Текст книги "Горячая собственность"
Автор книги: Сара О'Брайен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12
Руфь ехала в моей «хонде», а Волчонок следовал за нами в машине, очень напоминавшей «рэнджровер» Тони. Когда мы подъехали к дому моих родителей, Руфь и Волфи помогли мне вынести вещи из машины, а потом, раньше, чем я поняла, что к чему, Руфь уже бежала по дорожке за машиной Волчонка.
– Руфь! Что ты делаешь? Ты уходишь? – закричала я ей вслед. Я надеялась, что она послужит буфером между мной и матерью. Руфь остановилась и посмотрела на меня. Она нерешительно пожала плечами.
– Пожалуйста, – попробовала я.
Она отрицательно покачала головой.
– Я позвоню тебе завтра. Все будет в порядке.
– Но как ты попадешь домой?
Руфь обернулась к Волчонку, который стоял, облокотившись, на «рэнджровер».
– Я буду рад подвезти Руфь, – сказал он.
Руфь подняла брови и подмигнула мне.
– Поговорим завтра.
И она побежала по подъездной дорожке и исчезла в джипе, щелкнув высокими каблучками и вильнув задом. Кьеран заплакал. Я стояла на пороге родительского дома, не в силах разобраться в нахлынувших на меня противоречивых чувствах. Я только знала, что в общем и целом мне погано.
– Эллен? – я повернулась и увидела мать, стоявшую на пороге дома. – Все…
Только и сказала она, но я не дала ей закончить.
– Нет, – почти крикнула я, – нет, мам, не в порядке.
А затем я завыла как пожарная сирена, и Кьеран завыл вместе со мной. И мать вышла из дома, и обняла нас обоих, и крикнула папу, чтобы он пришел быстро, как можно быстрее. Появился папа, и мы все вошли в дом.
Мать накормила меня тостом и какао – единственной съедобной пищей, какую она могла приготовить, и дала Кьерану что-то хлюпающее из баночки. Кьеран заулыбался и начал тереть кулачками по перепачканной мордочке, а я поняла, что не покормила его, и что его плохое настроение объяснялось голодом.
Я поведала родителям очень смягченный вариант того, что случилось, – убийца и насильник превратился в обыкновенного воришку. Затем мать уложила меня в постель, и первый раз в жизни я была рада ей подчиниться.
Проснувшись в доме родителей, я было подумала, что мне надо идти в школу, но затем спохватилась, что я уже взрослая. Так что хорошей новостью было то, что в школу идти не надо. Это сделало меня счастливой, пока я не вспомнила, почему нахожусь здесь. Я собралась уже погрузиться в отчаяние, когда зазвонил мой телефон. Я выскочила из кровати и, схватив сумку, высыпала все содержимое на пол. Мобильник продолжал вежливо звенеть, и я взяла трубку. Номер на экране был незнакомым.
– Алло?
– Эллен?
– Да?
– Это я, Тони. Звонил Волфи и сказал… Ты в порядке?
Пораженная, я молча слушала голос Тони.
– Да, – наконец выговорила я, – я в полном порядке. Волфи был великолепен. Слава Богу, что он был там.
– Да, это большая удача. Но ты уверена, что с тобой в самом деле все в порядке?
– Уверена. Спасибо за звонок.
– Не за что. Я рад, что все хорошо.
– Правда, я нахожусь в доме моих родителей и должна буду провести целый день с ними – я чувствую, что это будет более травмирующим, чем нападение.
Тони рассмеялся. О, боже, какой у него был смех.
– Как Лондон? – спросила я, чтобы отвлечься.
– Прекрасен. Как всегда.
– А когда ты вернешься? Я хочу сказать, когда ты закончишь свои дела?
– Я должен буду провести здесь почти неделю. Когда я договаривался о встречах, мне казалось, что неделя будет в самый раз. А теперь мне кажется, что это слишком долгий срок находиться вдали от дома.
Вдали от меня? Он это имел в виду? Вдали от меня? Может быть, он имел в виду нечто другое? Может быть, он скучал по Волчонку? Или у него были другие девушки?
– Эллен, ты еще здесь?
– Да, да, я здесь.
Телефон в моей руке замолчал.
– Тони?
– Да?
– Все нормально?
– Нормально. Но мне одиноко.
– О, мне жаль это слышать.
Очередная пауза.
– Я скучаю по тебе, Эллен.
Мое сердце радостно подпрыгнуло.
– Я тоже скучаю по тебе.
– Хорошо.
– Тони?
– Да?
– Спасибо за кэтоматик.
Раздался громкий смех.
– Извини за него. Волфи очень упрямый. Бедный Джой.
– Ему очень понравилось.
– Правда?
– Да, – сказала я, когда в дверь моей спальни громко постучали.
– Что там?
– Я же сказала, что я у родителей. Это мама зовет меня завтракать. Мне лучше пойти, не то через минуту она захочет поговорить с тобой.
– Я буду рад поговорить с твоей мамой.
– Это потому, что ты не знаешь ее. Я лучше пойду.
– До свидания, Эллен. Я позвоню позднее.
– Пока, Тони, – сказала я, и он повесил трубку. У меня не было ни одной секунды погрузиться в фантазии до того, как голос моей матери, голос такой мощный, что он мог бы разрезать сталь, проник в комнату с нижней ступеньки лестницы [5]5
В Великобритании спальни находятся на втором этаже.
[Закрыть].
– Элл…ен! Элл…ен! Вставай. Завтрак готов. Элисон, поднимись, пожалуйста, к Эллен и позови ее, пока не остыла еда.
– Я встала, встала! – закричала я, стуча в пол.
Проклятие! Бормотала я, одеваясь. Неужели они никогда не оставят меня в покое? Слава Богу, у меня собственная квартира. И мой собственный бандит. Но я как-нибудь справлюсь с ним, а жить здесь не буду. Все не так плохо. Ведь мне позвонил Тони: он беспокоился обо мне. Это было просто… замечательно. Значит, между нами существует не просто похоть. По крайней мере, со стороны Тони. Я должна была признаться в том, что мои чувства были в основном похотливыми. Но это могло измениться, говорила я себе, сбегая вниз, чтобы подвергнуться испытанию завтраком матери. Я наверняка полюблю Тони.
Я провела день в доме моих родителей, играя с Кьераном, мучая Вилли и стараясь не обращать внимания на Элисон. Позвонила Индия, потому что ей позвонила Руфь и рассказала, что произошло. Естественно, Индия хотела, чтобы я обратилась в полицию. Мы долго болтали, что здорово помогло мне отвлечься. В конце концов я убедила ее в том, что Волфи был прав. Обращение в полицию только бы навлекло на меня новые неприятности – ни один человек в здравом уме не захотел бы связываться с Джонсонами. Наконец нам пришлось прекратить разговор, потому что родители Индии собирались отмечать какой-то юбилей и требовали, чтобы на обеде присутствовали все их восемь детей.
– Иди жуй свое жесткое, как подошва, жаркое, – напутствовала я, услышав, как ее зовет мать.
– А ты съешь яд и умри, – не осталась в долгу Индия.
– Не говори так, когда я в родительском доме. Это может произойти. У нас на обед сегодня какое-то экзотическое вьетнамское или тайское блюдо. Бог знает, что это такое. И останусь ли я после него в живых.
Индия засмеялась и повесила трубку, а я вернулась к тому, что имела. К попытке провести день у родителей. Но не только. Больше всего я старалась набраться смелости, чтобы вернуться в свою квартиру. Я должна была вернуться, иначе никогда не буду заниматься сексом с Тони (и ни с кем другим). Поэтому в семь часов я убедила родителей и себя саму в том, что нахожусь в полном порядке и могу управлять машиной, и поехала домой. Я завернула за угол дома и постояла там, притворяясь, что меня заинтересовали пальмы в кадках. Наконец появилась миссис Хиггинс – высокая, элегантная женщина, которая жила наверху. Я немедленно завязала разговор, и мы вместе пошли к лифту. Теперь все, что мне оставалось сделать, это пройти коридор.
Зайдя в квартиру, я окинула ее быстрым взглядом и впервые обрадовалась ее размеру – в ней было очень мало потайных мест, где можно было бы спрятаться любому человеку выше четырех футов роста. Стоял теплый вечер, и Джой был рад меня видеть. Мне казалось, что я не усну, думая о насильнике, но я уснула сразу же, как только легла в постель.
Следующее утро было понедельником. Я была в восторге, что меня не убили, но все-таки очень нервничала из-за того, что оставалась одна в квартире. Я приняла душ, оделась и позавтракала в рекордно короткое время. В этот день снова светило солнце, было голубое небо и чирикали птицы. Я не могла припомнить такого длительного периода солнечной погоды. Я полагала, что это как-то связано с глобальным потеплением, что считалось плохо. Но мне это нравилось. Жизнь была слишком запутанной. Плохое оказывалось хорошим, хорошее – плохим. Мужчины в капюшонах нападали на вас, а бывшие возлюбленные повсюду попадались вам на глаза. Я не могла в этом разобраться.
Я припарковала свою розовую «хонду» на стоянке возле офиса и наложила макияж, которым пренебрегла, торопясь покинуть квартиру. Потом осмотрела себя в зеркало: за исключением небольшого страха, застывшего в моих глазах, я выглядела нормально. Я сделала глубокий вдох. Все прекрасно. Чудесный день. Никаких тебе разбойников в капюшонах. Еще один глубокий вдох. Я открыла дверцу и вышла на уже раскаленное шоссе. О'кей, я была готова к работе. Высококвалифицированная, опытная машина по продажам собственности с парой крупных сделок в ближайшей перспективе. Я не боюсь, не боюсь, не боюсь…
– А-а!.. – вскрикнула я, когда чья-то рука схватила меня за плечо. Не поворачивая головы, я размахнулась моей тяжелой кожаной сумкой, получив удовлетворение оттого, что удар сумки пришелся по моему обидчику. Нет, закричал мой внутренний голос. Ни за что! Я не сдамся. Всякие ублюдки не будут нападать на меня на автомобильных парковках по дороге на работу. Хватать меня всякий раз, когда я повернусь к ним спиной. С меня довольно, я не позволю им испортить мне жизнь. Я возьму уроки карате или куплю ружье, хотя ношение оружия, очевидно, незаконно. Но ведь нападать на людей на автостоянках тоже незаконно.
– Уф! – выдохнул кто-то. Только тогда я взглянула на нападавшего. Тим Глэдстоун?! Тим Глэдстоун напал на меня? Очаровательный, интеллигентный красавец Тим Глэдстоун напал на меня на нашей парковке? Или не напал? Тим Глэдстоун с красным лицом глотал воздух и держался обеими руками за живот.
– Ради Бога, что у вас в сумке? – спросил он, с трудом переведя дух.
Я попыталась улыбнуться, открыв сумку и заглянув внутрь.
– О, ничего особенного. Обычные вещи: косметичка, щетки для волос, кошелек и… О да! И банка кошачьих консервов. Я забыла о ней… Я знала, что купила их, но не могла найти. А они все время были в сумке.
Я замолчала и посмотрела на все еще красного мужчину, похожего на Кэри Гранта.
– Мне очень жаль, мистер Глэдстоун, вы в порядке? Я не хотела ударить вас… не знала, что это вы. Видите ли, я думала, что на меня напали, и прореагировала раньше, чем разглядела, кто это, и… – я замолчала, набирая в легкие воздух.
К этому времени Тим Глэдстоун уже пришел в себя. Он протянул было мне руку, но потом, очевидно, счел за лучшее снова приложить ее к животу.
– Ничего, Эллен, все нормально. Я уже забыл о травме. Мне не следовало подходить к вам сзади.
Я покачала головой.
– Но вы ведь не знали.
Тим Глэдстоун скорчил гримаску ужаса.
– Все знают, Эллен. Даже газеты. Помните?
Я согласно кивнула. Но откуда он знает? Я ведь даже не вызывала полицию. Волфи сказал, что это не имеет смысла.
– Эллен, – тихим голосом произнес Тим Глэдстоун. Я очень тревожусь о вас. Фирма обязана заботиться о своих сотрудниках. Вы обращались за психологической поддержкой? Я уверен, что есть организации, которые помогают людям, попавшим в стрессовые ситуации, вроде вас. Мы бы, конечно, взяли на себя…
– О, боже! – прервала я его. – Вы думаете, что дело в том мертвеце? Нет, нет, с этим все нормально. Дело не в этом.
– Не в этом?
Я отрицательно покачала головой и поставила сумку на землю – внезапно она показалась мне слишком тяжелой.
– Это другой человек – человек в капюшоне, который напал на меня в субботу вечером. Он напал на меня на парковке, но все кончилось хорошо. Я хочу сказать, что ничего не случилось. Там был Волфи, и он отшвырнул его. Но когда вы схватили меня за плечо тоже на парковке…
И вдруг, несмотря на все мои усилия оставаться спокойной, я расплакалась. Прямо там, на стоянке машин, после того как я чуть было не вышибла дух из моего любезного шефа. Я плакала и плакала. Тим Глэдстоун взял меня под руку и отвел в здание и в свой кабинет. Он сел на стул, дал мне платок и на минуту вышел. Вернувшись, протянул мне дымящуюся кружку.
– Это чай, – сказал он. – Помогает при стрессах.
Я отпила чаю – он был слишком крепкий. Почему никто не подает какао? Я бы с большим удовольствием выпила чашку какао, но я не стала жаловаться. Как бы там ни было, он был прав насчет того, что чай помогает при стрессе. Потому что к тому времени, как я кончила его пить, я почувствовала себя намного лучше. Лучше, но не настолько, чтобы посмотреть в глаза Тиму Глэдстоуну. Надо же! Я не только ударила моего чудесного босса, но, что еще хуже, показала себя плаксой.
Однако что сделано, то сделано. Мне надо было собраться с духом и посмотреть на него. Я решительно поставила кружку на стол и посмотрела прямо на Тима Глэдстоуна. Он улыбнулся. О, мой Бог. Какой мужчина! Почему в моей жизни нет такого красивого, обходительного, милого человека?!
– Мистер Глэдстоун, – начала я.
– Эллен, называйте меня, пожалуйста, Тим.
Я улыбнулась, хотя знала, что буду стесняться так его называть.
– Спасибо. Я хочу сказать, что мне очень, очень жаль. Я не знаю, почему сделала это, и… Вам больно?
Тим Глэдстоун покачал головой.
– Нет, честное слово, все в порядке. На поле для регби меня ударили гораздо сильнее.
– О, вы играете в регби? – воскликнула я, радуясь возможности переменить тему.
– Играл в молодости.
– Мой зять очень увлекается регби. Не помню, за какой клуб он играет, но иногда он играет за Ирландию. Его имя Дермот Глисон. Вы случайно его не знаете?
– Дермот Глисон? Второй ряд сборной Ирландии?
Я кивнула.
– О да, правильно.
– О, мой Бог! Дермот Глисон! Он ваш родственник?
– Он женат на моей сестре Элисон.
– Дермот Глисон, – повторил Тим Глэдстоун, качая головой, словно не мог в это поверить. Я понятия не имела, что доктор Дермот такой знаменитый. Нужно быть с ним приветливей и, может быть, даже спросить кого-нибудь, что значит второй ряд.
– Он иногда дает папе билеты на матчи, – сказала я, внезапно придумав, как можно будет подхалимничать перед шефом. – Я могу попросить его давать вам билеты. Конечно, если вы хотите, я хочу сказать, может быть, вас не интересует…
– Нет, нет, Эллен, я бы с удовольствием, если вас это не затруднит.
– Нет проблем. Кажется, папа говорил что-то о том, что Дермот даст ему билеты на большой матч в следующем сезоне.
– Это было бы чудесно, Эллен, – сказал Тим Глэдстоун, широко улыбаясь мне. Я откинулась на спинку стула и тоже улыбнулась, в восторге оттого, что он, казалось, забыл об инциденте на парковке. В этот момент раздался слабый стук в дверь, и в нее просунулась голова Эндрю.
– Тим? Извини, что беспокою тебя, я только что пришел. Принести папки, чтобы мы могли составить план поездки?
– Эндрю? Как поживаешь? Я еще не успел сообщить Эллен. Принеси, пожалуйста, папки и брошюры, пока я посвящу ее в наши дела. Я так понимаю, что у нас мало времени.
Эндрю улыбкой выразил согласие и вышел.
– Посвятить меня во что? – спросила я, не в силах скрыть любопытство.
– Эллен, – торжественно произнес Тим Глэдстоун, откидываясь в кожаном кресле и положив перед собой руки с наманикюренными ногтями. – Наша компания подписала очень интересный и выгодный контракт с испанской компанией «Паблито Истейтс». О доле в новом проекте жилищного строительства в Марбелле. Нам нужно послать туда нескольких ведущих сотрудников, чтобы проверить все лично. Не то чтобы я им не доверял, «Паблито» – фирма с очень хорошей репутацией. Однако всегда лучше увидеть все своими глазами. Так что вы с Эндрю летите в среду утром…
– Я? С Эндрю?
Тим Глэдстоун улыбнулся и утвердительно кивнул.
– У вас есть заграничный паспорт, я полагаю?
– Да.
– Отлично. Отлично.
– Но почему я?
– Что?
Я сделала глубокий вдох, проклиная судьбу, которая в последнее время слишком уж запускала в мою жизнь свои лапы. Я и Эндрю? В Испанию? Я посмотрела на Тима Глэдстоуна, который, естественно, выглядел удивленным тем, что я не выразила восторга по поводу такой замечательной перспективы. Лучше бы я была школьной учительницей…
– Я ведь не имею опыта на рынке иностранной недвижимости…
– Ты же говоришь по-испански, не правда ли, Эллен? – раздался за моей спиной голос Эндрю. Я оглянулась и увидела Эндрю стоявшим в дверях с папками в его длинных руках. – Тим вспомнил, что читал это в твоем досье. Это одна из причин, почему он хочет, чтобы ты поехала в Марбеллу.
Я взглянула на Тима Глэдстоуна, который улыбался мне, и заставила себя тоже улыбнуться. В конце концов, он ведь не знал, что разрушал мою жизнь. Откуда ему было знать?
Тим Глэдстоун встал.
– Извините меня, я на минутку выйду, – бросил он на ходу, направляясь к двери. – Эндрю, посвяти, пожалуйста, Эллен в детали, пока меня не будет. Я скоро вернусь.
Дверь за ним закрылась, и Эндрю разложил на полу бумаги. Я взглянула на его затылок. Руфи понравились его губы, а мне – затылок. В нем было нечто… ранимое. Он опустился на колени возле бумаг и обернулся ко мне.
– Вот район застройки, – сказал он, указывая на карту и какой-то рисунок. – Сотня квартир вполне на уровне рынка. Около пляжа, но не в самом центре курорта. Естественно, рядом площадки для гольфа… Эллен, ты здорова?
Я подняла на него глаза.
– Что ты имеешь в виду? Дай мне эти брошюры, и я их прочту. Может быть, я смогу взять их на ночь домой, чтобы лучше прочувствовать, что это за место.
– Я не то имею в виду.
Эндрю встал и подошел к стулу, на котором я сидела. Я тоже встала, поскольку не могла вынести преимущества, которое он получал, возвышаясь надо мной.
– А что? Ты думаешь, я не пойму, что написано в этих бумажках? Я умею читать по-испански и говорить тоже, Эндрю. Я разберусь.
Эндрю покачал головой и продолжал смотреть на меня. Вглядываясь в мое лицо, словно ища в нем что-то и затем заглядывая мне в глаза с озадаченным выражением своих серых глаз. Мы стояли так близко друг от друга, что я чувствовала его дыхание на своей щеке. Я хотела отодвинуться, но не могла, потому что находилась как бы в ловушке между столом и стулом. И еще потому, что не могла отодвинуться. Или не хотела.
– А в чем дело? – спросила я.
– Ты здорова?
Я кивнула, но мои глаза сами собой наполнились слезами. Эндрю протянул руку к моему лицу и легонько провел большим пальцем по моей щеке.
– Тушь.
– Shit, – пробормотала я.
Эндрю улыбнулся.
– Это выглядит даже привлекательно. Но ты чем-то расстроена? Плакала?
Я закрыла глаза, потому что не понимала, что происходит внутри меня, и боялась снова заплакать и снова сделаться плаксой. Но закрыть глаза было даже большей ошибкой. Поскольку, как только я это сделала, сразу же ощутила запах Эндрю и внезапно погрузилась в те дни и ночи, когда мы были вместе. Ко мне вернулись и то время, и наша любовь, и вся сердечная боль, и все глупые, глупые ошибки.
Я открыла глаза, но это не особенно помогло. Эндрю все еще смотрел на меня, и я была уверена, что он вспоминал то же, что и я. Но между нами все было кончено. Раз и навсегда. Слишком много воды утекло под тем мостом, чтобы вернуться назад, и к тому же сейчас у меня был Тони. Великолепный, сексуальный, внимательный Тони. Даже если он и не был Эндрю, он был замечательным.
Но тут я вдруг вспомнила, как целовалась с Тони в «Ривер клубе» в пятницу вечером. И Эндрю, и полгорода видели это. И может быть, Эндрю тоже вспомнил об этом, потому что его глаза внезапно сделались холодными. Словно он захлопнул дверь внутри себя. В тот же момент дверь офиса отворилась.
– Отлично! – воскликнул Тим Глэдстоун, подходя к своему креслу. – Эллен уже в курсе дела. Нам остается решить несколько деталей, и все будет в порядке. Что вы сами думаете об этом?
– Нет проблем, – сказал Эндрю, подбирая разбросанные по ковру бумаги.
– Все замечательно, – отозвалась я, лихорадочно стараясь взять себя в руки и напоминая себе о том, что Эндрю Кенни – большая свинья и я прекрасно живу и без него. – Не могу дождаться. Испания! Едем.
Глава 13
В среду утром дождь лил как из ведра, и я была этому очень рада. Приятно было отправиться в Марбеллу, когда в Ирландии было серо и противно. Даже если я ехала работать, а не отдыхать и со мной ехал Эндрю. Была только одна проблема – как вести себя в поездке с моим бывшим любовником и теперешним начальником. Я пыталась разработать стратегию, но так ничего не придумала и сдалась.
Я проспала большую часть полета. Это избавило меня от необходимости беседовать с Эндрю. Сойдя с самолета в аэропорту Малаги, мы сразу же попали в страшное пекло. Я была рада тому, что предусмотрительно надела под плащ кофточку без рукавов. Эндрю же, конечно, парился в строгом костюме.
В ожидании такси мы изнывали под лучами испанского солнца. Казалось, что зной словно поднимается над землей наподобие странного сухого тумана. Но это была благословенная жара. И голубое небо было безоблачным, что всегда в новинку для ирландца. Эндрю снял свой прекрасно скроенный пиджак и шелковый галстук и теперь расстегивал пуговицы на рубашке.
– Эндрю, не раздевайся здесь. Испанцы могут не вынести зрелища твоего потрясающего белого тела, – засмеялась я.
– Белые тела – экзотика, когда все время видишь коричневые. Вот посмотришь, Эллен, они будут стоять в очереди, чтобы купить у меня роскошные апартаменты, едва взглянут на мою белоснежную кожу.
Он улыбнулся мне и взъерошил рукой волосы, как раз по последней моде. Мне нравилось, когда он это делал. Я отвернулась. И он тоже.
– Это наше такси! – заорала я на толстого, потного бизнесмена, который пытался захватить его.
Толстяк отошел от такси и уставился на меня с открытым ртом, как вытащенная из воды золотая рыбка. Водитель смеялся и качал головой.
– Что ты сказала, Эллен? – спросил Эндрю, когда мы уселись в такси, чтобы совершить тридцатиминутную поездку до Марбеллы.
Я пожала плечами.
– Убирайся от моего такси, потная, толстая свинья, и жди своей очереди, как и все остальные. Вот и все, что я сказала. Не бог весть что.
Водитель такси все еще смеялся.
– Эллен!
– Что здесь такого? Мы же отстояли наше такси, не так ли? – Я снова пожала плечами.
– Ничего удивительного.
Мы снова замолчали, глядя по сторонам автострады. Бедро Эндрю прижималось к моему. Я знала, что он это делает не нарочно. Это было последствием его большого роста и того, что он был зажат на заднем сиденье испанского такси с очень долговязой девушкой. Но меня это не раздражало, даже наоборот, нравилось. Я попробовала было отодвинуться ближе к дверце, но для наших длинных конечностей в машине не было места. Тогда я закрыла глаза и постаралась вызвать в своем воображении образ Тони Джордана. Но вместо него передо мной возникли серые глаза Эндрю. Его бедро сильнее прижалось к моему. Или мне это только показалось?
Солнечные очки. Мне нужны солнечные очки. Если бы они у меня были, я бы прекрасно себя чувствовала и избавилась бы от плохих мыслей о бывшем бойфренде. Я порылась в сумке, но вспомнила, что положила очки в чемодан. Эндрю отвернулся от окна и взглянул на меня. Я забыла, как он красив. Другой тип красоты, чем у Тони. Красота, которая поражает не сразу, а постепенно.
– Все в порядке, Эллен? Ты что-то уронила? – спросил он и, наклонившись, посмотрел на пол. Ну это уж чересчур! Эндрю Кенни склонился между моими ногами, а мы еще не доехали до Марбеллы.
– Bay! – воскликнула я. – Я, должно быть, уже перегрелась.
Эндрю выпрямился.
– Что с тобой?
– Соль Плайа, – объявил таксист. Я чуть было не расцеловала его. Мы приехали в наши апартаменты, и я могла прийти в себя от… солнца или чего-то там еще.
Номер, который предоставил нам «Паблито Истейтс», относился к категории люкс. Я охнула, увидев джакузи и 32-дюймовый цифровой телевизор. В гостиной стояли цветы, а на кухне корзина с экзотическими фруктами. «Паблито Истейтс» из кожи вон лезла, чтобы произвести впечатление, и я не жаловалась.
Я подбежала к застекленным балконным дверям и растворила их. Открывшийся вид напоминал художественную открытку или сцену из фильма. Невероятно! Захватывающее дух зрелище. Апартаменты были расположены на холме на окраине Марбеллы с видом на чудесное бирюзовое Средиземное море. Раскинувшийся внизу город был ослепительно белым. Я позвала Эндрю полюбоваться вместе со мной.
– Как красиво! – воскликнула я, наслаждаясь идиллической картиной перед моими глазами. Под нами город, перед нами море и маленький дворик – патио, усиливавший очарование этого места.
– Держу пари, что ночью здесь захватывающее зрелище, – сказал Эндрю. Он стоял рядом со мной. Может быть, слишком близко? Я не шевелилась.
– Эти апартаменты дорогие? Для продажи выставляют такие же? – спросила я.
– Нет. «Паблито Истейтс» построил эту эксклюзивную деревню где-то пять лет назад. Купим, а? – Он засмеялся и положил руку на мое плечо.
– С удовольствием. – Мне нравилась тяжесть его руки на моем плече. – Когда я вижу такое невероятно красивое место, как это, то завидую людям, которые владеют всем этим. Я имею в виду не апартаменты, а потрясающий вид. Я хочу владеть им, – заключила я, протягивая руку в сторону моря.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Эллен. Ты хочешь владеть тем, что любишь. Я очень хорошо тебя понимаю, – проговорил он тихо мне на ухо.
Я повернулась и посмотрела на его лицо, ожидая увидеть улыбочку или ухмылку. Но он был очень серьезен. Его глаза искали мои. Я не знала, что он ожидал в них найти. А может быть, не хотела знать.
– Я бы съела быка, – заявила я и, стряхнув со своего плеча руку Эндрю, отправилась на поиски пищи.
Интересно, распространилось ли гостеприимство «Паблито Истейтс» на обильное угощение? Да. Холодильник в американском стиле был забит салатами, овощами и разными сортами холодного мяса. И еще вином. «Фаустино». Мое любимое. А также множеством банок пива «Сан Мигель».
– Эндрю, взгляни сюда, это даже лучше, чем вид с балкона, – закричала я в сторону стеклянных дверей, выгружая еду на стол, чтобы приготовить ланч.
Мы ели на патио. Эндрю откупорил бутылку вина.
– Мы не можем пить и вести машину, – напомнила я, когда мы поглотили половину еды. Мои глаза не отрывались от оставшегося вина.
– Какое открытие, Эллен! Так что же ты предлагаешь? О, я знаю. Я вообще пить не буду и позволю тебе допить остальное. Как ты на это смотришь?
– Отлично, – обрадовалась я, отрезая огромный ломоть хлеба.
Воцарилось молчание, нарушаемое только отчаянным щебетом птиц на деревьях. Я чувствовала запах бугенвиллии. Наклонившись через металлический стол, я взяла несколько проспектов нового жилищного комплекса. Просто от нечего делать.
– Сегодня до всех наших объектов мы сможем дойти пешком, – заметил Эндрю.
– Так что у нас на повестке дня? Мне бы хотелось искупаться. Море такое красивое и соблазнительное. Не то что в Иоле, где поверх бикини нужно надевать свитер, – сказала я, намазывая хлеб маслом.
– В три у нас встреча с «Паблито». Их офис прямо по дороге. А потом мы свободны до восьми часов, когда пойдем с ними ужинать, – объявил он, вытягивая длинные ноги и складывая на груди руки.
На нем были темные очки, скрывавшие глаза. Но я могла держать пари, что они были уже закрыты. Он спал. Еще одна привычка Эндрю, о которой я забыла. Он любил вздремнуть после еды. Как маленький ребенок.
– Эллен, почему ты на меня смотришь?
– Просто так. Я думала, что ты спишь, так что я… я не смотрела на тебя. Просто за твоей спиной необычный цветок… вон там… видишь?
– Иногда мне кажется, что ты просто ненормальная. – Он встал и пошел в спальню. Он смеялся. Я тоже усмехнулась про себя.
Встреча закончилась только в половине шестого. Я кинулась в наши шикарные апартаменты, оставив Эндрю забрать машину, которую нам дали напрокат гостеприимные хозяева. Наверное, открытый «мерс». Я бросила в сумку купальник и полотенце и отправилась в уединенную бухточку в пяти минутах ходьбы от апартаментов, о которой мне говорил один сотрудник «Паблито». У меня едва оставалось время на то, чтобы искупаться перед ужином.
Бухточка была очень красивой и совершенно безлюдной. Я надела купальник и вбежала в теплое море, позволив ему омывать мое тело. Я долго плавала, зная в душе, что мне не следует плавать одной в незнакомом месте. Но ведь это был не суровый серый Атлантический океан, а теплое, мирное Средиземное море. Мне хотелось вымыть из своего тела все стрессы и напряжение.
Все-таки я плавала вблизи берега, как учил меня отец, когда мне было лет девять-десять. Через полчаса энергичного плавания я перевернулась и поплавала немного на спине, глядя на ясное голубое небо.
– Эллен, уже половина восьмого.
– Ах!
– Я не хотел тебя напугать. Я думал, что ты видела меня, когда я был на берегу.
– Господи, Эндрю! – воскликнула я, брызгаясь и стараясь выпрямиться.
– Вставай, Эллен, слышишь, ты можешь здесь встать, попробуй – командовал он сквозь смех.
Он протянул мне руку. Я взялась за нее и встала на мягкое песчаное дно. Теперь у меня под ногами была земля. Не отпуская моей руки, Эндрю подвигался ко мне в воде все ближе и ближе. Так близко, что я могла видеть золотые крапинки в его серых глазах.
– Прости, Эллен.
– Ничего, все в порядке, – ответила я, не сводя с него глаз.
Тогда он обвил меня обеими руками и прижал к своему мокрому телу. Но я была не готова к той лавине чувств, которую вызвало простое объятие моего бывшего любовника. Я отвернулась, стараясь взять себя в руки. Но не оттолкнула его. Друзья всегда обнимаются, сказала я себе. Может быть, нам стоит попробовать для разнообразия стать друзьями. Он взял меня за подбородок и повернул к себе.
А потом он поцеловал меня. Осторожно, нежно, потрясающе. Неподражаемый поцелуй Эндрю, который мог целовать, как никто другой. И от этого поцелуя у меня было такое приятное ощущение, какое бывает от туфель, которые тебе точно впору. Или как в детстве, когда возвращаешься домой и знаешь, что папа принес гостинец. В общем, то ощущение, которому и следовало быть.
– Нет! Нет! – закричала я, вырываясь и устремляясь к берегу. Лучше, конечно, было бы с достоинством уйти – нельзя с достоинством бежать по пояс в воде.
– Эллен, извини. Пожалуйста. Эллен, послушай, это случилось само собой… но это было так приятно… я подумал, что ты… Эллен, пожалуйста, остановись… посмотри на меня.
Но я продолжала идти вброд к песчаному берегу и, достигнув его, подобрала сумку и пошла по дорожке. Не оглянувшись.
