Текст книги "Горячая собственность"

Автор книги: Сара О'Брайен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 31

Я пошла назад по направлению звуков «АББЫ». Я устала и не могла дождаться, когда закончится пати. Мне хотелось поехать домой и выспаться. Хорошо, что завтра воскресенье, и я могу весь день валяться с Джоем, есть лапшу и слушать Джерри Спрингера. У черного хода я увидела Эндрю. Он стоял, прислонившись к стене, сложив руки на груди. Его лицо было частично скрыто надвигающимися сумерками. Он, должно быть, видел, как Тони уехал.

– Привет, – сказала я, приблизившись к нему.

Он постарался улыбнуться, но не очень успешно.

– Хелло.

– Почему ты не готовишься петь попурри из Элвиса? – спросила я, невольно рассмеявшись, когда вдруг вспомнила его радостное, самодовольное исполнение «Отеля разбитых сердец».

– Я мало теперь пою Элвиса.

– О, почему?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Просто так.

– О, – повторила я.

– Твой друг благополучно уехал? – спросил Эндрю, глядя в землю. Я заметила, что у него еще сохранился этот красивый золотисто-медовый загар, который он приобрел в Марбелле.

– Тони? Да, конечно. А что?

– Я просто спросил, – сказал Эндрю, все еще не глядя на меня.

Вдруг я поняла.

– Это ты послал Руфь предупредить нас, да?

Эндрю пожал плечами. В этот момент калитка открылась, и в сад с шумом вломились двое высоких, широкоплечих мужчин. На одном был капюшон, а другим был Роберт Уайт.

– Где он? – заорал Роберт Уайт.

Мое сердце ушло в пятки от страха, но я и виду не подала. Я презрительно усмехнулась и взглянула на него так, словно он вывалился из-под собачьего хвоста.

– Кто? Понятия не имею, о ком вы говорите.

Роберт Уайт посмотрел на меня с тем же презрением.

– Обыщи гараж, – приказал он взмахом руки краснолицему человеку в капюшоне. Тот побежал к гаражу и распахнул дверь. На минуту он исчез внутри, а затем появился, качая головой.

– Никаких следов, босс.

– Ищи. Это большой сад. – Роберт Уайт подошел ко мне. – Где он?

Я пожала плечами.

– Кого вы ищете, мистер Уайт? Райана, который продал вам дом? Я уверена, что вы найдете его номер в телефонной книге.

Роберт Уайт смотрел на меня, и его верхняя губа приподнялась над зубами как у скалящегося пса.

– Мы оба знаем, что я ищу твоего мерзкого дружка. Хотя, он, возможно, теперь не твой дружок, когда получил то, что хотел.

Роберт Уайт приблизил свое лицо к моему. Я отшатнулась, но стена дома оказалась ближе, чем я ожидала. Грубая штукатурка оцарапала мне спину. Я отвернула лицо от запаха сигарет и чеснока, исходившего от дыхания Роберта Уайта. Мое сердце билось так сильно, что я была уверена, что он это заметит.

– Где этот факер, этот Джордан? Лучше скажи мне, потому что я найду его рано или поздно, и тогда обещаю…

Физиономия Роберта Уайта скривилась, и он всей тяжестью своего тела навалился на меня и прижал к каменной стене.

– А-аа, – закричала я, отталкивая его. Он упал на землю у моих ног, и передо мной появилось лицо Эндрю.

– Как ты? – спросил он, аккуратно прислонив к стене лопату.

– Я нормально, но ты… ты… ударил его?

Эндрю кивнул и склонился, чтобы вынуть что-то похожее на пистолет из бессильно свисавшей руки Роберта Уайта.

– Господи Иисусе! – пробормотала я.

Из гаража появился Капюшон.

– Эй! – закричал он. – Что ты там делаешь? – И поспешил к нам так быстро, как только позволял ему налитый пивом живот. Я видела, как он опустил руку в карман и что-то достал. Еще один пистолет. Я не могла поверить – столько пистолетов можно было увидеть только в ремэйке «Ангелов Чарли».

Эндрю схватил меня за руку и потащил в дом. Там он захлопнул кухонную дверь и запер ее на засов.

– Фак, – выругался он задыхаясь. Я огляделась и увидела, что все гости уставились на нас. Потом толпа расступилась, и к нам, перекатываясь, направилась Анжела.

– Смотри! Смотри! – крикнула она, увлекая меня к окну.

Я неохотно подошла. Мы встали с ней у окна, а все остальные столпились позади нас, чтобы получше разглядеть пантомиму.

– Может быть, не стоит, Анж. Может быть, это небезопасно…

– Помолчи минуточку, и мы все увидим.

Я придвинулась ближе к Анжеле, и мы обе выглянули на улицу. Капюшон стоял над своим лежавшим без сознания боссом – он был похож на человека, который вот-вот взорвется. Тело на траве стало извиваться, и Капюшон наклонился над ним с озабоченным видом. Он как будто что-то говорил Роберту Уайту, затем сделал паузу и поглядел на кухонное окно. Я решила, что он хочет выстрелить в меня и Анжелу. Мой живот свело судорогой от страха, но вместо того чтобы выстрелить, он отвел глаза и поднял с земли Роберта Уайта.

Обнимая одной рукой тяжелого босса, Капюшон потащил его к калитке. Роберт Уайт, очевидно, пришел в сознание, потому что попытался идти. Никто не произнес ни слова, пока мы наблюдали за этой пантомимой. Затем, когда они были примерно в двух футах от ворот, калитка распахнулась, и в сад ворвалась группа полицейских. Капюшон и Роберт Уайт остановились, и все на кухне зааплодировали. Анжела ткнула меня рукой в плечо.

– Это я их вызвала! – победоносно объявила она.

– Что?

– Я их вызвала, – повторила она. – Я увидела, что пока Сайрил устанавливал микрофон для караоке, Роберт Уайт проходит через кухню, и вызвала полицию.

– А как ты его узнала? – спросила я.

– Я прежде знала этих Уайтов – от них всегда были одни неприятности. А твоя мама рассказала мне о Вилле. Но больше никто не узнал его. Они его не знали, так что не обратили внимания, когда он вошел. Возможно, подумали, что он из семейства Вексфордов – они все были некрасивы.

Я обняла Анжелу и смотрела, как полиция вывела Роберта Уайта и его дружка Капюшона из ворот и, надеюсь, повезла прямо в тюрьму.

– Тони уехал? – спросила Анжела, взглянув на меня. – Я кивнула. – Я буду скучать по нему, – сказала она, глубоко вздохнув.

– Я тоже, – проговорила я, и почувствовала, как мои глаза наполнились слезами.

Анжела обняла меня.

– Конечно, будешь, но что ни делается, все к лучшему – так я всегда говорю.

Я вытерла глаза.

– Я знаю.

– Нет, действительно, – продолжала Анжела, – я думаю, что это правда. В конце концов все к лучшему. Много лет я считала, что это пустые слова, но теперь сама в это верю.

Я улыбнулась Анжеле, хотя не была с ней согласна. Внутри меня мои чувства распускались, как почки на деревьях. Я любила Эндрю. Любила больше всего на свете и не знала, как буду жить без него. Но даже при этом уголок моего сердца был полон Тони, и я ничего не могла с этим поделать. Хотя мои чувства не имели особого значения. Тони уехал. У Эндрю была семья, а я совершенно запуталась. Прежде чем я погрузилась в депрессию от перспективы долгой, одинокой жизни без любви, появилась моя мать.

– Что я слышу! В моем заднем саду люди с оружием! И они арестованы!

– Не о чем беспокоиться, Филлис, дорогая. Все кончено. Слышишь? Это «Танцующая королева»? Руфь! Ру-у-фи! Иди сюда, дорогая, начинается наша песня.

Она протанцевала из кухни в гостиную, где через несколько секунд во весь голос шпарила вместе с Руфью слова песни «АББА». Мать все еще всматривалась в пустой, почти темный сад.

– Что случилось? – спросила она, глядя на меня.

Я пожала плечами.

– Ничего. Ну, не совсем ничего – здесь были люди, которые похитили Вилла, а Анжела вызвала полицию, и их арестовали. Но теперь все в порядке, все кончено.

Несколько секунд мать молчала, затем глубоко вздохнула.

– Ооо, – протянула она.

– Пойди послушай, как поют Анжела и Руфь. Ты пропустишь.

Мать кивнула.

– А ты идешь?

– Через минуту. Мне надо сначала кое-что сделать.

Я поискала глазами Эндрю, но его нигде не было видно. Должно быть, он ушел сдать полиции пистолет, который вырвал у Роберта Уайта. Я протиснулась сквозь толпу людей, избегая смотреть им в глаза, чтобы они меня не остановили. Но тем не менее, когда я вышла наружу, улица перед домом моих родителей была пуста. Ни полиции, и, что было в тот момент важнее, ни Эндрю. Я стояла в саду, чувствуя запах жасмина. Из дома доносилось пение дяди Джерри. Это помогло мне принять решение. Я не могла вернуться. Нащупав в кармане ключи от машины, я быстро, пока не передумала, пошла к своему розовому другу, села и уехала с вечеринки.

Я ехала в вечернем потоке машин, когда летнее солнце наконец закатилось. Ехала куда? Я понятия не имела, но твердо знала одно: я не смогу жить в предверии ада. В этот момент даже сам ад казался мне предпочтительней.

Я притормозила возле дома Эндрю. Аукционист во мне не мог не оценить стоимости этой недвижимости. Одна часть меня вопила в ужасе от того, что я делаю. Но поскольку я точно не знала, от чего именно, то была в состоянии подавить все внутренние возражения. Я была здесь и просто хотела поговорить. После всего того, что между нами произошло, после Испании мы не могли оставить все так, как было – со всей горечью и обидами. Я просто хотела внести ясность в наши отношения. По крайней мере, это то, что я говорила себе, чтобы заставить себя подойти к дверному звонку.

Я нажала на звонок и прислушалась к тому, как он раскатисто прозвенел в прихожей. Я вдруг представила себе, что дверь открывает приятная мать его ребенка. Я сделала ошибку приехав. Нужно уезжать. Я уже повернулась, чтобы уйти, когда дверь открылась, и я услышала свое имя.

– Эллен?

Это был Эндрю. Я повернулась, чтобы взглянуть на него, и при виде его мне стало труднее сбежать. Я не могла сбежать от него. Я должна была выяснить все раз и навсегда.

– Ты в порядке? – спросил он. – Что-то еще случилось?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, все хорошо. Я просто… ты не мог бы поговорить со мной, Эндрю?

– Конечно, – сказал он, посторонившись, чтобы пропустить меня.

Я прошла в дом. Он был великолепен. Высокие потолки и оригинальная викторианская плитка на полу.

– Входи, – пригласил он, указывая на белую гостиную. Дубовый паркет был натерт. Единственными предметами обстановки были телевизор, стереосистема и огромная, мягкая кушетка баклажанового цвета. Эндрю указал мне на нее, и я уселась на краешек, как птица на жердочку.

– Выпьешь что-нибудь?

Я отрицательно покачала головой.

– Чаю?

– Нет, Эндрю, я ничего не хочу.

Он пожал плечами, сел на другой конец, откинувшись назад, и посмотрел на меня.

– В чем дело, Эллен?

Я почувствовала, как ком, стоящий у меня в горле, делается все больше. И я проглотила слюну, стараясь избавиться от него. Господи, что мне сказать ему? Я понятия не имела.

– Ну, – начала я, стараясь протянуть время, чтобы собраться с мыслями, – я хочу… нам нужно… я просто… – Эндрю выжидательно смотрел на меня. Я попробовала снова. – В конце концов, ведь нельзя все так оставить, Эндрю. После всего, что было… это неправильно…

Да, это было неправильно. Все чувства и страхи, обиды и надежды прорывались внутри меня и старались выразить себя в слезах. Но я твердо решила не плакать. Вся моя энергия была направлена на то, чтобы сдержать слезы. Я глубоко дышала, и глотала, и старалась вспомнить что-нибудь радостное. Эндрю сидел и смотрел на меня, словно ждал, что я произнесу что-то умное. Но ему пришлось бы долго ждать. Я сделала еще один глубокий вдох и предприняла защитный маневр.

– Ну же, – проговорила я дрожащим голосом, – скажи что-нибудь.

Эндрю моргнул, но не пошевелился. Он несколько раз клал ногу на ногу, а затем скрестил руки на груди и повернулся ко мне.

– Я рад, что ты пришла, – выдавил из себя он.

– Правда?

Эндрю кивнул.

– Я сам хотел поговорить с тобой, но у меня не было возможности. Вернее сказать, ты избегала меня. Ты ведь избегала меня, правда, Эллен?

– Нет, Господи, нет, что заставило тебя так подумать?

Он неопределенно пожал плечами.

– В любом случае, что бы ни случилось, я рад, что ты здесь. Я много думал о нас, и не могу понять, где все пошло не так. – В этом месте его голос сорвался, и он на мгновение отвел глаза. Потом снова посмотрел на меня. – После Испании я думал… Я знаю, что у нас ни разу не было возможности поговорить, но мне все равно казалось, что между нами все было ясно. Но оказывается, не было. Когда я вернулся домой, все снова запуталось. Ты стала огрызаться мне и отворачиваться каждый раз, когда я пытался поговорить с тобой.

Я стала грызть заусенец. Так вот, значит, как он все это видел.

– Могу я задать тебе вопрос, Эллен?

– Конечно.

– То, что случилось в Испании, действительно было только обычным трахом? Ты мне так сказала, и я все время думал об этом. Я знаю тебя, Эллен Грейс – так же, как знаю и других, – и мне все-таки кажется… Я думаю, что ты чувствовала то же, что и я.

Я вздохнула.

– Смотря, что ты чувствовал.

– По-моему, это очевидно.

– Ну, – начала я, – возможно. Возможно, я чувствовала то же самое. Испания была… ну да, Испания. Но потом я приехала домой и обнаружила некоторые важные детали, о которых ты не упомянул.

– Детали?

– О, так мелочи. Просто пустяк о маленькой девочке…

– Кэти.

Я кивнула.

– И, конечно, о матери этой девочки.

– Линде.

– Линде, – как эхо отозвалась я.

Мы сидели молча, и я срывала и срывала заусенцы, пока не потекла кровь. Я начала сосать палец.

– Кэти и Линда? – продолжал Эндрю. Я не шевелилась. – Так вот в чем дело? Тебе следовало поговорить со мной, Эллен. Все это не совсем так, как кажется.

– Так все говорят.

– Кто все?

Я пожала плечами и сосредоточилась на своем кровоточащем пальце.

– Потом ты скажешь: «Ах, моя жена меня не понимает».

– У меня нет жены.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Я украдкой бросила взгляд на Эндрю и увидела, что он улыбается.

– Честное слово, все не так, как кажется. Посмотри на меня, Эллен. Мне очень трудно изливать тебе мои чувства, когда ты так настроена.

– Значит, вот что ты делаешь? Изливаешь свои чувства? – Я посмотрела ему прямо в глаза, и он улыбнулся.

– Да.

– Так изливай.

– О'кей. После того как мы расстались – я никогда этого не забуду, это был самый плохой период в моей жизни, – я думал, что боль от разрыва убьет меня.

– Тогда почему ты не отвечал на телефонные звонки?

– Я не мог. Я был… раздавлен тем, что случилось. В течение этих недель, до того как я уехал в Англию, я большей частью был пьян и однажды вечером встретил Линду и… Ну, об остальном ты сама можешь догадаться.

– Да, – сказала я, – могу, – хотя при этой мысли моя кровь закипела. Чертова Линда.

– Ну, потом я уехал и ничего не знал о Кэти до апреля прошлого года, когда она родилась. Линда не сказала мне, что беременна. Но после рождения Кэти она почувствовала, что ребенок заслуживает отца и в ее метрике должно стоять мое имя. Поэтому она написала и рассказала мне.

Эндрю сделал паузу и откинул голову на спинку кушетки. Потом набрал в легкие побольше воздуха.

– Сначала я был в шоке. Но затем понял, что Кэти и моя дочь тоже и что я хочу быть для нее отцом. Теперь мне понравилась эта мысль. Но даже если бы и не понравилась, Кэти не виновата в том, что была зачата в результате одной ночи.

– Одной ночи?

Эндрю кивнул.

– С тех пор как она родилась, я помогал Линде материально и старался видеться с ней, когда мог. Но из Лондона это было трудно сделать, поэтому я переехал в Ирландию. Кэти растет, и ей нужно, чтобы я чаще был рядом.

– Значит, вы с Линдой не собираетесь пожениться?

Эндрю улыбнулся.

– Конечно, нет. Мы даже никогда не были вместе, за исключением одного свидания. У Линды есть друг. И она собирается выйти за него замуж, когда они вернутся из Америки.

– Значит, все это время я… А Тим Глэдстоун знает об этом? Он как будто знаком с Линдой.

– Да. Когда он в первый раз интервьюировал меня при поступлении на работу, я ему все рассказал. Он спросил, почему я хочу вернуться домой. Я не хотел ему лгать, так что сказал правду.

– А почему ты не сказал мне?

– Сначала я был очень зол на тебя и думал, что это не твое дело. Потом пробовал сказать, но всегда что-то мешало. В Испании мы были… ну, в общем, заняты другими вещами. А когда вернулись, ты не хотела даже смотреть в мою сторону.

– Это потому, что я думала, что у тебя есть семья, и ты меня обманывал.

– Прости.

Мне было так тошно при мысли о том, что Эндрю спал с Линдой, что я впервые по-настоящему поняла, что должен был испытывать Эндрю, когда я рассказала ему об Эмерсоне. Или, может быть, я всегда понимала, но просто не хотела себе в этом признаться.

– Нет, Эндрю, – сказала я, – тебе не за что просить прощения. Это мне надо просить прощения. Я все разрушила, а затем обвинила во всем тебя. Я все испортила, потому что боялась. Если это может служить утешением, я должна тебе сказать, что всегда жалела о том, что произошло. Ты ни в чем не виноват, а я вела себя ужасно несправедливо и подло по отношению к тебе. Так что все, что могу сказать, это прости меня.

Я наклонилась и закрыла лицо руками, осознав всю низость моего поведения.

– Эллен!

Я подняла голову и открыла глаза. Эндрю стоял на коленях передо мной. Когда наши глаза встретились, он взял мои руки в свои.

– Эллен, я люблю тебя. Пожалуйста, давай перестанем ссориться. Я больше не могу ссориться. Это разрушает мои мозги, не говоря уж о жизни. Мне все равно, что ты делала и почему. Я только знаю, что не представляю своей жизни без тебя.

– Не представляешь?

Эндрю покачал головой.

– Я тоже. Я так люблю тебя, Эндрю, и я скучаю по тебе и…

Эндрю поцеловал меня. И я начала плакать. Потому что это было прекрасно, что мы были вместе, и очень грустно, что так долго были врозь. И я не знала, были ли это слезы радости или печали. Да не все ли равно?

– Прости меня, – прошептала я, когда наши губы разъединились.

– За что?

– За то, что причиняла тебе боль.

Эндрю поцеловал мое лицо.

– И меня тоже.

Он начал целовать мою шею.

– Еще один вопрос.

– Да?

– Дэвайна Блейк?

Эндрю поднял голову и посмотрел на меня.

– Тони Джордан?

– Стоп, – приказала я, ложась на огромную софу и притягивая его к себе. – Может быть, мы поговорим об этом потом?

Эндрю улыбнулся. Его руки начали ласкать мое тело.

– Я не отпущу тебя, пока мы не поговорим обо всем. Я собираюсь приклеить тебя к себе, пока между нами не останется никакого непонимания. Но прямо сейчас…

Я притянула к себе его голову и поцеловала долгим-долгим поцелуем.

– У нас будет много времени для разговоров, – проговорила я, погружаясь вместе с Эндрю в мягкие глубины кушетки.