Текст книги "Висрамиани"
Автор книги: Саргис Тмогвели
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
26.
РАМИН ОТПРАВЛЯЕТСЯ К ВИС
Как только Рамин выехал за городские ворота, он перестал притворяться больным. Когда же он ощутил ветер из Хойстана, ему показалось, что это дуновение райского зефира. Ом ехал быстро, как подобает влюбленному. Его не страшили ни длинный путь, ни дорожные трудности, ибо он ехал к возлюбленной. Путешествие это ему казалось развлечением, сколько бы препятствий он ни встретил.
Живя у матери, Вис продолжала тосковать по Рамину и не находила себе места. Без Рамина любимая страна Махи ей казалась ямой. Она сняла с себя все украшенья и словно облеклась в траур; ничего не ела, не пила, не смеялась и думала только о Рамине. Она чувствовала себя словно в чужом доме и смотрела па родную мать как на змею, а к брату относилась как к врагу. Ничего ее не радовало на этом свете. Когда другие веселились, она молчала и никому не улыбалась. Днем она взирала на солнце, словно оно было Рамином, а мрак ночи ей напоминал черные кудри Рамина. Дни и ночи она сидела на террасе, глядела в сторону Хорасана и мечтала: «О, если бы подул ветер из Хорасана и принес бы аромат, исходящий от Рамина!» Ночью она говорила: «Может быть, Рамин приедет утром!» А утром говорила: «Может быть, он явится вечером!» И так мечтала вслух: «О, если бы я увидела его верхом, уставшим с дороги, лицом ко мне, а спиной к Мораву! Неужели я его не увижу, моего витязя?» День и ночь она мечтала и горевала и не сводила глаз с дороги.
Однажды она сидела на террасе в час восхода солнца. Вдруг два солнца взошли для нее: солнце озарило землю, а ехавший из Хорасана Рамин – сердце Вис.
Так он прибыл на радость ей, как врач, спасающий больного. И он стал утехой для ее глаз и для ее души, готовой от радости покинуть, тело. Когда Вис увидела Рамина, она от радости сбежала вниз, и они обняли друг друга, сплетясь, как лесные лозы. От радости оба плакали и воздавали благодарение богу. У них, опечаленных разлукой, расцвели розы на щеках. Они удалились в отдаленную комнату, и вот что сказала Вис Рамину:
– Сердце твое нашло желанное, а рыбка твоя нашла воду. Войди в царский зал, займи свое место и возрадуйся. Ты прибыл из Хорасана охотиться, и дичь досталась тебе очень легко. Я для тебя и фазан, и куропатка, и дикий козел, и газель. Восторгайся, радуясь такой добыче, как я; пей и ешь, играй и пой, сколько тебе захочется. Возрадуемся сегодня великой радостью, а о завтрашнем дне не станем заботиться. Будем поступать по нашей воле, так как мы претерпели много горя в разлуке, а ныне мы юные влюбленные и наконец удовлетворим свои желания.
Они обнимали друг друга и целовались. Затем легли вместе и радовались и днем и ночью, сколько хотели. Так они провели семь месяцев. Наступила зима, холод повеял с гор. Оба влюбленных – юная царская чета – жили в радости и неге, Были они владетелями страны, счастливыми влюбленными. И наслаждались всем, чем только можно было наслаждаться.
27.
МОАБАД УЗНАЕТ, ЧТО РАМИН ВСТРЕТИЛСЯ С ВИС
Шах Моабад узнал, что Рамин вновь проявил свой порочный нрав, что он прибыл в Хойстан, воссел около Вис и снова предался любви.
Притча. Сердце Рамина тогда только откажется от Вис, когда дьявол оставит злые дела, когда заяц превратится в льва; сердце Рамина тогда только насытится Вис, когда воробей превратится в сокола, – тогда только Рамин исправится.
И вот Моабад пришел к матери и стал жаловаться на поведение Рамина. Скорбя, он так говорил ей:
– Допустимо ли, чтобы здравомыслящий человек поступал, как Рамин? И кто из благоразумных одобрит им содеянное? Он, оказывается, пришел к моей жене Вис и опозорил мое царство и меня самого. Как могут в мире два брата жить одновременно с одной женщиной? Что может быть хуже этого? Этот позор и тайну я раньше скрывал от тебя. Теперь, когда мне стало очень тяжело, я тебе признаюсь, чтобы ты знала о его поступке и не проклинала меня несправедливо. Я убью Рамина, и глаза твои уподобятся весенним облакам, проливающим слезы. Я тогда лишь избавлюсь от позора, когда омою лицо кровью Рамина. Ты для меня и рай и ад. И тебя тоже огорчит мой позор.
Мать так ответила ему:
– Умный человек никогда не отрежет себе рук и ног. Не убивай его: он твой брат и у тебя ведь не будет другого брата. Если Рамин погибнет, ты останешься без потомства. Жизнь без него будет для тебя безрадостной. Как ты себя будешь чувствовать, если на пиру рядом с тобой не будет сидеть твой любимый брат, если во время войны он не будет тебе опорой? И если его не будет рядом, кем ты сможешь гордиться перед врагами и перед друзьями? Бог не даровал тебе сына, наследника. И когда, по божьему повелению, смертный час – участь всех людей – настигнет тебя, то дом твой и трон достанутся врагам. Пощади его, и пусть он охраняет твой трон.
Поучение. Человек не живет вечно, и когда-нибудь его постигает смерть.
Лучше, чтобы Рамин был жив; может быть, он будет, как и ты, властителем страны и царем. Не убивай брата. А жену прогони и ключи от любви вручи другой. Много есть солнцеподобных красавиц, у которых груди подобны чистому серебру, а волосы – амбра. Выбери ту, которая тебе по душе, и вручи ей ключ от сокровищницы. Может быть, из ее перламутра и родится жемчуг, который обрадует тебя и унаследует твое царство! Чего еще ты ждешь от Вис? Что у нее достойного, кроме того, что она из рода Джимшеда? Если она из царского рода и хороша, то знай, что ее красота омрачена тысячью пороков. Удержись от злого деянья, образумься и не пятнай души своей кровью Рамина. Ты можешь найти тысячу женщин, подобных Вис. Почему ты не исторгнешь из твоего сердца любовь к этой распутнице? Я знала о ее пороках и раньше, а теперь слышу о ней еще худшее. Она снова сошлась со своим братом Виро. День и ночь он сидит рядом с ней, пируя, и он больше пьян ее близостью, чем вином. Она добилась осуществления своего желания и не будет больше печалиться. Зачем же ты сердишься на несчастного Рамина? Пред тобой виновен Виро, а не Рамин; он в Хамине потому, что, как и ты, влюблен в Вис. А у этой распутницы Вис вообще в обычае каждый день менять любовников.
К чему такая красота и прелесть, если она и месяц не остается с одним любовником? Она подобна розе: она приятна и душиста, но не долго цветет и увядает.
Когда мать кончила эту речь и Моабад выслушал ее, сердце его смягчилось в отношении брата. Но он так разгневался на Вис и на Виро, что лицо его пожелтело. Тотчас же он написал письмо Виро. Гневаясь, Моабад отточил перо подобно мечу и написал следующее:
«Кто тебе внушил, не скажешь ли мне, дерзать быть выше меня? Кто твоя опора и помощник, что ты так возгордился? Почему не скажешь мне, кто тебя так настраивает, кто тебя оделяет такой отвагой, что ты, будучи лисой, пытаешься стать львом? Как ты осмеливаешься быть львом среди львов? Как тебе, онагру, одолеть льва, или как ты можешь скрыться от него? Хотя Вис твоя сестра, но она моя жена. Как ты дерзаешь так поступать со мной, почему она находится возле тебя? Где ты видел, чтобы одна женщина была женой двух мужчин или же два боевых слона были связаны одним волоском? Я не видел! Может быть, ты покорил многие страны и приобрел многих союзников и потому храбришься. Я никогда не видел от тебя хорошего, никогда ты не обращал кого-либо из царей в бегство, не брал в плен врага, не опустошал страны твоего притеснителя. Ни от кого я не слыхал, чтобы ты когда-либо совершил подвиг. Когда твой род возвышается и ты можешь этим гордиться, ты прибедняешься; ты же нравом похож на мула: когда спрашивают его об отце, он говорит о своей матери. Ты хороший стрелок из лука только во время стрельбы в цель, но не во время войны. Ты хороший наездник, но только на ристалище: ты умеешь пускать лошадь во всю прыть лишь на арене, а не на войне, не при схватках с врагом. Когда ты с женщинами, ты кичишься отвагой, но когда воюешь, то бежишь, как женщина, с поля сражения. В стране Махи ты разыгрываешь льва, а в чужой стороне тебя одолеет и лисица. Неужели ты забыл о страхе предо мной, от которого ты потерял разум? Неужели ты забыл о поражении, которое тебе нанесли мои маргузские войска? Ведь после того, как они овладели страной Махи, и по сей день слышны там стоны и сетования. И ныне рука моя, вооруженная тем же мечом, сметет с лица земли врагов моих. Прочитав это письмо, вскоре жди меня, мой изголодавшийся меч настигнет тебя. Мне донесли о том, как ты хвастался и кичился перед приближенными. Ты, оказывается, говорил: «Моабад неожиданно напал на меня, и потому ему удалось увезти из Гораба Вис. Будь я более осмотрительным, Моабад не смог бы это сделать». Теперь ты уже не будешь нерадивым, как пьяница, ты, правитель своей страны. Вот я извещаю тебя о своем намерении: иду на тебя войной. Поставь везде дозоры, укрепи крепости, собери войско, найди союзников и приготовься, как можешь. Я вскоре выступлю, опустошу твои сокровищницы и разгромлю войска. И я так поведу бой, чтобы ты не остался в живых и не смог бы скрыться. Залью страну кровавыми потоками, уносящими трупы. Я выведу обесчещенную Вис без чадры и заставлю ее пройти среди воинов. Так я поступлю с ней, и так ее осрамлю, что впредь никто не посмеет враждовать со старшими».
Это письмо со скороходом Моабад послал Виро. И тотчас же сообщил войскам о своем решении выступить в поход. Вельможи и воины стали снаряжаться. Собралось их бесчисленное множество, подобно морскому песку. Ударили в набат. Ты бы сказал, что река Джеон потекла к Хойстану. Войск было столько, что они закрыли утреннюю зарю. Среди воинов были рыцари, подобные львам, пьющим кровь. Мчались они быстрее ветра, следом за скороходом-письмоносцем.
Когда скороход вручил Виро письмо, у него от страха перед гневом Моабада сила ушла из тела, а свет из глаз. Он так сказал:
– Я удивляюсь, чем вызван такой гнев и почему речь его исполнена такой угрозы? Сестра моя – его жена, и она жила в его дворце. Он выгнал ее из дому в зимнюю пору. Он сам угнетает нас, и сам же плачет. Мы потерпели от него две несправедливости. Сестру мою, красавицу, он выгнал из дому, как кровного врага, унизив ее тысячью оскорблений. Он не написал ей ни одного письма и не вызвал обратно. Сам он виновен, и сам же гневается. Шахиншах не из камня и не из меди. Зачем ему понадобилось столько угроз, и к чему такая кичливость? Однажды он собрал войско и пошел против меня, – я принял бой, Он потерпел поражение и бежал. И его позор стал притчей, которая обошла все страны. Война наша не была тайной, что ж мы будем теперь о ней распространяться? Тогда он едва спасся. Зачем же ему понадобилась ложь: «Два человека боялись одного разбитого лука».
Затем он написал в ответ подобающее письмо:
«О великий государь, баловень судьбы! Что принесло тебе твое коварство, кроме печали и зла? Ты царь царей, и тебе все повинуются. Ты должен быть милостив и опытен во всех делах, так как ты хозяин страны. Тебе не подобает говорить пустые слова. Мудрые всегда говорили правду и тем стали знамениты. Вражда между нами недопустима, ибо дружба не вяжется с враждой. Ты ругаешь нас, мы же не можем поносить тебя. Ты выгнал свою жену, зачем же сваливать вину на другого? Какой же смысл писать письма и грозить войной? Бери свою жену, вези ее, куда хочешь. И если велишь, я сейчас же пошлю Вис к тебе. После того, как она сюда прибыла, клянусь богом, я ее видел только три раза. А если видел, то что в этом необычного? Кто разлучал когда-либо брата с сестрой из-за того, что брат навещал сестру? Что удивительного в том, что твоя жена будет сидеть со мной рядом? Не подозревай нас в чем-либо плохом, ты ведь знаешь, что я никогда не творил беззакония. Вис скажет то же самое, и ты сам знаешь, что я говорю правду. Теперь я буду говорить о том, как все было на самом деле. Ты один пришел к судье и наговорил много неправды. Ты, оказывается, хвалишься победой, которую ты якобы одержал. Себя считаешь победителем, а меня бежавшим с поля битвы. Ты говорил, что поныне грозен меч и сильна рука, которыми ты истребил твоих врагов. Если меч твой остер, – мой меч тоже не из соломы. Если твой меч рассекает шлем и панцирь, мой – камень и наковальню. Ты говорил: неужели они забыли о страхе, который я навел на них? Оказывается, мои удары ты получил во сне, и, проснувшись, ты не чувствуешь от них боли. Все то, что подобало сказать в похвалу мне и в хулу себе, ты уже сказал раньше меня. Если ты это письмо прочтешь своим воинам, они убедятся, насколько ты достоин порицания. Ты не забыл упрекнуть меня и в том, что моя мать из лучшего рода, чем мой отец. Для отважного человека его род в дни войны – это мощь его руки и храбрость. Тогда не занимаются родословной, а только опасаются копья, меча и булавы. Свой род я покажу на войне, когда мы столкнемся. Я все это претворю в дело, а не буду только болтать. Золото, жемчуг и остроумие расцениваются в один дирхем[19]19
Дирхем (диргем) – серебряная монета (в эпоху халифата).
[Закрыть], когда герои вступают в поединок. Теперь прекрати бесплодные словоизлияния и выкажи храбрость. Сегодня нашими помощниками будут рука, меч и мужество, а победа – в руках господа».
С этим письмом Виро послал обратно скорохода к Моабаду. Когда Моабад прочел столь убедительный ответ, – часть письма, где были укоры из-за Вис, он прочел медленно и вдумчиво, – шах стал сожалеть о своей лжи. Он тотчас же послал другого человека, наказав ему сказать Виро: «Твое письмо облегчило мне все горести. До меня доходили слухи, позорившие тебя, но я не знал, что это ложь. Ныне я сошел с темного коня вражды и воссел на белого коня любви. Я к тебе приеду гостить на целый месяц. Прими меня, как подобает принимать друзей и свойственников. Я буду гостем у тебя в царском дворце и в саду, а потом целый год ты будешь гостить у меня. Если ты недоволен мною из-за первого письма, ответь мне и привези с собой Вис. Вис – моя душа, ты – мой избранный брат, а Шахро – моя мать».
Когда Виро получил от Моабада это письмо, полное любви, и притом Шахро было прислано много подарков и передано поклонов, снова скрылся дьявол вражды и зацвела роза любви, прозрело око радости и вражда исчезла.
Привезли солнцеподобную царицу Вис и вручили ее Моабаду. Все радовались; ты бы сказал, что это была свадьба.
В течение месяца веселились, охотились, состязались на ристалищах, пировали, затем все они отправились в Хорасан и из Махи прибыли в город Морав.
28.
МОАБАД ВОЗЖИГАЕТ КОСТЕР ДЛЯ КЛЯТВЫ ВИС
Прибыв в город Морав, шахиншах возрадовался сердцем: лицо Вис было для него солнцем, а ее волосы – мускусом.
Однажды в хорошем расположении духа сидел он рядом с Вис и беседовал с ней о ее любви к Рамину. Он говорил ей так:
– Ты пробыла долго в стране Махи только потому, что там был Рамин; если бы его не было, чтобы развлекать тебя, ты бы не осталась там даже с утра до ночи.
Вис сердито ответила ему:
– Не считай меня столь испорченной и злой. То ты мне говоришь, что я принадлежала Виро и тоскую по нем, то утверждаешь, что я принадлежала Рамину. Зачем ты делаешь мне столько упреков?
Притча. Не думай, что в аду так жарко, как говорят, и что див так безобразен, каким его считают; хотя ремесло вора – воровство, но многое ему ложно приписывают.
Ты ведь сам знаешь, что Виро охотник, и он минуты не сидит дома. Его влекут лишь игра в мяч, охота и кутежи со знатными людьми. У Рамина такой же нрав, как и у Виро, и поэтому он его любит. Эти шесть месяцев они развлекались, как два брата. Юноша больше любит юношу, чем старика, ибо юность – наивысшее наслаждение для человека. Красоту и юность человека бог создал подобно раю. Когда Рамин прибыл в страну Махи, он и брат мой развлекались охотой, игрой в мяч и кутежами. Если кто-нибудь любит другого, не следует считать его грешником и достойным смерти; не следует считать также, что все безумно влюбленные повинны в предательстве и обмане своих близких. Не у всех такое коварное сердце, как у тебя, и не все люди так упрямы, как ты.
Шах удивился ее словам и сказал:
– Если это так, то все хорошо, Рамин достоин благословения, а не проклятия. Поклянись мне, что ты там не принадлежала Рамину. Чего ты боишься? Докажи клятвой, что ты права и что ты непорочна! Безгрешного бог не покарает, и рот умеренно поевшего не издает плохого запаха.
Вис смело ответила ему:
– О грозный царь! Ты не испугаешь меня, требуя такой клятвы, так как праведник не боится дать клятву. Когда у человека сердце правое, то для него поклясться – все равно что воды напиться.
Шахиншах ей на это ответил:
– Самое лучшее, если ты мне поклянешься и, очистившись от подозрений и упреков, свяжешь языки всем клеветникам. Я зажгу большой костер и воскурю алоэ и мускус; а ты, произнеся клятву перед вельможами и войском, пройди сквозь огонь. Если ты безгрешна, огонь не причинит тебе вреда. После этого я не посмею ни упрекнуть тебя, ни сказать непристойного слова. Тогда ты станешь для меня душой и всем миром, и я полюблю тебя, как жизнь; я отдам тебе все мое царство и объявлю о твоей чистоте.
Вис ответила так:
– Пусть будет, как ты предлагаешь; ты сам успокоишься, и я докажу свою чистоту. Пока ты таишь в сердце подозрение относительно моей греховности, ты угнетаешь свою душу и умаляешь свою веру. Лучше видеть и утаивать грех, чем не видеть его и страдать.
Затем шахиншах созвал всех служителей огня, вельмож и войска, и они принесли в святилище огня в дар столько сокровищ, что счесть их было невозможно: золото, драгоценные камни, жемчуга; кроме того, они предоставили во владение храма целые деревни. Моабад велел взять из храма огонь и разжечь на площади костер величиною в гору; жар от него достигал неба, а пламя его было похоже на прекрасную мятущуюся женщину в белой рубахе. Костер этот освещал всю землю: жар его сжигал, как разлука с возлюбленной, а дым его затемнял воздух. И никто не знал, для чего возжег шахиншах этот костер, который так разгорелся, что пламя его грело луну.
Все вельможи Хорасана стали перед огнем. Увидев из башни дворца этот ужасный костер. Вис так сказала Рамину:
– Посмотри, что затеял этот человек: какой разожгли огромный костер, и в нем он намерен сжечь нас! Теперь, пока он нас еще не сжег, давай убежим тайком отсюда! Сожжем сердце Моабада его же огнем. Вчера он мне говорил– «Поклянись мне, что ты не принадлежала Рамину». Я стала его убеждать, что этого не было. Теперь вот он развел огромный костер перед горожанами и войском и хочет заставить меня войти в этот огонь и опозорить перед людьми. Он скажет мне: «Пройди нагой перед этими людьми, чтобы никто не попрекал тебя Рамином».
Затем она сказала кормилице:
– Что ты придумаешь, чтобы избавить меня от этого костра? Сейчас уже не время храбриться, а пора бежать. Ты очень хитра на выдумки и осторожна. Скажи, что нам предпринять и как спастись от злой участи? В такой час хитрость лучше мужества.
Тогда кормилица со свойственной ей осмотрительностью сказала:
– Мы попали в очень трудное положение. Я, право, не знаю, что придумать. Но, может быть, бог поможет и нам повезет. Теперь же, раз вы попали в такое положение, не оставайтесь тут, следуйте за мной, куда бы я ни пошла.
Они проникли в казнохранилище, взяли оттуда много всякого добра: золота, драгоценных камней и жемчуга, и все трое вошли в баню. Один из стоков воды выходил в сад. Они прошли этим ходом и очутились в саду. Сердца их были угнетены. Стена сада была высока. Рамин вспрыгнул на нее, как тигр, и свесил вниз покрывало; обеих женщин он поднял наверх и спустил их по ту сторону стены. Потом спрыгнул сам. Все трое пошли, закрыв лица покрывалами, как женщины.
У Рамина был друг – виноградарь. Они отправились к нему и там отдохнули. Затем он послал виноградаря к преданному ему витязю и наказал сказать ему: «Оседлай лучших коней, так, чтобы никто об этом не знал, доставь их сюда вместе с моим вооружением и провизией, какая у тебя найдется». Вскоре Рамин получил все, о чем просил.
Когда стемнело, они сели на коней и все трое пустились в путь с такой быстротой, что ветер не смог бы настичь их. Никто их не видел.
Пустыня, где водились только драконы, безводная и бесплодная, казалась им раем; песок, камни, зной и жажда казались им божьей благодатью. От безумной любви и близости они не чувствовали ни зноя, ни холода. Путешествие им казалось развлекательной прогулкой, словно они и не ехали по такому трудному пути. В Китае на одном камне написано: «Влюбленным и ад кажется раем; когда влюбленный рядом со своей возлюбленной, то, будь он даже грязен, она приласкает его; поле кажется ему виноградником, а снег – садом.
Влюбленный похож на пьяного, ибо когда человек пьян, ему все равно: он и горе принимает за радость».
Пустыню они проехали за десять дней и прибыли из Морава в город Рей. Был там у Рамина хороший и надежный друг, который имел в Рее прекрасный дом и сам был щедрым и благородным человеком. Имя его было Бехроз, а отца его звали Шехро. В доме его приятно было остановиться, ибо он был полон всякого добра. В сумерки, когда уже стемнело и не было видно дороги, Рамин с радостным сердцем, забыв невзгоды, подъехал к дому Бехроза. Увидев Рамина, Бехроз от радости не поверил своим глазам. Он спросил:
– Зачем в такой час является гость, похожий на Рамина?
Рамин же ответил:
– Брат мой, эту нашу тайну храни, как твое добро, и никому не говори, что приехал Рамин или что у тебя гость.
Бехроз так ответил:
– Бог и моя судьба привели тебя в гости. Ты – господин, а я – раб твоего раба. Если повелишь, я со всеми своими домочадцами даже уйду из дому. Мой дом и все, что в нем, – твое, а меня да удостоит бог успешно тебе служить.
Вис, Рамин и Бехроз в течение ста дней проводили время, как им хотелось, и никто в городе ничего не знал об этом. Запершись, днем они развлекались с открытыми сердцами, а с наступлением ночи Рамин брал арфу, играл на ней и пел нежным голосом такие любовные стихи:
«Мы – двое прекрасных влюбленных, мы друг другу посвятили свои души; мы – сокровищницы радости, но для вражьих глаз – стрела с двумя остриями. Мы веселимся и услаждаем сердца– наши, враг же наш посрамлен и несчастен; сколько бы горя мы ни испытали, мы не расстанемся друг с другом и никогда не пресытимся нашей близостью. Мы не знаем ничего, кроме радости; судьба ниспослала нам ее! О прекрасная Вис, сидящая перед Рамином! Ты радуешь Рамина, а Рамин тебя! О милая Вис, радостная ликом, с улыбкой на устах! Я не сожалею о своем решении, я не сожалею о своем поступке; я радуюсь этому путешествию, ибо я охотился за такой дичью, как Вис. Ликуй, Рамин, ты исполнил свое желанье! Теперь услаждай сердце, как тебе угодно: ибо в тебе одном соединены желания всех влюбленных, – ты в раю. Роза твоя неувядаема, твоя возлюбленная – солнце, и ты в ее счастье обретешь то, что ищешь.
Да благословит бог страну Махи, где родилась солнцеликая Вис! Благословенна и улыбка Вис, ибо сам мир – раб улыбки Вис! Поднеси же мне, о Вис, своими хрустальными руками царский кубок, в котором вино ало, подобно ланитам твоим. Когда я пью вино из твоих рук, мне кажется, что я пью бессмертие. Вино не пьянит меня, твоя любовь не печалит меня, и я не ведаю горя.
Когда ты ласково глядишь на меня, твой взгляд для меня – благословенье божье. Ты увеличиваешь мою гордость и рассеиваешь тоску. Сердце мое – перламутровая раковина, а ты – жемчужина, находящаяся в ней; грудь моя – небо, ты же – звезда на нем. Бог да не оставит эту раковину без жемчужины, а небо – без звезды! Да будет всегда с тобой тот, кто черпает в тебе радость свою! Придет время, когда вспомнят наши имена, и все люди будут дивиться нашей любви, славе и радости. О таком чувстве будут помнить во веки веков! О сердце, хотя много горя и страданий ты испытало, но ныне ты пребываешь со своей возлюбленной в радости и удовлетворяешь свои желания. Сердце мое исполнено любви, ибо лик возлюбленной моей – солнце и луна. День и ночь любовалось ты ее ликом, помышляя о смерти ее врагов и завистников. Когда финики и шипы будут расти на одном дереве, тогда и радость влюбленных и страдания будут совместимы! Теперь же, о сердце, если ты посвятило себя ей, то эта жертва не стоит и одного ее поцелуя! Душа мне дана для такой возлюбленной, и мир создан для нашей люб-пи. Пей вино и не печалься. А завтра с тобой будет то, что богу угодно. Может быть, завтра бог пошлет лучшее, чем то, чем ты располагаешь сегодня».
Когда Рамин, услаждаясь вином, так пел, Вис, светоч всех красавиц, веселилась. Они расточали дары сердца друг другу. Здесь Вис и Рамин радовались, а там посрамленный шахиншах пребывал в горе, досадуя на то, что он вздумал заставить Вис подвергнуться испытанию огнем, чтобы обелить себя.
Когда Моабад стал искать Вис, то не нашел ее. Мир омрачился перед его глазами. Он искал весь день и всю ночь. В печени Моабада пылал огонь, а сердце его горело в раскаленной печи, которую он сам разжег. Когда шах потерял надежду найти Вис, он стал желать себе смерти. Затем он передал трон своему брату Зарду и поручил ему управление государством, ибо Зард был не только его братом, но и преданным вазиром.
