гогот растворились как по волшебству, оставив место только для тишины.

– Привет, Джо…

От неожиданности я вздрогнула, но не обернулась. Книга служила мне щитом, а глаза цепко следили за щелями в полу.

– Привет, Майк, – скороговоркой ответила я.

– Могу я с тобой поговорить?

Я поджала губы и повернулась к нему лицом. Форма плотно сидела на его фигуре. А почти прозрачные голубые глаза смотрели на меня печально. Между нами появилась определённая дистанция: физическая и эмоциональная.

Я сглотнула. Снова посмотрела на него и снова сглотнула.

Не могла я выносить ощущения натянутости между нами, и многое отдала бы, чтобы вернуться к тому, как было раньше… до осложнений, до чувств, которые всё изменили.

– Джоанна, – Майк прочистил горло и опустил взгляд, пригвоздив его к ботинкам. – Я хотел сказать тебе, что… Мне жаль. Прости меня, за сегодняшнее утро и за то, как я вёл себя в последнее время. Наверное, я казался каким-то сумасшедшим.

Его губы изогнулись в напряжённой улыбке, а кончик носа сделал то незаметное движение, которое могла заметить только я.

Иногда для изменения настроения требуется совсем немного. Самые, казалось бы, незначительные вещи напоминают нам, с кем мы имеем дело. И Майк был Майком. Мужчина, который держал меня за руку, когда родовые муки превратили меня в уродливую копию «экзорциста». Тот, кто поддерживал меня в каждый момент моей новой жизни. Майк был надёжной крышей, под которой я укрывалась долгое время, и вот, сменив угол зрения, я кое-что поняла: есть люди, которые неожиданно появляются в нашей жизни, засасывая нас в водоворот новизны, встряхивая нашу душу от переполняющих чувств, а есть те, кто всегда рядом, кто является незыблемой опорой, и которых иногда мы отбрасываем, принимая их как должное. Я всегда критиковала такое отношение, но в конце концов сама стала так относиться к нему.

По горлу пробежала мощная дрожь, я сдержала её и покачала головой, прикусив губы. Глаза предательски заблестели. Я так хотела, чтобы Майк снова стал частью моей повседневной жизни. Так или иначе, я хотела вернуть своего лучшего друга, даже если всё уже никогда не будет, как прежде.

Моя рука двигалась сама по себе. Я погладила его лицо, и оставила ладонь в ловушке между многодневной щетиной и его широкой ладонью, накрывшей мои пальцы. Майк закрыл веки и вздохнул.

– Боже, как я скучал по тебе…

– Я тоже скучала по тебе, шерифф.

Он сделал вдох и задержал его в лёгких. Широкий торс, в котором я столько раз укрывалась, принял меня, и его руки окружили мою спину.

– Я больше не хочу спорить с тобой, – пробормотал он, в ткань моей водолазки.

– Я тоже.

– Джоанна, – взмолился он, придерживая меня за плечи. – Не уходи от меня больше, как это произошло за эти недели, потому что я могу сойти с ума.

Я поискала глазами его, прикусив нижнюю губу, и почувствовала, как сжалось сердце. Кивнула всё более убеждённо, пока боролась со слезами, готовыми пролиться. Я перевела взгляд в воздух и задержала дыхание.

– Друзья? – спросил Майк, протягивая ко мне руку.

– Друзья, – ответила я почти искажённым голосом.

– Тогда я могу продолжать приносить тебе сумки с продуктами, подстригать в саду траву и собирать листья с твоей веранды?

– Конечно, да. Хотя из-за этого ты заставляешь меня чувствовать себя ужасной эксплуататоршей, – хмыкнула в ответ.

– Джо, даже не шути так. – Он откинул прядь волос с моего лица и заправил её за ухо. – Я сделаю для тебя всё! Всё что угодно! Ты меня понимаешь?

Я кивнула.

Мы нашли способ восстановить нашу дружбу, загладить разрыв, который казался хуже, чем был на самом деле. Правда, стоять друг напротив друга после разговора о чувствах, страхах и сожалениях было очень странно. Возникло ощущение почти неловкости.

Я окинула взглядом пустынную комнату, а Майк засунул руки в карманы.

– Думаю, пора идти. Я должна выполнить свой долг, – пошутила я.

– Да, тебе нужно произнести речь.

– Да…

– Нервничаешь?

– Если бы сказала тебе, что меня выворачивает наизнанку, что бы ты сделал?

– Я бы придержал твои волосы, пока будешь выблёвывать свою душу.

Я покачала головой и улыбнулась.

– Это самое поэтичное, что ты мне когда-либо говорил!

– Что в этом плохого? В конце концов, это уже не в первый раз!

Майк пожал плечами, и я ударила его по руке. Он был прав: определённо не ново.

Глава 29

Шейн

– Смотри, Шейн, он гигантский!

Я посмотрел на своего маленького рыжего эльфёнка. Шарли, перепачкав всё лицо, возилась с сахарной ватой на палочке, пытаясь засунуть этот комок сладости между губ.

– Ты уверен, что не хочешь? Она вкусная!

– Представляю себе.

– Так хочешь?

– Нет, спасибо, ешь сама.

– Да ты и впрямь зануда! – поддразнила она меня.

– А ты маленькая и беззубая, – в свою очередь, подшутил над ней я. – Это происходит неизбежно, когда ешь сладкое, ты знала?

Шарли наморщила нос и на её лице появилась смешная гримаска.

– Слушай, ты ошибаешься. У меня выпадают зубы, потому что я уже большая.

Я рассмеялся, её возмущённое выражение лица было невероятно забавным.

– Добрый вечер, – услышал за своей спиной. Я едва обернулся и встретил взгляд цвета лазури. Гленда Уолкер.

– Добрый вечер, – ответил вежливо, но холодно.

– Если бы не видела тебя своими глазами, то не поверила бы. Сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз разговаривали в этом месте? Лет десять?

– Более или менее…

– Ну, к счастью, всегда происходит то, чего не ожидаешь, – убеждённо заявила она, переводя взгляд на Шарли.

– Тебе что-то нужно, Гленда?

– Нет, но мне было приятно поздороваться со старым другом.

– Благодарю за доброту. Однако теперь, я должен проводить Шарли к её матери.

Я хотел уйти, но женщина не позволила.

– Подожди!

Гленда схватила меня за руку и улыбнулась, демонстрируя абсолютно идеальные зубы.

– Что там ещё?

– Почему бы нам не прогуляться вместе до площади? Джоанна нас скоро догонит.

Не вполне уверенный, я наморщил лоб и поджал губы.

– И не делай такого подозрительного лица! Я говорю это ради неё… – добавила Гленда, кивком указывая на Шарли. – Мне показалось мило, ведь Шарли наконец-то нашла способ вписаться в компанию других детей, согласен?

Гленда устремила взгляд на тротуар и самодовольно улыбнулась. Шарли застенчиво болтала с её детьми, Мэдди и ужасным Джонатаном Олсеном. Кто бы мог подумать?

Ещё несколько недель назад Шарли грозилась поколотить парня, а теперь радостно улыбалась ему, пусть и немного неловко.

Конечно, женщины – такие загадочные существа!

– Ну, что скажешь? Ты идёшь с нами?

Я бросил ещё один взгляд на Шарли.

– Хорошо, но сначала я должен предупредить Джоанну.

– Замечательно! Иди и скажи ей, а мы подождём здесь!

Я кивнул и пошёл к входу в библиотеку.

Дверь была открыта, возле входа ни души, поэтому я сделал пару шагов внутрь и дошёл до читального зала, где услышал голоса, правда, разобрать их не смог. Чтобы получше рассмотреть, я приблизился к дверной раме и выглянул. Джоанна стояла перед Майком. Они разговаривали и от них веяло особенной близостью: она только что коснулась рукой его щеки, а он наклонился, чтобы обнять в ответ. Я не мог сказать с уверенностью, если увиденная интимность между ними вызвала у меня ревность, но я определенно не мог игнорировать чувство тревоги, которое закрадывалось в мою душу. Я отвернулся от двери и направился к выходу.

Когда толкнул одну из больших стеклянных дверей, я наткнулся на Марту Коулман; женщина поднималась по ступеням библиотеки.

– О, привет, Шейн, ты видел Джоанну?

Я остановился, засунул руки в карманы джинсов, и упёрся взглядом в каменные ступени.

– Она внутри разговаривает с Уолкером.

– А, хорошо, – удивлённо пробормотала она в ответ.

– Послушай, – сказал на выдохе, с трудом поднимая глаза, – ты можешь сказать Джоанне, что мы с Шарли направляемся в район вечеринки?

– Да, конечно, я передам.

– Хорошо. Тогда увидимся позже.

– Хорошо.

Я отошёл от входа в библиотеку и вернулся к ларьку с сахарной ватой, где меня поджидала Гленда и её лучшая улыбка.

– Итак, ты предупредил Джоанну? Мы можем идти?

Я кивнул, и женщина снова улыбнулась.

– Идеально!

Она наклонилась, как бы надеясь на контакт, но потом передумала.

Гленда всегда была неравнодушна ко мне, хотя между нами никогда не возникало ничего серьёзного. Единственным примечательным событием стал совершенно незначительный поцелуй, вырванный у меня много лет назад, однажды вечером, когда я был сильно пьян – в один момент мы шутили перед костром на берегу озера, а в другой я обнаружил, что её губы прильнули к моему рту. На самом деле, я даже не могу точно вспомнить произошедшие события той ночи; она точно не имела значения, во всяком случае для меня.

Гленда шла рядом, продолжая мне улыбаться и непринуждённо разговаривая. Вот только в ответ я ничем не мог её порадовать, поскольку был гораздо больше сосредоточен на наблюдении за Шарли и окружении.

Все улицы в Лоуэр Виллидж заполнились людьми, идущими в одном направлении. Фестиваль осенью – самый долгожданный период в году, одно из тех событий, которые объединяют людей со всей страны. Казалось, все в Лоуэр прилагали усилия, чтобы эти три дня запомнились на весь следующий год. Город украсили потрясающе; Джоанна и другие женщины из комитета проделали действительно хорошую работу. Вдоль кленовой аллеи до самого центра повсюду развесили гирлянды-ожерелья, а панорама напоминала съёмочную площадку.

– Тебе нравятся декорации?

Гленду чрезвычайно обрадовало моё выражение лица.

– Очень.

– Световые гирлянды – это моя идея. Ты не представляешь, сколько звонков мне пришлось сделать, чтобы получить их в таком количестве!

– Представляю, – ответил я коротко.

Небольшая группа людей столпилась вокруг фургона с атрибутикой телевизионной съёмочной группы. В попытке привлечь внимание телевизионщиков, суетились дети; они расхаживали перед камерами и размахивали руками, словно мысль о том, что их покажут по телевизору, будоражила детвору до безумия. Я сразу узнал номерной знак Нью-Йорка и логотип NBC. Чуть дальше, на той же стороне улицы, стоял тёмный «Ягуар». Не обратить на него внимание было невозможно – среди пикапов и внедорожников эта чёрная машина неизбежно бросалась в глаза.

Водительская дверь открылась, и из машины вышел мужчина лет сорока, одетый с некоторой изысканностью. Гленда выпрямила спину, словно собиралась встретиться с кем-то очень-очень важным.

– Не хочу хвастаться, но на этот раз я превзошла саму себя! – Я приподнял бровь в молчаливом вопросе. – Знаешь, как трудно убедить телевизионщиков приехать сюда, в эту глушь? До этого на нас никто не обращал внимания, но с тех пор, как за дело взялась я, мне не только удалось заставить людей прислушаться, но и убедить одну из самых важных вещательных компаний в стране принять участие в нашем фестивале!

Она взмахнула рукой, а на её лице появилась огромная улыбка.

– Мистер Хейл!

Мужчина обернулся, кивнул, а затем, прищурившись, пристально посмотрел на меня. Он был довольно высокий, с атлетическим телосложением человека, который много часов проводит в тренажёрном зале. Его стрижка выглядела искусно сделанной, несколько седых прядей бороздили виски, выделяясь среди тёмной, слегка волнистой массы. Мужчина был старше меня лет на десять и выглядел как большая шишка. Я наблюдал, как он к нам приближается, а Гленда вдруг пришла в возбуждение: она принялась нервно поправлять волосы, улыбалась и хлопала длинными загнутыми ресницами.

– Миссис Олсен, как поживаете?

– Замечательно, а вы? – кокетливо спросила она. – Вам нравится отель, в котором остановились? Далековато, но он того стоит.

– Да, вы правы, гостиница прекрасная, и вид тоже очень красивый.

– Вы когда-нибудь бывали в этих краях, мистер Хейл?

Он бросил на меня странный взгляд, а затем снова улыбнулся ей в ответ.

– Нет, я никогда не получал такого удовольствия раньше.

Сосредоточившись, я снова проверил его машину. Я был уверен, что видел её здесь раньше, так почему же он лгал?

– Мне на самом деле пора идти. Миссис Олсен, всегда рад видеть вас снова.

Гленда наклонила голову и захлопала ресницами гримасничая.

– И я тоже, мистер Хейл.

Мужчина кивнул мне и ушёл.

После этого небольшого разговора Гленда выглядела взбудораженной. Я и забыл, какой она может быть капризной. Она всё трещала и трещала об уникальности своей работы, а я не мог выбросить из головы образ этого мужчины.

– …Вот увидишь, после выхода в эфир репортажа NBC появятся полчища туристов. На этот раз всем придётся хорошенько призадуматься! И может быть, в следующем году я стану новым председателем комитета…

Я закатил глаза, сдерживаясь, чтобы не фыркнуть. И позволил Гленде продолжать ещё добрых пять минут. Но от её бреда я и правда устал, не мог дождаться момента, когда избавлюсь от неё.

На городской площади стало многолюдно, и когда мы подошли к сцене, я отделился от Гленды под предлогом, что нам нужно занять свои места.

Джоанна на самом деле зарезервировала для нас места в первом ряду между Роджером Коулманом, который уже прибыл, и центральным проходом.

– Давай, Шарли, пойдём и сядем!

Малышка кивнула, и направляя её в нужную сторону, я положил руку ей на плечо.

– Привет, дядя Роджер! – звонко поздоровалась она, подходя к мужу Марты.

– Привет, милая.

– Ты видел сколько собралось людей? Они все здесь, чтобы увидеть мою маму!

– О да, у твоей мамочки в этом году очень важная работа – она должна произнести вступительную речь!

– Знаешь что, дядя? – Шарли понизила тон голоса и наклонилась к нему, прижав руки ко рту, как бы раскрывая секрет. – Мама уже несколько дней репетирует перед зеркалом, – хихикнула, преувеличенно округляя глаза.

– Правда? Ну вот увидишь, она будет великолепна.

– Я знаю, – прокомментировала Шарли, пожав плечами, – это просто мама не считает себя таковой.

На этот раз усмехнулся Роджер под густыми, седеющим усами. Шарли продолжала болтать без остановки, сохранять молчание для неё было задачей невыполнимой.