Текст книги "Великорусские сказки Пермской губернии"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Встали оба и пошли. Дядя и говорит племяннику: «Племянник, у меня ведь ноги промокают». – «Отчего, дядя?» – «Не могу знать». – «А ты, дядя, погляди-ка: у тебя есть ли подметки под сапогами?» – Дядя поглядел, и действительно: нет. Дядя сказал, что «ты, племянник, молодец! Я вытащил из-под утки яйца – утка не слыхала, а ты отрезал у меня подмётки в то время – я не слыхал».

«Теперь, дядя, куды пойдем?» –  «Знамо,домой!» – «Нет, дядя, пойдем на большу дорогу!» – Как раз выходят на большу дорогу. День был жаркий. Мужик ведет по дороге козла; армяк (у него), на плече.

Племянник дяде и говорит: «Дядя, давай украдем этого козла!» – «Глупый! Да как его украсть?» – «Странно дело: как украсть, дядя! Снимай сапог с себя, дядя!» – Дядя снимает сапог с себя; племянник берёт сапог и бором обегает мужика (опередить чтобы его). Бросил сапог на дорогу, сам спрятался в лесок. Мужик с козлом доходит до этого сапога: «Ах, один сапог! Кабы два, я бы носить их стал!» – Мужик поворчал, сапог бросил на дорогу и пошел опять вперед.

Мужик по дороге подалсянесколько саженей. Лес был тёмный; племянник взял этот сапог и оббежал опять мужика, бросил на дорогу. Мужик с козлом доходит до этого сапога. – «Ба! Вот ведь друг-от сапог где! Постой! Я козла привяжу и азямположу; заворочусь за этим сапогом назад!»

Мужик козла привязал, воротился; сапога там нет. – «Как так? Разве я не дошел до него?» – А племянник в это время отвязал козла, взял азями бежать в лес. Приходит к дяде в лес – «Вот тебе, дядя, козёл и армяк!» – «Молодец, племянник! Лучше моего умеешь воровать!»

«Теперь куда мы пойдём?» – «На балаган». – Приходят на балаган; начинают колоть козла. Закололи козла, вымыли мясо, склали в котел варить. – «Ну, племянник, теперь ты иди кожу мой!» – А племянник говорит дяде: «Я воровал козла, а тебе мыть кожу». – Дядя говорит: «Я тебя ведь постарше!» – «Дак что из этого? – …Ну, тогда, дядя, пойду я кожу мыть, – говорит племянник, – а тебе мяса не едать!»

Племянник пришел на речку. Уже было темно. Вымыл кожу, развешал ее на гибкую черёмуху, давай ударять по коже палкой! По лесу раздаётся гул. Племянник диким голосом заревел: «Ой, батюшки! Не я ведь один был!» – «А с кем?» – «С дядей!» – Дядя захватил полы и бежать домой.

Племянник приходит к котлу, начинает есть мясо, а дядя приходит домой тощой. Племянник мясо кладёт в мешок и кожу, тащит домой. А уже дядя пришел к брату, спрашивает: «Ну, сын пришел?» – «Нету». – «Ну, его, бедняка, и шибко избили!» – Племянник пыхв то время с мясом и с кожей; а дядя тут сидит (с которым он воровал). – «Что племянник, шибко били?» – «Да как бы ни били, а мясо и кожа есть!»

89(31). СТРЕХУЛЕТ

Рассказал Е. С. Савруллин

В одно прекрасное время по городу бежит оборванный стрехулет.Раз его видит с балкону богатый дворянин. А у стрехулетав руке дудка. Богатый спрашивает его: «Куды бежишь, стрехулет?»– «Людей надувать». – «Ну-ка, меня надуй!» – «Я бы тебя надул, дак товарищ впереди». – «А разве одному нельзя?» – «Нельзя». – «Дак ты догони его!» – «Дак ведь я бы его догнал – я пеший!» – «Кучер, дай ему лошадь верховую!» – Кучер дал ему лошадь.

Стрехулетсел верхом; попинывает ногами лошадь, а она нейдёт. (А он сам руками её поддерживает, чтобы она не шла.) – «Ишь, барин, у вас лошади свычны парами!» – «Кучер, дай ему другую! Они скорее приедут: один на ту сядет, другой – на другу». – Кучер дал ему другую, он и уехал.

Ждал, ждал – нет стрехулета.– «Барыня, ведь он меня обманул!» – «Глупой, ведь он тебе говорил, что людей надувает; вот он тебя и надул!»

Барин рассердился, – «Запрягай тройку в повозку! Поедем догонять!» – Погнали догонять. Стрехулетв это время спрятал лошадей.

Как раньше крестьянам выдавали участки трактовой дороги починять и лес убрать. Барин едут на тройке, а стрехулетвыворотил свой халат на леву сторону; нагнувшаяся толстая береза на трахт и чуть не падает: она так и выросла; стрехулетупёр плечом (эту) берёзу. Покраснело его лицо: сильно держит берёзу плечом.

Барин раз как подъезжает: «Кучер, стой!» – Кучер остановился. –  «Стрехулет!» – «Что?» – «Не видал ли ты эттана паре лошадях верховых?» – «Видел, барин». – «Куда они уехали?» – «Они уедут по окольным дорожкам». – «А что, мы их найдём?» – «Нет, не найти!» – «А ты бы с нами сел». – «Я бы, барин, с вами и сел, дак у меня берёза падает; а участок-то (дороги) мой! А вот гляди-гляди исправник погонит: то-то он мне в ж… плетей и накатает за это!» – «А кучер удержит, а ты со мной!» – «Нет, не удержать, барин! Держите оба!»

Барин вылезает из повозки, подпирает правым плечом берёзу в толстую кору; она и действительно ему режет плечо (барину). – «Кучер, держи крепче!» – «Барин, я упёр изо всей силы!» Стрехулетна тройке марш.

Обогнал другой дорогой, подъезжает к барскому двору. Поставил лошадей к саду, а сам в сад. А у барина была свинья с поросятами; стрехулетползает на коленках за свиньей. Барыня кричит своего лакея: «Лакей, пойди в сад! Что какой-то стрехулетползает за свиньей на коленках?» – Лакей спрашивает стрехулета:«Что ты ползаешь за этой свиньей?» – «А вишь, брат, свинка пестра моему сыну хрёсна;я ее зову на свадьбу». – «Я доложу барыне; как позволит».

Доложил барыне. Барыня говорит: «Пущай повезёт с поросятками вместе; они на свадьбе погуляют!» – Ссадили поросят и свинью в повозку: стрехулетих увёз в Москву.

Барин ждал, держал берёзу, и дождаться он не мог. – «Опускай, кучер! Пущай падает! Чёрт её бей!» – Отпустили берёзу, а берёза и не падает. – «Должно быть, крепко остановилась. Толкай её на дорогу! Досадим же мы здесь народу!» – Кучер толкать – берёзы и топором не скоро срубишь.

«Пойдем, кучер, в деревню, наймём там лошадей!» – Наняли лошадей, поехали домой. Приезжают они домой; выбегает барыня навстречу. – «Почему вы на почтовых?» – И отдали тройку стрехулету.

«Шибко есть я захотел. Зажарь живо поросёнка!» – «Да ведь их нет». – «А где же они?» – «Какой-то приехал стрехулети кланялся за свиньёй. Мы спросили: «Что такое?» – «Ваша свинка пестра моему сыну хрёсна,я её зову на свадьбу». – Я её и уволила со всеми с поросятами.

90(81). РЕДЬКА

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жил-был старик да старуха. У них росла редька; росла да росла – до неба доросла. Старик стал лестницу ладить; ладил да ладил – три года проладил. Полез на эту лестницу-ту, срезал редечки и стал спущаться; спущался да спущался – три года проспущался.

Пошел к старухе да и сказал: «Поди, старуха, к верху-то полезь!» – Старуха-та и пошла; полезла с мешком, нарезала редьки полон мешок; спустилась взад-то до половины да и упала – у старухи все косточки разлетелись. Старик-от пошел, собрал косточки-те да и склал на хлеб.

Позвал соседей выдергивать эту редечку. На ту пору дождик задожжал – старик-от с лестницы-то и пал.

Вот, полезли соседи. Опять дождик задожжал – и соседи все пали. И все.

91(91). ЩУКА ДА ЕЛЕЦ

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жил-был старик со старухой; у них под окном-то было озеро – Тамо щука да елец – Тут и сказке конец.

92(93). СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫКА

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

– Сказать ли тебе сказку про белого быка?

– Скажи.

– Ты говоришь: скажи, да я говорю: скажи. Сказать ли тебе сказку про белого быка?

– Нет.

– Ты говоришь: нет… и т. д. до бесконечности.

93(92). ЖУРАВЛЬ ДА СИНИЧКА

Напечатано в Пермских губернских ведомостях

Жили-были журавль да синичка;

Поставили они стожок сенца  —

Да опять с конца…и т. д.

СКАЗКИ, РАССКАЗАННЫЕ БАШКИРАМИ

Наше представление о русских сказках Пермской губернии было бы далеко не полным, если бы мы не упомянули о сказках, рассказываемых башкирами. На Урале сказка – нечто международное; по крайней мере, обмен сказок между местными башкирами и великорусами, вне всякого сомнения. Взаимные сношения представителей этих двух народностей весьма часты и тесны. В частности, в артелях неводчиков (рыбаков) и в рудниках работают те и другие вместе; а так как башкиры рабочие хорошо знакомы с русским языком, то, при общих ночевках, в долгие осенние и зимние вечера они одинаково слушают русские сказки и рассказывают свои сказки.

С другой стороны, башкиры солдаты знакомятся от товарищей в военной службе с русскими сказками, и также передают русским солдатам свои туземные сказки. Этот последний обмен сказками имеет не только местное, уральское, значение, но и общерусское: русские солдаты легко могут разнести башкирские сказки по всей России.

Прежде чем перейти к собственно башкирским сказкам, я сообщу одну сказку, выслушанную мною от молодого русского солдата в Каслинском заводе Екатеринбургского уезда, Николая Антоновича Стерхова. Сказка эта, выслушанная Стерховым в солдатах, носит совершенно русский облик, но не исключена возможность, что основа ее взята из башкирских сказок. Вот она:

94(С. 447). ПЕТР ВЕЛИКИЙ И ТРИ СОЛДАТА

Было это дело в Петербурге. Однажды шли по Петербургской по мостовой улице три солдатика. А Петр Великий любитель был в штатской одеже похаживать. И шел за этими солдатами, позади их. А они были как раз подвыпивши. И занимаются там разговором разным, там между собою.

Как раз неизвестный купчик едет в коляске. Один из солдат и говорит: «Ой, – говорит, – кака прекрасная коляска! Так бы и прокатился на такой коляске!» – А второй и говорит: «Что это на такой коляске? Вот я бы на государственной коляске, вот бы прокатился!» – Третий: «Это, – говорит, – что! Нет, вот я бы с вельможами посидел бы в кругу». – «Что, это ничтожное дело! Вот я бы Екатерину его (взял бы замуж…)».

Этот Петр Великий все это выслушал. Он в это время подходит к ним: «Позвольте вас, солдатики, пригласить в ресторан, угостить! Я, – говорит, – вообще солдат уважаю». – «Конечно, кто как понимает: которые уважают нашего брата, а которые и пренебрегают». – Он одно настаивает, что «я солдат уважаю. Пойдемте в ресторан». – Согласились и зашли.

Он потребовал дюжину пива. Выпили, вторую. Хорошо. И начал спрашивать: «Вы в котором взводе служите?» – Первого спросил, сказал; второго расспросил и третьего. – «Хорошо, – говорит, – я к вам побываю на праздники, в свободное время, погуляю с вами в казармском буфете: я до страсти люблю солдат». – Когда вышли из ресторана, уже сделались они очень пьяные, эти солдаты. – «Извозчик, отвези этих солдат в казармы». – Рассчитался с извозчиком и отправил.

Они приехали, расхвастались: «Вот какой нам человек попал, запоил нас в ресторане! Вот приедет он к нам в праздник, посмотрите: денег-то у него сколько, страсть!» – Легли спать.

Заутроот государя императора приходит денщик, докладывает дежурному по роте, что «такие-то солдаты, таких-то рот здесь?» – Дежурный взял записку, прочитал. – «Эти лицы здесь». – «Пущай немедленно сейчас они собираются к государю императору налицо». – Живо они почистили амуницию свою, собрались и пошли.

Когда пришли, он выходит. – «Здравствуйте, братцы!» – «Здравия желаем, Ваше Императорское Величество!» – «А что? Вы были или нет вчера в городе?» – «Да, были». – И тогда они подумали: «Неужели мы ему – вчера шли пьяные – да честь не отдали?» – «Виноваты, Ваше Императорское Величество! Потому что мы были очень пьяные». – «Ничего, ничего! Но только – шли когда, так какую речь вели между собою?» – «И право, мы не можем запомнить, выпивши были». – «Нет, когда вы еще были в веселом виде, тогда что говорили? Быть может, про меня?»

Один сознался: «Виноват, Ваше Императорское Величество, я вот что говорил: вот бы в вашей коляске прокатиться». – «Хорошо!.. Идите, – лакеям скричал: – прокатите его!» – Он сел и проехал улицу. – «Ну, как? Хорошо ли в коляске кататься?» – «Очень даже приятно». – «Изволь целковый, ступай опохмеляйся!»

Второй: «Я вот что говорил: с важными вельможами посидеть в средине». – «Хорошо!» – Скричал вельмож. – «Сиди!» – Сел, сидит; немного посидел и стал. Государь и спрашивает: «Ну, как? Хорошо?» – «Так точно, Ваше Императорское Величество!» – «Изволь целковый!»

Речь дошла до третьего. Тот туда-сюда. – «Ничего, ничего! Говорите!» – «Я вот что говорил, Ваше Императорское Величество…» – Велел налить ему государь три бокала водки-сивухи – золотой, серебряной и медной. Тот выпил. – «Ну что! Водка какая – разная или одинаковая?» – «Одинаковая, – говорит, – сивуха!» – «Так, – говорит, – и жена одинаковая: что моя, то и крестьянская!»

* * *

Подобная приведенной сказке известна и у башкир Уфимской губернии. А именно: три башкира увидели царевну на балконе и подумали – сказали все трое: «Хорошо было бы иметь ее своей женой». Узнав об этом, царевна пригласила их к себе в дом. Здесь подали им яиц – простых и золоченых. Башкиры ели простые яйца. Царевна приказала им отведать золоченых. – «Одинаков ли вкус яиц?» – «Одинаков». – Тогда царевна сказала: «Точно так же и женщины: одеты ли они в парчу или нет – все одинаковы». (Русская жизнь, 1892, № 265, статья К. М-с).

* * *

Аналогичная турецкая сказка «Плотник и султан» приведена, между прочим, в книге Федора Эмина «Нравоучительные басни» (изд. 3-е, Спб. 1793, с. 15–23, № 6): Плотник работал неподалеку от султанского дворца, увидел султаншу и влюбился. Перестал работать и все караулил у дворца: не пойдет ли султанша на прогулку. Султан, переодетый в платье простолюдина, увидел плотника в грусти, спросил его. Тот, хотя и не сразу, но открылся в своей любви к султанше. На другой день султан, опять переодевшись, принес плотнику блюдо вареных яиц, на верху коих красовалось раскрашенное разными китайскими узорами яйцо, и попросил плотника взять то яйцо, которое ему больше всех нравится. Плотник тотчас же взял крашеное яйцо. «Почему ты выбрал это?» – «Красивое!» – «Положь его обратно; я его тебе скоро возвращу». Велел своему слуге вынести блюдо и все яйца очистить. Слуга понес яйца очистить. Слуга принес яйца без скорлупы. – «Теперь возьми свое красивое яйцо!» – «Как же я его узнаю? Все одинаковы!» – «Так и султанша: разодетая хороша, а в простом платье не лучше твоей жены!»

95(104). СТАРИК И ДЕУ

Рассказал Б. Дин-Мухаметов

Давно жил один старик. Бедный был шибко; ничего у него нету. Возьмет в руки палку и гуляет; да и гулять шибко крутоне может. Ищет гнезда – хоть сороки, хоть короны, яички собирает из гнезд; этим и живет.

Один раз он шел из поля (ходил яички собирать). Встречу ему попадает Деу. Деуговорит: «Я тебя съем!» – Старик: «Нет еще, не съесть тебе меня. Посмотрим, кто кого сильнее! Вот, – говорит, – возьми этот камень и дави его: если у тебя пойдет из камня желтая вода, так ты съешь меня, а если у меня пойдет, так я тебя съем!» –  Деусогласился.

Старик взял в руку вместо камня яичко; давил, у него желтая вода побежала. Деувзял камень, жмет его изо всей силы, весь камень изломал, только пыль из него летит, а воды нет.

Потом старик говорит: «Я тебя съем!» А старик сам тощий такой. Деуиспугался: «Я, – говорит, – тебе золота дам, пожалуйста, не ешь». – Старик все бородой трясет: «Я тебя, – говорит, – съем!.. Ну, да ладно!» – говорит.

Потом Деуповел его к себе за золотом. Пошли. Шли долго, не один день. Пришли в избу; там одна мать Деудома. Деусказал матери: «Гость пришел; самовар поставь!» – Рассказал ей, как дело вышло. Наелись, напились.

Ночь стала. – «Спать, – говорит, – надо». – Деу: «Лидаложись, – говорит, – в избу». – Постлали ему постель. Старик говорит: «Нет, – говорит, – я в избе не привык спать: там блох, наверно, много. На потолок пойду», – говорит. – А сам думает, кабы чего-нибудь не сделали с ним. – Залез на потолок, лег.

Ночью старик потихоньку слез с потолка. У них в избе огонь горит. Смотрит в окно: Деутопор точит, – «Я, – говорит, – раз секу, другой раз сечь нечего будет!» – Матери говорит. – Мать говорит: «Не шевели! Не знаешь, какой человек, может быть, святой? Гляди, кабы худо не было тебе!» – «Нет, – говорит, – я не боюсь!» – Старик взял худой пенёк, с человека ростом; положил его на потолок, под крышу, завернул его в зипун: будто человек спит. Сам слез с потолка и опять в окошко глядит.

Деузалез на потолок с топором в руках. Раз он сек его, другой раз сек, только пыль летит от него. Не стал разговаривать, так слезал. Вошел в избу, потом матери говорит: «Вот какой старой он: только пыль летит от него!» – Потом легли они спать.

Как уснули, этот старик залез опять на потолок, взял зипун и надел на себя. Потом слез, пришел под окошко да и кричит: «Вставайте, – говорит. – Что вы долго спите? Отворяйте дверь!» – Так с характером, знаешь, кричит. Они испугались, торопились – отворяли дверь, огонь развели, самовар ставят.

Чай пьет старик. – «Вы, – говорит, – сказали блох нет! А я еще на потолок залез, и там блохи кусали меня! Кабы, – говорит, – в избу, так больше бы кусали меня!» – Царапается сам.

Чаю напились. Деу маханварил – человека колол. Этот старик сидит за обедом; Деу кладет ему голову, главной мосол;старик рвет рукой, тащит в рот себе, а сам прячет в дыру. Много ли, мало ли сидел: «Будет, – говорит, – наелся!»

«Ну, теперь, – говорит, – надо рассчитываться!» – Прямо весело говорит, что-что боится. Деуговорит: «Возьми, сколько поднимешь, сам тащи золота!» – А старик говорит: «Вот какой ты дурак! Я много дураков видел, этакого не видал!.. «Сколь подымаешь еще!» – Да я с матерью тебя тащу, с домом, – говорит, – всего тебя утащу! Тебя работником держать стану, мать стряпкой будет!.. Айдасам тащи, сколь поднимаешь!»

Деушибко испугался. Кладет сам на себя золото, много кладет – согнулся даже. –  «Айдаеще клади!» – говорит старик. – Деучерез силу себе клал, не может уже поднимать. Пошли они; старик сзади его идет. Пойдет, пойдет Деу,да и упадет; потом говорит: «Оставим хоть немного: шибко тяжело нести!» –  «Айда, – говорит старик, – тащи, не оставляй!»

Пришли к старику. – «Стой, – говорит, – в воротах! Я бабупошлю самовар ставить». – Старик своей бабесказал: «Я, – говорит, – тебя заставлю: маханинуклади варить! – Так ты спрашивай у меня: какую маханину?..»

Вышел старик и говорит Деу. «Айдазаходи!» – Золото принес Деув избу. Старуха самовар поставила, сели пить чай. Старик потом говорит бабе: «Айдамясо клади варить!» – Баба спрашивает: «Какое мясо, – говорит, – класть?» – У старшего Деуголова клади варить, а у середнего грудь клади, а у младшего нога. Не хватит – вот сидит» (руку протянул и хотел схватить Деуза горло). – Испугался Деу,угол у избы подымал и убежал.

Обрадовались они, старики. Старик пошел избу чинить.

Деубегом бежит с испугу. Навстречу ему попала лиса: «Куда ты эдак крутоидёшь?» – «Старик меня хотел поймать, убить». – Лиса говорит: «Эх ты, дурак, дурак! Я его соплями бью, он упадет; потом я молоко у него хлебаю, сметану хлебаю – и убегу! А ты, такой здоровый, боишься! Пойдем, я тебя поведу. Держи хвост мне!»

Взял Деуу лисы хвост, держит его. А старик починял избу. Оглянулся старик и видит Деу. – «А, – говорит, – лиса, ты тащишь мне долг, заплатить мне хочешь! Айдатащи скорее!» –  Деуиспугался, осердился на лису, завертел, завертел хвост и ударил лису о землю, а сам убежал с маху. – Старик взял лису и ободрал.

96(102). ТРИ БРАТА

Рассказал М. Мухаметов

Давно был один старик со старухой. У них было три сына. Старуха умерла. И старик уже начал шибко хворать. Созвал старик своих сыновей в одно место и сказывает им последнее слово: «Когда я умру, тогда вы возьмите мою саблю и отправьтесь в тот город, где живет хан. Если придется вам на дороге ночевать в поле, то двое пусть отдыхают, а один стоит на карауле, не спит».

Старик умер. На третий день после его смерти сыновья собрались и пошли в город. Вечером остановились в поле, чаю напились (чайник у них с собой); большакстал на караул, а двое малых легли спать. В полночь время появился какой-то большой змей, летает вверху около них и хочет их всех троих проглотить. Который на карауле стоял брат, махнул саблей, промахнулся, а хвост отхватил да в карман положил. А им ничего не сказал.

Рассветало. Их разбудил. Чаю напились да и отправились опять в путь.

На другой день опять остановились ночевать. Двое легли спать, а середний брат на карауле стоял. Вдруг появился недалеко от них огонь и к ним приближается. – «Что такое? Пойду погляжу!» – Пришел туда: на огне сидит шайтан,у него семь голов. Шайтан говорит ему: «Зачем ты сюда пришел? Я было в вашу деревню отправился. Как вы родились, с тех пор я хорошего сна не видал!» (Видно, боялся.) «Всех вас проглочу!»

Выскочил, схватил его за горло. Середний брат вырвался, махнул саблей – семь голов отлетело. Он эти головы под камень, в одно место собрал; от каждой головы по одному уху отрезал, себе в карман положил. (Охота показать, кому случится.)

Пришел домой, разбудил их. Опять чаю напились, отправились дальше.

Близко к городу подходят. Советуются: «Ночуем здесь, чем в городе платить за фатеру!» – Остановились опять в поле. Малый брат на караул стал.

Стоит. Те спят. И слышит разговор, будто идет целая артель. Вышел на дорогу, ждет. Те пришли. Их сорок человек. – «Что тут стоишь?.. Хана нам охота кончать.Ты чем мастер? Пойдем с нами вместе». – «Я очень мастер вверх залезать: хоть как будь высоко, залезу». – «Ну, этого нам и надо!» – Пошел с ними.

Пришли они в город. К хану в дом лезть трудно. У малого брата была веревка с крючком. Он крючок кверху забросил и полез по веревке. Слез туда, вверх, и говорит им: «Кто вперед слезать будет?» – Стал по одному таскать на веревке; как вытащит, голову отсекает и бросает на сарай. Всех сорок зарубил и положил на сарай в кучу. Потом у каждого по одному уху отрезал и в карман себе положил.

Потом слез с крыши, пошел к хану в дом. Караульщика нету, ни одного солдата не видно; только стоит одна, привязана, маленькая горничная собака. Эта собака начала лаять, и ее малой брат кончал.

Потом залез к хану в дом. В первой комнате спят три дочери хана; он у каждой снял по колечку и взял по платку – себе положил в карман. – Потом пришел в канцелярию и написал записку. «Вот ты как не ладно делаешь, хан: не ставишь ни одного часового солдата около своего дома, надеешься на какую-ту собачку. Если бы сегодняшнюю ночь меня не было здесь, так тебе было бы последнее житие; если не веришь мне, то погляди утром на крышу сарая – увидишь!»

Сам отправился к братьям.

Пришли на другой день все три брата в город, стали в самый крайний дом на фатеру.Хан утром пришел к своему столу, увидал записку, прочитал и думает: «Что такое случилось у меня?» – Тут же пришли три его дочери: «Вот, отец, у нас сегодня ночью по колечку не стало и по платку не стало – потерялись». – «Я, – говорит, – тоже удивляюсь: вот кто-то записку тут оставил… Неужели это правда?»

Вызвал хан своих советников и солдат следствоватьсарай: правда ли это? – Поглядели на сарай: народу полно, головы и тела в одной куче, у каждого по уху отрезано.

Стал еще больше народу собирать – всех, кто есть в городе. – «Кто это дело сделал, пусть тот не отпирается: я ему отдам свое государство и дочь свою отдам!» – Собрался весь народ. Стали спрашивать: «Кто это дело сделал?» – Никто не нашелся тут.

«Не остался ли кто-нибудь в городе еще?» – Кто ходил собирать народ, сказал: «Остались три брата; от них это дело не должно быть!» – «Кто его знает? Надо их тоже звать! Я велел вам всех собирать, никого не оставлять!»

Отправились к ним опять; сказали: «Вас зовет хан». – Два старших брата испугались: «Что, – говорит, – нас шибко крепко звал?» – А тот молчит, малой-то. Ну, они пришли, все трое. Их тут, в народе, хан не оставил, пустил в свою комнату, думает: от них это дело было.

Эти три братовья сели за столом и стали рассказывать между собою о том, что с ними было в дороге. А хан заставил караулить, что они станут говорить.

Этот большакрассказывает: «Вот что случилось первую ночь, когда я стоял на карауле. Появился большущий змей, хотел нас всех троих глотать. Я в него махнул саблей, мимо, только хвост отхватил. Вот хвост». – Вытащил из кармана и положил хвост на стол.

Потом середний говорит: «Я тоже убил змея; от каждой головы по уху взял, а самые головы положил под камень». – Тоже положил уши на стол.

А хан слушает, что они говорят.

Потом малой брат говорит: «Ну, у меня что случилось! Этакому случаю никогда не быть! Я стою на дороге. Идет артель народу. Как подошли ко мне ближе, я остановил их и спрашиваю: «Куда вы отправились?» – Они отвечали: «Вот куда, хана кончать». – Ну,я с ними отправился… Я вперед их слез наверх, потом по-одному их туда вытащил, у каждого голову отсек и положил. Пришел к ханскому дому; стоит одна собачка тут, а никакого часового нету. Сами спят. Счастлив хан, что я пришел; а то бы его сегодня кончали.Вот», – говорит. Вытащил из кармана сорок ушей и положил на стол.

И удивлялись братья друг на дружку. Хан всех их слушал. Пришел к ним. – «Вот какие молодцы ребята пришли! Какие дела делали: сроду так не придется никому делать!»

Как хан сказал свое слово, так и охота ему делать – свое государство отдать малому брату. А этот малой брат отпирается: «У меня есть большак.Вот, – говорит, – если желаешь, пусть большакбудет на моем месте». – Хан отдал большую дочь большакуи свое государство ему отдал; середнему брату середнюю дочь отдал, малую – малому. Всех трех дочерей отдал. И живут теперь.

97(98). ЗОЛОТАЯ ГОРА

Рассказал М. Мухаметов

Был один рабочий человек. Он пошел работу искать. Дело было в Петропавловске в городе. На базаре подошел к нему один татарин: «Ты что, – говорит, – рабочий человек, наниматься будешь? Сколько, – говорит, – просишь?» – «10 рублей прошу, – говорит, – в месяц». – Согласился хозяин, с собой тащил домой работника. Пришел домой хозяин, сказал кухарке: «Вот, – говорит, – новой работник, ты его корми, пой!» – говорит.

Потом хозяин опять зашел, показал ему работу: – «Вот пара лошадей, вот повозка, вот еще пара лошадей. Ты утром рано, – говорит, – запрягай, в 12 часов утра. Вот, – говорит, – еще (привел его в другой сарай) есть кобыла жирная, ее привяжи, – говорит, – сзади». – Ну, работу показал хозяин, да сам пошел в избу, а работник пошел в другую избу, в куфню.

В 12 часов утра хозяин работника разбудил: «Запрягай, – говорит, – лошадей!» – Работник все как следует изготовил: запрег две пары лошадей, привязал сзади кобылу. Потом хозяин взял с собою четверть вина и гуся; кухарка работнику дала бутылку вина и утку. Сели, поехали.

Ехали, ехали; остановились около горы. Хозяин начал колоть кобылу. Потом отдал хозяин работнику хороший кусок, заставил маханварить. – «Поставь, – говорит, – самовар, готово будет, так меня скричи», – Работник все изготовил, хозяина скричал: «Все готово».

Хозяин пришел, налил ему стаканчик вина, потом другой, третий. Работник пил, пил да стал пьяный. Хозяин утащил его туда, где колол кобылу, да в кобылье брюхо и зашил. (Кобыла еще целая лежала, только кишки были вынуты: туда и положил работника.) Потом хозяин отошел от того места и смотрит. Прилетел орел и утащил работника, вместе с кобылой, на вершину горы.

Хозяин ждет, когда работник встанет. Он положил вместе с ним ножи: «Протрезвится, – говорит, – так выйдет (из кобыльего брюха)». – Много время стоял, ждал; потом работник вышел, встал и кричит хозяину: «Почему я здеся? – говорит. – Хозяин говорит: «Там, – говорит, – золотой камень (алтын-таш) есть, бросай его сюда!» – Работник зачинает прямо бросать, хозяин складывает в телегу. Потом работник спросил у хозяина: «Довольно ли, хозяин?» – «Довольно!» – говорит.

«Что, – говорит (работник), – у которого места я буду слезать? – говорит. – «Нет, – говорит, – не можешь ты слезать оттуда! Орел кобылу кончает, – говорит, – потом тебя кончить.

Ну, потом работник ищет низкого места, где бы слезать. Нашел один камень, поднял его; под камнем дыра. – «Ну, чё будет, так будет! Этой дырой пойду». – Пошел в дыру и вышел, наконец, как раз на то место, где хозяин кобылу колол. Ну, потом, значит, пошел домой.

Пришел опять в Петропавловский город, там гуляет на базаре опять.

Опять тот же хозяин подошел к нему, сказал: «Ну, рабочий человек, наниматься будешь ко мне?» – «Буду, – говорит. – Сколько дашь в месяц?» – «10 рублей, – говорит хозяин. – Согласился за 10 рублей. Хозяин тащил его домой. Кухарке сказал: «Пой-корми, работника, – говорит, – нанимал». – «Чай пей; потом, – говорит, – тебе работу, – говорит, – покажу». Зашел опять к работнику, показал ему: «Вот, – говорит, – пара лошадей тебе, повозка. Запрягай утром рано, в 12 часов поедем». Потом другую повозку показал и другую пару лошадей: «Вот и это, – говорит, – запрягай!» – Потом жирную кобылу показал: «Вот, – говорит, – сзади привяжи». – Хозяин пошел в свою комнату, работник пошел в куфнюспать.

В 12 часов утра хозяин работника разбудил. – «Вот, – говорит, – вставай, запрягай, поедем!» – Работник все запрягал, как сказал хозяин. Потом хозяин взял четверть вина с собой; кухарка дала работнику бутылку вина да утку. Поехали.

Ехали, ехали, остановились опять около горы. Хозяин зачинал кобылу колоть, работника заставил мясо варить. Хозяин сказал ему: как поспеет, так меня скричи; я приду обедать». – Ну, работник все сготовил, сварил, да потом хозяину скричал, что, говорит, «все готово». – Ну, потом хозяин пришел обедать, садил вместе и работника, стаканчик вина наливал и подавал работнику. Работник выпил. Хозяин опять наливал стаканчик, опять подавал работнику. Работник этого вина не пил: «Хозяин, – говорит, – что сам не пьешь, все меня угощаешь?» – Хозяин зачинал пить, стаканчик выпил; опять малайкуподавал, работнику. Малайконе пил его, выливал на землю. Потом хозяин себе наливал, выливал на землю. Работник сказал: «Что, хозяин, не пьешь? Что льешь на землю? Ведь деньги плачены у тебя?» – Хозяин другой наливал да пил.

Ну, потом хозяин стал пьяный, лежит без ума. А работник трезвый; пошел к кобыле. – «Что, – говорит, – там хозяин наделал?» – Видит: так приготовлена нитка, иголка, шило. – «Ну, – говорит работник, – как со мной хотел сделать, так с ним сделаю!» – Хозяин лежит пьяный. Работник кое-как дотащил его, затолкал кобыле в брюхо и зашил его. Вместе с ним положил ножик. Сделал все так, как с ним было. Сам ушел оттудова глядел (издали). Прилетел орел и утащил хозяина на гору вместе с кобылой.

Ждет работник хозяина. Много время прошло; хозяин встал, кричит работника: «Что? – говорит, – где будем слезать?» – Работник ему сказал: «Там есть камень золотой, бросай его сюда!» – Хозяин бросает, работник кладет; два воза наклал. Хозяин кричит ему: «Довольно ли?.. Где будем слезать?» – «Нет, – говорит, – хозяин! Где, – говорив – меня орел кончал,так и тебя кончит!»

Пошел работник домой. Пришел в Петропавловский город. Золотый камень-то весь продал. Потом пировал да все растерял. Сам стал босяком; босяком живет и теперь.