Текст книги "Горячая собственность"

Автор книги: Сара О'Брайен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23

Я уставилась в свою тарелку. Мой желудок начинало крутить, по мере того как запах еды проникал в мои ноздри. Я сделала глубокий вдох и взяла в руки нож и вилку.

– Coq un vin с картофелем gratin [12]12
  Coq un vin с картофелем gratin – петух в вине с картофелем, обжаренным в сухарях.


[Закрыть], – объявила мать, наливая на картошку густую черную подливу. – У меня не была вина, поэтому я использовала вишневый ликер, разве это не одно и то же? И цыпленок неинкубаторский, я всегда чувствую разницу. – Она накрыла вторую тарелку с пищей фольгой.

Я попробовала цыпленка. Возможно, он и не был инкубаторским в другой жизни, но сейчас представлял собой высушенную кожу в тошнотворно сладком, густом вишневом соусе. Я играла с картофелем, не решаясь попробовать его.

– Где Вилли? – спросила я.

– Твой отец повез его на регби. Они хотели провести время вместе.

Они просто хотели избежать coq un vin, подумала я про себя.

– Знаешь, кого я сегодня встретила?

– Кого? – спросила я, катая картошку по тарелке. Я решила купить маме щенка на Рождество. Непривередливого щенка, который бы ел все подряд.

– Этого милого молодого человека, Энтони Джордана, с которым я познакомилась в больнице.

При его имени мое сердце подскочило и пустилось в пляс. А затем упало при мысли о том, что ему пришлось некоторое время провести наедине с моей матерью.

– Я спросила его, не хочет ли он прийти на день рождения Анжелы. Он сказал, что с удовольствием придет.

Я издала беззвучный стон, представив себе, как Тони знакомится с моими сумасшедшими родственниками. А Элисон, Господи, Элисон, устроит ему допрос с пристрастием и потребует финансового отчета.

– И он скоро придет сюда перекусить. Он сегодня был очень занят – покупал новый диван. Зеленый бархатный диван, как он мне объяснил. Я предложила пойти с ним выбрать диван, но он сказал «нет». Он точно знает, что ему нужно. Это добрый знак, Эллен, если мужчина интересуется мебелью… Ее голос еще продолжал звенеть, но я уже получила необходимую информацию и пережевывала ее вместе с coq un vin.

– Он придет сюда? Сейчас? Сегодня? – прокаркала я, лихорадочно пытаясь обдумать в голове план побега. В дверь позвонили.

– Это, наверное, он. – Она побежала к двери, поправляя прическу в зеркале прихожей. Я сидела неподвижно, как статуя, не донеся вилку до рта. Тони вошел в нашу маленькую кухню, заполнив ее собой. Он был одет небрежно – в джинсы и футболку, но выглядел как миллионер, старавшийся казаться простым парнем. В моем теле зажегся огонек желания, однако вид моей матери в полосатом фартуке, стоявшей прямо перед ним, погасил его. Мне предстоял мучительный вечер.

– Эллен, – поклонился он и сел напротив меня. Мама хихикала, как школьница, угощая его очередным кулинарным шедевром.

– Привет, Тони, – сказала я, наблюдая за его лицом, когда он начал есть. Я наделась, что он окажется хорошим актером. Друг Вилли, Энимал, который однажды у нас обедал, начал с криком носиться по кухне после одной только ложки мидий в сметане.

– Не ожидала меня увидеть? – спросил он, вонзая вилку в картофель. – Очень вкусно, миссис Грейс.

Мать снова захихикала. Я смотрела на него, пока он боролся с едой. В это время вернулись папа и Вилл. Мама познакомила их с Тони. Я, отец и брат наблюдали, не веря своим глазам, за тем, как Тони доел все до последней крошки.

– Объедение! Я сегодня много работал в спортзале и очень проголодался, – сказал он. Мы уставились на него, раскрыв рты.

– Хотите добавки, Энтони? Здесь много.

– С удовольствием, миссис Грейс. Я не захочу завтра обедать, – засмеялся он, указывая на нас вилкой. Мы трое все еще не могли произнести ни слова. Папа и Вилл обменялись взглядами облегчения. Мать выглядела как кошка, наевшаяся сливок.

– Я испекла превосходный пирог из ревеня, Энтони. Я дам вам кусочек, – не унималась она, отправляясь на поиски пирога. При упоминании ревеня папа и Вилли выскочили из кухни. Я взглянула на Тони, подчищающего вторую тарелку материного варева. Он улыбнулся мне и поднял брови, увидев на моем лице выражение шока. Он либо был большим лжецом, либо не привык к приличной пище. Моя мать пребывала на седьмом небе – никто из нас никогда не просил добавки, а тут Тони, готовый отведать ее десерт. Она поставила пирог перед Тони, который с улыбкой откусил от него кусок. В этот момент в коридоре зазвонил телефон, и она побежала ответить.

– Тони, как ты мог это съесть? – спросила я приглушенным голосом.

– Что? – Он наклонился и поцеловал меня в губы. Я почувствовала вкус ревеня и сделала гримасу.

– Поцелуй не так уж плох, – рассмеялся он.

– Как ты смог съесть всю эту дрянь? – снова спросила я.

Он, улыбаясь, вытер рот бумажной салфеткой.

– Посмотри, как счастлива твоя мать.

– Да, но как тебе удалось делать вид, будто тебе нравится еда?

– Это не самое трудное на свете, Эллен. Мне приходилось делать в жизни гораздо более трудные вещи. – Он улыбался, но по его голосу я поняла, что он говорит серьезно. – Можно мне посмотреть твою спальню? – спросил он.

– Тише! Мама услышит!

– Я нравлюсь твоей матери.

– Не настолько.

– Настолько. Я ей так нравлюсь, что она позволит мне вести себя не очень пристойно со своей дочерью. Если хочешь, я спрошу у нее разрешения.

Я услышала, что мать прощается по телефону.

– Не смей, Тони!

Он потерся под столом своей ногой о мою. Резкий звонок его мобильника оборвал наш разговор.

– Привет. Да. Ты уверен? Я сейчас буду.

– Обычное дело, Эллен, – сказал он извиняющимся голосом. – Я должен срочно идти. Не знаю, зачем я вообще нанимаю людей.

– Я провожу тебя к машине, – предложила я под одобрительный кивок матери. Он вышел из кухни, сопровождаемый прощальными приветствиями всех членов моей семьи.

Стояла прекрасная, тихая летняя ночь. Небо было испещрено звездами. На мгновение я снова перенеслась в Испанию. К Эндрю. Я смотрела, как Тони открывает дверь своего джипа.

– Эй, отчего так серьезно? – спросил он и похлопал по сиденью возле себя. – Сядь на минутку в джип. Я хочу как следует с тобой попрощаться.

Я с улыбкой взобралась на пассажирское место. В глубине души я знала, что сидеть рядом с Тони на таком маленьком пространстве вовсе неблагоразумно.

– Ты отлично выглядишь, Эллен, мне кажется, что я начинаю в тебя влюбляться, – вкрадчиво произнес он, проводя рукой по моему лицу.

– Держу пари, что ты говоришь это всем девушкам. – Я тоже погладила его лицо и взъерошила волосы.

– Не говорю. – Он поцеловал меня.

Я поверила ему, поверила, что он влюблен в меня. Но почему я не слышала звона литавр, как было в Испании? Его мобильник зазвонил снова как раз в тот момент, когда наш поцелуй начал выходить из-под контроля.

– Извини, – прошептал он мне в ухо.

– Все в порядке. В любом случае я не хотела устраивать бесплатное шоу перед окнами соседей.

Тони рассмеялся и завел мотор. Я поцеловала его в щеку и вылезла из джипа. Стояла там и смотрела, как он уезжает. Из садика моего отца долетал запах жасмина или каких-то других цветов, пахнущих ночью. Я снова перенеслась в Испанию, на нашу виллу. Назад к Эндрю. Мое сердце пронзила боль, и я смахнула выступившие слезы.

Зачем я вообще ездила в Испанию? Надо было сказать Тиму, что я не могу поехать, что у меня нет паспорта, что у меня срочные дела. Выдумать любую маленькую ложь, которая бы послужила мне оправданием. Если бы я не поехала, то все было бы нормально с Эндрю. Или не было бы? Этот вопрос тянет на шестьдесят четыре тысячи долларов, решила я, возвращаясь в дом матери.

Остаток вечера мы с матерью писали бесконечные списки. Список продуктов. Список гостей. Еще один список гостей – исправленный. Список напитков – единственный список, в составлении которого принял участие Вилли. Я ушла поздно, и как только начала заводить мотор, из дома выскочил Вилл.

– Эллен, Элл, подожди! – закричал он, но я проехала некоторое расстояние, пока Вилли мчался за мной.

– Очень смешно! – возмутился он, когда я остановила машину и открыла окно.

– Что тебе надо, Вилл? – спросила я раздраженно. Я устала и хотела скорее лечь.

– У нас очень важное выступление, Элл, правда же, главное выступление нашей жизни.

– Продолжай, Вилли, когда?

Я надеялась, что оно будет не завтра вечером. Но еще до того как он ответил, знала, что завтра. Закон Мэрфи.

– Завтра вечером. Нас отвезут туда, но не могла ли бы ты забрать усилители после выступления? Отец Энимала уезжает на уик-энд, а мама Веджи уходит на тайский массаж, так что, не сможешь ли ты? Он изобразил на своем лице самую умильную улыбку младшего брата.

– Где это?

– Ты не поверишь. Представь себе, в «Депо». Эй, почему бы тебе не пойти? Там будут и немолодые люди.

– Эй, думай, что говоришь, если хочешь, чтобы я забрала твое имущество!

– Я бы хотел, чтобы ты нас послушала: это будет грандиозный концерт. Обещал прийти музыкант из «А R». Это будет нашим большим прорывом.

– Я подъеду ближе к концу. Когда он заканчивается?

– Около двенадцати.

– Отлично, – согласилась я. – До завтра. – Отъезжая, я заметила черный джип, который медленно ехал за мной, и сначала подумала, что это Тони. Но это был не его джип. Он был у меня на хвосте всю дорогу, и я начала чувствовать раздражение, когда припарковывалась. Я решила, что не выйду из машины, если джип не исчезнет. Посмотрев в зеркало, я увидела, что он медленно уезжает с моей улицы. Я заперла машину и поспешила в свою квартиру, чувствуя отвращение к себе за параноидальное поведение.

Глава 24

На следующее утро я явилась на работу первой. День был опять великолепный. Я чувствовала себя хорошо, несмотря на все события прошедшей недели. Я зашла в молочное кафе, чтобы купить свежие круассаны и взять с собой капуччино. И даже купила круассан для Райана. Ему предстоял тяжелый день, бедняге.

Как только я увидела в приемной Ледяную деву, то сразу вспомнила ее имя. Она опять листала иллюстрированный журнал.

– Привет, Ли, как поживаешь? Хочешь кофе или круассан? Бери, – предложила я, заглядывая в журнал. «Боевые искусства».

Она смерила меня проницательным взглядом русской шпионки.

– Я обладательница черного пояса по дзюдо, – объявила она.

– О, здорово!

– А на следующей неделе буду сдавать экзамен на черный пояс по карате. Пожелайте мне удачи.

– Желаю удачи, – сказала я. Но я не думала, что она нуждается в удаче или боевых искусствах с такими убийственными глазами.

Вошел Эндрю, а за ним Райан, Андреа и Тим. Все взяли кофе и круассаны. Райан взял два, но я ничего не сказала. В конце концов, он был как солдат стоящий перед командой, получившей наряд на расстрел, и эта еда была для него последней. Должно быть, я слишком много ему улыбалась, потому что он с любопытством смотрел на меня, поедая второй круассан.

– Как Молли? – спросил Андреа.

– Хорошо, – ответил Тим. – Я навестил ее вчера вечером. Она быстро поправляется, хотя ее не будет на работе еще неделю. Ей нужно отдохнуть.

И отрастить ногти, подумала я, но ничего не сказала.

Мы допили кофе с круассанами и разошлись по своим офисам. Я сидела за столом, опустив голову, когда Эндрю пришел за Райаном. Без сомнения, его ждала расстрельная команда. Андреа вопросительно посмотрел на меня, но я пожала плечами и сделала невинный вид. Из кабинета Тима доносились повышенные голоса, и я была рада возможности отвлечься, когда зазвонил мой телефон.

– Здравствуйте, говорит Эллен Грейс…

– Кончай официоз, Эллен. Ты свободна днем?

– Привет, Руфь.

– Привет. Слушай, Индия только что позвонила мне перед тем, как идти в суд. Мы встречаемся с ней на ланче в час дня в Айви-Холле. Ты сможешь прийти?

– С удовольствием. Но почему там?

– Его выбрала Индия, а зная ее, я думаю, что она, возможно, и столик заказала. А что?

– Ничего. Просто там полно юристов: солиситоров, адвокатов…

– Аукционистов. Я знаю.

– О'кей. Айви-Холл.

Я слышала крики в приемной. Бедного Райана убивали.

– Тим Глэдстоун ничего не говорил об Индии?

Шум в приемной усиливался, и я больше не могла его игнорировать. Андреа вышел из своего офиса, посмотреть, в чем дело.

– Мне нужно идти, Руфь. Увидимся за ланчем.

Я повесила трубку раньше, чем Руфь успела попрощаться, и вышла в приемную. Там происходил настоящий скандал. Посреди комнаты стоял высокий темноволосый мужчина и кричал на Лию. Его волосы были растрепаны и неопрятны. Он был одет в старые джинсы и рубашку с темными пятнами от пота под мышками. Он повернулся ко мне. Я заметила, что у него глаза психопата.

– Ты, сука! – закричал он. Я обернулась, чтобы посмотреть, не относится ли это к кому-нибудь за моей спиной.

– Кто, я?

– Да, ты, это все твоя вина.

Он приблизился ко мне и начал вертеть пальцем перед моим носом. Из офиса Тима появились он сам и Эндрю.

– Что здесь происходит? – спросил Тим.

Эндрю подошел и встал рядом со мной.

– Мне был звонок от моего адвоката. Он сказал, что проклятая сделка с покупкой дома, которую я заключил на прошлой неделе, накрылась. И все по вине этой суки. Той, что стоит здесь, – шлюхе Джордана.

В моей жизни меня не раз оскорбляли, но это было уж слишком.

– Я не шлюха, ты, ублюдок! – крикнула я. Но он опять начал вертеть пальцем перед моим носом.

– Тут какие-то темные делишки. И она стоит за всем этим, – заорал он. Его глаза метали громы и молнии. Он прищурился и понизил голос на несколько децибел, почти до шепота. – Я до тебя доберусь, сука. Берегись.

Тим Глэдстоун встал перед ним.

– Убирайтесь из моего помещения, мистер Уайт, и не смейте угрожать моим сотрудникам.

Роберт Уайт – вот, значит, кто это был. В этот момент в приемную вошли двое его дружков. Он сделал внезапный пас в мою сторону, но Лия перегнулась через стол и повалила Уайта на пол с помощью какого-то приема дзюдо. Эндрю и Тим сдерживали его молодцов, а Андреа спрятался за спинами расстрельной команды. Райана нигде не было видно.

Лия прошептала что-то Уайту на ухо, и он медленно поднялся с пола, как в видеоклипе при замедленной съемке. Затем все трое вышли из офиса.

Я оглядела собравшихся.

– Кто хочет еще кофе? – спросила я беззаботно.

Эндрю схватил меня за руку и почти силой потащил в свой кабинет.

– Что происходит, Эллен?

– Понятия не имею. Все, что я знаю, это то, что Райан попал в какую-то грязную историю с Хейзелдином и что эта сволочь Роберт Уайт винит в чем-то меня.

– Эллен, ты знаешь, что все не так просто. Он угрожал тебе, он знает Джордана. Твоего приятеля.

– Ради бога, Эндрю!

– Я вызову охрану. Они организуют здесь свой пункт.

– Ты что, считаешь, что это эпизод из «NYPD Blue»?

– Я собираюсь передать угрозы этого человека охранникам, Эллен, хочешь ты того или нет.

– Послушай, он просто взбешен из-за этого дома, и КЭБа, и наших сотрудников. Ничего страшного.

– Я беспокоюсь о тебе.

Ну не так уж беспокоишься, чтобы перестать увеличивать народонаселение планеты, – чуть не выпалила я.

– Незачем обо мне беспокоиться, Эндрю. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Кстати, я решила возвести Лию в статус лучшей подруги, – добавила я в попытке разрядить обстановку и избавить себя от его пристального взгляда.

Он коснулся моего подбородка, затем поднял к себе мое лицо, и я не смогла отвернуться. Я подумала было, что он собирается меня поцеловать. Мои губы притягивало к его как магнитом. Но тут в моей голове возникла его маленькая дочь: его глаза, его волосы – его гены.

– Ты не тот, Эндрю Кенни.

Я повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Остаток утра я провела за работой над Хейзелдином. Ко времени ланча мне поступило предложение от одной фирмы, и я ушла из офиса в Айви-Холл в прекрасной форме, несмотря на угрозы психопата. А что касается Эндрю, то мне надо было раз и навсегда покончить с ним. Но как? Я размышляла над этим, идя по улице в лучах солнечного света. Мне придется по возможности избегать его как можно больше в ближайшем будущем. Или скорее всю оставшуюся жизнь.

Руфь заказала бутылку белого Совиньона и допивала второй бокал, когда я, запыхавшись, села возле нее.

– Напиваешься среди бела дня, Руфь? – улыбнулась я, когда она подвинула ко мне меню.

– Мне хочется выпить. День хороший, к тому же сегодня пятница.

– Правильно. И тебе не угрожал психопат.

Руфь выглядела шокированной.

– Что произошло?! – Она налила мне вина. Я сделала большой глоток. Подошла официантка, и мы заказали цыпленка с салатом. Мы были слишком голодны, чтобы ждать Индию.

Я вкратце пересказала Руфи события утра, представив их более юмористичными, чем они были на самом деле. Но ее это не позабавило.

– Это не смешно, Эллен. Он угрожал тебе. Я думаю, что тебе следует заявить в полицию.

Я рассмеялась.

– Не глупи. Человек разозлился из-за того, что хотел купить дом и не смог. Вот и все.

– Он угрожал тебе, и он упомянул Тони Джордана.

– Все знают Тони. Он влиятельный бизнесмен, они ему завидуют, – пыталась возражать я, но знала, что мои слова звучат неубедительно.

Я увидела, что в ресторан входит Индия. Позади нее шел какой-то джентльмен. Я надеялась, что это не Тим Глэдстоун. У меня всегда изжога, когда я обедаю с моим боссом.

– Вот идет Индия с каким-то мужчиной, – объявила я, радуясь тому, что можно переменить тему.

– Будь осторожна, Эллен, – наказала мне Руфь и повернулась помахать Индии. – Господи, кто это с ней?

Они стояли к нам спиной, когда вешали пальто. Но в ту же минуту, как я увидала светлые волосы мужчины, я уже знала, кто это. В город вернулся Эмерсон Берк. Я постаралась взять себя в руки, но не смогла. К тому моменту, как они подошли к нашему столику, в моей голове, как вспышка молнии, мелькнуло белье под леопарда на его постели.

– Привет, извините, что я опоздала. Но в моем офисе внезапно появился этот молодой человек, – сказала Индия, улыбнувшись брату. Должна сказать, что я проявила неплохой вкус, изменяя Эндрю. Эмерсон выглядел лучше, чем я его запомнила. Похожий на киноактера Брэда Питта, с золотисто-медовой кожей, зеленоватыми глазами и красивыми волнистыми волосами, он сделал бы честь любой рекламе в «L'Oreal». Я глупо улыбнулась ему, а он кивнул и сел рядом с Руфью.

Индия выглядела какой-то другой. Я не могла сказать точно, в чем заключалась перемена. Но когда я наблюдала за ней, изучающей меню, и на ее губах играла еле заметная улыбка, я знала, что в ее жизни произошла большая перемена. Руфь и Эмерсон с увлечением обсуждали меню.

– Индия, ты что, сегодня выиграла все дела в суде? – спросила я.

Ее глаза засияли, она хихикнула и спрятала лицо за карточкой меню. Господи помилуй, эта была совсем не наша Индия. Возможно, она была тайной наркоманкой. Я отняла у нее меню, и она опять захихикала.

– Ты спала с ним! – прошептала я.

– Ш-ш, не кричи об этом на весь свет, по крайней мере, пока.

Руфь и Эмерсон все еще были заняты разговором, совершенно забыв обо мне и Индии. Я хотела предупредить Руфь, что так начинались и мои отношения с Эмерсоном, а закончились в леопардовой постели. Но ведь она была пожирательницей мужчин. Не исключено, что у нее самой была леопардовая постель.

– Ты спала с моим боссом! – не отставала я.

– Ну что ж, вполне законно спать с чьим-то боссом, – парировала она.

– Значит, Тим Глэдстоун… занимался сексом… ну давай, раскалывайся!

– Эллен, ты хуже, чем Руфь!

– Индия, я жду.

– Невероятно! Потрясающе! Грандиозно! Опьяняюще!.. Довольна?

– Я – нет, но ты, как видно, да. Я беспокоюсь за тебя, Индия, я никогда не видела тебя такой!

Подошла официантка и приняла заказ у Индии и Эмерсона. Руфь не хотела встречаться со мной глазами. Ее обедом стал Эмерсон.

– Никогда не видела меня такой? – переспросила Индия, наливая себе стакан воды. Потом посмотрела на меня и снова начала хихикать.

– Не иначе, как ты влюблена, – предположила я.

Еще рановато для любви, Эллен, но в настоящий момент влечение очень сильно. Он… О! Я не знаю! Он просто… замечательный, совершенно замечательный! – Ее глаза были мечтательными и затуманенными любовной истомой. По другую сторону от меня Руфь и Эмерсон были всецело поглощены друг другом. Атмосфера была просто перенасыщена вожделением. Я не была к этому готова. По крайней мере, за ланчем.

– Напрасно эти двое здесь встретились, – высказала я предположение, пережевывая цыпленка.

Индия согласно кивнула.

– Я бы не стала их знакомить, а ты?

– Они даже не слышат, что мы о них говорим. Ну, так каковы твои планы на уик-энд, смею спросить?

– Я иду на юбилей Анжелы. Твоя мама звонила мне сегодня на работу, чтобы напомнить. А на следующие выходные я еду в очень необыкновенное место!

– На гольф? Тим любит гольф.

– В Париж! Я еду в Париж с Тимоти! Представляешь?

Это было серьезно. Она называла его Тимоти. Я до чертиков позавидовала ей, что она едет в Париж. Индия заполучила этого милого человека, который увозит ее в Париж на романтический уикэнд. А у меня есть Эндрю Кенни с тайными детьми по всему городу. И Тони Джордан, который притягивает неприятности и женщин. Жизнь была совсем не прекрасна. Мы кончили ленч и попрощались с Руфью и Эмерсоном. Они едва заметили наш уход, будучи поглощены друг другом.

– Увидимся завтра вечером, Эллен, – сказала Индия, когда мы вышли на залитую солнцем улицу. – Мы уходили в разных направлениях.

Я помахала ей рукой.

– Пока.

– Эллен! – окликнула меня Индия.

Я обернулась.

– С тобой все в порядке? Ты мне показалась немного… печальной.

Я пожала плечами.

– Это из-за Эмерсона? Мне следовало предупредить тебя, что он вернулся. Я понятия не имела, что он и Руфь так поладят друг с другом.

– Прекрати. Дело вовсе не в Эмерсоне. У меня было трудное утро. Но что поделаешь – такова жизнь. – На лице Индии появилось любопытство.

– Поговорим завтра, – бросила она, когда я повернулась и пошла по О'Коннелл-стрит, все еще ощущая на себе ее взгляд.

Я почти дошла до работы, когда увидела их. Проходя под навесом над библиотекой, я заметила мужчину и маленькую девочку, которые кормили хлебом голубей. Я сразу узнала Эндрю и нырнула в дверь магазина одежды, прежде чем он оторвался от своего занятия. На девочке было летнее платье кораллового цвета с крошечными лимонными цветочками. Ее кожа была золотистой, а темные кудри сверкали на солнце. Она была дочерью своего отца, в этом не могло быть сомнений. Эндрю был в рубашке, его куртка была небрежно брошена на детскую коляску. Я слышала воркование голубей и звонкий голосок малышки, лепечущей что-то на своем языке. Эндрю стоял на четвереньках, чтобы быть на одном уровне с ребенком. Он улыбался ей, когда она в восторге пищала при виде клюющих птиц.

Я, застыв, стояла за дверью магазина, созерцая идиллическую сценку между отцом и дочерью. Голубь подошел слишком близко к малютке, Эндрю подхватил ее на руки и прижал к себе. Он поцеловал ее в темечко, а она схватила его за уши и потянула за них. Оба засмеялись.

– Вы в порядке? – спросил голос. Я обернулась и увидела рядом с собой одну из продавщиц с ворохом носовых платков в руках.

– Вот, возьмите, – предложила она.

Только тогда я поняла, что плачу. Я взяла платок и поблагодарила девушку. Вытерла глаза и посмотрела, не ушли ли Эндрю и девочка. В идиллической сценке появилось третье лицо – мать ребенка, хорошенькая блондинка, которая поцеловала Эндрю в щеку. Слезы с новой силой полились по моему лицу. Около кассы собралась группа продавщиц, чтобы посмотреть на рыдающую бедняжку. Сцена возле библиотеки закончилась, когда Эндрю ушел, расставшись с матерью с ребенком, целуя их и обнимая.

Он прошел рядом с дверью, за которой я стояла, в перекинутой на плечо куртке. Остановился, достал из кармана солнечные очки и посмотрелся в витрину. Улыбнулся своему изображению, большой ублюдок, а затем повернулся и бросил взгляд на свое удаляющееся счастливое маленькое семейство.

– Все мужчины – ублюдки, – сообщила я своей аудитории.

– Вы можете записать это наблюдение, – посоветовала девушка, которая дала мне платки, похлопав по плечу. Я улыбнулась и, вытерев глаза, ступила на улицу и повернула в сторону офиса.