Текст книги "Великорусские сказки Пермской губернии"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Этот мальчуган ему и говорит: «Ты, – говорит, – приедешь ворожить, тебе этот ворожец выворожит; и ты ему отдавай, – говорит, – первое счастье, а он у вас будет просить последнее счастье».

Вот он приехал к этому ворожцу. Ворожец ему выворожил, что «это, – говорит, – твое счастье! Когда приедешь домой, иди в эту избушку ночевать. На вот, я тебе дам палочку – бей этой палочкой наотмашку».

Приехал домой и пошел он ночевать в эту избушку. Спит. И выходит первый верблюд, весь медный. Понужнулон его наотмашку, верблюд весь рассыпался. Второй выходит сохатый;он этого понужнул, и этот рассыпался. Третий входит медведь, весь золотой; этот медведя понужнул, он рассыпался.

И вот он не велел до него брать – докуль этот ворожец не приедет к нему. Ворожец к нему приезжает: «Я тебе, – говорит, – выворожил! Сейчас, – говорит, – мое будет третье счастье!» – Степан (Алексей) ему говорит: «Нет, – говорит, – ваше будет первое счастье, потому что вы выворожили». – И тот взял первое счастье.

Поехал домой и заехал как раз к этой старушке. И спрашивает старушку: «Ты, – говорит, – что, одна, старушка, живешь? Или сыновья есть?» – «У меня, – говорит, – сыновей нет. Внучок, – говорит, – есть; ушел на реку по ниточке глядечя». – Они спрашивает: «Это что, – говорит, – такое: по ниточке в воду глядечя?..Ты, – говорит, – продай мне этого внучка!» – Старушка: «Покупай!» – говорит. – «А сколь, – говорит, – за него возьмешь?» – «А вот, – говорит, – завали всего по ногам деньгами, тогда я отдам его».

Вот он его заваливал деньгами и завалил по грудям. Он и спрашивает: «Чё, – говорит, – бабушка, будет тебе этого на век или нет?» – говорит. – «О! – говорит, – дитятко, тебе, – говорит, – на век не прожить! Не то ли мне! Мне, старушке, много ли надо?» – «Ну, – говорит (внучек), – бабушка, сейчас до свидания! Мне с тобой не видаться: я знаю, что он меня далёко увезёт».

Ну, он его увез к себе. И спрашивает отца: «Куда мы этого мальчика станем девать?» – Отец говорит: «В конюхи!» – Он живёт в конюхах. Ему приезжают, к этому ворожцу, ворожить. Он (мальчик) вперед им рассказывать: «Делайте так-то!» И он (ворожец) узнал, что ему доходу мало через этого мальчика. Тогда он отцу стал жаловаться, что через этого мальчика ему доходу нет.

Тогда он велел его посадить в столбец. Его заклали в столбец и давали через два дня в третий пищи, чтобы он, значит, не помер.

Этой стало жалко, ихной дочери; она стала ему понашивать (днем там, все уйдут). Ходила туда, ходила, потом велела сделать туда подход под столбец, чтобы он ночью имел свободу. Вот он днем сидит, а ночью выходит на волю, к ворожцу во дворец.Ну когда выйдет, они попьют чайку, и он опять ко дню убирается в столбец.

Этот ворожец, привёз который его, он поехал сватать Елену Прекрасную, в другое царство. Когда уехал, он ночью вышел (из столбца); чай пили, она ему стала рассказывать: «Вот, – говорит, – мой брат уехал в другое царство сватать себе невесту». Он и говорит: «Ему живому оттольне приехать! Там, – говорит, – кругом каменная стена, на стене тын, на этом тыну все головы человечьи сидят; на одной тынинке нет – тут его голова будет».

Тогда сестре жалко сделалось своего брата. Стала его просить: «Пособи, – говорит, – ему!»

Он на следующую ночь велел ей припасти коня, седло, как следует все обседлать, и несколько там денег. И вот, он вышел ночью, она привела ему коня; он и поехал на этом коне. И достиг его дорогой.

Он его стал спрашивать: «Куда, – говорит, – молодец удалой, едете?» – «Я, – говорит, – еду вот в такое-то царство, сватать, – говорит, – Елену Прекрасную… А вы, – говорит, – куда проезжаете?» – «Да я, – говорит, – в тот же город еду». – «Дак поедемте, – говорит, – вместе!» – И они стали путь держать вместе.

И тогда они один другого стали спрашивать: «Тебя как зовут?» – «Степаном». – «А вас, – говорит, – как?» – «А меня зовут Григорьем». – Приехали они в тот город, в который им нужно было, и стали на постоялый двор; и взяли тут особую комнату: «Тут все-таки жить, – говорит, – придется дивновремени!»

Когда ночью легли спать Григорий и Степан, то Степан обвернулсямухой и полетел искать, где на эту Елену Прекрасную шьют платье разное. Ну, разузнал эти платья, где их шьют. Утром встают, и говорит Григорию: «Айда, – говорит, – Григорий, иди ко своей невестке! Что, – говорит, – там скажут?»

Приходит он к невесте. Она ему и говорит: «Вот вы, – говорит, – мне спервоначала сшейте сарафан некроёный и нерезаный!» – говорит. – Он пришел и говорит Степану: «Вот, – говорит, – Степан, она велела сшить мне сарафан – некроёный и нерезаный». – «Сейчас, – говорит, – ложись, спи; завтра будет все готово!»

Он ночьёй обвернулсямухой и полетел в то место, где эти сарафаны шьют. Прилетел; они и говорят: «Ну, – говорит, – насилу сшили на неё на паршивую!» – «Сшили, – говорит (Степан), – так сшейте другой!» Сам забирает и уходит.

«Это что, – говорит, – за чудо?» – «Это, – говорит, – не чудо! Чудо будет впереди, на той неделе в середе!» – Утром встает Григорий; платье готово; несет невесте.

Невеста приняла и говорит ему: «Вы, – говорит, – еще сшейте мне туфли нерезаны и некроёны!» – Григорий пришел, опять закручинился. – «Вот, – говорит, – она какую работу мне дала!» – «Это, – говорит, – ничего! Ложись спать: утром все будет готово!» – Григорий лег спать, а он извернулся мухой, полетел искать, где эти туфли шьют. – «Ну, – говорит, – опять насилу сшили на неё на паршивую! Неможно, – говорит, – утрафить!»Он им и говорит: «Сшили, так спасибо! Сшейте другие!»

Приносит туфли. И она говорит: «Вот, – говорит, – еще работу на тебя наложу: изладь, – говорит, – мне цветы такие же, какие и у меня будут!» – Он ушел домой. – «Ложись спать: утром все будет готово!»

«Ну, я, – говорит (Степан), – сё дни улетаю ночью!» – Полетал, полетал, ничего не мог найти. И говорит: «Иди сёдни, проси у ней освобождения на два дня через два дня сроку!» Он сходил. Она и говорит: «Через два дня если вы не принесёте, то голова на этой тынине будет!»

Он тогда отправляется и говорит: «Сёднишную ночь нисколько не спи! На вот тебе!» Стакан воды налил и в стакан нож спустил. «Только, – говорит, – на этом ноже появится кровь на острие, ты, – говорит, – у себя чего-нибудь режь!»

Он обвертывается мухой и летит прямо к царевне во дворец. Там уже подана тройка лошадей для неё: она ехать собралась к дедушке за этими цветами, которые ей нужно для свадьбы. Когда же поехала, то он сел к ней на колени. Она и говорит своей кухарочке: «Что же, – говорит, – мне очень тяжело? Разве я чаю, – говорит, – напилась лишка сегодня?» – Он переменился, сел к кухарке к этой; и та дорогой стала говорить: «Мне тоже, – говорит, – чего-то тяжело: наверно, – говорит, – мы лишка чаю попили с тобой!»

Ехали, приезжают к морю. Море раздвоилось. Они заходят; он сидит у них под платьем, чтобы не видать было его.

Когда заходили они к дедушке к этому, дедушка им и говорит: «У вас, – говорит, – русский дух есть!» – «Мы, – говорит, – по Руси ездили, вот от нас и пахнет русским духом!»

Он поставил самоварчик для них; те стали чай кушать. Когда этот чай кушали, он возьмёт да у невестки блюдко и вышибет; оно упадёт да изломается. – «Я, – говорит, – дедушка, набедила:блюдко, – говорит, – изломала!» – «Ничего, – говорит, – дитя! Там, – говорит, – еще есть!» – Другое блюдко принесли.

Когда чаю покушали, он для них приготовил обед. Во время обеда он (дедушка) им положил золотую ложечку и вилочку; он (Степан) эту ложечку и вилочку в карман к себе. Она и говорит: «Вы, – говорит, – дедушка, – забыли мне положить ложечку и вилочку!» – «Ну, извините!»

Когда отобедали, им отправляться надо. – «Я, – говорит, – дедушка, приехала к тебе за золотыми волосками». (У него золотая голова вся.) – «Я просватаюсь», – говорит. – «Ну, потереби немного! Только, – говорит, – легонько!» – Она по одному волоску теребит, а он (Степан) по два да по четыре захватывает. Старик этот ревёт: «Больно!» – говорит. – И так надергал он (Степан) целую пачку (она – немного) и в карман положил. Ну, когда пошли, он (дедушка) и говорит: «У вас, – говорит, – русский дух есть!»

Когда из моря стали выходить, у него (Степана) и показалась нога одна. – Григорий уснул; не так, что на вострее, на всём ноже уже появилась кровь. – «Ну, – говорит (дедушка), – с вами какой-то человек был! Мне, – говорит, – больше с вами не видаться!»

Она приехала домой. Он (Степан) пришел к Григорью: «Пощё же ты спишь? Сейчас нам обоим смерть!.. Ну, – говорит, – ничего! Быть может, изладим!.. Давай, – говорит, – ложись, спи до утра, а утром иди к невесте, неси цветы!»

Он (Григорий) когда понес эти цветы утром, он (Степан) сел на коня, из городу угнал, чтобы его не видно было больше.

Когда (Григорий) пришел к невесте, подал эти цветы, она и говорит: «Давайте, звонитево все колокола! Всех, – говорит, – в городе смотрите! Наверно, – говорит, – этот человек есть, который эти цветы доступил!» – говорит. – Он, – говорит, – не сам доступалэти цветы!» – Собрался весь народ, обыскали – никого не могли найти.

Ну, она и говорит: «Ну, сейчас, – говорит, – я должна за тебя выйти!» – Тогда повенчались и поехали домой.

А тот (Степан) вперед их приехал, опять сел в столбец. – Они думали, что он (Степан) все время в столбце сидел. – Приехали, живут.

Один раз он (Степан) ночью вышел к сестре Григория, как раз сноха тут и пришла. Эта Елена Прекрасная и стала говорить: «Кто же меня сюда доступил?»– Он и говорит ей: «Это, – говорит, – я доступал!»– говорит. – «Разве, – говорит, – вы?.. Так для чего вы старались, не для себя?»

«Вот, – говорит (Степан), – первая примета: помнишь, как вы чай пили – блюдечко сломали?.. Это я самый его и вышиб! А вторая, – говорит, – примета та: вот ваша золотая ложечка и вилочка! Вы потеряли на обеде у дедушки. А третья примета: вы когда золотые волоски дергали из головы, я тогда целую пачку нарвал: извольте посмотреть!»

Она и говорит: «Вы, – говорит, – должны моим мужем быть, а не он!»

Тогда она сказала своему Григорию, и они его из столбца выпустили. И вот он обвенчался с Настасьей, с сестрой Григория.

Живут-поживают, добра наживают. Я там был, мёд пил – по устам текло, в рот не попало.

54(60). МОРОКА

Рассказал Д. Е. Лёзин

Солдатик служил у государя при дворце. Он свою службу вёл честно-благородно всё время. Когда в казарму приходил, над товарищами всё шутки шутил: нет-нет, да какую-нибудь шуточку им скажет, обморочит их или что-нибудь.

Прослуживши пять лет, увольняться стал домой. Старший офицер доносит государю: вот такой-то солдатик увольняется домой, служил он честно-благородно пять лет. Призывает солдатика государь к себе на лицо. – «Вот что, солдат, вы служили у меня пять лет, служили хорошо. Представьте мне какую-нибудь историю, потом я отпущу вас домой».

Солдат ему говорит: «Вот что, Ваше Величество Императорство! Заприте двери на три минуты и возле дверей поставьте часовых, чтобы взад-вперёд не пущать никого три минуты».

В это время у государя самовар стоял на столе. Когда двери заперли, государь сидел за чаем. Самовар шумел, и из самовара пошло воспарение. От этого воспарения является дождь. Потом сделалась озеринка.На бережке небольшая лодочка стоит.

Живо солдатик садится в эту лодочку с этим самым государем. Поехали на остров. (Островок тутакасреди озеринки.)Подъезжают на остров: тут старичок мерёжкивыметал. Они у этого старичка купили небольшого карасика, фунта с два. Обвернулись с этого островка на берег, домой.

На береге народу собрата толпа, идёт волнение: нашли мёртвое тело, а головы нетука, отрубленная; признать не могут, чей человек, и голову эту найти не могут. Тут обыск шел.

Враз к этим рыболовам подходят, к государю с солдатиком. У государя был мешочек, и в этом мешочке карась этот был положеный. – «Позвольте вас обыскать: что у вас такое в мешке лежит?» – «Это у нас карась куплен».

Сунулись в мешок: вместо карася очутилась человечья голова в мешке у него. – «Пошто вы обманываете? Говорили, что карась! Вы, наверное, голову ссекли?» – «Ничего я не знаю! Я куплялкарася!»

Тут же его живо рассудили на виселицу. И когда завязали к столбу на вески,начинает креститься. «Погибай, моя головушка, безвинно!» – Головой мотнул, будто в петле-то, и сам носом-то в стакан чаю. – «Что ты, солдат? Ты сожёг меня!»

В это время три минуты прошло. – «Теперь можешь отправляться домой!»

55(52). МОРОКА

Рассказал С. К. Киселев

Раз шел корабь. Этот корабь нужно прицепить к берегу. Когда прицепили к берегу, везде звон, как во время Пасхи. – «Ребята, кто куда увольняйтесь! Гуляй!» – их отпустили. (Из матросов, конечно.)

Один матрос отправляется в немскугостиницу обедать. Когда это попросил обедать, его накормили. – «Вы что же, чушь,как свиньи налили, ровно из лохани?» – Половой и говорит: «Хошь ешь, хошь не ешь! Хозяин велел за обед рассчитаться!» – Он отдал пять рублей. Когда ему принесли сдачи, он и говорит, что «это может половой и буфетчик получить себе на чай!».

Теперь он целую неделю ходил, каждый раз рассчитывался и сдачи не брал – всё на водку отдавал. Его полюбили, стали встречать.

Немец собирает деньги, идёт за покупками. Когда набрал покупок, подает эти золотые. Торговый и говорит: «Что ты это подаёшь эти деньги? Ведь это, слышь, солдатские пуговки! Посмотри!» – Он смотрит: верно! Он бросился домой. Прибежал, хотел отнять эти (чаевые) деньги у полового и у буфетчика. Поднялась у них драка.

Начал хлопотать об этом деле. Подаёт бумагу губернатору. Губернатор призывает этого самого матроса: «Ты, – слышь, – матрос! Сознайся лучше! Что там ты наделал?» – «Я, – слышь, – ничё не знаю!» – «Сознавайся!»

«Мне сознаваться сейчас нельзя! Подождите! Сейчас, слышь, чё-то набат везде бьют!» – «Как набат везде бьют?» – Побежали, а уж у них снизу-то кверху-то уж пламя, спуститься нельзя!» – Забегал. – «Куда мы, слышь, теперь?» – «Скорее хватай дела, да из окошка!» – А высоко, выпрыгнуть невозможно! Он схватил перину, бросил из окна: «Прыгайте! Лучше сами спасайтесь! А я спасуся!» – Губернатор прыгнул из окна, а оказывается – со стола на пол.

Когда прыгнул и закричал: «Вестовой, вестовой! Где у нас тот человек?» – А он за дверей стоит. – «Скричи его сюда!» – «Ну, матрос, тебе два целковых денег! Ступай, только никому не сказывай!» (Что он прыгнул со стола на пол.) – Конечно, тут узнали, стали над ним подсмеховаться.

Тут подали дело генералу. Генерал его призывает к себе и кричит тоже на него: – «Я с тебя кожу сдеру!» – «Обождите немножко! Сейчас нам с тобой кричать нельзя!» – «Почему?» – слышь. – «Страшное водополье!» – «Почему водополье?!»

Пошли смотреть; а уж опять из низу-то кверху-то вода бурлит: им выйти-то нельзя. Они бросились в третий этаж. И в третий этаж вода подошла. Они на вышку, на крышу взошли, на конёк.На конькетоже вода. Они залезли на трубу.

Потом, только уж им потонуть – ниоткёда взялась лодочка, плывёт прямо к ним. В этой лодочке весла нет; понесло их куда – и Бог знает куда! Раз они выехали на сушу. Матрос генералу говорит: «Теперь Бог знает куда нас принесло – в иностранные земли! Мы тут ничё не поймём!»

Пошли. Недалёко, оказывается, деревушка. Зашли – ничего не понимают; ничё не знают – ни тот, ни другой. Матрос и говорит: «Нас с тобой нанимают в коровьи пастухи скот пасти». – «Куда деваться? Надо наняться!» – Нанялися: матрос сделался пастухом, а генерал подпаском.

Вот они пропасли всё лето. А было ряжено у них за 25 рублей. Получили они эти 25 рублей, вышли на лужайку, стали делить. Матрос берёт себе 15, а генералу дает 10. – «Почему ты мне даешь 10, а себе берешь 15?» – «Я, – слышь, – пастух, а ты подпасок! Когда ты был генерал, а теперь ты живешь у меня в подпасках! Я старше тебя!» – Генерал согласился, получил десятку.

«Теперь бы кто меня на свою землю доставил, я бы последнюю десятку отдал тому!» – Матрос и говорит: «Сбудется ли это правда?» – «Душой и телом!» – Враз оказываются – сидят в комнате, у того же стола, и рассчитываются.

Соскочил генерал, закричал: «Стой, стой! Какое у нас водополье было?» – «Да такое, – слышь, – водополье!» – «Где? У меня дети на гулянье уехали, где дети?» – «А они, – слышь, – еще с гулянья не приехали. Они еще гуляют».

Матрос сказал: «Пожалуйте расчёт!» – Генерал отдал матросу десять рублей: «Ступай, – слышь, – с Богом! А если немскаяморда придёт, я его гонять буду!»

56(95). СКАЗКА О НАПОЛЕОНЕ

Записал П. Словцов

Французский государь Палеон был сильный и могучий человек, завладевал многим государствам и, завидуя благочестивой жизни нашего батюшки государя Александры Павловича, задумал было идти на него войной, но не смел напуститься просто, первоначально пишет ему, батюшку, грамоткутаковую: «Русский царь Александр Павлович! Я знаю, что Ты силен и всем богат, но у меня есть двенадцать генералов – прокормишь ли Ты их целый год из серебряной посуды, чтобы самовар, чашки, ложки, ножечки и вилки – все чтобы у Тебя было серебряное? Если прокормишь, так я с Тобой стану жить мирно и никогда с Тобой не стану воевать, а ежели не прокормишь, то я ныне же на Тебя пойду войной».

Царь Александр Павлович прочитал эту грамотку и призадумался. Назавтра созвал он к своей милости всех своих главных сенаторов и генералов и объявил им французского Палеона грамотку: «Господа мои, главные сенаторы и генералы! Вот нам чего пишет французский царь Палеон, рассудите и посоветуйте, чего мы станем с ним делать?» – Одни говорили, чтоб не принимать французских генералов к себе на корм, а другие говорили принять, наконец, все сообща решились, чтоб их принять. Государь своеручно отписал Палеону такую же грамотку, повелел ему прислать генералов на корм к его царской милости.

Между тем изладили для них особенную фатеру,заблаговременно внесли там серебряный самовар, серебряные чашки, ложки и вилки, да все, с чего они должны были есть и пить, все серебряное. Через недолгое время явились генералы прямо во дворец к нашему батюшке. Он их принял, побаял сними немножко и велел их свести в излаженную для них фатеру.Вот они пришли, фатераим шибко поглянулась, потому что баскобыло в ней улажено. Тут было наряжено государем 12 мальчиков в услугу генералам.

Генералы приказали им поставить самовар. Самовар скипел; вот они начали кушать чай, пили, пили, всё из самовара выпили, самовар съели и чашки съели, а всё было серебряное; ведь пособило же им, бачьковаше басловленье! Вот какие на свете есть мудрые люди. Немного погодя, велели мальчикам подать ужнуи ерофиевичу.Мальчики подали. Вот они испили ерофиевичу,бутылки съели и чарочки съели. Подобным образом поступили и с посудой, на которой подавали им ужну. Мальчики видят, что дело-то выходит не хихи,отправили на первый раз наложенную на них службу, враз доложили об этом Его Величеству. Государь этому подивился, а отказать им от корму не смел.

Вот они живут день, другой и третий, неделю, две и три, месяц, два и три, наконец уж у нашего батюшки мало стало серебра, не из чего уж сделалось ладить посуду генералам. Созвал он к себе сенаторов и генералов на согласье. Государь и генералы думали, думали, да и умом-то развели, а придумать ничего не могли; не знали, что делать с Палеоновыми обжорами; наконец придумали поставить на ростанив разные города столпы с таковыми надписациями:«Не найдется ли какой-нибудь человек, который бы мог сделать над французскими генералами то, чтоб они не могли пожирать царское серебро, которого шибко мало».

Вот и поставили столпы с надписациями.Кто бы ни ехал, кто бы ни шел, все читали надписациии нашему брату – неграмотным сказывали о таковой неслыханной диво-веже,но только пособить этому горю никто не мог. Наконец, идет мимо этих надписации поп расстрига, а он, не прогневайся, бачьковаше благословенье, был расстрижен за лишнюю чарочку и хитрые дела. Вот этот поп прочитал над писание и сказал: «Об этаком пустом деле нечего бы Его Величеству и печалиться, я враз могу сделать над французскими генералами то, что они всю посуду, которую приели у Его Величества, всю возвратят». – Тут было народу много, враз к попу привязались, но он от своих слов не отпирался и говорит: «Хоть сейчас же ведите меня к Его Величеству». – Вот его забрали и повели к государю и объяснили, что он вызывается пособить великому горю Вашего Величества.

Государь сам спросил попа расстригу; поп отвечал царю то же, что и пред народом говорил, но только прибавил следующее: «Ваше Царское Величество! Вы прикажите мне сшить платье какого-нибудь иностранного короля и снарядите меня в оное, скажите генералам, что я приехал из такого-то королевства и хочу стоять на той же фатере,что и французские генералы, прикажите меня обреть и умыть, дайте мне в услуги мальчика, при закуске повелите мне подавать бутылку хорошого простого вина и изрядный стакан, прикажите сделать стальную тарелку и вилку стальную, а на закуску ни хлеба, ни соли – ничего не надо, только бы было винцо».

У государя, бачьковаше благословленье, не так, как у нашего брата, – о чем скажет, то и готово. Вот наш батько снарядился королем; вдруг разнеслась молва по Питеру, что из такого-то королевства приехал к государю такой-то король, дошла весть и до французских генералов. Через недолгое время государь наш батюшка Александр Павлович послал к Палеоновым генералам человека сказать им, что к нему приехал гость из такого-то королевства король и просит, чтоб ему повелено было фатероватьвместе с французскими генералами. Генералы согласились принять его к себе в товарищи. Приехал король к ним на фатеру.Вот они его приняли, побаялис ним.

Наступило время закуски; генералам подали ерофиевичуи хлеба-соли на закуску, а королю бутыль с простым вином, простую стальную тарелку, необычайной величины стальную вилку, дородныйстакан, а более ничего, ни хлеба, ни соли. Генералы начали выпивать и закусывать, а король налил себе стакан простака,выпил и закусывать было нечем. Генералы выпили ерофиевичу,бутылки съели и рюмки съели. Король, посматривая на них, выпил и другой стакан, опять сидит; генералы подбирают как кушанья, подносимые им, так и посуду. Король налил и третий стакан, выпил, взял свою стальную вилку, цап Палеонова генерала в голову и проглотил, как кашу с маслом; вышел из-за стола, помолился и воздал царю заочную благодарность. Таким образом одиннадцать генералов он съел при разных закусках, остался только один.

Поп просил Его Величество пожаловать к нему на фатеру.Государь приехал; поп встретил его с подобающей честью и объяснил, что он то-то сделал над генералами. Государь и сам испужался, слушая о таких страшных деяниях. Поп обращается к Его Величеству и спрашивает: «Великий государь! Что прикажете сделать над последним генералом, съесть ли его или оставить для языка Палеону?» – Государь отдал на его волю; поп сказал: «Этого сереброеда Палеонова оставим».

«Ваше Величество, – говорит он государю, – прикажите сделать 12 котлов чигунныхи поставить на какую-нибудь площадь, налить в них смолы и подогреть маленько, да купить 12 кулей перьев, подать 12 глухихкибиток с лошадьми и ямщиками». – Государь приказал, и через сутки все было готово. Когда было сказано, что все готово, поп взял с собой последнего генерала и поехал к государю; явившись к нашему батюшке Александру Павловичу, сказал ему: «Ваше Величество, прошу Вас покорнейше пожаловать со мною вместе на приготовленную площадь и посмотреть, что я сделаю еще над Палеоновыми сереброедами». – Государь поехал и поп с последним генералом.

Приехали на площадь, народу было видимо-невидимо, тьма тьмущая. Все смотрят, что будет делать поп. Поп рыгнул и вырыгнул генерала: «Ну, генерал, умел ты у нашего батюшки Александра Павловича есть серебряную посуду, давай же ее!» – Вот генерал и начал рыгать; всё, что съел, всё вырыгал. – «Всё ли?» – спрашивает поп. – «Всё, великий король такой-то», – отвечает генерал. – «Скачи в смолу!» – приказывает поп. Генерал скочил. – «Вылезай оттуда!» – Генерал вылез. – «Посадите его и немедленно отправьте к Палеону».

Так поступил поп со всеми 12-ю генералами. Посуду подбирать не могли, возами возили в казначейство государево. Генералы в каком виде были отправлены из Питера к Палеону, в таком и явились к нему.

Палеон выслушал от них жалобу на нашего Александра Павловича и пошел на него войной. А Бог-от ведь не попустил же ему завладать нашим государством; он же разорился, а мы, Божьей милости да по государевой великой силе, и теперь живем спокойно. Да вот, бачьковаше благословенье, какие хитрые были люди у покойного государя нашего Александры Павловича, дай ему, Господи, царство небесное, а Миколаю Павловичу много лет здравствовати. Ведь это, бачько,должно быть, сущая правда? Палеон-от ведь шибко наступал на нашего-то государя и в белокаменную-ту Москву уж, говорят, заходил.

57(94). ПРИСКАЗКА[29]

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Я у них был, да мед пил. Мне дали колпак, да почалииз избы-то толкать. Дали щуку – я дверей-то не ущупал. Дали шлык – я в поворотню-то швырк. Мне дали леденну лошадку, да репно седелышко, да сименууздечку, да синий кафтан, да красны коты.Я еду – синочкаи кричит: «Синь да хорош!» – А мне почулося:«Скинь да положь!» Я и положил под кокору,и сам не знаю, под котору. Синочкаопять кричит: «Красны коты!» – А мне почудилося: «Драны коты!» – Я взял да и бросил. Я замерз без кафтана-то; вот увидел огонь; приехал – у меня лошадка-та и растаяла; а седелышко-то свиньи съели.