Текст книги "Гордячка"
Автор книги: Саша Лорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Саша Лорд
Гордячка
OOO ТД «Издательство Мир книги», 2010
Оригинальное название : Sasha Lord «In a wild wood», 2004
Пролог
По громадным покоям разносился плач младенцев, но эти звуки были куда приятнее тех воплей, которые звучали здесь минуту назад. Мучительные роды, во время которых графиня кричала, задыхаясь и обливаясь потом, растянулись на много часов. Сейчас старая опытная повитуха успокаивала молодую женщину:
– Ну, вот и все, все закончилось. Вы родили двух прекрасных мальчиков, настоящих красавцев. Граф будет очень гордиться, уж вы мне поверьте. А сейчас вам необходимо немного отдохнуть.
Только женщина уложила роженицу, как дверь в покои распахнулась и в опочивальню вошел человек могучего телосложения с сурово сдвинутыми бровями. Повитуха торопливо накрыла графиню простыней и почтительно отступила от постели. Граф подошел и окинул жену бесстрастным взглядом.
– Она родила мне сына? – спросил он, ни к кому не обращаясь. Веки графини слабо зашевелились, она открыла глаза, и ее губы тронула дрожащая улыбка, которая так же быстро угасла, когда она не увидела ответной радости.
Повитуха, шаркая, подошла поближе:
– О да, милорд! И не одного, а целых двух сыновей!
Старуха закивала, захлопав в ладоши, и показала на служанок, которые у нее за спиной аккуратно обмывали плачущих новорожденных. От удивления брови графа слегка поползли вверх, но тут же снова гневно насупились.
– Отлично. Значит, графиня уйдет отсюда до следующего заката. – На мгновение его лицо исказилось от боли, которую он тут же спрятал за маской презрения. – Не место ее неверному сердцу здесь, в Керколди.
Графиня смежила веки и не видела, как лицо мужа свело судорогой. Она еще больше побледнела и спросила, посмотрев на него затуманенными от боли глазами:
– Так вы не простили меня, милорд?
– Никогда! – ответил он резким срывающимся голосом.
– Вы обвиняете меня в том, чего я не делала, муж. Мы женились по любви и прожили вместе два блаженных года. Почему же теперь вы во мне сомневаетесь?
– Не строй из себя невинную овечку! – закричал он. – Я видел кольцо на его пальце, кольцо, которое я подарил тебе в знак моей любви!
Графиня покачала головой, умоляюще глядя на мужа:
– Я же говорила, что вы неверно поняли...
– Все мои чувства к тебе умерли, – перебил ее граф. – Мне безразлично, что с тобой будет, и я не желаю тебя больше видеть. Как граф Керколди, я запрещаю тебе ступать на мои земли впредь. Я велю выжечь все деревья по периметру моих владений, чтобы в них не смели вторгаться люди вроде тебя. Убирайся и никогда не возвращайся сюда!
Он отвернулся от нее к близнецам, постаравшись изобразить радостную улыбку.
– Дайте мне старшего, моего наследника, – приказал он. Служанки в панике посмотрели на повитуху. От графа не укрылось их замешательство, и он грозно обвел глазами комнату. Служанки с трепетом уставились в пол. Наконец повитуха вышла вперед.
– Мы не знаем, кто из детей родился первым, милорд: графиня истекала кровью, и нам пришлось уложить их в кроватку и заняться ею. Так что сказать точно, кто первый, нельзя, милорд, тем более что они похожи друг на друга как две капли воды.
– Как ты можешь не знать, кто из них наследник?! – закричал граф, и от его крика младенцы заплакали еще громче. – Готовься к смерти!
– Нет! – в ужасе прошептала графиня. – Это все моя вина, а не ее. Если бы я так не ослабела, она повязала бы на пальчик первенца ленточку. Это все я виновата, карайте меня... как карали до сих пор.
От ярости у графа затряслись плечи. Повитуха протянула ему одного из младенцев. Не взглянув на него, он решительно подошел к кроватке и посмотрел на второго плачущего младенца.
Личико ребенка было сморщено, глаза плотно закрыты. Одна ручка выбилась из-под одеяла. Гнев графа мгновенно утих, и он с изумлением посмотрел на своего сына. В это время перестал плакать второй ребенок, но отец не обратил на это внимания, целиком сосредоточившись на лежавшем перед ним младенце.
Он протянул громадную ладонь величиной с голову новорожденного и в первый раз прикоснулся к своему сыну. Веки мальчика встрепенулись, и граф, будто в зеркале, встретился с таким же сердитым взглядом серо-стальных глаз, по-младенчески затуманенным взглядом в никуда. Граф благоговейно смотрел на сына несколько секунд, завороженно прислушиваясь к плачу, издаваемому этим хрупким существом. Но тут его внимание привлекла тишина, воцарившаяся на другом конце комнаты, и он обернулся, внезапно испугавшись.
Его взгляд торопливо метался по опочивальне, пока не остановился на постели. Бледная графиня сидела, прислонившись к изголовью, и ее спутанные волосы соблазнительно ниспадали на плечи. Второй младенец сосал ее грудь, умиротворенно глядя на мать своими дымчато-серыми глазами.
Волна обожания захлестнула графа, он невольно подошел поближе и протянул к ним руки, желая причаститься к этой прелестной сцене.
Она с младенцем... Его любовь и их дитя... Мадонна... Но тут же смутился, замедлил шаг и опять не смог не залюбоваться.
Заметив его движение, графиня обратила к мужу заплаканное лицо, на котором читались боль и радость.
– Как вы сможете выбрать наследника, когда я уйду? – И она снова с любящей улыбкой обратила взор к сыну, которого держала на руках.
Граф повернулся к жене спиной, пытаясь собраться с силами, и грубо бросил:
– Я не могу выбирать наугад. Было бы большим грехом отдать право первенства не тому. Так что они должны будут сами решить.
Графиня ахнула:
– Нет! Братья должны знать, кому из них принадлежит право наследования, иначе это неизбежно повлечет вражду и соперничество. Сделайте же выбор и огласите наследника! – молила она.
Граф решительно обернулся к ней, вновь объятый гневом:
– Ты снова со мной споришь! Будет ли конец твоему своеволию? Оно не подобает жене! Я сказал: мальчики решат сами. Ты заберешь этого, а я – этого. Постарайся внушить своему столько благочестия, сколько способна, а я обучу своего всему, что ему нужно знать. Я научу его быть сильным, презирать бабье и превыше всего ставить наследство Керколди.
– Вы не можете их разлучить! – зарыдала графиня, подавшись вперед и потревожив этим младенца, который моментально заплакал, присоединившись к брату.
Граф закричал, ослепленный бешенством:
– Я сказал!!! И посмотрим, кто из нас вырастит настоящего мужчину! Тот из сыновей, кто первым сколотит состояние, найдет себе покорную и верную жену и зачнет ребенка, тот все и унаследует!
ЧАСТЬ I. Встреча
Глава 1
Третий удар по голове оказался решающим. Он замахнулся палашом и промазал, а миньоны его брата, между тем, возобновили натиск. Он споткнулся, чувствуя, как тают силы. Краем глаза заметил яркий всполох, тут же рассыпавшийся снопом искр. Все закружилось у него перед глазами, он упал на одно колено, часто дыша, но следующий удар в солнечное сплетение вышиб из его легких весь воздух. До него донесся лязг зубов и рычание его ирландского волкодава, в следующую секунду послышался глухой стук, и вот уже собака лежала поперек его распростертого тела, закрыв лицо хозяина.
Собрав остатки сил, Броган О’Бэннон выбрался из-под массивной туши пса и встал на корточки, но снова рухнул от удара по почкам. Падая, Броган с размаху ударился головой о камень, и сознание его померкло...
Ему явилось видение, преследовавшее его повсюду, где он скитался, завоевывая богатство и почет. Впервые оно явилось ему в детстве, когда они с братом-близнецом потерялись и он оказался пленником пещер своей родины. Им запрещали играть друг с другом, но они снова и снова нарушали запрет и каждое лето потихоньку сбегали из дома, чтобы встречаться тайно.
Но однажды их отношения круто изменились. Брат бросил Брогану вызов: предложил войти в пещеры, зная, что тот боится темноты. Там, глубоко внутри, тьма и обитавшие в ней звери вселили в Брогана такой страх, что он в ужасе несколько часов просидел на корточках, пока ему не явилось видение. Это блаженное ощущение надежды оставалось с ним и вело его на протяжении всей жизни... И теперь Броган с радостью отдался знакомому чувству успокоения и расслабленно поплыл сквозь окутывавший его плотный туман.
Она подошла к нему. Ее лицо было скрыто в дымке, волосы струились по спине. На Ней было влажное платье из тончайшего шелка, под которым угадывался силуэт длинных стройных ног. Вокруг Нее кружили тени, мечась в густых клубах тумана. По лесу разнесся еле слышный стон, Она внезапно наклонилась и погладила его по лицу. Его душа переполнилась восторгом от Ее теплого прикосновения.
Казалось, это длилось целую вечность. Тепло, дымка, шелк... Она стояла и просто гладила его по лицу, и во сне он ощущал такое умиротворение, какого никогда не испытывал наяву. Он улыбался этой безликой фигуре, неловко растягивая рот в непривычной для него гримасе и инстинктивно осознавая, что Она улыбается ему в ответ. При пробуждении он уже не пытался Ее поймать, потому что давно понял, что схватить Ее означает на долгие месяцы лишиться прекрасного видения, поэтому просто лежал и наслаждался прикосновением нежных пальцев.
В такие моменты Броган едва ли не забывал про свою миссию, про окружавшую его атмосферу злобы, про нескончаемый бой со второй половинкой своей души, с братом-близнецом. Во сне ему не нужно было самоутверждаться, потому что эта женщина из сна понимала и принимала его. Она наполняла его неизмеримым покоем, несла ему свет, и Броган блаженно плыл в ее объятиях.
Вспышка боли вернула его в сознание, и он открыл глаза. Ему показалось, будто он очутился в обиталище демонов: вокруг него, связанного, сновала волчья стая. Броган тряхнул головой, чтобы сознание немного прояснилось, но от этого его только замутило, а волков стало вдвое больше. Со всех сторон неслись хрипы, рычанье и человеческие крики. Броган изогнулся, пытаясь заслониться, и понял, что его руки связаны за стволом могучего шотландского ясеня. Он рванулся изо всех сил, но не смог порвать путы; попытка встать на ноги также оказалась бесплодной. Звон стали невольно привлек его внимание, и он увидел, что один из нападавших сражается с молодой девушкой. Броган замер, удивленно уставившись на нее.
На ней было платье из толстой голубой шерсти, плотно облегавшее стан и расширявшееся от бедер, стянутых кованым поясом. Волосы темнее самой темной пещеры спускались ниже пояса каскадом буйных кудрей. С чудовищным упорством она наступала на мужчину, и ее меч поблескивал в сумерках.
Броган закрыл глаза, потом снова открыл их и увидел невероятную сцену: незнакомка всадила меч своему противнику в бок. Только она извлекла лезвие, как волки набросились на раненого. Он закричал, отмахиваясь от волков, подковылял к лошади и кое-как влез поперек седла, отбиваясь от зверей ногами. С трудом выпрямившись в седле, он зло взглянул на Брогана.
– Тебя предупредили: вон из Шотландии! – прохрипел он, хватаясь за окровавленный бок. Внезапный цокот копыт возвестил о стремительном бегстве остальных всадников. Раненый развернул коня и тоже пустил его в галоп.
Девушка смотрела им вслед, взметнув вверх свое грозное оружие.
– Трусы! Хорошенько подумайте, прежде чем вторгаться на эту землю впредь! – закричала она через плечо Брогана и впервые посмотрела на него.
Броган ахнул, увидев сверкающие глаза цвета бирюзы. Цвет казался совершенно неправдоподобным. Броган не мог поверить, что такие глаза бывают у женщин из плоти и крови. По спине поползли мурашки: а вдруг она одна из лесных духов старой доброй Шотландии?
Маталия мгновение удивленно рассматривала привязанного к дереву мужчину. Затем, взметнув меч, с бешенством глянула противнику в глаза и приставила острие меча к его горлу.
Самое время молить о пощаде, но Броган не шевелился, чувствуя, как потонуло в ее глазах его сердце. Острие впилось в шею, но страх был чужд его натуре. Он заметил мелкие капельки пота у нее на лбу. Одна капля скатилась по виску, щеке и шее в ложбинку между ее грудей. Кровь тут же отлила от глухо колотившегося сердца в чресла. Броган судорожно сглотнул.
Маталия еле заметно дрожала. Рука, державшая меч, дрогнула, и лезвие впилось Брогану в горло так, что по шее покатился тоненький ручеек крови. Потрясенная, девушка поняла, что он не отрывает глаз от ее груди, не обращая внимания на порез.
– Ты не боишься, нарушитель? Я вот-вот перережу тебе сонную артерию. Надавлю чуть посильнее, и ты в считаные мгновения истечешь кровью, – насмешливо сказала она низким хриплым голосом.
При звуках ее голоса Брогана обуяло неуемное желание. Его взгляд скользнул по ее бедрам. Девушка переступила с ноги на ногу, и на одно мгновенье складка шерсти оказалась у нее между бедер. Броган впился глазами в образовавшийся треугольник, и с его губ слетел стон:
– О дева, развяжи меня, и я подарю тебе нечто гораздо более прельстительное, чем моя кровь.
Маталия отшатнулась и впилась в него бешеным взглядом, хотя Брогану показалось, что в глубине этих необыкновенных глаз шевельнулось сомнение.
– Надо быть последним дураком, чтобы насмехаться надо мной, когда ты в моей власти. Я не позволю, чтобы со мной разговаривали столь неподобающим образом.
Она снова подняла меч, намереваясь шагнуть вперед, но Броган так на нее посмотрел, что девушка застыла на месте. У него были глаза цвета серого камня, взгляд суровый и тяжелый. По щеке стекала струйка крови, смешиваясь с кровью, сочившейся из пореза на шее. На руках и груди играли мускулы, их нельзя было не заметить даже сквозь несколько слоев одежды. Маталия вздрогнула, сообразив, что он пытается освободиться от пут, и с любопытством склонила голову набок, желая посмотреть, что из этого выйдет.
Ее взгляд медленно заскользил по его телу, остановившись на выпуклости между ног, которая пульсировала и становилась больше под ее пристальным взглядом. Она снова вздрогнула и быстро посмотрела ему прямо в глаза.
– Подойди ко мне, девушка, и я удовлетворю твое любопытство и научу такому, чему твой муж никогда не научится и уж тем более не научит тебя. Подойди сюда и перережь мои путы.
Он говорил волнующе мужественным голосом. Его намеренная сдержанность напоминала спокойствие свернувшейся змеи, и Маталия ощутила, как ее тело затрепетало от желания. Она вгляделась в надвигающуюся мглу и в чернеющий лес. Броган прочел ее мысли и напрягся от предвкушения.
Вдруг тишину леса снова прорезал вой, и Броган подскочил, напрягая все мышцы в отчаянной попытке вырваться.
– Быстрее, – закричал он,– пока волки снова не набросились на нас! Они учуют кровь и сожрут нас еще до наступления темноты.
По поляне снова пронесся вой, и вот в слабом сумеречном свете из лесу вышли три волка. Оцепенев от ужаса, Броган ждал, что сейчас они набросятся на прекрасную деву. Он издал яростный вопль и стал изо всех сил рвать веревки. Волки меж тем окружили девушку, с рычаньем вцепились в ее платье и стали тянуть в сторону леса.
Маталия выдернула ткань из их пастей, и они тут же разлеглись вокруг нее полукругом, глядя на Брогана. Он, наконец-то, все понял. Стаями волков, которые привиделись ему, оказались три то ли волка, то ли пса, которые бегали вокруг этой феи, будто повинуясь ее чарам. Он быстро огляделся, вспомнив про свою собаку, и увидел, что волкодав до сих пор лежит на боку без сознания и тяжело дышит. Броган снова перевел взгляд на девушку. Та осторожно к нему приближалась.
– Что, не можешь освободиться? – мягко спросила она, склонившись над ним, и Броган увидел, как ткань слегка отстала от ее грудей, обнажив тончайшую шелковую преграду, мешавшую его взору проникнуть дальше.
Он невольно дернул головой, будто повинуясь нестерпимому желанию прикоснуться губами к ее телу. Она отшатнулась, внезапно поняв, куда он смотрит.
– Я задала вопрос, – резко сказала она. – Ты не можешь порвать веревки?
– Девушка, если бы я мог, то сделал бы это уже тысячу раз и нашел бы своим рукам гораздо лучшее применение, нежели обниматься с деревом за моей спиной. Сжалься, милая, освободи меня! – Он попытался произнести это как можно более легко и непринужденно, невзирая на то, что у него уже затекали ноги, и слегка приподнялся, стараясь ослабить напряжение, но замер под пристальным взглядом девушки.
Не сводя с него своих бездонных глаз, Маталия отбросила в сторону меч и опустилась рядом с ним на колени, потом протянула руку и прикоснулась к его щеке.
– По-моему, мне не все равно, как ты себя чувствуешь, нарушитель. – И отшатнулась, удивленная внезапной настороженностью, промелькнувшей в его взгляде. – Мне не все равно... – И она прикоснулась к воротнику на рубашке Брогана.
– Освободи меня, фея,– прошептал он, когда она расстегнула ему рубашку. – Сделай, как я говорю, потому что я могу быть не только нежным любовником, но и ужасным врагом.
Маталия остановилась в раздумье:
– Что значит – любовником или врагом?
Броган соблазнительно улыбнулся.
– Развяжи веревки, и тогда я доставлю тебе такое блаженство, что тебе покажется, будто перед тобой разверзлись небеса и в них столкнулись звезды. Но мне нужно освободить руки, чтобы ласкать твою прекрасную кожу и добраться до твоего сердца.
Она отпрянула, в равной степени испуганная и его словами, и своей реакцией на них. Девушка быстро заморгала, почувствовав, как ее опалило жаром.
– Ты не должен говорить мне такие слова, – пробормотала она.
– Отчего же?
Она покачала головой, не зная, что ответить, потом медленно попятилась, подзывая к себе то ли псов, то ли волков.
– Ты не должен говорить такие слова, – повторила она уже более уверенно.
Броган в отчаянии застонал.
– Не уходи! – приказал он. – Развяжи меня! Эти люди вернутся и убьют меня!' Освободи меня, чтобы я мог защититься!
– Не думаю. Эти воры сбежали.
– Это не воры, их послал мой брат, чтобы помешать мне вернуться...
Но она уже скрылась в лесу. Броган снова закричал, взбешенный тем, что она оставила его, совершенно беспомощного, но девушка ни разу не оглянулась. Он несколько раз дернул руками, попытавшись порвать веревки, потом откинул голову и издал яростный вопль. Пятнадцать лет борьбы! Пятнадцать лет! И все для того, чтобы какая-то черноволосая девчонка испортила все своим упрямством!
Погруженная в задумчивость Маталия медленно вошла под своды замка. Она не знала, как ей поступить с привязанным к ясеню незнакомцем, хотя думала об этом всю дорогу до дома. Что-то в нем внушало ей страх, но одновременно и заинтересовало. Еще никто никогда не смотрел на нее в упор и не смел пререкаться. Она была старшей дочерью принцессы Кэлиел и лорда Ронина Мак-Тревора, главы клана Мак-Тревор, и с ней, наследницей лесного края, никто не осмеливался разговаривать без должной почтительности.
Едва она прошла через большой зал, как к ней подошли принцесса Кэлиел и Меркл, ее советник.
– Маталия, Дункан сообщил нам, что ты отвергла его предложение, – начала мать. – Почему? Почему ты ему отказала? Вы же с детства знакомы и всегда были близкими друзьями.
Маталия нахмурилась, раздраженная очередным обсуждением своего будущего.
– Я уже говорила, что вообще не выйду замуж.
– Но рано или поздно тебе придется кого-нибудь выбрать.
– Зачем?! – закричала она, хотя ответ матери знала наизусть. – Почему я должна выйти замуж?
– Тебе нужно остепениться, найти человека, на которого ты могла бы опереться.
– Я никогда не выйду замуж без любви! – закричала девушка, топнув ногой.
Леди Кэлиел нахмурилась.
– Я бы и не стала тебя просить. Но вы с Дунканом вместе выросли и привязаны друг к другу. Он хороший человек.
– Так вот что ты испытываешь к отцу? Поэтому ты вышла за него замуж? Потому что он хороший человек?
– Разумеется. – Леди Кэлиел смутилась. – Я люблю и уважаю его.
Маталия отвернулась, не зная, что сказать, и бросилась прочь из зала. Рыдания душили ее.
Леди Кэлиел повернулась к Мерклу:
– Что я такого сказала?
Советник с грустью покачал головой:
– Просто молодая девушка превращается в женщину. Может быть, не стоит ее принуждать?
– Но тогда она совершенно собьется с пути! Она же такая импульсивная, такая своенравная. Ей необходимо завести собственную семью, чтобы стать более ответственной и зрелой.
Меркл посмотрел на верхние ступени лестницы, по которой убежала Маталия.
– По-моему, ей можно довериться. Она сама отыщет свой путь.
Леди Кэлиел грустно кивнула:
– Просто я хочу как лучше для нее.
Схватив меч, Маталия сделала несколько выпадов, яростно набрасываясь на воображаемых соперников. Коллин молча стояла в стороне, дожидаясь, когда утихнет гнев ее госпожи. Наконец Маталия устала, и Коллин решилась.
– Снова с матерью поругалась? – спросила она, заранее зная ответ.
– Да, – вздохнула Маталия. – Ну почему она никак не желает понять, что я хочу таких же отношений, как у них с отцом? Хочу, чтобы меня ценили, берегли, хочу... чувствовать себя совершенно особенной.
– Дункан – хороший человек, к тому же твой друг. Могло бы быть и хуже.
– А я хочу лучше! – прошипела Маталия, в которой снова закипал гнев. – Хочу, чтобы было интересно! – Она неуверенно покосилась на Коллин и небрежной походкой подошла к окну. – Я тут сегодня встретила кое-кого...
– Да? И что?
– И он меня заинтересовал.
– Кто он?
– Просто какой-то странник...
Коллин с подозрением глянула на Маталию:
– Ты что, снова помышляешь о своей затее?
– Да! – выдохнула та, отворачиваясь от окна. – Я хочу испытать то же, что испытывают любовники. Хочу понять, чему улыбаются отец с матерью, переглядываясь порой за ужином. По-моему, я имею полное право знать, что происходит между мужчиной и женщиной, до того, как дам свое согласие на брак. Иначе как я определю, понравится мне это или нет?
– Не следовало тебе вообще об этом рассказывать...
– Но ты уже рассказала, и теперь мне интересно. И потом, нужно принести ему поесть. Я скоро вернусь. Ты ведь никому не скажешь, Коллин?
– Ты о чем это? Зачем нести ему еду?
– Он привязан к дереву в лесу, так что я могу делать с ним все, что пожелаю, и он не сможет мне отказать!
– Маталия, ты заходишь слишком далеко! Я могу понять твое желание испытать новые ощущения, но нельзя же держать мужчину в заложниках!
– А почему нет? Ты хочешь сказать, что было бы безопаснее отпустить его и только потом этим заняться?
– Нет! Ты слишком красива, здесь я бы не доверилась ни одному мужчине.
– Значит, я выбрала идеальное решение. Он сидит в лесу, и он полностью в моей власти.
Коллин вздохнула:
– Будь осторожна. И помни: мужчины весьма ловко умеют бить противника его же оружием.
