Текст книги "Великорусские сказки Пермской губернии"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

Сноха спросила: «Зачем стукаете?» – «Мы замерзаем, – говорит, – умираем от стужи. Если умрем, вам придется отвечать; пустите нас куда-нибудь в сени!» – Девка снохе сказала: «Умирать будут, нам придется отвечать; надо пустить их в сени». – Сноха пустила; те пришли, в сени легли.

Старик учит парня: «Ты в дверь стукай пуще». (А хозяина и хозяйки дома нет, только две – девка да сноха.) Девка говорит снохе: «Сестрица, спроси, зачем стукают». – Та спросила: «Мы замерзаем здесь. Пустите нас в избу». – Сноха: «Просятся в избу. Умирать будут, нам придется отвечать». – Позвали их в избу, положили их под самый порог.

Они и там стучат. Сноха спрашивает: «Зачем не спите?» – «Мы прямо умираем, замерзаем, у нас нечем окутаться». – Сноха передает девке. Девка сказала: «Ты со стариком спи, а я с молодым буду, тогда они не будут замерзать под одеялом». – Легли, старик со снохой, парень с девкой.

Старик уснул, а парень не спит, дрожит. – «Зачем дрожишь? – говорит. – «Весь согрелся, одно место не согрелось».

Утром встали. Самовар им поставили. –  «Айдадобрым порядком домой: мы вас не видали, вы нас не видали». – Старик говорит парню: «Не ходи домой!» – «Пошто, – говорит, – я пойду домой, когда женился здесь?» – «Идите домой!» – «Зачем я пойду? Вместе ночевал, так жена значит!» Старик говорит: «Спроси деньги у ней: отдаст деньги, которые у братьев взяла, тогда айда». – Девка: «Вот тебе сто рублей деньги! иди скорее: у меня отец придет». – «Давай побольше денег». – Девка двести рублей сулила, триста сулила. – «Не пойду!» – Четыреста посулила, парень говорит: «Давай!» – Получил: двести рублей старику отдал, двести себе взял. Ушли домой.

У девкина отца глаза болели, он ездил в город лечиться. Этот парень ему навстречу пошел, ихней дорогой. Слепой идет домой, глаз не вылечил. Парень попал ему навстречу, здоровался. Старик остановился. – «Ты откуда, молодец?» – «Я мала-малолечить умею: у кого глаз болит, у кого рука болит, у кого ноги болят». – «У меня глаз один болит, не можешь ли вылечить?» – «Могу, – говорит. – Как не могу! Только жалованья меньше ста рублей не возьму».

Выпрягли лошадей тут же на степи, зачали глаз лечить. Лечил, лечил, ничего не вылечил. – «У тебя, видно, глаз давно болит, если бы не давно, я вылечил бы». – Наговорил на траву. – «Тащи траву домой, положь в шапку. Заходи в избу, шапку брось, скажи: «Хоть скажи, хоть не скажи, знаю дело!»

Отец так и сделал. Сноха ему ответила: «Я не хотела их звать, да девка говорит, что умрут – нам отвечать придется. Они спали с нами попросту, ничего не делали». – Старик: «Спасибо парню: меня обдул и вас обделал!»

О СКАЗОЧНИКАХ И СОБИРАТЕЛЯХ СКАЗОК ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ

СКАЗКИ Е.Е.АЛЕКСЕЕВА

Ефим Евдокимович Алексеев – уроженец села Русской Караболки Екатеринбургского уезда. Теперь живет в с. Метлине того же уезда. Он был сослан за какое-то преступление на каторгу. Теперь ему около 70 лет. Он сам наслался мне со сказками. Кроме трех записанных мною сказок (N3№ 62–64), знает еще сказку «Ивинька на лошадке сивинькой». Дурак убил свою кобылу, продал кожу богачу, в отсутствие его завез ее в его дом, а там у жены богача милиш,последний спрятан в голбеци т. д.

СКАЗКИ, ЗАПИСАННЫЕ П. А. и А.А. ВОЛОГДИНЫМИ

В Пермских губернских ведомостях 1863 г. (№№ 32, 33, 36–44) была напечатана статья под заглавием: «Материалы для этнографии Закамья. Из сборника П. А. Вологдина». Здесь, среди заговоров, колыбельных песенок и духовных стихов, напечатаны также и «сказки, говоримые детям», всего 20 номеров, считая мелкие «докучные сказки» и одну «присказку».

Под именем «Закамья» автор разумеет «часть Пермской губернии, лежащую по правую сторону р. Камы до Вятской губернии» (№ 32. С. 154, примеч.), т. е. уезды Соликамский и Оханский. Но сказки, по-видимому, все записаны в Соликамском уезде; а именно: А. А. Вологдин записывал сказки в Усолье (о том имеются точные указания при шести сказках: №№ 81, 84, 86, 87, 89, 90), а П. А. Вологдин, записывал сказки «на Иньве» (о том сказано им при первой сказке, № 74), т. е. в Иньвенском крае (по бассейну р. Иньвы) Соликамского уезда; в частности, местами записи сказок в Иньвенском крае были селения: Кудымкор и Добрянка (см. примечание к сказке № 90).

Усолье – большое (теперь около 10 тыс. жителей) промышленное село Соликамского уезда, с пристанью на р. Каме; расположено в 6 верстах от заштатного гор. Дедюхина. Население здесь великорусское, занятое главным образом соляными промыслами. Что же касается Иньвенского края, то он населен главным образом полуобрусевшими пермяками. Однако нет никаких оснований полагать, что печатаемые шоке сказки записаны П. А. Вологдиным от пермяков. Нам известно, что П. А. Вологдин состоял «ученым управительским помощником при заводах гр. Строганова»[33], под его начальством служило, конечно, весьма много русских людей, от которых ему весьма легко было записать сказки.

Довольно хорошо отразившийся в записях сказок язык – обычный на всем севере Пермской губернии.

Записанные братьями Вологдиными сказки перепечатываются мною все полностью (№№ 74–94).

СКАЗКИ М.О.ГЛУХОВА

Михаил Осипович Глухов – не специалист-сказочник, а просто человек «на все руки», с весьма разнообразными способностями. Талантливую натуру Глухова сгубило вино, от которого он решительно гибнет.

Человек лет 30, хороший игрок на гармонике и хороший, как говорят, рисовальщик, Глухов живет в доставшемся ему от отца домике, в Каслинском заводе Екатеринбургского уезда. Когда не пьет (у него запои), тогда работает на заводе.

Будучи хорошо грамотным, Глухов дважды обещал мне (я был у него дважды – в июле и в октябре 1908 г.) собственноручно записать ряд сказок, частью им мне рассказанных (не для записи, бегло, за его «недосугом»), получил два раза задаток (что-то около 6 рублей), и, конечно, ничего не записал и не прислал. Получил я только через год или через два после того написанное, по поручению, его родственником письмо, в котором у меня просили денег на покупку какого-то дорогого лекарства от запоя, но я успел уже к тому времени на целом ряде случаев убедиться, что алкоголикам ни в чем решительно доверять нельзя, и прекратил с Глуховым всякие сношения.

Две сказки Глухова записаны мною полностью (были рассказаны специально для записи), и две же записаны лишь в подробном изложении (рассказывались не для записи, а обычным, беглым рассказом). Вот эти последние.

1.  «КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН ВАСЯ»(вариант № 1 сказок Ломтева). «У старика со старухой был сын Вася. Жи «ли они, жили, старик и говорит: «Надо Васю приобучить к ремеслу к какому-нибудь! Пеки лепёшек, пойдем!» – Напекла, распростились, пошли. Идут лесом. Забуранило, тучи пошли, дождь и град. Бежать. Бегли, бегли, дом громаднейший (встретили). Дело к вечеру. Старик вышел (из дому): «Сына в ученье повел? Заходите в избу, ужинать!.. Мне в ученье отдай! Ко всему выучу».

Оставил (отец сына). – «Вот тебе работа: вымети утром, поставь самовар, свари (обед), потом гуляй!» – «Что не учишь?» «Время не пришло!» – От 11 комнат 11 ключей (дал): «Вот тебе развлеченье! К 12-й комнате не подходи!» – В первой комнате море враз образовалось и корабли. Во второй комнате сад: утки, лебеди, фонтаны, яблони. В 3-й комнате сражаются, война идет, стрельба из пушек. В четвертой – хрустальный дворец, музыка; его приняли во дворец. В пятой – горы, и не видать, где у них вершина; на вершине охотник держит козла. В шестой – дворец, весь в золоте залит.

Старичище: «Я брат твоего дедушки. Проси у него от 12-й комнаты ключик! Не даст ли?» – «Нет, Васинька, рано еще!»

Подошел к 12-й комнате: песни поют, девичьи голоса. Принёс деремнку,сучок выколотил (в двери). Там красавицы. – «Как бы к вам зайти?» – «У дедушки травка на полке: изотри в порошок, положь в кушанье, подай; он уснёт, ты возьми ключик и к нам!» – Они превратились в лебедей и улетели. – «Что ты наделал?» – (Дедушка) привел их: «Выбирай любую!» – Вася выбрал. Свенчал их: «Живите в этом доме! В котором платье она венчалась, ты ей три года не давай!» – Собрались в церковь, она приласкалась: «Дай ты мне платье!» – Дал; она улетела лебедью.

Вася пошел искать свою жену. Увяз в болоте и видит ветхую избенку; зашел туда и лег на печь. Баба Яга говорит, что «это моя племянница! Она скоро прилетит – хватай ее за косу и держи!» – Схватил, но она превратилась в огненного дракона. Баба Яга дала Васе щучью косточку и послала к сестре своей. Там Вася опять схватил свою жену, но она превратилась в льва и вырвалась. Сестра Бабы Яги дала Васе от ворона косточку и клубок: куда клубок покатится, туда и иди. И в третьей избенке жена вырвалась у Васи; он здесь получил от орла косточку.

Приходит к жене во дворец. Она говорит: «Какая я тебе жена?» – «Дай ты мне три раза спрятаться». – Первый раз Вася бросает в озеро щучью косточку: щука заглонула его, один палец не ушел; жена взяла зеркало волшебное и нашла. Второй раз ворон унес Васю в болото и сел на него; одно ухо не мог закрыть ворон. Третий раз орел унес Васю под самые облака. Когда жена нашла его и там, Вася идет, плачет: «Смёртонька теперь!» Девка-чернавка научила его спрятаться за зеркало; жена позволила прятаться и не могла найти. – «Вылезай, Васька!» – «Нет! Получше назовешь!»

2.  «КРЕСТЬЯНСКИЙ СИЛАЧ ВАНЯ»(Брат и сестра; вариант напечатанный выше № 41 и 5).

«В старинные времена было это. Народ был тёмный, непросвещённый. Наши прадеды еще жили. Народонаселения здесь (т. е на Урале) еще не было, были одни леса. Потом стал селиться народ помаленьку. – Поселился здесь крестьянин Егор со своей женой Марией; с ним были малолетние дети – Петр, Иван и Марья. Старший сын был худой, а младший – здоровеннейший крестьянище-парень. Стали заниматься они хлебопашеством. Старший сын трудолюбивый был, а младший только ленился, ничего не делал. Старший отцу жалится:«Чего его хлебом кормить?» – «Ну, да пущай! У нас есть чего есть!» – Отец захворал, призвал детей, делить. – «Тебе, старшой, дом, все хозяйство и тысячу рублей денег». – Сестра говорит: «Что же ты нам ничего не дал?» – «Я про вас и забыл! Да вот вам старая баня! Работай и сестру корми!»

Ванюху выселили в баню. Ваня стал ездить в лес рубить дрова: дрова продавал и покупал хлеб. Нашел далеко в лесу дом на поляне: окна затворены и ворота тоже в дому никого нет; стоит чан с вином; он вино выпил, песенку затянул. Приехали 30 разбойников. Ваня одного тенькнулкулаком и намертво убил. Всех убил, один есаул успел скрыться. Взял Ваня золото-серебро, одежды разной; позвал брата в гости: «Я именинник!» – «Сухую корку разве глодать?» – отвечает брат; однако приходят. – «Я клад нашел: это ведь отец мне оставил по наследству».

Ваня переселился с сестрою в лес, в этот дом; стал ходить на охоту. Возьмет ружьишко, пойдет; однажды Ваня разыскал игровых косачей:«Надолго пойду», – говорит. Без него явился есаул, поглянулсясестре. У сестры дитё от есаула. Последний научает сестру: «Верст за 60 живут разбойники – пошли: там его убьют!» – Сестра запросила садовых яблоков. Ваня яблоков набрал, слышит: русский голос кричит: помогите! Разбойник ведет пленницу-девушку. Ваня отбил ее, повёл ее с собой. «Я купеческая дочь». Сестра будто бы рада подруге: «Названая сестра». Последняя слышит, что сестра Вани с кем-то шепчется в задних комнатах и просит у Вани: «Дай-ка мне оружие: может быть, зверь нападется!» – Стали в дурачка играть: кто проиграет, тому руки связать канатом. Она его обыграла; понатужился Ваня, канат лопнул. Волосяной канат Ваня не может порвать: «Развяжи!» – «Погоди, я за ножиком схожу!» – Хотели с есаулом убить Ваню, но купеческая дочь его спасла, и они свенчались.

СКАЗКИ, ЗАПИСАННЫЕ А.Н.ЗЫРЯНОВЫМ

Записано известным пермским фольклористом Александром Никифоровичем Зыряновым в 1850-х годах в Шадринском уезде. – Напечатано в «Записках И. Р. Географического Общества по отделению Этнографии», том 1-й, 1867 г. С. 659–661.

СКАЗКИ С. К. КИСЕЛЕВА

Когда я записывал сказки в Верхнем Кыштымском заводе и «первый лёд был сломан», недоверие населения к новому и неслыханному делу – записыванью сказок для печати – прошло, тогда ко мне на квартиру приходили многие жители завода; одни приходили из простого любопытства, другие сами насылались со сказками, хвастливо называя себя хорошими сказочниками; третьи легко соглашались на мое предложение рассказать мне известные им сказки. К числу последних принадлежит и обыватель завода Степан Кириллович Киселёв, 50-ти лет. Он мне рассказал четыре сказки, из которых последнюю я не привожу по ее нескромному содержанию (женщина обманывает одновременно и своего мужа, и своего случайного знакомого).

Подобно большинству жителей Верхнего Кыштымского завода, С. К. Киселев слабо акает, но далеко не всегда, а лишь изредка. Его любимое словечко: «слышь» (говорит; собственно: слушай!).

СКАЗКИ ИВ. КУПРЕЯНОВА

Иван Купреянов, 17-ти лет, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда. Купреянов выслушал свои сказки, работая на рудниках Кыштымского завода. – Рассказывая мне сказки, Купреянов сначала (видимо, стесняясь) скорее окал, чем акал, но потом стал довольно последовательно акать по-московски….

СКАЗКА Я.М.ЛОГИНОВА

Яков Матвеевич Логинов, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда.

СКАЗКИ А.Д.ЛОМТЕВА

Антип Демьянович Ломтев – уроженец с. Куяшей Екатеринбургского уезда Пермской губернии; живет давно в дер. Кожакуле Куяшской волости, на родине своей матери. Отец его рано умер в солдатах. Теперь Ломтеву 65 лет; это бодрый и крепкий старик, продолжающий заниматься своими промыслами: зимою бьет шерсть и валяет обувь, а летом плотничает. Живет бедно.

А. Д. Ломтев не учился в школе, не был в солдатах, и остался до старости совершенно неграмотным. Сказки выслушал, хотя в разных местах Екатеринбургского и соседних уездов в качестве «пимоката» (валяльщика шерстяной обуви); многие сказки выслушаны им от «дальних рассейских» (т. е. от лиц из внутренних губерний Европейской России).

Сказки А. Д. Ломтева почти все о богатырях; другого рода сказок он, в сущности, не признает. Рассказанную им легенду (№ 15) он называет не сказкой, а «побывалыцинкой» (т. е. былью). Вообще на сказки он смотрит, как на нечто очень серьезное и важное. Слышанные им сказки он передает, что касается основной фабулы и отдельных эпизодов, с большою точностью; но бытовые подробности на фойе готовых эпизодов он рисует от себя, черпая из своего жизненного опыта, почему и его сказки носят отчасти местную окраску (ср., напр., картину крестин в легенде под № 15).

Ломтев хороший рассказчик, обладающий даром слова. Ему не удаются только начала и концы сказок; пока он не разошелся, ни одна сказка у него не клеется; концы также все бледны. – Он любит рассказывать сказки и в долгие зимние вечера рассказывает их своим домашним и соседям.

Память у А. Д. Ломтева замечательная, и он ею справедливо гордится. Я записал от него 30 длиннейших сказок (10 дней постоянной работы с моей стороны). Кроме печатаемых ниже, мною записаны от Ломтева три сказки не полностью: 1. «Конек-меренок», 2. «Иван-царевич и серый волк» и 3. «Иван-дурак, сын царя Ирода». Эти три сказки Ломтева показались мне слишком близкими вариантами к имеющимся в печати (первая – к «Коньку-горбунку» Ершова). Кроме того, Ломтев рассказал мне, с большими подробностями бытового характера, известный анекдот о том, «как мужик гусей делил».

Память Ломтева, при всем ее богатстве, односторонняя, он, например, не помнит, в какой губернии родился его зять, муж его единственной дочери; «много что-то городов-то наговорил, где он ехал» (зять его – переселенец из Европейской России). Память на имена у него слаба, и отчасти, быть может, этим обстоятельством объясняется отсутствие и однообразие имен в его сказках. (Впрочем, фантастические сказки и по самой сущности своей должны быть безымянны.) «Ванюшка» – любимое имя его героев и «Марфа» – героинь.

Родной говор А. Д. Ломтева чистый «владимирский». Так говорит Ломтев в обыкновенной разговорной речи. Но в сказках он свое произношение сильно разнообразит, по-видимому, прежде всего из убеждения, что в сказках все должно быть особенным, не по-будничному, деревенскому. Но, конечно, память о том, как звучало каждое данное слово сказки в ее источнике (т. е. разнообразный говор тех лиц, от кого Ломтев выслушал сказки), а также и желание не ударить лицом в грязь перед слушателями – тоже имели свое действие. – Хотя область странствований Ломтева невелика, но на Урале весьма много пришлого люда, и всюду можно встретить уроженцев очень разных губерний. Да и зять Ломтева, живущий в одном с ним доме, родом из Вологодской губернии…

СКАЗКА П.В.НАУМОВА

Павел Васильевич Наумов, 17-ти лет, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда, выслушал сказку от своего отца.

СКАЗКИ В.П.ПАЛАМОЖНОГО

В 1898 году учитель начального земского училища в с. Козьмодемьянском Соликамского уезда Пермской губернии В. П. Паламожных доставил в Отделение русского языка и словесности Имп. Академии наук ответ на изданную Отделением подробную программу для описания северно-великорусских говоров. К своему ответу г. Паламожных приложил несколько сказок и песен, записанных местными полуграмотными крестьянами.

Записи сказок плоховаты, так как бывшие ученики старались выражаться по-книжному. (Записывали они сказки, видимо, не со слов третьих лиц, а по собственной памяти.) Однако они не бесполезны. Из пяти записанных сказок я четыре печатаю ниже полностью (№№ 68, 69, 70, 71) и только одну привожу в изложении.

«СКАЗКА О СТАРИКЕ И СТАРУХЕ».(Записал крестьянин Александр Аликин.) У старика и старухи не было детей; они молились Богу, и Господь дал старухе дитя Максима. Максим маленьким стал воровать, а взрослым ушел к разбойникам. После смерти старухи старик пошел к сыну и поселился у него вместе с разбойниками. Там и умер старик: сын-разбойник «своего отца схоронил и поминки правил отлично; зато получил царство небесное».

Как видим, решительно ничего «сказочного» тут нет.

Рассматриваемые записи все более или менее безграмотны. Я сохранил при печатанье безграмотное правописание автора только в первой сказке (№ 68), где мною расставлены лишь знаки препинания. Прочие же сказки печатаются, за крайне редкими исключениями, с обычным историческим правописанием.

Подлинники этих записей хранятся в рукописном отделении Библиотеки И. Академии наук: прогр. № 207.

СКАЗКИ, ЗАПИСАННЫЕ ИВ. ПОТАПОВЫМ

В Пермских губернских ведомостях 1863 г. (№№ 45 и 46. С. 228–232) была напечатана статья Ивана Потапова под заглавием: «Сказки, собранные в Екатеринбургском уезде». В статье этой напечатаны тексты двух сказок; первая из них озаглавлена «Мышь и воробей» (№ 45. С. 228), вторая «Брат и сестра» (№ 46. С. 231–232). Никакого предисловия к этим записям, равно как и никаких примечаний к ним нет. Особенности местного говора в записях Потапова соблюдены.

Ввиду крайней редкости «Пермских губернских ведомостей» за старые годы сказки Потапова здесь перепечатываются.

СКАЗКИ Е. С. САВРУЛЛИНА

Евсей Степанович Савруллин – уроженец Билимбаевского завода Екатеринбургского уезда Пермской губернии. Маленьким остался один после смерти родителей. Молодым работал на Богословском заводе Верхотурского уезда. Потом служил в солдатах в Туркестане, «за Ташкентом», причем был не в строю, а шорником. Теперь живет собственным домом в с. Метлине Екатеринбургского уезда, пропитываясь своим ремеслом сапожника.

Седой благообразный старик (65 лет), с умным, интеллигентным лицом, Е. С. Савруллин много проигрывает лишь оттого, что выпивает. Пить водку начал он, по его словам, с тех пор, как его «полковник поляк откатал нагайкой».

Как сказочник Е. С. Савруллин представляет собою полную противоположность А. Д. Ломтеву, от коего живет в 7–8 верстах. Это, собственно, не сказочник, а просто краснобай, балагур, каким он и слывет у соседей. Я от него записал около 30 сказок, но печатаю лишь немногие из них. Сказки Савруллина большею частью не старинные, не традиционные. Часто это бытовые картинки, рассказы о разного рода жизненных происшествиях, не заключающие в себе ничего фантастического и сказочного. Но они изложены по-своему очень красиво, мастерски, и небезынтересны как этнографический материал. (Ниже печатаются, для образца, два таких бытовых рассказа – №№ 37 и 39.)

Немногие традиционные сказки, рассказанные мне Савруллиным, посвящены б. ч. похождениям воров и т. п. Вообще его жанр – короткие шутливые сказки-анекдоты, как раз те, какие А. Д. Ломтев не считает и сказками, пренебрежительно называя их «побасёнками». Даже серьезные сказки Савруллин рассказывает в шутливом тоне, в духе раешника (см. особенно № 28), что ведет иногда к искажению всей сказки.

Слабость Савруллина – любовь к рифме, стремление говорить по возможности стихами (см. тот же № 28 и другие). Это отчасти портит язык его сказок: для ритма он нередко вставляет лишние частицы, а иногда и целые ненужные фразы.

Свои сказки Савруллин выслушал большею частью во время военной службы в Туркестане, а частью – уже живя в с. Метлине: последние – главным образом от старухи «Панихи», которой я не застал в живых.

Особенности местного произношения у Савруллина, как человека бывалого и грамотного, сильно сглажены. Однако у него проскальзывает иногда даже произношение «с» вместо «ц» – черта «серых» «челпанов» Урала. Вместо «ч» он произносит часто явственное «т, ш», что, быть может, объясняется его старческим шамканьем? Позднее обучение Савруллина грамоте (в солдатах) сделало то, что он произносит по-книжному многие слова, между прочим, и в род. пад. ед. ч. прилагательных и местоимений произносит иногда «г» вместо «в»: «этого», что местному говору совершенно не свойственно. Встречается у него и старомодная, книжная, канцелярская конструкция оборотов речи.

Ниже я перечисляю сказки и рассказы Савруллина, не вошедшие в настоящий сборник:

1. «Медведь боролся со стариком» (содержание несколько нескромное).

2. «Два дохтура»(вариант в сборнике Е. А. Чудинского, «Русские народные сказки, прибаутки и побасёнки». М. 1864, С. 75, № 15, «Дока на доку». Сюжет один и тот же, но у Савруллина так много мелких бытовых подробностей, что размер его рассказа в 4–5 раз больше по сравнению с рассказом у Чудинского).

3. «Еловы шишки» (вариант у Д. Н. Садовникова «Сказки и предания Самарского края». Спб., 1884. № 37. С. 154; рассказ Савруллина пространнее и в некоторых подробностях отличен).

4. «Как богач дохтураиспытывал» (анекдот с некрасивыми подробностями).

5. «Мужик кормит медом язык» (шутка-анекдот).

6. «Про солдата» (солдат женится на генеральской дочери, превзойдя своего соперника, дворянина, чистоплотностью).

7. «Покойник убежал» (конкуренция между двумя пьяницами, «читателями» псалтыря по покойникам, повела к тому, что один из них утащил у другого и припрятал богатого покойника).

8. «Цыгана хоронят» (цыган притворился покойником, чтобы обокрасть церковь).

9. «Василий Васильевич Чуркин» (подробная биография знаменитого разбойника с весьма реальным описанием всех его похождений).

10. «Русский и калмык» (шуточный анекдот о появлении калмыков от собаки, съевшей пшеничное тесто).

11. «Морковь и хохол» (ничтожный анекдот о пребываяии в Петербурге «американского государя»).

12. «Мастер» (пьяница легко припаял отломленное крыло ангела на вершине высокой колокольни).

13. «Богатый купец и бедный сапожник» (вариант одного из эпизодов в рассказе Л. Н. Толстого «Чем люди живы»).

14. «Фома Данилов. Быль» (каптенармус, взятый в плен коканцами; ему поставлен памятник в Маргелане).

15. «Марья пленная в Хиве. Быль» (русская пленница помогла спастись из плена казаку Костылеву).

СКАЗКА Е.И.СИГАЕВА

Евгений Иванович Сигаев, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда, 49 лет.

СКАЗКА П.СЛОВЦОВА

Сказка о Наполеоне записана в Верхотурском уезде священником села Лялинского Петром Словцовым в 1848 году. Напечатана в «Записках Императорского географического общества по отделению этнографии», том 1-й, 1867 г., с. 655–659. Печатается нами по подлиннику, хранящемуся в Архиве И. Р. Г. О. (рукопись XXIX, 22); в Записках Геогр. Общ. сохранены далеко не все особенности местного говора, отразившиеся в записи о. Словцова, есть несколько пропусков и некоторые стилистические поправки. – П. Словцов сообщает, что он два раза слышал эту сказку «о причине войны 1812 г.» от своих прихожан, двух старичков; рассказчики полагали, что сказка эта верно передает действительные события.

СКАЗКА М. И. СУРИКОВА

Сказка о Дуньке-Дурке и Ясном Соколе записана учеником старшего отделения Половодовского начального училища Соликамского уезда. Доставлена в Отделение русского языка и словесности Императорской Академии наук в 1898 году бывшим учителем того же училища, псаломщиком с. Арийского Красноуфимского у., Мих. Ив. Суряковым. Подлинник, писанный рукою Сурякова, хранится в рукописном отделении Библиотеки Императорской Академии наук: программа № 136.

СКАЗКА А.П.ЦЫПЛЯТНИКОВА

Александр Петрович Цыплятников – обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда, 33 лет. Он служил в солдатах в Варшаве, потом работал в качестве мастерового на Кыштымском заводе, а теперь занимается промыслом легкового извозчика в том же заводе.

Цыплятников не считает себя сказочником, как не считают его таковым и другие; но он хорошо знает несколько сказок, выслушанных им на службе (в Варшаве) – от солдат товарищей. «Прежде, пока я не пил вина, у меня такая голова была: выслушаю раз сказку – и запомню ее сейчас же всю». Теперь Цыплятников сильно выпивает, хотя только временами. Это человек сравнительно образованный; между прочим, читает газеты (левого направления) и хорошо осведомлен о текущей политике.

Цыплятников был моим ямщиком, когда я летом 1908 года ехал из Кыштыма в с. Метлино. Дорогой я и выслушал от него длиннейшую сказку про солдата Курилова. (Сказка эта выслушана им в Варшаве от солдата из Орловской губернии.) Когда Цыплятников кормил в Метлине лошадей, он согласился вновь рассказать мне эту сказку, уже специально для записи. Запись сказки была мною уже почти закончена, как вдруг на моего рассказчика напал «стих» недоверия. Не исключена возможность, что это был чисто психопатологический припадок алкоголика; но возможно также, что недоверие было вызвано боязнью начальства или «политическими» соображениями: в сказке говорится про генералов и императора Николая I, а дело происходило в 1908 году, когда события 1905–1906 гг. в провинции были еще очень памятны. О своих мотивах Цыплятников мне ничего не говорил; но после усиленных просьб его, грозящих перейти в насилие (дело происходило наедине ночью, в селе, куда я заехал впервые), я отдал ему свою рукопись, которую он тут же и разорвал. На другой день рано утром я записал вновь злополучную сказку по памяти. По этой второй записи она и печатается мною ниже. Так как я выслушал эту сказку дважды и притом, слушая второй раз, записывал ее из слова в слово, то я запомнил ее очень хорошо и в своей записи довольно точно передаю даже и самый стиль рассказчика, не говоря уже о всех подробностях содержания.

Еще от Цыплятникова я выслушал, но не успел записать по вышеуказанной причине сказку «Токман Токманович сам с ноготь, борода с локоть» (вариант напечатанной выше сказки Сигаева № 55)и сказку о человеке, который чудесным образом вызвал наводнение в Петербурге при Петре Великом (вариант сказки «Морока», напечатанной выше под № 60, ср. № 52).

СКАЗКИ В. Е. ЧЁРНЫХ

Василий Егорович Чёрных (24 лет) – уроженец дер. Першино Глинской волости Екатеринбургского уезда (деревня эта близ завода Режевского, в 15 верстах от Невьянска). Сказки свои он выслушал от крестьянина-старика той же деревни, Павла Петровича Гладкого (теперь уже покойного).

В. Е. Чёрных служит в военной службе, состоит рядовым Конвойной команды в г. Вятке. Я познакомился с ним в вагоне жел. дороги, когда он возвращался из служебной командировки по конвою. В вагоне он рассказывал сказки мне и другим своим спутникам. (Я нарочно ездил в рабочих поездах, чтобы знакомиться со сказочниками. При благоприятном случае я заводил речь о сказках и рассказывал какую-нибудь сказку, чтобы положить начало. Под влиянием ее обыкновенно кто-нибудь из слушателей вызывался сам рассказать сказку, в худшем же случае мне сообщали адреса хороших сказочников).

В Вятке я обратился к начальству Чёрных с просьбою разрешить ему рассказывать мне сказки для записи. Разрешение последовало под условием, чтобы записыванье происходило в свободные от службы для Чёрных часы, в канцелярии Конвойной команды. Здесь я заметил, что обстановка крайне стесняла моего рассказчика. Сказки его выходили много хуже, чем даже в вагоне железной дороги, где разнородность публики, настроенной не всегда сочувственно к сказке, также несколько стесняет рассказчика. В результате я записал от Чёрных две сказки полностью (№№ 48 и 49) и три сказки в изложении. Вот эти последние:

1.  Вариант пушкинской сказки о царе Салтане:царь посылает подслушивать, не говорит ли кто о его смерти. Три сестры хвастаются: старшая – сплести ковер-самолет, младшая – родить 12 сыночков по локоть руки в золоте, по колен ноги в серебре. Царь женится на младшей. Когда та родит обещанных сыновей, старуха-мамка меняет их на щеночков и пишет соответствующее письмо к царю. Царица с сыновьями закупорены в бочку; селятся на острове. Мужичок дает сыну 12 рыбинок, в 12-й из них кольцо; перекинуть его – явятся молодцы к услугам. Гости-купцы переезжают на кораблях от отца к сыну. Царь со слов мамки задает сыну задачи: 1) дом построить такой же, как у царя; 2) кот-баюноквверх идет – песни поет, вниз идет – сказки сказывает; 3) боров-самопахарь– сам и пашет, и сеет, и веет; 4) 12 сыновей в золоте-серебре. Последних находит уже сам царевич (все прежнее – молодцы из кольца), который приносит им 12 хлебцов, испеченных на грудном молоке матери. Сам же царевич делает мост через море к отцу и едет туда.[34]

2.  ИВАН КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫНвызвался: хоть к черту, так пойду в работники. Черт нанимает его за 250 рублей и 100 рублей дает задаток. На дороге Яга Ягишна сообщает Ивану: «К нему много идет, от него никто нейдет». Яга Ягишна научает его: иди к морю, туда придут три девицы белые лебедицы; которая в середках, у той бери платье; девица отдает ему кольцо и велит приходить к тестю, где окно отперто и золотой клубок в окне. Тесть задает Ивану работы: 1) 300 десятин болота распахать, посеять, сжать и в амбар ссыпать, в один день; 2) на море корабль построить в одну ночь; 3) к утру через болото в 200 верст устроить мост; тройкою лошадей, садов и птиц на мост; 4) жеребца обучи; а он сам жеребцом. Тесть предлагает выбирать любую из трех его дочерей, которых оборачивает сначала козлухами (Иван выбирает самую старую: «стара доле помнит»), потом барышнями (у жены Ивана золотая мушка на спине). Тесть объявляет: «Сегодня спать, завтра венчать», и те бегут. «Ежли ворон каркает, батюшко едет, сорока шокчёт – матушка». В первый раз беглецы оборачиваются лесом частым (его «надо бы рубить»), второй – его церквой, а сама старым попом («ты бы рубил попа, а церква сама бы пришла»). Сорока шокчёт, тогда жена обернула его водой, а сама ершом и в воду; сорока – щукой; ерш голову в камни; «ёршик, ёршик, поцелуй у щучки губки!» – «Нет! – говорит, – поймай ерша с хвоста!» (Ср. №№ 12 и 55).